Текст книги "Крест Сталина"
Автор книги: Сергей Таро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Большинство граждан из присоединенных накануне войны территорий открыто приветствовали неприятеля. Вдобавок часть мобилизованных солдат переметнулась к немцам, вбивая гвозди сомнений в надежность личного состава розовеющей армии.
Золотого запаса не хватало для закупок не устранимого дефицита, предметно указывая на изъяны социалистического планирования. По всем выкладкам надо было готовиться воевать – лет пять, а может быть и все шесть...
С таким невеселым набором перспектив коммунистический режим мог запросто лишиться опоры в самый неподходящий момент. Поэтому Сталин, скрепя волю в кулак, принял условия западных финансовых кругов...
Еще через день...
– Объясните товарищу Димитрову о необходимости закрытия Коминтерна! Пусть найдет какое-нибудь подходящее обоснование! Находящихся на глубокой подпольной работе коммунистов международного значения надо разобрать по определенным ведомствам!
Берия, Голиков и Меркулов, как по команде, занесли в свои планы наметки на будущее.
– Вот тут, товарищ Волков утверждает, что финансовые круги Запада в обмен на предоставление долгосрочных кредитов запросили под еврейскую автономию территорию Крыма! ... Как вы считаете, может ли Советский Союз прислушиваться к какому-то голосу даже не страны, а кучки зарубежных граждан, пекущихся о своей нации? – Иосиф Виссарионович повернул с сединами голову и замер в минутном молчании. – Я отвечу: может! ... Наша страна протянет руку любому, кто попросит у нее помощи. ... Мы даже продемонстрируем советское великодушие и дополнительно к Крыму предоставим земли на территориях чечено-ингушской, карачаевкой и аджарской автономных областей! Я считаю, что Наркомату Внутренних Дел, совместно с Госбезопасностью необходимо уже сегодня готовиться к трудоемкой и плановой работе по выселению проживающих там народов!
Пресекая недоуменные вопросы, Иосиф Виссарионович отмахнулся рукой.
– Если они этого хотят, пусть получают! А вот смогут ли они жить по соседству с этими гордыми народами, мы узнаем гораздо позже?! ... Вот пусть потом и проявляют добрососедство и способность к интернациональному сосуществованию!
Во время монолога вождя было слышно, как зеленая мохнатая муха, жужжа, сходила с ума от невозможности найти открытую форточку. Меркулов с напряжением сжимал в руках свернутую в трубочку газету, чтобы по малейшему знаку прекратить враждебный полет насекомого...
– Товарищ Косыгин, передайте начальнику подотдела расчеты потребности Советского Союза в долгосрочных кредитах! И не надейтесь, что вы получите их завтра... Я, думаю, пока они не увидят плоды нашей деятельности, эти так называемые круги и пальцем не пошевелят, чтобы помочь многострадальному советскому народу. ... И запомните, все, что мы наметили – это работа не на один год!!! ...Поэтому, если что-то можно ускорить – ускоряйте! Не сидите, ожидая манны небесной. Наше спасение – в движении! И поверьте, придет время, и они ответят за все наши унижения! ... Об этом говорю я – Сталин!!!
ГЛАВА 60
Мелькнули синее небо и скальный пейзаж. Все точь – в точь, как в рекламном плакате "Добро пожаловать в свободную Америку!"...
Белогрудые чайки бросались на море и, воткнувшись по грудь, со скандалом улетали на небо. Багровый распухший закат все никак не хотел прикоснуться к воде, да так и завис посреди кругозора. Только волны лениво плескались о борт и иногда, бесшумно перекатываясь через палубу, уносили легкие буруны прочь от покрытой ракушками субмарины...
О, да! Это, конечно, Америка!
Посреди белого круга с черной пугающей свастикой, уперевшись в единственную твердыню боевой рубки, стоял капитан немецкой подлодки. Заскорузлые от въевшейся морской соли ботинки мертвой сваркой держали высокого бородатого офицера, пытавшегося разглядеть впередилежащий обзор.
Море было чисто. Разъевшиеся янки даже не удосужились выставить береговое охранение. Ну, что же, пираты фюрера покажут Рузвельту, где у русских зимуют раки! Честно говоря, у капитана Кремера вот уже как с месяц чесались руки. И, припав в очередной раз к окулярам бинокля, он с радостью высмотрел выплывающий из-за скалы силуэт торгового судна.
