Текст книги "Физрук (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Игровая механика не так должна работать, – сказал Федор.

Я вздохнул.

Может, и хорошо, что он воспринимает творящийся вокруг ужас через призму своих игровых пристрастий. Может, это его защитная реакция и только поэтому он еще не сошел с ума. Может, он культурного шока таким образом избегает, в конце концов, у каждого свои способы примириться с действительностью. Главное, почаще ему напоминать, что перезагрузка тут не работает.

– У тебя есть ключ? – поинтересовался я у Кабана. – Или как вы там свое право доступа реализуете?

– Обычно через охранника, – сказал Кабан.

– Ну, потычь ксивой в окно, вдруг сработает.

Он достал свои корочки и потыкал, но больше ради прикола, наверное. Я начал думать, как нам вскрывать проход, и ничего, кроме тарана, в голову пока не приходило. Двери выглядели довольно мощными, но и мы не на "оке" сюда приехали, так что все должно было получиться. Ворваться в здание главного органа законодательной власти на "хаммере", под завязку забитом оружием и взрывчаткой, это ли не воплощенная в реальность мечта каждого второго законопослушного гражданина?

Я прикинул траекторию. "Майбах", из которого вывалился упокоенный мною зомби, немного мешал, но его можно и в сторону оттолкать.

– Стас, – позвал я.

– Чего? – он в последний раз ткнул своим удостоверением депутатского помощника куда-то в сторону двери и развернулся ко мне.

– Уже ничего, – сказал я.

Ему этого видно не было, но двери за его спиной медленно и торжественно распахивались, словно приглашая нас войти.

– Вот так и должна работать игровая механика, – сказал Федор.

То ли Система от ксивы сработала, то ли тут полученный Стасом квест свою роль сыграл…

Немного жаль, кстати. Мне моя идея больше нравилась. Ворвались бы красиво, а там уже стали бы разбираться, что к чему.

Ладно, жизнь непредсказуема, может еще куда-нибудь и ворвемся.

– Грузим инвентари по максимуму, – сказал Стас. – Что не влезет, тащим на себе, но без фанатизма.

Я взял пару "калашей", кучу запасных магазинов, а оставшееся свободным место забил гранатами и тяжелым вооружением. Стас поступил также и стал похож на готовящегося к финальной схватке "Коммандо" Шварценеггера, разве что тот как-то без боевого молота обходился. Федор, у которого инвентарь был не прокачанный (а в силу он вообще не вкладывался) ограничился автоматом и парой гранат.

Одно слово, маги.

– Подвигали, – сказал Стас, убедившись, что все мы должным образом вооружились. – Кстати, если встретите Зюганова, не трогайте его. Он мой.

ГЛАВА 14

– А чего это он твой? – возмутился я. – По-твоему, мне и предъявить ему нечего?

– Ладно, там разберемся, – сказал Кабан. – Может, его вообще здесь нет.

– А если он тут есть, любопытно, как его трансформировало, – сказал Федор. – Наверное, он теперь обоерукий боец, в одной руке молот – плюс пять урона оглушением, в другой – серп, те же плюс пять, но к кровотечению. Главное, под комбо не попасть.

– Нет, – сказал я. – Он предал идеалы, а значит, церемониального оружия не достоин.

Федор закинул автомат за спину.

– Надо сперва собственные навыки прокачивать, – пояснил он.

– Я когда в очереди в местном буфете стоял, частенько думал, как было бы хорошо эту толпу из "калаша" покрошить, – сказал Кабан. – Но и молотом по голове тоже неплохо.

– У холодного оружия более личный подход, – сказал я. – А "калашников" – это больше по бизнесу.

– Да, были времена, – согласился Кабан.

– Вы слишком молоды, чтобы вспоминать девяностые с ностальгией, – сказал Федор.

– Почему это? – спросил я. – Детский сад, первый раз в первый класс, если это не повод для ностальгии, то где тогда вообще этот повод?

– Я постарше, – сказал Кабан.

– Вряд ли пара лет разницы тут на что-то влияет, – сказал я.

Кабан пожал плечами, достал из кармана сигару и закурил.

