Текст книги "Алькурд Пардес. День Солнца (СИ)"

Автор книги: Сергей Никонович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

    – Большинству? – Зиг подозрительно прищурился. – Значит, были и те, кому это не помогло?

    – Я...– медсестра обернулась. Она сделала паузу, старательно подбирая слова, но вопрос Заннинса так и остался без ответа.

    Внимание привлек громкий хруст. Зиг резко повернул голову и ужаснулся. По высокому одностороннему зеркалу протянулась длинная трещина. Хлопки и хруст усилились, с каждым мгновением стекло покрывали новые трещинки, выстраиваясь вместе в сложный безвкусный узор. Испуганная Лилиан отступила на шаг, прижалась к противоположной стене, в панике вертя головой. Она что-то кричала, но что именно слышно не было. Система обратной связи по какой-то причине вышла из строя. Микрофон, который должен был захватывать звук внутри, не работал.

    – Что происходит? – накинулся на медсестру Зиг.

    – Не знаю! – Магда была в этот момент настолько бледна, что её лицо почти сравнялась цветом с кожей альбиноса. Руки женщины сильно дрожали. Они что-то выстукивала на клавиатуре, ежесекундно поглядывая на лопающееся стекло.

    – Что делать?! – Зиг сорвался на крик.

    – Я пытаюсь отключить установку!

    Над головой Лилиан лопнула лампа, с потолка посыпались искры.

    – Лили! Ты меня слышишь? – проорал Зиг во весь голос.

    – Бесполезно! Камера изолирована, без колонок она ничего не услышит.

    Решение пришло к Зигу в один момент. Разбежавшись, он с силой прыгнул на зеркало, ударяя его плечом и тут же падая на пол. Появилось несколько новых трещин, отлетел маленький осколок, но стекло выдержало.

    Вскочив, Зиг в ярости ударил стеклянную стену кулаком, потом коленом и принялся раз за разом наносить удары ногой. Выбрав участок с наибольшим количеством трещин, Зиг бил по нему пяткой тяжелого ботинка, будто перед ним стоял настоящий противник.

    Магда с ужасом смотрела на действия парня, но вмешиваться не решалась.

    Стены внутри электромагнитной камеры затрещали, заходили ходуном. Металл стал морщиться, напоминая ребристый картон...

    ...Никогда ещё звон разбитого стекла не доставлял Заннинсу столько радости! Дыра получилась небольшая – размером с кулак, но этого хватило, чтобы Зиг смог прокричать в нее:

    – Лилиан, отойди в угол и закройся от осколков руками!

    Сестра послушно выполнила указания, не задавая лишних вопросов. После того, как удалось проделать отверстие в зеркале, дело пошло быстрее. Ударами ног Зиг отбивал куски толстого стекла, расширяя дыру. Он даже успел подумать, что это могло бы стать увлекательной тренировкой, если бы он так не волновался в тот миг за Лилиан.

    Нижняя часть одного из металлических листов оторвалась от стены, обнажая бетонный остов и скрепляющий его стальной каркас. Магда коротко взвизгнула. Прямо на глазах толстый слой металла скручивался, невидимые силы сжимали и мяли его, точно обычную фольгу.

    Лилиан закричала. Зиг испугался, подумав, что задел сестру одним из выбитых осколков, но нет – девочка кричала от страха.

    Ждать лишние секунды было больше нельзя. Зиг просто почувствовал это. Заннинс не смог бы пробраться через проделанную в зеркале дыру, но её вполне хватило бы для того, чтобы в неё сумела пролезть хрупкая девочка-подросток.

    – Лили! Сюда! – Зиг протянул сестре руку.

    Лили будто ждала этого. Бросившись на встречу к брату, Лилиан крепко вцепилась в протянутую ладонь. Зиг рявкнул, падая на спину и вытаскивая сестру в безопасность наблюдательной комнаты. Лилиан вскрикнула от боли – острые края прочертили на руках и ногах глубокие царапины.

