Текст книги "Соло для 'калаша'"

Автор книги: Сергей Мальцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Никого, – еле шевеля языком, пролепетал мужчина.

Скитович опустил автомат.

– У нас к вам пара вопросов.

– Проходите – Хозяин, опасливо озираясь, засеменил в гостиную.

Друзья не отставали ни на шаг. Комната, в которой они очутились, была просторной и светлой. Интерьер ее во многом напоминал жилище убитого антиквара, то же обилие старинных вещей, такой же кожаный диван...

– Вы упомянули имя Новикова... – тихо спросил хозяин, рассеянно теребя профессорскую бородку. На вид ему было лет шестьдесят – шестьдесят пять

– Да, – кивнул Гаркавый. – И наши вопросы будут касаться именно его.

– Это как-то связано с 36-строчной Библией Иоганна Гутенберга, что он привозил?

– Почему вы так думаете? – насторожился Гаркавый.

– Как вам сказать... Во-первых, я впервые держал в руках столь дорогую книгу, а во-вторых, предчувствие, если хотите... – мужчина уже слегка оправился от шока: голос его стал более ровным, выражение лица сосредоточенным. – Появление столь редкой вещи не могло остаться незамеченным, – продолжил он, – и вот, я думаю, результат. – Он выразительно посмотрел на непрошеных гостей. – Только не могу понять: при чем здесь я?

Гаркавый молчал. Он ожидал увидеть перед собой этакого "крутого" типа, а перед ним стоял пожилой интеллигент. Было от чего смешаться.

– Кому вы еще здесь, в Москве, показывали книгу? – Скитович пришел на помощь, как всегда, в нужный момент. – И сколько она, по-вашему, стоит?

– Я показывал ее двум своим коллегам-историкам, но смею вас заверить это очень порядочные люди... – хозяин бросал вопрошающие взгляды то на Гаркавого, то на Скитовича. – Ну а что касается стоимости, то здесь особого секрета нет – она стоит миллионы. Это вам может сказать любой мало-мальски сведущий библиофил. После, разумеется, установления ее подлинности.

Друзья переглянулись – прозвучавшая астрономическая сумма проясняла многое из происшедшего с ними.

– Хорошо. А где, вы думаете, мог быть сделан этот снимок? – Гаркавый протянул фотографию.

Мужчина поднес к ее глазам. Очень близко. Даже слишком.

– Знаете, я без очков не вижу, – извиняющимся тоном признался он.

– Так возьмите! – Гаркавый немного нервничал. – Как вас там?

– Василий Фролович Косарев. – Хозяин уже без лишней суеты шагнул к секретеру. – Николай был моим учеником.

Замечу – способным. Вдобавок нас сближал интерес к антиквариату... – Он надел очки в золотой оправе. – Правда, он был больше коллекционером, притом с явной коммерческой ориентацией, а я был и остаюсь просто экспертом... Кстати, как он?

– Об этом – потом, – Гаркавый напряженно следил за реакцией эксперта, смотрите внимательней.

– Какой нечеткий кадр... Да. Вот Николай с этой Библией... Хм, если не ошибаюсь, во время последнего приезда он был одет именно так.

– А сзади, за ним, вы узнаете это. – Гаркавый ткнул пальцем в сторону секретера, стоявшего за спиной хозяина.

Косарев пальцем приподнял очки на лоб, обернулся и посмотрел на выдвижной столик, потом вновь на фотографию.

– Действительно, очень похоже... – растерянно пробормотал он, – но каким образом? Мы же не фотографировались...

У меня в доме вообще нет фотоаппарата!

И никогда не было.

– Тогда откуда, откуда этот снимок? – начал горячиться Гаркавый.

– Не знаю... – эксперт захлопал подслеповатыми глазами, – может, он сделан все-таки в другом месте?

Гаркавый нетерпеливо вырвал из его рук фотографию и, потеснив старика, стал напротив секретера. Кадр был сделан немного под углом, как будто фотограф при съемке стоял на возвышении. Гаркавый мысленно представил себе эту картину и обернулся. Никого, естественно, за его спиной не оказалось, зато со стены прямо на него смотрели старинные часы...

– Можно я посмотрю часы поближе? – после минутного размышления спросил он.

– Пожалуйста, – недоуменно произнес хозяин.