Капитан громко крикнул и где-то внизу "заиграла" тревога. Он живо представил легкий хаос внутри стального чрева подлодки. "Ничего пусть попрыгают, это еще никому не мешало..."
Увеличенный силуэт сорвавшейся чайки отшатнул офицера и, убирая бинокль, капитан развернулся и крикнул вниз:
– Срочное погружение!!! Глубина – 10!... Курс – 4/15!... Скорость – 12 узлов!
Экипаж стремительно заполнял свои боевые места. Эхо команд надрывными глотками катилось через переборки, завинчивалось ремболтами, открывалось кингстонами и мелькало подошвами матросских ботинок...
...Корней вскочил от рева занудной сирены. Плафон бликовал, равномерно разгоняя рыжий свет по каюте. Крест пытался разобраться: учебная это тревога или, взаправду, "консервная банка" собралась воевать смертным боем. Больно стукнувшись о переборку, пленник почувствовал, как подлодка, заваливаясь правым креном, стала с ускорением уходить в морскую пучину...
– Носовые аппараты, товсь!!!
Лейтенант Шмудтке лихорадочно клацнул по кнопкам...
Где то там наверху неведомый враг беспечной прогулкой двигался по морской глади и Шмудтке, загоняя полутоные сигары в торпедные шахты, ясно представил, как белыми бурунами они врюхаются в левый, ... нет правый, а, впрочем, какая разница в какой борт?!
– Под всплытие на перископную глубину! ... Готовность – номер один!!!
Капитан Кремер одной рукой живо вытянул перископ. Другой развернул фуражку кокардой назад и припал к окуляру...
Морской волк в предстоящем азарте встал в охотничью стойку...
Сквозь сбегающие капли воды стеклянные линзы брызнули радугой, но... торгового судна не обнаружили. Капитан крутанул поперечные резиновые ручки из стороны в сторону.
"О, майн Гот!!!"
Фанерный муляж заваливался неестественно набок и маленький трудяга буксир, бросив ненужную приманку, тарахтел, спеша за скалу...
Где-то сбоку ухнуло. Глубинная бомба качнула подлодку. Краем глаза Кремер заметил спешащий на подлодку противолодочный корабль.
– Право руля!!! Стоп машина! Кормовые аппараты, товсь! – пальцы автоматом играли по кнопкам.
Торпеды бесшумно вкатились.
– Упреждение ноль, кормовые аппараты, пли-и-и!!! – капитан почувствовал, как с шипением сорвавшиеся сигары качнули подлодку...
Перископ крутанулся...
– О, боже! – другой "морской охотник" противолодочным галсом заворачивал слева.
– Срочное погружение! ... Глубина 50!... Курс 4/10, полный вперед!!!
* * *
Крест болтался в каюте, зажав ладонями уши. Лодка скрипела и грозила раздавить переборками своих обитателей. Плафон потух, и Корней в полнейшем темноте приготовился к смерти. Стало ясно, что "консервная банка" напоролась на то, что хотела и, сейчас, дрожа всем корпусом, шипела от злости уходящими торпедами...
Разрывы ослабли. По-видимому, кто-то по инерции швырял смертоносные заряды на первоначальную глубину. Плафон заморгал аварийным светом, и пониженное электричество энтузиазму Кресту не прибавило. Тонкой струйкой, тараня вертикальную стойку, засочилась вода...
Кляня подводный гроб, Корней опустился на корточки перед дверями и, прищурив взгляд, стал рассматривать замочную скважину...
Замок был прост, как бубновый туз...
* * *
Тугая гидроволна опрокинула лодку. Глубинная бомба повредила рули и заклинила винт. Стараясь спасти положение, Кремер забрал левым бортом дополнительно воды, выровнял крен субмарины и стравил отвлекающий груз. На поверхности моря расплылось вязкое мазутное пятно с ошметками дерьма, обломков стульев и бог знает еще чего, имитирующего гибель подлодки. Но янки с азартом продолжали бомбить. Некоторые, свесившись с перил и зажав носы от запаха всплывшей вони, сосредоточенно смотрели в пучину.
– Сэр, надо прекратить бомбометание! На шумовом фоне лодка уйдет! – дородный старпом орал во все горло, пытаясь разъяснить и без того понятную истину.
Капитан поморщился. Служака Джек, прикрепленный к нему для усиления его капитана боеготовности, через чур, проявлял свое рвение...
