Текст книги "Физрук (СИ)"
Автор книги: Сергей Мусаниф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Четыре, – сказал я.
– Четыре, – согласился он. – А теперь давай посчитаем. У меня ноутбук. У Ксюхи "айфон". У меня андроид, телефон и планшет. И что, сука, характерно, в планшете юсб-микро, а в телефоне – тип С. То есть, зарядки у всех разные и невзаимозаменяемые от слова "совсем". А тут еще теща, с древней "нокией", которая, видимо, дорога ей, как память. Я как эту паутину из проводов вижу, мне сразу дурно становится.
– А чего вы их на кухне все заряжаете? – спросил я. – Полно же комнат еще.
– Исторически так сложилось, – сказал Стас. – Или вот, ванная. Ксюха сказала, там много не надо, ей только одну розетку под фен. Я ее послушал, и что в итоге? Случился научно-технический прогресс, и все стало электрическое. Моя бритва, ее два эпилятора, зубные щетки… Фен-то включить и некуда.
– Беда, – посочувствовал я.
– И ты понимаешь, эти розетки все время отравляли мое существование, – сказал он. – Я как на дачу приеду, как увижу это все, так начинаю себя корить, что опять все неправильно сделал, и надо было не так, хоть дом к чертовой матери ломай и заново перестраивай.
– Бывает, – сказал я.
– А сейчас я сижу и думаю, а что мне эти розетки? – сказал он. – А ты о чем думаешь, Чапай?
– О танках, – сказал я.
– Да может, там уже никаких танков и не осталось.
– Да я не в этот разрезе, – сказал я. – Вот смотри, тебе система предложила машину маунтом сделать, и мне тоже. А что, если она и мехводам подкинула идею их танки в этот разряд перевести? Представляешь себе, каких дел с таким зверем натворить можно? Он же докачается до "Мамонт танка" из "Рэд алерт" или вовсе до "Оптимуса Прайма" какого-нибудь. И станет нагибать в промышленных масштабах.
– Так это не их танки, – сказал Стас. – Это государственные танки.
– Думаешь, это вот именно так работает?
– Ну смотри, Ксюха давно за рулем, но машина ее на меня оформлена, – сказал Стас. – И в итоге она просто машина и не качается ни разу.
– Э… резонно, – сказал я.
– Потом, с прокачкой тоже все не так просто, – сказал он. – Вот твое ведро какого сейчас уровня?
– Четвертого, – сказал я. – И никакая она не ведро.
– А этот сарай, – он постучал по рулю. – Только второго. Хотя трупаков мы им подавили уже немеряно. Так мыслю, что чем больше и тяжелее машина, тем дольше ее качать. А теперь прикинь, сколько весит танк.
– Тонн пятьдесят, в среднем.
– Ну и вот, – сказал он. – Упыри в городе быстрее кончатся, чем ты ему второй уровень поднимешь.
– Ах, если бы, – сказал я.
– Да, ты прав, – согласился Стас. – Всех все равно не передавить.
– Но идея заманчивая.
Интермедия. Сол
Его звали Соломон Рейн.
Если бы у него были друзья, они могли бы называть его Солом. Но он был в системе уже больше двухсот лет, и друзей у него не осталось. Кто-то погиб, кто-то предал, с кем-то просто разошлись пути.
Так бывает, особенно если ты идешь по дороге мести. Пока это блюдо остынет, остынет и все остальное, в том числе и человеческие чувства.
Кроме одного.
Ненависти.
Настоящая, хорошо выдержанная ненависть не остывает никогда.
Соломон Рейн шел через данж.
Населяющие подземелье демоны охотно агрились на ауру святости, испускаемую его броней, и тут же умирали, наталкиваясь на его активную защиту. Опыта с демонов практически не капало, разница в уровнях была слишком велика, В убийстве мобов не было особого смысла, в принципе, Соломон мог бы пройти большую часть подземелья в стелсе, не привлекая к себе внимания, но стелс сжирал примерно тридцать процентов скорости, а задерживаться здесь больше необходимого Соломону не хотелось.
