Текст книги "Алькурд Пардес. День Солнца (СИ)"

Автор книги: Сергей Никонович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

    Радостно улыбаясь, Зиг ухнулся на подушку рядом с Реном.

    На самом деле, запамятовать о Дне Солнца для Заннинса не было чем-то из ряда вон выходящим. Последний раз ему доводилось отмечать этот праздник тогда же, как и играть в снежки. В детстве. Тысячу лет назад, когда ещё слово "семья" имело хоть какой-то смысл.

    Как и любой другой уважающий себя праздник, День Солнца имел своё, уходящее вглубь веков, предание. Зиг никогда не мог запомнить его целиком, да особо и не пытался. Отмечать торжество начинали вечером в сутки зимнего солнцестояния. С малых лет осталась смутная память о том, что это как-то связано с верованием в тёмные силы, которые непременно вырывались из небытия с наступлением темноты. Ведь самый короткий день означает самую длинную ночь. Боясь оказаться застигнутыми врасплох, люди запирались в домах, разговаривали, не смыкая глаз и, ночь напролёт, жгли свечи.

    Пляшущие язычки пламени, сравнивались с осколками дарующей тепло звезды. Сберечь горящую свечу до рассвета – обязательная традиция Дня Солнца, пришедшая из самого настоящего средневековья, когда слово "лампочка" могли в лучшем случае принять за экзотическое ругательство.

    Восхвалять солнечный свет именно в тот день, когда его меньше всего. Наверное, такова природа людей – ценить только то, в чём ощущаешь нехватку.

    Зиг не заметил, как полетело время. Разговоры сменяли другу друга, одни были спокойными и размеренными, другие бурными, точно горная речка. В какой-то момент Заннинс почувствовал, как что-то скользнуло внутри, что-то знакомое и тёплое. Какое-то чувство, забытое настолько, что память даже не могла подобрать к нему названия.

    По неписаным правилам в эту ночь запрещалось включать свет, телевизор, музыку, и вообще использовать любые электроприборы. Веселье до упаду, присущее развязной Новогодней ночи, не было уместно в День Солнца. Продержаться до утра и не заснуть, развлекая себя разговорами с близкими людьми – вот что такое этот праздник. Говорить честно, не боясь быть осуждённым или не понятым – всё это День Солнца.

    Посмеявшись над очередной шуткой, Зиг взглянул на Лилиан. Та сидела точно мышка, лишь иногда посмеиваясь вместе со всеми. Поймав взгляд брата, девушка чуть смущённо улыбнулась. Она вела себя, как обычный, слегка застенчивый подросток. Не пыталась опрокинуть стол, не рисовала на стенах едой, не приставала со странными вопросами и не перебивала никого бессмысленным и бессвязным бормотанием.

    Что означала та фраза, которую Лилиан прошептала на ухо? Неужели она действительно понимала, несмотря на помутнение рассудка, что часто ведёт себя более чем странно? И что хотела сказать своим поступком? Не привела ли девушка брата сюда, потому, что хотела извиниться?

    Где-то в районе трёх часов ночи Лилиан, пискнув что-то об усталости, ушла в соседнюю комнату, где, по-видимому, заснула. Первые десять минут Зиг не спускал взгляда с двери, разделяющей комнаты. Он не слышал слов остальных, отвечал что-то невпопад. Но это продолжалось недолго. Очень быстро чувство спокойствия и домашнего уюта вернулись.

    Когда за окном погас фонарь и сквозь жалюзи стали пробиваться первые лучи слабого и серого, но естественного света, Зиг уже и сам клевал носом. Как обычно после долгой бессонной ночи тело слегка ломило, голова налилась тяжестью. Постепенно усталость брала своё, пришла пора расходиться.

    Зиг заглянул в соседнюю комнату. Лилиан мирно спала, свернувшись калачиком. Впервые за несколько дней её не мучили кошмары, она не говорила во сне и не просыпалась с криком.

    – Не буди её, – услышал парень голос Полли.

    – Но...

    – Не переживай. Места тут хватает, а занятий сегодня всё равно нет. Отдохнёшь сам и вернёшься, – Полли подмигнула. – А я за ней пока присмотрю.