Надводные корабли закружили по гигантскому кругу и стали медленно "на нет" сбавлять обороты винтов. Если субмарина на месте, то немецкий акустик подумает: корабли ушли на точку возможного перехвата...
"Машины – стоп!" – экипажи противоборствующих кораблей замерли, пытаясь обмануть друг друга...
Белокурый фриц молчаливым ужом проскользнул в каюту и оттопыренным указательным пальцем показал, куда то наверх. Сделав страшные глаза, что, по-видимому, обозначало рядом стоящий каюк, приложил палец к губам.
Крест, понимающе оценив ситуацию, лежал неподвижно...
Тишина, наступившая в лодке, тонким писком давила на уши. Осветительный плафон в два этапа перешел на более низкий вольтаж и вскоре только пороховой запах немецкого "шмайссера" говорил Корнею, что он не один...
...Пот струился градом, паршиво стекая за помятый китель и оставляя длинные извилистые дорожки среди себе подобных...
– Ну что? – спросил Кремер одними губами.
Акустик напряженно прислушался к всевозможным шумам, окружающих субмарину и помотал головой. Гутаперчатый кожух наушников давил на черепную коробку уже добрых восемь часов. Все было тихо... Так, ... пару раз проскрипели касатки, и ответом по дну расстелился глухой барабанный там-там нырнувшего кашалота.
Запустив в бороду пальцы, капитан сосредоточенно думал...
Надо всплывать... Кислорода и так на "чуть-чуть". Признаваться в том, что америкашки оказались умнее, Кремеру, ох, как не хотелось. Но старый морской волк отлично понимал, что другого выхода нет и надо всплывать. И всплывать с "оркестром"!
* * *
– Слышу!!! Шум винтов справа, глубина – 80, расстояние – 20 кабельтовых!!! – так, или примерно так, на всех надводных судах закричали акустики.
Пронзительно заверещали боцманские свистки и одновременно с водопадом команд каждый моряк, дрожа от волнения, занял свое место. Старпом пулей помчался вниз к капитану, сметая на пути разбросанные матрацы, по которым до этого передвигался экипаж, чтобы не спугнуть лежащую субмарину.
– Сэр! Подлодка, сохранила живучесть и вновь начала движение! – доложил Джек навстречу аромату бразильского кофе.
– Я уже понял, но что за шум, старпом? У вас гремит почище, чем в преисподней, – капитан меланхолично отодвинул чашку с кофе. – Швабы были здесь, на площади не более двух акров, я это чувствовал... А вам не следовало покидать капитанский мостик. Для этого имеется корабельная внутренняя связь...
Через минуту в голубом пробковом жилете и в каске с надписью "кэп" капитан стоял на мостике, напряженно вглядываясь в морскую пучину...
С другого противолодочного корабля отчаянно семафорили, стараясь скоординировать совместные действия, как вдруг между ними, вздымая пузырящуюся пену, выскочила темная туша немецкой подлодки.
Люк фыркнул и, чавкая стекающей водой, откинулся настежь. Из чрева боевой рубки субмарины на палубу посыпались немецкие подводники. Такой наглости никто не ожидал, и вскоре расчехленные пушки немецкой подлодки затряслись в злобном лае...
Кремер, оказавшись между параллельными курсами двух кораблей, максимально использовал ситуацию. Боясь нанести друг другу вред, автоматические пушки надводных кораблей упорно молчали, не начиная артиллерийской перебранки.
– Сэр! Что дела...? – не закончив фразы, старпом захлебнулся розовой пеной и, неловко запрокинув голову, повалился через перила.
Тяжелый пулемет немецкого стрелка чередою выдрал огромные дыры из металлического навеса над мостиком. Сверху, цепляя по пути зазевавшихся морячков, рухнула откосая штанга с торчащими по сторонам рогатульками антенн.
– Левый борт по противнику огонь!!! – запоздалая команда заставила заговорить пулеметы американцев...
Но немцы не зевали. Дымовые шашки, сбрасываемые по ходу, скрыли маневр подлодки. Клубы ядовитого дыма то стелились поверх зеленного покрова морской воды, то причудливо вздымались кверху, полюбовно перехлестываясь между собой...
Правый "охотник" увлеченный боем совершал ошибку. Он продолжал двигаться тем же курсом, расстреливая боезапас по низкому силуэту субмарины.
