Текст книги "Друзья бога"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2

Всему свое время… Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать.

Еккл. 3:1,4

Галеон «Юникорн» несся под английским флагом по Средиземному морю на запад, к Гибралтару. В капитанской каюте Стейтс держал в руках хрустальный кубок венецианской работы, наполненный марсалой, и слушал рассказ Андреа о нападении мавров на Амалфи. Казалось, Стейтс относился совершенно бесстрастно к рассказу мальчика, но как только тот окончил, капитан вскочил и нервно заходил вдоль стола.

– Собаке собачья смерть! – прорычал он. – Пусть его грязная шебека с висельниками пугает всех мавров до скончания века!

Капитан посмотрел на недоуменное лицо мальчика и добавил:

– Пашу и этого изменника, Эстебана, мы повесили, а корабль их пустили в дрейф. Пусть поплавают. – Англичанин был очень взволнован. – Я был в Амалфи совсем недавно, я поклонялся мощам апостола Андрея. Мне невозможно представить, что мусульмане топтали святыню. Сожгли монастырь… Но ничего, я решил, что сделаю так, как вы и просите.

– Мы просим? – не понял Андреа.

– Твой друг Топо просил за себя и за тебя, и я согласен. Оставайтесь юнгами у меня на корабле. Вы станете хорошими моряками. Иди, твой друг ждет тебя на палубе.

Андреа, так и не закрыв рот от удивления, как сомнамбула, покинул капитанскую каюту.

На палубе, устроившись на рустере [12]12
  Рустер – решетчатая крышка люка


[Закрыть]грот-люка, с независимым видом морского волка сидел Топо. Довольная физиономия мальчика говорила, что он уверен в том, что жизнь удалась.

– Ты что придумал? – набросился Андреа на Топо. – Какие юнги? Кто тебя просил? Мне надо в монастырь! Я не хочу быть моряком! Почему ты за меня распоряжаешься?

– Во-первых, не моряком, а капером! [13]13
  Капер – частное лицо, которое с разрешения верховной власти воюющего государства снаряжает за свой счет судно с целью захвата купеческих кораблей неприятеля.


[Закрыть]«Юникорн» – каперское судно. Во-вторых, в какой монастырь? Ты сам говорил, что его сожгли. И, в-третьих, кто отомстит за твоего аббата? – как ни в чем не бывало возразил Топо.

– Не твое дело! А ты о родителях своих подумал?

– Мой папаша только рад будет, что один из двенадцати его отпрысков слез с шеи. Ты думаешь, он вообще помнит обо мне? – Топо поднялся с люка и, отряхнув штаны, заявил; – Хватит скулить, пошли, шкипер нас ждать не будет! Пока ты там болтал у капитана, я тут все уже разведал!

Топо решительно зашагал к полубаку и, не доходя до него, нырнул в открытый люк. Задержавшись на лестнице, он жестом позвал за собой Андреа. Вздохнув и подобрав балахон, Андреа поплелся за Топо.

– Эй, отче, грехи не отпустишь? – раздался голос откуда-то сверху.

Андреа от неожиданности вздрогнул и перекрестился. Дружный хохот корабельной команды, которая все это время, рассевшись кто на шкафуте, [14]14
  Шкафут – (от голл.«schavot» – стеллаж) – широкие доски, уложенные горизонтально вдоль бортов парусного судна. Служили для прохода с бака на квартердек.


[Закрыть]кто на краю квартердека, [15]15
  Кватердек – возвышение верхней палубы парусного судна в его кормовой части.


[Закрыть]кто и просто на бочках вдоль борта, наблюдала за мальчиками, смутил Андреа окончательно. Мальчик рванулся к люку, где его поджидал Топо, но, споткнувшись о плохо подобранный балахон, растянулся на палубе. Очередной взрыв хохота вывел его из себя. Оскорбленный Андреа вскочил, схватил первую попавшуюся под руку палку и, встав в боевую позу, закричал:

– Кому смешно, идите сюда, сейчас я отпущу грехи! – И вызвал еще больший смех.

– А ну, заткнитесь, уроды! Делать нечего? – раздался спокойный хриплый голос.

На плечо Андреа легла тяжелая рука. Мальчик затравленно оглянулся. У него за спиной стоял немолодой человек в черном камзоле грубого сукна, в треуголке без всяких украшений. Его короткие штаны были подвязаны узлом под коленями поверх серых чулок. Тупоносые туфли были начищены до зеркального блеска.