    Секунду спустя от противоположной стены оторвался еще один лист металла. Металлический каркас зазвенел, вываливая внутренности стены на пол. Стальные пруты и трубы заметались по комнате в безумном смерче, выбивая искры из потолка и крошки из бетона. Секунду спустя стальная трубка врезалась в верхнюю часть зеркала. Пробивая его насквозь и увязая в толстом стекле.

    Свет на миг погас. Автоматически включившееся на замену аварийное освещение отдавало тусклым болезненно жёлтым цветом. Наполняющие воздух электромагнитной камеры обломки железобетонных конструкций, с грохотом упали на пол. Стих хруст стекла, и, даже, гудение компьютерной консоли.

    Только громкие удары трех сердец отчетливо слышались в наступившей тишине.

    – Пришлось отключить питание вручную, – Магда тяжело дышала, будто бы только что завершила длинный кросс. Нависнув над лежащими на полу братом и сестрой, она объяснила: – Запасной генератор всё равно включился, но он поддерживает только основные функции. Его энергии не хватит на поддержание работы системы.

    Зиг благодарно кивнул, хотя и не понял, что именно сделала медсестра. Главное – сошедшее с ума опасное устройство отключилось. Лежащая на груди брата Лилиан мелко дрожала и тихонько всхлипывала. Не считая нескольких порезов, оставленных осколками стекла, она была в порядке.

    – Кто же ты такая девочка? – пробормотала Магда.

    – Что вы имеете в виду? – Зиг вспыхнул от возмущения. Именно в этот момент ему хотелось с остервенением защищать свою сестру не только от опасностей, но и любой суеверной неприязни.

    – Ты хоть представляешь, сколько миротворцев прошло через эту установку за последние три года? Тысячи! – Магда в первый раз повысила голос. Она действительно перенесла сильное потрясение и была на взводе. Не стесняясь эмоций, медсестра активно помогала себе жестами. – А опасная авария случилась именно тогда, когда в камеру зашла твоя сестра! Скажешь случайность? Совпадение?

    Зиг потупил взгляд. Обнимая Лилиан одной рукой, другой он раздраженно махнул, не находясь, что ответить.

    Ведь именно эти слова он и собирался произнести.

Глава 4

Биот-барьер не воспринимает живых

существ за угрозу. Опасайтесь

навязываемого врагом близкого контакта

будь то рукопашный бой или использование

холодного оружия. Кроме того следует

остерегаться нападения животных

или реликтов.

(Глиф I-11.Инструкция

по эксплуатации. )

    – Прямо вот так всю камеру и свернуло? – недоверчиво переспросил Никро.

    – Да! А потом еще эта арматурина в стекло врезалась, и ...– Зиг активно зажестикулировал, будто боясь, что без этого снайпер ему не поверит.

    – Заннинс, Локк! Тихо там, – осадил парней Виктор Луций.

    Инструктаж по технике безопасности был в самом разгаре. Луций расхаживал из стороны в сторону перед притихшими студентами и с глубоким чувством собственной важности делился опытом. За партами собралось несколько параллельных групп – всем в скором времени предстояла промежуточная аттестация, а значит, что дополнительные занятия и инструктажи перестали быть досадными трудностями и стали обыденностью, занимающей все свободное время.

    Ведущий занятие Виктор Луций, в глазах мировой общественности воплощал в себе лучшие представления о миротворце. Телевиденье часто называло его "лучшим мечником мира", журналисты не боялись слов "сильнейший боец". До недавнего времени Луций часто мелькал на обложках известных журналов, в некоторых телепередачах, и даже казалось, ему это нравилось. Но два месяца назад Виктор начал наотрез отказываться от любых интервью и даже угрожать назойливым папарацци.

    Преподавательская деятельность не была для Виктора Луция привычным делом. Будучи на особом счету, Виктор брался за самые сложные миссии, и непременно в одиночку, с блеском выполнял их по всему миру. Однако в этот раз ему отчего-то не удалось уклониться от инструктажа. Возможно, это была просьба самого директора Стилвелла.