    Заннинс с благодарностью кивнул, соглашаясь. Попрощавшись со всеми, Зиг уже собирался уходить, когда его окликнул Никро.

    – Погоди, я с тобой, – подхватил куртку Локк.

    Ласка придержала его за руку. Девушка что-то тихо сказала и чмокнула снайпера в щёку. Никро быстро, как могло показаться слегка раздражённо, кивнул, и буквально вытолкнул Зига в коридор.

    Утренний мороз бодрил. После тёплого круга друзей и помещения, контраст заставлял мелко подрагивать и ёжиться. Сонливость мгновенно улетучилась, муть в голове прояснилась.

    – А почему Лусинэ и Майкл не пришли? – поинтересовался Зиг у чуть отставшего от него Никро.

    – Вроде, сказали, что не отмечают этот праздник, – пожал плечами снайпер.

    – Точно, они же из южного полушария, – вспомнил Заннинс.

    – Думаю это не главное, – возразил Локк. – Найа тоже из Фатосинии. Но открыта для чужих традиций.

    Альбинос хмыкнул. Пожалуй, снайпер был прав. Фурье и Оуян были ещё той парочкой снобов.

    – Зиг, скажи, – неуверенно попросил Никро. – Что ты думаешь о Ласке?

    Заннинс взглянул на друга. Локк чуть горбился при каждом шаге и старательно отводил взгляд, делая вид, будто с интересом наблюдает за чем-то в противоположной стороне.

    – Думаю она очень... милая, – Заннинс вспомнил поцелуй девушки на прощанье. – У вас всё хорошо?

    – Да-а... – протянул Никро, выпуская изо рта облачко пара. – Нормально. Вроде...

    Снайпер умолк. Зиг не торопил его. Альбинос прекрасно понимал, что Локк собирается с мыслями.

    – Знаешь, когда она начала оказывать мне знаки внимания... Я ответил. Но сразу предупредил, что, вероятно, просто постараюсь таким образом забыть другую, – признался Никро. – Ласка сказала, что ей всё равно. Что это не имеет значения, если я позволю ей хоть немного побыть со мной вместе. А теперь... Она изменилась. Так быстро. Хочет внимания, обижается по пустякам. Я ... Я не понимаю.

    Зиг резко остановился. Снег противно взвизгнул под подошвой. Альбинос схватил снайпера за плечо, заставил повернуться и с размаху зарядил кулаком в челюсть.

    Никро повалился в ближайший сугроб, коротко вскрикнув.

    – Ты действительно не понимаешь?! – пришёл в ярость Зиг. – Действительно считаешь, что девушку может устроить такая роль? Будто она выполняет роль дешёвого заменителя! И ты рассчитывал, что она не станет обижаться? Не важно, что она говорила или говорит. В любом случае она будет хотеть чего-то большего от человека, который ей по-настоящему нравится!

    Заннинс буквально кипел возмущением. Никро буравил альбиноса ненавидящим взглядом.

    – Реши для себя! Выложи всю правду. Не морочь Ласке голову. Она ведь надеется на лучшее и ждёт, что ты изменишь своё решение. Откуда она может знать, чтотвоё сердце не осмелится на большее? Откуда она может знать, что творится в твоей голове?!

    Зиг осёкся. Сказанные слова натолкнули его на пугающую мысль. Две незначительные детали, на которые парень и не думал бы обратить внимание, соединились вместе, образуя маленький кусок картинки-головоломки. Это не было ответом на все вопросы, но...

    Локк поднялся, стряхнул с плеч остатки снега. Глаза его горели холодной злобой.

    – Уж как-нибудь сам разберусь, – процедил снайпер.

    Никро дёрнул плечом и, развернувшись, зло зашагал прочь.

    ***

    Зиг в нетерпении стучал ногой по полу. Голос из-за двери попросил подождать, кажется, вечность назад. Секунды ползли медленнее сонных улиток, а мысли в голове вертелись, точно бешеные белки в колесах. Ожидание было подобно пытке, Заннинс не мог бы точно сказать, сколько он уже так стоит.

    Дверь распахнулась.

