Текст книги "Апофеоз Империи (СИ)"

Автор книги: Сергей Полев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7

– Всё просто, – начал я. – Мы улетим на квадролёте.

– Эм-м-м… – Леонид с недоумённым видом почесал макушку. – Что-то я не вижу ни одного. Мне казалось, ты планируешь воспользоваться поездом.

– Он нам тоже пригодится, – я показал на помятый ангар, из которого как раз выехал состав, состоявший из локомотива и шести вагонов. – Он станет сигнальной ракетой.

– В каком это смысле?

– Радистка сказала, что первый взрыв повредил вышку связи, и они не смогли доложить о произошедшем.

– Но ведь этот фактор можно использовать, чтобы сбежать именно на поезде, – предложил Леонид.

– Я думал об этом, но тогда неминуемы новые жертвы. Нам однозначно придётся вступить в бой, чтобы захватить новый транспорт. А ещё я не знал, скольким из нас удастся выжить. Поэтому остановился на более универсальном плане.

– Но кто-то всё-таки поедет на поезде?

– Нет.

– Как это?

– Поезд пустой. Точнее, в нём нет людей. Он будет постоянно разгоняться, пока не сойдёт с рельсов примерно в тридцати километрах отсюда. Там будет резкий поворот. При хорошем раскладе, обеднённый абсолютиум сдетонирует, при плохом придётся немного подождать, пока поезд найдут поляки.

– Хм-м-м… – Леонид ненадолго задумался. – Они попытаются связаться с лагерем, но не смогут. А потом отправят квадролёт, чтобы проверить обстановку.

– Верно.

– А что дальше? Они ведь банально расстреляют нас из бортовых пушек.

– А разве они станут стрелять в своих? – в этот момент мы уже подошли к ангару, в котором всё и началось. Я с ехидной ухмылкой поднял польскую форму и натянул на голову фуражку, моя прежняя осталась под завалами. – В лагере случился бунт, но его удалось подавить. Правда, выжили лишь рядовые бойцы, которые ждут помощи и новых указаний.

– А-а-а! Тогда они сядут и попадут в засаду. Правда, нужно будет захватить ещё и экипаж, ведь среди наших вряд ли найдётся пилот, – подметил Леонид и даже слегка улыбнулся.

– Нам нужен только бортмеханик. И он у нас есть, – я показал на сидевшего в углу паренька по имени Каспер, которого пощадил во время захвата комнату управления. Над ним частенько подшучивали, что он едва не разбил квадролёт и был сослан в лагерь. – А за штурвал сяду я.

– В смысле?.. – Леонид преисполнился недоверием. – Я, конечно, всё понимаю, но когда ты научился летать? Ты же вроде как тракторист?

– Вот выберемся из этого дерьма, сядем по-человечески, откроем бутылочку водки и тогда поговорим. Поверь, это будет очень долгая история, – я размял шею и костяшки. – Сейчас у нас нет на это времени. Нужно обставить всё так, чтобы походило на правду. Сложнее всего будет усадить людей на колени. Но без этого никак.

– Тогда за дело! – Леонид аж воодушевился.

Я отобрал тех мужчин, кто хоть немного понимал по-польски. Это необходимо, чтобы наша легенда продержалась как можно дольше. Таких набралось тринадцать человек – они-то и надели форму охранников.

Затем мы перенесли всех раненных в барак и уложили там. Полторы сотни людей, в основном женщины, сели на колени прямо посреди лагеря с заведёнными за голову руками. Со стороны это выглядело так, будто уцелевшие поляки собрали всех оставшихся рабов в одну кучу и взяли их в кольцо. Смотрелось крайне правдоподобно. Особенно с большой высоты.

Оставалось только дождаться, пока по нашу душу пожалуют. Но тут нам вновь повезло, ведь поезд не просто сошёл с рельсов, но и взорвался. Жахнуло так, что грохот разлетелся более чем на тридцать километров.

Конечно, поляки могли бы заметить и первый взрыв, но лагерь находился в лесной глуши, и если кто-то и слышал хлопок, то разве что дремучие старики в редких деревнях. Но я готовился к такому исходу, потому и усадил людей на колени раньше времени.

