Текст книги "Физрук навсегда (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Но сначала ты применил это оружие против Немезиды, – сказал я.

Магистр пожал плечами.

– Ты так говоришь, как будто это что-то плохое, – сказал он. – Но Немезида охотится не за мной. Не мой народ она истребляет. И избавиться от Немезиды – это в ваших собственных интересах.

– Я предпочел бы решить эту проблему сам.

– Ну так и решал бы, – сказал Магистр. – У тебя уже был шанс. И заметь, физрук, я играю честно и не требую вернуть мне Венец, хотя Немезида уже лишилась большей части тех бонусов, которых, как ты полагаешь, я боюсь.

– Но ты думаешь, что в итоге у меня ничего не выйдет, – сказал я.

– Я этого не знаю, – сказал Магистр. – И намерен прожить достаточно долго, чтобы посмотреть на результат. Но, посуди сам физрук, если у тебя получится, то сегодняшняя смерть Полсона не будет иметь большого значения. А если не получится…

– То мы все умрем, – сказал я.

– Этого я тоже не знаю, – сказал Магистр. – Но я знаю, что не хотел бы жить в мире, который может быть полностью уничтожен только потому, что этому вашему Полсону на голову не вовремя попытался упасть кирпич. Он не контролировал самую опасную и самую разрушительную часть своего скилла, и именно поэтому я, не буду скрывать, доволен тем, что все случилось так, как случилось. Полсон был непредсказуемой имбой, и он должен был умереть.

Глава 4

Пятеро человек стояли где-то посреди прерии, палимые солнцем, обдуваемые ветров, и напряженное молчание повисло между ними после того, как Магистр произнес свои последние слова.

Но в то же время я отчетливо понимал, что драки не будет. У всех присутствующих было слишком много очень важных незавершенных дел, чтобы мы вцепились друг другу в глотки прямо сейчас.

А потом… Потом это все забудется, замылится, зароется под слоем новых проблем, и вряд ли мы будем вспоминать этот миг, когда были уже почти готовы пустить оружие в ход.

Тем более, что в этом самом «потом», очень вероятно, окажутся далеко не все из присутствующих здесь.

– Мне, сука, до хрена не нравится, как это звучит, – сказал Виталик. – Но, возможно, он прав.

Мысленно я согласился с элитным зомби.

Я допускал, что Магистр был прав, но мне это не нравилось. Это была не та правота, которую ты готов поддержать обеими руками и без колебаний за нее впрячься.

Магистр разменял Полсона, как пешку в долгой шахматной партии, которую он вел… я даже не представляю, с кем.

Но явно не с нами. И мы и даже Элронд были всего лишь фигурами на его игральной доске.

Однако, в этой битве он был на нашей стороне. Он помогал нам, и у его помощи была своя цена.

Вот такая цена.

Магистр, очевидно, опять что-то прочитал на моем лице, потому что убрал меч.

– Я рад, что мы не стали, – сказал он. – Ты мне на самом деле нравишься.

– А ты мне – не очень, – сказал я.

Он пожал плечами.

– Поговорим об этом, когда и ты проживешь тысячу лет.

– Сам меня наберешь, – сказал я.

– Обязательно, – сказал Магистр и сделал вид, будто ставит пометку в своем виртуальном ежедневнике. А может, и на самом деле ее поставил. Он него можно было ожидать чего угодно. – Давай подобьем бабки, как говорится. Ты выполнил половину нашего соглашения – явился на эту битву. Цацка останется у тебя до тех пор, пока ты сам не решишь, что оно тебе не надо, так что я свою часть уговора тоже выполнил. Для того, чтобы полностью закрыть сделку, тебе надо убрать Немезиду, но я не думаю, что для этого тебе придется специально ее искать.

– Все так, – сказал я.

– Если вдруг ты решишь, что Венец тебе больше не нужен, верни его Кевину, – сказал Магистр. – Я его предупредил.

– Хорошо, – сказал я.

– Кто такой этот, сука, Кевин? – поинтересовался Виталик.

– Меня не ищи, – продолжал Магистр. – Если будет надо, я сам тебя найду.

– Жду – не дождусь.

– Может, и дождешься, – сказал Магистр. – Но вполне может быть и так, что больше мы с тобой не увидимся. Так что, на всякий случай, желаю тебе удачи в твоем начинании.