Время не было его другом и не было его врагом. Время было просто ресурсом, а хороший игрок знает, что никакими ресурсами просто так разбрасываться не стоит. Даже если сейчас он не кажутся тебе слишком уж ценными.
Соломон Рейн был очень хорошим игроком.
Мини-босс первого уровня был слишком живуч. Он не мог пробить защитные барьеры Соломона, но и сам о них не убивался. Его регенерация почти справлялась с входящим уроном, и полоска здоровья убывала довольно медленно, так что Соломон взялся за меч, дабы ускорить этот процесс.
Соломон был грандмастером в обращении с любым одноручным оружием, но здесь и сейчас высокое искусство не требовалось, и он орудовал легендарным гладиусом, как топором дровосека.
Закончив бой в четыре удара и проигнорировав упавшую с мини-босса добычу, Соломон шагнул на второй уровень.
Второй уровень имел несколько вариантов прохождения, и Соломон выбрал самый короткий. На этом пути было больше всего врагов и меньше всего добычи, зато он был быстрее остальных чуть ли не в два раза.
Конечно, если ты сможешь убить всех, кто тебе на нем встретится.
Сол мог.
Он не стал убирать меч и просто прорубил себе дорогу ко второму мини-боссу.
Которого на месте не оказалось.
Зал был завален телами еще не отреспаунившихся мобов, труп мини-босса обнаружился в самом дальнем углу и все еще слегка дымился. Соломон проверил известные ему тайники. Два из трех были пусты.
Что ж, ситуация была проста и понятна, как меч.
И столь же потенциально убийственна.
Соломон перешел на третий уровень и убедился в собственной правоте. Сопротивления не было, а тела мобов-демонов еще даже не исчезли. Кто-то, скорее всего, слаженная группа, шел перед ним и невольно расчищал ему дорогу.
Соломон не стал ускоряться. Он знал, что нагонит их еще на этом этаже, и не очень этому радовался. Игроки – не мобы, убивать их куда сложнее, если не технически, то морально. А он почти не сомневался, что убивать придется.
Такая это была игра.
Как он и предполагал, он догнал их у зала, в котором обитал третий мини-босс. Постоял у входа, слушая звуки идущей внутри битвы. После того, как сработала третья абилка, означающая, что здоровье босса просело до уровня меньше десяти процентов, он выждал еще две минуты и вошел.
Подгадал точно – трехметровый рогатый демон как раз величественно заваливался набок. Его конечности были частично отрублены или обуглены, а из многочисленных разбросанных по всему телу глаз торчало по стреле.
Группа была почти классической – танк, два стрелка, огненный маг и хилер. Не хватало вора – именно поэтому они прошли мимо одного из тайников на втором уровне, поисковых навыков не хватило.
Плохая новость – четверо из пяти членов группы были эльфами, а значит, договариваться будет проблематичнее вдвойне. Заодно стало понятно, почему в группе не было ни одного бойца ближнего боя, кроме танка. Эльфы не любят подходить к противнику вплотную и предпочитают дистанционные атаки, а терпеть больше одного чужестранца в своей компании для них просто немыслимо.
Танковал гном. Скорее всего, отрабатывал какую-то провинность, потому что даже наемники идут в такие группы весьма неохотно и только когда других предложений в обозримом будущем не предвидится. Кому охота работать на тех, кто считает тебя животным?
Уровни у группы были двести пятьдесят плюс, что соответствовало уровню данжа. А значит, они тут просто гриндили, и никакие другие задачи, скорее всего, перед ними не стояли.
Он не прятался, поэтому заметили его сразу. Едва он вошел, на него уставились пять пар глаз. Эльфы смотрели неприязненно, гном – с любопытством, к которому примешивалась некоторая доля страха.
– Человек, тебе здесь не рады, – сказал эльф-маг. Он был самый высокий, как геометрически, так и по уровню, и, наверное, именно он был тут главным. – Уходи, человек.
– Тут такое дело, – сказал Соломон. – Я пришел вторым, но пройду первым.
– Мы пришли первыми и пройдем первыми, – сказал маг. – А тебе здесь вообще не место.
– Я сам решаю, где мне место, – сказал Соломон.
– Мы пришли первыми и пройдем первыми, – сказал один из стрелков.