К несчастью, как это иногда бывает в подобных условиях, нашлись два умника, возжелавшие изнасиловать уцелевшую радистку. Я пришёл на крики в барак и молча расстрелял их. Хоть мы и на войне, но нельзя же опускаться до такого. Как говорится: приговор по законам военного времени.

Другие пленники отреагировали на мою выходку неоднозначно, многие смотрели с осуждением. Однако я не мог позволить нашим до такого опуститься и совершенно не чувствовал сожалений или угрызений совести.

Примерно через час квадролёт всё-таки прилетел. К тому времени раненные перестали стонать и кричать. Либо им помогли, либо они умерли. Как бы это грубо ни звучало, но любой случайный выкрик мог сорвать всю операцию.

Махина с четырьмя крупными винтами зависла над лагерем. Квадролёт представлял собой овал двенадцать на сорок метров. В него без труда смогла бы поместиться и тысяча человек. Да, было бы максимально неуютно, где-то они легли бы даже в два ряда, но всё же он был крайне вместительным.

Оставалось загадкой, сколько поляков пряталось внутри. Там точно находился командир, три члена экипажа и какое-то количество бойцов. Я рассчитывал, что их будет не больше двух десятков, ведь всё-таки они прилетели на разведку, а не для того, чтобы наводить порядок.

Квадролёт не спешил садиться, и я решил взять всё в свои руки. В прямом и переносном смысле этого слова. Я буквально начал размахивать руками, пытаясь языком жестов объяснить, что у нас отсутствует связь и что нам нужна помощь.

Вскоре эта пантомима возымела успех. Тёмно-серая громадина начала опускаться.

Наступал кульминационный момент четвёртой части моего незамысловатого плана по побегу из плена. Если нам удастся захватить целый квадролёт до того, как поляки свяжутся с базой, то дело останется за малым.

– Всем приготовиться! – выкрикнул я на польском. – Действовать строго по протоколу! Никаких отклонений!

Птичка села рядом с нами, и я направился к открывающемуся шлюзу. Внутри мне удалось увидеть шестнадцать солдат в одинаковой форме и одного офицера. Все они готовились сойти на землю.

А пока выезжал трап, я мысленно рисовал возможную схему машины, с которой ещё никогда не связывался.

– Что у вас тут случилось⁈ – с порога заорал рослый офицер с козлиной бородкой и длинными усами.

– Восстание рабов! – громко ответил я, стараясь перекричать шум останавливающихся винтов. При этом пришлось исполнить их стандартное воинское приветствие с двумя пальцами. – Сначала сдетонировали запасы абсолютиума, а потом рабы как с цепи сорвались!

– Я не вижу среди вас ни одного офицера, – командир пробежал глазами по всем подставным солдатам.

– Пан Жак находится в том ангаре, – я показал в нужном направлении. – Он серьёзно ранен и нуждается в срочной госпитализации.

– Вы двое, берите носилки и бегом туда! – приказал командир, повернувшись к своим людям. – Остальные за мной!

– Есть! – хором ответили они.

– Ну и устроили же вы тут бардак… – офицер отрицательно мотал головой и неспешно шагал по ещё невысохшей грязи. – Поставки остановятся на неделю, а то и больше! А это совершенно недопустимо!

Пока он там орал на всех и вся, я незаметно прошмыгнул в квадролёт и призвал свой магический автомат. У меня на всё про всё было меньше минуты, поэтому я тотчас направился в кабину пилотов.

По дороге встретил одного из членов экипажа, который направлялся в туалет. Он-то и стал моей первой жертвой.

Его пряжка упала на металлический пол и со звоном отскочила от него несколько раз. Остальные недруги наверняка не только услышали, но и увидели чёрную полосу, пробившую дверь кабину насквозь.

Я заскочил внутрь и двумя точными выстрелами избавился от пилота и бортинженера. Бронебойность моего оружия была слишком велика. В итоге в лобовом стекле образовались три идеально ровные дыры. Но это не страшно, мы их как-нибудь заделаем. Наверное.

А вот помощь поляки вызвать уже не смогут.

