Текст книги "Лекарь в мире ЗОМБИ 4 (СИ)"

Автор книги: Сергей Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Наверх, – сказал я, указывая на эскалатор. – Узнаем, что за хрень там творится…

Глава 19
Протокол Возрождение

Подъём по эскалатору был тем ещё испытанием. Рваные раны на теле медленно затягивались, но всё равно пульсировали болью при каждом движении. Разодранное плечо горело огнём, хотя регенерация уже остановила кровотечение. Ноги заплетались от усталости, а тела не хватало даже на самые простые движения.

Ботинки скользили на размазанных по ступеням мозгах и кишках, оставляя за собой кровавые следы. Раньше меня бы стошнило от такого коктейля запахов – смесь дерьма, разлагающейся плоти и горелого мяса, но теперь это был просто фон, часть новой нормальности.

Я карабкался вверх первым, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, что остальные не отстают.

Диана шла позади, прикрывая наш отход – даже сейчас, обессиленная и измотанная, она держалась спокойно. Лицо оставалось бледным от перенапряжения, а движения, обычно быстрые и точные, стали замедленными. Но выжатая как лимон, она всё равно сохраняла концентрацию, внимательно оглядываясь по сторонам.

Рогов плёлся между нами, прижимая ладонь к пробитому боку, откуда всё ещё сочилась тёмная кровь. Его псионические способности не включали быструю регенерацию, и это было заметно – он бледнел с каждым шагом, но упрямо двигался вперёд.

– Осторожно, – буркнул я, переступая через очередное месиво из потрохов. – Не поскользнитесь.

Последние несколько метров дались особенно тяжело. Грудь разрывалась от напряжения, а мышцы отказывались подчиняться. Но когда мы наконец выбрались на верхнюю площадку, время словно остановилось.

– Что за… – я застыл на месте, не веря своим глазам.

Площадь перед «Академической» превратилась в настоящий ад. Сотни мертвецов горели, превратившись в жуткие движущиеся факелы. Гниющая плоть плавилась на костях, скручивалась и лопалась от невыносимого жара, обнажая почерневшие мышцы и сухожилия.

Отожравшиеся бились в агонии, их раздутые тела взрывались от внутреннего давления, разбрызгивая вокруг горящие ошмётки внутренностей. Мозги кипели в черепных коробках, выплёскиваясь сквозь глазницы и уши дымящейся массой.

Некоторые мертвецы всё ещё брели, охваченные пламенем, врезаясь друг в друга и распространяя огонь дальше. Другие уже рухнули обугленными грудами, от которых поднимался жирный чёрный дым. Третьи были буквально разорваны на части – руки, ноги, головы разлетелись по асфальту, словно кто-то взорвал их изнутри.

По всей площади чернели воронки от взрывов, а вокруг них – концентрические круги из обугленных тел. На стенах домов виднелись кровавые отпечатки и чёрные пятна копоти – следы от взрывной волны, швырявшей горящих мертвецов на бетон.

Воздух пропитался запахом горелой плоти, тлеющих костей и расплавленного асфальта. От этой вони перехватывало дыхание и выворачивало желудок. Я заставил себя сглотнуть подступившую к горлу кислую желчь, хотя внутренности скручивались в тугой узел.

Диана выбралась следом и замерла как вкопанная. От её обычного хладнокровия не осталось и следа – она стояла с приоткрытым ртом, не в силах оторвать взгляд от разворачивающегося перед нами кровавого представления. Даже она, повидавшая немало дерьма за эти безумные дни, была потрясена открывшимся зрелищем.

– Что за херня? – выдохнула она, опираясь на перила, чтобы не упасть.

И только теперь я их заметил. Над площадью кружили тёмные коробки размером с небольшой чемодан. Дроны. Но не любительские игрушки, не те дешёвые квадрокоптеры, которые использовали блогеры до апокалипсиса. Эти штуки выглядели как нечто прямиком из фантастического фильма – обтекаемые, матово-чёрные, неестественно тихие для своего размера.

