Текст книги "Лекарь в мире ЗОМБИ 4 (СИ)"

Автор книги: Сергей Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Он отвёл взгляд, словно видя что-то за окном.

– Люди предпочитают простые объяснения. Чужак с отрядом пришёл и убил всех – это понятно, это укладывается в картину мира. А то, что защитник общины, псионик, которому они обязаны жизнью, решил истребить их всех… такое в голове не укладывается.

Рогов сделал паузу и снова посмотрел на меня.

– К тому же, репутация беспощадного убийцы оказалась… полезной. Страх – эффективный инструмент выживания. Соседние группировки предпочитают обходить нашу территорию стороной или платить за проход, вместо того чтобы нападать.

Рогов повернулся ко мне, его лицо стало жёстким.

– Поэтому я стал тем монстром, которого все хотели видеть. Тем, на кого можно списать любую катастрофу.

– А что стало с… Эхо? – спросил я, хотя уже знал ответ.

– Мы попытались остановить её, – Рогов провёл рукой по седеющим вискам. – Но она была слишком сильна. Контролировала не только мертвецов, но и часть нашей группы. Один за другим мои люди оборачивались против нас.

Он вернулся к столу и тяжело опустился на стул.

– В итоге мне пришлось сделать то, чего избегал до последнего, – Рогов поднял на меня взгляд. – Выстрелить ей в голову. Единственный способ остановить Кукловода такого уровня.

Я смотрел на него, пытаясь понять, где правда, а где ложь. Его версия полностью противоречила рассказу Эхо. Кто-то из них определённо лгал. Но кто?

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил я наконец.

Рогов подался вперёд, опираясь локтями о стол.

– Потому что она вернулась, Макар. Каким-то непостижимым образом – вернулась.

Я напрягся.

– Где?

– Недалеко отсюда. Она контролировала небольшую группу мертвецов, направляла их куда-то. Когда заметила меня, попыталась атаковать. Но я успел отступить.

Рогов наклонился вперед, его глаза стали серьезными.

– Макар, я знаю, каким чудовищем ты меня считаешь. И во многом ты прав. Я действительно делал ужасные вещи ради выживания и власти. Но Эхо… она убивает ради удовольствия. Для нее чужая боль – развлечение.

Он сделал паузу, словно подбирая слова.

– Если она действительно вернулась, то рано или поздно доберется до любого крупного поселения. Включая Академку. И тогда повторится резня «Новой Зари».

– Что ты предлагаешь?

– Союз, – сказал Рогов просто. – Временный, если хочешь. Объединить усилия, найти ее и уничтожить. Раз и навсегда.

Я откинулся на спинку стула, обдумывая его предложение. С одной стороны, версия Рогова могла быть правдой. Эхо действительно была нестабильной, и ее психоз мог привести к массовым убийствам. С другой стороны, я помнил из прошлой жизни, каким монстром был сам Рогов.

– А что я получу взамен? – спросил я.

– Твоих близких, – Рогов посмотрел мне прямо в глаза. – После того, как разберемся с Эхо, Вита, Лиза и Настя будут свободны покинуть Академку. Я гарантирую им безопасный проход в любое поселение, которое они выберут.

Рогов наклонился вперёд, сложив руки на столе.

– Кроме того, если ты согласишься на сотрудничество, я обеспечу защиту твоему фитнес-центру. Отправлю отряд бойцов патрулировать периметр. Мои люди хорошо обучены и экипированы – они справятся даже с крупными группами мертвецов.

Предложение звучало заманчиво. Слишком заманчиво, если быть честным.

– Что мешает тебе просто убить меня сейчас? – спросил я прямо. – Зачем все эти переговоры?

Рогов откинулся на спинку стула с лёгкой усмешкой.

– Элементарный здравый смысл, – ответил он спокойно. – Эхо – противник, для которого нужны особые ресурсы. И ты – один из немногих псиоников достаточно высокого уровня, способных противостоять ей. Убивать тебя было бы… нерационально.