    Луций не стеснялся всем своим видом выказывать неприязни к студентам. Говорил быстро и чуть раздраженно, будто с трудом сдерживаясь, разъяснял элементарные вещи тупицам. Подпадать под горячую руку раздраженного миротворца, Зигу не очень хотелось, а потому он сделал вид, что он не только не говорит, а, наоборот– с интересом разглядывает лежащую на столе черную коробочку.

    – Перед каждым из вас находится глиф, – продолжил лекцию Виктор. – Это устройство, генерирующее индивидуальное поле биотической защиты. Вы должны точно знать специфику такого барьера. Он защищает от любого воздействия неодушевленных предметов или приложенной ими силы, к примеру – летящих в вас пуль. Но биот-барьер не поможет против меча, который держит рука человека...

    – Может это был какой-то сбой? – зашептал Никро, дождавшись удобного момента, пригибаясь ниже к парте. – Ты ведь помнишь, что сказала медсестра. Не могу быть уверен, но думаю, что три года для такого сложного медицинского оборудования срок не малый. Это могла быть просто поломка. Несчастный случай!

    – Конечно я думал об этом! – зашипел в ответ Зиг. – Но... Ты никогда не замечал, что странности Лилиан слишком... необычны?

    Никро не ответил. По задумчивому и чуть виноватому взгляду снайпера, Зиг понял, что угадал. Отвернувшись, Локк уставился в окно, за которым медленно падали пушистые хлопья первого в этом году снега.

    – ...Ни один миротворец, обладающий протектором, не будет использовать глиф. Но для вас эта штука – единственный способ пережить настоящий бой! – меж тем продолжал ликбез Луций. – Стандартная модель I-11 работает на электроэнергии. Она необходима для генерации барьера. Каждое внешнее воздействие на барьер приводит к тому, что глиф вынужден тратить больше энергии на отражение атаки. Чем разрушительнее воздействие, тем большее количество заряда истратится...

    Зиг опустил подбородок на парту. Брюзгливое бормотание Виктора сейчас интересовал альбиноса меньше всего. Судя по реакции, даже Никро не отметал той возможности, что Лилиан может...

    Что?

    Заннинс усмехнулся.

    Да, все происходящее выглядело жутко странным, а в совокупности с зачастую нелепым и неподдающимся логическим объяснениям поведением Лилиан, еще и пугающим. Пора было посмотреть правде в глаза. С тех пор, как Заннинс с сестрой прибыли на остров Алькурд, ей не стало лучше. Полгода назад Лили уже была нездорова, иногда вела себя как взбалмошный ребенок, а иногда хотела наложить на себя руки, но таких частых перепадов настроения и приступов не было. Периодически Зигу казалось, будто бы в Лилиан просыпалась иная личность. Девушка начинала говорить странные вещи, иногда попросту бессмысленные, а иногда на незнакомом Зигу языке. Засыпать, каждую секунду ожидая крика из соседней комнаты, было не просто. Самое странное заключалось в том, что Лили никогда не помнила о приступах, а в последнее время начала не узнавать некоторых окружающих людей, знакомясь с ними по второму кругу.

    Зиг прекрасно понимал, что нельзя оставлять все на самотёк, что сестре необходима помощь. Он немного успокоился, когда девушкой занялся доктор Ривз, но после случая в камере сканирования мозга, волнение вернулось с новой силой. Судя по всему, Лилиан становилось хуже, а никто пока так и не смог определить, что с ней произошло...

    – А ты не замечал за своей сестрой необычных способностей? – вкрадчиво поинтересовался Никро, оторвавшись от созерцания снегопада.

    – Что ты имеешь в виду? – удивился Зиг.

    – Помнишь тогда, когда Лилиан упала в парке...– Никро чуть замялся, словно решая, стоит ли продолжать. – Перед обмороком она говорила странные вещи. В тот день умер профессор Тунг. Полли считает, что Лилиан каким-то образом видела или чувствовало это...