Гаркавый, осторожно остановив маятник, снял часы со стены и положил на стол. Склонившись, он тщательно осмотрел резной корпус со всех сторон.

– Так, интересно... – Он открыл дверцу и с видом хирурга запустил руку во внутренности. – Посмотрим...

Он долго и сосредоточенно что-то ощупывал внутри, пока, удовлетворенно хмыкнув, не вытащил на свет крохотный блестящий цилиндр с торчащими в разные стороны разноцветными проводками.

– Миниатюрная видеокамера, – пояснил он наблюдающим. – Что скажете по этому поводу? – Он бросил пытливый взгляд в сторону эксперта.

– Не знаю... – окончательно растерялся тот.

– Откуда у вас эти часы?

– Подарил один человек.

– Кто этот человек? – Гаркавый чувствовал близость разгадки.

– Он работает заместителем директора похоронной фирмы. Зовут его Кизиль Виталий Валерьевич. Очень приличный человек... – Косарев протер платком очки. – По крайней мере, он всегда мне таким казался, – добавил он.

– Как его найти? Домашний адрес, телефон?

– Не знаю, ей-Богу, не знаю! Он несколько раз приносил на оценку вещи...

Потом прислал в подарок эти часы.

– Где находится фирма?

– Точно не помню, но он оставлял мне свою визитку. Сейчас я ее отыщу. Косарев выдвинул верхний ящик секретера и, достав толстую кожаную визитницу, бегло пролистал ее. – Вот, – протянул он ту, что искал.

"Похоронная фирма "Реквием", Кольчужный переулок, 12", – пробежал взглядом Гаркавый по золотому тиснению.

– Если я не ошибаюсь, это где-то у Белорусского вокзала, – счел нужным пояснить хозяин.

– Когда он вам подарил часы и кто их вешал на стену?

– Да месяца два назад. "Павел Буре" – редкий экземпляр, видители. Дрогнуло сердце старика, не смог устоять... – почему-то начал оправдываться эксперт. – А вешал парень из их фирмы: плотный такой, он еще мне обезьяну напомнил – то ли руки длинные, то ли шея короткая... что-то в этом роде.

– Понятно. – Гаркавый подошел к телефону и поспешно разобрал трубку. Так я и думал – "жучок"! Обложили вас, однако... – Он вытряхнул на ладонь крохотный радиомикрофон.

– Невероятно... – только и нашел что сказать Косарев.

– Но факт. – Гаркавый передал "жучок" другу.

– Кто же вас так? – поинтересовался тот, убедившись, что в руке у него действительно подслушивающий датчик.

– Ума не приложу, кому это пришло в голову. Хотя... – эксперт призадумался.

– Вам никто не предлагал рассказывать о своих клиентах? – подтолкнул Гаркавый мысли Косарева в нужное русло.

– Да. И не раз. Даже угрожали... но я не согласился, – с достоинством сказал тот.

– Последним это вам предлагал хозяин часов?

– Он... – эксперт уже начинал кое о чем догадываться, – правда, он особо не настаивал.

– Все просто, – Гаркавый собрал трубку обратно, – по телефонным звонкам узнавали, когда к вам придет клиент, а видеокамерой снимали то, что он вам приносил. Думаю, другие комнаты тоже под наблюдением. – Гаркавый подошел к окну и выглянул на улицу. – Но кто-то должен был и встречать вашего клиента... Значит, скоро явятся и по нашу душу. – Он бросил взгляд на Скитовича. Тот кивнул. – Так что извините за вторжение – нам пора.

Друзья один за другим скользнули к выходу.

– А мне что делать? – бросил вдогонку хозяин.

– Исчезните на пару дней из города, если можете...

На лестничной площадке они коротко посовещались.

– Нас так просто не выпустят, – сказал Гаркавый.

– Стреляем только в крайнем случае, – сказал Скитович, – во дворе дети.

– Спускаемся по лестнице?

– Да, лифтом рискованно.

Из окна третьего этажа они заметили подкатившую к подъезду иномарку с затемненными стеклами.

– Вот и они!

Из машины торопливо вылезли трое и бросились в подъезд.

Гаркавый приложил палец к губам, давая понять, чтобы друг молчал. Снизу послышался звук закрывающегося лифта.

– Будем пробиваться к машине, – шепнул он. – Мы им пока нужны живые...

– Зачем? – не понял Скитович.

– Должно же их интересовать, кто мы такие.

