Текст книги "Алькурд Пардес. День Солнца (СИ)"

Автор книги: Сергей Никонович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Никонович Сергей Сергеевич

Алькурд Пардес. День Солнца

Сергей Никонович

Алькурд Пардес II. День Солнца.

Пролог

    Крики оглушают.

    Охваченные жаждой насилия и азарта люди являют свой истинный облик. Жестокие и кровожадные чудовища нацепившие галстуки, вскидывают руки, перекрикивают друг друга, свистят и швыряют в воздух деньги. Сливающиеся в полумраке в одно люди превращаются в огромного неудержимого монстра.

    Толпу.

    В толпе не существует собственного "Я", сознания или воли. Монстр проникает в самые темные уголки души и вытаскивает наружу все пороки. Заставляет забыть о навязанных обществом морали и приличиях.

    Боль в груди продолжает нарастать. Руки тонут в холодном песке. Песчинки врезаются в ссадины, забиваются в раны, причиняя еще большую боль.

    Муть перед глазами наливается цветом. Синие, зеленые, фиолетовые круги водят хороводы, лопаются и вырастают вновь. К горлу подкатывает липкий комок тошноты, в нос ударяет запах желудочного сока.

    Приглушенные, доносящиеся будто из трубы, голоса что-то ритмично скандируют.

    Вязкая кровь смешивается со слюной, стекает по губам. На подбородке она замирает, обвисая тонкой красной нитью.

    Крики дезориентируют. Сливаются со звоном в ушах.

    Каждый выходящий на арену достаточно самоуверен, чтобы считать, что сумеет одержать над противником верх. Каждый входящий в широкое пятно света думает, что он окажется победителем. Но покидает арену только один человек.

    Рука сжимает пригоршню песка.

    Осторожные шаги слышны все отчетливее, все ближе. Черный силуэт медленно подползает к погрузившейся в песок ладони.

    В страхе рука взмывает вверх, бросая в сторону пригоршню колючих песчинок.

    Толпа громко взвизгивает.

    Быстрая тень скользит за спиной. Пыльное облако песка улетает в темноту. Рука хватает воздух перед собой, сдавливая его изо всех сил, будто не веря в неудачу.

    Мир взрывается фейерверком боли.

    Толпа ревет. Кажется даже там – на трибунах – люди слышат этот громкий хруст.

    Каждый выходящий на арену обязан быть готов к боли.

    Разум сопротивляется. Мысли мечутся из стороны в сторону, спешно перебирая пути к спасению. Ладони пытаются зачерпнуть новую пригоршню песка, но не слушаются. Пальцы не шевелятся.

    Тот хруст...

    Закрывая головой желтый искусственный свет, рядом возвышается человек.

    Каждый выходящий на арену обязан быть готов к гибели. Но когда смерть замирает в двух шагах от тебя, трудно удержаться от паники.

    Бесцветные сальные лохмотья волос прилипают к щекам. Бледная кожа блестит на свету. Капля пота соскальзывает со лба и беззвучно падает в песок. Налитые кровью глаза горят жарким пламенем.

    Каждый выходящий на арену обязан быть готов к встрече с ним.

    Белым зверем.

    Разум цепляется за призрачную надежду. Из последних сил он старается заглянуть в эти глаза, увидеть в них жалость, сострадание, пощаду.

    Но в тёмных, расширенных почти до пределов алой радужки зрачках читается только безразличие. В этих глазах взгляд человека, давящего ботинком таракана. Через несколько минут он уже и забудет того у кого отнял жизнь.

    Толпа беснуется. Зрители хотят зрелища, хотят смерти.

    Человек с бесцветными волосами заносит ногу. Он собирается раздавить очередное надоедливое насекомое. Было бы глупо, проиграв чемпиону, надеяться на пощаду.

    Каждый, кто выходит на арену считает, что победит...

Глава 1

Объект Li-21 показывает лучшие

результаты среди участников

первой экспериментальной группы.

Считаю целесообразным продолжить

исследования в рамках отдельного проекта.

Подготовить документы и начать

новые исследования необходимо

в самые кратчайшие сроки.