    Заннинс задумался. Конечно, он помнил тот день, Лили долго не приходила в себя, альбинос успел достаточно сильно перепугаться. Знал Заннинс и о маленьком расследовании Полли и Никро – парень и девушка старались вычислить в рядах студентов предателя Шики Дильса. Это был не первый раз, когда Лилиан начинала говорить обрывками фраз, будто бы разговаривая с невидимым собеседником. Но поверить в то, что его сестра...

    Ясновидящая?

    Оракул?

    Для Зига все это было слишком безумно.

    – Почему ты вообще связал смерть Тунга и то помутнение? – слегка злясь на Никро, за нарушенное душевное равновесие, потребовал объяснений Зиг.

    Локк не ответил.

    Заннинс проследил за направлением внимательного взгляда снайпера. За окном в самой гуще кружащегося снега альбинос разглядел неспешно бредущих под руку Сторла и Полли. Альбинос не смог припомнить за девушкой ни одного случая самовольного пропуска занятий. Смит всегда показывала себя прилежной ученицей, чего не скажешь о Сторле. Лень была вторым именем Трайбла. За прогулы в академии часто следовали суровые наказания, но второгодник обладал удивительной интуицией и проницательностью, чтобы выбирать удачные моменты для отлынивания от занятий. Вот и сейчас, работающий лишь для очистки совести Виктор Луций, даже не поинтересовался все ли студенты присутствуют в аудитории.

    Заннинс деликатно промолчал, не решаясь настаивать и требовать у снайпера ответа на свой вопрос. Наверное, Никро думал, что никто не замечал его интереса к Полли Смит. Но подобные вещи никогда не остаются тайными, среди людей, собирающимися в количестве больше двух. Даже Зиг, который считал, что все еще плохо вписывается в группу ?36, в общих чертах знал о том, как Никро обратился к девушке за помощью, когда хотел вычислить предателя. Заннинс видел Полли и Никро почти также гуляющими рука об руку по парку – тогда ещё осеннему...

    Но стоило закончиться истории с Гаятри, как этих двоих перестала связывать общая тайна.

    Шутливо толкнув Сторла, Полли отскочила в сторону. Трайбл не удержавшись, спикировал в ближайший сугроб. Даже сквозь стекло был слышен отголосок задорного смеха. Выскочив из снега и не тратя времени на то, чтобы отряхнуться, Сторл бросился за удирающей Полли. Та игриво взвизгнув, понеслась в сторону от учебного корпуса, отстреливаясь от парня снежками.

    Зиг с грустью вспомнил, что в детстве и сам когда-то проводил вот так время вместе с Лилиан. Увидев с утра падающий снег, Заннинс первым делом предложил своей сестре выбраться на улицу, как только закончатся занятия, но Лили отказалась. Девушка заявила, что не любит снег и предпочтет без лишней необходимости не выходить на улицу.

    Когда очень долго не видишься с человеком, приходится узнавать его заново.

    В детстве Лили обожала, размахивая руками и ногами, вырисовывать в сугробах снежных ангелов...

    – Луций, Виктор! Подождите, пожалуйста, – перебил миротворца Рен. – Можно мы пойдем? Я понимаю остальные группы, но наша-то точно умеет обращаться с глифами, сами знаете.

    Взгляды всех присутствующих устремились к Рыжему. Чьи-то глаза выглядели недоуменно, а в чьих-то поблескивала зависть. История о приключениях тридцать шестой группы в Гаятри уже давно стала самой настоящей легендой среди старшекурсников, обросла невероятными слухами и никогда не происходящими в реальности подробностями.

    Виктор Луций побагровел, но сдержался, не сорвался на крик.

    – Раз так, будь добр, поделись с остальными своим опытом. Расскажи, как использовать глифы в бою и можешь идти, – пропитывая каждое слово желчью, медленно произнес Луций.

    – А чего рассказывать? Если ты стрелок, пали и жди пока у противника "сядет" глиф и пули пробьют его барьер. Но это не так весело. Лучше успеть подбежать и дать стреляющему по башке чем-нибудь тяжелым. Огнестрельное оружие становится бесполезным, против человека с глифом.