Четвертый и последний уровень данжа не содержал в себе лабиринта. Это был прямой, наполненный врагами коридор, который заканчивался у помещения, где обретался местный босс, и забег в стиле "кто первый доберется" на нем был невозможен в принципе. С другой стороны, и Соломон это прекрасно понимал, тот, кто войдет на него первым должен будет все время опасаться удара в спину.
Даже если они поклянутся друг другу и система подтвердит их слова, это ничего не решит. Всегда есть другие пути, и эльфы никогда ему не поверят.
Да он и сам бы предпочел к ним спиной не поворачиваться, если уж быть откровенным до конца. Но все же…
– Я не хочу крови, – сказал он.
– Тогда уходи, человек, – повторил маг.
– Ты видишь мой уровень, – сказал Соломон.
– Вижу, – подтвердил маг. – Но нас здесь пятеро.
– Давайте сделаем так, – предложил Соломон. – Это многоразовый данж. Вы выйдете из него, я пройду четвертый уровень, данж перезагрузится и вы снова войдете. А потери времени я компенсирую вам золотом.
– Нам не нужно твое золото, человек, – а вот гном бы согласился, это было видно по его взгляду.
– Ты с ними? – спросил у него Соломон.
– Увы, – сказал гном. – У меня договор.
– Ты понимаешь, что происходит? Они роют себе могилы. А заодно они выроют одну и для тебя.
– У меня договор, – снова повторил гном.
– Самое время его пересмотреть.
Соломон нажал нужные кнопки в интерфейсе и мгновенно переоделся. Броня, генерирующая святую ауру, на которую агрились демоны, в битве с игроками помочь никак не могла, и он сменил ее на свои привычные черные доспехи. И вместо легендарного гладиуса в его руку лег не менее легендарный бастард, мерцающий зловещими черно-зелеными оттенками.
– Броня Черного Советника! – ахнул гном.
Эльфы впечатлились настолько, что атаковали без предупреждения. В воздухе подземелья свистнули две стрелы, от которых Соломон просто уклонился. Мгновением спустя по защитному барьеру растеклось запущенное магом пламя.
Соломон пошел вперед. Гном бросился наперехват, Соломон пнул его в выставленный щит, и когда гном, несмотря на прокачанную выносливость, все-таки повалился на землю. просто его перепрыгнул. Сердце не успело ударить, как он был уже среди "тряпок" противника.
Первым он вынес стрелка, рубанув его наотмашь. Система зафиксировала многократные критические повреждения, полоска здоровья над игроков посерела и исчезла. Следующим под руку попался хилер, Соломон снес ему голову, развернулся к второму стрелку и мечом отбил стрелу, летящую ему в грудь. Стрелок выругался, понял, что выстрелить еще раз просто не успеет и схватился за кинжал.
Соломон отрубил ему правую руку вместе с кинжалом, а потом загнал лезвие меча в грудь.
Так и не бросивший бесплодных попыток атаковать маг успел отойти к стене и между ним и Соломоном снова вырос поднявшийся с пола гном. Соломон покачал головой.
Он ценил верность договорам, но сейчас явно был не тот случай.
– На мне амулет респауна! – взвизгнул маг. – Убьешь меня – и все узнают о том, что здесь произошло. Все дети леса станут охотиться за тобой!
– Там такая очередь, что их просто затопчут, – сказал Соломон.
По сути, это в их отношениях ничего не меняло. Убьешь мага – и все узнают о том, что здесь произошло. Не убьешь – так он все равно всем расскажет.
Гном успел сменить щит. Из нового торчали шипы, так что прежняя тактика вряд ли сможет доказать свою полезность еще раз. Соломон нажал горячую клавишу в инвентаре и в его левой руке появился арбалет.
– Нечестно, – выдохнул гном.
– Это не спортивное состязание, – сказал Соломон и всадил болт ему в глаз. Полоска здоровья гнома ушла в красный сектор, громыхая броней коротышка рухнул на пол и потерял интерес к происходящему.
Маг бросился бежать.
