Текст книги "Соло для 'калаша'"

Автор книги: Сергей Мальцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Это что за бутафория? – растерянно кивнул он на табличку. – Я еще жив!

Ладис отвел глаза.

– Я спрашиваю, почему здесь моя фамилия? – вне себя от ярости, повторил Скитович и двинулся на директора.

В тот же миг оправившийся от неожиданности Стрема молчком бросился на нежданного гостя. Но Скитович был начеку.

Автомат негромко кашлянул, и нападавший, схватившись за плечо, осел на пол.

– Где Сергей?! Считаю до трех! – Скитович приставил автомат к горлу Ладиса.

– Его увезли, – пролепетал тот.

– Куда?

Директор молчал.

– Куда?! – Скитович больно ткнул ему дулом в подбородок.

– Хоронить...

– Его убили?!

– Нет. – Глаза Ладиса испуганно бегали.

– Тогда почему хоронить?

– Так... – убито промямлил директор.

– Живьем?! – догадался Скитович.

Глаза его нехорошо загорелись.

Директор опустил глаза.

– Когда?!

– Минут пятнадцать назад.

Скитович лихорадочно соображал: за пятнадцать минут днем по Москве далеко не уедешь. Если не медлить, то еще вполне можно было его догнать...

– Его увезли на катафалке? – вспомнив о недавно выезжавшем из фирмы автомобиле, спросил он.

– На катафалке...

– Давай-ка, – Скитович кивнул на дверь. – Живо!

– Куда? – Ладис к такому повороту событий был совершенно не готов.

– Пошел, кому говорю! – угрожающе просипел Скитович.

Директор нехотя подался на несколько шагов вперед.

– Отсюда есть выход во двор? – Скитович выглянул в коридор, там пока было безлюдно.

– Да, грузовой лифт для гробов... – Ладис прислушивался, надеясь на помощь.

Но ни малейший шорох не нарушал угрюмой тишины мрачных сводов. "Я же сам распустил на сегодня всех подсобных рабочих..." – с горечью вспомнил директор.

– Во дворе машины есть?

– Есть... мой "Ягуар".

– Отлично. Выходим наверх, как старые знакомые, – Скитович торопился, садишься за руль – и за катафалком. На какое кладбище ехать, знаешь? Или вы его так куда?

– Нет-нет, конечно, на кладбище! – тоном врача, устроившего пациента в хорошую клинику, заверил Ладис.

Скитович достал из-за пояса свой трофей. Это был мощный 9-миллиметровый пистолет итальянской фирмы "Беретта".

Он положил автомат в сумку и закинул ее за плечо так, чтобы она прикрывала собой руку с трофеем. Получилось неплохо.

...Внутренний дворик оказался небольшим и чистым. "Капитализм..." машинально отметил Скитович и невольно прищурил глаза от неестественно белого цвета фасадной краски.

Изящный "Ягуар" темно-зеленого цвета стоял рядом с катафалком-"Мерседесом".

Пожилой грузный шофер "Мерседеса", хлопотавший у машины, бросил мимолетный взгляд на подошедших и кивком приветствовал Ладиса. Директор машинально мотнул головой и неуверенно открыл дверцу "Ягуара".

– За руль! – одними губами приказал Скитович.

Ладис обвел глазами двор в надежде, что кто-нибудь сейчас поспешит ему на помощь. Но ни водитель катафалка, ни парочка рабочих, старательно моющих асфальт, не обратили на них никакого внимания. Ладис вздохнул и уселся за руль.

"Одним словом – гражданские", – раздраженно подумал он, вспомнив, как презрительно называли рабочих боевики Кесаря.

Скитович плюхнулся на заднее сиденье:

– Гони!

Тихо заурчал мотор, и "Ягуар", слегка присев на зад, устремился под арку. Свернув в сторону Тверской, машина мягко покатила по пышащему зноем асфальту.

– Точно знаешь, куда ехать? – уточнил Скитович, когда Ладис притормозил у первого на их пути светофора.

– На Красное кладбище... Куда же еще? – неуверенно сказал тот.

– Это далеко? – Скитович то и дело с тревогой посматривал на часы: казалось, стрелка слишком быстро бежит по кругу циферблата.

– Сразу за чертой города.

– Меня бы тоже там похоронили?

– Нет, не там.

– Что так?

Ладис спохватился – откровенность не была ему на руку.