Вильнув в сторону врага, Кремер залпом отправил две торпеды навстречу ненавистному янки. Подводники тут же развернули орудия в сторону второго корабля и добротные немецкие "эрликоны" захлебнулись в потоке свинцового града...
Справа грохнуло. Две торпеды, отпущенные на свободу лейтенантом Шмудтке, наконец-то воткнулись ниже ватерлинии корабля противника...
* * *
Когда лодка, словно рыбий пузырь выскочила на поверхность, молчавший до этого дизель дико взревел. Свежий воздух зашумел внутрь отсеков субмарины, тупыми волнами вытесняя спертый кислотный запах...
Заморгавший плафон высветил Креста и напряженно взглянувшего наверх охранника...
Все затряслось... Комендоры подлодки начали бой...
"И здесь покоя нет! Все воды им мало – поделить не могут...", – ничего не понимающий в морском бое Корней, не принимал нутром вероятность победы немецкого экипажа. – "Кто наверху? Не иначе наши?... воевать больше не с кем... Рвать надо, бля буду!"...
Лодку качнуло. С носовых аппаратов две торпеды, шипя, плюхнулись в зеленую муть... ...Опять ухнуло справа. Лодку качнуло и белокурый фриц, заваливаясь на Корнея, отчаянно замахал руками, пытаясь удержать равновесие. Крест с размаху саданул его ребром наручников по виску и, схватив безвольно повисший "шмайссер", закрутил ремень вокруг птичьей шеи охранника...
Замок открылся быстро, как открывались все замки, которые попадались на его жизненном пути. Нахлобучив синюю пилотку, Корней с автоматом наперевес кинулся в центральный проход навстречу тугому соленому напору...
Никто, занятый своим делом, не обращал на него внимания. Увидев, блеснувшие полированные поручни, Корней вскарабкался по ним наверх.
О, боже! Это была свобода! Кругом гремело. Пули свистели в немыслимых рикошетах. Где-то сбоку в сизых клубах дымовой завесы тренькали пустые гильзы снарядов. Морской сквозняк пьянил и временами дурманил, перемешиваясь, с какой то вонючей гадостью. ...
Отвалив от выходного отверстия убитого подводника, Крест с удовольствием развернул автомат, и саданул по правую сторону. Нелепо дрыгнув ногами, один из комендоров свалился в набегающие зеленные волны. Отпущенная лента с заправленными снарядами плавной дугой взметнулась на небо и тут же заклинила; "эрликон" беспомощно застучал дымящимся затвором...
Кремер подскочил, стараясь помочь. Но первая очередь Креста сбрила фуражку, вторая полосонула поперек бороды. Развернувшись в сторону смерти, немецкий капитан с удивленным взглядом моргнул и затускнел, навечно отдавая богу душу...
* * *
– Сэр! На немецком борту бунт,... или вроде того... – один из янки, завороженный развернувшимися перед его взором событием, не отнимал бинокль. – Да я думаю, это похлеще вестерна "Семь братьев и Бани"!
Пронзительно тянуло пожаром. Вторая пушка швабов продолжала всаживать двадцатимиллиметровые снаряды в умирающий корабль...
Разломившийся пополам несчастный "охотник" стремительно тонул, засасывая в огромную воронку раскинутые матрацы, людей и разливы вытекающего соляра.
– Право руля! Приготовиться к торпедной атаке!!! – команды сыпались через мегафон на сновавших внизу разгоряченных боем людей...
* * *
Раздался топот, подбегающих к люку подводников. Корней лягнул цепляющие снизу руки и разрядил рожок до упора. Патроны кончились.
"Где же наши?" – Крест вертел головой, но красного флага не видел.
Уцелевшая кормовая пушка развернулась и автоматом застучала в его сторону. Машинально пригнув голову, он боковым зрением успел заметить, как атакующий противолодочный корабль плюнул навстречу тупыми торпедами.
"Пора рвать! ... Эх, ... мать твою!" – Корней хлопнул люком и поднатужась, прыгнул вниз, стараясь как можно дальше оттолкнуться от надоевшей "консервной банки"...
Бой длился минут пять, от силы – десять...
Союзники выловили, наглотавшегося соленой воды и очумевшего от сотрясения взорвавшейся подлодки, Корнея...
Вокруг него проносились голубые тени с непонятными буквами на рукавах, и мягкий нерусский говор обволакивал со всех сторон...
Наверху колыхнулось, и Крест успел заметить, как тугое полотнище, заходясь от порывов ветра, рассыпало кучу звезд на полосатой ткани.