Они двигались с пугающей точностью, образуя почти правильную сетку в воздухе. Каждый манёвр был выверен до миллиметра, как будто ими управлял не человек, а чёртов компьютер. Они пикировали над группами мертвецов, сбрасывая то, что выглядело как миниатюрные зажигательные бомбы. Там, где эти штуки падали, вспыхивал огонь, мгновенно охватывающий всё вокруг.

– Блядь, это что, напалм? – пробормотал я, наблюдая, как огненная жижа прилипает к телам зомби, продолжая гореть даже когда они падают.

Рогов, тяжело дыша, поднялся последним. Кровь струилась из его рассечённой брови, заливая глаз, но он даже не пытался её вытереть. Всё его внимание сосредоточилось на происходящем побоище.

– Кто-то решил вмешаться, – процедил он сквозь зубы. – И этот кто-то обладает ресурсами, которых я не видел даже до апокалипсиса.

Мы застыли, наблюдая за дикой каруселью смерти. Рои дронов пикировали и поднимались, сбрасывали свои снаряды, перестраивались в воздухе. Они работали с нечеловеческой эффективностью, методично уничтожая одну волну мертвецов за другой.

– Может, армия? – предположила Диана, не отрывая взгляда от неба. – Или какие-то остатки правительства?

– Правительство, – Рогов выплюнул это слово с презрением. – Эти пидоры свалили в первые же дни. Если не раньше.

Внезапно воздух над нами взорвался рёвом. Один из особо крупных Отожравшихся сумел схватить пролетавший низко дрон и с силой шмякнул его о землю. Машина закувыркалась в воздухе, теряя высоту, и с глухим стуком рухнула в нескольких метрах от нас.

Я бросился к упавшему дрону, повинуясь какому-то инстинкту. Надо было осмотреть эту штуку, пока она не активировала систему самоуничтожения или что там у неё ещё могло быть. Подобравшись ближе, замер на секунду – если долбанная машина взорвётся, то нам не поздоровится. Но аппарат лежал неподвижно, только какие-то индикаторы ещё слабо мигали на его корпусе.

Я осторожно перевернул машину, разглядывая повреждения. Корпус треснул с одной стороны, обнажая сложную начинку из проводов, плат и чего-то, похожего на топливные элементы. Но больше всего меня зацепил логотип на боку – стилизованное изображение глаза в треугольнике и надпись «Сфера» белыми буквами. Ниже шёл серийный номер: «В0–117».

Меня будто ударило током. Перед глазами вспыхнуло воспоминание: закрытый бункер на Василеостровской, который мы с Гончим и Дианой нашли в первые дни апокалипсиса. Там, на стенах, был нанесен тот же самый логотип.

– Я это уже видел, – сказал я, поворачиваясь к остальным. – На Василеостровской. В запечатанной секции под станцией.

Диана подошла ближе, разглядывая логотип.

– «Сфера»? Что это за хрень?

– Частная компания, – неожиданно ответил Рогов. – В прошлой жизни они занимались разработкой автономных систем безопасности. Охранные дроны, беспилотники для нефтяных вышек, защита трубопроводов – вся эта хуйня. Но таких игрушек, – он кивнул на дроны в небе, – у них точно не было. По крайней мере, не в таком количестве.

Его осведомлённость меня удивила. Я бросил на Рогова внимательный взгляд – каждый раз, когда казалось, что я начинаю его понимать, этот ублюдок выкидывал новый фокус.

– Откуда ты знаешь про «Сферу»? – спросил я, поднимаясь с корточек.

Рогов усмехнулся.

– В прошлой жизни, на четвёртый год после начала всего этого дерьма, я столкнулся с группой людей, у которых была точно такая же эмблема, – он кивнул на логотип дрона. – Хорошо вооружённые, дисциплинированные, с продвинутыми технологиями.