Он поднялся и подошёл к окну. В сгущающихся сумерках вдалеке виднелись очертания фитнес-центра.

– К тому же, – добавил он, глядя на горизонт, – даже если бы я убрал тебя, это бы ничего не решило. Твои люди остались бы беззащитными перед Эхо. А она, поверь, рано или поздно доберётся до них.

Рогов обернулся, и его взгляд стал острым, пронизывающим.

– Итак, Макар, решение за тобой. Союз против общего врага или продолжение вражды? Жизнь твоих близких или верность своим принципам?

Я молча сидел, прикидывая, с какой из двух тварей лучше иметь дело.

Рогов – хладнокровный ублюдок, на счету которого тысячи трупов. Мастер манипуляций, привыкший использовать людей как пешки. Его глаза – как у снайпера, высматривающего жертву через прицел.

И Эхо – психованная сука с голосами в башке. Тикающая бомба, которая может рвануть в любой момент.

Оба – монстры. Один расчётливый, другая – безумная. И с кем-то из них мне придётся работать, чтобы спасти своих.

Охуенный выбор, блядь. Просто зашибись.

Глава 6
Эволюция субъекта Л

После Торжковского рынка…

День 1 после изгнания.

Леха не помнил, как выбрался за пределы рынка. Воспоминания были смазанными, словно наблюдаемыми через мутное стекло – громкие голоса, лица, искаженные отвращением и страхом, грубые руки, волокущие его к воротам. Кто-то плюнул ему в лицо, кто-то пнул под зад, когда его выбрасывали за периметр, как мешок с мусором.

Теперь он сидел, привалившись спиной к бетонной стене заброшенного здания недалеко от Торжковского рынка. Сквозь разбитые окна проникал тусклый вечерний свет, рисуя длинные тени на пыльном полу. Культи обеих рук пульсировали тупой, ноющей болью. Бинты, неряшливо намотанные медсестрой перед изгнанием, уже пропитались кровью. Эти твари даже не удосужились его подлечить, перед тем, как вышвырнуть на улицу.

Леха не плакал. Слезы закончились еще там, на рынке, когда он впервые осознал весь масштаб своей беспомощности. Он просто смотрел в одну точку, не моргая, с остекленевшим взглядом человека, у которого отняли всё.

Снаружи послышались голоса. Леха инстинктивно вжался в стену, пытаясь слиться с тенями. Мимо его укрытия проходил патруль с Торжковского – двое мужиков с автоматами. Они говорили громко, не боясь привлечь внимание мертвяков.

– … короче, Ника мертва, – говорил один, выпуская дым через ноздри. – Голубев всем впаривает, что это безрукий телекин её убил.

– Херня какая, – второй усмехнулся с кривой ухмылкой. – Как можно убить без рук? Даже нож не удержишь.

– Дебил, у него же способности. Он теперь глазами предметы швыряет, – первый постучал себе по виску. – Володя всем рассказывает, что псих бросил в неё чем-то тяжелым и проломил башку.

– А я слышал другое, – второй понизил голос до заговорщического шепота. – Серый дежурил в ту ночь возле штаба. Говорит, что слышал выстрел из кабинета Голубева. И только потом началась вся эта история с Телекином. Тебе не кажется это подозрительным?

– Меньше болтай, если голова дорога, – первый огляделся по сторонам. – Голубев сейчас как чёрт. Этому безрукому ещё повезло, что его просто выкинули, а не закопали за периметром.

– Туда ему и дорога, – кивнул второй. – Нытик был редкостный. А вот Нику жаль… Отличная была баба. И в ротик рабочий, и задницей крутила как надо…

– Ты-то откуда знаешь? – хмыкнул второй.

– Да пошёл ты…

Голоса удалялись, пока совсем не стихли вдали. Леха сидел, оглушенный услышанным. Ника мертва. И Голубев обвиняет в этом его. Что-то окончательно сломалось внутри Лехи. Он почувствовал, как внутренности скручивает незнакомое, жгучее чувство – не просто обида или гнев, а настоящая, всепоглощающая ненависть. Желтизна в глазах усилилась, окрашивая мир в болезненные янтарные тона.