– Я хоть и совсем пацаном был, но помню, как в соседнем кабаке поминки почти каждую неделю справляли, – сказал он. – А иногда и два раза в неделю. Сейчас, конечно, все получше стало, но иногда у меня складывается впечатление, что в Люберцах всегда девяностые.

– Вы вообще внутрь собираетесь? – спросил Федор.

– Собираемся, – сказал я.

– А чего тогда время тянете?

– Из-за того, что там, – я указал рукой на двери. – Там политика, а мы, как нормальные люди, не очень-то хотим в это лезть.

– Там не политика, – сказал Федор. – Там данж.

– Там данж, – согласился я. – А в нем – политика.

– Нет там политики, – сказал Федор. – Может, когда-то и была, но сейчас точно нет. Сейчас там обычные зомби.

– Угу, – сказал я. – Ты видел, во что обычные бухгалтера превратились, которые при жизни, в общем-то, вполне приличными людьми были?

– Видел.

– Тогда прикинь, как Система могла трансформировать тех, кто и при жизни теми еще упырями был.

– Но-но, я бы попросил, – сказал Кабан, словно не он только что о своих мечтаниях про расстрелы из "калашникова" рассказывал.

– Ты сгущаешь, – сказал Федор. – И так удачно сгущаешь, что уже и мне не очень хочется туда лезть.

– А придется, – вздохнул Кабан, отбрасывая в сторону недокуренную сигару. – Перед смертью не накуришься.

– Типун тебе на язык величиной с экскаватор, – сказал я.

И мы вошли.

Внутри было просторно, на красных ковровых дорожках не было заметно следов крови, везде горел свет.

– Как это типично, – заметил я. – Во всем городе нет электричества, а тут иллюминация во все поля. Страшно оторваны вы от народа, Кабан, вот что.

– Почему на нас никто не нападает? – спросил Кабан.

– Это нормально, – сказал Федор. – У входа в данж всегда есть небольшой островок безопасности, чтобы группа приготовилась и заняла боевое построение.

– И как предлагаешь построиться?

– Да все равно, – сказал Федор. – У нас состав группы не классический, даже хилера нет.

Стас прошел через рамки металлоискателя, и охранная система тревожно запищала. На сработавший сигнал к Стасу ломанулись двое зомби-охранников, и он упокоил их двумя движениями своего молота. И где только научился?

Мы с Федором тоже заставили металлоискатели звенеть, но на этот раз к нам никто не вышел.

– Откуда начнем? – спросил я.

– Наверное, сначала по коридорам пройдемся и в кабинеты заглянем, – сказал Кабан. – Потом в столовую, а напоследок – в зал заседаний. Что-то мне подсказывает, что основная масса народу там будет.

– А вы лутать вообще собираетесь? – спросил Федор, наклоняясь над останками зомби.

– Да что там интересного с охранников выпасть может?

– Например, аптечка, – сказал он и продемонстрировал нам бутылку мутного стекла с какой-то желтой жидкостью внутри. Выглядело один– в-один, как "жигулевское". – Зелье восстановления здоровья. Сто единиц.

– Полезно, – согласился Кабан. – А на вкус как?

– Не советовал бы пробовать, пока не понадобится, – сказал Федор. – Мы ж не знаем, как часто они выпадают.

– Видишь, он в этом шарит, – сказал я.

– Вижу.

В коридорах нам ничего интересного не встретилось. По ним бродили мелкие помощники, референты, секретари и заблудившиеся журналисты, кучковались они максимум голов по пять, так что мы выносили их системным оружием и навыками, не прибегая к огнестрелу. Понемногу капал опыт, каждый взял по уровню и ничего не предвещало беды.

Фигурально выражаясь, конечно. Потому то так-то беды хватало. Она была вокруг нас и захватила уже практически весь мир.

Проблемы начались, когда мы принялись чистить кабинеты. В пятом по счету нам попался матерый вурдалак с длиннющими, сантиметров по пятнадцать, когтями. Он орал что-то нечленораздельное, бегал по стенам, а под конец попытался забраться на потолок и свалиться нам на головы. Когда Стас вдоволь намахался молотом, а Федор устал промахиваться своими фаерболлами, я снял с плеча автомат и снял упыря короткой прицельной очередью.

