Текст книги "Майор Одинцов (СИ)"

Автор книги: Сергей Полев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– И?

– И поверь – то, во что превращались эти люди, лучше было не видеть. Разлагающиеся трупы, умеющие вызывать заклинания невероятной силы, но совершенно бесконтрольные и сумасшедшие... Некоторые из тех Магистров и Демиургов, которых привлекли к этому проекту, отговаривали Айтора от продолжения исследований, но он был непреклонен. А потом решил проверить свои эксперименты на тех, в ком был «тёмный» дар...

– На «чёрном отряде»?

– Да. И вот тогда исследования пошли в гору. Я не знаю подробностей – не участвовала в этом. И кое-что слышала только от брата. – Она хмурится, вспоминая Эйрика. – Но уже тогда у некоторых из магов в головы закралась мысль о том, что Айтор не такой уж чистенький, каким хочет казаться. А теперь, после твоего рассказа, это мнение лишь подтверждается.

Она сверкает глазами и разбивает о стену ещё один бокал.

– Проклятый ублюдок! Он убил меня! Осудил, убил, и даже слушать не стал!

– Учитывая то, до чего довели его эксперименты, ментализм высочайшего класса и тех тварей, в которых он теперь превращает своих магов и которых послал убить меня... – я качаю головой. – Не уверен, что он вообще светлый. Его же наверняка никто никогда не проверял?

– Нет, но подожди – ты сказал, «Тварей, которых он послал убить тебя»? Когда это случилось?

– Вчера, – хмурюсь я.

Последнюю часть истории о том, что случилось после моего возвращения от Туманных гор и встречи с Норманом, я Айрилен не рассказывал, однако её цепкий ум быстро выхватил нужные слова.

– Вчера?

Вздохнув, я рассказываю последнюю часть своей истории – о том, как Император нарушил наши договорённости, отправил ко мне отряд изменённых магией до неузнаваемости убийц, как я, не подозревая о его участии, отправился по их следу, оказался в Империи и убил всех, кого там обнаружил.

Включая наследного принца...

А также говорю о том, что война с Империей уже началась, и войска перемещаются по приграничью, готовые вот-вот вступить в сражение.

– Да уж, – магесса окидывает меня странным взглядом, в котором читается сомнение и уважение. – Ты умеешь удивить, Хэл... Честно говоря, я даже не знаю, как на всё это реагировать...

– Надеюсь, что веришь в мои слова?

– Верю, но звучат они от этого не менее безумно, – фыркает Айрилен. – Хотя после всего, что со мной произошло. После этого, – она указывает на своё новое лицо и проводит рукой по телу, – не думаю, что меня что-то слишком сильно удивит.

Услышав её слова, я расслабленно улыбаюсь – это именно то, чего я ждал. То, ради чего вернул магистра Старвинг. И пусть мне слегка стыдно оттого, что я незаметно проверяю честность её слова усиленным и доработанным символом Локх, способным отслеживать ложь магов – допускать ошибок, как раньше, не собираюсь.

И хрраш всех забери – я счастлив, что Айрилен верит мне! Не требует доказательств! Не обвиняет во всех грехах, как это делает Тормунд и мой брат, как делала Изабель… Я уже отвык, что кто-то рождённый в Империи может просто верить мне на слово!

Я, наконец, расслабляюсь, только сейчас осознавая, как был напряжён всё это время, будто ожидая подвоха! Сердце затапливает тёплое чувство. Я так рад, что с Айрилен всё в порядке. Что я вернул её!

– И что теперь? – спрашивает она, вставая из-за стола и подходя к окну. – Ты намерен воевать?

– Да, – твёрдо отвечаю я. – Я не хотел этого, но, как оказалось, лишь моего желания мало. Чтобы случился мир, придётся пройти через войне.

– Слова истинного правителя, – усмехается моя магесса, – Сам поведёшь войско?

– В какой-то момент. Но в ближайшие дни у меня много дел здесь, в столице.

– Что ж... – соблазнительно улыбнувшись, магесса подходит ко мне, берёт за руку, выводит из столовой и направляется к спальне. – Значит, у нас будет ещё немного спокойного времени. Предлагаю не тратить его попусту...