    Взъерошенная Камелла Леффи с лёгкой опаской смотрела на незваного гостя. Видимо День Солнца не прошёл мимо женщины. Выглядела она уставшей и сонной, на лице ещё остались следы косметики. Если женщина ещё не спала, то точно собиралась уснуть с минуты на минуту. Белый махровый халат был туго запахнут, но Камелла, для верности, придерживала его рукой.

    – Извините, – выпалил Зиг, коря себя за нетерпеливость. Крайне невежливо было ломиться к преподавателю ранним утром, но спокойно отправиться в общежитие парень не смог.

    – Заннинс? – удивилась женщина. – Правильно?

    Парень кивнул в ответ.

    – Я по поводу того занятия...

    – Ох, простите, – спохватилась Камелла Леффи. – Мне так неудобно. Я не должна была так уходить. Зайдёшь?

    – Нет, что вы, – замотал головой Зиг. – Я всего лишь хотел узнать одну вещь. То, что сказала Лилиан для вас что-то значило? Это было чем-то личным?

    – Да. Откуда...– женщина приоткрыла рот от удивления. – Эта фраза...

    Камелла смутилась, опустила взгляд. Она явно внутренне боролась с собой, решая, стоит ли вообще говорить о том с Зигом.

    – Это фраза из поэмы, которую я писала, когда мне было столько же лет, сколько сейчас твой сестре, – призналась женщина. – Я прошу прощения. В тот раз сильно растерялась, когда услышала от Лилиан такое. Даже оскорбилась и расстроилась. Но сейчас понимаю, что она сказала что-то лишь похожее на ту строчку.

    – С чего вы так решили? – быстро спросил Зиг, чувствуя шевеление волос на затылке.

    – С чего? – Камелла Леффи грустно усмехнулась. – Семнадцать лет прошло. За такое время я могла забыть точные слова...

    – Вы кому-нибудь показывали те стихи? Что с поэмой стало потом?

    – Ничего, – скривила губы Камелла. – Я сожгла её, никому не показав.

    Заннинс вздрогнул. Его волнение не укрылось от женщины.

    – Это что-то важное? Лилиан процитировала ту строчку? Да быть того не может. Я не уникальна, сочинить такую унылую фразу мог кто угодно ещё. Это всё совпадение, – уверила женщина.

    Зиг едва заметно покачал головой.

    Секунду назад он переступил ту черту, за которой не осталось места совпадениям.

Глава 10

Объект Li– 21 представляет

важное значение для дальнейших

исследований. Прошу выделить

дополнительные средства

для финансирования проекта.

(Особая папка ?2)

    – Ты это серьёзно? – уточнил Арлиен Соулривер, не поднимая головы.

    – Да, – с готовностью гаркнул Зиг, в мыслях проклиная сидящего перед ним мужчину.

    Крестоносец вздохнул, бросил в таз с водой скомканный серый плащ, и только после этого удостоил альбиноса взглядом.

    Заннинс ворвался к нему в комнату средним по разрушительности тайфуном. Долго барабанить ногами в дверь ему не пришлось. Соулривер спокойно впустил парня и, как ни в чём не бывало, вернулся к своим делам. То есть плюхнулся на стул перед тазом с мыльной водой, и запустил в него руки по локоть, притапливая ко дну одежду.

    – Ты когда-нибудь слышал о выражении "гений на лестнице"? – спросил Арлиен. – Так, говорят о людях, которые сильны "задним умом".

    – А вы когда-нибудь слышали о стиральной машине? – не сдержал подросткового гонора Зиг.

    Соулривер скривился в усмешке.

    – Уел, – согласился крестоносец. – Но это не отменяет того факта, что ты, совсем недавно, пытался мне угрожать. А теперь хочешь просить о помощи?

    Заннинс сжал зубы.

    – Судя по всему, так и есть, – хмыкнул Соулривер. – Что заставило тебя поменять решение?

    – Лилиан... – пробормотал Зиг.

    – Одержимая сама попросила тебя обратиться ко мне? – хохотнул крестоносец.

    – Нет. Я хочу помочь ей, – сдерживая гнев, продолжил Зиг. – Если она действительно одержимая, то ... В вашем светлом ордене смогут помочь ей?