(«Особая папка» ?2. Стр. 82)

    Громкий крик вырвал сознание из сна резко и беспощадно. Не отдавая отчета своим действиям, Зиг подскочил в кровати, отбрасывая одеяло и приземляясь на все четыре конечности, точно кошка. Затравленно огляделся. Часы на тумбочке показывали пять утра.

    Крик не прекращался, переходя в истерический визг.

    Зигу потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя. Сорвавшись с места и одним прыжком преодолев несколько метров, он выбил плечом дверь в соседнюю комнату. Действуя на одних рефлексах, парень и не вспомнил о дверной ручке, что нужно было лишь повернуть. Хлипкий замок клацнул, громко хрустнул дверной косяк, освобождая стальной язычок. Дверь распахнулась настежь, ударяясь о стену...

    Девушка сидела на полу, прислонившись спиной к кровати. Обхватив руками колени, она размеренными движениями раскачивалась из стороны в сторону, раз за разом несильно ударяясь затылком о свисающий угол одеяла. Мимические мышцы исказила судорога. Пугающая гримаса и широко распахнутый рот сразу бросались в глаза. Пальцы впились в легкую ночную сорочку, с силой сминая её и растягивая в разные стороны, будто девушка хотела порвать ткань.

    – Лили!

    Зиг подлетел к сестре, упал на колени и сгреб её в объятия. В ответ на пару неумелых, но увесистых тумаков парень лишь сильнее сжал сестру в руках. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем обездвиженная девушка перестала дергаться и предпринимать попытки вырваться или ударить брата.

    Успокоившись, Лилиан резко откинулась назад, разбрасывая длинные белёсые волосы по постели. Внезапно застывшая на лице маска умиротворения резко контрастировала с мечущемся в груди девушки сердцем. Частый стук нарушал наступившую в комнате тишину. Зиг чувствовал, как тело Лилиан мелко сотрясается от каждого нового удара.

    – Все в порядке? – спросил Зиг, когда сердечный ритм девушки замедлился, и она глубоко и ровно задышала.

    Лилиан приоткрыла один глаз. Смерив брата снизу вверх удивленным взглядом, она спросила:

    – Ты что тут делаешь?

    – Лили...– Зиг запнулся, похоже, девушка не помнила события последних минут. – Ты кричала во сне. И даже упала с кровати. Тебя бил приступ...

    – Чушь, – Лилиан мотнула головой, ненароком задевая щеку брата копной волос.

    Отстранившись от Зига, девушка попыталась встать с пола, но слабость в ногах не позволила этого сделать. Лилиан упала, и, не предпринимая больше попыток подняться, уронила голову на локоть, облокотившись о край кровати.

    – Снова кружится голова? – уточнил Зиг.

    – Ага, – тихо пробормотала Лилиан.

    – Я помогу тебе лечь.

    – Не надо. Сейчас пройдет. Я не хочу больше спать.

    Зиг уловил в словах девушки долю страха, скрытого за категоричным протестом.

    – Эти кошмары...Они... – начал, было, Зиг.

    – Хватит! – Лилиан одернула брата.

    – Почему ты не хочешь говорить? Я знаю, тебе снятся страшные сны. Возможно, если бы ты рассказала, что с тобой произошло, можно было бы...

    – Нет, – сухо отрезала Лили.

    Зиг тяжело вздохнул. Подобные разговоры всегда заканчивались одинаково.

    – Когда-нибудь я всё расскажу, обещаю, – поднимая голову и смотря брату в глаза, серьезно произнесла Лилиан.

    Зиг вздрогнул. Парень давно уже не видел девушку такой рассудительной, трезвой и серьезной.

    Такой нормальной.

    – Я знаю, ты считаешь, я не понимаю, – продолжила Лилиан. – Это не так. Я осознаю, что ты сделал ради меня и благодарна. Но я не могу...просто не могу объяснить, – голос предательски дрогнул, девушка отвернулась, пряча лицо в ладони.

    – Хорошо. Не важно, – как всегда быстро согласился Зиг.