Он сплюнул кровь на асфальт и поморщился.

– Допросить их не получилось. Как только их схватили, они мгновенно покончили с собой, перекусив ампулы, вживлённые в зубы. Профессионально сработано – мгновенная смерть, без шансов на спасение. Только один не успел – я взял его под контроль раньше, чем он дотянулся до капсулы.

Рогов потёр висок, словно вспоминая что-то неприятное.

– Под моим контролем он рассказал немного – что они базируются где-то на Урале и выполняют какую-то «глобальную миссию». Я пытался выяснить подробности, но этот ублюдок каким-то образом частично преодолел контроль. Представляешь? Сопротивлялся мне! В какой-то момент он просто улыбнулся, прошептал что-то вроде «Сфера видит всё» и перекусил ампулу.

В этот момент один из дронов внезапно отделился от общей группы и спустился к нам, зависнув на уровне глаз. Его камера повернулась, изучая наши лица. Было что-то жутковато-осознанное в том, как он задержал объектив на своём упавшем собрате в моих руках. Почти как любопытство живого существа.

Последний зомби на площади рухнул с простреленной головой. Наступила мёртвая тишина, нарушаемая только потрескиванием горящих тел. Дроны выстроились над нами идеальной сеткой, все как один направив камеры вниз.

Из динамиков ближайшего раздался механический, но чётко различимый голос:

– Периметр очищен. Повторяю: периметр очищен. Угроза нейтрализована. Оставайтесь на текущей позиции. Эвакуация нецелесообразна.

Сообщение повторилось трижды, а затем дроны, как по команде, взмыли вверх и скрылись в низких облаках, оставив нас посреди горящего кладбища.

Несколько секунд мы просто стояли, пытаясь осмыслить произошедшее. Я продолжал сжимать обломок дрона в руках, чувствуя его тяжесть – и не только физическую. Эта штуковина была символом чего-то, чего я ещё не до конца понимал.

Диана первой нарушила тишину:

– Нам только что помогли? – в её голосе звучала смесь облегчения и недоверия. – Кто-то всё ещё управляет такими технологиями? Кто-то, кто следит за тем, что здесь происходит?

Рогов осмотрел площадь, тяжело опираясь на фонарный столб. Его лицо исказилось от боли, но глаза оставались ясными и холодными.

Никто в той реальности не обладал подобным арсеналом. Ни армия, ни корпорации. То, что я вижу сейчас, – шаг далеко вперёд по сравнению с тем временем.

Диана привалилась к бетонной колонне, наконец позволяя усталости взять верх.

– Может, это хорошая новость? – с надеждой произнесла она. – Значит, кто-то выжил и даже сохранил технологии. Может, у нас есть шанс…

– Хорошая? – Рогов издал короткий лающий смешок. – Ты не понимаешь. Кто бы ни устроил нам этот ад, он всегда уравновешивает силы. Чем сильнее становятся люди, тем мощнее эволюционируют мертвецы.

– О чём ты? – я не отрывал взгляда от тлеющих останков зомби.

– Закон равновесия, – Рогов провёл рукой по лицу, размазывая засохшую кровь. – Еще в прошлой жизни мы заметили одну неприятную закономерность: когда уничтожаются крупные скопления зомби, среди них начинали появляться псионики. А когда мертвецы вырезали человеческие поселения, у выживших пробуждались способности.

Он перевёл взгляд с меня на Диану и усмехнулся с каким-то мрачным пониманием.

– Не удивляешься? Выходит, ты всё-таки рассказал ей про нашу… прошлую жизнь, – он кивнул в сторону Дианы, которая метнула в него убийственный взгляд. – Впрочем, и без этого было понятно – иначе её ярость в мой адрес было не объяснить. Она ведь даже не видела, каким я был… точнее, каким стану.

Он оглядел площадь, его губы скривились в гримасе отвращения:

– Если кто-то начал использовать высокие технологии против мертвецов, то я даже боюсь представить, что система выкинет в качестве ответки.

