Текст книги "Физрук (СИ)"
Автор книги: Сергей Мусаниф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Вспомнят, – сказал Феликс. – Как бы там ни повернулось, мы сделаем все, чтобы они запомнили этот бой надолго.
– Да будет так, – сказал Ильич. – Пусть приходят.
И они пришли.
ГЛАВА 26
На подъезде к Садовому кольцу, буквально метрах в семистах, моя «ласточка» заглохла. Я потыркал ключом, но стартер отказывался вращаться, словно аккумулятор сел намертво, хотя такое было невероятно.
– Укатали таки сивку крутые горки, – сочувственно сказал Виталик.
– Нет, – сказал я, смахивая очередное системное сообщение, появившееся перед глазами. – Тут другое.
– Что, например?
– Пишут, что я не могу взять маунта с собой в данж.
– И где тут, сука, данж?
– Судя по всему, прямо перед нами.
– Нехилый данж отгрохали, – констатировал Виталик. – Что делать будем?
– Ну, в машине сидеть точно никакого смысла нет.
Метрах в трех перед капотом мерцала призрачная стена, видимо, обозначавшая границы свеженького данжеона. Когда мы драпали от Ильича в прошлый раз, ничего такого тут не было. Развивается, видимо, раздвигает границы своего влияния.
Я потрогал стену Клавой, дерево проходило через нее без проблем. Значит, и у нас не возникнет.
Я забрал ключи от машины, надеясь, что, в случае чего, смогу ее призвать, как Кабан призвал к себе свой "хаммер", и мы подвигали в сторону центра.
Стена оказалась звуконепроницаема. Потому что, едва мы сделали шаг и оказались внутри как до нас донеслись отзвуки далекого боя. Точнее, нескольких боев, потому что звуки доносились с разных сторон.
Крики, лязг металла, звуки выстрелов и эффекты от сработавших заклинаний.
– Что-то мне уже не кажется, что это такая уж хорошая идея, – сказал Федор.
– Можешь в машине подождать, – сказал я.
– Это идея нравится мне еще меньше.
– Что-то ты какой-то инертный, – сказал ему Виталик. – Все время спишь, жрешь и чем-то недоволен. Может, тебе волшебный мотивирующий пендель выписать, к хренам?
– Спасибо, обойдусь, – сказал он. – Каким построением пойдем? Предлагаю выдвинуть Виталика вперед и использовать его в качестве танка.
– Какой из меня, сука, танк? – поинтересовался Виталик. – Они ж на меня не агрятся, к хренам.
– А, совсем забыл, – вздохнул Федор. – Тогда давайте, как обычно.
Было безлюдно и казалось, что безопасно, но я знал, насколько обманчивы могут быть такие ощущения. В темных провалах окон могли скрываться снайперы, в любом подвале – сидеть боевики, а из-за любого угла и в любой момент мог выгрести отряд бодрых зомби.
Но и красться вдоль стен смысла тоже не было. У врагов могла быть магия, улучшенное обоняние, прокачанное восприятие, тепловизоры и черт знает, что еще.
– Вы не находите забавным, что из всех гипотез о причинах вторжения инопланетян верной оказалась то, которую показали в "Хищнике"? – осведомился Федор. – Они прилетают сюда, чтобы тупо поохотиться.
– Вселенная велика и, сука, безумна, – сказал Виталик. – С тех пор, как я помер, я вообще мало чего в окружающем забавного нахожу.
– Надо позитивно смотреть на вещи и стараться найти в происходящем хоть какой-то повод для оптимизма, – заявил Федор.
– Ага, – сказал Виталик. – Мы упали с небоскреба и еще не долетели до земли, давайте наслаждаться полетом. Ведь пока все нормально, сука, идет.
Из-за соседнего угла вывернула тройка зомби-адептов. На засадный полк это не походило, скорее, какой-то заблудившийся патруль.
Виталик принял одного из них на когти, я быстро проломил голову второму, обратным движением биты ударил второго, но тот отклонился и подставил плечо вместо головы.
Пришлось останавливаться и бить еще раз.
– Ураганный, сука, экшн, – сказал Виталик, когда мы побрели дальше.