    Лилиан неожиданно рассмеялась.

    Внезапно вскочив на ноги, она подбежала к окну и распахнула его. От былой слабости, казалось, не осталось и следа. Заливаясь звонким озорным смехом, девушка раскинула в сторону руки. В комнату ворвался холодный зимний ветер, сдувая со стола какие-то бумаги, развевая волосы девушки и теребя легкое ночное платьице.

    Зиг подскочил к окну и одним рывком захлопнул его. Вновь сгребя все еще хохочущую сестру он силой усадил Лилиан на кровать.

    – Простудишься! – взволнованно выпалил Зиг, ошарашенный столь непредсказуемым поступком, ёжась от оставшегося в комнате зимнего духа.

    Лилиан замолкла. Вскинув на брата удивленные глаза, она прошептала:

    – Почему ты кричишь?

    – Нет-нет-нет...Все в порядке! – зачастил Зиг, опускаясь рядом с кроватью и говоря тем тоном, которым обычно разговаривают с детьми, когда хотят предотвратить рыдания. – Просто на улице холодно. Не стоит открывать окно. Когда я вернусь с занятий, мы сможем выйти пройтись.

    – И погуляем по парку? – с придыханием и надеждой спросила сестра.

    – Да, непременно...– пробормотал в ответ Зиг.

    Еще минуту назад Лилиан казалась взрослой и рассудительной, а сейчас вела себя как маленькая девчонка. Зиг уже привык к резким перепадам настроя сестры и даже научился немного подстраиваться под них. Хотя поначалу это давалось очень тяжело.

    – Помнишь, как в детстве... Парк, где мы гуляли. Он был гораздо больше, чем тот, что здесь.

    Зиг прекрасно помнил детство. Оно казалось теперь настолько далеким и беззаботным, что иногда приходилось сомневаться в реальности его существования.

    – Когда мы поедем домой? – осторожно поинтересовалась Лилиан, выводя брата из легкой задумчивости.

    – Я же тебе объяснял, – мягко начал Зиг. – Это невозможно... Пока.

    – Ты разве не хочешь встретиться с папой и мамой?

    Зиг смутился. Вряд ли после всего случившегося родители захотят видеть его с сестрой вновь. Чета Заннинсов никогда и не скрывала, что не прочь отослать своих непутевых детей подальше.

    Зиг виновато посмотрел в алые, ожидающие ответа глаза.

    – Конечно, хочу.

    Голос показался глухим и хриплым. Он всегда плохо умел врать.

    – Это не правда. Я знаю, – Лилиан кивнула.

    – Почему же, – брат попытался убедительно возразить девушке. – Вполне возможно, что когда всё утрясется, мы сможем вернуться домой.

    Зиг Заннинс не верил в то, что говорил. Сам плохо представляя зачем, он пытался убедить сестру в том, что жизнь еще сможет вернуться в привычное русло.

    – А мы не можем отправиться домой прямо сейчас? – умоляющим тоном спросила девушка.

    Зиг вздохнул. Лили уже несколько недель не поднимала этот вопрос, так что когда-нибудь вскоре это должно было случиться.

    – Понимаешь, – Зиг положил сестре на голову руку, запуская пальцы в шелковые пряди волос. – Нам очень повезло, что мы смогли остаться здесь хотя бы на время. Пока я учусь в Алькурд Пардес, у нас точно будет крыша над головой.

    Зиг старался говорить убедительно.

    Алькурд Пардес являлся миротворческой организацией известной всей Адаме, как гарант справедливого и гуманного мирового сообщества. Благодаря подготавливаемым самой организацией Пардес миротворцам поддерживался устоявшийся мировой порядок, а любые зачатки вооруженных конфликтов предотвращались или пресекались в кратчайшие сроки.

    Здесь на острове Алькурд располагался не только основной штаб миротворческих сил, но и академия, где проходили обучение тысячи будущих миротворцев. Мальчишки и девчонки со всего мира, едва окончив среднюю школу, стремились поступить сюда, мечтая о престижной, полной приключений профессии. Тех, кому удавалось пройти отбор, ждали пять лет обучения и изматывающих тренировок, а в конце – экзамен на профпригодность в боевых или приближенных к ним условиях.