Я побежал к шлюзу, вооружившись трофейным автоматом, ибо запахло жаренным. Офицер негодовал, стоя рядом с парнишкой, который по-польски понимал не больше сотни слов.

Поляки вот-вот заподозрят неладное. Если уже не заподозрили.

– За Родину! За Императора! – во всё горло заорал я на чистом русском и нацелился на толпу врагов. – Мочи козлов!

И началась новая резня.

Бой продлился меньше тридцати секунд, но за это время на тот свет успели отправиться трое наших и все поляки. Самое обидное, что среди убитых оказалась женщина в самом расцвете сил, причём её подстрелил кто-то из своих.

Но даже так – это отличный результат. Жертв могло быть намного больше.

Я также стрелял из обычного автомата сразу по двум причинам: чтобы не спалить Дар и чтобы не зацепить своих. Воспользуйся я магическим автоматом, то положил бы две, а то и три дюжины своих. Всё-таки магия – это опасная штука.

Спички детям не игрушки, как говорится.

Но, как бы там ни было, четвёртый этап плана подошёл к концу. Пора было грузиться на квадролёт и улетать из этого чёртового лагеря смерти.

К свободе. Домой. На Родину.

Пока остальные грузились в трюм, мы с Леонидом конвоировали Каспера в кабину и усадили в кресло бортинженера. Парнишка быстро сообразил, что именно я от него хочу и начал отмазываться, мол он даже не закончил учёбу, да и летал на более скромных по размерам аппаратах.

– Либо ты запустишь эту хреновину, либо ты нам не нужен, – я наставил автомат на трясущегося от страха Каспера. – А если переживаешь, что так и так сдохнешь, то спешу тебя заверить: если мы доберёмся до границы, то я тебя отпущу. Даю слово.

– Просто… – мямлил он.

– Ты не успел сделать ничего плохого и выполнял то, что было приказано. У меня нет к тебе претензий, – я слегка смягчил тон, чтобы склонить парнишку на свою сторону. – Запусти двигатели, сделай всё, что должен делать бортинженер, а дальше я сам.

– Хо-хорошо… – дрожащими руками Каспер начал переключать тумблеры и нажимать на кнопки.

– И ещё два момента. Во-первых, отключи все транспондеры и иные устройства связи. Мы полетим на сверхмалой высоте, дальние радары не должны будут нас заметить.

– Если я это сделаю, к нам тут же вышлют новую группу, – парировал Каспер.

– Тогда займись этим уже перед самым взлётом, – я подошёл к монитору с картой местности и тыкнул пальцем. – Сильно ли изменилась серая зона с тех пор, как мы сюда попали? Что произошло за последние полгода? Построили ли вы новые форпосты? В первую очередь меня интересует вот этот участок.

– За последние полгода? – повторил Каспер, подняв глаза и посмотрев на меня. – Ну-у-у-у… Линия фронта практически не сдвинулась. Базы расположены здесь и здесь. В этом районе только один мост через Днепр, и он разрушен. А сразу за рекой начинаются позиции ваших.

– Значит, прорвёмся, – подытожил я и уселся в кресло капитана, предварительно скинув с него форму предшественника. Далее я обратился к Леониду, благо он немного знал польский язык, и мне не пришлось дублировать свою реплику. – Леонид, будь так добр, последи, чтобы наш юный друг не наделал глупостей. Ты же у нас в прошлом был штурманом – заметишь что-то неладное.

– Штурманом? – Леонид посмотрел на меня исподлобья, а я ему подмигнул. – Ох, как давно это было…

К сожалению, во время зачистки я продырявил лобовые стёкла квадролёта, и, как оказалось, с этими дырками уже ничего не сделать. Шлем с наушниками так и так бы пришлось надевать, чтобы слышать друг друга, но теперь помимо шума добавится встречный ветер. Но ничего страшного, я бывал в ситуациях и похуже.

Погрузка раненных завершилась примерно минут за двадцать. Можно было и быстрее, но люди и так были вымотаны, а потому неохотно шевелили ногами. Их можно понять, ведь это только мне повезло обзавестись практически бесконечным источником жизненной силы.