Глава 13 – Война

(Третий летний месяц 1078 года от Раскола)

Запах гари бьёт в ноздри, небо заволакивает чёрный дым. Передо мной расстилается равнина, испещрённая следами битвы.

Поломанные повозки снабжения, валяющиеся повсюду окровавленные доспехи и оружие, оплавленные магией холмы, выжженные куски земли, трещины и провалы в почве, оставшиеся от столкновений колдунов. Неподалёку догорает небольшой лес. На берегу узкой речушки дымятся остатки деревни...

А ещё – здесь полно трупов, чья кровь стекает к руслу, окрашивая воду в красный цвет.

После произошедшего сражения тел очень много. Они лежат кучами, наваленные друг на друга, будто рукотворные холмы... Часть из них уже горит – чтобы не допустить распространения трупных болезней, я велел сжечь павших – а часть только стаскивают в новые и новые братские могилы.

Своих, чужих – разницы нет. Оставлять тела гнить на солнце я не собираюсь. Трупоеды, опять же, заведутся...

Конечно, можно было поднять эту орду некротической магией и отправить на штурм Лавенгейского вала – но до него пара декад ходу. Чтобы поддерживать «кукол» в стабильном состоянии, придётся потратить прорву сил, и сейчас это было нецелесообразно. Мы победили в первом сражении с Империей, и заставили остатки вступившей на мои земли армии Айтора бежать.

– Война никогда не меняется, – произносит Айрилен, едущая на лошади справа от меня.

Магесса одета в дорожную одежду – длиннополый кожаный плащ чёрного цвета, белую рубашку, облегающие матерчатые штаны, высокие сапоги. На левом глазу – повязка, чёрные волосы собраны в хвост.

Бросив на неё взгляд, я в очередной раз поражаюсь, как сильно она изменилась за последние два месяца. Цвет волос – мелочь по сравнению с тем, каким стало лицо Айрилен. Оно осталось лицом Изабель, но в то же время черты заострились и стали больше напоминать предыдущую, «настоящую» магистра Старвинг.

Я хоть и смирился с тем, что Изи погибла, до сих пор испытываю странное ощущение “двойственности” когда смотрю на магессу.

А вот то, что Айрилен не просто пришла в себя после переноса в другое тело, но и поддержала меня во всех начинаниях, стала опорой и помощницей, а не только любовницей – радует просто невероятно.

Да – я проверял её на честность Символом Локх, и несколько раз использовал ментальную магию, чтобы убедиться в том, что она меня не обманывает. И дело даже не в том, что я не хотел, чтобы меня снова предали в самый неподходящий момент (хотя это было важно, разумеется).

Я любил Айрилен. По-настоящему любил. И мне было нужно знать сразу, предаст ли она моё доверие или нет – чтобы избежать дальнейших разочарований и глупых надежд.

И я был очень рад, что не ошибся в моей магессе.

– К сожалению, ты права. Война не меняется… а когда-то я думал, что смогу повлиять на её ход и избегу потерь.

Айрилен фыркает.

– При всём уважении, Хэл, но это было наивно. Я воюю с пятнадцати лет, и видела куда больше сражений, чем ты. И все они заканчиваются одинаково, какой бы тактикой и стратегией командование ни руководствовалось. Горы трупов, – она указывает на ближайшую кучу тел, – реки крови и страдающие семьи убитых солдат, оставшиеся без кормильцев.

Я киваю, соглашаясь с её словами.

– Тем ужаснее, что весь этот фарс был задуман Айтором как отвлекающий манёвр.

– Ублюдок набирает людей, как скот на убой, – рычит Айрилен. – Учитывая, как оснащено его «войско»... Оборванцы со ржавыми железками!

– Тридцать тысяч толком не обученных рекрутов... – я качаю головой. – Каким же чудовищем надо быть, чтобы сотворить такое?..

– Кажется, он помешался на мысли о том, как бы поквитаться с тобой, Хэл.

Я лишь снова качаю головой.