– А раньше не мог? – спросил Кабан.

– Прокачка навыков и экономия патронов, – сказал я. – Узнаешь парня-то? Ваш?

– Не думаю, – сказал Кабан. – Наверное, член партии "Справедливая Россия".

– В сортах упырей не разбираюсь, – сказал я.

Следующие три кабинета были пусты, а в четвертом нас встретил мелкий коммунистический упырек, попытавшийся проломить Стасу голову невесть откуда взявшимся тут булыжником. Но ему не хватило роста, поэтому удар пришелся не успевшему отреагировать Кабану в плечо.

Кабан охнул, оседая на пол, скорее больше от неожиданности, а не потому, что получил серьезную травму. Я выступил из-за его плеча и расплющил упырьку голову.

– Ты как? – спросил я Стаса.

– Да нормально, – сказал он. – Все-таки, доспехи рулят.

– Кожаный доспех дробящий удар не держит, – со знанием дела заявил Федор.

– Но смягчает таки, – сказал Стас.

Я помог Кабану подняться на ноги.

– У тебя там степень успешности выполнения нигде не отображается? – спросил я.

– Сейчас посмотрю, – он зарылся в свой внутренний интерфейс и принялся гримасничать, листая меню. – Показывает. Девять процентов.

– Как-то не весело, – сказал я.

– Прорвемся, – сказал Кабан. – Еще десять раз по столько же, и мы в дамках.

– Точнее, во второй части цепочки, – сказал Федор.

– Хрен редьки не любознательней.

Глава фракции не слишком изменился, только лицом позеленел слегка, видать, он и при жизни был тем еще типом. В руках у него была красная папка с вытесненным золотом словом "Законопроекты", и он очень ловко метал доставаемые из нее листы бумаги формата А-4. Они были острые, как бритва, поэтому мы выставили хоть как-то одоспешенного Кабана в первый ряд.

Он был скользок и увертлив, как и полагается настоящему политику, бегал по всему своему немалому кабинету, прыгал по столам, висел на занавесках и вообще вел себя неприлично. Кабан в изодранном до состояния лохмотьев плаще носился за ним по помещению, а Федор пытался запулить в него фаерболлом и пару раз чуть не попал в Стаса.

Наконец, Кабану удалось подловить главу фракции на противоходе и ловким ударом раздробить ему колено. Глава взвыл, и из соседнего помещения на нас тут же полезли его миньоны.

Я взял их на себя и устранил угрозы, использовав только один рожок "калашникова".

Получив повреждение конечности, глава явно утратил в прыти, и Федору удалось его поджечь, а Кабан закончил дело, шагнув к верещавшему и катающемуся по полу упырю и разбив ему голову.

– Похоже, первый из местных боссов, – констатировал Федор.

– А ведь это была самая мелкая фракция, – заметил Кабан. – Что же нам готовят следующие?

– Проблемы, однозначно, – сказал я.

Федор облутал тело, но ничего интересного с главы фракции не выпало. Основная часть шмоток шла с бонусом к ловкости и красноречию, а поскольку ниндзя-ораторов никто из нас не качал, мы их просто не подбирали. Инвентари-то не безразмерные.

Дальше мы шли заведенным порядком. Стас, как самый здоровый, заходил первым, выбивая дверь с ноги, затем шли мы с Федором. Огнестрельное оружие пока предпочитали не использовать, справляясь без него и прокачивая навыки. К тому моменту, как счетчик выполнения задания у Кабана показал двадцать процентов, мы подняли еще по уровню, и я оказался очень близок к тридцатому.

И хотя пока мы были довольно успешны, что-то меня все-таки смущало. Народу в этой части здания нам встречалось маловато, никак это все не тянуло на заявленную Кабаном тысячу человек. Или он где-то ошибся в расчетах, или они ждали нас всех в другом месте.

И хорошо бы, если не в одном. Именно исходя из таких соображений я и экономил патроны, как мог, а гранаты вообще не использовал.

Коммунисты нам попадались мелкие, однотипные, примитивные, практически все бойцы ближнего боя и было их немного. Либерал-демократы были чуть поинтересней, но довольно унылые и безынициативные. Очевидно, Жириновского не было в здании, а в отсутствие лидера у юнитов сильно упала мораль.

