Текст книги "Крест Сталина"
Автор книги: Сергей Таро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 32
Черный "виллис", блестя лекальными обводами, урча, свернул с Садового кольца и подкатил к воротам. Охранник на контрольно-пропускном пункте взглянул на пропуск и беспрекословно пропустил машину на дачу.
Во внутреннем дворе, придерживая фалды суконной шинели, к машине подбежал начальник караула. Выдувая клубящийся пар, офицер вскинул руку, обозначая приветствие, но доклада не потребовалось. Не обращая внимания на пыхтящего паровозом военного, пассажиры гурьбой вывались наружу и направились к зданию...
Бросив на сервировочный столик черную шляпу, Берия плюхнулся в плетеное кресло.
Камин потрескивал, изредка выплескивая мелкие головешки на мраморный пол.
– Ну, что там на нашем "невидимом" фронте? – Лаврентий снял с треножника вычурную кочергу и с остервенением зашурудил в чреве камина. – Какие новости в этом долбанном Верхнешельске?
– Бергер убыл в Москву – очевидно, прямое указание Сталина... Пока все идет по плану...
– По плану, по плану, ... какой с ним, на хрен, план? – Берия выхватил из-за пазухи сложенную бумажку и кинул ее на колени помощнику. – Ты понимаешь, он параноик! Патологический шизоид! Это данные зарубежной разведки – им верить можно! – Волны беспомощного злопыхательства мелкими занозами обласкали полковника Паркисова. – Продолжай!
– Здесь в Москве, в журнале учета зафиксирован визит Бергера! Вместо него в Верхнешельске назначен Выпин... Самостоятельно комиссар не мог поставить майора начальником всего Управления – не тот калибр! Тут очевиден интерес подотдела! Теперь полковник Выпин проходит по рангу "особого" комитета, то есть, считайте, через две ступеньки прыгнул...
– Не мог, ... интерес, ... зафиксирован, только и можем со стороны наблюдать! – нарком бросил кочергу, и впился удавом в своего помощника. – Ну, давай излагай свои соображения.
– Несмотря на побег политического каторжанина, Хозяин не проявляет интереса к участникам побега – это раз! Но мы то знаем, что к убийству уполномоченного Белочкина причастен сам Выпин. И именно этого работника, почему-то утверждают на ответственный пост в Верхнешельске и повышают в звании – это два! ... И в третьих, найден труп Пешкова с перерезанным горлом. Как докладывает Фикс: вещдок с биркой, честь по чести, отложен для последующей надобности...
Гости, приехавшие заодно с наркомом, загалдели в соседней комнате. Через неплотно запертую дверь донесся прозрачный звон бокалов. Прерывая доводы своего помощника, Лаврентий оторвал от кресла свое грузное тело, и сердито засопел:
– И, в-четвертых, все твои факты – дерьмо! Твой начальник лагеря Фикс вовсю гудит с девицей из райпо! Буфетчица Филина шурует доносы, еле почта успевает... – Берия пожевал губами. – Надо искать другое направление...
– Контакты?
– Вот именно! Где бывший начальник Управления Губ Лага?
– Генерал Рохлин прикомандирован к службе ГБ Меркулова...
– Я помню, у Бергера был к нему интерес. Рохлин что-то говорил о большом золоте и не без нашей помощи вылез с того света! Надо выяснить, почему раньше во главе лагере стоял бывший белогвардеец Берц!.. Как он прошел через немалое количество чисток?.. Тут что-то не то, он ведь всю жизнь гонялся за Крестом и неспроста они оба оказались на золотом руднике!?
– Может все же допросить Фикса?
– Нельзя! Только тронем – Волков сразу поймет, что к чему. Я думаю надо "пробивать" параллельные связи бежавших, ... ну там, ...друзья, родственники...
За дверями назойливо увеличивалась громкость увеселительного мероприятия. Женский визг синхронизировал с выхлопом пробок шампанского. Раздался мелодичный напев поставленной пластинки. Но на Берию нашло. Он внезапно рассвирепел и, распахнув дверь, выскочил в соседнюю комнату.
Пенсне грозно блеснуло на приглашенных, и нарком заорал, что есть мочи:
– А ну, все во-о-он!!! Даю минуту! – подбежав к столу, силой дернул белоснежную скатерть. – Всех сгною!
Опережая друг друга, гости кинулись к выходу...