    Зигу недавно перевалило за двадцать, он был несколько старше своих одногруппников, учащихся с ним. Несмотря на то, что Заннинс оказался на острове Алькурд впервые всего каких-то полгода назад, ему удалось убедить директора Алькурд Пардес зачислись его на последний курс академии. Директор Саймон Стилвелл великодушно позволил Зигу выучиться на миротворца, а также предоставил им с сестрой комнаты в общежитии. За прошедшие полгода Зиг честно старался наверстать упущенный материал, но до сих пор это удавалось ему с большим трудом.

    Радовало одно – пока Заннинс находился под защитой такой могущественной организации – им с сестрой нечего было бояться.

    Зиг понимал, что решение это временное. И рано или поздно кто-то да узнает, где скрываются брат и сестра, объявленные в международный розыск. Однако, пока Заннинс числился студентом академии Пардес, остров Алькурд оставался для него и Лилиан самым безопасным местом во всем мире.

    – Ты каждый раз говоришь, что нам повезло, – упрекнула брата Лили. – Мне здесь не нравится. Очень много людей. Они всё время смотрят. Шепчутся. Думают, я не знаю, о чем они говорят. И о чём думают.

    Лилиан поднялась и, отпихнув Зига, упала на кровать, вытянувшись в полный рост. Закинув руки за голову, она бессмысленным расстроенным взглядом уставилась в потолок. Бывало, девушка могла лежать так часами, думая о чем-то своем. В такое время Зиг предпочитал лишний раз не трогать сестру, но сейчас он не смог сдержаться, попытался возразить:

    – Это зависит не от места, а от людей. Может ты просто плохо помнишь детство... На нас с тобой всегда так смотрели и показывали пальцем.

    – Знаю, – зло бросила Лилиан. – Синдром блокады монофенольной монооксигеназы, нарушение циркуляции мелонина. Как результат – отсутствие пигментации, бледная кожа, белые волосы и полупрозрачная радужка, сквозь которую видно красное глазное дно.

    Иногда девушка выдавала информацию с точностью и скрупулезностью сетевой энциклопедии, чеканя слова и сыпля на брата сложными незнакомыми ему терминами из разных областей науки. Зиг уже перестал удивляться цепкой памяти и глубоким познаниям сестры, тем более что заставить ее объяснить что-либо "на заказ" не получалось. Когда Зиг пару раз пробовал просить Лилиан помочь ему с подготовкой к семинарским занятиям девушка в лучшем случае несла белиберду. А в худшем – смеялась или называла брата "тупым", отказывая тому в помощи.

    – Но почему мы такие?

    Зиг опешил от подобного вопроса девушки.

    – Лили, ты же сама только что сказала. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, тебе лучше знать, что там с пигментацией...

    – Я не об этом, – Лилиан покачала головой. – Почему это произошло именно с нами?... Со мной...Почему мы не такие как все?

    Зиг никогда не задумывался о таких вещах. Размышления о вселенской справедливости, карме и тому подобной чуши Заннинс всегда считал бессмысленными. Альбинос предпочитал действовать, а не рассуждать, прекрасно понимая, что есть множество обстоятельств, которые изменить он не в силах.

    – Забудь, – безразлично бросила Лилиан, почувствовав, что брат не знает, что ответить ей.

    Зиг глубоко вздохнул, потоптался еще немного на месте возле кровати Лили, но, так и не придумав ничего, что можно было бы сказать, повернулся, собираясь уйти прочь. Как вдруг сестра остановила его.

    – Ты спрашивал меня о Шики Дильсе. Помнишь?

    Зиг вздрогнул.

    Еще свежие воспоминания в красках предстали перед внутренним взором. Удивленный, пытающийся схватиться рукой за воздух Шики летит на дно пропасти. Шок, от последних произнесенных им слов, смешанный с отчаянием накрыл с головой, как в первый раз.

    Заннинс резко обернулся.

    – Ты что-то вспомнила?

