Текст книги "Плохой парень ("Король экстази") (СИ)"

Автор книги: Сергей Макуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

 Я ловлю мелодичный проигрыш музыкального микса Зорькина,  излагаю белобрысому, высокому парню англичанину  именем Тин правила, точнее информацию об отсутствии правил нашего клуба. Он, приоткрыв рот, покорно кивает в такт моих слов об уставе поведения в «Птюче». Тин с восторгом разглядывает пеструю публику, прибывающую на праздник жизни. Вот они падшие души нашего странного времени, геи, музыканты, студенты, коммерсанты, поэты, писатели, дизайнеры. Я тепло здороваюсь почти с каждым гостем. Тин предполагает, что я  завсегдатай посетитель  ночного клуба!

– Пока не определился, какую роль играю в клубе, но точно здесь меня ждут с нетерпеньем! –  ухмыляюсь я.

            Нежное соло гитары  музыкальной композиции сменяется оглушительными шлепками бита, ди-джей заводит публику.  Пипл* на танцполе одобрительно ревет, в такт   музыки хлопает ладошами, перебивает мой краткий  инструктаж Тиму.  Произносимые слова тонут в раскатистых звуках, я дергаю англичанина за рукав рубашки, показываю рукой в сторону бара, где меня искать  на случай, если понадоблюсь.

Мы дилеры, сладкое томление клабберов*. Нетерпеливые клиенты  рыскают углами клуба, озираются по сторонам надеясь выхватить знакомого продавца «экстази». Они завистливо косятся на посетителей уже закинувшихся * «E».  Пустые, сухие гости* беспокойно    курят сигарету за сигаретой, запивая мятным чаем, сбивают нервозность, которая накатывает от пугающей мысли провести ночь без кайфа. Мы игриво дразним клиентов, намеренно немного опаздывая  к началу угарного пати*. Пациенты маленькими стайками в сонном чиллауте*, баре, изнывают от жгучей тоски, предвкушая   долгожданное рандеву с «экстази». Они вяло общаются между собой на темы ничего не значащие для них. Частенько, инстинктивно поглядывая на вход в ночной клуб, потирают ладошки от нетерпения окунуться с головой в желанный экстаз искусственного мимолетного счастья. Пришествие драгдилера срывает с насиженных диванов, кресел  утомившихся клиентов. Они бросаются к нам спортсменами спринтерами с линии старта по команде рефери, словно наградой маячит золотая олимпийская медаль. Клиенты стискивают нас в своих крепких объятиях, девушки приветливо целуют,  молодые люди пожимают руку, приятельски похлопывают по плечу. Старые добрые друзья подумает сторонний зритель, глядя на нас.  Но, мы не реагируем на порожние вопросы клиентов о нашей жизни, как дела, что нового? Контрагентов  не занимают наши малосодержательные ответы,  внимание к себе пациентов  намертво приковывает «экстази». Они сжимают в кулачках заветные «круглые», расходятся  пространством ночного клуба. На сегодня мы не нужны им, как впрочем, и они нам. До следующих встреч! Доброй ночи man!

  В барной зоне  я, две девушки и их спутники.  Детские лица мальчиков и девочек выдают в ребятах вчерашних школьников. Раньше не замечал этих ребятишек в злачном клубе. За столиком молодых людей шумно и весело. Признаки поведения честной компании сдают с потрохами тот «светлый» первый раз закидывания  клиента  «колесом». Мозги молодняка лишились психической девственности.  В потерявшем счет участников  полка поклонников «экстази» прибыло.

В ночь с пятницы на субботу неукротимая команда  экстазишников Антона Кнутикова бешено обслуживает прихоти клиентов расправивших крылья, алчущих взлететь к далеким небесам наслаждения. Мои дилеры кружат помещением клуба, зорко высматривая скучающих персон, чтобы привнести веселый задор в их пресный отдых. Возникает как из – под земли взволнованный Гаврюша. Он отчитывается отличными продажами новинки «экстази» именем «Мэрлин». Она дорогая по деньгам штучка, но это того стоит. Трех часовая сверхчувствительность от ветреной красотки  позволит пережить ее обладателю настоящую, всепоглощающую физическую и духовную любовь ко всем и ко всему.  Народ не скупится на комплименты «Мэрлин», бойко скупая партию товара, припасенную на ночь. Я курю сигареты, отхлебываю зеленый чай из белой, фарфоровой чашки. За стол подсаживаются, сменяя друг друга, знакомые близкие или далекие, совсем посторонние для меня лица. Ничего не значащие беседы о клубах, музыки, моде, художественных фильмах, немного снимают психологическую усталость,  скопившуюся за последние дни сумасшедших по скорости продаж препарата.