Через пять минут никого уже не было. Маленький человечек вепрем курсировал по брошенному залу, пихая полированным носком сапога потерянные женские туфли и упавшие яблоки...
Патефон заикался. Шульженко в пятый раз напоминала о "голубом платочке". Но нарком думал о чем-то своем, покрытом непонятным мраком, как и вся его тревожная жизнь...
* * *
Через два дня, в канун старого-нового года, на стол комиссара Госбезопасности 1-го ранга легли первые сведения из жизни политического заключенного за № 243546 гражданина Ахметова Амана имеющего кличку Валихан, 1900 года рождения...
В изъятых и подшитых к следственному делу материалах проходила и частная переписка Ахметова с гражданкой Зайковой Л. В. ...
Из объяснительной гр. Зайковой Ларисы Викторовны,
1902 г. рождения, русской,
проживающей по адресу:
г. Павлодар, ул. Кутузова 31/74.
По существу заданных вопросов поясняю: во время прохождения курсов повышения квалификации в июне 1934 года в г. Москве я познакомилась с гражданином Ахметовым Аманом. За период прохождения курсов с 2.06 по 24.06 гр. Ахметов приглашал меня один раз в Большой театр на балет "Лебединое озеро" и несколько раз на просмотр кинофильмов и другие культурные мероприятия. После окончания курсов между нами существовала непродолжительная переписка.
В настоящее время работаю преподавателем в музыкальной школе в г. Павлодаре. Отношений с названным гражданином не поддерживаю.
Написано собственноручно, в чем и подписываюсь.
Роспись. Дата (14.01.1941).
Несмотря на вполне приличное объяснение, ответственные товарищи приложили ряд усилий для выяснения более полной картины...
ГЛАВА 33
– Ну, откуда у меня деньги, тем более валюта?! ... Да за это голову отвинтят и спасибо не скажут, ... у меня учет!
Старший уполномоченный по финансовым делам Комелец отбивался от инициативы временно исполняющего обязанности начальника отдела по борьбе с бандитизмом.
Но товарищ Овалько – шкафоподобный, пышущий природным здоровьем мужик, был невозмутим. С вечера, обегав, пять этажей Управления МУСа, он убедил всех в необходимости передачи ему во временное пользование любой наличной валюты. И каждый, порывшись в бездонных металлических ящиках, вытащил на свет энное количество чуждых денежных знаков, запрещенных для хранения кучей секретных инструкций. Но надо учесть, что Овалько просил не у рядовых сотрудников, а у руководителей отделов, которые, пользуясь другими инструкциями, находили повод оставить изъятую валюту. Конечно, не прямо в кармане, а где нибудь под газетной подстилкой, на которой в сейфах лежали другие невостребованные вещдоки...
В понедельник один из "мусоров" [26]должен был вручить взятку. Руководил операцией, естественно, Овалько...
Накануне служителями порядка за мелкие спекулятивные дела был отловлен Ромка – Монтёр. На четвертые сутки взамен обещанной дозы наркотиков и скрученный в дугу он стал добросовестно закладывать дружков. ВРИО лично отсыпал ему белого порошка и из путаной лексики наркомана выудил ценную информацию: некто Глызин, будучи на воровской "малине", обратился к Валихану с просьбой о содействии...
"Ломка" отступила, но прежде чем уплыть по только ему ведомому заоблачному маршруту, Ромка, закатывая глаза, успел заверить: – Казах может!.. Он все может, а за "бабки" – тем более!".
Кокаин медленно и верно проникал во все поры его организма. Вскоре Ромка вырос в своем воображении гораздо больше размеров рослого оперативника и потому смело тыкал товарищу Овалько в грудь: – "Вот скажи, кто ты такой? ... Правильно... ты – легавый, ... мусор, никто, а Валихан – голова! ... Не пожалел "катюху" [27], разорвал для пароля... И, во-о-ще, казах сказал – значит, сделает!... у него связи покруче ваших, бля буду!"...
Проявив каллиграфические и грамматические возможности, временно исполняющий обязанности начальника отдела вытянул ноги и с удовольствием размял затекшие пальцы. Выписав столбиком фамилии своих кредиторов, он вставил карандашом против них полученные суммы. Отдельно шли номера востребованных купюр...
До пятнадцати тысяч не хватало одной тысячи трехсот американских долларов. Поэтому Овалько и позвонил Комельцу.