– Не обращай внимания, они люди грубые, но добрые, – успокоил мальчика человек, забирая у Андреа из рук швабру, которую тот продолжал держать с воинственным видом. – Я боцман, зови меня мистер Коэн. Ребята просто рады новому человеку в команде, вот и веселятся. Иди к своему дружку, получите обмундирование. Пусть потом шкипер вам покажет ваше место. Его зовут Голди, Джон Голди.

Поддержка боцмана успокоила Андреа, и он достаточно уверенно дошел до люка, где уже скрылась голова Топо, сбежавшего от насмешек. Шлепая сандалиями по палубе, мальчик спустился в темноту трюма.

– Сюда, – раздался голос Топо.

Открылась дверь, и огонь от фонаря упал желтой полосой в длинный узкий коридор. За дверью оказалась каптерка, в которой, ворча что-то под нос, орудовал толстяк в засаленной рубахе. Он был коренастый, с блестящей лысиной и широкой, аккуратно постриженной бородой. Перекладывая вещи, толстяк бормотал;

– Набрали ребятню на мою голову, а мне им амуницию подбирай. – Ворчание скорее было данью некоему ритуалу, чем искренним выражением недовольства. – А, явились, морские котята! А ну, помогите пожилому человеку! Чему вас только учили?

Андреа, воспитанный в послушании, почти инстинктивно дернулся, чтобы помочь шкиперу.

– Так. Вот вам задание. – Шкипер обрадовался, что можно переложить часть забот на плечи мальчиков, и отдал приказ уже строгим, командным голосом: – Всю амуницию отсюда на палубу – развернуть, встряхнуть, проветрить и сложить вот здесь, на пустой полке. Только чтобы аккуратно!

Андреа перевел слова бородача, и на лице Топо появилась унылая гримаса.

– А саблю? – дрогнувшим голосом спросил Топо.

Андреа перевел.

– Что саблю? – не понял шкипер.

– Саблю дадите? – не унимался Топо, не обращая внимания на то, что Андреа дергал его за рукав.

– А! Тебе сабля нужна? Ну как же я мог забыть! – Голди, казалось, обрадовался. Он опустился на четвереньки и зашарил под шкафом, запертым на большой замок.

Через мгновение толстяк, кряхтя, вытащил из-под шкафа громадный палаш. В меру ржавый и неимоверно тяжелый, что было видно даже со стороны.

– Так. Вот тут еще к нему ножны. – Моряк еще раз пошарил под шкафом и достал столь же неуклюжие ножны, скорее похожие на ящик. – Носить только в ножнах. Как работу окончишь – почистишь оружие и мне покажешь! Я проверю.

Топо, выслушав перевод, с восторгом принял оружие и немедленно с помощью веревки водрузил его себе на пояс. Андреа с ужасом заметил, что веревку Топо незаметно, прямо-таки с дьявольской проворностью, сдернул с его пояса, от чего капуцинский балахон повис бесформенным мешком.

– А ты, монашек, может, тебе мушкет дать? Очень помогает, когда надо белье просушить на палубе. – В голосе шкипера звучала издевка.

– Нет, спасибо, господин моряк, я не люблю оружие, – скромно ответил Андреа, не поняв английского юмора.

– Хм, – с удовлетворением произнес шкипер. – Ну, давайте работать! А то расселись тут!

– Извините, а можно я оставлю это здесь? – спросил Андреа, сбросив с себя балахон и оставшись в одних коротких брюках и застиранной холщовой рубахе.

– Давай сюда! – согласился Джон. – У меня не пропадет!

Он принял балахон из рук мальчика, пощупал добротную шерстяную ткань, довольно хмыкнул еще раз и небрежно бросил одежду на табуретку.