– Угу, – сказал я.

На самом деле, у меня накопилось к нему множество вопросов, в том числе и чисто технического характера, относительно того, как пользоваться Венцом Демиурга и вот это вот все, но не осталось никакого желания из задавать. Мне просто хотелось, чтобы этот разговор уже закончился.

А с Венцом мы и сами как-нибудь разберемся. Высоконаучным методом тыка.

– Что-то ты сделался немногословен, друг-физрук, – сказал Магистр. – Ну, да ладно. Нам пора.

В руке Магистра появился свиток перемещения, и ноготь большого пальца уже поддел личную печать Первого Игрока.

– Погоди, – сказал Гарри.

– А, ну да, – сказал Магистр. – Трогательное прощание братьев по планете, братьев по оружию и братьев по наследию Архитекторов. Как я мог забыть. Обнимашки?

– Я не люблю сюрпризы, – сказал Гарри – Насколько я понимаю, там, где обитает Пожиратель Миров, телепортация не работает, поэтому для начала я хотел бы знать, куда ведет портал, который ты собираешься открыть.

– Поскольку там, где обитает Пожиратель Миров, телепортация не работает, я собираюсь открыть портал туда, где стоит мой космический корабль, – сказал Магистр. – Мы сядем в него, и полетим в космос, и будем несколько дней наслаждаться обществом друг друга, и у тебя будет полно времени, чтобы посверлить меня тяжелым взглядом, полным обидного для меня недоверия.

– А как же ограничение Системы на межзвездные перелеты к хренам? – поинтересовался Виталик.

– На меня не распространяются, – сказал Магистр.

– Если нам лететь несколько дней, пара минут погоды не сделают, – сказал Гарри. – И я хотел бы поговорить с физруком.

– Да, конечно, – сказал Магистр, театрально закатывая глаза. – Возможно, галактика вообще сама себя спасет, без всякого нашего, сука, участия.

– Не витальствуй, – сказал Виталик. – Это не придает тебе шарма.

Я кивнул Бордену и мы отошли в сторону. Гарри достал из кармана сигареты, я стрельнул у него одну и мы закурили.

– Он наверняка подслушивает, – сказал я.

– Да и черт с ним, – сказал Гарри. – Он сказал, что если у тебя все получится, то смерть Полсона не будет иметь значения. Конечно, это фразу можно интерпретировать по-разному, но мне пришла в голову вот такая мысль… Уж не собираешься ли ты откатить Систему до состояния, в котором эта чертовщина на Земле еще не произошла?

– В общих чертах, – не стал отрицать я. – В очень общих.

– Я не буду спрашивать, как это возможно, потому что это очевидно, – сказал Гарри. – Отменить миллиарды смертей – это хороший план, очень хороший. Но что будет с теми, кто выжил?

– Это тоже очевидно, – сказал я. – Они вернутся.

– А как насчет всего того, что они тут сделали? – поинтересовался Гарри. – Что мы тут сделали? Хорошего и плохого? Я имею в виду, а есть ли смысл мне лететь с Магистром и уничтожать Пожирателя Миров, если ты в ближайшее время собираешься все обнулить?

Я опасался этого разговора. А вдруг Бордену не понравится то, что я задумал? Он – номер один, он тут великий убийца всего, что движется и не движется, как в обычном игровом пространстве, так и в инфополе, ему есть, что терять. А если ему настолько не понравится, что он решить сыграть против? Попытаться меня прикончить и залутать Венец с трупа?

И все равно, что к Венцу Демиурга прилагается отягощение в виде Немезиды. Он – номер один, он Вычислителей убивал, что ему эта Немезида?

Драться еще и с Борденом я не хотел. И совсем не потому, что он номер один.

– Я сильно не уверен насчет «ближайшего времени», – сказал я. – Мы все еще до конца не разобрались, как это работает.

– День, неделя, месяц – это неважно, – сказал Борден. – Даже если год. Меня интересует сам принцип.

– За все время существования Системы был только один прецедент, – сказал я. – Мир под названием Таннен. Они предприняли попытку и у них получилось. Собственно, у них я эту идею и подсмотрел.