Зато представители партии власти отличались и разнообразием и количеством. Медийных личностей нам пока не повстречалось, или же Система изменила их до полной неузнаваемости, но и обычные ребята давали нам прикурить.

Особенно запомнилась зомби-гимнастка, которая то и дело садилась на поперечный шпагат, крутила сальто и пыталась задушить нас своими длинными, метров по пять, лентами. Федор пожег ленты струями огня, я вломил ей Клавой по ребрам, сбивая с ног, а там, уже в партере, Кабан привычным движением молота закончил ее некроспортивную карьеру.

Был еще какой-то мутный тип, который все время орал, что мы пиндосы и брызгал ядовитой слюной. После тесного контакта с ним Кабана пришлось отпаивать зельем здоровья, благо, к этому моменту их нападало уже с десяток и мы подобрали все.

Был какой-то молодой зомби, который свое депутатство явно купил, потому что при каждом шаге из его карманов вываливались пачки американских денег (а пиндосы при этом – мы). Доблестной смерти в бою он предпочел отступление, и нам пришлось гоняться за ним чуть ли не по всему этажу, попутно выкосив еще несколько беспартийных зомби.

– Здоровый, однако, данж, – заметил Федор, когда мы наконец-то загнали юркого упырька в угол и я познакомил его с Клавой. – Но в целом прикольно. Ни у кого такого же квеста на Останкино нет?

– Ты же сисадмин, – сказал я. – Тебе телевизор вообще смотреть не положено.

– А я и не смотрю, – сказал Федор. – Что не отменяет. И потом, куда ты от него спрячешься? Я прихожу в гости, а там телевизор. Я сижу в очереди к зубному, а там телевизор. Я иду пить пиво в баре, и там тоже телевизор. Но главная проблема в том, что у многих окружающих людей в голове телевизор, причем зачастую вместо мозгов. Конечно, всех можно понять и простить, но контактировать-то иногда все равно приходится.

– Спортивные каналы и "нэшнл географик", – сказал Кабан.

– "Здоровье", "Модный приговор" и Малахов, – сказал Федор. – Я бы и без всякого квеста их зачистил, если бы знал, где искать.

– Кровожадный ты, – сказал Кабан. – Это в нынешних условиях даже неплохо, если без лишнего фанатизма.

Любопытно, кстати, он и в прошлой жизни был таким кровожадным, но уголовной ответственности боялся, или его приход Системы так изменил? Ведь черт его знает, как эта хрень может воздействовать на разум. Я никаких изменений в себе не чувствовал, но вопрос, мог ли бы я в принципе их почувствовать, если мне промыли мозги?

Почему нам никакого руководства пользователя не положено?

В столовой паслось голов пятьдесят, и мы решили не тратить время и использовать автоматы. На звук выстрелов прибежала еще пара десятков зомби с другого конца здания, но мы положили и их без особых проблем. Все-таки, автоматическое оружие – это одно из лучших изобретений человечества, и против небольших толп зомби оно особенно эффективно. Пусть и опыта от такого истребления не капает, но голова дороже.

Счетчик выполнения задания показывал уже пятьдесят процентов, когда мы закончили чистить большую часть здания и подобрались к залу для заседаний.

Лучше всех ориентирующийся в данже Стал предложил зайти сверху, через галерею для прессы, и звучало это разумно.

Разобравшись с одним зомби-оператором и двумя зомби-фотографами, мы, как можно более скрытно, проникли на галерею и посмотрели вниз.

Как и следовало ожидать, внизу были зомби.

Их было много, несколько сотен. Они сидели в своих креслах, бродили по проходам и нажимали на кнопки для голосования. Работавшее за спиной спикера табло показывало, что за поправку "уаргхаоуфгщпсс111" на данный момент проголосовало уже двести с лишним человек.

Зюганова среди них не было.

– Ты смотри, – восхитился я. – Никаких тебе изменений, как будто и не было ничего.

Кабан потупился.

– И вот в это общество ты хотел попасть? – спросил я. – Вот таким ты хотел бы стать?