И пока остальные поднимались на борт, я в оба глаза осматривал элементы управления. На удивление, рулить им оказалось даже проще, чем вертолётом. У меня, прошедшего специальную подготовку, не должно возникнуть проблем.

Конечно, я не знал, на что была способна эта птичка, но в памяти реципиента нашлось множество кадров с авиашоу, на котором опытные пилоты показывали довольно сложные трюки. Квадролёт обладал четырьмя винтами, способными поворачиваться во всех плоскостях, что делало его чрезвычайно манёвренной штуковиной.

А наличие абсолютиума продиктовало технологический процесс этого мира. Реактивную тягу здесь использовали неохотно и в космос не летали. С последним у них вообще всё сложно. Религия – страшная вещь, но об этом позже, сперва нужна вернуться на Родину, а уже потом будет время более подробно изучить здешние порядки.

– Все наши на борту, – сообщил забежавший в кабину Сёма.

– Отлично. Иди к остальным и скажи, что мы взлетаем, – произнёс я и показал ему большой палец. А затем перешёл на польский язык и обратился к Касперу. – Поехали! Поднимай нас!

– Слушаюсь… – с нескрываемой опаской произнёс он и начал процедуру взлёта.

Странно, конечно, что за взлёт и посадку отвечал бортинженер, но что есть, то есть.

С гулким воем винты пришли в движение. Квадролёт резко рванул вверх, да так, что меня впечатало в кресло, словно при катапультировании. А через пару секунд, когда мы поднялись выше девятиэтажки, аппарат вновь замер на месте.

– Это что сейчас было⁈ – открыто негодовал я.

– Простите… Я же говорил, что не закончил обучение, – оправдывался Каспер, смотря себе между ног. – Не рассчитал мощность. Никогда ещё не работал с этими двигателями.

– Ладно, проехали, – отмахнулся я. – Надеюсь, посадка будет помягче.

– Слушай, я, наверное, тоже пристегнусь, – Леонид сел в кресло второго пилота и повернулся полубоком, чтобы наблюдать за Каспером. – А то чуть спину себе не сломал от таких манёвров.

– Ну что, летим? – спросил я сам себя, легонько обхватив два сайдстика, выступавших в роле штурвала.

– С Богом, – Леонид перекрестился и зачем-то закрыл глаза. – Надеюсь, ты и правда умеешь летать…

– Двести сорок три километра до границы. Долетим с ветерком! – я плавно отклонил ручку от себя. Винты медленно начали вставать перпендикулярно земле, позволяя набрать скорость. – А это и правда довольно легко!

Пока мы не успели разогнаться, я подёргал сайдстики во все стороны, чтобы приноровиться к управлению. Всё шло гладко, но был один нюанс, который меня абсолютно не устраивал: предо мной был всего один информационный дисплей. На нём была выведена карта и примерный маршрут.

А вот за высотой и скоростью должен был следить второй пилот на пару с бортмехаником. Такое распределение обязанностей не налезало на голову. Кто вообще это придумал?

По логике эта функция должна быть у командира. Но нет, здесь второй пилот полноценно участвовал в управлении, а не был запасным вариантом. И это ещё хорошо, что Леонид быстро во всём разобрался.

Правда, пришлось слегка побрить еловый лес, но то такое. Главное – квадролёт был настоящей крепостью, способной свалить не один десяток деревьев.

Мы с Леонидом даже перекинулись парой шуток на эту тему, и только Касперу было не до смеха, ведь мой напарник перепутал верх и низ. Юноша даже начал кричать во всё горло от страха, да так громко, что я слышал его без наушников.

Забавный паренёк, однако.

Вскоре мы вышли на крейсерскую скорость в шестьсот пятьдесят километров час, летя на высоте ста метров над землёй. Поляки трижды пытались выйти с нами на связь и выяснить, почему мы отключили транспондер. Но им никто не ответил.

А пока они поймут, в чём же дело, мы уже будем у границы.

И вот уже там мы подойдём к последнему этапу моего плана. Из всех шести он был наиболее неопределённым и почти чем наполовину состоял из импровизаций. Вся загвоздка заключалась в том, что пролететь две мощнейшие линии ПВО было невозможно. Нас однозначно собьют. Либо поляки, либо наши.