– Тогда я им не завидую. С Богом!

Как ни в чем не бывало они вышли из подъезда и быстрым шагом двинулись к своему "жигулю". Иномарка оказалась серой "Лянчей"

Не успели друзья сделать и нескольких шагов, как та громко посигналила. Друзья оглянулись, кроме них, у подъезда никого не было

– Бежим! – Гаркавый дернул друга за руку.

Они что есть силы рванули к машине.

"Лянча" тут же взревела мотором и медленно двинулась следом. Почти одновременно с началом ее движения из подъезда поспешно вылетела троица и на ходу заскочила в салон.

– Дуй, заводи! – Гаркавый приотстал – Я их немного задержу.

До "Лянчи" еще оставалось метров тридцать. Он поднял с земли увесистый камень и что есть силы запустил в ее сторону. Звякнуло разбитое стекло. Иномарка остановилась, и трое бросились к Гаркавому. Он посмотрел в сторону Скитовича – тот еще возился с дверцей. "Не успеем!" – мелькнула мысль. Гаркавый решительно шагнул навстречу бегущим.

– Зачем, дарагой, бегал? – запыханно выкрикнул на бегу один из преследователей – коренастый кавказец лет тридцати. – Зачем машина биль?

Гаркавый смерил взглядом остальных – те были тоже не хилыми, но помоложе.

– Бес попутал! – Он смотрел то на приближающихся, то на Скитовича – тот уже сидел за рулем.

– Ты что, савсем балной? – прогундосил кавказец, замедляя бег. – Башка слабый?

До преследователей оставалось шагов десять. Оружия при них, похоже, не было.

"Странно..." – подумал Гаркавый и угрожающе вскинул нунчаки – стрельбы пока вполне можно было избежать. Наборный металлический контох, со свистом рассекая воздух, замелькал вокруг его туловища.

Троица в нерешительности остановилась. Гаркавый сделал шаг вперед незнакомцы слегка попятились. "Отлично!"

Он резко подался прямо на них, и преследователи кинулись в разные стороны. "Совсем хорошо!" Он развернулся на сто восемьдесят градусов и рванул к заурчавшей "шестерке".

Во время поворота тренированным боковым зрением Гаркавый успел заметить высунувшуюся из "Лянчи" руку с пистолетом. Отбросив в сторону теперь уже не нужные нунчаки, он запетлял, одновременно нащупывая под одеждой рукоятку пистолета.

Выстрел прогремел в тот миг, когда Гаркавый коснулся дверцы "жигуля". Пуля пробила стекло в сантиметрах двадцати левее его руки. Он ввалился в салон, и "шестерка", взвизгнув резиной, рванула вперед.

"Лянча" почти тотчас двинулась следом.

– Серьезная контора... – Гаркавый с трудом перевел дыхание. – Уйдем?

– Попробуем. – Скитович еле успел увернуться от выскочившего на дорогу пешехода. – Черт бы тебя побрал! – выругался он и нажал педаль газа до упора.

Пока дорога петляла, "шестерка" со своими 1600 кубами еще могла потягаться с "Лянчей", но на магистрали шансы последней сильно подросли.

– Сворачивай направо! – Гаркавый откинул спинку сиденья и, достав пистолет, на коленях пополз на заднее. – Сейчас я охлажу их пыл...

Машину резко кинуло в сторону, и он, не удержавшись, завалился на бок.

В это мгновение пуля, пробив заднее стекло как раз напротив того места, где секунду назад находилась голова Гаркавого, провизжала по салону. Ударившись в стойку, она рикошетом прошла сквозь лобовое.

– Суки! – Скитович невольно пригнулся к рулю. – Метко бьют... А ты говорил – живыми брать будут.

– Похоже, им сгодится и один.

– Спасибо, успокоил... – Он резко нажал на тормоз – машина уперлась в забор новостройки. Слева и справа дорогу перегораживали бетонные блоки. Приехали...

Гаркавый выглянул в окно: "Лянча" мчалась прямо на них.

– Черт с ней, с машиной! – Он бросил на колени другу сумку с автоматом. – Рвем через стройку!

Они выскочили и, пригибаясь, бросились к ограждению. Сзади послышались хлопки выстрелов.

– А вот теперь мажут, – прохрипел Скитович, перевалившись через забор.

– Накаркаешь...

– Похоже, не оторвемся...