– Думаю, его обида – не главное. Айтор хочет получить перчатку. Но куда сильнее его волнует другое – он мечтает раз и навсегда уничтожить Ялайское королевство.

Айрилен кивает и вновь переводит взгляд на поле битвы.

Большое имперское войско, которое выдвинулось в сторону Ай-Шадзул от Лавенгейского вала и полегло здесь почти в полном составе, и вправду было всего лишь отвлекающим манёвром. Полагаю, по замыслу Императора огромное количество солдат и колдунов должно было смутить меня, заставить выставить против них немалую силу – и его расчёт был недалёк от истины.

Айтор, не имея представления о реальной численности моих войск, наверняка полагал, что с помощью порталов мне придётся стянуть к центральной части приграничья резервы от Аларского перешейка.

Ведь именно туда был нацелен его «настоящий» удар.

Но всё случилось немного иначе.

Те несчастные, которых бросили сюда, навстречу моим отборным войскам, не могли даже рассчитывать дойти до Ай-Шадзул, с таким-то оснащением. Западный предел, оставленный солдатами и малефиками, они разграбили и разрушили без труда, но спустя декаду мои войска, собранные со всего приграничья, усиленные резервами из столицы и управляемые Советником, встретили атакующих на берегах небольшой реки Ард.

И уничтожили почти всех...

А вот другие тридцать тысяч, которые пошли штурмом на Аларский перешеек, были настоящим войском. Хорошо снаряжённым, обученным, с опытными командирами и тренированными магами, а не теми наспех завербованными новичками, которые умели колдовать лишь потому, что их заставляли жрать Этерниум в огромных количествах.

При равном соотношении войск, имперцы умудрились прорваться к укреплениям на нашей стороне перешейка, и даже захватить внешнее кольцо стен одной из твердынь. Им помогла магия.

Убийство колдунами простых людей – то, что в Империи всегда находилось под запретом – отныне являлось нормой в войсках Айтора. Колдуны Императора теперь в полном составе принимали Этерниум. И хорошо обученным магам он давал в сражении весьма серьёзное преимущество.

Однако я не зря выращивал новых кейласов.

Почти две тысячи летунов подчинённых исключительно моей воле и ждущих своего часа в морозных пещерах, изменили ход сражения. Им даже не требовались сумасшедшие всадники – я сам управлял всей этой ордой с помощью ментальной магии и силы перчатки Ирандера.

Для этого, правда, пришлось переместиться к Аларскому перешейку и лично контролировать армию, находясь на безопасном расстоянии и погрузившись в транс – но факт оставался фактом.

Не скажу, что это было просто... Но и ощущения от взаимодействия с таким количеством войск было... Интересным.

Я ощущал себя истинным полководцем, владыкой, властителем... Едва ли не богом... Я словно бы «завис» над полем битвы, видел Аларские горы, Гиблые болота, перешеек, крепости и многотысячные войска с высоты птичьего полёта, и с лёгкостью мог управлять своими отрядами.

Не только кейласами – ими я руководил напрямую с помощью перчатки – но и солдатами, и даже колдунами. Они не исполняли мою волю сразу, как только я об этом думал, но слышали ментальные приказы и реагировали на них.

Я словно оказался перед огромной шахматной доской, на которой вместо фигур были настоящие полки и живые люди...

И партию, которую мы вели с генералом Айтора, руководящим атакой, мне удалось выиграть с блеском.

От такого контроля захватывало дух! Непередаваемые ощущения, да... Смесь восторга, власти, упоения, страха и понимания того, что одним взмахом руки на смерть идут сотни, тысячи людей...

Это было невероятно волнующе и, одновременно – пугающе.

Но я справился. Я делал всё, чтобы погибло как можно меньше моих людей. Остановил прорыв имперцев, оттеснил их и закрепил войска на тех же позициях.

При поддержке кейласов и больше шести сотни хррашей, ведомых Дум-Думом, которых я перекинул к горячей точке меньше чем за два колокола, мы оттеснили нападавших и не позволили им занять стратегически важные позиции.

По сравнению с десятью тысячами имперцев, погибших при атаке, я потерял всего четыре тысячи человек, три сотни летунов и две – хррашей.