Поэтому я планировал подобраться как можно ближе к границе, найти место для посадки и преодолеть остаток пути на своих двоих. И весь цимес был именно в расстоянии, которое придётся пройти пешком. И чем больше оно будет, тем меньше людей по итогу уцелеет.

В самом плохом случае нам всем придётся рассредоточиться, чтобы Днепр пересекло как можно больше наших. На любой случай у меня уже заготовлен подробный план, но сперва нужно долететь. А с этим почти наверняка должны возникнуть если не проблемы, то хотя бы сложности…

И вот когда до границы оставалось меньше сорока километров, с нами вновь попытались связаться. В этот раз диспетчер открыто угрожал сбить нас, и при всём желании мы бы не смогли придумать оправдание, ибо здесь находилась бесполётная зона.

Чтобы выиграть время, я приказал связаться с землёй и пододвинулся поближе к дыре в стекле, из которой вырывался оглушающий воздушный поток. А сам в это время говорил нечленораздельные фразы на польском.

Смысл был в том, чтобы сымитировать попытку вступить в диалог, возможность которой якобы отсутствовала по техническим причинам. И пока они будут думать, что же там у нас случилось, мы пролетим лишние десять-двадцать километров.

Однако уже через полминуты на том конце «провода» положили трубку. Если бы не шум ветра, в кабине воцарилось бы молчание.

Правда, длилось оно недолго. Как и ожидалось, по нам запустили местный аналог умной ракеты. Да причём не одну, а сразу три штуки.

Глава 8

– Три беспилотника движутся в нашу сторону! – выкрикнул Каспер.

– Откуда⁈ – тут же уточнил я.

– С севера! С северной базы!

– Начинаю манёвр уклонения, – к сайдстикам я уже приноровился, а потому резко дёрнул вправо и изменил курс. – Держитесь!

– Ёб-ёб-ёб-ёб!!! – верещал Леонид. Ему тяжело давались перегрузки, а про людей в трюме говорить вообще не приходилось. – В глазах темне…

– Почти всё! – стиснув зубы, шипел я. – Каспер, активируй турели!

– Что?.. Что происходит? – судя по голосу, во время манёвра он потерял сознание.

– Турели, мать твою!!! – выругался я.

– С-с-слушаюсь, – с небольшой задержкой выдал Каспер.

– Ох, ёптеть, что это было? – Леонид пришёл в себя.

– Следи за высотой! Лёня, высота! – приходилось кричать, чтобы более чётко донести свой приказ.

– А? Ой, ёшкин кот! Выше! Сто! Восемьдесят! Пятьдесят!!! – с надрывом орал Леонид.

В моих влажных фантазиях мы должны были скрыться за пригорком, покрытым густым лесом, а низколетящие дроны угодили бы в кроны деревьев. Но, как потом выясниться, каждой «ракетой» вручную управлял оператор. Потом-то Каспер и назвал их беспилотниками.

Да и в целом до филигранного управления квадролётом мне было ещё далеко. Особенно в экстренных ситуациях и на закритических углах атаки. Поведение этой летающей коровы в такие моменты сильно отличалось и от самолётов, и от вертолётов.

Я почувствовал сильный удар и слегка подпрыгнул в кресле. Благо был пристёгнут.

Похоже, мы пузом зацепили холм, но судя по картинке на мониторе, двигатели уцелели. Как и дроны-убийцы, который были всё ближе и ближе. Каспер вывел их положение относительно корабля на мой монитор.

Сразу с трёх сторон доносились звуки работы пулемётных турелей, но их эффективность оставляла желать лучшего. Хоть квадролёт и был настоящей крепостью, но наземные средства ПВО были куда проворнее. Дроны легко уворачивались от пуль и продолжали догонять нас с угрожающей скоростью сближения.

Автоматической системе кое-как удалось сбить два из трёх беспилотников, но последний всё-таки достал нас. На мониторе появилось множество ошибок, а четвёртый двигатель покраснел.

В прошлом отзывчатое управление сменилось натуральной борьбой за живучесть. Квадролёт практически не слушался моих команд.