– О тебе мы узнали в последний момент: пришлось заказать яму на другом, – соврал он.

– От кого узнали? – насторожился Скитович.

– От Кизиля, – вновь соврал директор, проклиная в душе все и вся.

– Ладно, потом разберемся. – Скитович пристально вглядывался в бегущие впереди машины. – Главное, успеть... – глухо сказал он и на всякий случай ткнул Ладиса пистолетом в бок.

– Успеем, – зло сказал тот и прибавил газу.

Катафалк они нагнали на площадке у ворот кладбища.

– Люди в машине вооружены? – Скитович достал автомат и осмотрелся: кроме них, на площадке никого не было. "Еще слишком рано", – догадался он.

– Нет. Милиция лютует – лишний раз не рискуем, – сказал, будто жалуясь, Ладис.

"Заплачь еще, как вам, бедным, трудно!"– зло подумал Скитович:

– Стой!

"Ягуар" остановился в метрах пятидесяти от катафалка.

Боевики даже не обратили на них внимания. Выгрузив гроб, лопаты и веревки, они закурили.

"Четверо", – посчитал бандитов Скитович.

– Ключи от машины! – Он протянул руку.

Тот с кислым видом положил связку на широкую ладонь.

– Так-то будет лучше. Пошли...

Прибывших заметили уже совсем близко: сначала один из боевиков пристально посмотрел в их сторону, потом, видимо, узнав Ладиса, толкнул второго, и вот уже все четверо уставились на идущих. Скитович держался строго за спиной директора – береженого Бог бережет.

– Эй. слушайте меня! – выкрикнул он, когда до катафалка осталось метров пятнадцать. – Шеф хочет поговорить с вами!

Боевики насторожились.

– Скажи, чтобы они открыли гроб, – процедил Скитович на ухо Ладису.

– Ребятки! – Директор сделал шаг в сторону, показывая, что его спутник вооружен. – Достаньте того из гроба!

– Падла, что ты скачешь по сторонам, как мерин... – Скитович, вскипев, выстрелил прямо под ноги Ладису. Пуля вошла в асфальт в сантиметре от левого ботинка директора. – Еще раз дернешься – пристрелю!

Боевики действительно оказались без оружия, никакой реакции на выстрел с их стороны не последовало. Зло косясь на Скитовича, они принялись лопатами открывать крышку гроба.

– Быстрее! – не удержавшись, крикнул Скитович, видя, до чего неуклюже у них это получается.

Наконец крышка гроба открылась, и пленник, освобожденный от ремней, сел.

Слегка привстав, он не удержался и, завалившись на бок, растянулся на асфальте.

Скитович подтолкнул Ладиса:

– К ним!

Друг приподнялся и вновь попытался встать. Опять неудачно. Ноги не хотели подчиняться ему. Сев на асфальт, он уперся в него руками, словно бегун на старте, и посмотрел вдаль... Только теперь он узнал приближавшегося Скитовича. Глаза их встретились.

– Мышцы онемели... – как бы оправдываясь, еле слышно прошептал Гаркавый.

– Все будет о'кей, – подбодрил Скитович, по губам догадавшись, что хотел сказать Гаркавый. – Всем три шага назад!

Боевики, демонстративно покачивая широкими, покатыми плечами, отошли.

– Держи! – Скитович бросил другу пистолет.

Тот жадно схватил оружие, и по его виду можно было понять, что теперь так просто с ним он уже не расстанется.

– Вставай и потихоньку к машине.

На этот раз Гаркавому удалось удержаться на ногах. Пошатываясь, он медленно побрел на Ладиса. Тот почему-то приосанился, будто собирался принять стойку "смирно".

– Что, поменяемся местами? – зловеще прохрипел Гаркавый.

Ладис, театрально вскинув руки к небу, рухнул на колени.

– Только не это! – запричитал он. – Я не виноват!

– Ты Кизиля послал за книгой?

– Не Кизиля, а Клима! – директор, обезумев от страха, был уже неспособен врать. – Это он ездил за книгой! Я здесь ни при чем: я только передал заказ!

– Кто был заказчиком?

– Сажин. Сажин Иван Григорьевич, – пролепетал Ладис, с ужасом глядя на гроб.

– Где его найти? – Гаркавый говорил машинально – земля иод ногами все еше ходила ходуном.

– Загородный поселок, пятая линия, коттедж 72.