И это была небольшая цена...

Но я подозревал, что этими неожиданными ударами по Ялайскому королевству Айтор не столько рассчитывал одержать победу, сколько проверял мои силы, резервы и возможности...

Прямо сейчас мой кортеж въезжает во временный лагерь, разбитый на берегу реки выше куч трупов. Солдаты встречают нас одобрительными и воодушевлёнными возгласами, приветствуя своего владыку. Они уже знают об успехах у Аларского перешейка, и теперь искренне верят, что мы уже победили...

Наивные...

Полагают, что два сражения изменят ход всей войны... А вот я, успев немного узнать Айтора и его нынешнюю политику, сильно в этом сомневаюсь. Император наверняка задумал ещё не один ход, о котором я пока не подозреваю.

Но о котором надеюсь выяснить хоть что-то прямо сейчас, благо здесь пленных захватили немало.

– Даже не верится, что сюда отправили ополченцев... – замечает едущий чуть позади Тормунд.

– Что, здоровяк, всё ещё никак не можешь поверить, что Император не такой уж и светлый? – обернувшись, надменно спрашивает Айрилен.

Тормунд, сцепив зубы, качает головой.

– Я не про это. Просто не понимаю, зачем было бессмысленно жертвовать таким количеством людей!

– У всех действий Айтора есть смысл, – замечаю я. – Сейчас он прощупывал наши силы. И исходя из полученных знаний будет выстраивать дальнейшую стратегию.

Именно магесса окончательно повлияла на изменившееся мировоззрение Тормунда. Да, бывший друг говорил с пленными «чёрными», имперскими солдатами и беглыми магами, но всё равно сомневался в моих словах.

А уж когда узнал, что в теле «госпожи Канти» находится совершенно другая женщина, и вовсе обвинил меня во всех смертных грехах. Снова.

Однако Айрилен (спасибо ей за это) быстро взяла дело в свои руки. Она рассказала Тормунду о том, какой Айтор на самом деле, рассказала о том, как сейчас действует армейское руководство Империи, рассказала об экспериментах с Этерниумом, рассказала о том, что случилось во время нашей с Айтором встречи у Ай-Шадзул и о том, как он убил её.

Для здоровяка магесса была светлым идеалом – непоколебимой Айрилен Старвинг, защитницей Империи, авторитетом, чьи слова не подлежали сомнению. И даже в сложившихся обстоятельствах он не мог просто отмахнуться от них. Особенно учитывая прочие знания о «тёмной» сути Императора и том, как он действует.

Так что Тормунд поверил ей – и мне. Мы не стали настолько же близки как раньше – но теперь здоровяк воспринимал происходящее не через призму ментального воздействия Айтора и застарелых обид, а оценивал объективную картину.

И она была не в пользу Империи...

Мы проезжаем мимо стройных рядов палаток, мимо костров и коновязей, мимо шатров со стонущими раненными (целителей у меня по-прежнему нет, и лечат солдат алхимики и хирурги), и останавливаемся на небольшом пятачке, охраняемом сотней с лишним колдунов, куда не пускают кого попало.

Здесь в построенных наспех деревянных клетях содержат пленных солдат и закованных в талмеритовые кандалы нескольких колдунов – из тех, что обожравшись Этерниума, ещё способны оставаться в рассудке.

Впрочем, вид у них не самый здоровый. Спешившись, я подхожу к одной из клетей и вижу валяющихся на полу и трясущихся словно в лихорадке магов. Выглядят они плохо – покрыты испариной, глаза впали, тела колотит крупный озноб.

– Камня, господин! – буравя меня безумным взглядом, просит один из них. – Эфирного камня, пожалуйста! Я всё расскажу, всё! Только дайте камня! Каналы... Горят огнём!

– Что за мерзость с ними сотворили?! – мрачно спрашивает Айрилен, стоящая рядом. – Айтор совсем разум потерял, и теперь откармливает Этерниумом всех подряд?! Больной ублюдок!

– Давно они так? – спрашиваю я у подошедшего к нам начальника этого участка – высокого и мускулистого парня с редкой щетиной, серыми глазами, квадратной челюстью и рублеными чертами лица.