– О, не начинай, – сказал он. – Как будто ты не знаешь, что настоящая политика делается не здесь.

– И не так, – согласился я. – Однако, что-то их многовато. Какие у кого предложения?

– А что тут думать? – спросил Кабан. – Предлагаю их гранатами сверху закидать. Всех, может, и не положим, но популяцию проредим изрядно. А остальных "калашами" положим.

– Это ж сколько опыта мимо кассы, – вздохнул Федор.

– Ну так поделись своими идеями, Герострат, – сказал я.

– Да нет у меня других идей, – снова вздохнул Федор. – Просто я сожалею.

– Там вокруг, – я обвел рукой. – Этот опыт стадами ходит. Какие твои годы, еще прокачаешься.

– Да будет так, – сказал Стас и щедрой рукой насыпал из инвентаря кучку гранат. – Кому-нибудь надо объяснять, как пользоваться?

– Нет, – сказал Федор, понимая, что вопрос адресован именно ему.

– Выдергиваешь чеку, считаешь до трех и роняешь вниз, – все равно на всякий случай объяснил Кабан. – Давайте все гранаты в кучу.

Кучка получилась изрядная, но я подозревал, что все не может быть так просто. И не ошибся.

– Начнем, – сказал Кабан, выдернул первую чеку, выждал положенное время и швырнул гранату вниз.

Мы последовали его примеру. Я попытался прихлопнуть спикера, но немного не рассчитал и недобросил.

При первых разрывах это существо, судя по внешнему виду потихоньку мутирующее в некромедведя, взобралось на трибуну и рявкнуло:

– Кворум!

После чего зомби со всех концов зала начали стекаться к нему. Зрелище было отвратительное, но завораживающее. Зомби слеплялись в один ком, из которого торчали подгнившие руки, ноги и головы, и начали формировать мега-зомби. Прошло всего несколько десятков секунд от начала атаки, а кворум уже отрастил себе руки и ноги, и достигал в высоту больше пяти метров. А голова у него осталась по-прежнему маленькой, и это была голова спикера.

Тут бы и пошутить, что, типа, вот оно, истинное лицо нашей законодательной власти, но нам стало не до шуток. Потому что гранаты этого некроголема не брали, пули из автоматов просто вязли в его туше, не причиняя видимого урона, а фаерболлы Федора просто расплескивались по его шкуре, поджигая только остатки одежды и волос.

Вобрав в себя последнего зомби в зале заседаний, монстр довольно заорал и протянул удлиняющиеся на глазах руки к галерее. Не хватило ему всего каких-то пять метров.

– Вот оно, чудище обло, озорно, огромно, стоглавно и лаяй, – пробормотал я, убирая автомат и поудобнее перехватывая Клаву. Может, системным оружием попроще будет.

– Слишком сложная цитата для обычного физрука, – заметил Кабан, вытаскивая из инвентаря рояль.

ГЛАВА 15

Ну, то есть, если бы мы были в книге, то это непременно назвали бы роялем. Но поскольку вокруг нас хлюпала и чавкала реальная жизнь, это был никакой не рояль, а прозорливость, предусмотрительность и разумная запасливость.

И еще что-то про нелегальный оборот оружия.

– Солидно, – сказал я.

– А это вообще что? – одновременно со мной спросил Федор.

И сразу стало понятно, что в "Колл оф дьюти" наш специалист по игровым вселенным даже не заглядывал.

– И я даже не буду спрашивать, где ты это взял, – сказал я Кабану. Некоторых вещей действительно лучше не знать, но, как правило, понимаешь ты это слишком поздно.

Огромный мега-зомби сделал шаг. Потом второй. Он пер на нас, но слишком уж неторопливо, как непопулярный законопроект через первое чтение. Он опустил руки, потом поднял их снова, все еще до нас не дотягиваясь, а в это время Кабан взваливал на плечо ракетный противотанковый комплекс "джавелин".

Стоявший на вооружении в армии потенциального противника, между прочим. Вот что дружба народов животворящая делает.

– Пригнись, – сказал я Федору, и, не став дожидаться, пока он отреагирует, повалил его на пол и сам прилег рядом. Над головой жахнуло, мгновением спустя на нас обрушился мясо-костяной некроград. Довольно увесистый обломок больно ударил меня между лопаток.