    – Ордене Снизошедшего Света, – с нажимом поправил альбиноса Соулривер. – Ничего конкретного обещать не могу, но вероятно там смогут выяснить причину её безумия.

    Последнее слово неприятно резануло слух Заннинса.

    – И всё-таки, почему ты пришёл именно сейчас? Спустя столько дней, да ещё утром в выходной после Дня Солнца. Большая часть острова проспит сегодня до обеда!

    – Это из-за одной фразы, произнесённой Лилиан, – признался Зиг.

    – Что за фраза? – заинтересовался крестоносец.

    Для того, чтобы рассказать о случившемся на занятии по танцам, Заннинсу потребовалось меньше минуты.

    – И всё? – фыркнул Соулривер. – А до этого твоя сестра не говорила подобного? С ней не происходило ничего странного?

    – Происходило, – потупился Зиг, чувствуя себя так, словно заваливает выступление на экзамене.

    – И что ты делал?

    – Списывал всё на случайность и совпадения, – Заннинс ощутил горячую кровь, прилившую к щекам, и ни с чем не сравнимый сильнейший стыд.

    Крестоносец неодобрительно качнул головой. Он запустил руку в изрядно помутневшую воду и приподнял из таза полу плаща. Намокшая материя потемнела, но это не помогло скрыть бурые разводы и пятна жирной, похожей на мазут, демонической крови.

    Арлиен сокрушённо вздохнул, отпуская край плаща. Тот с тихим плеском вернулся под воду.

    – Нет, так дело не пойдёт, – то ли Зигу, то ли самому себе сказал Соулривер. – Принеси, пожалуйста, из холодильника пива.

    Последняя фраза явно адресовалась Заннинсу, но тот остался стоять на месте, не шелохнувшись. Видимо выражение лица парня было настолько глупым и красноречивым, что Арлиен не сдержался:

    – Чего глаза вылупил? Я рыцарь, а не монах!

    Зиг вздрогнул, мгновенно выходя из ступора. Неуклюже кивнув, он метнулся в соседнюю комнату к холодильнику. Ошарашенный таким поведением, альбинос даже и не подумал возражать против использования себя в качестве мальчика на побегушках.

    – А себе чего не взял? – ворчливо спросил крестоносец, отбирая холодную банку из рук парня. – Бери. Угощаю, так уж и быть.

    – Нет, спасибо, – больше раздражённо, чем вежливо, отказался Зиг. – Я не пью.

    – Интересно... – хмыкнул Соулривер, резко открывая банку. Кольцо со щелчком вонзилось в тонкую жесть. Газы с шипением вырвались наружу. Заннинс почувствовал, как носа коснулся кислый запах дешевого пива. Густая жидкость вспенилась, набухая пузырями, перелилась через край и устремилась вниз, стекая по руке Соулривера. Крестоносец спешно поднес банку ко рту и сделал несколько больших, громких до неприличия глотков. Испачканную пивом руку мужчина обтёр о штанину.

    – Ну, теперь садись и рассказывай всё по порядку.

    – Что рассказывать? – растерялся Зиг

    – Всё, что можешь, – крестоносец сделал новый глоток. – О своей сестре.

    Заннинс нервно потёр руки, сделал несколько шагов по комнате, волнуясь.

    – Не мельтеши, – буркнул Соулривер.

    Зиг осмотрелся в поисках того, на что можно было бы присесть. И без того небогатое стандартное убранство общежития в этой комнате почему-то было ещё беднее. Взгляд парня зацепился за низкий журнальный столик. Выглядел он неважно. Засохшие следы от пролитого пива темнели пятнами на старенькой деревянной столешнице, а светлые кольца, оставленные доньями банок и бутылок, вырисовывали причудливый узор. Проверив ладонью, не осталось ли на поверхности чего липкого, Зиг рискнул присесть. Арлиен сурово посмотрел на Заннинса, но ничего против использования стола в качестве стула не сказал.