– Книга у него?

– У него.

– А кого я ударил в кабинете?

– Клима! Клима! – поспешил сообщить директор. – Тот на месте и окочурился – кость от переносицы вошла в мозг... – заискивающе объяснил он.

Гаркавый посмотрел на друга.

– Пусть живет... – не то спросил, не то сказал.

Скитович молча кивнул и пустил очередь по колесам катафалка. Пятясь, они отошли к "Ягуару".

В машине Гаркавого вырвало. Он ощупал саднящую рану на голове.

– Похоже, сотрясение мозга.

– Потерпи, немного осталось. – Скитович включил скорость. – Сейчас рванем.

– Куда? – Гаркавый старательно вытер рот платком.

– В Загородный, куда же?

"Ягуар", взвизгнув резиной, мощно устремился вперед – к шоссе.

– Мы не поедем в Загородный, – устало сказал тот.

– Как?! – Скитович от неожиданности выпустил руль.

– Смотри на дорогу. – Гаркавый придержал рулевое колесо.

– А как же мозговой центр?

– Хватит крови. – Он равнодушно махнул рукой. – Кого я хотел, того уже наказал.

– Это же рядовой исполнитель!

– Пусть, – упрямо сказал Гаркавый – Я свою войну закончил.

– Ты что, там в своем гробу совсем рехнулся? – Скитович многозначительно покрутил пальцем у виска.

– А ты не нарадуется, что свой не обжил? – безжалостно парировал Гаркавый.

– Я не виноват, что так получилось, – обиделся Скитович. – Только так не делают, – добавил он, – раздразнил зверя и в кусты. Кто знает, что на уме у этого Сажина? Может, ему в голову взбредет уничтожить мой род до седьмого колена? Да и книгу можно было попытаться отбить...

– Ну и словечками ты заговорил! "Род", "седьмое колено"... Кому и на кой хрен мы нужны? – Гаркавый говорил отрывисто, будто ему не хватало воздуха. – А про Библию забудь – как пришла, так и ушла.

– Да нас за один этот "Ягуар" на куски разорвут!

– Не разорвут. Бросим его где-нибудь у поста ГАИ.

– И что дальше? – Скитович посмотрел ожидающе, состроив кислую мину.

– Ты поедешь домой, а я останусь здесь... пока Лене не станет лучше.

– Все-то он решил, все-то он продумал!

– Было время подумать, вот и думал.

– Значит, все?

– Все.

– Знаешь, если бы меня сейчас спросили, какую черту в людях я ненавижу больше всего, я бы ответил: непоследовательность, – удрученно сказал Скитович и включил радиоприемник. В эфире Президент страны выступал с традиционным радиообращением.

– Не дави на самолюбие – бесполезно. – Гаркавый приглушил динамики.

– Как знаешь... А тачка – класс! – вдруг заметил Скитович, будто только сейчас понял это. – Гульнуть, что ли, напоследок? – Он утопил акселератор до упора. – Сколько той жизни9 – Тела их вдавило в сиденья. – Куда?

– Мне нужно отлежаться. . – Гаркавого вновь вырвало.

– Опять в гостиницу?

– Давай.

– На "Ягуаре"?

– Да, – Гаркавый почувствовал, что еще немного – и он потеряет сознание. – Я пока полежу, – одеревеневшим языком еле выговорил он и откинул спинку сиденья.

Глава третья

– Так где, говоришь, они бросили "Ягуар" Ладиса? – Сажин приблизился к висящей на стене карте Москвы.

– Вот, – Глеб ткнул кончиком авторучки в самый низ листа, – на юго-западе, в двухстах метрах от поста ГАИ.

Сажин задумчиво посмотрел на указанное помощником место:

– Сколько Ладис задействовал человек для их нейтрализации?

– Восемь.

– И те все равно ушли?

– Да. – Глеб отвечал по-военному кратко.

– Конечно, когда в седой голове только девочки, хорошего не жди. Неприятные новости Сажин воспринял спокойно, будто был готов к ним заранее, и поэтому говорил сейчас ровным, рассудительным тоном. – Извлечем уроки. Что, по-твоему, он не учел?

– Они прозевали Скитовича. Не знаю пока всех подробностей, но скажу одно: он им оказался не по зубам.

– Да, Ладис никогда не был хорошим тактиком... тем паче стратегом. Сажин криво усмехнулся.