    После той истории Зиг усердно расспрашивал сестру о погибшем, не раз доводя её до исступления и истерик. Альбинос не мог успокоиться, считая, что собственными руками уничтожил возможность разгадать причину случившегося с сестрой несчастья. Ведь перед смертью Шики признался, что откуда-то знал Лилиан раньше. Несмотря на расспросы и уговоры, Лилиан не могла вспомнить Дильса. Вскоре Зиг прекратил эти разговоры и не думал сомневаться в словах сестры. Ведь Лилиан не раз и не два видела Шики в стенах Пардес за проведенное на острове время, но никогда не узнавала в нем человека из прошлого.

    – Нет. Я просто хотела спросить, зачем ты убил его?

    Зиг застыл, чувствуя, как от лица отливает кровь.

    Этого он никогда не говорил Лили.

    – Кто тебе сказал?

    – Шики. Шики Дильс. Он приходил сегодня ночью.

    – Что???

    Заннинс сжал кулаки, отказываясь понимать слова сестры. Альбинос отставил ногу назад, принимая более устойчивое положение и окинул быстрым взглядом маленькую комнатку общежития. Он будто ждал, что воскресший Шики затаился в одном из углов и вот-вот нападет на них.

    – Он приходил ко мне во сне. Вы с ним вдвоем дрались в освещенном круге. Вокруг был только песок и темнота. И еще много людей. Там, во мраке. Они все что-то громко кричали...

    Зиг не верил своим ушам. Он с первых же мгновений понял, о каком месте говорит сестра. Вот только Лилиан никак не могла не только бывать там, но и даже знать о нём. И если о Шики ей мог рассказать кто-то из академии, то об этом на острове Алькурд не должна была знать ни одна живая душа. Или же всё-таки кто-то...

    – Он не хотел умирать, – добавила Лилиан, заставляя Зига вздрогнуть. – Он просил тебя... Но ты не послушал. А потом он сказал мне...

    Лили замолкла.

    – Сказал что? – не выдержал затянувшейся паузы Зиг.

    – Ты убил его, а он пришел ко мне. Мёртвые не разговаривают. И не ходят. Мёртвые лежат в могилах, оседают серым прахом на подошвах ботинок...

    Девушка что-то неразборчиво забормотала себе под нос.

    – Лилиан, что это значит? Откуда...– растерянно спросил у сестры брат.

    Сестра не ответила. Внезапно полубезумное бормотание сорвалось на хрип и девушку стали сотрясать мелкие конвульсии. Зиг, не тратя времени на слова, прижал Лили к кровати, зафиксировал ее руки, чтобы она не смогла навредить себе, как это уже не раз бывало во время предыдущих приступов. Навалившись всем телом, парень не давал девушке двигаться. Она пыталась сопротивляться, извивалась, но силы были не равны. Открытый рот пытался ухватить воздух, белки глаз покраснели от напряжения.

    Зиг не отпускал сестру. Во время подобного всё, что ему оставалось – это не дать Лилиан в кровь разодрать себе кожу на руках и надеяться, что приступ вскоре закончится.

    Прошла минута. Лилиан обмякла, взгляд приобрел некоторую осмысленность. Удивленная, она смерила нависшего над ней брата недоверчивым взглядом, и осторожно спросила:

    – Ты что делаешь?

    – Кто тебе рассказал? – потребовал объяснений взбудораженный Зиг.

    – О чём ты? – похоже, было, что Лилиан по-настоящему испугалась. – Я не понимаю. Не помню. Отпусти! Мне больно!

    Зиг резко отскочил от кровати. На тонкой бледной коже рук девушки мгновенно проступили синие бороздки от крепко сжимавшихся пальцев.

    Лилиан не первый раз выдавала странные, поразительные фразы, порой говорила о том, чего знать не могла, чтобы через несколько минут напрочь забыть об этом.

    Зиг многое бы отдал, чтобы понять, что все это значит, узнать, откуда девушке приходят непонятные пугающие образы. Альбинос предполагал, что ответы на эти вопросы смогут помочь лучше понять, что произошло с сестрой. И возможно узнать, как можно исцелить её сломавшуюся психику.