    К разговору о сестре альбинос был не готов. Да, тот факт, что Лилиан процитировала Камелле Леффи строчку из пропавшей поэмы, был последней каплей, заставившей Зига смотреть на вещи трезво. Но чего собственно он хотел от крестоносца? Заннинс до конца не верил в то, что его сестра может оказаться одержимой. Он боялся в это поверить, страшился того, что стоит ему уцепиться за эту мысль, как она воплотится наяву.

    Рассказывать Арлиену о Лилиан было нелегко. Первые фразы давались Зигу с трудом, и больше напоминали бессвязные попытки ответа не готового к семинару первокурсника.

    Начал он с детства. Того времени, когда они с Лили были гораздо более дружны, чем сейчас. Болезненные брат с сестрой часто оставались дома одни. Слабое здоровье, непереносимость яркого света и другие многочисленные запреты, связанные с врождённой аномалией пигментации сблизили их. Родители не часто выбирались с детьми куда-либо. По большей части Зиг и Лилиан, сидящие в четырёх стенах, были предоставлены сами себе. Заннинс даже считал, что родители, занимающие в обществе не последнее место, несколько стыдятся своих "деффектных" отпрысков. В причине того, отчего у двух абсолютно здоровых людей родились дети-альбиносы, обычно винились коварные гены. Но всерьёз никто о том не задумывался.

    А вот Лилин задумывалась. Когда взрослые приставали к маленькой девочке со своим любимым вопросом о выборе будущей профессии, та всегда отвечала, что хочет стать доктором. Хочет научиться помогать таким же, как и она сама. Лили была не по годам серьёзнее сверстников. Чуть более замкнутая, чем положено, в остальном, она была обычным ребёнком. В школе у неё практически не было друзей. Лилиан никогда не говорила, но наверняка, причиной этого она считала свою внешность.

    Зигу, как парню, приходилось проще. Он без раздумий набрасывался с кулаками на любого, кто смел издеваться над ним или его сестрой, за что в средней школе получил прозвище "Бешеный". Зачастую Заннинса не пугали и неравные силы – освоившись, он выходил победителем в драках против двоих или даже троих.

    Лили позволить себе такого не могла. Она молча сносила насмешки и старалась делать вид, что ничего особенного не происходит. Даже брат никогда не видел её слез – так старательно она прятала чувства, и позволяла выпустить их наружу только когда оставалась наедине сама с собой.

    Потом Зигу стукнуло пятнадцать, и он перешёл в старшую школу. У него появились новые интересы, отношения с младшей сестрой как-то сами собой сошли на нет. Так бывает, когда братья взрослеют.

    И вот, в один прекрасный день, Лилиан заявила, что нашла какой-то институт с экспериментальными методами медицины. И где! За границей! В Союзе Литеранс! Десятилетняя девочка с помощью Сети сумела обо всём договориться, не посвящая в планы взрослых, и лишь после попросила у родителей разрешения уехать. Те не стали возражать. Для Заннинса отъезд сестры оказался неожиданным, он даже не смог заставить себя толком попрощаться с Лили.

    А всего через полгода Зиг стал замечать изменения, происходящие в организме. Он и без того уже был выше и сильнее многих своих сверстников, а тут резко стала улучшаться реакция, исчезла аномальная чувствительность к свету. Парень не задумывался, почему это происходило. Он просто радовался тому, что теперь не нужно было вечно таскаться в солнцезащитных очках, и списывал это на своё взросление.

    Ещё через несколько месяцев позвонила Лилиан. Нет, она, конечно звонила и раньше, регулярно сообщала родителям, что у неё всё хорошо, но этот звонок был особенным. Она поделилась радостью, рассказала, что ей помогли, что она теперь тоже не боится выходить на улицу солнечным днём. После – заявила, что останется в Литерансе ещё на какое-то время. Там открывали что-то вроде интерната при медицинском центре, и она хотела попробовать свои силы в медицине. Лилиан взахлёб рассказывала о том, как это интересно, и самое главное, какие открывает возможности. Казалось, она действительно хотела помогать больным людям. Родители снова не возражали. По правде говоря, Зигу, казалось, что они только с облегчением вздохнули, когда девочка уехала.