Как ни странно, в этом вопросе я был полностью солидарен с Роговым. В прошлой жизни мы тоже замечали эту закономерность – будто какая-то невидимая сила намеренно поддерживала баланс, не давая ни одной стороне получить решающее преимущество. Слишком много побед над мертвецами – и вот уже появляются новые зомби-псионики. Слишком большие потери среди людей – и выжившие внезапно обретают дополнительные способности.

Наверное, в этом был какой-то извращённый смысл. За пять лет я понял, что единственный шанс на выживание поселения заключался в определённом сосуществовании с мертвецами. Не войне на уничтожение, а… скорее, в жизни на одной территории, но в разных экосистемах. Псионики могли и должны были развивать свои способности, но без массового истребления ходячих трупов. И только при таком подходе был шанс избежать той самой «ответки», о которой говорил Рогов.

А сейчас кто-то решил плюнуть на все правила и уничтожить тысячи мертвецов за один раз с помощью высоких технологий. Боюсь даже представить, чем система ответит на такой вызов.

– Пошли вниз, – сказал я, сжимая зубы от боли в плече. – Нужно проверить, что там с нашими.

Спускаясь обратно в метро, я мысленно готовился к худшему. После той бойни, которую мы устроили на станции, и хаоса массовой эвакуации гражданских, ожидать можно было чего угодно. Только сейчас, когда адреналин начал отпускать, я в полной мере осознал масштаб наших потерь. Но то, что мы увидели внизу, было… почти нормальным, несмотря на всё произошедшее.

Уцелевшие бойцы Рогова методично добивали последних зомби, прорвавшихся на платформу. Их движения были чёткими, профессиональными – контрольный в голову каждому поверженному телу. Спрятавшиеся в боковых тоннелях люди постепенно возвращались и сразу же приступали к общему делу.

Станция выглядела как место массового убийства – пол залит кровью, стены забрызганы ошмётками плоти, повсюду валялись тела: и зомби, и людей. Воздух пропитался тяжёлым запахом пороха, дерьма и смерти.

Я сразу увидел Виту – она металась между ранеными, перевязывая, утешая, помогая тем, кому ещё можно было помочь. Её некогда белая блузка теперь была насквозь пропитана кровью, руки покрыты ею по локоть, а лицо измождено усталостью. Но глаза – живые, решительные, как у настоящего бойца.

Она подняла взгляд, словно почувствовав моё присутствие, и замерла, как вкопанная. Губы дрогнули, глаза расширились, а потом бросилась навстречу с такой силой, что чуть не сбила с ног.

– Ты жив! – прошептала она, сжимая меня с неожиданной силой. – Боже, ты жив…

Её тело содрогнулось от рыданий, и я обнял её в ответ, чувствуя, как железные тиски, сжимавшие грудь последние дни, начинают ослабевать. Я держал сестру так, словно боялся, что она растворится в воздухе, если я разожму руки.

– Ты не просто выжил, – всхлипнула она, отстраняясь и глядя мне в глаза. – Ты вернулся к нам. Ты снова ты.

Вита была здесь, живая, в моих руках, и большего я не мог желать.

Следующие сутки превратились в марафон на выживание. Тела мертвецов нужно было убрать до того, как начнётся разложение и новая волна заражения. Я использовал споры Поглощения, чтобы высушивать трупы. Мёртвые тела буквально рассыпались в прах, оставляя после себя лишь кучки серой пыли. Работа выматывала до предела, но это был единственный быстрый способ очистить станцию, не рискуя заражением.

Диана и другие люди разбирали завалы, оттаскивали тела, восстанавливали обрушенные стены. Она без труда поднимала бетонные блоки и швыряла их в сторону, освобождая проходы. Несмотря на истощение после боя, девушка двигалась с решимостью бульдозера, расчищая путь для остальных. Все следы прежних повреждений уже исчезли, но усталость была заметна в каждом движении – даже её регенерация имела пределы, когда дело касалось выносливости.

