Текст книги "Время terra incognita (СИ)"

Автор книги: Сергей Спящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

угорелые. Через пару недель они поднимутся на Луну, а оттуда на борт корабля и впредь смогут увидеть старшее поколение родственников только на

экранах дальней связи. Потому и нужно было устроить этот общий праздник. Не столько для них, сколько для родителей и всех, кто оставался на земле и

имел не много шансов дождаться возвращения экспедиции.

Въедливый и дотошный искусственный интеллект, кажется, стал ещё более въедливым и дотошным, готовясь к объединённому семейному празднику и

приезду гостей.

На вопрос второго помощника, Млечный путь ответил: -Так ведь и мои родственники приедут тоже.

–У тебя есть родственники?!– поразился Маслеников: -То есть живые родственники, человеческие?

–А что тут такого?– не понял причины удивления интеллект. Показал на капитана корабля и уточнил: -Вот, например, Егор Константинович мой четверть-

братишка. Один из моих отцов является и его папкой тоже.

–Один из!– воскликнул растерянный Иван: -Их много?

–Порядочно. Но основных два.

Иван не поверил: -Как может быть сразу два отца?

–Вообще-то у меня, скажем, две мамы– вступил в разговор Егор: -Почему же у нашего корабельного интеллекта не может быть двух отцов? Из основных, разумеется.

–У меня мозги перегреваются– жалобно произнёс Иван.

Егор засмеялся. Млечный путь вторил ему. Причём интеллект начал смеяться на полсекунды раньше и, если подходить со всей точностью, то это капитан

вторил своему первому помощнику, корабельному интеллекту, а не наоборот.

–Ну вас!– рассердился Маслеников: -Разыгрываете!

Когда второй помощник, махнув рукой, пошёл в дом, проверить как проходит расконсервация гостевых комнат, интеллект спросил капитана: -Объясним

ему?

–Вечером– помотал головой Егор и кровожадно добавил: -Пока пусть помучается. Говорят, что существование близкой, но неразгаданной тайны не даёт

мозгам сохнуть.

–Далеко они?– поинтересовался капитан имя в виду свою семью, вызвавшуюся приехать пораньше и помочь с подготовкой к торжественному вечеру.

Вернее вечерам, так как принимать гостей планировалось не меньше девяти дней, чтобы, в конце, оставив шумную толпу, долететь на флаере до малого

московского космопорта и оттуда уже на луну и потом на корабль. Егор не терпел долгих прощаний.

Самостоятельная, в связи с предстоящей экспедицией, часть общности слияния Родины – интеллект Млечный путь ответил: -Через тридцать четыре

минуты будут здесь.

–Ничего себе мамы гонят!– удивился Егор: -Следующие полторы недели проведу в семье. Чувствую, что заобнимают они меня на целых шестьдесят лет

вперёд.

Сделалось грустно. Егор отбросил ногой лежащий на дороге камень и пошёл в дом. Развернув вслед ему мобильную платформу, интеллект проводил

капитана взглядом. Интеллекты могут имитировать человеческий вздох, но по-настоящему не вздыхают. Будучи частью общности слияния, Млечный

путь знал всё о последних совместных работах Родины и крупнейших медицинских институтах занимающихся геронтологической проблемой. Старость

не продуктивна. Смерть – вопиющий пример неэффективности. Ни смерти, ни старости не должно быть в разумном и научно-упорядоченном мире.

Только вечная юность бессмертных коммунаров осваивающих, изучающих и покоряющих галактику. Ни в коем случае не застывший мир. Наоборот –

направленный на экспансию. Вселенная слишком велика, чтобы можно было позволить хотя бы одному коммунару умереть от старости. Это не

продуктивно. И, значит, должно быть исправлено.

Проводимые Родиной, ведущими биологами и медиками, исследования позволяют надеяться, что активная жизнь следующего поколения будет второе

длиннее, а послеследующего поколения и того больше. Двести лет активной жизни, триста, четыреста… Когда-то в прошлом считалось, будто бы мир

бессмертных людей – обязательно застывший, точно муха в янтаре. Если вечно юных – то непременно лишённых главного человеческого качества –

любопытства. Как будто бессмертие не совместимо с горячей жаждой жить во благо любимого человека и родного народа. С умением любить. С весёлой

злостью к жизни. Какая феноменальная глупость!