    Помимо остального, Лилиан звала к себе Зига. Убеждала, что ему там помогут, не хотела и слушать, что он и так прекрасно себя чувствует. Ехать в другую страну неизвестно зачем, Заннинс считал безумием. Но что-то не так было с его сестрой. Нет, на экране она выглядела хорошо, часто улыбалась. Вот только та Лилиан, которую он знал, редко улыбалась без причины. Да и в голосе сестры проскакивали странные, неизвестные брату интонации. Конечно десять месяцев – срок, за который человек может измениться, но...

    Через несколько дней Зиг собрал вещи и рванул в Литеранс. Там его должны были встретить и отвезти в тот загадочный медицинский институт, в котором поселилась Лилиан. Брат ехал туда не ради собственного здоровья, а потому что волновался за сестру. Он не мог точно объяснить, почему так переживает, но какое-то внутреннее чутьё подсказывало, что Лили в беде. До института Заннинс так и не доехал. Водоворот событий захлестнул его сразу по прибытии в аэропорт Союза Литеранс.

    То, чем Зиг занимался в последующие два года, он благоразумно предпочёл не рассказывать. Крестоносец не стал насильно вытягивать из Заннинса это, лишь спросил, покидал ли за это время Зиг Литеранс. Получив отрицательный ответ, Арлиен хитро усмехнулся, отхлёбывая пиво.

    Когда Заннинс наконец попытался разыскать сестру, оказалось что ни института, ни интерната уже не было. Не осталось даже архивных записей о том, что такие организации вообще существовали. Ещё полтора года ушло на то, чтобы по скудным зацепкам разыскать хоть что-то, что могло бы помочь в поисках Лилиан. А потом...

    – Погоди, – Соулривер поперхнулся пивом. – Ты хочешь сказать, что обнаружил свою сестру под замком где-то в полувоенной части, с кучей охраны и ворвался туда в одиночку? Сумел не только найти её, но и выбраться вместе с сестрой невредимым? И не помнишь, что это были за люди и где располагалось то место?! Даже не предполагаешь, чем там могли заниматься?!

    – Да, – сдавленно ответил Зиг, отводя глаза. Добавлять что-либо ещё он не собирался. Заннинсу было безразлично, подумает крестоносец, что он врёт или же просто недоговаривает. Рассказывать о пьянящей смеси ярости и наркотического угара, которые вели его вперёд и заставляли раскидывать на пути всех, кто подворачивался под руку, Зиг не был намерен. Потеря всех воспоминаний последних суток была неприятным побочным эффектом того коктейля. Однако это небольшая цена за спасение Лилиан.

    Заннинс на мгновение унёсся в мыслях к тому мигу, когда он на следующий день открыл глаза и обнаружил сестру спящую рядом...

    – Совсем ничего не помнишь? – раздражённо уточнил Арлиен.

    – Смутные образы, – признался Зиг. – Коридоры, стрельбу, людей в белых халатах, какое-то оборудование...Всё.

    Заннинс развёл руками.

    – Ещё надпись на стене. "Наследие". Было похоже на название.

    Крестоносец вопросительно приподнял бровь.

    – Я нашёл только сообщество по спасению китов в Средиземном океане, – смущённо признался Зиг. – Два корабля, один счёт и куча роликов в Сети. Это не то "Наследие", я проверял.

    Соулривер хмыкнул, допил остатки, смял в кулаке жестяную банку.

    – Хорошо, предположим это правда, – кивнул крестоносец. – Но неужели ты не пытался расспросить сестру о том, где её держали и что вообще, произошло с ней там?

    – Пытался, – признался Зиг, потупившись. – Но она говорит, что не помнит, либо уходит от разговора.

    – Интересно, – почесал подбородок Арлиен. – Одержимая не говорит о том, что с ней произошло...

    Зиг вопросительно посмотрел на крестоносца.

    – Демоны не управляют людьми полностью, – пояснил Соулривер. – Подчиняя волю человека, они ставят для разума многочисленные запреты, которые не позволяют говорить или делать такие вещи, которые могут показаться подозрительными. Таким способом демон защищается. Он не диктует человеку что говорить, он лишь указывает, когда следует соврать. Человеческий мир демоны понимают достаточно схематично, их мало что интересует, касательно общественных отношений. А если одержимая несколько раз уходит от одной и той же темы или пытается врать, отвечая на вопросы, ясно, что скрываемое – выдаст демона.