Лиза применила свои способности с пользой. Выйдя на поверхность, она взяла под контроль нескольких мертвецов и заставила их расчищать завалы. Зомби с пустыми глазами методично таскали тяжёлые обломки и оттаскивали тела, выполняя самую тяжёлую работу. Лиза управляла ими уверенно, с каждым днём всё лучше осваивая свой дар Кукловода.

Никто из выживших не возражал против такой помощи – в этом новом мире все средства хороши, если они приближают людей к выживанию.

Нина организовала импровизированный госпиталь в одном из служебных помещений. Её лицо было бледным от истощения – лечение десятков раненых вытянуло почти все силы. Но она продолжала работать, методично прикладывая ладони к самым тяжёлым ранам, направляя энергию исцеления в разорванные ткани и сломанные кости. Рядом с ней крутилась Настя, поддерживая и подбадривая раненых с серьёзностью маленькой медсестры и подавая Нине масло, когда та слишком бледнела от перенапряжения.

Рогов, к моему удивлению, тоже вкалывал наравне со всеми. Он координировал работу своих людей, помогал с расчисткой туннелей и даже лично участвовал в укреплении новых баррикад.

Когда основная работа была закончена, я нашёл Рогова на верхней площадке станции. Он сидел, прислонившись к стене, и задумчиво смотрел на пустые эскалаторы. На его плече белела свежая повязка, а в руке он сжимал полупустую бутылку водки.

– Будешь? – спросил он, протягивая бутылку.

Я молча взял её и сделал глоток. Дешёвая сивуха обожгла горло, но сейчас это было как раз то, что нужно.

– Почему ты не сбежал? – спросил я напрямик, возвращая бутылку. – У тебя был шанс. Когда Эхо свалила, ты мог уйти следом.

Рогов сделал ещё один глоток, его кадык дёрнулся, когда он проглотил обжигающую жидкость.

– А ты бы сбежал, бросив всех этих людей? – он поднял на меня взгляд, и я с удивлением увидел в нём не вызов, а искренний вопрос.

Я промолчал, не зная, что ответить. Внутри бушевали два противоречивых чувства: ненависть к человеку, который в прошлой жизни превратил Северо-Запад в свою личную империю террора, и невольное уважение к тому, кто остался защищать станцию, когда мог просто свалить без риска для собственной шкуры.

Рогов хмыкнул, словно прочитав мои мысли.

– Я не тот, кем был в прошлой жизни, – сказал он, глядя мне прямо в глаза. – Или, возможно, ещё не стал им. В любом случае, сейчас у меня другие приоритеты.

Он с трудом поднялся, морщась от боли в потянутых мышцах:

– Предлагаю разойтись мирно. Я понимаю, что с нашим прошлым друзьями нам не стать. Но и убивать друг друга бессмысленно – на каждом из нас ответственность за своих людей.

Я изучал его лицо, пытаясь найти следы обмана. Но видел только усталость и какую-то странную решимость.

– Что ты предлагаешь?

– Перемирие, – ответил он, делая еще один глоток. – Я дам тебе машины, топливо, оружие – всё, что нужно, чтобы добраться до Красного Села. Даже отправлю с вами своего Ищейку, чтобы он внимательно сканировал местность во время передвижения. Ну а ты обещаешь не возвращаться на мою территорию.

Он сделал паузу, его глаза сузились:

– По крайней мере, до тех пор, пока я не дам тебе для этого новый повод.

Я взвесил предложение. Часть меня всё ещё хотела просто высушить его досуха и закончить всё здесь и сейчас. Но рациональная часть понимала, что это предложение выгодно обеим сторонам.

Мои люди были измотаны до предела, многие ранены, нам нужны были ресурсы для эвакуации. А у Рогова были все карты на руках – территория, бойцы, техника. К тому же, он защищал своих людей, пусть и своими методами. Если я убью его, то оставшиеся без защиты жители станции окажутся обречены. И их смерть тоже будет на моей совести.