– Нужно где-то укрыться...

Они повернули к видневшимся невдалеке поддонам с кирпичом. Сзади послышался топот.

Оказавшись в укрытии, Скитович торопливо достал автомат. Гаркавый озадаченно посмотрел на него:

– Выручай.

Тот кивнул и осторожно выглянул.

– Бегут, ретивые... – Он легко вскинул "винторез" и, почти не целясь, выстрелил.

Один из преследователей упал с простреленной ногой. Гаркавый, вторя другу, несколько раз нажал на курок...

– Хорош. – Скитович дернул его за руку. Двое, бросив раненого, кинулись наутек. – Да они, видать, совсем еще пороха не нюхали, – усмехнулся он и отер со лба пот, – вояки хреновы...

Вдалеке послышался вой сирены. "Милиция!" – одновременно догадались друзья и что есть силы помчались к темневшей вдали лесопосадке.

– Кто они вообще такие? – раздраженно спросил помощника Сажин, едва тот закончил доклад о событиях на улице Белой.

– Разбираемся, Иван Григорьевич. – Глеб был слегка растерян. – Они явились к Косареву без предварительного звонка, поэтому нам удалось получить запись лишь до того момента, когда один из них обнаружил нашу камеру.

– Поставь, я хочу сам увидеть этих "индейцев". – Сажин повернулся к огромному экрану проекционного телевизора "Филлипс".

– Вот, – Глеб нажал кнопку пульта дистанционного управления, и из темноты экрана мгновенно проявилась фигура стоящего затылком мужчины. Рассматривает фотографию, – пояснил он.

Голова незнакомца повернулась, и глаза задумчиво уставились прямо в объектив камеры. "Мужественное лицо", – отметил про себя Сажин. "Можно я посмотрю часы? – Пожалуйста", – донеслось из динамиков. Лицо мужчины, точнее парня, заняло весь экран, и тут же изображение пропало.

– Это все? – Сажин задумчиво прикрыл глаза ладонью.

– Да. Камера работала в дежурном peжиме и включалась на две минуты в начале каждого часа. Это удалось снять по чистой случайности – было начало двенадцатого.

Группа слежения еле успела...

– Что за фотографию он рассматривал? – перебил Санин помощника.

Тот вновь заманипулировал кнопками пульта: рука со снимком расширилась до размеров экрана.

– Изображение не просматривается, – проговорил он, – неудачная позиция по отношению к камере.

– Вижу. – Сажин забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Размножь его физиономию и раздай охране – не удивлюсь, если он появится и здесь.

– Иван Григорьевич! – Глеб сделал обиженное лицо. – Ни один человек не может приблизиться к дому незамеченным, будь он трижды невидимкой. Наши компьютерные системы наблюдения фиксируют даже порывы ветра.

– Я что, по-твоему, должен сидеть здесь невылазно? – Сажин резко встал. – Еще чего!

– Но они даже и не подозревают о вашем существовании, – счел нужным внести ясность Глеб.

– Где гарантии? Ведь на Косарева они как-то вышли? – Сажин несколько раз прошелся по кабинету. – А что удалось выяснить по брошенной машине?

– Машина зарегистрирована... – Глеб достал блокнот, – на имя Скитовича Дмитрия Ивановича. Кстати, состоит она на учете в городе... – он сделал небольшую паузу, – откуда к нам поступила Библия Гутенберга.

Сажин удивленно вскинул брови.

– Да, Иван Григорьевич, похоже, за книгой потянулся "хвост".

– Час от часу не легче, – Сажин расстегнул воротник сорочки. – Но, насколько мне известно, этот Новиков был осторожным человеком и умел хранить свои секреты. Как получилось, что в дело оказались втянуты еще какие-то силы?

– Может, какая-то информация просочилась через его телохранителя? предположил Глеб. – Может, это "быки" Тихого?

Сажин отрицательно помотал головой:

– Я хорошо знаю повадки антикваров и уверен – ни одна душа в городе, кроме самого Новикова, не знала об истинной стоимости книги. Но у нее должен быть прежний хозяин... и, если мне не изменяет чутье, этот, – Сажин кивнул на экран, – вместе с дружком как-то должны быть с ним связаны.

– Но мы полностью записали разговор Новикова и Косарева. Новиков однозначно утверждал, что книга его.