    – И что это значит?

    – Если существует ваша технология, позволяющая входить в телепатический контакт с психосущностями-протекторами, почему бы не существовать чему-то подобному. Такому, что позволяет проделывать то же самое, только с демонами? – произнес Арлиен. – Всё может быть гораздо серьёзнее...

    Зиг напрягся. Он часто думал о том, что делали с Лилиан там. То, что рисовала Заннинсу фантазия, было кошмарным. Парень даже старался насильно заставить себя забыть об этих мыслях, но понимал, что зациклился. Стоило крестоносцу высказать предположение, как разум дорисовал жуткие детали бесчеловечных экспериментов.

    Зиг сжал руками края деревянного столика.

    – Что было потом? – спросил Арлиен вставая. На этот раз мужчина не стал просить Заннинса и сам отправился на кухню за новой банкой пива.

    – На следующий день я узнал, что меня объявили в международный розыск, – продолжил Зиг. – В новостях обставили всё так, что получалось будто бы я опасный маньяк и убийца. А сестру держу в заложниках, и каждый день измываюсь над ней.

    – На следующий же день? – присвистнул Сойлривер. – Серьёзной организации ты перешёл дорогу. Как удалось выбраться из страны?

    – Деньги, – просто ответил Заннинс. – И люди знающие, как их правильно потратить. Три пересадки, торговые и транспортные корабли. Только потом удалось попасть на Алькурд. Нас сразу задержали, но, к счастью, мне позволили объясниться.

    – Повезло, – усмехнулся Соулривер. – Попробовал бы ты пробраться в стены Ордена Снизошедшего Света, тебя бы расстреляли без вопросов.

    Зиг испуганно сглотнул. Он не до конца понял, шутил крестоносец или говорил серьёзно.

    – Странности в поведении девочки стали заметны сразу же?

    Крестоносец сыпал вопросами. Заннинс почувствовал себя, будто на приёме у врача.

    – Да, почти...

    – Что значит "почти"? – насторожился крестоносец.

    – Думаю, она уже была... – Зиг замолчал пытаясь подобрать нужное слово, – такой. Но я первое время старался не замечать.

    После разлуки в несколько лет, к человеку приходится привыкать заново.

    Соулривер кивнул. Как показалось Заннинсу, даже с пониманием.

    – Итак, ты согласен на то, чтобы я забрал девочку и показал её старейшинам Ордена? – спросил Арлиен.

    Зиг неуверенно кивнул.

    – Но одну я её не отпущу, – поспешно предупредил парень.

    – А уроки пропустить не боишься? – насмешливо фыркнул крестоносец.

    – Это важнее, – пояснил Зиг совершенно серьёзно.

    – Ты здесь главный, – скорчил гримасу Соулривер.

    Зиг ответил злым взглядом. В словесных плясках и подколках он был не силён, но для того чтобы понять, что крестоносец вновь издевается над ним, не нужно было быть гением.

    – Не распространяйся о нашей договорённости никому, – другим, серьёзным тоном добавил Арлиен. – Ты законный опекун Лилиан. Без твоего согласия, забрать её с острова, я мог только с помощью документов, подписанных Саймоном Стилвеллом. Теперь они ни к чему. Лучше будет, если он не будет знать о наших намерениях.

    – Но я же не могу совсем никого не предупреждать! – возразил Зиг.

    – Думаешь, тебя кто-то благословит на прогул? Я умоляю...

    Зиг признал правоту мужчины с большой неохотой.

    – Да и Лилиан тоже не должна знать, куда мы направимся! – добавил Соулривер, вставая с дивана. – Наплети ей что-нибудь. Демоны не разбираются в людских отношениях. Скажи – летим в аквапарк или ещё куда.

    Крестоносец хохотнул и запустил опустевшую банку в соседнюю комнату. Раздался гулкий звон. Жестяная упаковка ударилась о что-то твёрдое и отскочив, запрыгала по полу.

    – Не попал, – философски отметил Арлиен. – Ты всё понял?