– Отлично, очень интересно, я рад, что у них получилось, – сказал Гарри. – Но что именно у них получилось?

– Я в этом не большой специалист и могу не подобрать правильных слов, – сказал я.

– Я тоже, – сказал Гарри. – Но подбери хоть какие-нибудь. Мне еще с Пожирателем Миров разбираться, в конце-то концов. Или не разбираться.

– Насколько я сумел разобраться в процессе, перезагружается не вся Система, а только отдельный ее кластер, в котором находится игровой мир, – сказал он. – Он воссоздается из точки восстановления, которые Система расставляет автоматически, и в этом игровом мире все возвращается на те же позиции, какие были до. Отменяются миллиарды смертей, зомбиапокалипсис, или с чего так у кого начиналось, все разрушения и потрясения. Но остальные кластеры остаются без изменений. Точнее, с минимальными изменениями – в них пропадают игроки, вернувшиеся в свой восстановленный мир. А достижения, свершения и прочие следы – остаются. То есть, если ты убьешь Пожирателя Миров до того, как у нас все получится, то после того, как у нас все получится, Пожиратель Миров все равно останется мертвым.

– А мы? – спросил Гарри. – Для всех остальных миров…

– Для всех остальных миров мы превратимся в героев баллад и легенд, – сказал я. – Ну, или сказок, которыми пугают непослушных детей. Тут уж кто как себя показал.

Гарри докурил сигарету и выбросил окурок в пыль.

Он молчал, осмысливая. А может, просто прикидывая, с какой руки ему лучше начинать мне голову откручивать.

И вот тут не факт, что Виталик ко мне на помощь придет. Впрочем, Виталик против него не танцует, это они еще на Земле выяснили. Даже когда такого разрыва в уровнях не было.

– А когда была создана точка восстановления? – спросил Гарри.

– В обычном случае она создается, когда у планеты возникает инфосфера, контролируемая Вычислителями, – сказал я. – Это примерно пять-шесть лет до начала Игры. Но у нас-то случай был необычный, так что я полагаю, мы сможем откатить все лет на десять.

– Меня устраивает, – сказал Гарри. – Но ты должен понимать, что это паллиативное решение.

– Я понимаю, – сказал я. – Однако, другого у меня нет.

– У меня и этого-то не было, – сказал Гарри. – Ладно, в самом плохом варианте ты просто выиграешь для нас всех десять лет.

– Да, – сказал я.

– Кто знает, что может произойти за эти десять лет, – сказал Гарри. – Может быть, Вычислители перемрут от какого-нибудь атипичного информационного гриппа и сама Система прикажет долго жить… Я услышал все, что хотел, физрук. Делай.

– Сделаю, – сказал я. – Удачи тебе в грядущей войне.

– И тебе тоже, – сказал Гарри.

Мы пожали друг другу руки и вернулись к остальным. Точнее, к Магистру и Брюсу. Виталик убрел гулять по степи и о чем-то беседовал с одним из техасцев.

– Я, как, впрочем, как и всегда, подслушивал, – заявил Магистр. – Ты все правильно понимаешь, физрук, и вот что я по этому поводу хочу тебе сказать. История развивается по спирали, но если ты заберешься достаточно высоко, ты увидишь, что она бегает по кругу.

– Да, спасибо, – сказал я. – Удивительно глубокая мысль. Поразительно просто.

– Ты поймешь, когда заберешься повыше, – пообещал Магистр. – Или не поймешь.

* * *

Виталик вернулся только после того, как они, наконец, отчалили.

И то не сразу.

Он бродил по прерии, поднимая клубы пыли своими подкованными железом сапогами, перебрасывался какими-то фразами с техасцами, иногда подбирал что-то с Земли.

Я не стал его торопить. Возможно, дважды воскресшему зомби требовалось какое-то время, чтобы уложить в голове все, что произошло.

А я стал подсчитывать свои личные потери.

Впрочем, что тут считать. Самой главной потерей была Клавдия.

От нее у меня в инвентаре остался только кусок рукояти. Сопровождающая его системная надпись гласила, что оружие уничтожено и ремонту не подлежит, но может быть восстановлено, если я найду второй кусок и достаточно искусного мастера, который сможет эти куски соединить.