– Не могу набрать высоту! Лёня, хватайся за правый джойстик и тяни на себя! – приказал я, пытаясь побороть ускоряющееся вращение. – Чего ты там копаешься⁈

– Пытаюсь! – кряхтел он. – Набираем высоту! Получается!

– Нужно отключить третий двигатель! – вдруг вклинился Каспер. – Иначе нас закрутит!

– Так выключай! – гаркнул я.

Хоть мне и показалось, что это было не очень-то логично, но как только Каспер отключил третий двигатель, квадролёт перестал вращаться. Груда металла вновь могла лететь прямо.

Но с одним маленьким нюансом…

– Высота! Мы падаем! Ничего не могу сделать! – теперь уже и голос Леонида задрожал.

– Машина не может оставаться в воздухе с двумя двигателями, – вновь заговорил Каспер. – Нужно садиться. Другого выхода нет.

– Легче сказать, чем сделать, – мне всё ещё приходилось бороться с квадролётом, но теперь я хотя бы им управлял. – Ты же у нас спец по посадкам. Какие будут предложения?

– Нет-нет-нет! – перебил Каспер. – Я могу посадить только рабочий аппарат. Это не в моей компетенции!

– Понял, принял, записал, – я устало вздохнул. – Значит, будем сажать по старинке.

– Ещё дроны! Пять штук приближаются с юга, – перебил Каспер.

– Да чтоб их за ногу! Сбивай!

Выходило так, что дронов запустили ещё до того, как связались с нами, ведь их время подлёта явно было больше пяти минут. И в этом я усмотрел положительный момент: если сбить их, то новые появятся ещё не скоро. По крайней мере, у нас будет время на эвакуацию.

Вот только сперва нужно посадить эту махину. И это при условии, что квадролёт совершенно не приспособлен для горизонтальной посадки. У него нет ни шасси, ни крыльев. Мы просто падали с относительно небольшой вертикальной скоростью: примерно шесть метров в секунду.

Радар нашей летающей коровы сканировал воздушное пространство, дай бог, в десяти километрах от нас, а потому любой обнаруженный дроны был практически перед носом.

С каждой секундой крылатые убийцы сокращали дистанцию, мне даже удалось посчитать их примерную скорость. На глаз она явно превышала скорость звука, возможно, в полтора раза.

У нас попросту не было шансов уйти от столкновения.

Каспер хреначил по дронам из всех орудий, ведь его жизнь так же висела на волоске. А меня обуяло странное чувство: мыс ним были врагами, но в то же время действовали как одна команда. Чего только не случается на войне.

– Они близко! – закричал Каспер. – Я не успеваю! В нас сейчас попадут!

– Вижу! – я периодически бросал быстрый взгляд на экран. Дроны приближались с юга и грозили ударить прямо в борт. – Держитесь!

– Ма-ма-ма-а-а-а-а!!! – запищал Леонид.

Прямо перед столкновением я резко развернул квадролёт на девяносто градусов, а затем отпустил сайдстики. В итоге мы продолжили полёт боком, подставив под удар корму.

Удар в эту часть нанёс бы существенно меньше урона, чем в любую другую. До земли нам оставалось метров двести, и работающие двигатели мне ещё ой как пригодятся.

Однако дроны оказались не лыком шиты.

Они попросту нас облетели сверху и направились к левому переднему двигателю. Мне хватило реакции, чтобы попытаться раскрутить квадролёт, точно юлу, но законы физики никто не отменял, и такая тяжёлая махина просто не успела повернуться.

Наш корабль, подобно Титанику, пытался увернуться, но всё-таки напоролся на «айсберг». В роли ледяной глыбы выступили два мелких вредителя, разорвавшие левый двигатель на части. Он находился относительно близко к кабине и разлетелся осколками в нашу сторону.

Нам с Леонидом повезло, а вот Каспер обзавёлся сквозным отверстием в районе переносицы. Он завалился набок и повис на ремнях безопасности, которые не позволили бедолаге упасть на бок.

