Текст книги "Наследие Мастера (СИ)"

Автор книги: Сергей Степаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Шорох гальки, россыпь звёздных вспышек… как и предполагалось, Юрхек ушёл не прощаясь. И, похоже, никогда уже не вернётся…

Если б только мог предположить, чем всё закончится, никогда в жизни не полез бы в его сны!!!

Я действительно не сказал брату всей правды, да он в ней и не нуждался. Его подвиг во имя Паутины уже стал историей, и проблемы вселенной не должны больше тревожить Его Величество. Такова воля Мастера. А кто я такой, чтобы перечить великому Творцу?!

Пройдёт много веков, сказал Мастер, и над Паутиной снова нависнет угроза уничтожения. И в час наивысшей опасности, как это водится, отыщется герой-защитник. Тот, чья рука решит исход главной битвы. Но ему, как и многим героям прошлого, понадобится помощь. Помощь демона. Почему бы нет?

Что ж, герой. Я подожду. Сердце Ночи и кристалл сновидений Юрхека твои, если отберёшь их у меня, конечно. Иначе что ты за герой, если не сможешь одолеть порождение Преисподней?!

Я подкинул на ладони невесомый кристалл, поправил перевязь с мечом и зашагал вверх по крутому скальному склону. Надо как-то обживаться… Много веков – это очень долго. Даже для демона.

Интересно, Юрхек сам-то понял, что заточил меня на этом проклятом острове?

***

Демон исчез так же неожиданно, как и появился. Вроде только что сидел рядом, рассказывал что-то, но стоило мне моргнуть – пропал.

Да, интересная картинка вырисовывается. Я ведь ему поверил, полностью. Только вопросов после его рассказа осталось… а задать некому. Гарри, как всегда, приходит и уходит по собственному желанию.

Я встал, с наслаждением потянулся, и тут заметил спешащую ко мне медсестру.

– Вот вы где! – Обрадовалась она. – Доктор просил передать…

– Что?! – я схватил её за локти, – Что с Ромкой?!

– Всё хорошо, – девчонка попыталась избавиться от моей хватки, – Вы можете его навестить…

Я сгрёб сестрёнку в охапку и чмокнул в усыпанный веснушками носик, а в следующий момент уже нёсся по коридору.

– Не больше пяти минут! – Донеслось мне вслед.

Ромка не спал, сосредоточенно изучая хитросплетение трубок и капельниц, тянувшихся от его тела к сложной аппаратуре, которой напичкана палата интенсивной терапии.

Когда я вошёл, сын криво усмехнулся и вернулся к разглядыванию оборудования.

– Ты как? – спросил я хрипло.

– Сказал бы «хорошо», да ты всё равно не поверишь. Жив, и ладно.

– Прости, это я виноват.

Ромка слабо махнул рукой.

– Брось, никто меня туда за уши не тянул.

– И всё же я должен был подумать, прежде чем…

– Я же сказал, перестань! – прервал он меня раздражённо, – Чёрт возьми! Я никогда в жизни не болел! Только в двенадцать лет ногу сломал – с мопеда свалился. Мать тогда неделю от моей постели не отходила…– он замолчал, подумал немного, – странно, что её до сих пор нет.

Я вздохнул.

– Хочешь, чтобы она пришла? Я могу сообщить. Только боюсь, Юля прибьёт меня раньше, чем я успею протащить её через Паутину.

Ромка хмыкнул.

– Да, проблема… Ладно, доктор заверил, что со мной всё в порядке. Так что ради сохранности маминых нервов и твоей жизни, мы ничего ей не скажем.

– Умница, – кивнул я.

Сынуля вдруг посерьёзнел.

– Шрамы теперь останутся?

– Скорее всего, – подтвердил я, – но большинство из них легко спрятать под одеждой.

– От мамы, поди, спрячешь… Пап, ты помнишь, как изменил бабушке память?