"Наши...", – только и смог подумать Корней.
Губы самопроизвольно растянулись в слабой улыбке, и глубокая кома накрыла его...
ГЛАВА 61
В командирском кубрике противолодочного корабля было тепло и уютно. Небольшой стол был покрыт целлулоидным покрывалом морского атласа, прижатого по периметру тяжелыми предметами. За бортом слегка штормило. На стене рядом с глухо завинченным иллюминатором моргал барометр. Самая длинная черная стрелка ползла по циферблату в сторону падения атмосферного давления, что неминуемо должно было обратиться к обеду невеселым штормом...
– Кэп, пленный пришел в себя и требует, чтобы его принял самый главный на этом судне!
– Как его состояние, Денни?
– Док утверждает, что он годен для получасового допроса.
Капитан отложил в сторону циркуль и посмотрел на боцмана, который с удовольствием разминал во рту жвачку.
– Хорошо! Я буду готов принять его в 14.20!
После обеда Крест голодный, словно таракан на пустом камбузе, предстал перед командиром противолодочного корабля. Сплевывая жесткие ошметки не съеденной овсяной каши, Корней с любопытством вертел головой, осматривая аскетическое убранство капитанского кубрика.
Стрелка в тяжелом корпусе настенного барометра замерла на отметке надвигающегося ненастья; в боковом иллюминаторе серые волны уже начали возмущаться, скидывая с кромок волн соленую шапку белых пузырей. Судно слегка болтало, и неприятное чувство тошноты подкатывалось к горлу, вызывая приступы рвоты. Запястья рук Корнея сжимали уже новые наручники.
Денни стоял чуть позади, контролируя действия пленного...
– Почему вы утверждаете, что не имеете никакого отношения к подвойной лодке? – начал с вопроса капитан.
– Я был захвачен в плен во время китовой охоты в Охотском море.
– Каким образом субмарина оказалась в акватории России?
– Этот вопрос не ко мне, – Корней хищно посмотрел на пачку сигарет, лежащую перед капитаном.
– Вы курите? – сигарета очутилась перед пленным, и Крест с удовольствием затянулся.
Первые порывы шторма наклонили судно в сторону. Пачка сигарет медленно проползла к краю стола и перехваченная капитаном исчезла в его нагрудном кармане.
– Откуда у рыболова прекрасное владение английским языком? Как ваше имя?
– Джимми... Мне трудно объяснять. Все произошло, как сон...
– Я думаю, вы не считаете, что мы должны верить на слово первому попавшемуся человеку? Вы американец?
– Да, конечно! ... В 1922 году я завербовался на работу в рыболовецкую компанию "Блэйд". Тогда мы ловили кальмаров в Японском море и были интернированы советским пограничным судном в нейтральных водах... Затем лагеря, побег и вот через двадцать лет шхуна старика Бари подобрала меня на северном побережье России. Жаль, но его кастрюлю продырявила эта подлодка, и я был захвачен в плен...
– И со всего экипажа, вы один почему-то остались целы? ... Невероятная везучесть?
– Не знаю, кэптайн. По крайней мере, я рад, что остался цел и, слава богу, нахожусь среди своих парней!
– Не будем торопиться. По прибытии в порт я вынужден буду передать вас в руки ФБР! Я преклоняюсь перед вашим мужеством, но кто может поручиться, что вы действительно Джимми?
– Пошлите запрос в компанию, если она еще не разорилась. Не дай бог, конечно, но можно также справиться и в адвокатской конторе "Виктория". Там должны остаться копии моего контракта... Меня также знают некоторые мои друзья: лавочник Сазэрленд или, на крайний случай, старина Дэвил! Лишь бы они были живы к этому моменту... В конце концов, кэптайн, у меня имеется счет в бостонском банке...
– Этим будут заниматься соответствующие службы. Какие у вас будут просьбы?
– Ужасно не переношу качку, может это в ваших силах попросить береговые службы успокоить море. Прошло столько лет – видно я уже отвык от морской болтанки.
– Увы! – рассмеялся капитан. – Но одно средство вам, наверняка, поможет! Выдайте мистеру из моих запасов одну бутылочку скотча!
Боцман увел Корнея вниз...
Море не на шутку разволновалось, словно хотело поглотить в свою пучину непрошеных наездников. Военное судно с ходу зарывалось в пузырящуюся воду и, выныривая на поверхность, сбрасывало с палубы набежавшую волну. Медленно и неумолимо оно придиралось сквозь бушующее месиво из соленых брызг...