– Убью, – прошептал он пересохшими губами. – Убью вас всех.

Слова прозвучали как клятва, и от этого ему стало легче. Теперь у него была цель. Смысл. Что-то, за что можно зацепиться в этом новом аду, который выворачивал мир наизнанку.

День 3

Выживать без рук оказалось мучительно сложно.

Леха проснулся от нестерпимой жажды. Горло пересохло, язык распух и прилип к нёбу. На прикроватной тумбочке стояла бутылка с водой, которую он вчера с трудом нашел в соседнем магазине. Всего пара метров – и она будет его. Но как? Как, блядь, взять её без рук?

Он попытался схватить её ртом, неловко приподнявшись на кровати. Бутылка упала и покатилась по полу, глухо стукаясь о дощатые половицы.

– Да ебись оно всё! – заорал Леха, вскакивая на ноги.

Он пнул бутылку, что, разумеется, только усугубило ситуацию – теперь она откатилась еще дальше, к стене. Леха посмотрел на свои культи, обмотанные грязными бинтами. Он даже сменить их не мог.

В отчаянии он сосредоточился, активируя телекинез. Воздух вокруг бутылки задрожал, но она даже не сдвинулась с места. Леха нахмурился, концентрируясь сильнее. Еще никогда в жизни он так отчаянно не пытался сфокусировать свою силу.

Бутылка приподнялась на пару сантиметров, дрожа в воздухе, а затем рухнула обратно.

– Сука! – Леха упал на колени, чувствуя, как в глазах закипают злые слезы.

Он попробовал снова. И снова. На десятой попытке у него закружилась голова, а из носа потекла струйка крови. Но бутылка наконец оторвалась от пола и плавно поплыла к нему.

Теперь предстояло самое сложное – открутить крышку. Раньше он управлял крупными предметами, силой инерции. Здесь же требовалась точность и мелкая моторика. Леха попытался сконцентрировать телекинез на крышке, заставляя её повернуться. Бутылка крутилась, выскальзывала, чуть не падала. Изо рта капала слюна от напряжения и жажды, а глаза жгло от пота, словно их залили кислотой.

– Да чтоб тебя! – выругался он и, в приступе отчаяния, резко сжал телекинез вокруг крышки.

Пластик треснул. Вода брызнула из-под сломанной крышки фонтаном, обдав его лицо и грудь. Леха жадно поймал ртом струю и глотал, глотал, позволяя воде стекать по подбородку на футболку. Часть воды пролилась, но он все равно испытал невероятное облегчение.

Когда бутылка опустела, он отбросил её и рухнул на грязный матрас, тяжело дыша. Его трясло от напряжения. По лицу текли слезы облегчения, смешиваясь с кровью из носа и каплями воды.

В тот вечер он начал тренироваться всерьез.

Сначала Леха пытался поднять спичку с пола. Простейшая задача для Телекина, но без возможности направлять силу руками он чувствовал себя слепым, пытающимся стрелять по мишени. Спичка дергалась, подпрыгивала, но не хотела слушаться.

После двух часов попыток ему наконец удалось стабильно поднять её в воздух и удерживать там несколько секунд. Затем он перешел к карандашу. Потом к столовой ложке. К вечеру он уже мог заставить кружку с водой плавно подняться со стола и приблизиться к его рту.

«Всё дело в концентрации», – думал Леха, записывая в уме свои наблюдения. – «Раньше руки были как… антенны, направляющие сигнал. Без них сигнал рассеивается. Но если очень сильно сфокусироваться, можно направлять его усилием воли».

Три раза в тот день у него шла кровь из носа от напряжения. Дважды он терял сознание, когда пытался удержать слишком много предметов одновременно. Но с каждой попыткой становилось немного легче. С каждой неудачей он узнавал что-то новое о своих возможностях.