– Христом богом прошу... Взамен пару спекулянтов отдам... Может валютных девчат в натуральном соку?.. Дело государственной важности, понимаешь?.. Алло!.. Да, ты с ума сошел!.. Ну, хорошо, хорошо, дам я расписку на три дня, кержак чертов!..
Далее Овалько временно арестовал Глызина и поставил в курс дела начальника всего Управления. Тот, в свою очередь, следуя логике напористого подчиненного, решил оставить дело в отделе по борьбе с бандитизмом. Он не мог не оставить... По стране катилась волна судебных процессов, на которых мелькали имена следователей и партийных чинуш, перекинувшихся в стан непримиримых врагов.
* * *
Звонок отозвался на кратковременное нажатие кнопки мелодичным бархатным боем...
Валихан сквозь щели закрытых штор внимательно посмотрел на противоположную сторону. В отражении огромной витрины ниже живущая соседка расправляла свои пышные волосы, а новый дворник, стоявший до этого момента без дела, переместился ближе к подъезду. Две другие фигуры, отклеившись от фонарного столба и надвинув кепки, с подозрительным ускорением вошли в темный овал противоположной арки...
Звонок вновь напомнил о тех, кто томился в ожидании на лестничной площадке. Пригнувшись, Валихан на цыпочках миновал оконный проем, проскользнул в просторную прихожую, выпрямился и распахнул фанерную дверь. За дверями надрывно закашляли:
– Привет, я от Глызина! Даже не ожидал увидеть вас дома! – черные тонкие усики вошедшего распрямились, обнажая выпуклые розовые десны. – Столько переживаний, что боишься каждого стука... Разрешите?
Валихан пропустил гостя вперед.
– Это от него, – гость показал половину разорванной сторублевки. – Разрешите, ... я присяду. Весь день, представляете, весь день на ногах! ... Хоть и говорят, что судьбы мирские в руках божьих, но без нашей суетности тоже не обойтись, – черные усики перекрестились на угол комнаты. – Прости, господи! – неуловимым движением гость сунул конверт и затараторил в прежнем темпе: – Глызин спрашивает: что нового в его вопросе? Просил чиркнуть, по возможности, сами понимаете, дело сложное, на слово никому не поверишь... Гарантий почти никаких... – гость с надрывом закашлялся.
Забрав конверт с рельефно выпирающим прямоугольником, Валихан ушел за водой для кашляющего визитера. Именно в это время дверь с треском вылетела с петель, и в квартиру ворвались оперативники...
* * *
В Бутырке, несмотря, в общем-то, на заурядное дело, Аман вместо общей камеры оказался в одиночной клетушке. Это его насторожило, и он решил биться до последнего...
За прошедшие двое суток его раз двадцать водили на допрос. От жестоких побоев оперативники переходили на перекрестные допросы, меняя плохих следователей на хороших...
Валихан упорно молчал, отрицая причастность инкриминируемого к нему дела. На очной ставке Ромку не признал, а в Глызина запустил пресс-папье. Вся затея угрожающе катилась на дно, увлекая за собой непосредственных участников, тем самым, подводя Овалько и его начальника на край катастрофы...
После планерки начальник МУСа выпроводил всех из кабинета и остался один на один с поникшим инициатором.
– Учти, Овалько, начфин нас в землю зароет, у него вся валюта на учете!
– Да, я взял то всего ...
– Под роспись, понимаешь под роспись! Все Управление не сводит с меня глаз! – Начальник заскрипел, наводя ужас на подчиненного: – Всех под расстрел подведешь... А без вещдока Валихана ведь тоже не шлепнешь... Что будем делать?
– Не знаю, товарищ полковник...
Начальник сел за стол и обхватил голову руками.
– Обвел вокруг пальца, азиат хренов, ...гад! Комелец назавтра рапорт приготовил. У него все сходится: "прибыло – убыло", твоей расписочкой прикроется и пульнет рапорток куда повыше!
Овалько стоял убитый предстоящей перспективой. Его мысли работали параллельно выводам полковника, но реальных путей для разрядки ситуации также не находили.
– Может того, ... вам поговорить... Он со мной вообще молчит, – Овалько мотнул бычьей шеей, стремясь высвободиться от удавки стоячего воротника, – ведь сами добро давали...