– Не изменил, – поправил я, – просто сделал лёгкое внушение. Со временем чары рассеются, но к тому времени всё это не будет иметь уже никакого значения.

– А с мамой ты так можешь? – неожиданно спросил он.

– Э-э… – протянул я озадаченно, – Не уверен. Зачем тебе?

– Не хочу лишних расспросов. Пусть не замечает этих шрамов. Или думает, что они остались после того раза.

– В принципе, возможно, – немного подумав, решил я. – Но мне нужно находиться в непосредственной близости от твоей матери. Сам понимаешь, мы в медцентре КС, она на Земле.

Ромка закусил губу и уставился в потолок, потом перевёл на меня молящий взгляд.

– Пап, ну пожалуйста! И ещё. Я исчез, не сказавши адреса. Ты придумай что-нибудь, пусть не волнуются. То есть не только мама, бабушка тоже.

– И оставить тебя здесь одного? – переспросил я, памятуя, что Ангрей ещё два дня назад отбыл в Оэльдив.

– Здесь хорошенькие медсёстры, – усмехнулся Ромка – А ты быстро вернёшься.

– Будь по твоему, – я развернулся было к двери, но неожиданно для себя вытянул из-за ремня наваху и положил на тумбочку. – Это тебе на всякий случай, раз уж ты теперь безоружен. Дарю. И мне так спокойнее будет.

Уже выходя из палаты, я услышал за спиной характерные щелчки раскрываемой навахи, и восхищенный вздох сына.

Глава 17

Роман

Отец вышел, и я снова задумчиво уставился на оплетавшие тело трубки капельниц. Я твердо знал, что лекарства мне уже не нужны, но поди убеди в этом местного доктора! Впрочем, обход намечается с минуты на минуту, стоит попытаться. В конце концов, уже и так понятно, что вампиром мне не быть, а всё остальное – мелочи.

Я прикрыл глаза. Думал, на секунду, но снова погрузился в кошмар.

Вот в сантиметре от моего лица сияющие глаза Амелии, её руки обвивают мою, шею. Потом – ташшары, Алва, острые клыки впиваются в кожу. Кровь стекает по плечу, руке, впитывается в древесину подлокотника трона, и он откликается, словно живой. Я вдруг почувствовал себя сидящим на коленях и очень голодного и злого великана.

Все завертелось, в ушах зашумело. Клыки вонзились еще и в руки. Что странно – боли не было совсем, лишь какая-то сладкая истома и быстро расползающийся по телу озноб. Мир кружится, перед глазами мутным пятном пульсирует Соника, я понимаю, что вместе с кровью уходит жизнь, но не могу пошевелиться.

Перед глазами появился белый фон с черной рябью, как на экране старого телевизора, с отключенной антенной. В сознании бессвязный шепот сотен, тысяч голосов, сливается в однотонный шум. И никого – ни ташшар, ни их проклятого светила, ни деревьев. Лишь гул в ушах, и зыбкая рябь. Хаос. Понимание пришло, как удар под дых. Великое Ничто, начало всех начал. Здесь, на границе небытия, я осознал это особо остро. Я вспомнил, что во мне тоже есть Хаос. Кровь вскипела, откликаясь на мой призыв, сознание затопила Сила, родственная окружающей меня.

Мельтешащие точки раздались в стороны, образуя круг, я увидел темную стену, застывшую статуей Амелию. Раздался треск, девушка-ташшар раскинула крылья, взмывая вверх, и тут же скрылась в ярчайшей вспышке света. Амелия!!!

Очнувшись от собственного крика, я резко сел на кровати и принялся выдергивать из вен иголки. Амелия! Некогда рассуждать, сон то был, или реальное видение, как в прошлый раз. Но я не могу спокойно лежать, зная, что любимая в опасности.

Дверь палаты открылась, впуская уже знакомую медсестру и злющего доктора. Похоже, когда я поднялся, сработала сигнализация. Ну, или камера – что тоже не исключено.