Андреа, не задерживаясь, схватил в охапку одежду, неаккуратно сложенную на полке, и, стараясь не споткнуться и не рассыпать белье в узком коридоре, направился на палубу. Там он выбрал место, хорошо освещаемое солнцем, быстренько разложил рубахи и панталоны, старясь, чтобы белье не смялось. Потом направился за второй партией обмундирования, но сначала помог Топо. Тот, схватив слишком много вещей, застрял в люке, заклинив себя своим громадным палашом намертво. Андреа принял у бедолаги груз и положил его на палубу, думая, что Топо в это время направится за новой порцией тряпок. Но с удивлением увидел, что товарищ, вытащив себя и палаш наружу, занялся фехтовальными упражнениями, изображая, судя по всему, битву трехсот спартанцев с персами. Андреа дождался, когда пала очередная сотня персов, и строго сказал:

– Рикардо! Ты поступаешь нехорошо, я не должен работать один и за тебя, и за себя.

– Ой, ой, подумаешь! Святой падре! Работает тот, кто не умеет обращаться с оружием! – ответил Топо. Но все-таки спрятал палаш в ножны и нырнул в люк.

Работа шла споро. После третьего похода в трюм Топо, изнемогая от веса своего страшного оружия, сначала предложил Андреа поносить палаш, потому что это очень почетно, а после четвертого захода как бы случайно забыл его в каптерке.

Амуниция, быстро просохнув под палящим средиземноморским солнцем, была скоро собрана и уложена на полках. Во время работы Андреа постоянно ощущал на себе взгляды матросов, которые с интересом следили за мальчиками. Конечно, новые члены команды вызывали любопытство, в однообразной жизни моряков появилось хоть какое-то развлечение.

– Молодцы, молодцы. – Голди хлебнул какой-то жидкости из мутной бутылки и продолжил: – Так. Ты, монашек, будешь у нас старшим юнгой, вот тебе и соответствующий мундир!

Шкипер, погремев ключом, отпер один из своих шкафов и извлек из него стопку одежды.

– А почему он старший? – раздался голос Топо. – Он ведь…

Джон Голди оглянулся и коротким движением отвесил чудовищный щелчок по лбу мальчишке.

– Не перебивай старших! – И, пока Топо выл от боли и, как ему казалось, от несправедливости, спокойно продолжил: – Вот это мундир юнги Его Величества Карла Первого, [16]16
  Карл I – король Англии с 27 марта 1625 года В ходе гражданских войн Карл I потерпел поражение, был предан суду парламента и казнен 30 января 1649 года в Лондоне.


[Закрыть]да покоится с миром его обезглавленное тело и да пребудет его душа в раю. Конечно, форма не очень новая, но качественная и хорошо кроена. И вот, юнга, возьми это от меня и помолись о душе старого Джона Голди.

Шкипер опять вернулся к шкафу и извлек из него футляр красного дерева. Откинув декоративный запор, он извлек оттуда кортик. Это было оружие тонкой дамасской работы. Не ритуальный кинжал с драгоценностями, бесполезный в бою и красивый на параде. Это было настоящее оружие. В скупом свете свечи кортик сверкнул травленой гранью на лезвии. Андреа показалось на минуту, что лезвие засияло своим, таинственным светом.

Мальчик с трепетом принял кортик и, положив его на табурет рядом с собой, прикоснулся к одежде, словно пытаясь оценить ее. Голубой камзольчик, золотое шитье, бархатные штаны, тонкие, брюссельских мастериц, кружева на сорочке.

– Спасибо, господин Голди, это очень красивая форма. Но мне кажется, что она не совсем подходит для того, чтобы в ней работать. Я бы оставил ее для торжественного случая. Не могли бы вы выдать мне что-нибудь попроще? – Андреа прекрасно понимал, что, вырядись он таким попугаем, команда на палубе, склонная к шуткам, долго бы не давала ему покоя. – Я могу остаться и в моих простых панталонах, но, боюсь, вид монашеского исподнего будет оскорбителен для команды…

– Разумно, разумно. Извини меня, парень. – Шкипер удовлетворенно кивнул. – Редко когда у нас бывали юнги, которым бы не хотелось покрасоваться в парадном мундире. Но видать, жизнь тебя учила правильным вещам.

Джон легко, словно ему не мешал большой живот, забрался по приставной лесенке на дальнюю полку и извлек на свет аккуратно сложенные штаны и рубаху.

– А теперь пойдем, у нас койки для юнг давно пустуют. – Голди подтолкнул мальчиков к выходу.

Тщательно заперев каптерку гигантским замком, шкипер двинулся по коридору до фок-люка. [17]17
  Фок-люк – люк у фок-мачты.