Амулеты возрождения были редки и стоили баснословных денег, но стопроцентной гарантии возвращения все равно не давали. Самый лучший и самый дорогой обещал вероятность девяносто пять процентов, но такой у мага уровня двести пятьдесят плюс мог быть вряд ли. Скорее там процентов семьдесят.
Тоже неплохо, подумал Соломон, но играть в лотерею со смертью никто не хочет. Он догнал мага в три прыжка и рубанул его по спине. Маг повалился на пол с серой полоской жизни, его тело начало мерцать и исчезло, оставив после себя только горстку какого-то барахла.
Повезло, решил Соломон и обернулся к гному. Тот успел достать арбалетный болт из глаза и хватануть какого-то эликсира, восстановив себе три четверти от общего показателя жизни.
– Ну вот оно тебе надо? – спросил Соломон.
– У меня договор, – угрюмо сказал коротышка, вполне реально оценивающий свои шансы, но все равно не желающий сдаваться. Кладбища полны такими вот упорными людьми.
– С кем? – спросил Соломон. – Тут никого нет, все мертвы.
– Флармель выжил, – сказал гном. – Он спросит меня, что я сделал, и тень упадет на весь наш клан.
– Мне жаль, – сказал Соломон.
– А мне-то как.
Они сошлись в третий и последний раз.
Первым ударом Соломон разрубил щит, вторым – выбил из руки гнома клевец. Третий удар он успел остановить.
Гном даже не дрогнул.
– Давай, – сказал он. – Делай.
Соломон загнал клинок ему в горло.
Убивать разумных всегда неприятно, и Соломон сорвал досаду на демонах, поджидавших его на четвертом уровне. Он прошел весь коридор до места финального боя за рекордные для себя четырнадцать минут, и не оставил в живых никого, кто мог бы об этом рекорде рассказать.
Босс подземелья был на месте и действовал по заведенному стандарту. Ревел, дышал огнем, призывал миньонов.
Соломон снизил его здоровье до пятидесяти процентов, перебил две волны призванных существ АОЕ-заклинаниями из запасенных свитков, продолжил свое дело, пережил приступ ярости, в которую впал босс на двадцати пяти процентах здоровья. Все было привычно, Соломон вел этот бой уже не первый раз.
И даже не десятый.
Когда босс пал, Соломон не глядя подобрал добычу, опустошил тайники и подошел к овалу открывшегося после финальной зачистки зала телепорта.
Многоярусные подземелья часто оснащались телепортами. Как правило, телепорты вели к точку у выхода из данжа, чтобы победившие финального босса игроки не теряли время на обратный путь пешком. Ведь коридоры уже зачищены от мобов, лут собран, а впереди ждут новые свершения, так чего зря время терять.
Много реже эти телепорты вели в другие локации, где игрока сразу же ждал новый квест или продолжение старого. И лишь в совсем редких случаях игрок мог выбрать любой пункт назначения их тех, что были доступны.
Но этот телепорт был багнутый. Если ввести в него определенную команду, и Соломон эту команду знал, телепорт мог перебросить игрока куда угодно, в любую заказанную точку. Естественно, эта точка должна была находиться внутри системы, которая довольно велика, но еще не столь бесконечна, как вселенная. Это был отличный способ, чтобы попасть в места, куда, по каким-то причинам, невозможно попасть другим способом. В места уникальные, закрытые и неосвоенные.
К тому же, за пределы системы Соломон и не собирался.
Он вбил нужную команду и перед ним возникла еще одна строка для ввода точных координат. Соломон ввел нужную последовательность цифр, за обладание которой еще вчера отвалил изрядную сумму в золотом эквиваленте, ответил "да" на вопрос системы, уверен ли он в своем выборе, и тут же оказался в другом мире.
В новом мире, который присоединился к системе всего несколько дней назад. Именно такой мир Соломону и требовался. В первые дни прихода системы в них можно отыскать много чего интересного. Главная проблема только в том, как в такой мир попасть, но Соломон уже научился ее решать.
Поиск координат – прохождение подземелья – глючный телепорт. Не самая прямая дорога, но окольные дороги обычно и ведут в наиболее интересные места.