– Он не специалист – операцию нужно было поручить мне, – твердо сказал Глеб.

– Не спеши, дойдет очередь и до тебя. Что, ты думаешь, они предпринимут теперь?

– Ничего.

– Как ничего? – Сажин прищурил глаза.

– Вот так. Если они не появились здесь сразу после кладбища, значит, не появятся уже никогда – утерян фактор внезапности. Они блефовали, заявившись в офис, – ведь наверняка догадывались, что их там ждут. И теперь можно с определенностью сказать: им действительно повезло.

Но рассчитывать на такое везение дважды мог только идиот.

– К числу последних их, конечно, не отнесешь, – Сажин машинально потеребил усы. – Верно?

– Мне порою кажется, что нас с этим Скитовичем учили одни и те же учителя, – кивнул Глеб. – Вообще-то так оно и получается: наши училища были очень близки по профилю. Не знаю причины, но то, что они не появились здесь сразу после того, как Ладис выболтал им ваш адрес, теперь означает лишь одно – отказ от борьбы.

– Считаешь, они оставили меня в покое?

– Так точно.

– Я себе такую роскошь позволить не могу. – Сажин машинально тронул заколку на галстуке. – Рисковать налаженным бизнесом – не в моих правилах.

– Они слишком много знают, – подхватил мысль Хозяина Глеб.

– Вот и закажи их Баю, – тихо сказал тот. – Киллер он еще не совсем засвеченный... Пусть, короче говоря, с ними поработает человек со стороны. Так будет лучше. Да и мне спокойнее. Кстати, насчет этой раненой девчонки тоже нужно будет подумать... – добавил он.

– А как быть с Ладисом? Он оказался слишком болтлив, – лицо Глеба посуровело, – вдобавок, как показала проверка его счетов, – в последнее время он слишком много работал на себя: недвижимость, игра на бирже...

– Вот как? – удивился Сажин. – Когда, интересно, этот старый развратник все успевает?

– Успевает, однако...

– Как ни печально, но нужно признать: "Реквием" – пройденный этап, Сажин при этих словах слегка поморщился. – Я говорю это с грустью, фирма одно из моих первых детищ, но, как говорится, такова жизнь... – он развел руками, – так-то... Из представительства "Сотбис" звонили?

– Да. Послезавтра ждут. Как обычно – в одиннадцать.

– Хорошо. Значит, послезавтра Библия Иоганна Гутенберга впервые выйдет в свет. Вот шуму-то будет! – Сажин довольно ухмыльнулся. – Такое не каждый день случается...

– Не каждый, – поддакнул Глеб.

...Гостиничный номер огласился нестройным пением. Солировал Скитович.

Театрально закатив глаза, он старательно выводил приятным грудным баритоном:

"Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом...", отчаянно жестикулируя при этом руками. Ему изо всех сил помогали вчерашние знакомые: проститутка и ее сутенер. Гаркавый открывал рот, но тут же закрывал – не пелось. Раз десять повторив один и тот же куплет, хор замолк.

– Пора промочить горло! – Скитович, раскрасневшийся то ли от натуги, то ли от выпитого, широким жестом наполнил стаканы. – Света, я пью за тебя! Он многозначительно посмотрел на гостью и, отставив, как подобает в таких случаях, локоть, выпил.

– Дима, ты просто лапонька! – Изрядно захмелевшая девушка чмокнула Скитовича в щеку. – А за вчерашнее не обижайся – нам ведь тоже нужно как-то жить.

Правда, Вадик? – Она рассеянно посмотрела на своего спутника, который, как оказалось, был ее братом.

– Факт, – коротко бросил тот и, затянувшись, пустил кольцо дыма. Кстати, по вашей милости у нас сегодня вынужденный простой – компаньоны не в форме... – нахмурившись, добавил он.

– А попроще занятия вы себе не могли найти? – наконец решил поинтересоваться Гаркавый. Пил он мало – мутило, и поэтому из всей компании был сейчас самым трезвым.

– Куда проще? Зачем проще? – удивилась девушка и погладила Скитовича по щеке. – Вы ведь тоже не хлеборобы. А?

– Мы – вольные стрелки, – растаяв от столь откровенного внимания к своей персоне, пропел тот.

– Были, – недовольно поправил Гаркавый – ему совсем не хотелось обсуждать эту довольно больную для него тему.