Не знаю, как тут с мастерами, но со вторым куском точно возникнет проблема. Прерия огромна и однообразна, а после того, как Полсон в последний раз применил свой скилл, однообразность эта выросла на порядок.

Пыль да пыль кругом. Ни холмика, ни деревца, ничего, что могло бы служить ориентиром.

Видимо, для того, чтобы окончательно растоптать мои надежды, Система вернула мне в инвентарь книгу навыков, внутри которой содержался «призрачный клинок», намекая, что, как бы там все ни обернулось, его прокачку придется начинать с самого начала.

Не думаю, что я тут долго задержусь, так что до прежних величин мне его уже не раскачать в любом случае. Я вспомнил слова Соломона Рейна о том, что только идиот и полный неандерталец вкладывает ультимативный навык в низкоуровневую дубину, и встроил «призрачный клинок» себе в правую руку. Чтобы получились когти, как у Росомахи, только один и кожу при срабатывании не рвет.

Навык встроился, как родной.

Я настроил активирующий жест и почитал новые свойства «клинка». Оказалось, что они откатились, но все же не на стартовые позиции.

До полутора метров длины и десять секунд до отката. Против безбонусной Селены должно хватить.

А так все осталось по-прежнему. Пистолет, «ласточка», топор.

Что еще нужно человеку, чтобы достойно встретить… да что угодно.

Виталик вернулся и уселся на песок рядом со мной.

– Отчалили? – спросил он.

– Отчалили.

– Значит, вот мы и остались вдвоем, – сказал он. – Как в старые недобрые, сука, времена.

– Да.

– И какой план?

– Спасти всех.

– И какой в этом гениальном, сука, плане, первый пункт?

– Не знаю.

– Дай посмотреть, – сказал он.

Я вытащил из инвентаря Венец Демиурга и вложил его в руку элитного зомби. Заодно осмотрел окрестности – не несется ли сюда на всех парах Немезида.

Не несется.

Впрочем, если она умеет рисовать свитки так же, как и Магистр, оглядываться мне придется все двадцать четыре часа в сутки. Или сколько там часов в сутках других миров.

Виталик водрузил Венец Демиурга на свою нечесанную шевелюру.

Венец сполз.

– Сука, – сказал Виталик.

Он снова водрузил Венец Демиурга на свою нечесанную шевелюру, на этот раз придерживая его рукой. Венец лежал, но только до тех пор, пока его держали.

Стоило Виталику убрать свою огромную пятерню, как Венец снова сполз.

И дело было не в том, что у Виталика не было тысячи очков в интеллекте, и даже не в том, что голову, сука, надо мыть, к хренам.

У Венца были жесткие ограничения по характеристикам. В частности, носить его могли только игроки.

Виталик, например, не мог. Потому что непись.

Император Кевин, боевой маг, интеллект которого переваливал за тысячу совершенно однозначно, таскал его на голове, но только в качестве вложения в свою настоящую корону. Наверное, иначе он бы и с царственной головы падал.

И это свидетельствовало, что он строил свою империю без читов.

– Зараза, к хренам, – сказал Виталик. – Я вижу исходный код, но там его такие простыни, что хрен его знает вообще. Я боюсь его трогать своими методами, потому что не понимаю, как это все работает. А чтобы разобраться у меня, возможно, уйдут годы.

– Ковыряйся.

– Боюсь напортачить, – сказал он.

– История всей моей жизни, – сказал я.

Он повертел артефакт в руке и уставился вдаль.

– А вот Селена, – сказал он. – Она…

– Может появиться в любой момент, – сказал я.

– Это да, но я о другом, – сказал Виталик. – Когда у вас с ней… ну, было, ты какие-то чувства испытывал?

– Безудержную страсть, бурную и необузданную, как штормящий океан, и в то же время всепоглощающую нежность, подобную капле росы, что ты можешь увидеть утром на лепестке розы, согреваемой рассветными лучами солнца, – сказал я. – Будут еще идиотские вопросы? Что-нибудь насчет нефритовых жезлов или пещер наслаждения?

– Меня эти спелеологические, сука, подробности не интересуют, – сказал Виталик. – Я просто хочу знать, когда придет время, не дрогнет ли у тебя рука.

– Не дрогнет, – сказал я.

