Текст книги "Разочарованная вселенная"

Автор книги: Сергей Стоян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

6

Мутно-белесый, словно призрак, шар Перехода неотвратимо увеличивался в размерах, пытаясь поглотить все пространство обзорного экрана.

Сандерс уменьшил масштаб изображения. Переход снова стал похож на глаз без зрачка.

Андрей готов был поклясться, что этот глаз с холодным безразличием разглядывает два приближающихся к нему земных корабля. От этих ощущений становилось немного жутко, но это были еще цветочки по сравнению с тем, что им предстояло впереди.

Теперь перед землянами стояла совершенно иная задача. К Переходу двигалась не карательная экспедиция, не конвоиры, готовые в любой момент попытаться применить силу, а дружественная миссия, любезно приглашенная в гости.

Кем приглашенная?

Интересный вопрос!

Практикант со Станции, на долю которого выпало леденящее душу приключение, держался молодцом. Пожалуй, не каждый, оказавшись на его месте, сумел бы сохранить рассудок. Миллионы километров пустоты вокруг накладывали вполне определенный отпечаток на психику человека. Хоть он ничего конкретного и не помнил, такое «приключение» могло оставить неизгладимый след в его мировосприятии. Но психологи во время предварительного тестирования не заметили никаких отклонений и дали добро на проведение глубокого гипносканирования.

Вот тут ученых ожидало небольшое разочарование. Они уже предвкушали нечто подобное тому результату, который имели после сканирования мозга Хиггинса. То есть приготовились смотреть новый короткометражный фильм из жизни Перехода.

На самом деле все оказалось гораздо проще. Уже на начальной стадии легкого гипнотического транса Практикант, монотонно бубня, изложил довольно скудную и вместе с тем сенсационную информацию. Ничего сверх того, что «ему велели передать на словах», при глубоком сканировании мозга обнаружить не удалось.

Впоследствии, несколько раз прослушивая эту запись, Андрей никак не мог избавиться от странного чувства нереальности происходящих событий. Скорее всего, этому в первую очередь способствовал невнятно-безразличный голос фактически спящего рассказчика, который совершенно буднично, без лишней помпезности поведал следующее: «Вступили в контакт с предполагаемым источником опасности… Ситуация неоднозначная… Могут последовать осложнения… Предлагаем организовать дополнительную экспедицию… В ее состав обязательно должны войти специалисты по земной психологии и искусственному интеллекту… Для перемещения используйте данный Переход… Поторопитесь… Артур… Барбара…»

Трудно представить себе более лаконичное сообщение, дающее такую богатую пищу для воображения и содержащее вопросов на порядок больше, чем ответов.

Что это за «Источник опасности»?

В чем неоднозначность ситуации?

Какого рода осложнения могут последовать?

И так далее…

Но самое странное, что в группу для осуществления предполагаемого контакта должны войти специалисты именно по земной психологии.

Умом Андрей понимал, что сетовать на Артура и Барбару за столь лаконичное сообщение было бы верхом неблагодарности. Ведь они, неизвестно в каких условиях, все-таки смогли сообщить хоть что-то и наверняка сделали максимум возможного. Но, несмотря на это, в глубине души Андрея присутствовало легкое раздражение. Оставалось совершенно неясным, к кому и с какой миссией они летят? Что их ожидает: дружественные переговоры, атака вражеского флота или что-нибудь похлеще?

В СКБ даже обсуждался вариант, предполагавший, что данное сообщение вообще сфабриковано Чужими, захватившими земных посланцев и пожелавшими получить дополнительный материал для исследований. Впоследствии, правда, он был аргументированно отвергнут, но в подсознании участников экспедиции оставил вполне конкретный отпечаток. Основным аргументом неправомерности такого поворота событий эксперты посчитали наличие в сообщении предостерегающих нот. Мол, если это ловушка, тогда зачем заранее настораживать предполагаемую добычу.