Он молод, всего восемнадцать лет, и его зовут Моракс. Парень был сыном одного из капитанов столичной стражи – честным, исполнительным и преданным. Во время проведения моих реформ он уже был сержантом и увидел возможность возвыситься. А когда Харран поднял восстание – оставил службу в столице и вступил в пехоту, которая помогла мне отбить Гарзул.

Парень лично заколол двух мятежных малефиков, не будучи магом, за что был отмечен наградой, и к началу этой кампании дослужился уже до капитана.

– Почти сутки, владыка, – отвечает Моракс. – Выболтали уже столько, что впору трактат писать.

– А ты пишешь?

– Разумеется, – кивает парень. – Всё задокументировано.

– Записи отдашь моим людям, – велю я. – А позже я отправлю сюда Советника, он допросит пленных как следует.

– Конечно, владыка.

– Где пленные из командного состава? Хочу поговорить с ними лично и прямо сейчас.

– Следуйте за мной, владыка, – с полупоклоном зовёт Моракс. – Думаю, вам будет интересно.

– Почему ты так решил?

– Двое солдат утверждают, что знакомы с вами.

– В самом деле? – удивляюсь я. – Ну идём, покажешь их мне.

Мы проходим к клеткам, стоящим чуть поодаль, и подойдя ближе, я присвистываю. Айрилен тоже хмыкает.

– Знакомые лица, – замечает она, ловя на себе недоумённые взгляды.

На земле за решёткой устало сидят трое помятых имперцев. Один из них, громила с разбитой и наспех забинтованной лысой головой и заплывшим глазом, второй в синяках, с перебитой рукой, дёрганный, щуплый и чем-то напоминает крысу. Третий самый свеженький – с надменным лицом побитого, но не побеждённого аристократа.

Разглядывая бывших сослуживцев, я испытываю смешанные чувства.

Блика я видеть однозначно рад – лысый здоровяк ничуть не изменился с тех пор, как мы расстались, и я очень рад, что он не погиб во время штурма Ай-Шадзул.

Пек... Вызывает сомнения. С одной стороны – он мне никогда не нравился и вечно был надоедливой занозой. С другой – я спас его жизнь, и после этого парень явно стал меняться в лучшую сторону.

А вот Имлерис... Признаюсь, встретить здесь Мессира ди Марко я искренне не ожидал. Но ничего, кроме презрения к бывшему капитану, я не испытываю. Удивительно, что он снова оказался на фронте – после всей трусости, которую демонстрировал раньше.

– Приветствую, «Вороны», – улыбаюсь я. – Неожиданная встреча.

– Рой, – крякнув, коротко кивает вставший на ноги Блик, подходя к прутьям. – Не думал, что свидимся.

– Меня зовут Хэлгар, сержант.

– Да я всё никак не привыкну к этому. Но запомню.

Я улыбаюсь. В лысом здоровяке не чувствуется страха – он относится ко мне также, как во времена, когда я был простым рядовым в отряде “Воронов”. В отличие от Пека, глядящего настороженно, и мессира ди Марко, скривившего губы.

– Не говори с ним, словно он друг, сержант! – рявкает бывший капитан. – Ему только и нужно, что проникнуть в твою голову и...

– Заткнись, Имлерис, – спокойно произношу я, и ди Марко мгновенно замолкает, инстинктивно втянув голову в плечи.

Ялайский пепел! Как можно одновременно быть таким трусом, и вести себя в подобных обстоятельствах так нагло?! У него в голове будто каша... Хотя... Не удивлюсь, если у всего командного состава промыты мозги.

– Этот пытался бежать ещё до того, как сражение закончилось, – замечает Моракс. – Но нарвался на один из наших отрядов, обошедших войско имперцев с фланга. А этих мы уже после сражения захватили. Они не сопротивлялись.

– А толку-то? – сплёвывает кровью Блик. – Большинству солдат и так всё понятно было, когда мы увидели, сколько людей ты против нас выставил. Да даже раньше, когда нас со старым оружием и без чётких приказов в приграничье отправляли.

– И вы всё равно пошли?