После очередного обморока Леха пришёл в себя, ощущая звенящую пустоту внутри. Перед глазами пульсировал красный индикатор энергии, предупреждающе мигая на критической отметке. Нужно было срочно пополнить силы, иначе следующего телекинетического усилия он мог просто не пережить.

Леха знал только один по-настоящему эффективный источник. Собрав остатки сил, он добрался до ближайшего магазина. Разбитая витрина поддалась легко – одно движение мысли, и стекло осыпалось звенящим дождём. Игнорируя консервы и крупы, Леха сразу направился в подсобку. Там, как и ожидалось, нашлось то, что обычно не интересует ни мародёров, ни выживших – целая коробка бутылок с подсолнечным маслом. Идеальное топливо для псионика.

Открыть первую удалось только сломав горлышко – контроль всё еще оставлял желать лучшего. Жирная жидкость пролилась на грудь и подбородок, но часть попала в рот. С каждым глотком показатель энергии повышался, силы возвращались, а голова прояснялась.

– Отлично, – пробормотал он, глядя на полупустую бутылку. – Теперь дело пойдёт быстрее.

Вечером, всё равно выжатый как лимон, Леха скорчился на матрасе, глядя на свои перевязанные культи в тусклом свете закатного солнца. Рядом стояли две пустые бутылки из-под масла и одна начатая. Теперь он понимал, как правильно распределять силы и восполнять энергию после использования телекинеза.

«Я должен стать сильнее. Намного сильнее».

День 5

Заброшенная автомастерская маячила впереди, обещая укрытие от начинающегося дождя. Леха осторожно приблизился к покосившимся воротам, сквозь которые виднелось темное нутро бокса. Изнутри доносилось приглушенное рычание и шарканье – мертвяки, не меньше десятка, судя по звукам.

Несколько дней Леха бродил по городу, методично прочёсывая все места, где могли остаться инструменты – от хозяйственных магазинов до заброшенных гаражей. Ему нужно было место, где можно сделать простейший протез – идея, не дававшая ему покоя с момента изгнания.

Наконец он наткнулся на заброшенную автомастерскую на окраине района. Мутные окна, выбитая местами дверь – но внутри, судя по слабому рычанию, были мертвяки.

Леха замер, оценивая ситуацию. Через пыльное окно он разглядел именно то, что искал: металлические стеллажи с инструментами и верстаки. Идеальное место для создания протеза, но сначала нужно было разобраться с незваными жильцами.

Взгляд упал на потолок бокса. Старый подъемник удерживал легковушку в воздухе – ржавый седан, застывший там, видимо, с самого начала апокалипсиса. Гидравлические механизмы давно не работали, но машина все еще висела на тросах.

Леха сосредоточился. Его глаза сузились, жилы на лбу вздулись от напряжения. Нужно было сделать всё одним точным движением. Он мысленно потянулся к механизму фиксации и резко дернул.

Металлический щелчок. Затем скрежет. Тросы соскользнули с креплений, и двухтонная машина рухнула вниз, прямо на столпившихся внизу мертвяков. Грохот сотряс здание. Пыль взметнулась к потолку, а рычание мгновенно оборвалось.

Леха подождал несколько минут, прежде чем войти. Картина внутри впечатляла – раздавленные тела мертвецов, искореженный металл автомобиля, брызги черной жижи на стенах. Один зомби еще слабо шевелился под машиной, но его нижняя половина была полностью расплющена. Леха даже не стал его добивать – просто перешагнул и направился вглубь мастерской.

Теперь он мог приступить к своей главной цели. Протез. Грубый, самодельный, но всё же протез, который мог бы дать ему хоть какую-то функциональность.

Он встал посреди мастерской, оглядывая инструменты. Теперь перед ним стояла задача посложнее управления столовой ложкой. Ему предстояло манипулировать отвертками, плоскогубцами, молотком, сверлом – и всё это только силой мысли.

Создание протеза оказалось намного сложнее, чем просто поднятие и перемещение предметов. Леха уже неплохо управлялся с мелкими вещами, но здесь требовалась точность и одновременная работа с несколькими инструментами.