Он оказался в большом городе. Табличка на одном из домов гласила "Шестьдесят седьмая авеню". Где-то вдалеке полыхало зарево пожаров, а из переулка на Соломона тут же полезли зомби.
Соломон передавил их, как клопов, каковыми, в сущности, они для него и являлись, и активировал сложное поисковое заклинание. На карте заклинания высветились сразу три точки, и одна из них была совсем рядом, всего в паре километров.
Соломон философски вздохнул и направился туда, напоминая себе, что ничего в этой жизни не дается слишком легко. А уж в системе – тем более.
Он еще раз убедился в справедливости этого высказывания, когда нашел искомый объект посреди большого парка. Объект как раз душил кого-то в кустах, и судя по тому, с каким знанием дела он подошел к этому вопросу, душил явно не впервые. Жертва, а это был игрок женского пола, уже не отбивалась и только негромко стонала, когда он делал паузу и позволял ей вдохнуть хоть немного воздуха.
Соломон спросил себя, хочет ли он иметь дело с таким человеком, и решил, что не хочет. Помимо этической стороны вопроса существовала и сторона практическая.
Можно ли доверять маньякам? Знаешь ли ты, какая забавная мысль придет в такую голову в следующий момент?
Соломон решил, что нет.
Разница в уровнях была такова, что Соломон мог убить парня щелчком пальцев. Он аккуратно снял маньяка с жертвы и свернул ему шею. Точнее, такого было его намерение, а по сути он просто оторвал ему голову, немного не рассчитав приложенного усилия.
Увидев это, жертва благодарно взвизгнула и потеряла сознание. Соломон влил в нее исцеление и наложил заклинание сокрытия, чтобы случайные зомби не начали ее жрать, пока она полностью не придет в себя, и удалился. Не самый благородный поступок, но она – игрок и часть системы. Она или выживет и станет сильнее, или умрет.
Всех спасти все равно невозможно. Тут ведь целый мир гибнет. Как тысячи миров до него и тысячи миров после. Система безжалостна и рано или поздно доберется до каждого.
На карте оставалось две цели. До первой было несколько сот километров, вторая, судя по всему, вообще находилась в другой части света, и между ними был океан. Соломон не сомневался, что если ему и повезет, то только с дальним вариантом, но проверить-то все равно надо.
Соломон снова сменил комплект брони, на этот раз выбрав дорожный комплект, загерметизировал шлем, активировал встроенные в ботинки реактивные двигатели.
И полетел.
ГЛАВА 13
Сильные возвысятся, слабые падут, а автостопщики не переведутся никогда.
Кабан притормозил у обочины (ночь, зомби, апокалипсис, что может случиться-то?), чтобы мы могли полюбоваться на очередного бедолагу. Он был одет по-походному, в штаны и жилетку с многочисленными карманами, как у Вассермана, а за пояс засунул небольшой туристический топорик. И судя по тому, что у бедолаги был уже второй уровень, пару раз ему пришлось пустить этот топорик в дело.
– До города не подбросите? – спросил бедолага.
– Соточка, – хохотнул Стас. – Ладно, шучу. Видел бы ты свое лицо, парень. Лезь назад.
Автостопщик открыл заднюю дверь и отшатнулся.
– Там у вас тело, – сказал он.
– Тело подвинется, – сказал я. – Ты, главное, пихни его посильнее.
Он пихнул. Тело что-то неразборчиво пробурчало и подвинулось, бедолага забрался на заднее сиденье и хлопнул дверью.
– Виктор, – сказал он.
– Кабан, – сказал Стас, видимо, решив избавиться от своей партийной респектабельности и вернуться к старому пацанскому прошлому. Наносное вообще быстро слетает. – Это Чапай. А рядом с тобой дрыхнет Федор Сумкин.
– Что, серьезно?
– Стали бы мы шутить в такое время и с такими вещами? – вопросил Стас. – И куда путь держишь, Виктор?
– В Москву.
– Это мы уже поняли, – сказал Стас. – А чего ты там делать собираешься?
– А в лесу мне чего делать? – спросил Виктор. – Схроном с тушенкой и патронами я все равно не озаботился.
– Это ты зря, – сказал Кабан. – У каждого человека должен быть свой схрон с тушенкой и патронами. У меня, например, их три. А у тебя сколько, Чапай?