Хотя поди пойми логику иного разума, может, им очень понравился боевой корабль землян, и они хотят заполучить еще пару десятков. Исходя из этих соображений Совет Безопасности решил немного разочаровать чужаков, направив к ним всего два корабля.

На сознательное участие Артура в акте отправки сообщения указывало и то, что он позаботился о сохранении переданной информации в тайне до того, как Практикант попадет в руки СКБ. Потому что, действительно, не было никакой гарантии, что перепуганный курсант Звездной Академии не начнет вещать о случившемся на всю Систему и открытым текстом. А это могло оказаться не в интересах стабильного положения на Земле и опять привести к панике и хаосу.

Возглавить экспедицию, по вполне понятным причинам, предложили Андрею. На вопрос Гущина, кого он хотел бы видеть своим напарником, Андрей, не задумываясь, ответил – Сандерса. В том, что тот не откажется поучаствовать в «прогулке выходного дня», Андрей был уверен. После недолгих возражений против кандидатуры «космического пенсионера» Гущин вынужден был согласиться, так как вопрос был поставлен ребром – или – или. А посылать кого-то вместо Андрея Гущин не хотел, ибо понимал, вернее, предполагал, что их с Артуром взаимопонимание ТАМ может оказаться весьма кстати.

В итоге на одном корабле летели Андрей Белов и Майкл Сандерс, коим и было поручено руководство экспедицией. На другом, помимо капитана и второго пилота, одновременно являющегося лучшим специалистом по контактам, правда, до сего момента чисто теоретическим, еще трое ученых. Один – мужчина, специалист по искусственному интеллекту, и, как ни странно, две женщины: психолог и биолог.

7

Они уравняли свою скорость со скоростью Перехода и замерли на границе белесого свечения, как бы не решаясь нырнуть в омут неизвестности.

Со стороны эта картина выглядела весьма странно. Два звездолета, сблизившись на предельно допустимое на такой скорости расстояние, уперлись носами в «облако» идеальной шарообразной формы, пытаясь то ли пронзить ускользающий фантом, то ли вытолкать его за пределы Солнечной системы.

Экипажи кораблей заняли места в гравитационных компенсаторах. Радиосвязь в непосредственной близости от Перехода отсутствовала. В установленное время капитаны кораблей должны были, увеличив скорость, войти в «активную область», затем, опять сбавив ход, зависнуть внутри нее.

Андрей посмотрел на часы. До времени «погружения» оставалось пять минут. Несколько вариантов дальнейшего развития событий, просчитанных сотрудниками Роговцева, «роились» и «жужжали» в мозгу, словно пытаясь доказать друг другу, который из них основной.

Андрей глянул на Сандерса, сидящего под соседним прозрачным колпаком. Тот как всегда был невозмутим. Короткий звуковой сигнал сообщил, что запущена программа выполнения маневра. До времени «Ч» осталось три минуты.

Сандерс ободряюще улыбнулся Андрею и сказал:

– Надеюсь, это путешествие будет более приятным, чем перемещение по пространственному Каналу.

Андрей в очередной раз позавидовал его спокойствию. Не то чтобы сам он слишком переживал, но сердечко явно колотилось в ускоренном темпе.

– Ставлю сто кредитов, что мы будем в восторге, – сквозь зубы сказал он.

– Принимается! – беззаботно подтвердил Сандерс. – Жаль, со вторым экипажем заранее не договорились. Выигрыш оказался бы солиднее…

Граница Перехода медленно двинулась им навстречу. Андрей замер. Сандерс тоже умолк, видать, проняло все-таки. Обзорные экраны заполнились рассеянным светом, скрывшим узоры созвездий. Корабль словно ослеп. Теперь с внешним миром не было не только радио-, но и визуальной связи.