    Давить на Лили Зиг не хотел. В последние несколько дней девушка просыпалась с криками едва ли не каждую ночь, судороги и конвульсии накрывали Лилиан ещё чаще. Это не могло не пугать. О том, почему подобное происходит, Лилиан отказывалась говорить или, что происходило чаще – просто не помнила приступов.

    Лилиан повернулась на бок, отворачиваясь от брата и утыкаясь лицом в подушку. Девушка явно обиделась, возможно, даже беззвучно плакала. Зиг в растерянности дотронулся до сестры. Та резко передернула плечиком, явно давая понять, что хочет, чтобы брат оставил её в покое.

    Грустно вздохнув, Зиг вышел вон, прикрывая за собой расхлябанную дверь.

Глава 2

Покидать партнера во время

танца без уважительной на то причины

считается верхом неприличия.

Если же вам действительно

необходимо срочно отойти или покинуть

бал, следует узнать у партнера точный

адрес и дать подробные письменные

объяснения о причине вашего

ухода в недельный срок.

(«Основы этикета званых вечеров.»

Камелла Леффи. Методические рекомендации.)

    Зиг запнулся о собственную ногу, сделал несколько неловких шагов, увлекая за собой партнершу и руша построение. Альбинос виновато окинул взглядом остальные пары – они прекратили танец по его вине. Заннинс честно старался, но вот уже третий раз подряд за несколько минут ошибался. Рассеянность не давала запомнить последовательность несложных шагов и поворотов.

    – Нет-нет, – стуча каблуками по паркету, к альбиносу быстро зашагала преподаватель танцев с вычурным и странно звучащим именем – Камелла Леффи. Распознав недовольный тон, автоматическая звуковая система приглушила музыку.

    Благодаря танцам женщина не только имела грациозную кошачью походку, но и выглядела минимум лет на десять младше своего реального возраста. При определенном стечении обстоятельств её вполне можно было бы назвать ровесницей Зига. Выжженные до соломенного цвета длинные волосы Камеллы выглядели мертвыми, но всегда имели идеальную – волосок к волоску – укладку.

    Заннинс скользнул взглядом по загорелому бедру женщины и поторопился отвести глаза. Серое вечернее платье с разрезом на грани приличий, Камелла Леффи, по-видимому, одевала на каждое занятие. Танцевать в одежде необходимой по дресс-коду и танцевать в привычных повседневных вещах и обуви вовсе не одно и то же. Примеру преподавателя на первом в этом году занятии, однако, последовали далеко не все, придя в привычной одежде или в лучшем случае – студенческой форме.

    – Всё из-за того, что ты неправильно держишь партнёршу. Поворачиваясь через левое плечо, ты задеваешь её локоть и ставишь ноги слишком близко друг к другу, – объяснила преподаватель.

    Камелла схватила руку Заннинса, завела себе за спину и положила на середину талии, туда, где партнер должен был держать ладонь.

    – Не прижимайся так сильно! Это очень неприлично, – одернула альбиноса Камелла.

    Зиг отшатнулся, краснея. За спиной послышался тихий смешок.

    – Подними правую руку до уровня моего локтя. Так хорошо. И теперь начали.

    Камелла увлекла за собой Зига, заставляя его сделать первое движение. Альбинос громко застучал тяжелыми ботинками по паркетному полу.

    – И поворот. И-и-и снова. Раз-два-три...– громко чеканила Камелла. Как истинный преподаватель она не упускала шанса тренируя одного ученика на его примере объяснять движения остальным. – Хорошо, правильно.

    Камелла дернула рукой, выходя на позицию из которой необходимо делать поворот. Зиг засеменил, сделал пару лишних неумелых шагов, громко скрипнул подошвой ботинка по полу, но что называется "вписался", сумев завершить никак не удающийся элемент танца. Преподаватель удовлетворенно кивнула.

    – Теперь попробуем все вместе! – объявила она, громко хлопая ладонью о ладонь, возвращая Зига его прежней партнерше – Лусинэ Оуян.