    Расправив широкие плечи так, что миротворческая форма, натянулась до скрипа, Луций жестом подозвал Рена к себе. Траст не торопясь, с чувством собственного достоинства, выбрался из-за парты и явно довольный всеобщим вниманием к своей персоне, продефилировал к миротворцу.

    – Вот, – Виктор бросил в руки Рена пластиковую коробочку. – Покажи присутствующим, как правильно пользоваться.

    Рен, раздуваемый гордостью, торопливо прикрепил глиф к поясу, нажал на кнопку активации. На первый взгляд ничего не произошло, но невидимый, защищающий от внешних угроз барьер, мыльным пузырем окутал Траста.

    – Итак, Рен. Сколько энергии осталось в глифе?

    Рыжий искренне удивился, чертыхнулся. Спохватившись он нагнулся, пытаясь не снимая с пояса глиф, углядеть мелкие циферки на экранчике устройства.

    – Ошибка номер один! – Громко объявил Виктор. – Всегда необходимо проверять заряд глифа, прежде чем активировать его.

    Извернувшись Рен сумел-таки разглядеть показатели заряда и с вызовом отчеканил:

    – Тридцать процентов!

    – Вот тебе задача. С расстояния в три метра в тебя целятся из пистолета "Вега" 44-го калибра. Хватит ли тридцати процентов заряда глифа, чтобы не дать пуле коснуться твоего тела?

    Рен растерянно оглядел студентов, ища ответа в чьих-нибудь глазах.

    – Отвечать быстро! – поторопил Траста Виктор – В бою раздмывать будет некогда! Да или нет?

    – Да! – выпалил Рен. – Хватит.

    Словно по волшебству в руках миротворца появился пистолет.

    Прогремел выстрел. Голубым светом вспыхнул биот-барьер.

    Рен запрыгал на одной ноге, затейливо ругаясь не только на всеобщем эсперанто, но и парочке других языков. Впрочем, познание которых, скорее всего, ограничивалось нецензурными словами.

    Зиг бросил быстрый взгляд на Никро. Снайпер оторвался от созерцания заоконного пейзажа и с интересом смотрел на приплясывающего от боли Рена. На миг альбиносу даже показалось, что губ Локка коснулась легкая улыбка.

    – Барьер полностью заряженного глифа разбивает в мелкие осколки всё. Но чем меньше остаётся в глифе энергии, тем хуже он справляется. Примерно на четверти заряда он начинает пропускать пули, снижая их скорость до несмертельной. Так что не волнуйтесь, – Виктор Луций махнул рукой. Приблизившись к студенту, миротворец сорвал устройство с его пояса. – Глубокоуважаемый Рен Траст отделался лишь синяком под коленкой. Можете потом в этом убедиться сами. Однако и эту особенность глифов необходимо знать и понимать. Иногда даже легкое ранение может помешать выполнить задание.

    Студенты притихли, ошеломленные необычным учебным процессом. Живое пособие Рен, проковылял к своему месту, что-то неразборчиво рыча сквозь зубы.

    – Полностью потерявший энергию глиф перегорает и становится бесполезным, – Виктор подбросил черную коробочку в воздух и её мигом проглотил сгусток фиолетовой энергии.

    Кто-то охнул. Сфера сингулярности – способность, которой наградил Луция протектор, поглощала любые предметы. Могла заставить без следа пропасть из бытия и спичечный коробок, и целый танк. Журналисты очень любили мусолить тему способностей самого известного миротворца. Многие считали, что поглощенные сферой предметы вываливаются где-то на другом краю вселенной – в глубинах космоса. Другие – что весь хлам и противники, которых Луций периодически заключал в сферы пачками, материализуются посреди Кинтийского океана. Были и более изобретательные предположения. Подтвердить или опровергнуть их мог только Виктор Луций, но он этого никогда не делал. Для всего мира сфера сингулярности так и оставалась одним из самых опасных и разрушительных проявлений пара-магии. Реакцию удивленных студентов не трудно было понять – увидеть знаменитую способность воочию довелось немногим.