Андрей вновь удивился такому положению вещей. Казавшийся совершенно прозрачным снаружи, изнутри Переход не позволял своим «пленникам» созерцать красоты мироздания. Будто бы намекая, что настала пора переместиться в мир иной, в смысле другой, короче, «лед тронулся»…

На экране главного компьютера всплыло очередное сообщение. Маневр завершен. Корабль находится в самом центре Перехода и покорно ждет своей дальнейшей участи. Связи нет, видимости нет, локаторы не работают, но надо полагать, что и второму кораблю удалось аналогичное движение.

Все защитные поля были отключены, поскольку неизвестно, как они могут повлиять на предстоящий процесс. И вообще, если вдуматься, то окажется, что неизвестно практически ничего. Пожалуй, именно это обстоятельство угнетало больше всего.

Помимо прочего, Андрея очень беспокоил вопрос: реагирует ли в данный момент Переход на мысли и желания членов экипажей кораблей или управляется исключительно извне? Может быть, стоило перед выполнением последнего маневра всех усыпить? Правда, тогда, если перенос произойдет так же мгновенно, как и раньше, они окажутся беспомощны еще как минимум шестьдесят минут, что, конечно, неприемлемо…

Время остановилось!

Андрей постарался сосредоточиться на обзорном экране, полностью погрузившись в созерцание причудливого переплетения и медленной эволюции светлых и темных участков Переходова чрева, надеясь не пропустить начало «скачка», которое обычно сопровождалось повышением свечения окружающего пространства.

Главное, не думать ни о чем постороннем! От греха подальше!

Краем глаза он видел окаменевший профиль Сандерса. Сколько они еще так выдержат? Особенно его беспокоил экипаж второго корабля.

То ли от непрерывного разглядывания экрана, то ли еще от чего, перед глазами поплыли радужные круги. Андрей рассеял внимание, постарался расслабиться. Видение не исчезало. Добавились синеватые и золотистые искорки.

Перегрузка навалилась властно, по-хозяйски размазав тело по всем «закоулкам» компенсационного ложа. «Слава богу, – подумал Андрей, – началось». И потерял сознание…

8

Воздух ворвался в легкие с оглушительным шумом. Можно было подумать, что теперь он дышит ушами.

Еще, еще, еще пара судорожных вздохов. Вот так… Теперь легче… Красная пелена перед глазами явно не желала покидать захваченные позиции. Но куда она денется! Из розовой мути стали медленно проступать контуры рубки.

Андрей первым делом попытался сосредоточиться на обзорных экранах. Ничего не вышло. Все плыло и преломлялось в каких-то совершенно диких пропорциях. Он покосился на Сандерса. Тот методично покачивал головой из стороны в сторону, будто отгонял невидимую назойливую муху, и, похоже, был не дееспособнее Андрея.

Состояние беспомощности вкупе с осознанием ответственности момента бесило.

Бортовой компьютер характерно пискнул, предупреждая, что сейчас последует голосовое сообщение.

– …ответьте ведомому. Андрей, как вы там? – беспокоился Стас, капитан второго звездолета.

Андрей откинул колпак компенсатора и пододвинулся к пульту. Ему, наконец, удалось справиться с собственным зрением. Теперь на боковом экране, на который выводилась картинка с ориентируемой по радиолучу видеокамеры, он отчетливо наблюдал силуэт корабля с контактной группой на борту.

Он перевел взгляд на приборную панель, активировал антенну ближней связи, но ответить не успел…

– Что?! Опять?! Хр… хрррпп… – донеслось из динамика, и эфир снова наполнился нечленораздельными звуками.

Андрей так резко развернулся назад к экрану, что в глазах опять потемнело. Тем не менее он отчетливо увидел серебристую дымку, окутавшую соседний корабль, и оцепенел, лихорадочно соображая: входит ли данное действие в приготовленный для них сценарий, или – уже перебор.

Щелчок – это Сандерс освободился из гравитационного компенсатора.

– «Стелс», – дико прохрипел он чужим голосом.

Андрей, выведенный из оцепенения этим ужасным шепотом, автоматически подчинился, ударив по клавише, активирующей полную защиту.