Сейчас – число звёзд намного превышает число людей. Есть куда расти и что искать!

Мир юных, бессмертных исследователей и покорителей пространства – коммунаров, будет живым и развивающимся. В нём будет полно детского смеха, новых открытий, побед и, как же без них, детских обид и временных поражений. В этом мире будет любовь, а значит будет и разлука. Но не найдётся

места ни для старости, ни для смерти.

Этот юный, как и его жители, мир будет расти и развиваться. Постигать новые тайны природы, учиться зажигать звёзды и создавать новые планеты из

космического мусора. Ему предстоит встретится с инопланетным разумом, попытаться понять его и научиться вместе жить. Юный мир бессмертных

коммунаров дотянется до других галактик и самых далёких звёзд. Сейчас людей намного, намного меньше чем звёзд в одной только нашей галактике.

Разве это правильно?

Но это потом, далеко потом. Настолько далеко, что даже сильная своими прогностическими способностями общность слияния не заглядывает столь

далеко. Пока же гигантский космический корабль медленно дрейфует за лунной орбитой с заглушенными основными двигателями и свёрнутым

солнечным парусом. Вся Земля знает, что меньше чем через месяц назначен старт первого межзвёздного корабля. Вся Земля готовится проводить его –

крохотную часть плоти от плоти своей – в дальний путь. В добрый путь.

Мамы плакали. Видимо есть такой закон, чтобы матери плакали, когда сыновья уходят прокладывать новые пути. Не могла сдержать слёзы Конеева

Дениз. Сами собой скатывающиеся крупные слёзы смывали косметику и бесследно растворялись на впитывающей жидкость скатерти или пропадали в

траве. Столы для прощального ужина выставили на улицу, в доме не нашлось помещения, чтобы вместить всех. Конеева Егана пыталась скрыть слёзы, но

не получалось и мама отворачивалась, не желая, чтобы сын запомнил её плачущей. Но он всё равно запомнил. У сестёр глаза тоже на мокром месте.

Братья насупленные. Отец хмурится – нехорошо выходит. Нельзя провожать в дорогу слезами. Тем более в такую дорогу.

Столы накрыли на поляне перед домом. Мошкару и всяких мелких жучков отпугивают спешно установленные излучатели. Над головой тёмное небо и

висящие в воздухе рукотворные светляки – разноцветные фонарики совершающие волнообразный танец.

Желая как-то разрядить обстановку, Денис Евпатьевич, дядька Денис – громко сказал, обращаясь к отцу: -Слушай Конь, помнишь как мы с тобой мечтали

стать космонавтами?

Дядька Денис – ненастоящий дядя Егор. Хотя, может быть, как раз настоящий? Сколько Егор себя помнил их семья всегда дружила с семьёй Мотылёвых.

Дружила так, что фактически это были не две отдельные семьи, а одна – большая. И детей Дениса Евпатьевича, Егор считал своими родными братьями и

сёстрами. Ну, может быть, двоюродными.

Дядька Денис ещё не старый. Кто в наше время, разменивая всего восьмой десяток, выглядит стариком? Впрочем свой возраст он нисколько не скрывает.

Даже седые пряди не красит, отчего его голова выглядит пятнистым шаром – здесь есть седина, а здесь нет.

Его обращение к отцу Егора – по детскому прозвищу – «конь» – рассмешило гостей. На лицах появились улыбки. Мамы и те перестали плакать и слабо

улыбнулись, будто вспомнив что-то очень хорошее.

–Между прочим я и сам поднимался в пространство– ответил отец.

–Не– замотал пятнистой головой дядька Денис: -Небесным чистильщиком не считается. Ты же выше орбиты не поднимался.

–А в Селенограде, на Луне?– спросила мама Дениз.

–Ну кто хотя бы раз не побывал на луне?– отмахнулся дядька Денис: -В Селенграде мы с Конём, кстати, вдвоём были. Наблюдали за монтажом и пуском

второй лунной БЭМ.

Услышав, как отца Егора второй раз назвали «конём», гости заулыбались ещё шире. Непривычные к подобному обращению, приехавшие на семейное

торжественное прощание, родственники второго помощника, смеялись в кулаки.