Полковник сидел, не реагируя на откровенный выпад своего подчиненного. Только плечи опустились немного ниже. При самом невыгодном раскладе руководящему персоналу "впаяют" махинации по хищению государственных средств. Казенные деньги, так старательно вписанные в тетрадный листок, органически подкрепят версию, в которую глубоко никто и вникать то не будет...
* * *
Давно не мазаные петли со стальным стоном провернули дверь. Легкий сквозняк колыхнул торчащие на слепом оконце бахрома от многолетних смрадных выдохов...
"Вертухай", опережая начальство, процокал коваными сапогами в каменном склепе и растормошил арестанта.
...Охранник удалился. Огромная раздувшаяся вошь отвалилась от трапезы и с достоинством пересекла деревянные нары до спасительной щели в полу...
Полковник положил на нары вощеный куль с сушеной воблой, грубо отхваченный кусок белого хлеба и завернутый шматок маргарина. Немного помедлив, вынул, блеснувшую синим огоньком, полулитровую бутылку настоящей водки и пару пластмассовых стаканчиков.
Если бы "вертухай" глянул в "волчок", то он бы увидел, как начальник привычным движением расколупал сургучовый нашлеп и осторожно наполнил пятидесятиграммовые емкости. В довершение раскрыл шикарную коробку длинных папирос "Курортные" и приложил ее сверху к несказанным богатствам подземного мира.
Не важно, как именно шел разговор и в чем его суть. За упреждение этой смычки любой начинающий оперативник отдал бы полжизни, ибо награда, стремительный взлет в карьерном галопе были бы ему обеспечены. Но это не было нужно ни двум сидящим в камере договаривающимся сторонам, ни начальникам отделов, с тревогой ожидающих исхода "личного осмотра содержания арестованных в камерах". В конце концов, это было не нужно начфину, который поимел бы лишний грешок в почти безупречной служебной биографии...
После обеда Аман, щурясь обжигающим лучам июньского лета, вышел за мрачные кованые ворота. Охранник недружелюбно, с грохотом притворил за ним железную дверь...
Полковник видел, как Валихан, разбежавшись, повис на трамвайном вагоне и растворился за ближайшим поворотом...
Начальник долго курил, прогоняя неприятную подспудную мысль...
Ближе к вечеру босоногий мальчишка, подцепившись к служебной машине, доехал до дома, где размещался полковник.
– Дяденька, ... господин хороший, купите папироски!
Чумазый пацан не отставал от вышедших офицеров. Он назойливо теребил самого старшего, временами отбегая от цыкающего адъютанта.
– Купите, не пожалеете! ...С самого курорта, что ни на есть настоящего!
Только тут до полковника, как говорится, дошло, и он выхватил коробку. Охватившее волнение лавиной прогнало кровь и выпарилось соленым потом через мгновенно открывшиеся поры...
Мальчуган обалдел, когда полковник по щедрому отвалил ему за папироски...
Уже в подъезде начальник сунул перехваченную резинкой пачку купюр во внутренний карман защитной гимнастерки и, круто развернувшись, помчался в Управление обратно...
* * *
Здоровенный дядька в белом фартуке сметал с мостовых мусор по направлению к белокаменной тумбе облепленной цветными афишами. Все тот же пацан, расположившись у основания, чавкал сдобной плюшкой. Заметив подвернувшуюся коробку, подцепил ее грязным ногтем. В сизой пачке оставались еще целые две папиросы. Что ни говори, но сегодня ему несказанно везло...
Номера возвращенных купюр не сошлись. Но главное было сделано: подотчетные суммы были погашены, исчерканный тетрадный листок бесследно исчез, сожженный собственноручно товарищем Овалько. День спустя у набережной Москвы реки был выловлен труп гражданина Глызина...
Казах валялся в московской больнице – отрабатывал алиби...
Монтер, резонно опасаясь расправы, умчался на Кавказ, надеясь пересидеть поднявшуюся бучу...
Окончательно пройдя пансион, Аман прямо с больницы позвонил своей соседке. Той самой, которая укладывала свои волосы, давая через отражение в витрине знак своему подельнику.
* * *
Вечером они встретились. Лариса передала Валихану непромокаемый сверток, ловко сброшенный в тот вечер через встроенный мусоропровод. Всего то и делов: подержать с пять минут обыкновенный мусорный совок, куда и плюхнулась сверху завернутая пачка.
Пока был шум и гам в верхней квартире, Лариска, трясясь от страха, облепила сверток тестом и сунула в разогретую духовку...