Я поднял голову.

Кабан, с ног до головы в мясном фарше, пил "жигулевское" и убирал "джавелин" обратно в инвентарь. Слегка пошатываясь, он подошел к краю галереи и посмотрел вниз.

Я тоже посмотрел.

Новый дизайн зала заседаний можно было охарактеризовать, как "взрыв на колбасной фабрике", мега-зомби прекратил свое существование, но внизу что-то до сих пор хлюпало и копошилось. Живучие твари.

– Квест закрылся? – спросил я у Кабана.

– Нет, – сказал он, посмотрев в интерфейсе. – Видимо, надо добить вот это.

– Значит, надо добить, – сказал я.

– Спустимся?

– Не, – сказал я. Никакого желания спускаться я не испытывал. Мы уже и так были в… политике по уши, а там нас и вовсе по макушку забрызгает. – Пусть маг качается.

Федор за такую возможность ухватился обеими руками и, встав к ограждению галереи вплотную, тут же принялся пускать фаерболы. В воздухе пахло отработанным ракетным топливом и немного шашлыком.

Кабан сел на пол, тяжело привалившись спиной к барьеру и принял бесплодную попытку оттереть лицо при помощи одноразового носового платка. Поскольку в ближайшее время нашему магу ничего не угрожало, я устроился рядом.

– Я говорил, что не буду спрашивать, но все же спрошу, – сказал я. – Где ты это взял?

– Друзья подарили, – сказал Кабан.

– Интересные у тебя друзья.

– Типа, сувенир.

– И сколько еще зарядов у тебя к этому сувениру осталось? – спросил я.

– Три.

– Ничего так сувенир, – сказал я. – Друзья, часом, не в ЦРУ работают?

– А я похож на агента госдепа? – оскорбился Кабан.

– Да кто вас, агентов, разберет, – сказал я. – Хотя настоящему агенту такого бы дарить не стали, конечно. Слишком палевно.

– На этом и замнем, – сказал Кабан.

– Ладно, проехали.

Мы помолчали. Федор продолжал жечь.

– Как-то бестолково все, – пожаловался Кабан. – Какой уже день этого трындеца, а мы только и делаем, что туда-сюда катаемся и мочим всех подряд.

– Дык апокалипсис же, – сказал я. – Инструкции по применению и руководства по технике безопасности к нему не прилагается.

– Но все равно, пора уже какую-то стратегию вырабатывать, – сказал он.

– Гиблое это дело, – сказал я. – Информации нет, какой Система завтра ивент подкинет – тоже неизвестно. Немного новой реальности, и вся твоя тщательно разработанная стратегия летит к черту.

– Это печально, – сказал Кабан.

– Не говори, – согласился я. – Меня вот другое интересует. Почему по всему миру в зомби превратился каждый восьмой, а тут, в рассаднике, так сказать, законотворчества, каждый первый?

– Это ты на что намекаешь? – поинтересовался Кабан.

– Ни на что не намекаю, просто рассуждаю, – сказал я. – Я раньше думал, что выбор Системы, кого в зомби превратить, а кого человеком оставить, это просто рандом. Но что, если все не так просто?

– Думаешь, у кого-то были задатки упыря, и система это использовала в своих расчетах? – уточнил он.

– Типа того.

– И здесь задатки были, типа, у всех?

– Не я это сказал.

– А почему тогда я не превратился?

– Потому что ты – нормальный пацан и правильно себя держишь? – предположил я.

– А ты почему не превратился?

– А вот на этот вопрос у меня нет ответа, – сказал я.

– Это все ерунда, – сказал он.

– Просто пытаюсь подвести под происходящий трындец философскую базу и придумать хоть какие-то рациональные объяснения.

– Оно тебе надо?

– Таковы свойства человеческой психики.

– Забей, – сказал Кабан. – Жизнь была бессмысленна до апокалипсиса и останется таковой после него. Все, что мы можем, это заботиться о себе и своих близких.

– Мне не нравится такая постановка вопроса, – сказал я.