[Закрыть]На палубе он подождал, пока его догонят ребята. Потом на удивление ловко для своей комплекции нырнул в узкую дверь под полубаком, исчез в темноте. Юнги двинулись за ним, прижимая к груди полученное имущество.

– Вот тут ваши хоромы. – Голди показал две узенькие лавки по обе стороны прохода, мало похожие на кровати. – Устраивайтесь и поступайте в распоряжение боцмана, он заждался. – Шкипер осветил спальные места фонарем и, не задерживаясь ни минуты, убрался восвояси. А мальчики остались в кромешной темноте после того, как за толстяком затворилась дверь.

– Да-а-а… – протянул Топо, – натерпимся мы тут. Ну, ничего, до первого боя! В бою можно взять добычу.

– А воевать обязательно? – осторожно поинтересовался Андреа. – И с кем?

– Как с кем? С испанцами! – с восторгом произнес Топо. – Мы, каперы, не терпим на море этих мерзавцев!

– Мы каперы? – Андреа вроде и слышал это слово от Рикардо и раньше, но не понимал его смысла. – Кто мы?

– Ну как! Капитан же сказал, что он капер Его Величества Карла Второго, [18]18
  Карл II – король Англии и Шотландии с 1660 по 1685 год, старший сын Карла I.


[Закрыть]а это значит, что мы будем нападать на испанцев и всех врагов британской короны и… – Тут Топо замялся, понимая, что слово «грабить» может расстроить его религиозного товарища. – И мстить за разрушенные города и села!

– Мстить – грех, – ответил Андреа и вздохнул. Новая жизнь ему нравилась все меньше и меньше.

– Зато будем богатыми. Пошли к боцману, он, наверное, научит нас стрелять из пушки!

Боцман, как оказалось, уже ждал мальчиков.

– Allora, ragazzi, voi mangiare? [19]19
  Ну что, ребята, хотите есть? (искаж. ит.)


[Закрыть]– весело спросил Коэн, проявив знание итальянского языка.

– Да! – радостно сообщил Топо.

– Спасибо, мы сыты, – не в лад ответил скромный Андреа.

– Ну, молодое дело такое! Живот всегда сводит, – кивнул удовлетворенно боцман. – Так вот, швабры в руки, и от юта до полубака выдраить так, чтобы блестело, как… как мои штиблеты!

– Но у вас же… – начал Топо, заметив, что носы боцманской обуви были покрыты слоем какой-то трухи.

– Так вот, юнга, если я говорю, чтобы блестело как моя обувь, а обувь не блестит, то что делает юнга, первым заметивший непорядок?

– Я подозреваю, что если скажу, что палубу мыть не надо, то это будет не тот ответ, который вы бы хотели услышать, господин боцман, – упавшим голосом произнес Топо.

– Сообразительный мальчик, далеко пойдешь, – прогудел мистер Коэн.

Боцман присел на шкафут и, кряхтя, стащил свои остроносые штиблеты.

– Юнга, покажите мне, как должна сверкать палуба!

Топо принял обувь и, слегка вздрогнув от запаха пяток Коэна, вопросительно глянул на боцмана:

– Господин боцман, а где взять тряпочку, чтобы почистить?

– Эй, вахтовые, – внезапно громовым голосом проорал Коэн. – Кто ветошью с юнгой поделится?

Поделиться решили многие, и через мгновение, словно подбитые птицы, к ногам Топо упали с десяток тряпок разных размеров. Палубная вахта галеона была так вышколена, что юнги, совсем еще неопытные в корабельной жизни, даже не замечали матросов, каждый из которых занимался своим делом на корабле.

Топо, не теряя бодрости духа, достаточно ловко прошелся по ботинкам боцмана, и они засияли в руках у юнги черным солнцем.

– Молодец, ловко! – похвалил Коуэн. – Теперь каждое утро будешь так делать.

Заметив на физиономии мальчишки выражение глубокой неудовлетворенности, боцман добавил, видимо, для того чтобы восстановить справедливость:

– А ты, монашек, будешь подавать кофе. Итальянцы хорошо кофе готовят. Заодно узнаешь, где камбуз и чем надо коку помочь. Не забудь – четвертые склянки [20]20
  Склянками во времена парусного флота называли песочные часы с получасовым ходом. По ним на судах отсчитывали время. Каждые 30 минут часы переворачивались вахтенным матросом, что сопровождалось сигналом рынды.