    – Глифы считаются расходным материалом, которым принято не жалеть в бою. Но иногда такое отношение к средствам индивидуальной защиты непозволительно. Вернуть энергию глифу, который полностью её израсходовал и сгорел, невозможно. Но разряженные не до конца – можно реанимировать. Сейчас я покажу вам, как зарядить глиф в полевых условиях, а вы запоминайте!..

    – Зиг, ты что-то спрашивал у меня? – наклонился ближе к альбиносу Никро.

    – Не важно, – отмахнулся Заннинс.

    – Через два дня – аттестация. Ты уже нашел того, кто присмотрит за Лилиан на это время?

    – Я... Думал взять её с собой.

    Никро неодобрительно покачал головой.

    – Дело твое.

    – А что нас ждет на аттестации? Неизвестно?

    – Завтра с утра Кела должна объявить.

    – Надеюсь не еще одна охота на реликта.

    – Не напоминай.

    Битвы с опаснейшими существами, владеющими пара-магией, были сложнейшим испытанием для будущих миротворцев. Древние монстры встречались не так часто и в основном обитали в диких, далеких от человеческих поселений, местах. Специальная группа занималась отловом и транспортировкой реликтов на остров Алькурд, где студенты бы смогли использовать бедного монстра в качестве тренировочной мишени. Если говорить начистоту, то реликты вовсе не безобидные котята, и одна из таких тварей всего несколько месяцев назад, едва не разорвала тридцать шестую группу, когда куратор – Кела Лейк – решила устроить неподготовленным студентам внеочередную "охоту".

    Охота – достаточно редкий вид тренировок, иные студенты заканчивают академию и вовсе в глаза не увидев живого реликта. Потому подобные сражения считаются почетными и значимыми. Молодой куратор – девушка была всего на несколько лет старее подопечных – хотела произвести на студентов впечатление, договорившись о сеансе охоты. Это едва не стоило Келе Лейк жизни. Получив рану девушка должна была умереть от смертельной дозы токсинов за несколько секунд, но к радостному удивлению студентов и врачей, сумела чудом выкарабкаться.

    С тех пор, всего за пару месяцев, куратор повзрослела, намного уверенней стала вести себя с подопечными и перестала страдать некоторой наивностью. Студенты отвечали взаимностью, стали больше доверять молодому руководителю, однако не забывали предыдущие грешки Келы.

    – А что тогда будет на аттестации? Неужели заставят танцевать? – ужаснулся Зиг.

    – Возможно. – Никро поперхнулся беззвучным смешком. – Мы же будем в Гадаринии.

    – Точно? Откуда ты знаешь, что нас ждет?

    – А ты еще не догадался?

    ***

    – Я? – удивилась Кела. – Почему я?

    – Шутишь? – директор Алькурд Пардес Саймон Стилвелл даже привстал со своего кресла, опершись о стол. – И это после истории с Гаятри говорит мне без пяти минут легенда международной дипломатии? Твое присутствие на подписании договора привлечет внимание к Пардес, подчеркнет нашу значимость, слегка подогреет интерес общественности.

    – Так это обычный пиар-ход? – Кела не знала, стоит ей возмущаться или наоборот радоваться.

    – Не делай такое удивленное лицо, – Стилвелл добродушно развел руками. – Ты сама захотела плавать в океане мировой политики. Как и у всего – у этой стихии есть свои правила. Глупо было бы их отрицать. Ты теперь любимица всех журналистов. Кто подойдет на эту роль лучше?

    Кела задумалась. Когда на собрании кураторов групп Саймон Стилвелл ей одной не дал задания на аттестационную неделю, попросив зайти к нему позже, девушка насторожилась. Но теперь, сидя напротив директора Алькурд Пардес, отделяемая от него широким столом, Кела чувствовала себя совсем паршиво. Лейк не боялась начальника и действительно считала, что миротворческой организации повезло с этим человеком. Девушка не ставила под сомнения решения Саймона Стилвелла, считая его гораздо более дальнозорким и мудрым, но сейчас у нее были свои причины опасаться такой ответственной миссии.