– Хорошо, оставим пока этот вопрос открытым. – Сажин несколько раз прошелся от кресла к окну и обратно. – Нужно собрать всю информацию об ее изъятии.

До мельчайших подробностей. Может, "орлы" Ладиса сработали нечисто?

– Кизиль сделал запись их доклада Ладису, но мы пока с ней не работали, – Глеб потупился, – мое упущение – посчитал, что это может подождать.

– Кстати, о Кизиле, – Сажин не стал заострять внимания на признании помощника, – нужно сделать так, чтобы он временно исчез из "Реквиема", отпуск, тетя заболела или что-нибудь в этом роде. Откуда у Косарева часы, эти двое уже знают – Кизиль следующее звено в интересующей их цепочке. При этом Ладису не надо знать, что мой человек в фирме занимался прослушиванием его разговоров.

– Не волнуйтесь, Иван Григорьевич, все будет сделано наилучшим образом.

– Глеб, – Сажин вплотную подошел к помощнику, – эта парочка меня беспокоит.

Телохранитель посмотрел на Хозяина, как врач на пациента: проникающе и бесстрастно.

– Почему? – напрямую спросил он.

– Видишь ли... – замялся Сажин, – один из них – классный стрелок... Я пока не знаю, чего они хотят; я не знаю, кто за ними стоит; и вообще я о них ничего не знаю. Ты неплохой психолог и должен понимать, как может пугать человека неизвестность. А я – не Бог...

– Иван Григорьевич! – Глеб развел руками. – Вам нечего опасаться. Не такие пытались дотянуться...

– Знаю, – Сажин махнул рукой. – Но эти почему-то по-настоящему встревожили меня. Раньше я мог бы списать этот страх на усталость, но сейчас я работоспособен как никогда. Откуда тогда во мне эта неуверенность? Может, старею?

– Да что вы? Сорок два – самый расцвет! – поспешил заверить Глеб.

– Не успокаивай. – Сажин сел у камина и отрешенно уставился на огонь. Проанализируй тот разговор... у Ладиса, да и всю ситуацию в целом.

– Через час обо всем будет доложено. – Глеб четко, по-военному, вышел из кабинета.

Друзья, вконец измотанные, ввалились в двухместный номер недорогой подмосковной гостиницы. Скитович прямо от двери бросил сумку на кровать и повернул ключ в замочной скважине.

– На сегодня представление окончено, труппа, усеяв поле трупами, удалилась на покой... – сымпровизировал он и устало посмотрел на Гаркавого. – Как глубина мысли?

– Для вялотекущей шизофрении – вполне.

– Какая несправедливость по отношению к борцу со злом, – криво усмехнулся Скитович. – Хотя, если честно, сегодня мне порою казалось, что я злодей, – он плюхнулся на кровать. – Особенно у Косарева.

– Мне тоже, – Гаркавый выглянул в окно. – А как было иначе?

– Никак, – Скитович закинул ноги на спинку. – Логика порождает поступки, поступки порождают хаос.

– Круто, – Гаркавый достал пистолет и неумело вынул обойму. – Мне всегда казалось, что Спиноза и заноза одно и тоже. Если дела пойдут так и дальше – придется пополнять боезапас, – не скрепляя фразы логикой, подытожил он.

– Не думаю. – Скитович протянул руку к телефону, стоящему на тумбочке. – Как связь с миром? – Он поднял трубку. – Гляди-ка ты – фунциклирует.

– Функционирует, – поправил Гаркавый.

– Знаю, но так удобнее.

– Слушай! – Гаркавый встрепенулся. – Отсюда же можно переговорить с нашей больницей! Может, Лена уже пришла в себя? – Он взял трубку. – Я постоянно думаю об этом...

– Звони, Ромео, – Скитович встал. – А я в ванную – денек, однако, выдался жарким.

Гаркавый минут десять крутил диск телефона, пока на том конце провода не ответили.

– Алло, реанимация? – Он весь превратился в слух. – Я насчет Кокориной...

Что? Не понял? Потребовалась срочная операция? Отправили в Москву? лицо его потемнело. – А точнее? Российский нейрохирургический центр? Понял... – он в смятении положил трубку.

– Как там дела? – Скитович мокрый, вхщних плавках, бодро вынырнул из ванной.

– Плохо. – Гаркавый выглядел растерянным. – Ей стало хуже.

Скитович удивленно присвистнул:

– Но ведь все было нормально?