– Зато атмосферно, сказал я.
– Это, сука, да, – сказал Виталик. – Ночь, улица, фонари не горят, вдалеке кто-то кого-то мочит. Ничего не напоминает?
– Люберцы в девяностые, – сказал я.
– В Бутово тоже интересно было, – сказал он. – У меня при жизни мотоцикл имелся. Любил я ночью по улице прокатиться, глушителем взревывая и распугивая прохожих к хренам. Но в некоторые районы даже мне, при моих-то, сука, габаритах и юношескому разряду по боксу, неуютно было заезжать. Вот и сейчас примерно те же ощущения.
– А я по ночам дома сидел, – сказал Федор. – Как нормальный человек.
– Нормальные люди по ночам дома спят, – сказал я. – А не эльфов в "линейке" прокачивают.
– Я в "Варкрафт" зарубался.
– И какая разница?
– Давайте лучше о чем-нибудь нейтральном поболтаем, – предложил Виталик. – Ну там, "кэннон" против "никона", "айфон" против нормального телефона, линукс против винды…
– Давайте лучше заткнемся и будем слушать, – сказал я.
– А толку-то? И потом, может быть, это наш последний, сука, в этой жизни разговор. А дальше будет сплошное "на, сука, хрясь, бам, бдыщ, бабах-бадабум" и прочее кровь, кишки, расвотэтосамое, в общем.
– Нас тут вообще-то инопланетяне захватывают, – сказал я. – Нельзя ли посерьезнее?
– Одному посерьезнее, другому попозитивнее, на вас, сука, не угодишь, – сказал Виталик, но все-таки заткнулся.
И очень вовремя, потому что мы наконец-то подошли к Садовому кольцу, и там, прямо посреди этого царства асфальта, кто-то мочил зомби.
Их было двое, они были игроки и явно не местные. Первый был гномом, и мочил в основном он.
Квадратный, метра полтора ростом и столько же в плечах, он был упакован в тяжелую броню и довольно ловко управлялся со здоровенным боевым топором. Вторым был субтильный типчик повышенной волосатости, носивший зеленый балахон и заплетавший волосы в косички. У него был посох, и, похоже, не боевой, потому что лучи энергии, которые изредка срывались с его навершия, летели в сторону гнома.
Наверное, хиппи. Или просто пацифист.
– Классическая связка, танк и хил, – пробормотал Федор. – Этот парень, наверное, друид. Черт его знает, насколько он эффективен в черте города. В лесу-то с ним точно лучше не связываться.
– Угу, – сказал я.
Гном ловко располовинил предпоследнего зомби и взялся за последнего.
– Если что, я бы сначала хилера валил, – сказал Федор. – Танк без поддержки вдвое менее опасен, чем танк с поддержкой. Кроме того, кастеры-то обычно тряпочные и от пары ударов складываются.
– Угу, – сказал я.
– В общем-то, он прав, – сказал Виталик. – Нападем сейчас?
И тут это случилось снова.
Я замешкался. Одна моя половина говорила, что эти люди полезли в данж не ради нас, их привлекала возможность поохотиться на зомби, набить уровни и поискать артефакты. Но вот та худшая половина, о существовании которой я вспомнил совсем недавно, говорила, что, какими бы эти ребята не были, оставлять их за спиной все равно нельзя.
Тут он нас и заметили. Гном добил последнего зомби, развернулся в нашу сторону, видимо, опознал в нас игроков и помахал рукой.
А потом посмотрел внимательнее.
Перехватил топор уже двумя руками и попер на нас.
– Не думаю, что он знакомиться спешит, – сказал Виталик, выхватывая из инвентаря "дезерт игл".
Он начал стрелять в хиппи. Две пули были поглощены защитным полем, которое выстроил вокруг себя друид, а третья попала ему в голову.
Это хэдшот, а хэдшот мы не лечим.
Оставшись без поддержки, гном только ускорил шаг.
Четвертую пулю Виталик подарил ему, но она только противно взвизгнула, отрикошетив от глухого шлема. Два огненных шара расплескались по его броне, тоже не причинив ощутимого вреда. С боевым криком "Ой!" Федор бросился бежать, не забывая, прочем, оборачиваться и пулять в гнома фаерболлами.