Очевидно, только это спасло их от новой гравитационной оплеухи.

Корабль слегка качнуло. Яркая вспышка ослепила обзорные экраны. А через мгновение жадно поглотившая свет чернота пространства, наверное, уже и не помнила о только что барахтавшемся в ней звездолете землян…

Переведя ходовые двигатели на полную мощность, Андрей завалил корабль на левый борт, пытаясь выйти из предполагаемой зоны поражения. Несмотря на то, что теперь их практически невозможно было обнаружить, второй удар мог быть нанесен вслепую по траектории предполагаемого движения.

Гнетущая тишина рубки нарушалась только чуть слышным шелестом системы воздухообмена. Выждав тридцать секунд, Андрей еще раз изменил направление полета.

Ничего не происходило. Окружающий космос был спокоен и миролюбив. Казалось, что разыгравшаяся трагедия им просто привиделась, и вот-вот из динамиков снова чертыхнется Стас, искренне удивляясь, почему ведущий не хочет удостоить его ответом.

Андрей опять изменил направление движения и, вдвое снизив скорость разгона, повернулся к Сандерсу. Тот пребывал в мрачной задумчивости и, судя по всему, не был готов ответить на его немой вопрос.

– А может, оно так и было задумано, – неуверенно предположил Андрей. – Что если прыжок предполагалось осуществить в несколько этапов?

– Не увиливай от проблемы, – наставительно сказал Сандерс. – Ты сам прекрасно знаешь, что в этом случае Артур непременно сообщил бы о столь важной детали путешествия.

Как ни крути, а он был абсолютно прав.

– Их, – Сандерс кивнул в сторону экрана, – в лучшем случае выбросили отсюда примерно таким же способом, каким мы и прибыли. В худшем – уничтожили. Хотя оба эти варианта могут быть однозначны. Однако надо учитывать и то, что в руках наших противников теперь могут оказаться уже два земных новейших боевых корабля. Поэтому из режима «Стелс» выходить не стоит…

– Ладно, пора преподать этим «шутникам» урок хороших манер! – процедил сквозь зубы Андрей.

Его охватила жажда бурной деятельности, замешанная на злобе, усталости от опасных загадок и беспокойстве за судьбы товарищей. Он включил панорамные экраны. Стены рубки медленно, словно опасаясь чего-то, растаяли, открыв взорам людей захватывающую картину.

Они, несомненно, находились внутри какой-то звездной системы. Огромный шар, похоже, голубой гигант, светил как тысячи солнц. Невооруженным глазом можно было разглядеть, по крайней мере, три планеты. Одна находилась совсем рядом и ослепительно сияла отраженным светом. Две другие светились несколько иначе, что позволяло предположить наличие у них атмосферы со всеми вытекающими последствиями. И все это на фоне роскошного звездного неба.

На глаз плотность и средняя яркость звезд раза в три превышали те, которые они привыкли наблюдать, скитаясь по периферии Галактики, где прописалась их родная Солнечная система.

Компьютер мигнул главным экраном и выдал схематическое изображение Галактики, приблизительно обозначив район теперешнего местоположения корабля.

Андрей ахнул: от «колыбели человечества» их отделяло, по меньшей мере, ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ СВЕТОВЫХ ЛЕТ! Нечего было и думать о том, чтобы найти дорогу домой своими силами. Надежды на возможность быстренько ретироваться или в случае чего получить подкрепление канули в бесконечность…

Словно отвечая на его мысли, Сандерс мечтательно произнес:

– Зато теперь, если мы включим на полную мощность наш оптический преобразователь, то сможем любоваться ядром Галактики. И дело не в том, что до него осталось всего пара десятков тысяч световых лет, а в том, что изменился угол нашего зрения…

Андрей обреченно посмотрел на Майкла, решив, что у того поехала «крыша». Да он и сам чувствовал какие-то странные потуги сознания, то ли к осмыслению ситуации, то ли к раздвоению личности. Боевой задор куда-то улетучился, уступив место тупому безразличию.