– Что так? – лениво поинтересовался Вадим.

– Кризис жанра... – Гаркавый потрогал распухшую рану на голове.

– Знакомая картина. – Гость тряхнул шевелюрой. – У нас тоже не сахар. "лохов" все меньше, "крыша" все дороже, администраторы, суки, и те козлятся.

– Администраторы тоже в вашей ба... – Гаркавый хотел сказать "банде", но передумал. – В вашем деле, – поправился он.

– Нет, у них свой хлеб. Нам они всего лишь дают ознакомиться с карточкой гостя, кто, откуда, зачем – и все. Не бесплатно, разумеется. Остальное их не волнует.

– А милиция?

– А что милиция? – ухмыльнулся Вадим. – Ты же не побежишь к ним жаловаться, что тебе проститутку ненастоящую подсунули, да еще заставили раскошелиться? Официально у нас проституции нет.

Ну а если что, так в милиции ведь тоже люди работают, – он усмехнулся, – понимают, раз "терпило" на проституток тратится, значит, дензнаков у него в избытке – нужно делиться. Диалектика...

– Логично, – не нашел что возразить Гаркавый.

– Мальчики, может, спустимся опять в кафе – потанцуем? – Света обвела всех вопросительным взглядом. – Еще не поздно...

– Нет, я пас. – Гаркавый откинулся на подушку.

– А я – с удовольствием. – Скитович встал и, слегка покачнувшись, протянул девушке руку. – Идем.

Вадим поднялся тоже,

– Не скучай! – ободряюще бросил Скитович с порога.

Хлопнула дверь.

"Как тесен мир, – подумал Гаркавый, вслушиваясь в удаляющиеся голоса. Где он их только откопал?"

Скитович, два часа назад изъявивший желание поужинать в кафе, вернулся оттуда не один. Обстоятельств знакомства Гаркавый не знал, но то, что вчерашние оппоненты нашли общий язык, было более чем очевидно.

"Ну и пускай", – равнодушно решил он и протянул руку к бутылке: хотелось забыться. Сделав несколько глотков прямо из горлышка, он с трудом подавил тошноту. "Зря я все-таки пью".

Гаркавый закрыл глаза и тут же открыл – кружилась голова. "Здорово меня огрели!" Желая избавиться от головокружения, он встал и прошелся по номеру.

"Скверный, однако, получился детективчик..." Глазами постороннего наблюдателя он еще раз окинул события минувшего дня. "Рехнуться можно!" невесело ухмыльнулся он и вновь лег.

Дремать долго не пришлось, дверь с грохотом распахнулась, и в номер, держа Свету за талию, ввалился Скитович.

– Ты еще не спишь? – удивился он, наткнувшись на взгляд друга.

– Дремал уже.

– А мы со Светой аж взмокли от плясок... – Скитович наклонился и подул девушке в декольте. Пышная грудь ее заколыхалась в приступе неудержимого смеха. – Вот и подумали, почему бы нам не принять душ? Да, моя разбойница? – Он притянул Свету к себе и поцеловал взасос.

Гаркавый отвернулся к стене.

Парочка, не стесняясь, разделась и нагишом зашлепала в ванную. Через несколько минут оттуда донесся сладострастный стон.

"Как все просто!" – подумал Гаркавый и накрыл голову подушкой.

Александр Дмитриевич Байков, известный в своих кругах как "Бай", жил в просторной трехкомнатной квартире на проспекте Свободы. Квартира была куплена им полгода назад через подставных лиц, и никто из соседей по площадке до сих пор не удостоился знакомства с ее новым хозяином. Жил замкнуто и покидал свое жилище крайне редко. Вместе с Баем в квартире обитал его напарник: двадцатичетырехлетний Артем Кожемякин, в прошлом спортсмен-биатлонист.

Познакомились они два года назад в Чечне. Бай тогда выполнял заказ на убийство видного российского бизнесмена, рискнувшего завернуть на себя львиную часть средств, выделенных федеральным бюджетом на восстановление республики.

Артем же в то время воевал снайпером-наемником у одного из полевых командиров.

Бай нашел его раненным в подвале полуразрушенного дома, из окна которого выслеживал свою жертву, и, изменив своему правилу убирать случайных свидетелей, спас тому жизнь. Трудно сказать, что побудило волка-одиночку вытащить на себе из развалин обессилевшего от потери крови парня: можно констатировать лишь одно – Бай не только вынес раненого из пекла, но и вывез его с собой в Москву, что было сопряжено с большим риском. И вот уже два года как они были неразлучны.