В ту ночь оперативники толкались по квартирам подъезда, переворачивая все с ног на голову. Не обошли вниманием и мусорную шахту, пытаясь проверить возможность сброса денег, но в нижнем контейнере ничего не обнаружили. До утра рылись в вещах, отдирали наличники, простукивали плинтуса у жителей всего подъезда. Гонимые грозным начальством, даже не прикоснулись к еде; каравай белого хлеба громоздился по центру стола...
Так и ушли, оставив перелопаченные квартиры и перепуганных обитателей многоэтажного дома...
ГЛАВА 34
Нарком с утра был в хорошем расположении духа. Сидя в белоснежной рубашке, с закатанными рукавами, без галстука, он грелся под теплыми солнечными лучами, проникшими в его рабочий кабинет сквозь оконное стекло.
"Папа" готовил речь к предстоящей 18-й Всесоюзной партийной конференции...
К Лаврентию почтительная кличка "Папа-малый" приклеилась с незапамятных времен. Так с 20-х годов величали его на Кавказе верные друзья, перекочевавшие затем в столицу. Вот и сейчас они избавляли его от вынужденного прозябания над бесконечными цитатами обоих вождей, старательно редактируя предстоящий доклад...
Освободившуюся часть сэкономленной энергии наркомвнудел направил на распутывание сложных взаимоотношений старшего брата с соратниками и помощниками из Совнархоза...
Летом в 1937 году, почему-то считающимся самым кровавым, были арестованы все заместители председателя Правления Госбанка СССР. Лев Ефимович Марьясин – глава финансового монстра при наличии табельного оружия так и не смог застрелиться. Его кабинет был блокирован обыкновенной пластилиновой печатью. Но Лев Ефимович ... исправно появлялся на работе, а редкие сотрудники шарахались от бывшего шефа, как от страшной проказы...
Страна, в отличие от сегодняшнего времени, спокойно просуществовала без парализованной банковской верхушки. Государственный механизм работал без сбоев, рубль стоял почти вчетверо дороже американского доллара. Партийные съезды уже не собирались, нити правления огромной страной надежно переплелись в жесткой хватке первого коммуниста. Путь каждой копейки просматривался в каждом сантиметре могущественной державы...
Папа – малый не удивлялся, он прекрасно понял суть движений вождя. Перебирая ряд документов, он подчеркнул заинтересовавшие его места в некоторых из них.
Внешней разведке с трудом удалось докопаться до сверхтайных операций товарища Троцкого. Виктор Копп, бывший меньшевик, действуя от его имени, заключил контракты с концернами Круппа. Все сношения, происходившие на высочайшем уровне (Ленин, Троцкий, Чичерин), гибко обходили подводный риф в лице наркома по делам национальностей (Иосифа Джугашвили). Так что репрессии начались гораздо раньше. Да и какой большевик будет якшаться с меньшевиком и капиталистами, без интереса? Еле переправили рельсы на нужный маршрут. Немцы, не желая портить отношений стали делиться новыми технологиями...
Вот еще документ. При Ленине был протащен новый секретный декрет о реализации культурных ценностей за рубежом для поддержки Красной Республики. От такой передачи Алмазный фонд до сих пор не может свести концы с концами...
В Париже Георгий Пятаков осуществлял все валютные операции, включая продажу ценностей Эрмитажа, через сеть престижных антикварных магазинов и аукционов. Разница между истинной стоимостью и балансовой оценкой – миллионы долларов! Еле втащили Пятакова обратно, в Россию...
Сталин не верил в мощь экономики нарождающегося нового строя. Вернее хотел верить, но для увеличения капитала почему-то через третьих лиц вкладывал значительные средства в банки западных стран. Надеясь кроме девидентов собрать весь урожай, он безжалостно убирал, путающихся под ногами вороватых большевиков...
Вложенные деньги с выгодой выросли десятками заводов. Превратились в армейскую глыбу с тысячами танков и самолетов. По стране маршировали технари, агрономы, инженеры, авиаторы, танкисты, и прыгали парашютисты. И это в нищей стране, где правит темный с низменными инстинктами человек? Пусть назовут еще одну страну, где за десяток годов в арифметической прогрессии увеличивались технологические показатели...
Добросовестно перекопав информацию, Берия удалился на обед. Но прежде назначил время для встречи с главным специалистом по спецоперациям старшим майором НКВД П. Судоплатовым...