– А куда деваться было? – удивляется Блик. – Приказы есть приказы. Видел бы, что творится сейчас в армии – не спрашивал бы.

– А что там творится?

– Блик! – шипит Имлерис. – Это военная тайна! Расскажешь – и станешь предателем! Тебе грозит Трибу...

Даже не шевельнувшись, я задеваю несколько энергострун в ауре Имлериса и заставляю его сжать рот так, чтобы он не мог процедить ни слова.

– Продолжай, сержант.

– Жопа там, Рой, – усмехается Блик. – Полная и окончательная. После того, что ты учудил у Ай-Шадзул, Император с катушек слетел. Новые законы, один хлеще другого, каждую декаду вводят. У тебя же есть разведка – наверняка всё и так знаешь.

– Я хочу услышать это с твоей точки зрения.

– Расскажу – и что, останусь жив?

Я смеюсь.

– Я тебя не трону, Блик, даже если ты молчать будешь. Я не зверь, не тот, о ком наверняка рассказывают в Империи. Мы с тобой давно знакомы, вместе прошли через столько сражений... Много ли проку мне от твоей смерти? Да и вообще – от любой другой, кроме смерти Айтора? Я не хотел войны. Я заключил мир и соблюдал его. И если ты мне не веришь, если вдруг решишь, что я что-то хочу выведать – это ничего не поменяет. Как только я закончу эту войну – пленных отпустят.

– Правда?

– Даю слово. Мне не нужны лишние рты. И как я уже говорил – бессмысленные смерти мне тоже ни к чему. К тому же, раз там такая жопа, как ты выразился – у меня будет к тебе и ко всем остальным серьёзный разговор. Но выбор за тобой – я не настаиваю.

– Хотя мог бы вытащить из меня всё своими колдовскими штучками, – замечает Блик.

– Мог бы. Но не стану… Тут и без тебя кандидатов навалом. Но ты всегда был умнее своего звания, и мне интересно именно твоё мнение.

– Что ж, ладно, – пожимает плечами сержант. – Поговорим. Всё хреново в армии для обычных солдат. Около двух декад назад по всей Империи разошлась весть, что ты готовишься напасть на нас – и объявили всеобщую мобилизацию.

– Да, слышал…

– Он это сразу планировал, – замечает Айрилен.

– А то, – усмехаюсь я. – Продолжай, Блик.

– Да чего там продолжать? Остатки «Воронов» под предводительством этого козла, – он плюёт в сторону Имлериса. – Служили под Лавенгейским валом. Император после Ай-Шадзул подтёрся всеми обещаниями о роспуске, отпусках и завершении службы. И вместо этого объявил всеобщую воинскую повинность.

– Решил собрать дешёвого мяса для передовой, – задумчиво произносит Айрилен. Блик стреляет в красотку глазами, но никак не комментирует её слова, лишь кивает.

– Теперь все мужчины от пятнадцати до пятидесяти обязаны по первому зову магистрата присоединиться к кулакам армии и отправиться на войну. «Ради защиты отечества».

Он снова сплёвывает, и это лучше всего демонстрирует его отношение к происходящему.

– Короче, так всё и произошло. У Лавенгейского вала собрали кучу отребья, большая часть из которого даже мечей и луков в руках никогда не держала. И отправили их всех сюда.... «Очищать земли приграничья от тьмы!». Тьфу! Ты бы слышал, как императорские герольды по ушам простому народу ездят, Рой! Это же... Это просто...

– Я понимаю, Блик. Понимаю.

– Те, кто поопытнее, сразу поняли, что ловить нам нечего! Особенно когда сопротивления в первом же городке не встретили и обнаружили его заброшенным! Идиоту было понятно, что его оставили не в панике, что ты ожидаешь нашего прибытия, что твои войска наверняка сгруппировываются впереди... Но придурки, которых уговорили уйти на войну глашатаи и которым втёрли про «тьму на востоке», «зло, поднимающееся с колен», про «последний рубеж света» и «светоносных воинов, способных остановить наследие Ирандера», искренне верили, что ялайцы бегут, сверкая пятками, лишь заслышав о нашем приближении...