– Как ты можешь это знать? Насколько я помню твои истории, в аналогичной ситуации на Земле ты не смог этого сделать и попросил друга, – сказал он.

– Это вообще другое, – сказал я.

– Как скажешь, – согласился Виталик. – Но, если что, можешь попросить меня.

– Я учту, – сказал я.

– Отлично, – сказал Виталик. – А теперь вернемся к нашим, сука, баранам. Зачитай-ка мне характеристики этой хрени еще раз.

Я зачитал.

С повышением моего игрового интеллекта там для меня открылось чуть больше информации, но в основном она касалась того, кто может пользоваться артефактом. И практически ни слова о том, как.

И гайдов по Венцу Демиурга тоже никто не писал.

– Итак, пройдемся по основным ограничениям, – сказал Виталик. – Их, сука, три. Первое – эту штуку может нацепить только игрок, и я отваливаюсь от списка потенциальных пользователей уже в этот момент.

– Оно и логично, – сказал я. – Это же инструмент разработчика, зачем доступ к нему всякой поганой неписи открывать?

– Я сделаю вид, что не услышал про поганую непись, или просто спишу это на твой стресс от, сука, пережитого, – сообщил Виталик. – Под первое ограничение ты проходишь, то тут есть второе – пресловутая тысяча интеллекта, начиная с которой открываются основные способности артефакта. Ты с твоим билдом и уровнем будешь набирать эту тысячу интеллекта примерно тысячу лет.

– Значит, нам нужен другой игрок, – сказал я. – Маг. У них, как правило, с интеллектом все нормально.

– И есть третье ограничение – в жилах этого игрока должна течь кровь Архитекторов, – сказал Виталик. – Поскольку Венец надевается на голову и анализов крови вроде бы не берет, предположим, что речь идет не о крови, а о коде, который унаследовали некоторые выходцы с Земли.

– Да, – согласился я. – Нам нужен игрок, маг и уроженец Земли, которому посчастливилось выжить. С большой долей вероятности можно предположить, что он выжил и смог стать магом с тысячей интеллекта, потому что у него это код есть.

– И тут включается четвертое ограничение, уже от нас, – сказал Виталик. – Мы должны этому человеку доверять.

– Выбор не то, чтобы огромный, – заметил я.

– А вдруг он не подходит? Может быть, он не наследник, может быть, у него природный талант, – сказал Виталик. – Но, откровенно говоря, на это, сука, не очень похоже. Мы ведь об одном и том же человеке говорим?

– Да, – сказал я. – И ему это не понравится.

– Очень не понравится, – сказал Виталик. – Думаю, что он нас возненавидит.

Глава 5

– Я вас ненавижу, – сказал Федор.

– Мы понимаем, – почти даже ласково сказал Виталик.

– И ведь я знал, знал, что это произойдет, – сказал Федор. – Я знал, что вы не оставите меня в покое, знал, что обязательно меня найдете, знал, что рано или поздно вы припретесь и начнете топтать мои хрустальные мечты своими грязными сапогами. Но, черт побери, я не думал, что это будет так скоро.

– Год прошел, – напомнил Виталик.

– Что такое год? Год – это всего лишь двенадцать месяцев. Приходите через десять лет, а лучше – через двадцать, тогда и поговорим.

Федор Сумкин обитал в каморке под лестницей. Каморка была больше, чем шкаф, но меньше, чем половина стандартного номера в гостинице класса «эконом», поэтому троим нам в ней было тесно. Федор сидел на своей скромной кровати, я занял единственный в комнате стул, а Виталик подпирал собой стену и старался ни над кем не нависать, но получалось у него из рук вон плохо.

– Увы, – сказал Виталик. – Мы уже пришли и уже говорим.

– Вы можете уйти, – сказал Федор.

Элитный зомби покачал головой.

– Ясный фиг, не можете, – пробурчал Федор. – Такие, как вы, приходите не для того, чтобы просто поздороваться, а потом мирно уйти, не причиняя беспокойства. Как вы меня вообще нашли?

– Соломон помог, – сказал я. – Помнишь Соломона?

– Еще один высокоуровневый долбоящер, – сказал Федор. – Все сломать, все сокрушить, весь мир в труху.

– Он изменился и пристроился к кормушке, – заметил я.