А Сандерс, проигнорировав недвусмысленный диагноз, светившийся во взгляде капитана корабля, упоенно продолжал развивать свою мысль:

– …Солнце и вся наша планетная система находятся очень близко к галактической плоскости, в которой концентрируется межзвездная пыль. Поэтому излучение от центра Галактики не может пробиться к нам через огромную толщу поглощающего свет вещества, и мы не имеем возможности методами оптической астрономии наблюдать ее ядро. Другое дело, здесь…

– Хватит! – Андрей поморщился. – Что за спектакль?

– Я только хотел образно проиллюстрировать, как бывает полезно посмотреть на одни и те же вещи с разных точек зрения, – пожал плечами Сандерс.

В глубине души Андрей был благодарен напарнику за этот, казалось бы, совершенно неуместный треп. Пожалуй, тот был совершенно прав. Рано «сливать воду», мы еще побарахтаемся!

«Вот только зря он сидит с таким невозмутимым видом, – подумал Андрей, украдкой поглядывая на Майкла. – У самого ведь наверняка тоже душа в пятки ушла. Но виду не показывает. Старый лис! Ну и славненько, значит, будем действовать без соплей и истерик».

Вслух же он сказал:

– Что ж, теперь у нас есть достаточно времени, чтобы потоптаться вокруг ситуации, в которую мы угодили, но все равно не будем откладывать… не нравится мне здешнее гостеприимство!

9

Даже при более тщательном изучении окружающего пространства никаких объектов, которые можно было бы заподозрить в искусственном происхождении, обнаружить не удалось.

Это представлялось странным, поскольку, по земным меркам, любая высокоразвитая цивилизация, тем более претендующая на манипулирование целыми планетами, должна иметь космическую направленность. И следы ее такого рода активности не могли ускользнуть от опытного взгляда землян. Но, похоже, что «земные мерки» к происходящим событиям имели отношение весьма косвенное или, что более вероятно, вообще никакого.

Сложившаяся ситуация не предоставляла экипажу корабля слишком богатого выбора дальнейших действий. Поэтому, рассчитав наиболее экономичный режим разгона и торможения – топливо теперь следовало беречь, – Андрей направил звездолет к ближайшей «отягощенной» атмосферой планете. А бортовой компьютер получил задание продолжить сканирование пространства на предмет обнаружения других планет системы, если таковые имелись, и космических тел предположительно «рукотворного», или что у них там вместо рук, происхождения. Причем критерии «искусственности» были заданы весьма широкие.

В выбранном режиме движения до подлета к планете оставалось чуть больше суток.

Натянутые до предела нервы, словно струны на гитаре, настраиваемой тугим на ухо «музыкантом», грозили лопнуть в любой момент. Напряженный до крайности мозг уже не мог самостоятельно расслабиться или переключиться на что-либо отвлеченное, продолжая лихорадочно анализировать ситуацию и искать выход. А поскольку анализировать пока было нечего, зациклившееся сознание только порождало всевозможные безрадостные картины их сомнительного будущего.

Короче, организму требовался допинг.

Оккупировав кают-компанию, они приняли по сто пятьдесят граммов самой очищенной, которая только бывает, прозрачной, как слеза младенца, водочки и закусили это дело ароматным шашлыком, любезно состряпанным кухонным процессором.

Жить стало легче!

– Соус пресноват, – причмокнув губами, посетовал Сандерс и набрал на пульте следующий заказ, представлявший собой какое-то невообразимое рыбное блюдо со «вспененным» чесночным сыром и приправой из тушеных грибов под майонезом.

Андрей не возражал. Похоже, на них напал нервный жор.

Примерно-послушный «повар» угодливо звякнул и высветил время приготовления блюда.