Обидно. Я ведь и правда планировал его отпустить, дабы он рассказал, как обычные рабы поставили раком целый лагерь. Наша история вполне могла бы обладать серьёзным демотивирующим эффектом. Но теперь не осталось ни одного поляка, который видел бы всё своими глазами, ведь какой-то умник всё-таки убил радистку ещё до вылета.

А тем временем наш пепелац кружился с одним работающим двигателем.

Скорость снижения предательски росла. Мы с Леонидом уже ничего не могли сделать. В теории можно было перезапустить третий двигатель и попытаться стабилизировать машину, вот только панель с нужными тумблерами пробила Касперу голову. Да и банально выйти из кресла было физически невозможно из-за закритических перегрузок.

Мы падали, словно осенний лист на ветру.

Леонид молился своим богам и не переставая крестился, будто это хоть как-то могло помочь. Я активно орудовал сайдстиком в надежде хоть как-то повлиять на траекторию движения квадролёта, что имело примерно столько же пользы, как и молитва.

В трюме кричали люди – они не знали, что нас ждёт, и им было намного страшнее.

Благодаря одному работающему на пределе двигателю, квадролёт повис, словно на одной руке. Первой с землёй столкнулась задница. Толчок выдался таким сильным, что я услышал хруст креплений моего кресла.

Горизонтальная скорость на тот момент была чуть больше двухсот километров в час. И находись мы в обычном самолёте, наша песенка была бы спета, так как он бы моментально развалился на куски. Но эта махина оказалась настолько крепкой, что рухнула точно камень и начала зарываться в землю, вспахивая деревья.

Уже под самый конец тормозного пути кабина опустилась вниз, а двигатель заглох. Толстенный дуб обеспечил нам «тёплый приём», выбив нахрен все лобовые стёкла и оставив хорошенькую вмятину на носовой части квадролёта.

Но всё же мы смогли сесть, хоть фактически это и было крушение.

– Лёня, ты как? – спросил я, скидывая с себя наушники и отстёгивая ремни. – Жив?

– Скорее да, чем нет, – покряхтывая, ответил он. Ветки дуба оставили на его лице кровавые следы, а в остальном Леонид выглядел вполне дееспособным.

– Надо выбираться и выводить людей. Жопой чувствую, они захотят нас добить. До Днепра примерно полтора километра.

– Ох, ну и денёк… – Леонид бросил скорбный взгляд на Каспера и прихрамывая направился к выходу. – Если мы выживем, то первым делом я напьюсь! Столько приключений моя задница и за всю жизнь не знала.

– Давай шевели поршнями, водка стынет, – подбадривал его я, слегка подталкивая в спину.

– Мать моя женщина… – он первым зашёл в трюм, затем встал в проходе и начал мотать головой из стороны в сторону. – И как ты себе представляешь эвакуацию? Мы ведь явно не сможем спасти всех.

Трюм был похож на свалку из людей и всякого хлама. Соотечественники натурально лежали друг на друге. Тем, кто был внизу, повезло меньше всего.

– Работает то же правило, что с раненными в лагере. Кто может – идёт сам. Кому реально помочь – помогаем. А кого надо тащить – игнорируем до тех пор, пока не поможем остальным! – громко объявил я, стараясь перекричать стоны и всхлипы покалеченных сограждан. Затем подошёл к шлюзу и опустил трап. – Квадролёт вот-вот взорвётся! Все на выход!

В обычной ситуации, я бы лишь посеял панику и, напротив, замедлил эвакуацию, но здесь был другой случай. Все, кто мог ходить, а таких нашлось немного, вылетели быстрее пули. Кроме того, мы смогли отделить тех, кто может хотя бы ползти, от тех, кто вообще был без сознания или уже погиб.

Понятное дело, что детей мы вытаскивали в первую очередь вне зависимости от их состояния. Затем переключились на женщин. А вот старики находились в конце очереди. Как бы жестоко это ни выглядело, но спасать их быстрее других было опрометчиво.

И нет, дело не в том, что они «пожили» и тому подобное. Просто организм пожилого человека, измученного тяжёлыми работами, мог отказать в любой момент. Такой человек мог банально не переплыть Днепр. Поэтому раненных мужиков, я распорядился вытаскивать сразу после женщин.