ГЛАВА 35
Толстая тетка с бородавкой под носом и с тюрбаном из махрового полотенца вокруг головы остервенело скоблила чугунную сковородку. Ее раздражало, что единственная маленькая – с кафельную плитку – форточка не могла вытянуть наружу вечно пригорелый запах совместной кухни...
В кране подозрительно зашуршало, и белесый хлорный поток захлебнулся в бессильных потугах донести очередную порцию воды. Тетка бросила жесткий проволочный ершик и нарочито громко закричала трубным голосом:
– Вечно, как только доберешься до кухни, не хватает воды! ... Елисевский, где тебя носит?!
По всей квартире было слышно, как пробуждались ее обитатели. Но тетке, по всей видимости, этого было мало, и она продолжала громыхать кухонной утварью:
– Елисевский, ... ты же самый умный! Вместо того чтобы чиркать свои никому не нужные каракули, лучше бы кран починил!
– Агриппина Петровна, причем здесь кран и моя наука?! – Елисевский, словно маг, появился на кухне. – Утром все водо-водные линии перегружены, от того напор и слабеет. Подземные коммуникации ветхие, происходит подсос воздуха, естественно возникают пробки...
Он не договорил, сминаемый перепалкой входящих на совместную кухню жильцов. Рыжая – в бигудях – гражданка Ильясова с ходу ворвалась в словесную битву.
– Вечно от вас нет покоя!!! Все терпят, а ей все не так: то воды нет, то еще чего!
– А ты не хами! Не твоего ума дела! Ишь, совсем обнаглела – по полчаса занимать ванную комнату! Не одни живете! – Агриппина Петровна перекинулась на новую тему, захватила инициативу, и, наконец-то, выпалила давно будоражащий ее вопрос: – Известно чем вы там занимаетесь! – она гордо и с достоинством посмотрела на рослого мужчину, вышедшего из общего туалета.
Все молча уставились по направлению нового объекта спора... Что, что, ... но чтобы он клюнул на Ильясову?!
Высокий чернобровый сосед, не подозревая о пересудах, громко хлопнул дверью своей комнаты. На кухне с полки, принадлежащей маленькой столетней старушке упал лицом вниз образок Святого Петра...
– Ах, ты дрянь!!! – Ильясова содрала бигудюшку и с силой запустила в Петровну. – Сама виновата, что на тебя никто не смотрит! ... И вообще, не нужны ему бабы, он с мужиками до ночи волындается...
Через полчаса стороны отступили на исходные позиции. Ильясова растеряла оставшиеся бигуди, так и не попав в назойливо маячившую бородавку. Противная же сторона собралась умерить пыл климарастической Ильясовой путем написания выводов самому Берии...
Все это время испуганная старушка истово крестилась, смахивая краешком платка хлебные крошки со святого лика...
* * *
В восемь часов вечера московские улицы уже погрузились в беспросветную мглу...
Пройдя почти квартал, к затемненному подъезду подошли Лаврентий Берия и его помощник – Кобулов. В тени козырька под жестоко вывороченным плафоном они на секунду остановились. С подъезда тянуло запахом кошек, мочи и редкими вкраплениями свидетельств человеческого быта. Нарком поморщился, нахлобучил шляпу и мужественно шагнул в темноту...
...Члены коммунального проживания чинно и дружно слушали радиопьесу...
– Смотри... – Агриппина Петровна легонько пихнула Ильясову, чтобы та убедилась в странности поведения субъекта утреннего спора.
Смуглый сосед оторвался от гипнотического действия репродукторной тарелки, вышел на кухню и, прихватив новенький примус, открыл входную дверь.
К возмущению женщин гости, не стряхивая налипший на ноги снег, прошли в комнату, оставив на обшарпанном линолеуме грязные разводы от следов. Через минуту внутри комнаты включилась радиола, и зашипел примус.
– Представляешь, ни разу не видела, чтобы он примусом пользовался!
– Так вы ж из него весь керосин слили... – влез в разговор Елисевский.
– А ты не подслушивай! За такое морду бьют, еврей недоношенный!
– Я не еврей, в моих жилах кровь благородных ассирийцев... Да, и по паспорту я русский!
– Не по паспорту бьют, а по морде, – отрезала, как в анекдоте Петровна, – понаехали на нашу голову!
– Вроде, нерусские пришли... То ли турки, то ли армяне?! – с недоумением поддержала разговор Ильясова, – и не звонили, вроде, а он им уже дверь открыл...