– А это и не вопрос, – сказал Кабан. – Это ответ.

– Как ответ меня это тоже не устраивает, – сказал я.

– Ну да, понимаю, – вздохнул Кабан. – Высшие смыслы, далекие цели, юношеские идеалы. Счастья всем даром, и чтобы никто не ушел обиженным. Но правда в том, что и так никто не уйдет обиженным. Потому что никто и не уйдет.

– Ты циник и нигилист, – сказал я.

– Мы только что разнесли на части то, что раньше было главным законодательным органом нашей страны, – сказал Кабан. – Подозреваю, что другие люди в новом мире и не выживают.

– О дивный новый мир, – сказал я.

– Полагаю, эту фразу мы будем слышать достаточно часто.

– Нет, это не такая история, – сказал я, и тут на меня свалилась целая куча опыта, позволившая скакнуть сразу на четыре уровня. Я тут же распределил очки характеристик в интеллект, силу и ловкость, и еще немного оставил про запас.

– Федор, прекрати разжигать, – сказал Стас. – Квест закрылся.

– Еще пять минуточек, – отозвался маг. – У меня магия вот-вот апнется.

– У него магия вот-вот апнется, – сказал я Стасу. – Пусть еще немного порезвится.

– Пять минут, не больше, – сказал наш рейд-лидер.

– Что там со следующим заданием? – спросил я.

– Еще не проявилось.

– Наш настоящий враг еще не показал себя, – процитировал я.

Федор замедлился. Видимо, мана подходила к концу.

– Если делать клан, то какая должна быть численность? – поинтересовался Кабан. – Чтоб это вообще можно было хоть как-то контролировать?

– Понятия не имею, – сказал я. – Никогда с организационными вопросами такого рода дела не имел.

– Еще укрепление какое-то нужно, – продолжал Стас. – Типа замка. Чтобы стены повыше и пулеметы по периметру.

– Ты этот чудо-кворум хорошо рассмотрел? – спросил я. – Что ему твои стены и пулеметы?

– Так это ж рейд-босс, – отозвался Федор. – Они, как правило, в данжах обитают.

– Главное, чтобы они сами про эти правила слышали, – сказал я. – Если появились противотанковые зомби, появятся и противозамковые.

– А если под землей? Бомбоубежище какое-нибудь использовать или бункер военный?

– Тогда жди визита зомби-кротов, – сказал я. – Судя по тому, что происходит, Система не хочет, чтобы мы сидели ровно.

– Я бы не стал по первым дням судить, – снова вклинился в разговор Федор. – Возможно, что со временем все успокоиться и станет стабильным.

– Стабильны мертвые, – сказал я. – Но и с этим в последнее время проблемы.

– Даже на кладбищах уже неспокойно, – согласился Стас.

– Я все, – сказал Федор, прекращая геноцид и картинно дуя на указательные пальцы. Выглядел товарищ Сумкин очень довольным, видимо, магия таки апнулась и сделала ему приятно. – Задание не обновилось?

– Обновилось, – мрачно сказал Кабан. – И теперь мы знаем, почему здесь не было Зюганова.

– О как, – сказал я.

– Он с группой товарищей отправился пробуждать древнее зло, – сообщил Кабан. – И мы должны его остановить, потому что если мы этого не сделаем, древнее зло окончательно восстанет ото сна, залезет на броневик и поведет толпу зомби захватывать почту, телеграф и телефон.

– И интернет, видимо, – вздохнул я. – Поразительное чувство юмора у этой вашей Системы, конечно.

– Ну, блин, все логично же, – сказал Кабан. – Мумия прямо в центре мегаполиса лежит, чего б не воспользоваться?

– Грех не воспользоваться, – согласился я. – Что со временем?

– Поджимает.

– Тогда пойдем.

– Стойте, – сказал Федор. – А вы точно ничего не забыли?

– Вроде нет, – сказал я. – Вот Клава, вон молот, вот ты стоишь.

– А лут? – возмутился он. – Священная корова любой ММОРПГ, между прочим. Опыт-то нам перепал, а где обещанные ништяки?

– Действительно, где?

– Там, – Федор указал рукой вниз. – Наверняка с рейд-босса выпали.