– У меня ни одного, – сказал я.
– Совсем ты о будущем не думал.
– Я думал, – сказал я. – Просто у нас с с тобой финансовые возможности разные.
– Тушенка не так дорого стоит.
– У меня тогда были другие приоритеты, – сказал я.
– Я и говорю, совсем ты о будущем не думал.
– Думал, – сказал я. – Просто я думал о светлом и хорошем будущем, в котором хотелось бы жить, а не о том, которое наступило, и в котором только выживать можно. И потом, это все равно тупиковый вариант. Кончится у тебя тушенка, и что ты будешь делать?
– С чего это у меня тушенка кончится?
– Ладно, ты запрятал в лесу консервный завод. И завод по производству патронов вдобавок. Но неужели это все. что тебе нужно?
– Еда и патроны. – сказал он. – Что еще нужно человеку, чтобы достойно встретить старость? Разве что еще нож неплохой бы не помешал.
– В лесу холодно и одиноко, – сказал Виктор.
– Это тебе, – сказал я. – А у Кабана там наверняка землянка восьмикомнатная вырыта, с домашним кинотеатром и джакузи. Так, Кабан? Ведь вырыта же?
– Человек в моем положении должен быть готов к любому повороту событий, – туманно сказал он.
– И еще одна в Испании, – сказал я. – Хотя я бы Испанию в данном случае не рекомендовал?
– А что не так с Испанией?
– Мне кажется, в России шансы пережить зомби-апокалипсис все-таки повыше, – сказал я.
– Это еще почему?
– Зима близко, – сказал я. – При тридцатиградусных морозах зомби, скорее всего, замерзнут. Если в белых ходоков не превратятся.
– Но по весне-то они оттают, – резонно возразил Стас.
– Весна – это когда еще будет, – сказал я. – Не все доживут.
Но, скорее всего, Система и на этот случай какой-нибудь выверт придумает, и зомби в белых ходоков таки превратятся и станут на мертвых лосях по заснеженным улицам рассекать. С другой стороны, закутанного в зимнюю одежду человека не особенно-то и укусишь…
Особенности национальной охоты на зомби в зимний период.
Но если все будут сидеть по лесам, человечество точно не выживет. Так зомби всех по одному и сожрут.
Но и выживать колониями, наверное, тоже не получится. В случае обычного, если сие слово тут вообще применимо, зомби-апокалипсиса это могло бы сработать, но Система, любящая постоянный вызовы, наверняка создаст каких-нибудь штурмовых упырей, которые ходят кучами и способны преодолевать любые укрепления. Или какие-нибудь некро-кроты подкоп устроят.
– А возьмите меня с собой, – сказал вдруг Виктор.
– Куда? – спросил я.
– Зачем? – спросил Стас.
– Ну, вы же наверняка в какое-то безопасное место едете.
– Ну да, типа того, – сказал я.
– Это как сказать, – хохотнул Стас.
– То есть, не в безопасное? – расстроился Виктор.
– Вообще ни разу не безопасное, – сказал Стас. – Там и в прошлые времена все друг друга жрали, а уж что теперь творится, я даже представлять не хочу.
– А зачем представлять? – спросил я. – Скоро сами все и увидим.
– Так-то да.
– Зачем же вы туда едете? – спросил Виктор.
– У нас квест, – сказал я. – Точнее, вот у него квест, а мы в качестве группы поддержки выступаем.
– А можно мне с вами?
– Ты не представляешь, о чем просишь, – сказал я. – К тому же, прости меня за откровенность, боец из тебя так себе.
– Просто случая еще не представилось, – сказал он.
– Да какая разница? – сказал я. – У тебя второй уровень, навыков наверняка нет, пользы в бою ты никакой не принесешь. Ты хоть в армии служил?
– Нет.
– Ну и вот, – сказал я. – Даже если мы дадим тебе парабеллум, ты ни фига не представляешь, как им пользоваться. А у нас не та ситуация, чтобы одной рукой зомби крошить, а другой тебя прикрывать.
– Я понимаю, – сказал он.
– А раз понимаешь, говори, где тебя высадить.