Капитан натянул водоотталкивающий плащ и поднялся к начальнику радиоузла.
– Включите в сводку сведения о нашем пассажире! Пока мы доберемся, ФБР может что-нибудь раскопает. Если все, что он рассказал, правда, то я ему не завидую! В смысле: не дай бог, пережить такое!
* * *
Пока Федеральное Бюро Расследований лениво перебрасывалось служебными письмами и допрашивало свидетелей, Джимми Форд целых два года сидел в фильтрационном лагере для интернированных. Корней уже не запоминал постоянно меняющихся следователей, инспекторов, пинкертонов, которые отличались друг от друга не только цветом кожи, но и собственным неповторимым почерком выявления личности подозреваемого. По крайней мере, намерение сорвать маску с замаскировавшегося шпиона было у каждого...
Но все же в одно утро, после завтрака адвокат объявил, что комиссия пришла к однозначному выводу: бывший моряк рыболовецкой компании "Блэйд" невиновен. Требуется лишь небольшое дорасследование, предположительно, еще на один год, пока другая финансовая комиссия определит степень морального ущерба, причиненного личности Форда...
Крест облегченно вздохнул...
Адвокат получил свое вознаграждение, на что ушло все пособие, выданное Джимми федеральным Департаментом социального страхования...
Десять месяцев Корней, как лицо не до конца прошедшее проверку, вел образцовый образ жизни, регулярно ходил на биржу труда и ежедневно отмечался в отделении бостонской полиции. Ему катастрофически не хватало денег, и он долго бесплатно работал волонтером, прежде чем получил рабочее место...
* * *
За стеклянной переборкой, на которой болтались пыльные пластмассовые жалюзи, два дюжих полицейских успокаивали разбуянившегося негра. Длинные дубинки гуляли по спине, пытаясь вытряхнуть из его костлявой души остатки наркотического кайфа. Негр неприлично дразнил полицейских вытянутым средним пальцем, а с вывороченных толстых губ обильными хлопьями пузырила розовая пена.
В противоположном углу хмурый полицейский, озадачивая проституток, заполнял какой-то бланк. Рядом с ним, не обращая внимания на происходящее, нависали на перегородку две разномастные шлюхи. Одна их них, фигуристая кофейная особа безуспешно доказывала о невинности своей предпринимательской деятельности. Другая, ростом повыше, навалившись на перегородку, демонстрировала треугольник черных шелковых трусов. Поправляя спадающие бретельки красного платья, она периодически кивала головой, видимо, в подтверждение оправданий негритянки.
Заполнив протокол, полицейский прокричал навстречу перегородке:
– Можешь забирать этих девочек! Эй, Джон, тебе говорю! – "коп" [50]со звоном пристегнул негритянку наручниками к торчащему из перегородки стальному кольцу.
– Отличная задница! – черные трусики навели переполох в голове Джона; увидев недоуменный взгляд Корнея, сержант отвел взгляд и поправился: – Извини, Джимми, вот твоя ксива и радуйся, что видишь меня в последний раз! Рузвельт не может обойтись без такого отчаянного вояки, как ты, и поэтому призывает тебя в армию! – Полицейский протянул пахнущий типографской краской новенький паспорт, в котором победоносно торчала желтая закладка с мелким убористым текстом. – Неужели все то, что говорят фэбээровцы, правда?
– Абсолютная правда, – буркнул Крест, запихивая документы в карман залатанных джинсов. – Молись богу, сержант, чтобы я не вернулся!
Громко хлопнув стеклянной дверью, он решительно направился к выходу.
– Эй, красавчик, может, обождешь нас с подружкой? – зацепила уходящего Корнея кофейная негритянка. – Не переживай, денег не надо!
– К сержанту зайди, он в восторге от твоей груши!
– Фак, ю! Тебе не нравится моя шоколадная груша?!
Худая проститутка, поправив упорно сползающие бретельки, презрительно мотнула головой...
...Корней намеревался направиться в банк, чтобы снять остатки наличности и отметить это событие среди новых друзей. Один, из немногословного братства грузчиков, уже ждал его у порога и мрачно посматривал на выходящих из полицейского участка. При появлении Джимми радостная улыбка растянула обветренные губы по сторонам его небритых щек:
– Ну, как?