– Время, – сказал Кабан.

– К черту время, – сказал Федор. – Если мы не подбираем лут, какой тогда смысл в квестах вообще? На фиг такая игра?

– В общем-то, он прав, – сказал я. – Добыча ж не просто так выпадает. Она делает нас сильнее, а нам еще против древнего зла выступать.

– И так бы справились, – буркнул Кабан, но уже было понятно, что он сдался. Видать, и сам понимал, что боезапас у его фиговины не бесконечный.

Мы спустились на склад подкопченного мяса и принялись искать лут, и это было такое же приятное, легкое и необременительное занятие, как натягивать леггинсы на осьминога. В конце концов мы нашли шмотку, подходящую Кабану, амулет, подходящий Федору и пару колец, подходящих любому из нас, и на этом решили поиски завершить, хотя Федор и настаивал, что надо все прошерстить еще разок.

Счетчик выполнения задания показывал Кабану, что мы убили всех, кого только можно было убить, поэтому наш обратный путь был довольно спокоен, а вот когда мы вышли из здания Думы, то обнаружили, что на тротуаре, аккурат между нами и "хаммером" Кабана, стоит небольшая толпа зомби. Причем, что странно, они действительно просто стояли, а не бродили туда-сюда в беспорядочном движении, как, вроде бы, нормальным зомби и положено. В руках одного из них был изрядно погрызенный и забрызганный явно не кетчупом плакат с надписью "Мы здесь власть".

И ведь толком и не поспоришь.

– Оппозиция, которую мы заслужили, – сказал Стас, скидывая молот с плеча.

Драка была не яростной и не долгой. Стоило только влепить главному молотом по голове, как остальные зомби тут же разбрелись по округе и занялись более привычными делами.

Идти до места, где дремало древнее зло, тут было всего ничего, но мы решили поехать на машине. Не бросать же ее здесь.

Брусчатка Красной площади мягко постукивала под колесами. Вокруг мавзолея бродили зомби, и хотя на этот раз они просто бродили, мне показалось, что они чего-то ждут. Но, это я, скорее всего, себе напридумывал. Многие знания – многие печали.

Проехав прямо через их нестройные ряды, Кабан остановил машину перед входом. Надо же, в прежние времена я тут ни разу не был, а теперь вот придется внутрь лезть и перед ликом бывшего вождя предстать. Жизнь вообще довольно ироничная штука.

– Тактика прежняя, – сказал Кабан. – Входим, убиваем всех и выходим.

Ну да, зачем что-то менять, если и это работает.

Мы вылезли из машины, раскидали оказавшихся неподалеку зомби и полезли внутрь.

В вестибюле нас встретила пятерка ветхих, но неожиданно живучих бойцов с трухлявыми винтовками. По счастью, винтовки не стреляли, и зомби пытались заколоть нас ржавыми штыками. Федор поджег одного из них и принялся беспорядочно бегать по помещению от другого, утверждая, что он кайтит. На Кабана насели двое сразу, он успешно отбивался от них молотом. На мою долю достался только один, но проблема была в том, что винтовка с примкнутым штыком оказалась чуть ли не в два раза длиннее моей Клавы, вследствие чего отбивался я успешно, а вот контратаковать получалось плохо. В конце концов мне удалось изловчиться и ударить по его оружию, отчего винтовка сломалась и в руках у зомби оказался только приклад.

Остальное было делом техники. Я несколько раз отоварил зомби по голове, и он окончательно выбыл из игры. К этому моменту Кабан уже разобрался с одним своим противником и наседал на второго, а Федору удалось поджечь последнего зомби, и теперь за магом бегал пылающий факел на ножках. Я прикинул траекторию его движения, выбрал подходящий момент и срубил одним ударом Клавы.

Кабан как раз проломил голову последнему привратнику и вытирал выступивший на лбу пот.

– Утомительное начало, – согласился я.

Мы к этому моменту уже вымотались. Ивент на местном кладбище, почти бессонная ночь, дорога в Москву, рейд по Думе… Это зомби, похоже, не знают усталости, а нормальные люди сделаны все-таки не из железа. Но Кабан утверждал, что время поджимает, и надо идти вперед.