Что ни говори, но трусов среди нас практически не нашлось. Мне даже показалось, что все, кому повезло избежать серьёзных травм, помогали другим. А когда выводили или выносили раненных на безопасное расстояние, то возвращались за другими.

Хоть Русский человек и не славится дружелюбием в сравнении с другими нациями, но в случае реальной беды он всегда придёт на помощь. Даже в этом мире люди помогали другим, рискуя своей жизнью, ведь в любую секунду по нашу душу могли прилететь дроны или что похуже.

За каких-то шесть-семь минут полсотни уцелевших, включая нас с Леонидом, смогли переместить в безопасное место почти две сотни раненных. Я приказал уносить всех за пригорок, находившийся в двухстах метрах от места падения. И хоть небольшой холм и не гарантировал выживание в случае серьёзного обстрела, он мог защитить от осколков и укрыть от дронов, ибо был обильно утыкан лиственными деревьями с непроглядными кронами.

Внутри квадролёта остались только убитые и крайне тяжёлые «трёхсотые». С точки зрения логики вытаскивать последних было не целесообразно, однако бросить их там мне не позволила совесть. А дабы не рисковать остальными, я приказал им двигаться в сторону Днепра.

Нашлись семеро смельчаков, которые вызвались помочь с тяжёлыми. Леонид тоже хотел, но он уже и сам еле на ногах стоял, поэтому ему я отказал. Да и тем более ему было уготована важная миссия.

Мы с группой храбрецов направились к подбитому квадролёту, дабы за несколько ходок вытащить четверых женщин, двух мужчин и дюжину стариков, которые в теории могли дожить до прибытия помощи. Через реку их вряд ли удастся переправить, но если наши прибудут, то смогут их перенести.

Леонид должен был уговорить солдат, нарушить перемирие и прийти к нам на выручку. Среди нас он как-никак был единственным аристократом. Если к кому и прислушаются военные, то к нему.

Пока мы таскали раненных, я вслушивался в шум ветра, стараясь предугадать появление дронов. Повезло, что, подбитая машина даже не думала гореть. Вероятно, всё дело было в стабилизированном абсолютиуме. Он находился в жидком состоянии и практически не имел возможности сдетонировать или загореться.

Сам уж точно.

Мы сделали уже три ходки, оставалось ещё столько же. И вот по возвращению к шлюзу я наконец-то услышал знакомый звук. Вот только это был совсем не дрон. Этот характерный свист частенько снился мне в кошмарах…

Его невозможно забыть.

– Прилёт! Ложись!!! – заорал я и прыгнул в траву, рефлекторно обхватив голову руками.

Нечто крайне массивное упало прямо на квадролёт.

Как я потом узнаю, это был аналог нашего ФАБа (фугасной авиационной бомбы), начинённый всё тем же абсолютиумом. И если в моём родном мире для взрыва в несколько тонн в тротиловом эквиваленте необходимо было использовать авиацию, то здесь это был обычный корректируемый артиллерийский снаряд.

Причём корректировался он зачарованной носовой частью, которая искала излучение абсолютиума. Фактически боеприпас прилетел прямо в топливный отсек. Он и сам по себе был крайне мощным, так ещё и топливо сдетонировало.

В итоге квадролёт разлетелся на куски. Их разбросало на многие сотни метров от места взрыва. Даже тех людей, кто уже ушёл на полкилометра, оглушило. Что уж говорить про тех, кто находился рядом.

Если бы не Дар Жнеца, на этом моё путешествие и закончилось бы. Но даже если и так, то я бы ушёл с высоко поднятой головой, и что самое главное – без сожаления. Я, как и подобает офицеру, не бросил в беде своих сограждан и до последнего вздоха пытался им помочь.

Но всё же на этом моя история не закончилась.

Взрыв отправил мою бренную тушку в короткий полёт до ближайшего дерева. Ударная волна наклонила его градусов на тридцать, из-под земли показались корни. А я, точно белка, застрял в стволе. Меня вдавило в него с такой силой, что я буквально погрузился примерно на пятнадцать-двадцать сантиметров.