Мы с Виталиком расступились, пропуская гнома по центру. Тот махнул своим топором по широкой дуге, целясь в Виталика, но зомби был чересчур проворен для своих размеров. Виталик ушел с линии удара, каким-то немыслимым образом извернулся и перехватил древко топора правой рукой. А левая, с уже отращенными когтями, бессильно проскрежетала по броне.
Они замерли к хрупком равновесии пытаясь перетянуть оружие себе. Я не стал ждать, кто возьмет вверх, подскочил в гному сбоку и активировал "призрачный клинок".
Мой убер-навык был активен всего семь секунд, и за эти семь секунд я постарался нанести гному как можно больше урона, кромсая его прикрытое бронепластинами тело.
Когда я закончил, из сочленений хлестала кровь, а гном рухнул на асфальт, оставив топор в руке Виталика.
– Вот так люди себя и показывают, – сказал Виталик. – Кто-то, сука, идет вперед и дает бой, а кто-то позорно драпает с поля боя.
– Я не драпал, – заявил вернувшийся Федор. – Я кайтил.
– Ну, может в этот раз ты и кайтил, – сказал Виталик. – Но в следующий точно побежишь.
– Лутать будем? – спросил Федор.
– Что с бою взято, то, сука, свято, – сказал Виталик. – Лутай. Я даже не буду обзывать тебя мародером, а себе возьму вот этот топор. Больно уж у него характеристики кайфовые.
– А он тебе по уровню не жмет? – поинтересовался Федор.
– В самый, сука, раз. Даже на вырост немного.
Ничего интересного из игроков не выпало. Пара колечек на силу и выносливость, которые мы отдали Виталику, кинжал гораздо хуже эльфийского просто выбросили, посох хиппи не подошел Федору по классу, но наш маг все равно его прикарманил с целью продать.
Мы пересекли Садовое и углубились в хитросплетение переулков исторической части центра города.
– Что-то как-то слишком просто все идет, – поделился я своими сомнениями после того, как проломил голову очередному заблудившемуся зомби. Ничего удивительного, кстати, я здесь и при жизни плутал. Ну в смысле… До того, как все это началось и когда навигаторы еще работали. – Нас хайлевелами пугали, а они ложатся, как костяшки домино в кегельбане.
– Вы, наверное, не обратили внимания, – сказал Виталик. – А я обратил. Посмотрите боевые логи, по чужим игрокам у нас идет повышенный в два раза урон.
– И правда, – сказал я, пробегая глазами строчки цифр. – А почему так?
– Это, наверное, бонус, который нам плюсуют при обороне родного города, – сказал Федор. – Ну, или родной планеты, если учесть, что ты, Чапай, таки из Люберец и жителем столицы можешь считаться с большой натяжкой.
– Москвичи, – вздохнул я.
– Замкадыш, сука, – беззлобно ругнулся Виталик.
Из соседнего переулка послышался массовый топот, и мы поспешно укрылись в ближайшей разгромленной кофейне, коих в этом районе было великое множество. Топот приближался, шумело так, словно там маршировал взвод космодесантников. Только бодрой речевки не хватало.
Воспользовавшись моментом, Федор стянул с витрины шоколадный батончик и принялся шуршать оберткой.
Космодесантники промаршировали мимо, но в конце улицы, судя по всему, нарвались. До нас доносились выстрелы, взрывы гранат, дикие вопли и скрежет раздираемого железа. Не хочу даже думать, что им там повстречалось.
И ведь мы тоже куда-то туда лезем…
– Вот сейчас серьезный вопрос будет, – сказал Виталик. – А у вас в голове ни у кого музыка не играет?
– Это какая-то метафора? – спросил я, прислушиваясь. – Песни войны, гимн боя, что-то в этом роде?
– Нет, музыка, – сказал Виталик. – По-моему, "Интернационал".
– Э…, – сказал я. – Точно нет.
– Приплыли, – сказал Федор. – Был элитный зомби-ганфайтер, стал элитный зомби-шизоид. А голоса в голове тебя не достают?
– Ты тоже их слышишь, к хренам?