    Черноволосая кинтиянка приветствовала неумелого партнера привередливым взглядом прищуренных глаз. Чуть качнув головой, она неохотно подала руку Зигу. Проворная, привыкшая обращаться сразу с двумя мечами Лусинэ имела отличную координацию и ловкость. Девушка на лету схватывала движения и готова была идеально их выполнить даже с закрытыми глазами. Заннинс предполагал, что танцевальные занятия приходятся по вкусу девушке, хотя по выражению ее лица, которое обычно имело вид застывшей безразличной маски, говорить о том наверняка, было трудно.

    Встряхнув копной смоляных волос, восточная красавица до боли сжала ладонь Зига правой рукой, левой же – сильно сдавила плечо. И так– не выпуская из цепких объятий, сдавливая пальцы или впиваясь ногтями в плечо, не давала Зигу совершать лишних движений. Конечно, в танце должен вести мужчина, но при должном умении и сноровке это может делать и девушка, легко меж тем притворяясь, что кружит её партнер.

    Зиг спешно семенил, позабыв о всех правилах и переходах, заботясь только о том, чтобы не упасть. Альбинос каждую секунду думал только о том, что вот-вот ошибётся и из-за него вновь остановят занятие.

    Пять пар танцевали, выстроившись правильным пятиугольником. Через определенное количество шагов необходимо было делать переход и становиться на следующей вершине воображаемой геометрической фигуры. Если этого не сделать, или сделать не вовремя – рухнет построение и вся композиция танца.

    – Пятиугольник это красиво, это изящно, – негромко говорила Камелла. – При построении пятиугольником в танце сможет участвовать максимальное количество человек и притом, у стен зала всегда останется место для гостей, что решили отдохнуть и пропустить композицию. Внутренний пятиугольник – тот, которым сейчас построены вы – самый важный. На него будут ровняться остальные танцующие. Если во внешних кругах, "грань" фигуры очерчена четко, то здесь вы намечаете только вершины. Очень важно не перекосить стороны. Для того и рассчитаны примерная длинна шагов и их необходимое количество. В танце нет ни одного лишнего движения, запомните это!

    После нескольких легких "коротких" перестроений, когда надо было переходить от одной соседней вершины к другой, предстояло меняться местами с противоположными парами. Такие переходы в противоположность "коротким", назывались "длинными". Две пары менялись местами, и так по очереди, пока переход не сделают все танцующие. Именно на этих элементах танца Зиг совершал много ошибок.

    Услышав знакомый отрезок мелодии, Зиг резко потянул на себя Лусинэ. Перебирая ногами, он поспешил перестроиться. Стараясь вовремя завершить очередной переход, Зиг ударился спиной о стену. Точнее, альбиносу показалось это – ощущения были очень похожи.

    Зиг виновато обернулся через плечо. Конечно же, танцуя посреди широкого больного зала невозможно наткнуться на стену. В этой части не было даже колонн – лишь просторный паркетный пол. Поспешив с переходом, альбинос ударился о плечо одногруппника – Майкла Фурье.

    На голову выше отнюдь не низкорослого Заннинса, чернокожий зульфакарец возвышался колоссом, укоризненно смотрел на альбиноса сверху вниз. Несмотря на массивность, и кажущуюся присущую таким габаритам неуклюжесть, танец выходил у Майкла вовсе не плохо. Ему было далеко до идеала, но Зиг не мог похвастаться даже чем-то подобным. Было очень странно видеть сурового великана в белых танцевальных перчатках, и уж совсем альбинос плохо представлял Фурье, облаченного во фрак, но то, что у зульфакарца кое-что получалось на занятиях, было не отнять.

    – Параллельный переход! – скомандовала Леффи, старательно не замечая ошибки Зига.

    Параллельный переход означал, что пора поменяться партнерами. Мужчины оставались на месте, а девушки переходили к соседнему партнеру строго по часовой стрелке. Лусинэ оставила Зига, уступив свое место невысокой миловидной девушке, которую Заннинс сегодня увидел в первый раз.

    Перед началом занятий девушку представили перед всей группой.