Он качает головой, и тут в разговор вступает Пек:

– А колдуны... Это вообще хррашево дерьмо! Я помню, как чувствовал себя в Лавенгейском валу после этого камня... Помню, как «чёрные» рехнулись в Ранхольде. Но те маги, которых к нашему кулаку приписали... Ро... Хэ... Владыка, это не люди. Не колдуны... Это безумные пропойцы, которых удовлетворяет только боевая магия и сражения...

– Или занюхнуть колдовского камня, – добавляет Блик. – Они теперь этого не скрывают. И правил для них – никаких. Основная ударная сила, мать её... А когда не сражаются – делают что хотят. Пьют, насилуют, грабят, задирают тех, кто косо посмотрел и поджарить могут, а в наказание – ничего!

Мы с Айрилен переглядываемся, думая об одном и том же.

Как стремительно мы поменялись местами... Под моим руководством Ялайское королевство стало напоминать старую Империю, а Империя, в свою очередь, теперь больше походит на старое Ялайское королевство...

Забавный и, одновременно, жуткий выверт судьбы...

– У Айтора нет недостатка в мясе, – замечает магесса. – А значит – он с лёгкостью сможет собрать новую армию.

– Так и есть, – замечает Блик. – Когда мы выходили, был приказ о формировании резервного кулака. Куда большего размера, и в котором будет куда больше опытных воинов.

– Пятьдесят тысяч за месяц, – тихо добавляет Пек.

Имлерис, услышав это, нечленораздельно мычит и пытается броситься на солдат, но я жестом заставляю его повиснуть в воздухе.

– Вот как?.. Что ж... Это ценные сведения. Спасибо, «Вороны».

– Достоин наш рассказ свободы? – прямо спрашивает Блик.

– Достоин, – я жестом велю Мораксу отпереть клеть. – И за то, что ты был со мной откровенен, я предлагаю тебе... И тебе, Пек, и всем остальным, кто согласится меня слушать, новую жизнь.

– Какую же? – прищурившись, спрашивает сержант.

– Оставайтесь в моём королевстве. Я не предлагаю вам вступить в войско – солдат и магов у меня хватает. Можете остаться мирными жителями, земледельцами, ремесленниками – кем угодно. Работа найдётся каждому. Конечно, поначалу за вами будут присматривать, но... Я повторюсь – мне не нужна война. Это Айтор вынудил меня сражаться, и единственное, чего я хочу – мира. Для всех.

– И для этого ты хочешь уничтожить Империю? – спрашивает Блик.

– Нет. Я хочу уничтожить только Айтора. И создать единое королевство, которое не будет воевать с соседями. Королевство, в котором не будут притеснять людей за «неправильную» магию, заковывать в цепи, бросать в темницы по ложному доносу или сражаться на поле боя за непонятные цели. Королевство, в котором каждый житель будет обеспечен работой, едой и кровом. Королевство, в котором закон будет един для всех. Королевство, где можно будет жить спокойно, не опасаясь за свою жизнь.

– Звучит как сказка, – хмыкает сержант.

– А ты спроси госпожу Старвинг, – киваю я в сторону магессы, и сержант непонимаюше моргает. Ещё, бы – он наверняка уверен, что Айрилен мертва, и не понимает, почему я называю её именем совершенно иную женщину. – Или любого жителя Ялайского королевства. Спроси, как изменилась их жизнь за последний год. А если не поверишь им – спроси магов, которые бежали в мои земли из Империи. Пусть они расскажут тебе, в чём различие между той страной, в которую Айтор превратил нашу родину, и Ялайским королевством.

Блик, прищурившись, смотрит на меня, проводит по забинтованной лысой макушке своей здоровенной ручищей и кивает.

– Такие цели достойны уважения. Я знал тебя солдатом раньше, и по отношению к пленным вижу, какой ты правитель сейчас. А потому... Я верю тебе, Хэлгар. Или нужно называть тебя владыкой?

Я смеюсь непосредственности сержанта, и крепко жму ему руку.

– Разве что на церемониях. Добро пожаловать в новую жизнь, Блик.