– Нет, – сказал Федор. – Я слышу только вопли умирающих людей, и это не в голове. Это с улицы..
Он махнул рукой, указывая направление.
– Печально, сука, – сказал Виталик.
– И что они тебе говорят? – поинтересовался я. Может, у элитного зомби посттравматический синдром. Что мы вообще знаем о психических расстройствах альтернативно живых?
– Чушь всякую, – сказал Виталик. – Свобода, равенство, братство.
Тут у меня отлегло.
– У меня отлегло, – сообщил я. – Забей. Это тебя местный босс так на свою сторону силы переманивает.
– Почему только меня?
– Потому что он нежить, и ты нежить, и вместе вам не жить, – сказал я. – Дурацкий каламбур получился, извини.
– От же блин, – сказал Виталик. – И чего делать-то, сука? Если сейчас это меня достает, то, когда мы поближе подойдем, меня вообще накроет, к хренам. Побегу в партию записываться и партбилет требовать. А я в душе, сука, анархист, и подобное внутреннее противоречие меня убьет. Еще раз.
– Ты ж недавно уровни получил, – сказал Федор. – Свободные очки характеристик появились? Никуда их не вбрасывал?
– Конечно, нет, – сказал Виталик. – Никуда не вбрасывал. Не дело в бою такие задачки решать, надо ж надо посидеть, подумать, табличку со статами нарисовать, будущий, сука, билд на бумажке прикинуть. Я вообще еще не решил, в какую сторону я развиваться хочу.
– Ну так найди у себя какую-нибудь ментальную стойкость или что-то вроде того, и туда пару очков вбрось, – посоветовал Федор. – Что ты как маленький, ей-богу. Я еще понимаю, Чапай бы таким заморачивался, но ты-то в этих вещах шарить должен.
– Сложно шарить в таких вещах, когда у тебя в башке оркестр и прекрасные девичьи голоса зовут в партию вступать, – сказал Виталик, открывая интерфейс. – Ментальной стойкости нет. Есть сила духа, попробую туда кинуть. О, полегчало.
На улице стихло.
Мы выждали еще минут десять, а потом я отправился на разведку. Космодесантники обнаружились в конце улицы, в количестве пары десятков рыл, и разбросаны они были в самых живописных позах. Посекло их знатно, и, судя по оплавленным следам на порубленной броне, кто-то орудовал большим джедайским световым топором. Поскольку у зомби такого оружия водиться не должно, я предположил, что это происки конкурентов.
Оружие у космодесантников было знатное. Футуристически-навороченное. Оно и выглядело-то страшно, а значит, бахать должно еще страшнее. Одна только закавыка – весило такое ружьишко около пятидесяти килограммов, и оперировать им без силовой брони было решительно невозможно, а то я бы одно себе точно прикарманил.
Вернувшись в кофейню, я застал сисадминов за очередным спором. Теперь они обсуждали, в кого Виталику выгоднее прокачиваться, в скелета-воина, рыцаря смерти или дохлого колдуна-лича.
Федор, естественно, был за лича.
– Лич – это маг, – говорил он. – А маг – это элита. Это не в первой линии с топором стоять. Маг – это мудрость, интеллект и чудовищный урон по площадям.
– Какой там, сука, интеллект? – отвечал Виталик. – Маг – это вечная нехватка маны. Скастовал, хлопнул банку, скастовал, еще одну хлопнул. Так и спиться недолго. К тому же, маги узкоспециализированы, к хренам. Все направления ты фиг прокачаешь, а то одно, которое поднимешь до капа, превратится в тыкву при первой же встрече с иммунным противником. Вот ты, маг огня, встречаешь лавового голема или огненного элементаля, а дальше что? Будешь его каким-нибудь снежком первоуровневым долбить, который тебе в магической, сука, лавке на сдачу дали?
– А что лучше-то?
– Вот, сука, топор, – сказал Виталик, потрясая трофеем. – К топору иммунитета практически не бывает. Разве что у призрака какого-нибудь, но на этот случай нормальный человек имеет при себе второй топор, зачарованный на дополнительный стихийный урон или что-то вроде, сука, того.
– А у мага – свитки! – парировал Федор.