[Закрыть]утром. Это шесть утра. Ты считать умеешь?

Андреа смиренно кивнул, не понимая, что такое «склянки», «камбуз», «кок», не понимая, почему его судьба так наказывает и ради чего ему все эти испытания. Но работа шваброй, хорошо знакомая, быстро успокоила и разогнала ненужные тревоги. Рикардо, как ни странно, тоже не ленился, и скоро дерево палубы засияло как свежеструганное, что вызвало у исподволь поглядывающего боцмана прилив альтруизма.

– Молодцы! Топайте на камбуз, передайте от меня, чтобы скряга Игнобль накормил вас как следует!

– Я думаю, камбуз где-то рядом с нашими койками, – задумчиво произнес Топо. – Пойдем поищем.

После недолгих поисков, потыкавшись в темных коридорах, ребята нашли камбуз. К этому времени Топо уже объяснил товарищу, что это значит. Но там их ждали новые проблемы – у мальчиков не было ни мисок, ни ложек, ни кружек. Пришлось искать шкипера, который сообщил приунывшим юнгам, что надо быть немного любознательней и проверить рундуки у своих коек. Андреа пожаловался на непроглядную тьму, и шкипер, тяжко вздохнув, порылся в своих закромах и вытащил кремень и кресало, посоветовав зажечь свечку, которая должна быть где-то там, рядом с койками.

В итоге все быстро устроилось. Ребята обнаружили у себя под койками маленькие сундучки, рундуки поморскому. В них нашли простые, но столь необходимые в повседневной жизни вещи: оловянные котелки, деревянные ложки, глиняные кружки, бечевку и еще всякую мелочь, видимо, оставшуюся от предыдущих хозяев. Каждый рундук закрывался на замок, и это было большим чудом для ребят – у них появлялись свои собственные, только им подвластные хранилища личных вещей. В свой рундук Андреа сразу спрятал кортик, не веря, что он ему скоро, понадобится.

Повторный визит на камбуз оказался уже вполне удачным. Скромный обед из гороховой похлебки и трухлявых сухарей мальчики подмели в один присест. События последних двух дней, полные страшных приключений и невероятных поворотов судьбы, заглушали звериный голод, который наконец удалось утолить. Хмыкнув, кок выдал им еще по одной порции похлебки и по большой морковке, никак не оправдывая характеристику «скряга», которой наделил его боцман.

Тем временем «Юникорн» стремительно несся вдоль северного побережья Африки к Гибралтару. Не отставала от него бригантина «Анабель», на нее сразу после боя перенесли всю добычу и раненых, так как судовой хирург был только там.

Утомленные впечатлениями и работой мальчики, видя, что ближе к вечеру никто ими не интересуется, тихонько прошмыгнули к своим койкам и мгновенно заснули.

Андреа проснулся от того, что его трясли за плечо.

– Вставай, надо боцману кофе варить, – почему-то шепотом говорил Топо. – А то, если не сделать, он потом линьком выдерет.

– Он говорил что-то про склянки, что, уже пора? – В темноте трюма Андреа с трудом продрал глаза.

– Да, я всю ночь считал!

Андреа не поверил товарищу, но все-таки окончательно проснулся, и ребята вдвоем двинулись для начала на камбуз. Утренний, совершенно эфемерный свет золотил палубу.

На корабельной кухне уже кипела работа, и Игнобль, удивившись приходу мальчиков, даже попытался их заставить убирать камбуз, который уже был изрядно замусорен рыбьей требухой. Андреа твердо объяснил, что у них задание боцмана, которое надо срочно выполнить. Кофе варить им кок не доверил, но через пару минут вручил поднос с медным кувшинчиком, из-под крышки которого шел головокружительный аромат.

Этим запахом боцмана привели в чувство, и пока тот наслаждался утренним кофе, Топо тщательно драил ботинки.

– Только смотри поменяй левый с правым местами! И каждое утро так делай, я забываю, – распорядился Коэн. – А то знаю я вас…

Боцман мальчиков не отпустил, а дал им задание чистить дельные вещи, [21]21
  Дельные вещи – общее название для некоторых вспомогательных деталей оборудования корпуса судна.