– А вы какого фига не изменились? – поинтересовался Федор. – Вы какого фига никуда не пристроились? Какого черта вы до сих пор тут бродите и все ломаете? Жизнь такая, да?

– Нет, – сказал Виталик. – Мы, сука, такие.

– Вот именно, – сказал Федор. – Хорошо, что хоть это вы понимаете. А какого дьявола этот ваш Соломон знал, где меня искать?

– Он не знал, где искать, – сказал я. – Он знал, у кого спрашивать.

– И у кого же?

– У эльфов, – сказал я.

– А, точно! – возопил Федор. – Эльфы! Древние, мудрые, благородные и справедливые эльфы, которые хотят моей крови! А какого черта они хотят моей крови, Чапай? Ты мне ничего рассказать не хочешь?

– Я решил эту проблему, – сказал я.

– Проклятие, – простонал Федор и потом снова перешел на крик. – Ты убил семь тысяч эльфов!

– Не так решил, – сказал я.

– А как? Как ты решил? Ты что, как-то по другому умеешь?

– Умею, – сказал я. – Я договорился.

– О боже, – сказал Федор. – Наверное, лучше бы ты их сразу убил.

– Все будет хорошо, – сказал Виталик.

– Не будет, – сказал Федор. – Все уже было хорошо, пока вы не пришли. А теперь все будет, как обычно. Реки крови, отрубленные головы, кишки на стенках. Все, как вы любите.

– Ну ты это, – сказал я. – Не утрируй.

– Я не утрирую, – сказал Федор. – Я предельно реалистичен. Кстати, как вы попали на территорию Академии? Меня заверяли, что постороннему это сделать невозможно, и в ее стенах мне ничего не угрожает.

– Так мы тебе и не угрожаем, – сказал Виталик. – По крайней мере, пока.

– Как вы попали на территорию? – повторил свой вопрос Федор. – Там восемь слоев магической защиты и живые стражники… Или они уже не живые?

– Живые, – заверил его Виталик и потер кулак. – Мы были чертовски аккуратны.

– А защита?

– Элементарно, Ватсон, – сказал Виталик. – Вся ваша забубенная защита держалась на простеньком распознавании по принципу «свой-чужой». Ну, я немного поколдовал, к хренам, и мы теперь для нее свои. Так что не волнуйся, тревоги не будет.

– Или не надейся, тревоги не будет, – сказал я.

– А стражники?

– Тот парень проспит до утра, – сказал Виталик. – Я ему еще пустую бутылку в поникшую руку вложил. Для большей, сука, достоверности.

– Его уволят…

– А пусть не спит на посту.

– Так он не спал, – сказал Федор. – Ты его вырубил.

– Это профессиональный, сука, риск, – сказал Виталик. – А потом, оказавшись на территории мы отловили какого-то очкастого первокурсника и спросили, как найти низкорослого чудика с Земли. И знаешь, что? Он сразу понял, о ком идет речь.

– Ненавижу, – повторил Федор.

– Ты сердишься, – сказал Виталик. – А значит, ты неправ.

– Ходячие трупы теперь еще мне будут Лукиана цитировать, – вздохнул Федор. – И чего вы хотите? В чем именно я должен вам отказать?

– Для начала ответь на один вопрос, как геймер геймеру, – сказал я. – У тебя есть тысяча очков в интеллекте?

– Нету, – быстро сориентировался Федор. – Прокачка последнее время замедлилась, а мой куратор сказал, что помимо интеллекта надо и в другие характеристики вкладывать, потому что запас маны, это, конечно, хорошо, но на ногах во время отката тоже как-то стоять надо, вот я почти сотню в ловкость бросил и еще немного в выносливость…

– Виталик? – спросил я.

Элитный зомби прищурился, вчитываясь в чужие характеристики.

– Врет, – сказал он. – Тысяча двести тридцать шесть. И никакую сотню он в ловкость не вбрасывал.

– Врать нехорошо, Федор, – сказал я.

– Но попробовать по-любому стоило, – сказал он. – Так чего надо-то?

Я объяснил.

На некоторое время в комнате повисло молчание, прерываемое лишь тяжелыми вздохами эксперта в магии огня.