    – Да уж...– Кела поправила выбившуюся из прически прядь и потерянным голосом добавила. – Я уже не уверена в том, что международная дипломатия – мое призвание.

    – Это из-за того, что в тебя стреляли? – нахмурил брови Саймон Стилвелл. – Брось.

    Кела поникла. Директор верно подметил опасения Келы, однако причина была в другом. Закончившая академию и прошедшая процедуру обретения протектора, Лейк так и не смогла овладеть пара-магическими силами, оставшись самой заурядной девушкой, не очень-то хорошо владеющей оружием. Но пару месяцев назад, когда один спятивший дипломат выстрелил в Келу из револьвера, Ее спас вовремя остановивший пулю биот-барьер. Девушке не пришлось ничего объяснять, все решили, что она просто успела вовремя включить глиф, но загадка заключалась в том, что защитного устройства даже не было поблизости. Лейк никому не рассказывала об этом, ведь заниматься международной политикой и допломатией разрешалось только людям, в которых нет и капли особых способностей. За этим строго следили крестоносцы церкви Снизошедшего Света, проверяя каждого выступающего на международной арене деятеля. Кела боялась обвинений в жульничестве, и манипулировании сознанием, ведь большинство людей далеких от миротворчества и протекторов считают, что пара-магические силы можно использовать для искажения чужой воли. Чтобы не возникало сомнений и существуют проверки. Отказавшись от почетной должности постоянного представителя Алькурд Пардес и работы в Объединенном Общемировом Совете Безопасности, Кела с головой погрузилась в радости преподавания и руководство группой. Стараясь не думать о потерянных возможностях, девушка делала успехи на этом поприще и действительно считала, что в общении с подопечными наметился определенный прогресс.

    – Послушай, многие дипломаты имеют личную охрану, – успокаивающим тоном продолжил убеждать девушку Стилвелл. – Если причина в этом, не волнуйся – Алькурд Пардес сумеет защитить тебя. Да и твоя группа, насколько я знаю, не такие простые ребята.

    – Нет, дело не в том. – Кела старательно отводила взгляд, боясь встречи с глазами собеседника. – Вы же сами знаете, группа ?36... Я не уверена, что они готовы к такому. Они ведь станут лицом академии, будут представлять Алькурд Пардес. А каждый из них по-прежнему остаётся кандидатом на отчисление. Да и эта история с Шики Дильсом не способствовала скреплению доверительных отношений в группе.

    – Кому-то придётся представлять нас на подписании договора. Почему бы это не сделать студентам, перед которыми Алькурд Пардес и так в долгу, за то, что те отлично справились с заданием, защитив наши тайны. – Стилавелл ободряюще улыбнулся. – А на счёт остального – им нужно учиться. Учиться быть миротворцами. Никто не сможет сделать этого за них.

    Кела неуверенно кивнула.

    – Значит, решено, – Директор Алькурд Пардес ударил ладонью по столу. – Так как ты решила не заниматься работой в ООСБ, сославшись на взятые на себя обязательства как куратора, то необходимо показать, какой ты хороший учитель.

    – Но при всем уважении... – Кела слегка запаниковала, понимая, что уже поздно отнекиваться и отказываться от поручения. – Я не смогу уследить за всеми.

    – А за всеми следить и не придется.

    – Что вы имеете в виду?

    – Вы знаете о сестре Зига Заннинса? – Стилвелл вопросительно посмотрел на девушку. Кела быстро кивнула. – Ей становится хуже. Я не думал, что это проблема, веря в квалификацию наших медиков, но оказалось – всё не так просто. В Гадаринии есть ведущий мировой центр, по изучению болезней психики и мозга. Я уже договорился об обследовании. В день подписания договора Зиг Заннинс вместе с сестрой отправятся туда. Пусть их сопровождают еще парочка студентов. А уж за оставшейся шестеркой как-нибудь уследишь.

    – Но почему бы не сделать этого в другой день?