– Больной, вам нельзя вставать! – медсестра попыталась снова меня уложить, но я и с места не сдвинулся.

– Кто может меня выписать? – спросил у доктора.

Тот хмыкнул, мотнул головой в сторону окна.

– Встаньте к свету, сейчас посмотрим.

Я послушался, и следующие десять минут врач придирчиво меня осматривал, прослушивал, простукивал, светил фонариком в глаза, заглядывал в рот. Потом заставил пройти по линии, дотронуться до кончика носа, поприседать.

– Феноменально! – выдал доктор, – впервые вижу столь бешеную регенерацию организма, особенно учитывая, в каком состоянии вас сюда доставили.

– Так что, я могу идти? – тут же спросил я.

Врач почесал затылок.

– В принципе, не вижу причин вас задерживать. Сейчас вернется ваш отец…

– А можно без него? – укол совести я стоически проигнорировал. – Мне очень надо, это срочно… А ему я записку напишу, чтоб не волновался.

Врач покачал головой, но спорить не стал. Отдал распоряжение медсестре, чтобы подготовила мою одежду и ушел.

– Между прочим, ваш отец и его друг кровь для вас сдавали, – укоризненно заметила сестричка, прежде чем отправиться за моими вещами. И Артур сутками под дверями сидел… а вы…

Я отвернулся. Стыдно, но я должен уйти раньше. Отец ни за что не позволит мне вернуться в Амешт, а эту проблему я должен решить сам. Сам!

Получив штаны и ботинки (все, что выжило из одежды), я переоделся, оставив на память зеленую пижамную рубаху, сунул за ремень подаренную наваху и вышел из палаты. Выпросив у дежурной медсестры лист бумаги и странный фиолетовый карандаш, быстро написал отцу записку, и оставил там же.

Впервые я вышел в Паутину сам, без отца, без Сахары. Конечно, на душе усиленно скребет стая котов, чувствую себя виноватым перед отцом. Но я просто обязан разобраться со всем сам! Я шагал по сектору Паутины, ориентируясь даже не уроками бати – внутренним чутьем. И пылающий в темноте мир Амешта постепенно приближался. Там моя женщина, моя любовь. Так что прости Арчи, но это личное.

Громада Черного Бора мрачной стеной возвышается передо мной, небо закрыто густыми тучами, моросит дождь. Опять дождь. Какое сейчас время суток? Утро, вечер? Не разобрать. Я создал импульс-поиск, как учил Артур, и послал в пространство. Тотчас передо мной протянулась тонкая, серебристая нить, уходящая в чащу. Я мрачно усмехнулся и решительно зашагал в лес.

***

Я вернулся через несколько часов, сделав всё, как просил сын, но Ромки в медцентре уже не было. Лишь короткая, торопливо нацарапанная записка ждала меня на столике дежурной сестры – слабая попытка оправдаться.

«Папа, прости. По-другому я не могу. Знаю, ты ни за что не отпустил бы меня, и вряд ли одобришь мой поступок. Но я должен вернуться в Амешт. Там, в том мире есть что-то, что я должен понять. Загадка, ответ на которую крайне важен для меня. Не ищи меня, пожалуйста. С этим я должен справиться сам. Когда придёт время, я всё тебе объясню. Не злись. Рома»

Ну что за бред-то?

Эх, попадись он мне под руку! Так шею надеру – мало не покажется! Но объект моего гнева был вне досягаемости, и я обрушил весь поток красноречия на голову заглянувшей в палату медсестры. Зря, конечно. Орать на хорошеньких девушек совсем не по моей части.

Девчушка взмахнула длинными ресницами и вежливо попросила меня не шуметь – от неожиданности я заткнулся. Потом девчонка объяснила, что Ромка не сбежал, а был отпущен доктором. Дальше я уже не слушал, отправившись на поиски означенного эскулапа. Нашел. Врач смерил меня холодным взглядом и выдал информацию, что: во-первых пациент абсолютно здоров и не нуждается в медицинском наблюдении; во-вторых, сам изъявил желание покинуть лечебное учреждение.