Возможно, в этой жизни он действительно был другим человеком. Или, по крайней мере, мог им стать, если не допустить превращения в того монстра, которым он стал в прошлой реальности.

– Хорошо, – кивнул я наконец. – Перемирие. Но если узнаю, что ты вернулся к старым методам…

– Не вернусь, – отрезал Рогов. – По-крайней мере, не в этой жизни.

Он протянул руку, но я не стал её пожимать. Ненависть к этому человеку, к тому, что он сделал (или сделает) в будущем, никуда не делась. Просто сейчас она отступила перед необходимостью выживания.

– Считай, что договорились, – сказал я сухо, опуская взгляд на его протянутую ладонь. – Но не думай, что я забыл хоть что-то из того, что ты творил. Это временное перемирие, не больше.

Рогов медленно опустил руку. На его лице мелькнуло что-то похожее на разочарование, но он быстро справился с собой.

– Как скажешь, – кивнул он. – Главное – мы не убили друг друга. А это уже результат…

Сборы заняли несколько часов. Люди Рогова готовили три внедорожника и микроавтобус, заправляли их и загружали провизией. Выжившие из фитнес-центра собирали скудные пожитки, готовясь к новому переезду. Я ходил между ними, отвечая на вопросы, успокаивая самых напуганных, проверяя, чтобы никого не забыли.

Нина подошла ко мне, когда я пересчитывал коробки с патронами.

– Мы готовы, – сказала она, вытирая руки о полотенце. – Тяжелораненых погрузили в микроавтобус, я поеду с ними. Остальные распределены по машинам.

Я кивнул, осматривая площадь перед Академической.

– Как Лиза?

– Отлично, – Нина кивнула в сторону тёмноволосой девушки, которая помогала детям забраться в машину. – Познакомила её и Настю с нашими из фитнес-центра. И, кажется, они быстро нашли общий язык.

Я смотрел, как Лиза и Настя помогают малышам, успокаивая самых напуганных. Те двое, которые когда-то сами нуждались в защите, теперь заботились о других. В этом было что-то правильное – круг замыкался.

– Все готовы к отъезду?

– Давно готовы, – кивнула Нина. – Давай уже поскорее уберемся отсюда.

Я нашёл Виту у выхода из метро. Она стояла, скрестив руки на груди, и наблюдала за погрузкой. Хотел сказать что-то о дороге, но слова застряли в горле, когда увидел выражение её лица. Оно было странно спокойным, почти умиротворённым. И я сразу понял, что что-то не так.

– Я не могу поехать с тобой, – сказала она тихо, не глядя мне в глаза. – Виталик остаётся здесь, а я… я не могу его бросить.

Я почувствовал, как внутри что-то обрывается.

– Вита, ты понимаешь, о ком говоришь? – мой голос прозвучал резче, чем я хотел. – Это Рогов. Тот самый человек, который в прошлой жизни…

– Я знаю, – она наконец подняла на меня взгляд, и я увидел в её глазах решимость, которую не мог поколебать. – Но ты сам сказал, что всё может быть иначе. Что мы не обречены повторять одни и те же ошибки. За эти дни Демьян Аркадиевич сделал для нас больше, чем кто-либо другой. Я знаю, кем он был… но сейчас Виталик жив благодаря ему. И я тоже.

Я обернулся и увидел Виталика, стоящего рядом с Роговым. Они о чём-то разговаривали, и на мгновение мне показалось, что глаза Виталика пусты, слишком покорны. Но нет – никаких признаков контроля. Обычный цвет, обычные реакции, обычные жесты.

А вот на лице Рогова мелькнула едва заметная ухмылка, когда наши взгляды пересеклись. Я почувствовал, как внутри закипает ярость, но сдержал себя. Не сейчас. Не здесь.