    Редкое и режущее слух имя "Ласка" подходило ей как нельзя лучше. Одного взгляда на девушку хватало, чтобы без труда уловить сходство с этим маленьким пушистым хищником. Внимательные глаза с цепким взглядом, чуть приглаженные непослушные каштановые волосы, заплетенные в две косички, быстрые и резкие движения.

    Тренировать торжественный бальный танец можно только собрав пять полноценных пар. Группе же, в которой обучался Зиг катастрофически не хватало для этого женского пола, даже с учетом того, что сама Камелла Леффи не прекращала играть роль одной из танцующих, успевая притом раздавать направо и налево советы. На шестерых парней в группе было только три девушки, потому без привлечения студентки со стороны обойтись было нельзя.

    Зиг не знал из какой Ласка группы, да и даже с какого именно курса. Знал только, что она ещё не добралась до последнего этапа обучения. Какой именно год она училась академии – третий или четвёртый, было не ясно, но по большому счету это сейчас было не важно. Немного смущаясь, Зиг, ухватил ее за руку и, не прекращая шепотом отсчитывать свои шаги, неумело повел партнершу.

    Ранее Заннинс никогда бы не подумал, что ему с такой дотошностью придется изучать классические бальные танцы. Но как оказалось на практике, миротворцев в академии Пардес учат не только боевым и военным дисциплинам, но и политике, этикету, дипломатии. Во многих случаях миротворец должен выступать именно в роли дипломата, так как принцип ненасильственных решений всех вопросов провозглашен основным приоритетом Алькурд Пардес. И как хороший дипломат миротворец должен выглядеть представительно, знать тонкости правильного поведения, разбираться в традициях и культуре разных стран.

    Классические массовые танцы, проводимые на официальных приемах и баллах сохранились преимущественно в западной культуре. Средневековые традиции выродились во что-то новое, тем не менее оставив танцы неотъемлемым элементом любого высокого званного вечера. Определенной мутации подвергся и этикет, упростившись, он стал более деловым и современным. Легкость и беззаботность балов с их наивными играми, флиртом и напыщенной веселостью остались в прошлом, уступив место выдержанной со вкусом торжественности и толерантности.

    Аристократические приемы и аудиенции, предоставляющие в качестве основного развлечения танцы, практически всегда имели политические подоплеки. Во время подобных вечеров завязывались полезные знакомства, обсуждались важные проблемы, заключались договора и сделки. Упускать возможность посетить подобное мероприятие или и того хуже – опозориться на нем – для квалифицированного миротворца было бы непозволительно.

    Зиг резко развернулся на пятках, услышал знакомый скрип подошвы, задел локоть Ласки и на сей раз все-таки не удержался на скользком паркете и ухнул вниз.

    – Стоп! – музыка захлебнулась на высокой ноте, повинуясь команде преподавателя.

    Раздраженная Леффи подскочила к альбиносу. Зиг растерянно оглянулся, ища хоть какой-то помощи. За спиной, в глубине зала, на лавке сидела Лилиан. Брат не решился оставить её одну после произошедшего утром и взял с собой на занятия. Он иногда делал так, когда волновался за сестру, хотя и не хотел прибегать к подобному слишком часто. Лили смирно сидела, положив руки на колени. Когда к альбиносу подошла преподаватель, девушка даже не шелохнулась.

    – Сейчас-то что произошло? Почему ты полез в перестроение без очереди?

    – Простите. Я забыл последовательность, – Зиг растерянно почесал затылок.

    Камелла тяжко вздохнула:

    – Все... Иди пока отдохни и понаблюдай со стороны. Никро!

    Преподаватель позвала студента на замену Зигу. Альбинос расстроено кивнул и поплелся к лавке. Заннинс опустился на скамью рядом с сестрой, с грустью смотря, как его место занимает другой.

    Учебная группа ? 36, в которой состоял Зиг, была не многочисленна. Насчитывала всего девять студентов, шестеро из которых были парнями. Танцевать пятиугольником вшестером было, мягко говоря, затруднительно, а потому один из парней всегда ожидал своей очереди в стороне.