– О'кэй, Бизон! Я думаю, сегодня можно надраться! – Корней вытащил паспорт и внимательно просмотрел содержимое повестки. – "Коп" сказал, что через пять дней меня забирают в армию! Давай прогуляемся, у меня на примете есть банк, который хочет поделиться деньгами со страждущим клиентом!
– Хорошая мысль! Ты думаешь, повестки хватит, чтобы уложить в обморок охрану?
– Думаю, хватит! В банке за двадцать лет набежало порядочно процентов! Я вчера созванивался с банковским клерком и сто долларов перевел на предъявителя. Получи эти деньги и набирай выпивку!.. Можете начинать без меня, я подскочу в порт через пару часов, после того, как улажу некоторые формальности в Департаменте...
ГЛАВА 62
Куда-то в район Курска стали стягиваться немецкие моторизированные соединения, считая, что именно там Россия потерпит свое поражение. Гитлеровские войска получали дополнительные сухие пайки и разгружали новые танки, специально разработанные для этой операции.
Вместо рыцарских названий немецкие конструкторы перешли к азиатской терминологии, веруя, что дух неукротимых "тигров" и "пантер" ошеломит русских солдат и откроет дорогу на новый стратегический простор.
Жуков, желал обратного. Он готовился нанести контрудар, предварительно измочалив немецкую наступательную машину в железной мясорубке. Его оборона выпукло огибала пересеченную местность, многорядно извиваясь пехотными траншеями с массированными вкраплениями противотанковых пушек. На наиболее опасных направлениях генерал дополнительно окопался километрами противотанковых рвов и обставился рогатками металлических ежей.
Раздуваясь от напряжения, обе стороны усердно пополняли свои людские резервы. Предстояла очередная схватка, во время которой и должен был определиться один рулевой. Который мог повернуть дышло огненной колесницы в направлении Урала, или в сторону Европы...
* * *
Папа-малый мог быть довольным. Его хлопцы неплохо поработали в глубоком тылу, один в один, скопировав штабные планы наступательной операции "Цитадель"...
Кто сказал, что Берия был полон коварства? Якобы, денно и нощно вынашивавшего планы интриг против Сталина – что практически равнозначно – против всего государства! Отнюдь! ... С первых дней войны нарком развил бешеную деятельность, и через две недели появились первые отряды спецназа. Через систему школ особого назначения его правая рука, Судоплатов скрупулезно обучал диверсантов, а после заброски в тыл врага по-отечески опекал и курировал их деятельность.
Некоторые чекисты, имеющие боевой опыт возглавили спецназ. Другие, имеющие основы тайной работы, были заброшены в партизанские отряды. И это делалось с двоякой целью. Во-первых, сумбурная и практически несогласованная деятельность самопальных партизанских отрядов, стала координироваться Генштабом Красной Армии. Во-вторых, это позволяло не выпускать из поля зрения неподконтрольные вооруженные людские скопления, замешанные на дрожжах патриотического чувства...
Но были и другие отряды, под маркой партизанских, осуществлявших глубокую разведывательную деятельность. Такие отряды, не меняя численного состава, выполняли свои только им понятные планы...
Подполковник Фирсов в глубоком тылу ждал появления советского разведчика. Девятнадцатый день его отряд постоянно кружил вокруг места, где и должна была произойти эта встреча. За истечением срока давности, без которых просто не может обойтись любая разведка, сегодня можно рассказать об этой операции...
Итак, ровно двадцать дней назад Иосиф Сталин принимал с очередным докладом начальника подотдела Волкова...
Верховный в кителе, на котором поблескивали маршальские погоны, и в мягких брюках с алой двойной полосой до низа, непривычно вышагивал по красной дорожке. Непривычность момента заключалась в том, что начальник подотдела не слышал скрипа сталинских сапог. На вожде красовались новенькие хромовые ботинки, бесшумно ступающие по шерстяному ворсу...
– Так говоришь, все получилось? – переспросил Сталин.
– Ну, не совсем так. Необходимо еще провести "Однофамильца" к нам через линию фронта! Эйнзатцгруппа при непосредственном участии гестапо обложила участок, через который предполагается уход агента. К операции привлечены войсковые соединения по количеству равные двум маршевым дивизиям. Очень трудное положение! Бергер-Диц использует "коридор" вслепую, так как других вариантов у него нет.
– Выходит, на поимку разведчика немцы выделили двадцать тысяч солдат?