    – Кела, ты сейчас лакомый кусочек для репортеров. Сама знаешь, как папарацци любят перевирать действительность. Не нужно им видеть больную девочку и её взволнованного брата под твоим началом во время такого важного события. Внимание репортёров будет сосредоточено на тебе, попадаться им на глаза в другие дни – крайне не советую

    Любопытство победило. Лейк встретилась взглядом с Саймоном Стилвеллом и спросила:

    – Что все-таки произошло с этой девочкой?

    – Полгода назад Зиг сидел передо мной, как и ты сейчас, – чуть грустным голосом объяснил директор. – Я обещал не только помочь, но и держать в секрете всё, что узнал о нем и его сестре.

    Кела недовольно поджала губы, чувствуя себя маленькой девочкой, которую взрослые не хотят посвящать в свои секреты.

    – Это... действительно необычная и опасная информация, – Саймон Стилвелл откинулся в кресле, почесывая подбородок. – Но я думаю, что Заннинс расскажет тебе сам, когда настанет время. Попробуй поговорить с ним, расспросить его.

    Кела Лейк потупилась. Хотя девушка и ушла с головой в работу куратора, она не считала, что успешно справляется с ней. Несмотря на некоторые успехи, подопечные были по-прежнему далеки от неё, проводили незримую черту в общении, вход за которую был заказан. Кела только сильнее уверилась в том, что должность куратора не то, чего она хотела от жизни.

    Однако, судьба распорядилась по-своему.

    На карьере международного дипломата можно было ставить жирный крест.

Глава 5

Судно класса: Jill-25 обладает

повышенным уровнем сопротивления

перегрузкам. Это делает возможным

развивать высокие скорости, за счет

значительного всплытия корпуса даже в

условиях открытого океана.

Не рекомендуется использовать

глиссирующий способ передвижения

во время шторма и непогоды.

(Техническое руководство Jill-25.)

    Нагретая за день палуба медленно остывала. Всё ещё помнящий свет потухшего солнца, пол, казалось, остался единственной во всем мире вещью, дарующей хоть какое-то тепло. Ледяной зимний ветер грозно свистел, бросая в лицо мелкие соленые капли и заглушая звуки плещущихся где-то там, за кормой, черных волн.

    Босые ступни будто бы вновь колол крупный, слегка влажный песок. Зиг, закрыв глаза, осторожно ощупывал поверхность, касаясь пола то только пальцами ног, то вставая на пятки, то перекатываясь с одной ступни на другую.

    Холодный порыв ветра ударил в лицо.

    Заннинс развернулся, наотмашь ударяя противника ногой, уходя от контратаки и взрывным толчком рук откидывая от себя врага.

    Его окружали со всех сторон. Нечеткие тени, едва отличимые от окружающей тьмы. Некоторые лица фантомов парень не мог рассмотреть в густой темноте, другие – видел во всех подробностях, – слишком хорошо они врезались в память. Заннинс двигался на пределе возможностей, наносил удар за ударом, не забывая о силе и точности. Каждый, приблизившийся к нему рассыпался, растворялся, сливаясь с темнотой, после короткой серии.

    Зиг опрокидывал врагов на спину, ломал руки, разбивал в труху коленные чашечки, сворачивал шеи...

    Но их было слишком много.

    Глубоко вздохнув и безвольно опустив руки, Заннинс открыл глаза.

    Морок развеялся.

    Альбинос тяжело дышал, чувствуя приятный жар во вздувшихся мышцах. Ледяной ветер трепал одежду и волосы, но не пробирал до костей.

    Глиссер отплыл от острова Алькурд еще засветло. Небольшое быстроходное судно резво мчалось по океанским волнам, едва касаясь воды. За прошедшие полдня и вечер студенты успели прослушать строгий инструктаж, переговорить практически все разговоры и Хайн знает что еще. Зиг, дождавшись того момента, когда всеобщее оживление пойдет на спад и каждый займется своими делами, улизнул из кают-компании. Забравшись на верхнюю палубу, альбинос с облегчением представил, как проведет некоторое время в одиночестве.