– Какое-то там постравматическое осложнение. Ее отправили сюда, в Москву, на операцию.

– Дела... – Скитович потеребил затылок. – И что теперь?

– Я еду к ней. – Гаркавый решительно встал.

– Куда?! – Скитович широко расставил руки. – Не пори горячку – нам лучше лишний раз не светиться!

– А вдруг она сейчас умирает? – Гаркавый сделал несколько шагов в сторону двери.

– Зачем гадать? Вот телефон – позвони. – Друг мягким движением руки остановил его.

– Может, ты и прав...

– И это гораздо быстрей, – видя, что Гаркавый колеблется, добавил он.

– Убедил. – Гаркавый вновь прильнул к телефонной трубке. – Алло, справочная? Мне телефон Российского нейрохирургического центра, операционный блок, пожалуйста. Спасибо. – Он нажал рычаг. – Сейчас... Алло, нейрохирургический центр? Я мог бы у вас узнать? К вам сегодня девушка поступила, Кокорина Елена Валерьевна... Идет операция? – Гаркавый потер висок. – Перезвонить через час? Хорошо. – Он положил трубку и рухнул на кровать. – Ну доберусь я до вас, козлы! – Он судорожно сжал кулаки.

– Успокойся. – Скитович, как был – мокрый и в плавках, – присел на край кровати. – Все будет хорошо.

Гаркавый молчал.

– Час – не большой срок. Мы ей сейчас все равно ничем не поможем, а доводить дело до конца за нас никто не станет.

Гаркавый грязно выругался и, видимо, что-то решив для себя, резко встал.

– Верно. Обратной дороги нет: пока во всей этой конторе существует некий мозговой центр, будет литься кровь. Мы должны добраться до него любой ценой.

– Вот это другой разговор! – Скитович зашлепал за полотенцем. – А то раскис. Врачи сделают свое дело – сделай ты свое.

– И сделаю! – Гаркавый придвинул сумку. – В какой коробке патроны к пистолету?

– В банке из-под кофё~. – Скитович натянул брюки.

Гаркавый зарядил обойму и вставил в пистолет.

– А ты классно стреляешь, – похвалил он друга.

Скитович улыбнулся:

– У меня был хороший учитель: майор Кубряков. Он всем курсантам рассказывал одну и ту же восточную притчу. Думаю, кто до конца в нее вник, уже не мог стать плохим стрелком. .

– Что за притча? – вопросительно посмотрел Гаркавый. – Я тоже кое-чему научился в жизни из притч.

– Да простенькая такая, может, ты ее слышал. – Скитович достал из сумки автомат и ветошь. – О мастере стрельбы из лука и его ученике.

– Что-то не припомню такой.

– Возьми. – Скитович протянул Гаркавому кусок тряпки. – Оружие любит уход. Так вот, – начал он, – жил в Китае мастер стрельбы из лука и был у него ученик. Десять лет тот постигал премудрости стрельбы и, как ему показалось, достиг совершенства. Действительно: стрелы точно ложились в цель, сколько бы раз он в нее их ни посылал. И тогда ученик говорит Учителю: "Я точно попадаю в цель, значит, я уже научился стрелять?" "А ты знаешь, почему попадаешь?" – спросил Учитель. "Нет", – честно признался ученик.

"Тогда ты еще не научился стрелять", – сказал Мастер. Еще три года ученик провел в непрерывных занятиях, и стрелы так же точно попадали в цель, ибо точнее их послать было просто невозможно. И тогда он вновь пришел к Учителю и спросил:

"Гуру, лучше меня в провинции никто не владеет луком – неужели я еще не научился стрелять?" "А ты знаешь, почему попадаешь в цель?"– последовал вопрос.

"Да", – уверенно сказал ученик. "Вот теперь ты научился стрелять", сказал старый Мастер. – Скитович с хитрецой посмотрел на Гаркавого.

– Толковая история, – одобрил тот, – только я до конца в нее не въехал.

– Да туг, по-моему, нет ничего мудреного: когда ты знаешь, что все делаешь правильно, разве можно промахнуться?

Абсолютная вера, иначе говоря.

– Да, вера в дело – это серьезная штука. – Гаркавый щелкнул обоймой. В карате тоже так: сначала учишься делать правильно, затем учишься верить в себя по-настоящему, и только потом ты в состоянии понять, совершенно твое умение или нет. Похоже, ученик, о котором ты рассказал, не только кое-чему научился, но и кое-что понял.