Он разложил на столе найденные материалы: металлические пластины от кузова разбитой машины, проволоку, обрезки труб, ремни от старых ремней безопасности. Электричества, конечно, не было, так что о сварке можно было забыть. Вместо этого он нашел набор для холодной пайки, механические инструменты и клещи.

Первый час работы был обнадеживающим. Леха сумел обрезать кусок металла до нужной формы, изогнуть несколько пластин с помощью тисков. Но когда дело дошло до соединения мелких деталей, возникли трудности. Удерживать одновременно несколько элементов в правильном положении, фиксировать их и скреплять болтами – эта задача требовала такого уровня концентрации и точности, который пока был недоступен.

После нескольких неудачных попыток скрепить основные части протеза, когда болты срывались с резьбы, а детали в последний момент смещались, Леха не выдержал.

– Бля-я-я-ядь! – его крик эхом разнесся по мастерской. – Почему так сложно⁈

В приступе ярости он выпустил волну телекинеза. Стол содрогнулся, несколько мелких деталей взлетели и ударились о стены. Металлический штырь, который должен был стать основой крепления, с силой впился в бетонную стену напротив.

«Спокойно», – приказал он себе, глубоко дыша. – «Никто не ожидал, что будет легко. Подойди к этому методично».

Леха выдохнул, заставляя себя успокоиться, и вспомнил, как раньше зависал над сложными рейдовыми боссами в ММО, часами прорабатывая тактику. Как методично набивал хедшоты в тренировочном режиме шутеров, пока движения не доводились до автоматизма. Как отлаживал баги в коде, разбивая сложную задачу на десятки мелких, решаемых шагов.

«Это тот же самый гринд», – подумал он. – «Просто теперь от моего скилла зависит не статистика в игре, а реальное выживание».

Он мысленно открыл воображаемый крафт-интерфейс. Разбил задачу на элементы, как в игровом руководстве. Шаг первый: базовая конструкция. Шаг второй: крепление к культе. Шаг третий: функциональный захват.

– Поехали по новой, – пробормотал он, телекинезом собирая разлетевшиеся детали обратно на стол, аккуратно раскладывая их в идеальном порядке, словно инвентарь персонажа. – Первая локация, первый босс, первый крафт. Ничего нового.

Он начал с систематизации процесса, как делал это раньше в играх. Сначала выстроил необходимые материалы в четком порядке, словно подготавливая инвентарь перед сложным крафтом. Металлические пластины – основа конструкции. Болты и гайки – для соединений. Ремни и застежки – для крепления к культе.

Базовые операции с отдельными инструментами давались уже довольно легко – Леха мог удерживать отвертку или плоскогубцы стабильно и долго. Проблема возникала, когда требовалось одновременно манипулировать несколькими предметами – например, удерживать болт в правильном положении, одновременно вращая гайку с другой стороны.

«Как двухфазовый босс,» – подумал он, вспоминая рейдовые подземелья. – «Нужно отработать каждую механику по отдельности, а потом соединить в комбо.»

Он тренировался часами, повышая выносливость и точность, и к вечеру сумел разработать эффективную технику – сначала фиксировал одну деталь сильным, но статичным телекинетическим усилием, а затем другой, более тонкой «нитью» силы управлял инструментом.

После десяти часов методичной работы у Лехи наконец получился первый прототип – грубая конструкция из металлических пластин, соединенных болтами, с примитивным зажимом на конце. Это даже отдаленно не напоминало человеческую руку – скорее механическую клешню или крюк. Но когда он впервые телекинетически закрепил это устройство на правой культе с помощью системы ремней, и смог поднять им консервную банку, то почувствовал настоящий прилив гордости.

«Первый крафтовый предмет получен,» – усмехнулся он про себя. – «Примитивный механический протез. Редкость: необычный. Бонус: +5 к выживанию, −10 к социальным навыкам.»