[Закрыть]пока они не засияют в лучах утреннего солнца. Андреа, получив задание, застыл в недоумении, совершенно не понимая, что же это за вещи, и только после того, как боцман просто объяснил: «драить все, что из меди», приступил к работе.

На палубе начиналась обычная корабельная жизнь. Солдаты, которые успели прийти в себя после боя, от нечего делать расположились на шканцах и занимались кто чем – починкой амуниции, чисткой оружия, или просто болтали ни о чем друг с другом.

Медяшки поддавались чистке поначалу очень плохо, но навык пришел достаточно быстро, и Андреа, привыкший в монастыре к простому труду, даже увлекся работой. Через некоторое время гвалт, поднятый на ахтердеке, [22]22
  Ахтердек – наиболее высокая палуба, находящаяся на корме судна.


[Закрыть]заставил мальчика поднять голову. Он увидел, как Топо, зажав что-то в кулаке, пытается вырваться из рук здоровенного бородатого солдата. Солдат был в совершенном бешенстве, он грозно рычал, Топо верещал что-то, а остальные громко смеялись. Андреа бросился на помощь. Он как мог успокоил бородача и клятвенно пообещал здоровяку, что Топо не убежит, и они сейчас все выяснят и разберутся. Только после этого удалось вырвать приятеля из железной хватки солдата.

– Он сам проиграл! – сообщил Топо.

– Что кому проиграл? – не понял Андреа. – Объясни толком!

– Я ему в «три стакана» предложил поиграть, а он жульничает! – не очень внятно объяснил Топо.

– Какие три стакана? – Андреа начал злиться. – И что ты ему мог предложить? Ты же по-английски ни слова!

– Да что там того английского, я уже почти все понимаю, – беспечно ответил Топо. – Он как выиграл у меня скудо вначале, так доволен был, а потом мне проиграл и отнимать начал!

– Никогда не играй на деньги, это нехорошо, – сказал Андреа с интонациями проповедника. – Отдай, что ты выиграл, и давай работать!

– Не отдам! – гордо заявил Топо и, воспользовавшись тем, что его никто не держит, порскнул по шкафуту в сторону юта. Там он стал немедленно делать вид, что драит кнехт.

За ним под хохот и улюлюканье солдат рванулся проигравший, и неизвестно, как бы все закончилось, если бы не вмешался офицер, который вышел из двери капитанской каюты. Он рявкнул так, что у Андреа подогнулись коленки. В течение нескольких секунд порядок был наведен. Солдата офицер жестко приструнил и за то, что играл с малолетним юнгой в азартные игры, и за то, что пытался уйти от оплаты проигрыша. Мальчика подозвал подоспевший на шум боцман и сразу же, не вдаваясь, в подробности, врезал по седалищу сложенной вдвое веревкой, от чего Топо взвыл. А Андреа получил нагоняй за то, что не следит за порядком среди юнг. После восстановления мира мальчики вернулись к своим медяшкам, и уже через пару минут Топо как ни в чем не бывало весело рассказывал о том, как здорово он облапошил солдата в «три стакана».

Подгоняемые сирокко, [23]23
  Сирокко – сильный сухой ветер в Средиземноморье, приносящий в Европу большое количество пыли из пустынь Африки и Аравийского п-ова.


[Закрыть]разыгравшимся на несколько дней, корабли проскочили Гибралтар очень скоро и взяли курс на север, намереваясь обогнуть Пиренеи и как можно скорей прибыть в Саутгемптон. Юнги постепенно осваивали морское дело, лицо Андреа, белое от природы, покрылось ровным загаром, а от морского воздуха и работы мальчики почти постоянно были голодными, как волчата. Впрочем, команда всегда помогала чем могла, и у друзей не было никакого повода унывать.

Атлантика встретила юнг первой серьезной качкой. Один из дней практически выпал из их жизни, мальчики провели его в борьбе с тошнотой и в длительных зависаниях на планшире [24]24
  Планшир – самый верхний брус на фальшборте палубных судов (фальшборт – продолжение борта выше открытой верхней палубы).


[Закрыть]над водой. Но и к качке ребята в итоге приноровились. «Анабель» и «Юникорн» обходили полуостров как можно дальше от берегов, чтобы не столкнуться с испанцами. Капитан понимал, что в этих местах у него не очень много шансов против мощных эскадр Испании, которая считала эти воды практически своими.