– Ненавижу, – сказал Федор. – Я ведь знал, что ты обязательно найдешь способ мне тут все изгадить, но не думал, что он будет настолько извращенным. Да еще чтобы я, своими собственными руками…

– Вряд ли руками, – сказал Виталик. – Хотя…

– И ведь жизнь только начала налаживаться, – вздохнул Федор. – Я только-только начал получать от нее удовольствие. Лекции, лабораторные опыты, практические занятия…

– Миллиарды жизней, – сказал Виталик.

– Да и черт бы с ними, – сказал Федор. – Померли, так померли. Не вписались в новую экономическую модель.

– На самом деле ты так не думаешь, – сказал я.

– Увы, ты прав, – сказал Федор. – На самом деле, я гуманист. Как раз поэтому мне с вами так тяжело.

– Мы тоже гуманисты, – сказал Виталик. – Только, в отличие от тебя, практикующие.

– Гуманисты в штатском, ага, – сказал Федор.

– Если тебя так воротит от этой идеи, мы не будем настаивать, – сказал я. – Скажи «нет» прямо сейчас, мы уйдем и попробуем найти другого мага.

– А толку-то? – спросил Федор. – Вы же все равно это сделаете, все равно все откатите, со мной или без меня, и я в любом случае все потеряю. Так что лучше уж я сделаю это сам.

– Отличный выбор, – сказал я, практически цитируя Магистра. – Рад, что ты решил пойти с нами.

– О, стойте, – сказал Федор. – Я не могу просто отсюда уйти. У меня кредит.

– Надеюсь, сука, не ипотечный, – сказал Виталик. – Потому что в таком случае ты явно переплатил, к хренам.

– Кредит на обучение, – сказал Федор. – На пять лет обучения.

– У тебя же были деньги, – заметил я.

– Не на пять лет, – сказал Федор. – К тому же, мне сказали, что как только я выйду из ворот Академии, ваши эльфы перережут мне глотку.

– Проблема с эльфами решена, – напомнил Виталик. – А что касается кредита, то можно просто забить. Пойдем с нами прямо сейчас, а с коллекторами, если вдруг возникнет такая необходимость, мы порешаем.

– Нет, – сказал Федор. – Я так не могу. Я так не хочу. Я не хочу, чтобы после меня тут остались плохие воспоминания. Если уж воспоминания – это все, что от меня тут останется.

– Ладно, – сказал я. – Деньги есть. С кем тут надо поговорить? Бухгалтерия по ночам работает?

– Не знаю, – сказал Федор. – Но, наверное, это надо с ректором обсуждать. Это он кредит выдавал.

– Пойдем, разбудим старичка, – сказал я.

– Да он не спит, – сказал Федор. – Маги его уровня никогда не спят.

* * *

Академик Ниссен не спал.

Оно и понятно, когда тебе приходится нести ответственность за целую школу магии, полную разной степени таланта учеников, одни конкуренты дышат в затылок, а другим конкурентам должен дышать в затылок ты сам, а перед тобой открывается целый океан неизученных возможностей, времени на сон практически не остается.

Кабинет ректора был подсвечен фиолетовыми ароматическими факелами, на полу была начертана пентаграмма, а сам Ниссен стоял рядом с ней и, видимо, только что закончил читать заклинание призыва, потому что напряженно всматривался в клубящийся внутри дым.

Мы вошли без стука. Точнее, один раз мы все-таки постучали. Виталик стукнул ногой, когда дверь открывал.

Ниссен повернул голову к двери.

– Вы кто такие? Я вас не звал. Идите…

– Опа, – сказал Виталик, не отводя глаз от пентаграммы. – Кажется, мы не совсем вовремя. Или вовремя. Или не кажется.

Дым в ней перестал клубится, и оказалось, что на полу стоит женщина. Молодая, полуголая, чертовски привлекательная.

Правда, с рогами и хвостом.

– Не уверен, что это противозаконно, – сказал Виталик. – Но, скорее всего, это аморально и подает студентам плохой пример. А разве не задача ректора – подавать студентам исключительно хорошие примеры, к хренам?

– Вы не понимаете, – сказал Ниссен. – Это эксперимент.

– Все мы понимаем, – заверил его Виталик. – Я прямо вижу, что подушки на ковре навалены исключительно в научных целях. А на столике не вино и фрукты, а реагенты и реактивы.