День 7

Двухэтажное офисное здание с панорамными окнами стало идеальным убежищем. Расположенное на углу перекрестка, оно обеспечивало отличный круговой обзор на четыре стороны. Леха обустроился на втором этаже, в бывшем кабинете какого-то менеджера, откуда просматривались пустынные улицы и прилегающие здания в радиусе полукилометра. Особенно удачным оказалось то, что офис находился в здании с угловой башенкой – небольшой архитектурной деталью, характерной для петербургских домов, которая давала еще более широкий обзор.

Он методично пополнял запасы из ближайших магазинов. Обычная еда шла в одну сторону импровизированной кладовой, а высококалорийные продукты – в другую. Особенно ценными оказались растительные масла – по его расчетам, одна бутылка восстанавливала энергию эффективнее, чем три килограмма консервов. Экспериментальным путем Леха даже составил таблицу эффективности различных продуктов – настоящее руководство по питанию для псионика.

Протез на правой руке с каждым днем совершенствовался. Первую модель он уже отправил в «утиль» – слишком грубая, с минимальной функциональностью. Вторая версия представляла собой сложную механическую конструкцию с подвижными сочленениями, которые он мог контролировать телекинезом с микроскопической точностью.

Боевая модификация стала его особой гордостью. К концу протеза он прикрепил охотничий нож с широким лезвием, найденный в сейфе одного из офисов. Идеально сбалансированный, с заточенным до бритвенной остроты клинком, он превращал протез в смертоносное оружие. Леха быстро наловчился использовать комбинацию телекинеза и протеза для охоты на мертвецов – притягивал их с расстояния телекинезом, а затем одним точным движением вонзал лезвие прямо в глазницу или висок.

Система ремней и креплений, разработанная им после десятка прототипов, надежно фиксировала устройство на культе. Самым интересным открытием стало то, что протез действовал как усилитель его способностей. Словно физический якорь для телекинетической силы, он позволял Лехе фокусировать энергию с невероятной эффективностью. Используя протез как направляющую, он мог манипулировать предметами с хирургической точностью – от вскрытия консервной банки до разборки и сборки найденного пистолета с завязанными глазами.

«Протез значительно усиливает контроль над телекинезом,» – размышлял Леха, мысленно фиксируя свои наблюдения. Без возможности вести письменный дневник, он развил привычку к детальному мысленному анализу. – «Заметно повышается точность манипуляций, снижаются энергозатраты при работе с мелкими предметами. Нож, прикрепленный к конструкции, делает её эффективным оружием ближнего боя, позволяя экономить телекинетическую энергию для более важных задач.»

Время от времени он диктовал себе самые важные выводы, телекинетически удерживая диктофон, найденный в одном из офисов. Запись и воспроизведение собственных мыслей помогали систематизировать информацию без необходимости что-либо записывать.

В своём новом убежище Леха создал продуманную систему безопасности. Телекинезом подвесил консервные банки на тонкой леске перед всеми входами – самодельная сигнализация, которая с грохотом обрушится при появлении непрошеных гостей. Расставил стратегические запасы еды, воды и медикаментов по всему зданию, на случай если придется быстро менять позицию.

День 9

Научиться писать телекинезом было новым испытанием. Первые страницы выглядели как каракули трёхлетнего ребёнка – буквы расползались, строчки изгибались, ручка то продавливала бумагу насквозь, то едва касалась её поверхности. Но с каждым днём почерк становился всё увереннее, а к девятому дню, после изгнания, Леха уже мог заполнять целые страницы аккуратными записями.

В тетради появлялись таблицы, графики, диаграммы – план развития его способностей. Он систематизировал всё, что узнал о телекинезе, и намечал дальнейшие эксперименты. Страницы пестрели отметками: «Провал», «Незначительный успех», «Требуется дальнейшее изучение», «Высокий потенциал».

Вечером девятого дня Леха впервые решился на эксперимент с живым объектом. Он поймал одинокого зомби, который ковылял по улице возле его убежища, и телекинезом затащил в подвал здания. Затем закрепил мертвеца между двумя бетонными колоннами, создав импровизированный «стенд» для испытаний.