Я понял, что ничего здесь не добьюсь и ушёл. Вопреки Ромкиной просьбе я всё-таки намеревался отыскать его в Амеште. Хотя бы для того, чтобы объяснить остолопу, что так не делается. А дальше – пусть как знает. Взрослый уже.

Я еще кипел, когда со мной связалась Виктория и попросила явиться в Оэльдив по одному крайне важному делу.

– Это совсем не надолго, Арчи, – сказала она, когда я попытался отвертеться. – Пожалуйста, ты окажешь нам огромную услугу.

И я сдался. В конце концов, как бы я ни беспокоился за сына, он уже взрослый и имеет право на свою жизнь.

Светлый Оэльдив встретил меня проливным дождём. Даже Башня Света, казалось, потускнела, и вершина её терялась в низких клубящихся тучах.

– Господи, а здесь-то что стряслось? – непроизвольно вырвалось у меня.

Вышедший навстречу Ангрей наградил меня удивлённо-подозрительным взглядом.

– Стряслось? Арчи, ты что, дождя никогда не видел?

– Просто дождь? – переспросил я.

– Ну да. Такое, знаешь ли, иногда случается. Собираются тучки, и – кап, кап… Но дворцовый синоптик клятвенно заверил, что завтра будет солнце.

Я облегчённо вздохнул. После всей чертовщины, творящейся вокруг в последнее время, обычный дождь казался чем-то невероятно хорошим. Тёплые капли на лице, запах свежести…

– Идём, идём, – поторопил меня Ангрей. – Ты уже и так весь вымок.

Я переступил порог чёрного хода, каким мой родич решил воспользоваться для приёма высокого гостя, и тут же почувствовал, как от моей одежды и волос повалил пар, а через пару секунд я полностью высох.

– Спасибо, конечно, – слегка раздражённо бросил я Ангрею, использовавшему на мне заклинание быстрой сушки, – но я бы и сам справился.

– Ничего, мне не сложно, – усмехнулся он, – Кто же ещё позаботится о твоём здоровье. Идём быстрее, Виктория ждёт.

Дворец Оэльдивских правителей, по крайней мере, та его часть, по которой вёл меня Ангрей, воображения не поражала. Двери, двери, коридоры, как в каком-нибудь министерстве. Строгий аскетизм и ни малейшего намёка на роскошь.

Впрочем, малая гостиная, куда в конечном итоге мы пришли, оказалась довольно уютной. Мягкая мебель, светлый ковёр, картины и светильники: ничего лишнего, но по-домашнему уютно.

Виктория – в красивом, подчёркивающем фигуру платье, с собранными в сложную причёску волосами – шагнула навстречу и вложила маленькие ладошки в мои руки. Мягкая и женственная, совсем не похожая на монахиню, что я повстречал в Храме Света.

– Ну, здравствуй, Арчи.

– Здравствуй…

Голос сорвался, я откашлялся, повторил:

– Здравствуй, Вик. Ты изменилась.

– Пришлось, – усмехнулась она. – Рада, что тебе нравится.

– Ты восхитительна! – отвесил я слегка запоздалый комплимент. – Просто не верится…

За спиной с резким стуком захлопнулась дверь, и дивное очарование момента исчезло. Я вспомнил, что приглашён по сверхважному делу, и сказал уже совсем другим тоном.

– Ну, вот и я, как заказывали. Что за проблемы?

Виктория глянула на Ангрея, тот кивнул, и мне указали на одно из роскошных кресел.

– Устраивайся поудобнее, Арчи. Сейчас ты всё узнаешь.

Я последовал приглашению, двое других присутствующих так же расположились по разным диванчикам, и Ангрей объявил.

– Похоже, чаша весов в борьбе за трон Оэльдива склоняется в нашу пользу!