– Свитки конечны, а топоры – навсегда, – сказал Виталик и наконец-то заметил мое присутствие. – Что там было, Чапай?
– Не знаю, – сказал я. – Но сейчас чисто.
Через две улицы мы наткнулись на брошенную баррикаду. Она была сложена из останков автомобилей – в левом нижнем углу я безошибочно узнал силуэт "майбаха" – и офисной мебели. Было видно, что обороняли баррикаду упорно, но и атаковали настойчиво, и в конце концов атакующая сторона победила. Пространство вокруг было завалено телами зомби и игроков, причем зомби было в разы, если не на порядок, больше.
Тела игроков кто-то уже облутал до нас. Скорее всего, свои.
– Сильная группа идет, – сказал Федор. – Даже немного стремно таким на хвост садиться.
– Если ты хочешь бегать в стае с большими собаками, – сказал Виталик. – Тебе надо научиться задирать лапу на большие деревья.
– Это вот что еще должно значить?
– Понятия не имею, – сказал Виталик. – Но мне нравится, как это, сука, звучит.
ГЛАВА 27
Чем ближе Кремль, тем толще зомби.
А также быстрее, выше, сильнее, живучее и опаснее.
Штатные специалисты по данжам в два голоса пытались втолковать мне, что это нормально, что уровень мобов растет по мере прохождения данжа и приближения к финальному боссу, но мне это все равно казалось странным. Я бы не стал распылять слабых бойцов по всей территории, чтобы их небольшими группами уничтожали залетные игроки, а, напротив, сосредоточил бы их всех в одном месте, чтобы в нужный момент они навалились толпой, компенсируя недостатки умения численным преимуществом.
– Это игровая, сука, условность, – сказал Виталик. – Забей.
– Но это же тупо.
– В играх многое тупо, – сказал Виталик. – Вот, например, ты, сука, спас мир уже четыре раза, надыбал себе сет легендарной брони, а оружие тебе вообще местный бог за заслуги вручил. Ты, весь такой красивый и тюнингованный, входишь в очередной, сука, городок, и стражники говорят тебе при встрече: "О, чувак, ты спас мир четыре раза, респект и уважуха". И вот ты идешь к местному Собянину, чтобы прикупить у него пару гектаров земли для постройки поместья, в котором не стыдно будет встретить старость, к хренам, а он смотрит на тебя презрительно и говорит через губу: "Ты кто такой вообще? Я тебя не знаю. Но, если ты хочешь, чтобы я подумал над твоей просьбой, сгоняй в соседний город за бухлом". И это, сука, все. Никак ты этого мудака не обойдешь. Даже если ты его подкараулишь темной ноченькой и двуручный топор ему тихонько под ребро засунешь, или организуешь переворот и самолично нового Собянина к власти приведешь, новый Собянин тебе то же самое скажет. И идти за бухлом все равно придется.
Сейчас мы отдыхали в фойе небольшого делового центра, предварительно очистив его от очередной порции упырей. Упыри, как я уже говорил, стали жестче, и от одного удара, как колосья, не ложились. Кое-кого приходилось бить даже трижды.
А еще на них наш повышенный урон не действовал, потому что они местные.
– А я сразу метнулся кабанчиком и заморачиваться не стал, – сказал Федор.
– Да ты вообще незамутненный и терпила по жизни, – сказал Виталик. – Ты, небось, и в бухгалтерию метался, сука, кабанчиком по первому зову. "У меня мышка не работает, можешь посмотреть?". "Бумага в принтере застряла, можешь вытащить?" Ты вообще ни разу не сисадмин, ты эникейщик, Феденька.
– От зомби слышу.
– Я хоть помер достойно, – сказал Виталик. – Ну, я так думаю, потому что не помню ни черта. Но я-то себя знаю, не мог я по-другому помереть.
– Поэтому тебя боевые товарищи в лесу и закопали.
– Вот сейчас обидно было, – сказал Виталик.
В целом тут творился форменный хаос.
Зомби убивали игроков, игроки убивали зомби и других игроков, мы убивали бы всех подряд, но не могли себе этого позволить, потому что даже для нашего повышенного урона большая часть пришлых была слишком сильна.