–Вот я и говорю, что мы с тобой мечтали стать настоящими космонавтами, а твой Егорка им стал– развил мысль дядька Денис: -Самым, что ни на есть, космическим космонавтом. Покорителем пространства!

Сидящий рядом, младший сын Дениса Евпатьевича, Алексей, попросил Егора: -Расскажи, пожалуйста, а о чём ты мечтал в детстве?

С тех пор как Егор стал капитаном первого межзвёздного корабля, Алексей безмерно им восхищался, ставя вровень с легендарными революционерами

начала давнего двадцатого века. Честно говоря подобного безмерного восхищения Егору хватало за глаза и вне семьи. Сложное это дело – быть

памятником своего ещё не совершённого подвига, оставаясь при этом человеком. Однако ничего не поделать.

–Расскажи– подхватили гости: -Расскажи, пожалуйста.

–О чём я мечтал?– переспросил Егор: -О разном. Нет, о кораблях тоже мечтал, обманывать не стану. Но больше всего мне хотелось родиться на

полстолетия раньше и создавать первые искусственные интеллекты и учить их и воспитывать, ещё до того как они влились в общность слияния Родины.

А то такая, товарищи, несправедливость. Они меня всю жизнь воспитывают, а я их не могу – опоздал родиться!

Хорошо прошёл последний вечер на земле. Не без слёз, но и смеха было довольно. Как и уговаривались с родителями заранее, Егор и Иван тихонько

выскользнули из-за стола. Мама Егана попыталась было встать следом, но отец удержал, покачал головой и обнял, пряча её лицо в своей, до сих пор

могучей и большой, груди.

Когда они ушли, смех за столом стал стихать, так же как и веселье. Родители космонавтов вышли из-за столов, почти так же тихо, как капитан и его

второй помощник. Заботу о гостях взяли на себя братья и сёстры Егора. Веселье затихло, сменилось задумчивостью. Родственники и самые близкие

друзья смотрели на танец разноцветных фонариков, на проступившие в глубинах потемневшего неба звёзды и вполголоса гадали, что ждёт отважных

исследователей в системы звезды Барнарда. Что они найдут там? С чем вернутся? Словно полноводная река, разделяющаяся на десятки отдельных

ручьёв, общий разговор разбился на множество разговоров поменьше. Говорили о кораблях, о городах, о далёких звёздах. А эти самые звёзды светили в

небе и их неяркий свет забивался парящими в воздухе разноцветными фонариками.

Подключилась к системе энергопитания дома и замерла мобильная человекоподобная платформа для удалённого присутствия интеллектов. Оживлявший

её своим присутствием интеллект отвлёкся на другие дела.

Оставив позади тёмно-зелёное полотно лесопарка, с яркими точками домов и дач, пассажирский флаер заходил на посадку близ малого московского

космопорта. К северо-западу, заревом мирового пожара, возносясь к небу столбом света, пылала и сияла огнями ночная Москва. На стартовой площадке

номер семь ждал орбитальный челнок, который доставит их и ещё несколько человек из экипажа, в лунный пересадочный порт – луна2. С «двойки», подождав пока соберутся остальные, их переправят на корабль. Приняв вахту у дежурной смены и своего первого помощника – корабельного интеллекта, Егор заступит на должность капитана первого межзвёздного корабля.

Всего через несколько дней.

Затем семимесячный путь к границе солнечной системы ибо только там можно запускать основные двигатели корабля без опаски. Такой смехотворно

короткий, в сравнении с предстоящей дорогой, семимесячный путь.

А потом – потом СТАРТ. Но это уже совсем другая история. Пока же: пассажирский флаер снижался к стоянке флаеров. К северо-западу небо сияло

отражёнными от туч московскими огнями. На втором этаже родительской дачи, отец крепко обнимал обоих матерей и они вместе, не включая света, смотрели на ночное звёздное небо. Один за другим гасли и опускались на траву распечатанные на трёхмерном принтере, по алгоритму из общей базы

моделей, разноцветные фонарики. Погасшие фонарики собирались автоматическими уборщиками. Начали расходиться гости, разъезжаясь на мобилях

или разлетаясь на флаерах или укладывались спать, чтобы уехать завтра днём.