– А нам запрещено вызывать демонов в стенах Академии, – заметил Федор.

– А жена твоя знает о твоих экспериментах? – поинтересовался Виталик.

– Я холост, – сказал Ниссен. – А вы кто такие? И как вы сюда попали?

– Мы к вам, профессор, и вот по какому делу…

– Я не профессор, – сказал Ниссен. – Я академик.

– Хрен, как говорится, редьки не любознательней, – сказал Виталик.

Ниссен наконец-то встал в позу кастующего мага и от его ладоней стал идти легкий дымок.

– Я вас сейчас испепелю, – пообещал Ниссен.

– Ты угрожаешь испепелить нас, но делаешь это без уважения, – сказал Виталик. – Кроме того, я уверен, что в уставе вашего учебного заведения наверняка есть пункт, запрещающий испепелять студентов в свободное от занятий время.

– Вы – не мои студенты, – заявил Ниссен.

– Вот он, – Виталик ткнул пальцем в Федора. – Вполне себе студент.

– Да, – подтвердил Федор. – Я студент.

Суккуб соблазнительно изогнулся внутри пентаграммы.

– А, помню, помню, – сказал Ниссен. – Мистер Сумкин, кажется. Я вам еще кредит на обучение помогал получить.

– Мы как раз по этому поводу, – сказал я. – Сколько он вам должен?

Ниссен назвал сумму. Федор поник плечами. Виталик присвистнул.

– Те пять лет едва начались, – заметил я. – А первый год он оплатил из собственных средств.

– Таковы условия подписанного им договора, – развел дымящимися руками Ниссен. – Кредит предоставляет наш банк-партнер…

– А договор наверняка был написан очень мелким шрифтом, – сказал я.

– Ростовщики везде живут неплохо, – заметил Виталик. Некоторые вещи не меняются вне зависимости от времени и обстоятельств. Небо голубое, вода мокрая, банки наживаются на доверчивых простофилях, оказавшихся в тяжелых жизненных обтоятельствах.

– Вы можете адресовать свои вопросы им, – сказал Ниссен. – Их ближайший офис находится в ста пятидесяти километрах отсюда и открывается в десять утра, так что вы вполне можете успеть.

– Мы сами решим, кому нам, сука, адресовать вопросы, – сказал Виталик.

– Я в любом случае не могу его отпустить…

Виталик медленно расстегнул кожаный плащ. Выяснилось, что зомби подготовился к разговору и переложил свой дробовик из инвентаря под одежду. Кроме того, на его поясе обнаружился внушительных размеров тесак.

– Мы пришли сделать тебе предложение, от которого нельзя отказаться, – медленно и спокойно сказал Виталик. – Кстати, у тебя есть любимая лошадь?

– Э… нет, – сказал Ниссен.

– У него есть любимый грифон, – подсказал Федор.

– Грифон тоже подойдет, – согласился Виталик и погладил тесак.

– Вы отдаете себе отчет, что угрожаете могущественному магу в месте его силы? – поинтересовался Ниссен.

– Отдаем, – сказал я и покрутил в руке «дезерт игл».

– Огнестрельное оружие тут не действует, – сказал Ниссен.

– А это не огнестрельное оружие, – сказал я. – Это магический артефакт с тримеритовым боеприпасом.

Суккуб обольстительно улыбнулся уже мне. У демонов либо нет проблем с кариесом, либо отличные стоматологи.

Ниссен сглотнул.

Он знал, что такое тримеритовый боеприпас.

Конечно, он был академиком магии в месте концентрации своей силы (строить собственную академию в любом другом месте было бы верхом неосмотрительности), у него было несколько уровней защиты, наверняка имелся Амулет Возрождения с максимальными шансами на успех и способности к телепортации.

Но нас было трое, и среди нас был легендарный физрук, чьи подвиги, в том числе и вымышленные, воспевали в своих балладах засевшие на каждом третьем углу менестрели.

Он был наслышан обо мне и явно не хотел рисковать.

Тот факт, что мы в принципе смогли проникнуть к нему в кабинет в сердце его цитадели, и он пока еще не понимал, каким образом, уже говорил не в его пользу.