– До возле метро где-нибудь, – сказал он.
– Ты хорошо подумал? – спросил я.
– О, – сказал он. – Метро не работает?
– Мы не проверяли, – сказал я. – Но вряд ли.
– А может, вы меня тогда до дома подбросите?
– А где ты живешь?
– На "Соколе".
– Не по пути, – сказал Стас.
– Ты водить умеешь? – спросил я.
– Умею, только у меня прав с собой нет, – сказал Виктор. – А что?
– Можем тебе машину угнать, – сказал я. – Чтобы ты домой доехал. Только не очень современную, без электроники.
– Давайте, – согласился Виктор, вздохнув.
Мы пересекли МКАД и практически сразу же обнаружили на обочине несколько брошенных машин, среди которых были два "мерседеса", красный "Пи-Ти крузер", снятый с производства больше десяти лет назад, и старушка трехдверная "нива", которой я и занялся.
Что хорошо в отечественном автопроме, так это стабильность. Годы идут, а ничего не меняется. Дверь все так же можно открыть просунутой под стекло линейкой, и пучок проводов вываливается из-под торпеды после первого же рывка.
Я соединил нужные провода и мотор довольно заурчал.
– Удачи, – сказал я Виктору. Он довольно неуклюже влез на водительское сиденье и принялся регулировать зеркала. – Води аккуратно.
– Спасибо, – сказал он.
– Без обид? – спросил я.
– Да, без обид, – сказал он, но было видно, что некоторое разочарование после нашего расставания у него все-таки осталось.
Но тут уж извините. Мы не можем помочь всем, да и цели такой никогда себе не ставили. А он – взрослый мужчина и должен быть способен сам о себе позаботиться.
В теории хотя бы.
На практике же мегаполисы полны клерками и хипстерами, которые, окажись они в дикой природе, могут принести пользу только в качестве корма для бродячих собак. Ни дров собрать, ни воды раздобыть, ни зайца в поле лопатой угандошить.
Требования к мужчинам изменились и брутальность стала дополнительной опцией, которую мало кто себе ставил.
– Это плата за цивилизацию, – сказал Стас, когда я поделился с ним своими соображениями. – За выросшее качество жизни, за комфорт и теплые ватерклозеты не на улице. Если бы все не полетело к черту, навыки по добыванию зайцев лопатами больше одного раза в жизни никому бы не пригодились.
– Я где-то читал, что естественное для человечества состояние – это варварство, – сказал я. – Цивилизация – это случайность, налет, полиэтиленовая пленка, в которую завернули истинную человеческую природу, и стоит только ее содрать, как обнаружится натуральный дикарь.
– А что толку? – спросил Стас. – Дикарь-то он может быть и дикарь, и сущность у него варварская и все такое, но навыков варварских у него все равно нет. Ты можешь сколько угодно чувствовать себя Конаном и пытаться вести себя, как Шварценеггер под бутиратом, но если не умеешь махать здоровенным мечом, шансов у тебя нет.
– Махать мечом – дело нехитрое, можно и научиться, – сказал я.
– Кто-то научится, кто-то помрет в процессе, – согласился Стас. – Такова, сука, жизнь.
На этот раз никаких полицейских заслонов мы не повстречали, и город ранним утром выглядел, как после апокалипсиса. Заброшенным и пустынным. Изредка нам встречались зомби, пасущиеся на газонах, тротуарах и во дворах. На проезжую часть они больше не совались, видимо, у них появились какие-то зачатки инстинкта самосохранения и до них дошло, что на асфальте они легкая добыча.
А может, Система им какие-то ограничения выставила, для поддержания популяции в городской черте.
– Ладно, растолкай тело, – сказал Стас. – Надо кое-что обсудить.
– Не надо меня толкать, – отозвался Федор. – Я вас прекрасно слышу. Вы оба брутальны и сокрушаетесь, что добытчики зайцев в современном обществе больше не котируются. И у меня для вас плохие новости. Я могу добыть зайца в поле. Я даже могу его зажарить прямо на бегу.
– Давайте прекратим обсуждать геноцид зайцев, – сказал я. – Что у тебя, Кабан?