Сандерс удовлетворенно кивнул и, хищно посмотрев по сторонам, подошел к автомату, выдающему напитки. Эта новинка корабельной жизни имела две особенности. Одну приятную, а другую, при определенных обстоятельствах, наоборот, раздражающую. Первая заключалась в том, что в список доступных к употреблению было включено несколько разновидностей спиртных напитков. Водка, коньяк, а также пять наиболее распространенных сортов вин и пива. Так вот, вторая особенность этого оазиса космических просторов представляла собой вмонтированный таймер, следивший, чтобы выдавалось только по одной банке любого из вышеперечисленных напитков, независимо от их крепости, на каждого члена экипажа в сутки. Причем данные о численности находящихся на борту «усыхающих» индивидуумов поступали непосредственно с бортового компьютера, который, в свою очередь, вместе с другой технической информацией получал их с датчиков, установленных по всему кораблю.

Похоже, сейчас был именно тот случай, когда такой нюанс работы «обслуживающего персонала» представлялся совершенно излишним.

Сандерс безжалостно сломал пломбу и, сняв боковую крышку, уткнулся носом в переплетение проводов.

– Может, проще пойти на склад и вскрыть непосредственно холодильник, – засомневался Андрей.

Майкл поднял вверх левую руку с характерно оттопыренными большим пальцем и мизинцем, а правую по локоть запустив в недра строптивого автомата, прокряхтел:

– Вот еще, буду я за каждой банкой в холодильник бегать!

Внутри агрегата что-то хрустнуло, и распространился запах паленой изоляции. Сандерс орудовал с таким ожесточенным видом, как будто на самом деле сражался с «зеленым змием».

– Ты бы хоть электропитание отключил. А то будет у меня жареный второй пилот.

Сандерс проигнорировал это замечание. Покопавшись еще немного, он вытащил руку. На ободранных костяшках пальцев выступила кровь. Нисколько не расстроившись, он мимоходом слизнул ее языком и, перейдя к передней панели автомата, нажал клавишу «Повтор». Тот поспешно выплюнул в приемный лоток еще две пластиковые баночки с водкой.

– То-то же, – грозно резюмировал старый космический волк и, не утруждая себя восстановлением товарного вида поверженного врага, направился к столу. – Мы тоже кое-что можем, а то заботятся они о нас, видите ли! «Жучков» понаставили!

Он уселся и протянул одну банку Андрею. Разлили по рюмкам. Не чокаясь, выпили. Закусили бутербродами с ветчиной, густо политой кетчупом. Очередная волна теплого благодушия разлилась по телу. Беспокойство за свою судьбу улетучилось.

Все суета!

Андрей сначала не понял, о каких «жучках» идет речь. Потом вспомнил. Сандерс до сих пор не мог успокоиться по поводу несанкционированного проникновения в бортовой журнал его корабля. Что же он там припрятал от человечества? Вспомнились и его странные замечания по поводу загрузки на борт «космического мусора», в роли которого Белов на последнем издыхании просил у него аудиенции.

Решив, что ситуация подходящая, Андрей сказал:

– Между прочим, ты мне так и не рассказал о своих «сложных взаимоотношениях» с отдельно летающими и жалобно «пищащими» космическими объектами.

– Ты думаешь, я так набрался, что сейчас начну исповедоваться? – скептически посмотрев на него, ответил Сандерс.

Андрей безразлично пожал плечами, мол, не очень-то и хотелось.

Излишне резко звякнул кухонный автомат. Андрей, погруженный в свои мысли, даже вздрогнул от неожиданности. Он уже забыл, что «праздник живота» продолжается. Раздвинулись полукруглые створки приемного устройства. Там, радуя глаз, возбуждая обоняние и провоцируя обильное слюноотделение, покоились два глубоких керамических блюда.