Поэтому в основном мы мочили таки зомби, к большому неудовольствию Виталика, которых на них качаться не мог. Но нам с Федором уровни потихоньку капали, да и навыки тоже совершенствовались, и вот я мог вызывать "призрачный клинок" уже на целых восемь секунд, и длиной он стал аж в двадцать сантиметров.
Еще немного, и я тоже смогу им планеты половинить. Интересно, сколько за это опыта дают.
По улице протопал здоровенный отряд приключенцев, наглядно показывающий, что ради наживы объединяться могут даже полные противоположности. Ребята заявились из какого-то фэнтезийного мира, и в в разношерстной компании присутствовали люди, эльфы, орки, гномы и еще какие-то твари, названия которых я никогда и не знал. В отряде было сто с лишним рыл, и уровни у них варьировались от ста пятидесятого, который я со своим уровнем восприятия мог различить, до черт его знает, какого, который был мне уже не виден.
Я вжался в стену, лишь слегка высунув голову из-за небольшой декоративной колонны, ни никто в мою сторону даже не посмотрел. Отряд целенаправленно двигался к Кремлю, рядом с которым обретался главный приз, и игнорировал все, что не мешало пройти.
Федор распластался на полу за стойкой охранника. Виталик безмятежно стоял у дальней стены, скрестив руки на груди, его фигура полностью находилась в тени.
– Кому геноцид, а для кого тупо локация новая открылась, – сказал он. – Вот такая вот, сука, загогулина.
Секунд через тридцать после того, как замыкающий ряд гномов скрылся из нашего поля зрения, снаружи послышалось ржание и до нашего слуха долетел стук копыт.
А потом по улице промчалась сама Смерть.
Это было не та милая и уютная смерть, что является пожилым, тяжело больным и уставшим от жизни людям в образе старушки с косой. Нет, на этот раз смерть явилась в облике одного из всадников Апокалипсиса.
Она… Точнее, он, восседал на гигантском черном коне и размахивал шашкой, светящейся зловещим красным светом. Копыта его скакуна высекали искры из мостовой.
Всего два удара сердца потребовалось ему, чтобы догнать ушедший вперед отряд приключенцев и учинить там, судя по долетающим воплям, форменную резню.
Я подкрался к выбитому окну и аккуратно выглянул наружу.
В конце улицы разверзся очередной, уже даже не знаю, какой по счету, филиал ада. Всадник изрубил в фарш уже добрый десяток игроков и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Игроки пытались закрываться или давать сдачи, но это было бесполезно. Шашка размазывалась в воздухе, как пропеллер, и с одинаковой легкостью прорубала доспехи, ростовые щиты и искрящие силовые поля. Вместе с пытающимися прятаться за ними игроками, разумеется.
В считанные секунды дело было закончено и всадник скрылся за углом. Тут же раздались новые крики.
– Что там? – осведомился Виталик.
– Уже ничего, – сказал я.
– Сдается мне, это был твой полный тезка, – сказал Виталик. – Шашка, бурка, папаха… Усов, сука, не разглядел, но уверен, что они там были. И лихой боевой конь.
– Ну да, – сказал я. – А огонь, который у того коня из ноздрей вырывался, это пламя революции.
– Вот ты думаешь, что шутишь, к хренам, – сказал Виталик. – А оно наверняка так и есть.
Федор тоже подполз к окну, выглянул на улицу и присвистнул.
– Бродячий босс, не иначе, – сказал он. – Кто-нибудь уцелел или весь рейд вайпнулся?
– Я уцелевших не видел, – сказал я.
Виталик наконец-то отлип от своей стены и присоединился к нам.
– Вот странное, сука, чувство, – сказал он. – Вроде этот парень и нежить, но он – наша нежить, и я за него болею, например. Хотя, возможно, это во мне корпоративная солидарность говорит.
– Но это уже не зомби, – сказал Федор. – Это уже какой-нибудь темный паладин, как минимум.
– А он – чорный паладин, он убьет их всех один, – фальшиво напел Виталик. – И ведь, судя по твоим рассказам, Василий, это был не главный босс, а кто-то из призванных. Мы вообще отдаем себе, сука, отчет, куда мы, к хренам, лезем?