– Дмитрич, смотри, какая потеха! – Артем, развалившийся в низком велюровом кресле, ткнул пальцем в экран телевизора. Транслировались документальные кадры: маньяк, засевший на крыше дома в каком-то американском городке, расстреливал находящихся внизу людей. Оператор, по-видимому, снимал на бегу: кадры прыгали, перескакивая то на фасад дома, то на падавших от выстрелов прохожих. На несколько секунд объектив задержался на испуганном лице молодой мулатки, прикрывшей своим телом годовалого ребенка.

Бай, сухощавый пятидесятилетний мужчина, оторвался от чтения и внимательно посмотрел на экран.

– Мазила, – тонкие губы Артема презрительно скривились. – У меня это получалось лучше.

– Ты стрелял в детей? – Скуластое лицо Бая насторожилось. – Ты мне об этом не рассказывал.

– А вот и полиция! – Артем, не обращая внимания на слова киллера, возбужденно привстал. Бледное лицо его с мелкими, размазанными чертами слегка порозовело. – Сейчас они его снимут!

Оператор крупным, насколько позволяла оптика, планом взял укрытие стрелявшего: голова безумца то появлялась, то исчезала за парапетом здания. Брызнул осколками бетон от пуль полицейских. Голова стрелка в очередной раз показалась из-за укрытия и тут же, дернувшись, уткнулась лицом в парапет.

– Все, готов! – Артем откинулся на спинку кресла. – Совсем мало продержался.

– Ты мне не ответил на вопрос. – Бай отложил книгу в сторону и приготовился слушать.

– Какой вопрос? Ах, да... – Артем, согнувшись, взял с пола баночку пива. – Так то ж война, Дмитрии. А она, как говорится, все спишет.

– Дети к войне отношения не имеют, – глухо сказал киллер. Его больно задело признание парня.

– К чему этот разговор? – Артем переключил программу. – Что было, то прошло.

Бай изучающе посмотрел на подопечного:

– И где только вас таких растили?

– Только, чур, без моралей! – Он жадно присосался к банке. – Не в детском саду...

В дверь позвонили: два коротких и два длинных звонка.

– Открой, кто-то из своих. – Бай быстро достал из-под подушки пистолет и ни всякий случай спрятался за дверью.

Смотри внимательно, – предупредил он.

Артем, не торопясь, пошел открывать.

Вскоре из прихожей донеслись голоса. Баи прислушался: голос пришедшего ему был знаком – это был Глеб Старовойтов, тепохранитель и доверенное лицо одного из воротил теневого бизнеса.

Гость, пропустив Артема вперед, уверенной походкой прошел в комнату.

– А-а, Глеб, давненько, давненько... – настороженно приветствовал его Бай и кивком указал на кресло. – Присаживайся, раз пожаловал.

Развернув кресло так, чтобы за спиной никого не было, Глеб неторопливо сел.

Артем презрительно хмыкнул: излишняя осторожность бывшего командира разведроты его раздражала.

– Отдыхаете9 – Гость бегло осмотрел комнату.

– Почему бы и не отдохнуть? – вопросом на вопрос ответил Бай.

– Есть заказ. – Глеб достал из кармана конверт. – Нужно убрать двоих.

Киллер взял протянутый бумажный четырехугольник, но открывать его не стал.

– Работа срочная?

– Да.

– Люди с положением9

– Нет. Мелюзга.

Бай удивленно вскинул брови:

– С каких это пор мне стали заказывать на мелюзгу? Или акции Бая нынче упали в цене?

– Хозяин просил поручить именно тебе.

– Даже так? – Киллер не спеша открыл конверт. – Посмотрим. – Он достал фотографию Гаркавого и мельком взглянул. По сосредоточенному лицу его пробежала еле заметная тень. Он поднес снимок ближе к глазам. – Что сделал этот парень?

Глеб кашлянул: этика киллера не позволяла задавать такие вопросы, но Бай тут же поправился:

– Кто он и где его искать?