– Это твой выбор, – сказал я наконец, обнимая сестру. – Но будь осторожна. И если что-то пойдёт не так…

– Я знаю, – она поцеловала меня в щёку. – Ты найдёшь меня. Ты всегда находишь.

Конвой был готов к отправлению. Машины стояли на поверхности, возле входа в метро, ожидая последних пассажиров. Люди поднимались из станции группами, перенося вещи, а затем рассаживались по транспорту.

Нина заняла место в первой машине, глядя в окно на разрушенный город. Диана устроилась во втором внедорожнике, выглядывая дорогу впереди. Лиза помогала детям забраться в микроавтобус, улыбаясь каждому и успокаивая самых напуганных.

Ищейка Рогова, угрюмый мужик с серым лицом, сел за руль головной машины. Я же остановился, в последний раз оглядываясь на вход в станцию «Академическая». Ещё недавно это была просто станция метро, где тысячи пассажиров спешили по своим делам. Теперь она превратилась в крепость и кладбище одновременно.

Мой взгляд задержался на Вите, которая махала мне рукой, на Рогове, наблюдающем за происходящим с непроницаемым выражением, на людях, решивших остаться здесь, в подземке. Всего несколько дней назад я был готов убить этого ублюдка голыми руками. Теперь же… Я не доверял ему ни на грамм, но всё равно оставлял сестру под его защитой.

В этом новом мире всё перевернулось с ног на голову.

– Эй, – Диана окликнула меня, высунувшись из окна второго внедорожника. – Ты едешь или как?

Я повернулся и пошёл к первой машине, чувствуя, как каждый шаг даётся всё тяжелее. Словно часть меня оставалась здесь, с Витой.

Сел на переднее пассажирское сиденье, кивнул Ищейке.

– Поехали.

Конвой медленно тронулся с места, выезжая с площади на пустынную улицу. Я оглянулся в последний раз и заметил одинокую фигуру на крыше здания рядом с метро. Человек в защитном костюме наблюдал за нами в бинокль, а рядом с ним зависал маленький дрон – точная копия тех, что превратили орду в горящий ад.

На секунду мне показалось, что фигура подняла руку в прощальном жесте. Я прищурился, пытаясь разглядеть детали костюма или какие-то опознавательные знаки, но расстояние было слишком большим. Кто бы ни стоял за этими дронами и компанией «Сфера», я намерен был выяснить правду. Слишком много совпадений, слишком много странностей. Эти ребята явно знали о происходящем больше, чем показывали.

Машины набирали скорость, оставляя позади станцию «Академическая» и всё, что с ней связано. Впереди лежал путь к Красному Селу, к военной базе, которая, возможно, всё ещё стояла нетронутой. Но теперь у меня была и другая цель – найти этих технарей с дронами и выяснить, какую игру они ведут и какое отношение имеют к апокалипсису.

В сотне километров от уезжающего конвоя, глубоко под землёй, в бункере, о существовании которого знали единицы, человек в белом халате смотрел на экраны мониторов. На них отображались данные с дронов, разрушенные улицы Петербурга, движущийся конвой машин.

– Объект «Тёмный Лекарь» покинул зону наблюдения сектора А-7, – произнёс механический голос из динамиков. – Продолжать наблюдение?

Человек задумчиво постучал пальцами по столу. На его бейдже был тот же логотип – глаз в треугольнике и надпись «Сфера».

– Продолжать, – сказал он после паузы. – Активировать протокол «Возрождение». Фаза два.

– Подтверждаю, – отозвался голос. – Протокол «Возрождение», фаза два. Расчётное время до контакта: тридцать семь суток.

Человек развернулся в кресле к другому экрану. На нём отображалась карта бывшего Петербурга, где красными точками светились очаги скопления мертвецов. И с каждым днем эти точки становились всё ярче, сливаясь в одно пульсирующее пятно, медленно движущееся… в сторону Красного Села.