Леха открыл чистую страницу дневника и аккуратно вывел: «Эксперимент № 1: Исследование возможностей внутреннего воздействия».

Раньше он использовал телекинез только для внешнего воздействия – толкал, поднимал, перемещал объекты. Но что, если попытаться проникнуть «внутрь»? Воздействовать не на тело целиком, а на отдельные его части?

Леха сконцентрировался на руке зомби. Он пытался мысленно «увидеть» её внутреннюю структуру – кости, мышцы, сухожилия. Затем направил телекинез не на всю конечность, а только на кость внутри неё.

И… ничего не произошло. Зомби дергался в своих путах, рычал, но рука оставалась целой.

Леха нахмурился, делая заметку в дневнике: «Попытка № 1 – неудача. Не удаётся визуализировать внутреннюю структуру».

Он попробовал другой подход. Вместо того, чтобы «видеть» внутренности, он попытался их «почувствовать» – как если бы его телекинез был продолжением осязания.

И вдруг что-то изменилось. Леха ощутил странное сопротивление, словно погрузил руки в вязкую жидкость. Он мог «прощупать» разную плотность внутри руки зомби – твёрдую кость, более мягкие мышцы, эластичные сухожилия.

Сосредоточившись на кости, он мысленно сжал её, скручивая в противоположных направлениях.

Раздался отвратительный хруст. Рука зомби неестественно вывернулась, кость прорвала плоть, торча наружу острым обломком.

Леха отшатнулся, потрясённый успехом. Пот градом катился по его лицу, из носа текла кровь, но это было неважно. Он только что открыл совершенно новое измерение своей силы.

«Попытка № 2 – успех», – записал он дрожащей рукой. – «Телекинез работает на внутренних структурах при правильной фокусировке. Требуется дальнейшее изучение».

День 11

Он услышал их ещё до того, как увидел – приглушённые голоса, осторожные шаги, звук перемещаемой мебели. Кто-то обустраивался в соседнем здании – магазине электроники, расположенном через дорогу от его убежища.

Леха наблюдал за ними через бинокль. Семья – мужчина, женщина и двое их взрослых детей, парень и девушка, вероятно студенческого возраста. Они баррикадировали входы, укладывали припасы и превращали здание в своё убежище.

Первым побуждением было помочь им. Особенно когда Леха увидел, как мужчина неумело орудует найденным пистолетом, явно не зная, как правильно держать оружие. Эти люди были беззащитны. Они не продержатся и недели, если на них нападут мародёры или стая голодных мертвяков.

Но затем в голове промелькнула другая мысль. Холодная, расчётливая, чужая.

«Идеальные объекты для эксперимента».

Леха отогнал эту мысль, испугавшись её бесчеловечности. Но она возвращалась снова и снова, навязчиво и соблазнительно.

«Ты никогда не станешь по-настоящему сильным, если будешь бояться экспериментировать. Наука требует жертв. А эта семья всё равно обречена – ты просто используешь их для более важной цели».

К вечеру внутренняя борьба завершилась. Что-то сломалось в последних барьерах человечности, которые ещё оставались в душе Лехи. Он мысленно сформулировал цель: «Эксперимент № 7: Воздействие телекинеза на живых людей разного возраста и комплекции».

Дождавшись наступления темноты, он бесшумно пересёк улицу и проник в здание через служебный вход, который семья не заметила и не забаррикадировала. Телекинезом отключил их примитивную сигнализацию из консервных банок и верёвок.

Они расположились на ночлег в бывшем торговом зале, расстелив спальные мешки между рядами стеллажей. Леха наблюдал за ними из темноты, как хищник из засады. Мужчина уснул первым, затем женщина. Молодые люди ещё шептались какое-то время, но в конце концов тоже затихли.

Леха дождался, когда их дыхание станет ровным и глубоким, и только тогда вышел из тени. Он зажег найденный ранее фонарь и поставил его на пол, заливая помещение тусклым желтоватым светом.