Возможно, он был прав, и мы изначально выбрали неправильную стратегию. Но отступать в любом случае было поздно и некуда. Во-первых, такая хрень творилась по всей Москве, а во-вторых, риск нарваться на очередную группу интервентов существовал независимо от того, в каком направлении мы направимся. Ведь если я правильно понимаю игровую логику, пока данж не пройден и его главный босс жив, сюда будут лезть все новые и новые порции жаждущих славы и добычи бойцов.
Мы двинулись по следам предположительно Чапаева, изредка останавливаясь, чтобы подобрать интересный лут. Но лута было мало, броня оказалась иссечена ударами убер-шашки, оружие нам не подходило либо по уровню, либо идеологически, а задерживаться, чтобы прочитать статы на каждом колечке, мы не решались. потому что еще неизвестно, кто идет за нами по пятам. Но я не особенно переживал по поводу незадавшегося мародерства. Шмот, бесспорно, важен, но в нашем случае решает все равно не он.
Я даже не представляю, что мне надо на себя надеть, чтобы с тем же Соломоном или черным всадником сам-на-сам выйти.
Вообще, это было довольно странное ощущение, когда ты идешь по своему городу и понимаешь, что он уже не твой. Вот кафе, в котором ты никогда больше не посидишь, вот тут банкомат, в котором ты никогда не снимаешь денег, вот дома и офисы, в которых жили и работали люди, которых ты больше никогда не встретишь.
А вот зомби, которые когда-то были теми самыми людьми и которых тебе надо шарашить бейсбольной битой по голове, потому что таковы условия игры, которую нам всем навязали.
Я проломил две головы, Виталик оторвал третью. Федор, по ставшей уже недоброй традиции, снова замешкался и ничего не успел сделать. Нет, маги на ближней дистанции все-таки не рулят. Или нам попался какой-то неправильный маг.
На подходе к Никольской мы наткнулись на небольшую группу приключенцев, переживших какую-то серьезную трепку. Их было всего пятеро, все вроде бы как бы люди, но не наши, это я по бледности кожи и форме ушей сразу понял, одеты в тряпки и кожаную броню. Полоски здоровья над ними едва светились в красной зоне, и я, быть может, даже не стал бы связываться с болезными, если бы они не напали первыми.
От первого стандартного фаерболла я увернулся, по второму врезал битой, отправив его пославшему и превратив того в факел. Виталик в три прыжка оказался среди них, полоснул по груди мага и сцепился в коротком поединке с мечником.
Федор в кои-то веки не оплошал и залил их жреца потоком пламени, так что на мою долю остался только один стрелок. На его беду, арбалет оказался разряжен, и зарядить его он не успевал, поэтому схватился за короткий кинжал. Первым ударом я сломал ему руку с кинжалом, вторым ударил по ребрам. Он скорчился, упал на асфальт и тут же попытался засадить мне в ботинок арбалетный болт, который сжимал в левой ладони. Я убрал ногу, активировал "призрачный клинок", всадил биту ему в затылок и огляделся по сторонам. Схватка была закончена со счетом пять-ноль, но на ее звук из выходившего на Никольскую вестибюля какой-то дорогой гостиницы уже лезли двое зомби в форме швейцаров, бывшей нарядной в какие-то давно минувшие лучшие времена.
Виталик схватился за трофейный топор и молодецким ударом располовинил одного зомби от плеча до паха. На фоне его выступления наши с Клавдией результаты были куда более скромными, но отоваренный нами зомби тоже больше не двигался и даже чуток опыта капнуло.
Не сговариваясь, мы вошли в гостиницу, из которой явилась эта парочка, встретили там их третьего, не особо расторопного товарища, который при жизни наверняка получал меньше чаевых, и упокоили и его тоже.
– Новый уровень, – похвастался Федор.
– Грац, – сказал Виталик, нюхая воздух, как почуявшая кокаин собака, зарабатывающая на свою сахарную косточку у таможенников.
Что-то было не так.
Помимо швейцара, в вестибюле валялись еще тела зомби, о которых кто-то позаботился до нашего прихода. Сделала ли это та группа, остатки которой мы повстречали у отеля, или кто же еще? Выяснить это не представлялось возможным.