– В конверте все сведения. Фотографию второго раздобыть не удалось, но мы составили его фоторобот. Они будут вместе, так что узнаешь. Завтра должны появиться, – Глеб посмотрел на часы, – вернее говоря, сегодня, в Российском нейрохирургическом центре: там лежит подружка того, что на фотографии. Второе место, где онвгмогут объявиться, – это дом Хозяина. Глеб на всякий случай решил перестраховаться. – И, наконец, имеются их домашние адреса. Правда, это в другом городе.

– Нет, я не могу. – Бай вложил фотографию в конверт и протянул его обратно Глебу. – Хочу еще месячишко порасслабляться, книжки почитать. Устал...

– Заплатим двойной тариф. – Глеба смутил неожиданный отказ.

– Нет.

– Втрое...

– Не могу – я не в форме.

– Дмитрич, ты что? – Артем не верил своим ушам. – Отказываться от такого заказа! Давай я сам их сделаю – ты только подстрахуй.

Бай заколебался.

– Ну что, Александр Дмитриевич, по рукам? – Глеб торопливо достал три пачки "зеленых".

– По рукам, – еще колеблясь, согласился киллер.

Глеб повеселел: если сделка состоялась, то об этих двух можно было забыть...

– Дмитрич, какая тебя муха укусила? – недоумевал Артем, проводив гостя. – Такие деньги за пару "лохов".

Бай изучал разложенные на столе фотографию, фоторобот и пояснительную записку.

– Предположим, не такие они уж и "лохи", – процедил он сквозь зубы.

Артем, подойдя сзади, заглянул в листки.

– Не стой за спиной! – Бай несильно ткнул его локтем в пах.

– Опять твои каратистские штучки! – обиделся Артем и тут же игриво улыбнулся длинноногой красавице, томно смотрящей с плаката на стене. – Эх, гульну скоро!

– Сергей, ты не спишь? – Скитович потормошил друга за плечо.

– Не сплю, – не поворачиваясь, ответил тот. – Вы дадите, как же.

– Я не святой. – Скитович присел на край кровати, по голосу было слышно, что душ его здорово отрезвил. – Света ушла, можешь не отворачиваться.

Гаркавый повернулся и, увидев перед собой счастливое лицо друга, невольно улыбнулся.

– Я не перестаю тебе удивляться – у меня мозги чуть набекрень не съехали, когда ты приволок сюда этих гостиничных гангстеров. Как ты их подцепил?

– Карнеги нужно читать, дружище! – снисходительно произнес Скитович. На ваших глазах был поставлен небольшой психологический эксперимент. И заметьте – удачный.

– Не лопни от самодовольства, манипулятор.

– А что, разве не так? – Скятович бросил взгляд на стол: там еще оставалось выпить. – По граммульке?

– Нет, не буду, – отказался Гаркавый.

– А я выпью. За твое чудесное воскресение, кстати. – Друг потянулся к бутылке и, налив себе водки, выпил. – Не любопытства ради, – он закурил, о чем ты думал там, в гробу?

– О разном... – Гаркавому явно не хотелось говорить на эту тему.

– А все же?

– Ты будешь смеяться.

– Ни в жисть! Кто ж с такого смеется? – заверил Скитович.

– В общем, о многом... – Сергей повертел в руках стакан, но наполнять все же не стал. – И самое удивительное, что минут пять в мозгу вертелись строки из Гайдара: "Летят самолеты – привет Мальчишу, плывут параходы привет Мальчишу..." Как будто пластинку заело. Вот, блин, думаю, как нужно было жить, а не за призрачными богатствами гоняться.

– Это оттого, что ты в школе пионервожатым был, – не удержался, хохотнул Скитович.

Гаркавый не обиделся.

– Самое горькое было осознавать, что вся эта катавасия приключилась из-за элементарного передела собственности. Пусть даже на такую дорогую вещь, – с горечью сказал он.

– А твой Мальчиш– Кибальчиш лучше, что ли? Революция – это тоже передел собственности. Правда, покруче и вдобавок – чужой. Мы хоть за свою боролись.

– Ты не равняй.

– Почему? Если хочешь знать, все вокруг – сплошной передел собственности.

Между днем и ночью, зимой и летом...

– ...Мужем и любовником, – иронично продолжил ассоциативную цепочку Гаркавый. – Так мы договоримся до того, что в основе мироздания лежит частнособственническая идея, – он на удивление легко выговорил столь длинное слово.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Пусть будет так, – не стал спорить Гаркавый. – Главное, что мы живы и опять вместе.