– Здорово, – ввернул я, решительно не понимая, какое всё это имеет отношение ко мне.

– Большинство в Ассамблее признаёт Викторию законной наследницей, но и у Квальдика есть свои сторонники.

– Это понятно…

– Проблема в местном закостенелом патриархате, будь он трижды проклят! – Ангрей сердито рубанул ребром ладони воздух, – у них, видите ли, испокон веков правили только мужчины!

– А у вас разве нет? – ввернул я.

– У нас, то есть в Иррате, наследует старший – вне зависимости от пола, разве что возникнут особые обстоятельства, – пояснил он.

– Жаль, нет Отшельника, – вздохнула Вик. – Думаю, он бы нас поддержал. Его голос в вопросах престолонаследия всегда был решающим.

– Ничем не могу помочь с Отшельником, – пожал я плечами. – Он мёртв.

– Зато можешь помочь в другом вопросе, – с энтузиазмом сообщил Ангрей. – Мы тут… посоветовались. В общем, чтобы всё было законно, на момент коронации Виктория должна быть замужем.

– Логично, – кивнул я, и тут у меня в мозгу что-то щёлкнуло. – Стоп! Вы что, хотите, чтобы я?! – Я быстро замотал головой. – Нет! Ни в коем случае! Я не могу, я…

Тут я заметил укоряющий взгляд Виктории и осёкся на полуслове.

– Успокойся, Арчи, – вздохнула она грустно, – Ты не единственный мужчина в Паутине, подходящий на роль моего спутника жизни. Конечно, не думала, что тебя это так напугает.

– Извини, – смутился я. – Ты знаешь, почему я не могу. А ты, ты достойна настоящего счастья. Иначе, конечно, я бы посчитал огромной честью…

– Красиво выкрутился, стервец, – рассмеялся Ангрей. – Но ты нужен нам не в качестве жениха, а в качестве шафера.

– И кто жених? – спросил я, – То есть, когда свадьба?

– Свадьба завтра, – поведал Ангрей. – Что до первой части твоего вопроса…

Он пересёк комнату, присел на подлокотник кресла Виктории и взял девушку за руку.

– Вчера леди Виктория ответила согласием на моё предложение руки и сердца.

Они обменялись взглядами, полными если не любви, то нежности. Я понял, что пропустил нечто очень важное.

– Ух ты! Ну я это… Поздравляю, что ли… – мысли сбились в кучу, порождая бессвязную речь. Слишком многое свалилось на меня в последнее время, слишком велик контраст событий.

«Всё же Флавия выбрала на редкость удачное время, чтобы сыграть в ящик» – подумал я, но тут же устыдился собственных мыслей. Завидуй молча, говаривал в таких случаях мой друг Царёв. Нет, я ни в коем случае не завидовал… разве что чуть-чуть. Тем не менее, известие об этой скоропалительной свадьбе вызвало в моей душе весьма странные чувства. И хотя я никогда в жизни не мечтал ни о покое, ни о домашнем уюте, мысль о том, что у меня этого никогда не было и скорее всего уже не будет, отозвалась в сердце щемящей тоской. Даже взрослым сыном обзавелся, минуя брачные узы. Все у тебя Арчи, через….

– Арчи, я почему позвал тебя шафером… – начал Ангрей.

– Наверное, потому что я – твой ближайший родственник?

– И это тоже в какой-то степени, – заметил он со смыслом, снова возвращаясь в своё кресло.

– Так в чём дело?

– Во-первых, ты представитель королевского дома Ирратов, и в сложившихся обстоятельствах – ближайший претендент на престол Тёмного Края.

– Ангрей, ты сам-то понимаешь, что несёшь? – возмутился я. – Какой, к майкатарам, претендент?

– Заткнись и послушай старших, – оборвал меня Ангрей. – Знаю я, что ты в эти игры не играешь! Но здесь подобный вариант будет воспринят наилучшим образом. К тому же, ты – обладатель Гелисворта, Лезвия Чести. А историю в Оэльдиве помнят и чтят. Клинок Света в руках человека, поддерживающего законную наследницу престола, поверь, этот аргумент подействует на самых закостенелых приверженцев нашего оппонента.