А первый экспериментальный корабль дальнего следования, с заглушенными основными двигателями и свёрнутым солнечным парусом, дрейфовал за

лунной орбитой. Готовясь отправиться в долгий полёт. Ожидая, когда поднимается на борт капитан. Ему осталось ждать совсем недолго, совсем.

И я и ты, читатель, мой друг – мы вместе с тобой говорим:

В добрый путь, человек!

В дальний путь!

Авторское послесловие

…я будущее как бы свинчиваю из болтиков настоящего. Для меня завтра это затянувшееся сегодня. Для вас будущее некоторая целостность, возникшая из ниоткуда…

Андрей, инженер.

Я никогда не любил предисловий.

Послесловие – другое дело. Если читатель добрался до послесловия, значит автор имеет право высказать благодарному читателю пару тройку своих

бесценных авторских мыслей и, даже, имеет некоторый шанс быть услышанным.

Начну с благодарностей. Мне хочется поблагодарить за помощь в написании романа настоящего советского человека, инженера. Ныне этот человек

проживает в Харькове, но это совершенно не важно, главное, что он живёт на планете Земля. Мой и твой, уважаемый читатель, сосед. Все мы соседи по

планете.

Спасибо за помощь, сосед!

А теперь главная мысль, ради которой в конец романа было вставлено авторское послесловие:

Моя книга не о Советском Союзе. Вам могло показаться будто бы она о Союзе, но я, как автор, говорю вам нет – совсем не о нём.

Помните, как на уроках литературы в школе, учительница допытывалась: что именно хотел сказать в произведении автор? На эту тему есть куча хороших

шуток вроде следующей: на уроке Вовочка полчаса рассказывал учительнице, что хотел сказать в своём романе Толстой, а призрак Льва Николаевича

записывал и дивился.

Так вот, чтобы не оказаться в положении призрака Толстого из анекдота, я лично и ответственно заявляю: моя книга не о Советском Союзе.

Я скажу о чём она: ЗВЁЗДЫ.

Звёзды, читатель. Они не точки в небе, не булавочные головки – это наше будущее.

Мы построим на луне города не затем, что с луны так удобно бомбардировать землю. Мы колонизируем Марс не потому, что на земле кончатся ресурсы.

Когда закончатся ресурсы будет уже слишком поздно.

Мы окружим Землю блестящим ожерельем орбитальных научных станций, заводов и космических верфей. Построим на Меркурии энергостанции, разработаем пояс астероидов и охладим Венеру, чтобы там можно было жить. Когда-нибудь мы отправимся к звёздам, но не ради наживы и выгоды, нет.

Мы сделаем всё это потому что мы люди и потому что сможем. Пустимся в далёкий путь, главным образом, из любопытства и из желания узнать, что там

есть у далёких звёзд.

Корабли и города, читатель. Вечно юные, бессмертные коммунары – исследователи и покорители пространства, это, пока ещё далёкое, но неизбежное

будущее. Светлое – разумеется. А как иначе?

И если для того, чтобы возвести лунные города, поселиться на Марсе, охладить Венеру и дотянуться до звёзд, придётся сначала построить новый мир

здесь, на земле. Что ж – мы его построим. Не обязательно на «обломках старого». Цветок ведь вырастает не на «обломках» и новая ветвь могучего дерева

растёт отнюдь не на «обломках старого».

Философия трансгуманизма хороша, но слишком эгоистична. В ней почти нет звёзд.

Нет звёзд, представляете? И зачем она нам нужна – эгоистичная философия лишённая звёзд. Нет! Я объявляю совсем другую религию – религию

внеземных городов и космических кораблей. Философию стремления к далёким звёздам. К юному миру юных коммунаров – творцов и исследователей.

Вот такую я объявляю религию. Пожалуйста, запишите меня в её неофиты.

В одной нашей галактике звёзд много больше, чем людей на земле. И как по мне: это в корне неправильно.

Любопытство – вполне достойная причина. Человечество будет жить пока оно любопытно.

И я говорю себе и тебе, читатель:

В добрый путь!

В дальний путь!

Document Outline

Время terra incognita

Глава1

Глава2

Глава3

Глава4

Глава5

Глава6

Глава7

Глава8

Глава9

Глава10

Глава11

Глава12

Глава13

Глава14

Глава15

Глава16

Глава17

Глава18

Глава19

Глава20.

Глава21

Глава22

Глава23

Авторское послесловие