– Все они армяне к мужикам тянутся! – Агриппина Петровна окончательно убедилась в порочности соседа их многострадальной квартиры...
Поднявшись с табуретки, она грузно в развалку проследовала к комнате. Перед плотно закрытой дверью она согнула свое тумбообразное тело и заглянула в замочную скважину. Но и здесь ее постигла неудача. Отверстие с другой стороны было залеплено газетой, с которой прямо на Агриппину глядела намалеванная карикатура Чемберлена...
Разглядев гостей, Агабек Садарян стал непроизвольно вытягивать свое мускулистое тело. Но Берия взглядом остановил порыв агента и, оглядевшись вокруг, присел на одиноко стоящий сундук. Другой сидячей мебели в комнатушке не было. Кобулов переместился чуть ближе к наркому и с недовольным видом подпер обклеенную газетами стену.
Гости немедленно переключились в разговор.
– Судоплатов ввел вас в курс дела?
– В принципе, да! В детали он не вникал, ссылаясь на предстоящий разговор...
– Хорошо, давайте о деле... Здесь ориентировки на ряд агентов, – Берия протянул хрустящий пакет, – ознакомьтесь здесь, при нас. Цель поездки одна: ликвидация! Опирайтесь на тех же людей, с которыми вы совершали акции три года назад. Но учтите: они должны участвовать в последний раз!.. Никоим случаем не пересекайтесь с нашим посольством... У этого человека, – нарком ткнул пальцем в глянцевый снимок, – получите новые документы и пятьдесят тысяч долларов. Проверьте и его на всякий случай! Следующий маршрут – Лас-Вегас!
... В разговор вступил заместитель наркома Кобулов. Под мышкой у него был зажат более внушительный сверток. В нем лежали семь тысяч фунтов стерлингов мелкой купюрой, и пять паспортов разных стран с фотокарточкой человека, который сидел напротив.
– Не играйте в "бирюльки". Ваш стиль – увидел, подошел, убрал! Никаких приговоров и других задушевных бесед! Вы готовы к этому?!
– Так точно! Спасибо, что вернули к полезной работе!
– Не нам спасибо – Судоплатову! Он делает все, чтобы возвращать таких, как вы... Поверьте, нам не так просто восстанавливать ряды профессиональных чекистов! ... Эту конспиративную квартиру мы заморозим... Когда за вами придут, не удивляйтесь. По "легенде" вас арестуют, так что никто из соседей вашей судьбой интересоваться не будет...
* * *
Услышав звук от поворота ключа, Агриппина Петровна, подталкиваемая Ильясовой, возглавила комиссию по надзору за жизнедеятельностью новосела.
– Совести совсем нет – шаландаются по ночам! ... Нигде не работает, на что живет? Все напишу! Берия быстро работу найдет – по гроб жизни лопату запомнишь! – Перекрывая троице выход, Агриппина угрожающе прошипела: – Устроили тут притон, понимаешь!
Жилички плотно закупорили входную дверь, и Берия впервые в жизни растерялся...
Высокое кресло не освобождало его от ряда обязанностей, налагаемых разведкой. Поэтому он лично посещал конспиративные квартиры, переключая работу наиболее ценных агентов на себя. Лучше чем коммунальная квартира – места нет! Низкий уровень жизни обитателей таких квартир отрезал их от общения с людьми более высокого социального статуса, а значит от кулуарных разговоров, т.е. сплетен. Какая, уж, тут конспирация! А здесь в коммуналке посудачат меж собой, да и все. Разве, что проявят бдительность и напишут куда следует. Так в любом случае разберемся: своих не тронем, а если чужие – извините!...
– Примус в комнате держать не положено! Затоптали весь проход – здоровье потеряла на уборке! – бородавка забавно прыгала под багровеющим носом Петровны. – А вы кто такие? – тетка отпихнула, пытавшегося протиснуться Кобулова.
Грозно сощурив свои глазки, пробасила, обращаясь к маленькому грузному человеку в пальто:
– Когда разговариваете с женщиной, шляпу принято снимать! ... Ваши документы!
Берия сам не понял, как, поддаваясь напору, он вынул удостоверение и сунул его по направлению к бородавке.
– Бе..., Бе... – заблеяла Агриппина и тут же упала в обморок, раскидывая посреди прохода свои слоноподобные руки и ноги.