    Последнее адресовалось Зигу. Альбинос кивнул. В душе его горел пожар противоречий. Он не знал, правильно ли поступает, но понимал, делать что-тонеобходимо. Отмеренное ему время быстро утекало, а Лилиан не становилось лучше.

    – Полетим завтра, – уведомил Заннинса крестоносец. – Сегодня мой плащ уже не успеет высохнуть.

    Соулривер запустил руку в таз и с демонстративным вздохом поднял тяжёлую, полную воды одежду. Громко зажурчали, стекающие с плаща струйки. Арлиен крякнул и принялся выжимать плотную материю, склонившись к тазу. Мельком взглянув на Зига, он бросил:

    – Да не пялься так. Пошутил я, – крестоносец неодобрительно фыркнул. И уже серьёзным тоном объяснил: – На сегодня все рейсы с острова уже расписаны, я каждый день проверяю. Вылетаем завтра днём.

Глава 11

Студентам запрещается покидать

остров без письменного разрешения

администрации. Любые попытки

будут расценены как грубейшее

нарушение дисциплины.

( Устав Алькурд Пардес.

Статья 636.7)

    – Зигги, подожди! – раздалось из-за спины.

    Во всей академии только один человек так коверкал его имя.

    Заннинс резко обернулся, перекидывая за плечо дорожную сумку. Продолжать шагать как ни в чем ни бывало, делая вид что не заметил оклика, было глупо – во время утренних занятий коридоры становились безлюдны и гнетуще тихи. Лилиан дёрнула руку брата, удивлённая внезапной остановке, но Зиг не шелохнулся.

    В их сторону спешила Магда. Медсестра торопливо переставляла короткие ноги, прижимала к груди пухлую папку с какими-то распечатками и то и дело старалась не сорваться на бег.

    Заннинс до рези в руке сжал лямку сумки.

    – Вы куда? – поравнявшись с братом и сестрой, спросила женщина. Она слегка запыхалась; для того чтобы произнести следующую фразу ей понадобилось несколько секунд отдышаться. – Мы же договаривались на сегодня. Ещё одна процедура сканирования и ...

    – Да-да, – перебил женщину Зиг, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более естественно и непринуждённо. – Мы заглянем к вам, но чуть позднее...

    Заннинс натянуто улыбнулся.

    Он никогда не умел врать.

    – Ясно, – нахмурила брови Магда и недоверчиво спросила: – А сейчас вы куда?

    – В аквапарк! – радостно взвизгнула Лилиан, подпрыгивая на месте.

    Заннинс закусил губу, сестра не дала сказать ему ни слова.

    Магда смерила парня полным подозрения взглядом.

    – Аквапарк значит... – Магда схватила Заннинса под локоть и, притянув к себе, гневно зашипела на ухо: – Поддался на уговоры этого фанатика? Хочешь, чтобы девочка проходила эти их антимедицинские испытания?

    Зиг с испугом глянул через плечо, стараясь понять по лицу Лилиан, расслышала ли она слова женщины. Медсестра старалась говорить шепотом, но эмоции брали верх.

    Заннинс скорчил жалостливую гримасу.

    – Прикройте нас на пару дней пожалуйста, – попытался было попросить парень.

    – Совсем обнаглел, – взмахнула руками Магда. – А если я сейчас пойду к Стилвеллу и доложу ему?

    – Не надо, прошу! – взмолился Зиг.

    – Что такое? – взволнованно окликнула спорящих Лилиан. – Мы не едем в аквапарк?

    Магда смерила Зига таким суровым взглядом, что парень на миг почувствовал себя убийцей котят. В ушах звенело, кровь прилила к щекам, дыхание участилось. Бурлящий в крови адреналин мгновенно ударил в голову. Включившиеся в организме механизмы взывали к действию. Когда-то давно именно они помогали предку человека выходить победителем в сражениях с саблезубым тигром или спасаться бегством от целесцеры. Прошли века, жизнь людей изменилась в корне, а реакция организма на волнение осталась такой же. Всем известно, что накапливать стресс, без возможности "выпустить пар" – вредно. Но Зиг ощущал последствия подавления инстинкта "борись или беги " особенно остро.