Семья проснулась одновременно – испуганные, дезориентированные, они не сразу поняли, что происходит. Мужчина потянулся к пистолету, но Леха был быстрее. Телекинезом он отбросил оружие в дальний угол помещения.

– Кто вы? Что вам нужно? – голос мужчины дрожал, но он храбро встал перед своей семьёй, пытаясь загородить их собой.

– Меня зовут Алексей, – ответил он спокойно. – И сейчас я проведу на вас несколько экспериментов. Предупреждаю сразу, сопротивление бессмысленно и только усложнит процесс.

Женщина схватила за руки своих детей, её глаза расширились от ужаса.

– Пожалуйста, – прошептала она. – У нас ничего нет. Мы просто пытаемся выжить.

– Я знаю, – кивнул Леха. – И вы мне поможете. Своим участием в науке.

Мужчина дёрнулся вперёд, пытаясь атаковать, но замер на полушаге – невидимая сила сковала его тело.

– Начнём с простого, – произнёс Леха, делая пометку в уме. – Проверим, как масса тела влияет на сопротивляемость телекинезу.

Он поднял мужчину в воздух – тот хрипел и дёргался, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Затем Леха поднял женщину, потом сына и, наконец, дочь.

Вся семья зависла в воздухе, словно странная инсталляция. Леха заметил, что удерживать женщину и дочь было легче – они оказывали меньше телекинетического сопротивления, чем мужчины.

«Интересно», – подумал он. – «Возможно, дело не только в массе, но и в психологическом сопротивлении. Некоторые борются сильнее, даже на подсознательном уровне».

Следующий эксперимент был посвящён точности контроля. Леха заставил семью двигаться как марионеток – поднимать руки, поворачивать головы, сгибать колени. Он отмечал, что контроль над отдельными частями тела требует большей концентрации, но даёт более интересные результаты.

Мужчина всё ещё пытался сопротивляться – Леха видел это по напряжению мышц, по тому, как дрожали его конечности, когда он пытался противостоять телекинетическому контролю.

– Прекрати сопротивляться, – возмутился парень. – Это искажает результаты эксперимента.

– Пошёл ты на хуй, псих! – выплюнул мужчина, его лицо покраснело от натуги.

Леха вздохнул. Он не хотел переходить к более болезненным методам так рано, но выбора не оставалось. Сосредоточившись, он направил телекинез внутрь тела мужчины, нащупывая его лёгкие.

Затем медленно начал сжимать.

Мужчина захрипел, его глаза расширились от ужаса и боли. Он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, отчаянно пытаясь вдохнуть.

– Папа! – закричала дочь, дёргаясь в телекинетических путах. – Папочка!

– Перестаньте! – взмолилась женщина. – Не надо! Мы сделаем всё, что вы хотите!

Леха ослабил хватку, позволяя мужчине снова дышать. Тот судорожно втянул воздух, кашляя и давясь.

– Так-то лучше, – кивнул Леха. – Теперь, когда мы все понимаем правила, продолжим.

Следующий час он провёл, изучая пределы своего контроля над живыми людьми – заставлял их двигаться неестественным образом, проверял, может ли управлять несколькими телами одновременно, экспериментировал с воздействием на внутренние органы.

Но самым важным открытием стало влияние эмоций на сопротивляемость. Когда Леха заставил одних членов семьи выполнять болезненные действия на глазах у других, он заметил, что сопротивление последних резко снижалось. Словно психологическая травма временно парализовала их волю к сопротивлению.

Это было ценное наблюдение. Леха мысленно отметил его для будущих экспериментов.

К рассвету семья была полностью измождена. Молодой человек и девушка потеряли сознание от истощения и страха. Женщина тихо плакала, сидя на полу. Мужчина смотрел в одну точку пустым, невидящим взглядом человека, который пережил самый страшный кошмар своей жизни.

Леха чувствовал странное удовлетворение. Не садистское удовольствие от их страданий, а научное удовлетворение от хорошо проведённого эксперимента, от полученных ценных данных.