Завладев новым кушаньем, они минут десять молча наслаждались, потом Сандерс вдруг начал мрачное повествование:

– Это случилось, когда я закончил взаимоотношения с космическим ведомством и, выкупив свой старый корабль, решил поработать свободным охотником. Накопленных денег еле хватило на то, чтобы установить на него современное оборудование. Но я не унывал, рассчитывая, что лучшие мои находки еще впереди. Заключив с одной посреднической фирмой контракт на некоторый процент от первой солидной находки, мне удалось получить значительную скидку со стоимости топлива. Заправив полные баки, я двинулся в путь. Условиями контракта оговаривалось время моего убытия-прибытия, а также примерный район поиска. И вот на пути от марсианской Базы к орбите Плутона я неожиданно поймал слабенький, едва различимый сигнал бедствия…

Сандерс выразительно посмотрел на Андрея:

– Сигнал почти терялся на фоне помех. Запеленговать источник было проблематично, но мне это удалось. Понимая, что поблизости кроме меня никого нет, я кинулся на помощь. Терпела бедствие маленькая прогулочная яхта. Как она оказалась столь далеко от оживленных трасс, остается загадкой, но тогда меня это не насторожило. А зря! Приняв яхту на борт, я поспешил в ангар, чтобы оказать помощь экипажу, но он в этом совершенно не нуждался… Их было двое. Мужчина и женщина. Направив мне в грудь допотопные пистолеты, а впоследствии неумело связав, они попытались угнать корабль. Я сдерживался, сколько мог, пытаясь разгадать их замысел, но когда понял, что моя судьба для них не имеет значения, предпринял активные действия… Они оба погибли. Я не хотел этого… Так получилось… И вдруг я понял, что не смогу ничего доказать. Меня могли обвинить в чем угодно, начиная с превышения уровня допустимой самообороны и заканчивая пиратским нападением. Ведь мой корабль, как ты знаешь, неплохо вооружен. Загрузив безжизненные тела обратно в шлюпку, я выкинул ее в пространство и постарался забыть об этом…

Сандерс тяжело вздохнул. Его лицо заострилось и окаменело. Движения губ стали мелкими и резкими, казалось, они из последних сил сопротивляются надвигающейся маске меланхолии и скорби.

– С тех пор удача отвернулась от меня. За время свободного поиска я не сделал ни одного действительно стоящего открытия. Позже случайно узнал, что вместе со своей женой исчез один из сотрудников той самой фирмы, в которой мне предоставили «топливный» кредит. Незадолго до моего старта он был безжалостно уволен и, видимо, решил таким образом получить компенсацию. Насколько мне известно, яхту эту до сих пор не нашли…

Сандерс замолчал. Разлил по рюмкам остатки водки. Не говоря ни слова, они выпили.

Нельзя сказать, что Андрей был слишком поражен. История, конечно, крайне неприятная, но он почему-то ожидал чего-нибудь гораздо худшего. Интересно, почему? Наверное, Сандерс производил впечатление человека, способного на все. Даже сейчас было трудно понять, чем вызвана его меланхолия. То ли он сожалел о том, что ему пришлось отправить в мир иной двух человек, пусть и преступников, но явно получивших слишком жестокое наказание, то ли печалился по поводу скудности и безжизненности попадавшихся ему после этого случая планет.

Положив в рот пару меленьких грибочков и устремив на Андрея немигающий взгляд, Сандерс поинтересовался:

– Ну, теперь ты представляешь, каковы были мои ощущения, когда, появившись в Большой Удаче, я услышал твой еле различимый SOS?

Андрей неопределенно качнул головой.

– Я тогда совершенно отчетливо понял, что это ЗНАК! Таких совпадений не бывает, и дальше последует нечто ужасное.

Сандерс отвел взгляд и через несколько секунд тяжело проговорил:

– Честно говоря, сидя в колонии взаперти, за несколько минут до взрыва, я думал, что это конец, что пришла моя очередь в полной мере оплатить счета «абсолютной справедливости».

Андрей изумленно посмотрел на него.