– Именно. – Скитович положил вычищенный автомат обратно в сумку. Кстати, старайся при стрельбе целиться не по мушке, а по стволу. Дай покажу. – Он взял у Гаркавого пистолет и прижал к правому боку. – Прижимай его плотно к телу и целься поворотом туловища: все остальное – для кино. Выживает тот, кто стреляет первым. Пока будешь выставлять руку да искать глазами мушку, тебя ухлопают трижды. Реальный ближний бой – это не киношные трюки.

– Знаю.

В дверь негромко постучали. Гаркавый машинально сунул пистолет в карман и посмотрел на друга.

– Кого еще принесло? – прошептал тот.

– Я открою.

– Давай, а я тебя подстрахую. – Скитович схватил сумку и, бесшумно ступая, скрылся в ванной.

Гаркавый подошел к двери:

– Кто?

– Служба сервиса, – донесся тонкий мужской голос.

– Нам ничего не нужно!

– Зачем так категорично?

Гаркавый скосил глаза на дверь ванной: из щели показался зрачок дула.

– Сейчас. – Он повернул ключ и, придерживая дверь ногой, выглянул: в коридоре стоял патлатый парень в темных очках "терминатор".

– Девочки нужны? – обыденно поинтересовался тот. – Пятьдесят баксов час.

Гаркавый перевел дыхание.

– Обожди, посоветуюсь. – Он прикрыл дверь. – Слышал? Девочек предлагают, – сообщил он другу.

– Давай! – Тот чуть не вывалился из двери. – Мне уже сперма в голову бьет!

– Озабоченный. – Гаркавый покрутил пальцем у виска и, приоткрыв дверь, бросил сутенеру: – Пришли одну.

– Договорились. – Парень заспешил по коридору.

Гаркавый на мгновение пожалел о поспешно принятом решении, но, глянув в маслянистые глаза друга, махнул рукой:

– Только, чур, трахаться будешь в ванной. Я хочу дозвониться до центра.

– Идет, – согласился Скитович. – А может, спустишься на часок в кафе? тут же предложил он.

– Да пошел ты!

– Понял. – Скитович вновь упаковал автомат. – Сейчас мне другое оружие понадобится.

– Смотри, потом ствол не отчистишь, – предупредил Гаркавый.

– А-а-а, – махнул рукой тот.

В дверь вновь постучали. Скитович пригладил рукой волосы и кинулся открывать: на пороге возникла длинноногая раскрашенная блондинка.

– Я не одна, – кокетливо заявила она, и из-за ее спины тут же возникли два шкафообразных субъекта.

Щелкнув выкидными ножами, они двинулись на друзей.

– По сто "гринов" с носа, бродяги, а то распишем под хохлому! пригрозил один из них.

Кровь бросилась Гаркавому в голову.

– Хреново не станет? – зло поинтересовался он, приглядывая, что бы схватить в руку: стрелять в гостиничных рэкетиров было бы слишком.

– Ты что, бурый? – Отстранив проститутку, один из бандюг направился к нему.

Гаркавый схватился за спинку стула и остервенело обрушил его на руку наступавшего. Стул, выбив нож, ударился о пол и разлетелся на куски. Рэкетир взвыл. Выбитый нож Гаркавый зафутболил под кровать.

Скитович тем временем пытался обезоружить второго.

Гаркавый шагнул к еще не оправившемуся от удара стулом противнику и что есть силы ударил его кулаком под сердце. Верзила закачался, но на ногах все же устоял.

Схватив подбитого бандита за волосы, Гаркавый безвольно болтающейся в руке головой ударил в бритый затылок второго. Оба, как подкошенные, рухнули на пол. Девица, взвизгнув, кинулась за дверь. Скитович прислонился к косяку. Минуту спустя рэкетиры начали помалу приходить в себя.

Гаркавый достал пистолет:

– Ребята, вы ошиблись номером.

"Жлобы" испуганно попятились к двери. Глаза их, не отрываясь, растерянно смотрели в зрачок дула.

– Ошибочка вышла...

Скитович раздраженно хлопнул дверью за ретировавшимися:

– Что за трахнутая гостиница – даже на проститутках норовят надурить!

– "Сперма в голову бьет!", – передразнил Гаркавый друга. – Мало нам было проблем? Что теперь прикажешь делать?