– Особенно, если не рассказывать им всей истории, – цинично заметил я.

– Особенно, если подать эту историю под нужным углом и правильным соусом. Политика, брат, политика…

Я скривился.

– Не будь здесь Виктории, я бы тебе рассказал… про политику. Но если надо для дела – я готов!

Родич радостно заулыбался.

– Всегда знал, что на тебя можно рассчитывать! И чтобы не было разночтений, сейчас мы с тобой сядем и обсудим, как лучше преподнести твою историю широкой публике.

Я обречённо вздохнул. С учетом моего личного вклада в новейшую историю Оэльдива, врать придётся много.

– Пожалуй, я вас оставлю. – Виктория направилась к выходу. – У девушки всегда много дел перед свадьбой.

Следующие полтора часа мы занимались запланированным редактированием сюжета. Точнее занимался Ангрей, а я слушал, кивал и время от времени пытался вставить какие-то возражения.

Куда там! История героического воина, служащего идеалам Света и заветам Мастера, мало походила на мою реальную биографию, но всё же портрет выходил вполне узнаваемым.

– Тебе, Ангрей, снегом в Халлидаре торговать, – проворчал я, выслушав эпическую версию своих подвигов.

– Благодарю, – принял комплимент родич.

– Ага. Ты закончил?

– В общем, да, – кивнул он. – Распорядиться насчёт обеда?

Я кивнул. Есть хотелось жутко.

– Хорошо, сейчас, – Ангрей направился к двери. – Сиди здесь и не высовывайся. Не хочу, чтобы о твоём появлении стало известно раньше времени. Помни, ты наш туз в рукаве!

– Я умею оставаться незаметным, – успокоил я, отходя к окну.

Снаружи, умытый только что закончившимся дождём, раскинулся ухоженный парк: аллеи, клумбы, газоны. Ничего особенного, но весьма мило. Сзади подошел Ангрей с подносом.

– Спасибо, – кивнул я. – Кстати, о тебе и Виктории. Когда это вы успели?

– Успели что, Арчи? – удивился Ангрей, – Наш брак – чистая политика, не больше. Я подхожу по всем параметрам, свободен от любых обязательств… Принц-консорт при правящей королеве куда лучше, чем авантюрист, умудряющийся вляпаться в неприятности при любом правительстве!

Мне не понравился тон, каким это было сказано. Тем более, не понравился смысл.

– Мне показалось, между вами что-то есть, – проронил я.

– Конечно, есть! – вдруг разозлился Ангрей. – Общие цели, взаимное уважение, лёгкая симпатия. Этого достаточно, что бы ты там себе ни нафантазировал!

– Наверное, ты прав…

– Все демоны Хаоса, чего ты от меня хочешь?! – вскипел он. – Я уже был женат по любви! Ты знаешь, к чему это привело! Хватит с меня!

– Вопрос не в том, чего хочу я. Чего ты сам-то хочешь?

Родич подозрительно взглянул на меня, и вдруг признался.

– Она мне нравится, Арчи. Правда. Она красива, умна и удивительно чиста. Вот только Виктория всю жизнь была монахиней, и вряд ли события последних дней могли сильно её изменить. Так что мы женимся, но брак, скорее всего, останется фиктивным. А жаль…

Я похлопал его по плечу.

– Ничего, рано или поздно встанет вопрос о наследниках. Куда она тогда денется?

После обеда Ангрей решил представить меня Ассамблее и местному дворянству, и я пожалел, что согласился на эту авантюру. Как говорил один очкастый паренек, с драконами сражаться легче. Я с достоинством выдержал это испытание, но к вечеру уже мало что соображал. На ватных ногах добрался до отведённых мне покоев и, не раздеваясь, уснул.