Сандерс, заметив его реакцию, сказал:

– А ты хотел, чтобы я рвал на себе волосы или исступленно молился? И, кроме того, подсознательно я все-таки надеялся, что мне предоставят шанс реабилитироваться. Согласись, глупо уничтожать провинившегося человека, не дав ему возможности сделать добро и тем самым восстановить равновесие. Вот поэтому я здесь, за десять тысяч световых лет от Земли, борюсь за свое будущее и намерен довести это дело до победного конца. А вот что движет тобой? Неужели только желание прославиться?! Ради чего ты рискуешь жизнью?!

Вместо ответа Андрей спросил:

– Твой рассказ явственно отдает какой-то религией, я вот только не понял какой именно?

– Нет! Не беспокойся, я не религиозный фанатик, хотя и уверен в наличии вышней энергетической взаимосвязи духовного и материального мира. Уж извини, жизненный опыт обязывает…

– Что мною движет? – задумчиво переспросил Андрей. – Пожалуй, надо отдать себе отчет, что в первую очередь – случай. Именно по воле случая я попал в эпицентр событий, коренным образом изменивших мою дальнейшую судьбу. Хотя одна знакомая считает, что это результат бездействия, нежелания активно вмешиваться в направление жизненного потока, мол, куда вынесет… Наверное, она в чем-то права, ведь я не должен был лететь в тот злополучный рейс. Интересно, по какому пути тогда пошло бы развитие событий… Ну а кроме «воли случая», еще любопытство, тщеславие и, конечно, главная цель – спасение человечества, как бы ни помпезно это звучало.

Сандерс поморщился.

– Смею тебя заверить, что ни один человек никогда не сделал ничего во имя человечества, – сказал он.

– То есть? – удивился Андрей. – А как же тогда ты оцениваешь действия людей, в тех или иных ситуациях ценой собственной жизни спасавших пусть не все человечество, но хотя бы его малую часть?

Снисходительно улыбнувшись, Сандерс потрепал его по плечу и сказал:

– Положительно оцениваю. Вот только глубинными мотивами таких поступков было совсем не то, что ты думаешь…

Видя, что Андрей его не понимает, Майкл вынужден был пояснить:

– Человека во все времена занимал вопрос: в чем смысл жизни? Ответов приводилось множество, но среди них не было такого, который смог бы удовлетворить всех вопрошавших. Поэтому данный вопрос всегда считался крайне сложным. Различные религии и философские учения стремились пролить свет на эту проблему исключительно со своей колокольни… Хотя ответ невообразимо прост. Достаточно понять, сколь малая грань отделяет человека от животного, чтобы все стало на свои места. Развитие способностей к абстрактному мышлению еще не означает победы над звериной сущностью. Короче, я смею утверждать и берусь доказать то, что все человеческие поступки имеют только два мотива, а именно получение физических и моральных удовольствий!

Андрей было открыл рот, но Сандерс не дал ему сказать.

– Подожди возражать! – Почему-то он решил, что Андрей будет непременно возражать. – С физическими удовольствиями, я думаю, все понятно. Каждый хочет хорошо питаться, сладко спать и все такое, что к этому прилагается. А вот с моральными – сложнее. Под ними следует понимать творческое начало личности, способность получать удовлетворение от плодов своего труда и просто поступков. Понятно, что у разных людей и в разное время они различны. Но главное, что отличает человека от животного, – способность в той или иной степени жертвовать физическими удовольствиями ради моральных. Человек способен пойти на многие физические лишения, даже на смерть, чтобы достичь поставленной перед самим собой цели и получить ни с чем не сравнимое моральное удовлетворение, пусть, быть может, последний раз в жизни. Однако разные люди обладают разным соотношением уровней и требуемых абсолютных значений этих двух жизненных мотивов, поэтому один способен достичь чего-то в науке, искусстве, совершить подвиг наконец, а другой – только жевать сопли в теплом сортире. При этом, что удивительно, оба будут счастливы, ибо живут так, как хотят…