Что в зомби особенно неприятно, так это то, что очень трудно определить, когда их убили во второй раз. То ли минуту назад, а то ли полдня уже прошло. Степень разложения в этом вопросе ничего не подскажет, они такие неделями запросто могли бегать.
То ли магия вуду, то ли очередная игровая условность.
– Вот ты где! – воскликнул Виталик, сделал шаг в сторону, запустил руки в пустоту и вытащил из невидимости затаившегося вражеского ниндзя.
Это оказался гоблин, низкорослый, щуплый, замотанный во все черное. Он висел на вытянутых руках Виталика, брызгал кровью от вцепившихся ему под ребра когтей и полосовал предплечья элитного зомби кинжалом.
Виталик пару раз встряхнул его, отчего когти вошли еще глубже и гоблин перестал трепыхаться.
– И у этого, сука, отравленный, – сказал Виталик, морщась.
Он уже намеревался отбросить безжизненное тело в сторону, как вдруг снова выставил его перед собой, закрываясь им, словно щитом. В следующий миг в спину мертвого уже ниндзя воткнулись две прилетевшие с улицы стрелы, а через дорогую вращающуюся дверь в вестибюль ворвались игроки.
Двое эльфострелков изящно разошлись в стороны, натягивая луки и пропуская вперед гномотанка. За гномотанком лезла еще какая-то нелюдь, но мне уже было не до классификации противника по классом и расовой принадлежности.
Я толкнул замешкавшегося Федора, так что предназначенная ему стрела просвистела мимо и ударилась в стену, а сам сделал шаг вперед, перекрывая эльфам линию огня.
Было очевидно, что мы попали, но пусть хоть у него будут какие-то шансы.
Я убрал Клавдию в инвентарь, меняя ее на "калашникова", и хотя этот процесс занял всего какие-то доли секунды, он все же оказался слишком медленным. Мой палец уже лег на спусковой крючок, когда из живота выросло оперение хвостовой части стрелы.
Сначала был какой-то легкий толчок, потом что-то холодное вошло в мои внутренности, а потом от этого холодного по телу стал разливаться адский жар, но я все равно начал стрелять, потому что если кругом враги, а ты схватился за автомат и никого с собой не забрал, то ты сам себе злобный буратино.
– Бегите! – попытался крикнуть, а на самом деле прохрипел я. Хотелось добавить к этому призыву какой-нибудь эпитет, типа "идиоты" или еще чего похлеще, но я решил не тратить на это сил. Рассказчик потом от себя добавит.
Если будет кому и о чем рассказывать.
Федор не заставил себя упрашивать и зайцем рванул к лестнице, ведущей на верхние этажи. Виталик пятился, прикрываясь телом гоблина, которое уже больше напоминало ежа. Все-таки скорострельность у эльфов была потрясающая.
Прямым доказательством этого факта были уже три стрелы, торчащие из моего многострадального бренного тела.
Я все равно стрелял. Не знаю точно, попал я в кого-нибудь или нет, а если и попал, то насколько серьезные ранения нанес, я просто стрелял, заливая все вокруг свинцовым дождем, я продолжал бы стрелять и дальше, отвлекая внимание на себя и даря товарищам лишние мгновения для бегства, но в какой-то момент в магазине кончились патроны.
А несистемное оружие одним лишь усилием мысли не перезарядишь.
Я отбросил ставший бесполезным автомат в сторону, потянулся, было, за Клавой, как единственной женщиной, что у меня осталась, но тут четвертая стрела попала мне в грудь, обрывая дыхание. Я упал на четвереньки, перед глазами плыл кровавый туман, через который проступало услужливое сообщение Системы, что если я не выпью исцеляющее зелье, то мне кирдык.
Спасибо, кэп.
Здоровье опустилось в критическую зону, сил почти не было, но инвентарь был уже открыт, так что я ткнул по иконе с бутылкой, и зелье материализовалось у меня в руке.
Оставалась только самая малость – донести бутылку до рта и сделать хоть один глоток, после которого могут появиться силы на второй, но, разумеется, такой возможности мне не предоставили.