– Верно. – Скитович неожиданно погрустнел. – Только что-то неспокойно у меня на душе.

– Это усталость.

– Может, и так. – Он подошел к окну и пристально посмотрел в небо. Полнолуние, однако...

– Скверная штука. – Гаркавый, отодвинув стул, стал рядом. – Почему, интересно, волки на луну воют?

– Она ж голая – возбуждаются... – улыбнулся Скитович.

– Шуточки у тебя...

– Так легче. Как подумаю, что завтра домой – не по себе становится.

– Когда-то нужно же возвращаться.

Приедешь, заявишь машину в угон, – и на дно. А там потихоньку все образуется.

– Уверен?

– Да, – не очень твердо сказал Гаркавый.

– Насчет Лены звонил?

– Все нормально, она уже пришла в себя.

– Завтра обрадуем.

– Думаешь, она мне все это простит? – в голосе Гаркавого послышалась плохо скрываемая тревога.

– Простит, – уверенно сказал друг.

Ладис проснулся от острого чувства страха. Несколько минут он лежал в оцепенении, соображая, что его испугало: тяжелый ли сон, уже успевший кануть в бездну бессознательного, или что-то еще.

Мелодичный бой старинных часов вывел его из состояния прострации: он осознал, что находится в своей холостяцкой квартире и что рядом, свернувшись калачиком, чуть слышно посапывая, спит Ольга.

"Что-то я совсем расхандрился..." Ладис потер виски. Совсем некстати вспомнились события минувшего дня. "Эта архивная крыса даже не пожелала меня выслушать!" То, что патрон не удостоил его аудиенции, а все подробности поручил узнать Глебу, ничего хорошего не сулило.

"Зря я о нем проболтался!" – в который раз пожалел он и тяжело вздохнул.

– Оля. – Он тронул девушку за плечо.

Та сонно замычала.

– Оля! – повторил он громче.

– Что? – девушка с трудом открыла глаза.

– Поговори со мной.

Ольга подняла голову и посмотрела на часы:

– Три часа ночи – какие могут быть разговоры?

Директор положил руку на ее небольшую упругую грудь.

– Опять? – недовольно прохныкала девушка.

– Оля, сделай мне, пожалуйста, минет, – в голосе Ладиса прозвучали по-детски просящие нотки, – а то как-то нехорошо на душе...

– Вот еще новости. – Девушка отодвинулась на край кровати.

– Делай, сука! – вспылил директор и, схватив ее за волосы, потянул упирающуюся голову вниз. – И как положено!

Ольга, окончательно проснувшись, послушалась.

Разрядившись, Ладис тут же уснул. Но сон его был недолгим. Спустя пару часов директор вновь открыл глаза, мучимый все тем же неясным чувством тревоги и страха.

С трудом встав, Ладис зашлепал к барометру. "Может, на погоду?" – с надеждой подумал он. Стрелка прибора стояла на "ясно". "Магнитные бури", решил директор и отправился на кухню пить кофе.

Он сыпанул в турку изрядную порцию молотых зерен, добавил немного корицы, соли и зажег огонь. Вскоре по квартире пополз приятный аромат хорошего кофе.

– Олег, приготовь и на меня! – донеслось из спальной.

"И ей не спится. Точно – магнитные бури!" – утвердился в своем предположении Ладис и, перелив в чашку готовый напиток, сделал закладку еще одной порции.

– Кто у кого секретарь? – на всякий случай возмутился он, но турку на огонь все же поставил.

– Мы не на работе, – Ольга появилась в дверях в небрежно накинутом на голое тело халатике. – Что вскрутился ни свет ни заря?

– Тебя не спросил! – вновь вспылил директор.

– Хватит тебе мандражить! – Ольга шутливо, как ребенка, погладила его по голове. – Все страшное уже позади.

– Если бы. – Ладис поморщился, как от зубной боли.

Выпив кофе, они по очереди приняли душ и оделись.

– Прибери здесь, – директор кивнул на оставшиеся с вечера на столе бутылки и посуду. – Я – в офис. Приезжай, как управишься.

– Почему так рано?

– Есть дела. – Ладис достал из кармана пиджака просроченный билет до Бангкока и, разорвав, спустил в унитаз.

Выйдя на улицу, он закурил. "Ягуар", оставленный вопреки правилам не на стоянке, а у дома, поблескивал в лучах утреннего солнца.