– Спать, – спокойно ответил Скитович и улегся в кровать. – Если еще сунутся, я им устрою...

– Куда ни кинь – всюду клин. – Гаркавый подошел к телефону. – Мрак какой-то! – Он нетерпеливо набрал номер нейрохирургического центра. Алло, я опять насчет Кокориной. Все в порядке?

Уже в палате? А когда ее можно навестить?

Алло, девушка! – На том конце повесили трубку. – Вот зануда! – Гаркавый с досадой нажал на рычаг. – Лишний раз языком пошевелить трудно!

– Не заводись. – Скитович с головой укрылся простыней. – Тебе же сказали: все нормально. Ложись спать – утром разберемся что к чему.

Несмотря на поздний час, в окнах особняка Сажина горел свет. В последнее время такое здесь случалось крайне редко:

заботясь о здоровье, хозяин, по возможности, предпочитал ложиться в одно и то же время: в 22.30 по московскому. Сейчас была половина первого.

– Так, значит, это Гаркавый Сергей Евгеньевич? – глядя на лежащий на столе снимок, переспросил помощника Сажин.

– Да, без сомнений, – поспешил заверить тот. – Сведения получены сразу по нескольким каналам: от "орлов" Ладиса, нашего человека из окружения Тихого и тамошнего сотрудника ФСБ. Учитывая вашу обеспокоенность, я задействовал все имеющиеся у нас связи, даже очень дорогостоящие...

Сажин одобрительно кивнул головой.

– Значит, так, – продолжил Глеб, – ему двадцать пять лет, в недавнем прошлом – полупрофессиональный каратист.

Спорт оставил полгода назад. В последнее время с дружком занимались "коробейничеством".

– А тот что собой представляет?

– Скитович Дмитрий Иванович. Они ровесники – учились в одном классе.

В свое время был курсантом десантного училища. Комиссован по состоянию здоровья. В годы учебы слыл лучшим стрелком...

– Наш раненый – его работа?

– Да.

– Веселенькая парочка: каратист и десантник. – Сажин раздраженно отбросил снимок, и тот, кружа, опустился на ковер. – Книгу, получается, Новикову добыли они?

– Судя по тому, что во время изъятия она находилась у подружки этого Гаркавого, то – да.

– А что подружка?

– Ребята Ладиса чуть не отправили ее на тот свет, но она осталась жива. Два часа назад здесь, в Москве, ей была сделана операция на мозге. Рискну предположить, что этими двоими Движет чувство мести.

– Они что, не в себе – приезжать из какого-то захолустья в столицу на разборки? Не юнцы ведь, должны понимать, что здесь их сотрут в порошок!

– Психологи назвали бы это повышенным чувством справедливости. – Глеб почесал затылок. – У народов Кавказа, например, это национальная черта... Особенно проявляется, когда дело касается безопасности и чести рода, уточнил он. – Да и у нас – не редкость. Классики в свое время постарались... Типичный случай веры людей в идеалы.

– Какое там! Просто они хотят заполучить обратно книгу, – перебил помощника Сажин. Люди, движимые идеалами, на подсознательном уровне вызывали у него страх, и сейчас он инстинктивно пытался избежать бремени этого тягостного чувства.

– Маловероятно. – Глеб догадывался, что творится на душе у Хозяина, но, будучи телохранителем высокого класса, предпочитал в подобных ситуациях быть предельно объективным. – Как раз из-за денег они вряд ли сунулись бы в Москву.

Вы правильно заметили: они не юнцы и должны понимать, что найти книгу в таком большом городе дело безнадежное. Но вот найти конкретного человека, причинившего зло ближнему, вещь куда более реальная.

– И кто, по-твоему, для них такой человек?

– В конечном счете – вы. – Глеб посмотрел Хозяину прямо в глаза. – Но они об этом не знают. И не узнают никогда, – немного помедлив, добавил он.

– Надеюсь. – Сажин посмотрел на часы. – Ладис приехал?

– Да. Дожидается в холле.

– Пригласи.

Ладис, войдя, нерешительно остановился у порога. Ночной вызов к патрону ничего хорошего не сулил. Билет на авиарейс до Бангкока, купленный накануне, в эту минуту показался ему долговым обязательством, которое безотлагательно требовалось оплатить. Предчувствие его не обмануло.