– По поводу этого квеста, – сказал он. – Я давно собирался вам сказать, но случая как-то не представлялось. То жена рядом, то теща, а им этого слышать явно не надо.
– Не нравятся мне такие заходы, – сказал я.
– Ну, в общем, зачистить Думу – это не весь квест, а только первая его часть, – сказал Стас. – Думаю, вы должны это знать.
– А сколько их всего?
– Понятия не имею. В описании не сказано. Но, как минимум, две.
– Что-нибудь про продолжение известно? – спросил Федор.
– Нет, – сказал он.
– Похоже, нам повезло, – сказал Федор. – Ухватили цепочку. если пройдем ее до конца, нам наверняка что-нибудь вкусное отвалится. Бонусы, в смысле.
– Это если пройдем, – сказал я. – Не нравятся мне эти квесты, честно говоря.
– Квесты – это самый быстрый способ набора уровней, – сказал Федор. – Если ты не хочешь годами на диких кабанах качаться или у местного кладбища нежить бить.
– Квесты – это самый быстрый способ свернуть себе шею, – сказал я. – Потому что они нелогичны, непредсказуемы и не всегда выполнимы. Лучше уж кабаны, хоть они и дикие.
– Но-но, я бы попросил, – сказал Кабан.
– Невыполнимых квестов не бывает, – сказал Федор.
– Ну да, – сказал я. – Конечно.
– Всегда должен быть шанс.
– Ты кое-чего не понимаешь, Федор, – сказал я. – Ты лучше нас всех разбираешься в игровой механике и вроде бы сечешь местную логику, но главная проблема в том, что мы не совсем в игре. Точек респауна нет, сохранения не предусмотрено, и если тебе один раз перегрызут горло, то это уже навсегда. В игре можно использовать разные подходы, ошибаться, умирать, воскресать, пробовать еще, а у нас – нет. Поэтому твоя игровая радость по поводу цепочки квестов, на любой стадии которой мы все можем лечь в землю, чуточку неуместна.
– Просто у тебя мозги еще не перестроились, – сказал он. – Пройдет полгода, и ты за такую возможность обеими руками хвататься будешь.
– Не буду, – сказал я.
– Ну и сам дурак, – сказал он.
По мере продвижения к центру города стали заметны следы отгремевших военных действий. Раскрошившийся под гусеницами асфальт, раздавленные машины, выбитые окна, подпалины на стенах домов. На проезжей части валялись искореженные останки оружия, два раза нам повстречались танки с огромными пробоинами на бортах, видимо, оставленными той самой кислотой.
Тел не было.
Несмотря на их отсутствие, зрелище все равно не обнадеживало.
– Интересно, кто победил, – сказал Федор.
– Система, – сказал я. – Это как в казино. Побеждают не игроки, а те, кто принимает ставки и ведет игру.
У третьего повстречавшегося нам танка отсутствовала башня и был оторван левый трак, и я даже не хотел думать о том, что здесь произошло.
– В любом случае, не очень похоже, чтобы армейцы чего-то добились, – сказал Стас. – Иначе тут были бы патрули, пропускные пункты и прочие периметры безопасности. Все, как они любят.
– Я даже не знаю, хорошо это или плохо, – сказал я.
– Фиолетово, – сказал Стас. – Выполняем квест и валим из города.
– Изумительный в своем изяществе план, – констатировал я.
Перед зданием Госдумы все было спокойно. На парковке обнаружилось несколько машин представительского класса, в одной из них за рулем сидел зомби и никак не мог найти нужную кнопку, чтобы открыть дверь и выбраться наружу.
Я галантно распахнул ему дверь, и как только его голова оказалась на свежем воздухе, размозжил ее Клавой. Федор одобрительно хмыкнул. Кабан подошел к дверям в Думу и подергал.
– Заперто, – сказал он.
– Это хороший признак, – сказал Федор. – Значит, они все еще там и мы доберемся до них первыми. Вы же не думаете, что Стас один такой квест получил?
– Я вообще об этом не думаю, – сказал я. – Но, допустим, если мы не первые, то что помешало бы первым зайти внутрь и запереть за собой двери?