События  московской ночной клубной жизни дозировано, чтобы хватило на всех сегодняшних слушателей, выдает парень по имени   Саша. Он самозабвенный тусовщик с многолетним стажем, ничего не делающий по жизни,  перебивающийся случайными заработками. Например, периодически продает мое «экстази».    Внешне двадцатилетний  беззаботный рейвер, выкрашенная прядь волос в синий цвет, кислотного цвета футболка, ботинки  Dr.Martens на высокой платформе-подошве, красные обтягивающие джинсы, фенечки-браслеты из разноцветного бисера на запястьях рук.  Сашу выдают черты лица, впалые щеки, морщины, редкие ресницы. Мужчине 40 лет, в душе 20.   Думаю, Саша редкий тип личности, внутренне вечно молодой и беззаботный.

–Здорого Антоха! Где так долго пропадал?– опускается на стул разгоряченный танцами Саша.  Я вяло протягиваю руку для приветствия.

–Ты чего такой невеселый? – бодро пожимает мою ладонь приятель.

 Я нехотя раскрываю рот, чтобы   ни показаться не вежливым,  откликнуться на вопросы моего старого знакомого.  Он не дожидается когда я что-то промолвлю и серфером на гребне бегущей волны стремительно несется бескрайними просторами из слухов и новостей  московского тусообразования.

–Известие номер раз Тох! X.P. VooDoo* выродил таки новомодный  клуб,  окрестил  «Лесс»!–имитируя одесский говор,  задорно болтает Саша.

–Вспоминай! Три месяца назад за этим же столом X.P. затирал про нереальное место в Измайловском парке? Так вот,–он берет мою чашку чая, поболтав ее содержимое, убедившись, что там еще чего-то бултыхается, делает глоток, довольно крякает.–Неделю назад клубец распахнул двери и принял первых посетителей,–Саша  ставит фарворувую чашку напитка обратно, опрокидывается на спинку стула.

–Полнейший андеграунд* Антонио доложу тебе, Тимур рубит клубную фишку! Я не поклонник гоа-транса, но движуха в клубе вставляет.

 Насыщенное мелкими подробностями самозабвенное сказание  Саши  о диковинном  клубе «Лесс»* тянется минут десять. Я безмолвствую, физическое утомление, энергетическое истощение призывают организм поспать.  Саша тарахтит без остановки,  его словесно несет, язык экспрессивно рисует красками  внутренне убранство ночного клуба из психоделических дизайнов, украшений паутин фракталов. Сумасшедшие, сказочные  перформансы каких московская публика не видала. Герои представлений, летающие эльфы, страшные гоблины с длинными ушами, кошачьими, глазами, когтями  на пальцах рук, уродливые тролли. Имеются в арсенале устроителей шоу действующие лица внешне приятней,   пришельцы из внеземных   цивилизаций, миниатюрные, привлекательные феи, посланники Богов крылатые ангелы. Кругом лесной массив   повышает градус таинственности, волшебства и сакральности.  Обязательные атрибуты   здешней клубной атмосферы  галлюциногенные грибы*,  психоделическая музыка гоа-транс*.

Сашу не сбивает с толку совершенное молчание собеседника. Очевидцам речи моего приятеля  может показаться, что он болтает сам с собой.  Его распирает неистово, бесстыжая «Мэрилин» безостановочной болтологией.  Саша  ручьем свежих клубных событий  минувшего месяца журчит, звенит, откуда– то сверху фоном к моим размышлениям.  Я зарылся  с головой во множестве накрывших разношерстных мыслей о собственном настоящем и будущем.

–В клубе «Третий Путь» Раскольников заставляет гостей ходить босиком. Питерский «Тоннель» отпраздновал день рождение три года.  Приезжал свирепый финн, не запомнил, как звать парня, из молодых. Он с аппетитом съел местных псилоцибиновых грибов и сыграл трехчасовой  улетный сет. Народа было столько, что яблоку на танцполе было некуда упасть.  Девчата неистово визжали от неописуемого восторга, срывали с себя лифчики,  вообщем музыкальный экстаз.

Саша, словно телеведущий с канала MTV по телесуфлеру зачитывает новости насыщенной клубной жизни.

–В Water Club секретное выступление  Orb. Поговаривают, Ваня Салмаксов* напоил водкой Патерсона в Берлине до потери памяти и вывез бессознательного парня в Москву. Мистер Патерсон очнулся в диджейке, а Ваня ему играй.

– Зная сверхспособности  Ивана договариваться с людьми,–я усмехаюсь,– это вполне реально.

            Я затягиваюсь пятой или десятой сигаретой за последний час. Время медленной гусеницей проползает  часовой стрелкой по циферблату, разгар вечерины, а  измотанный бессонными ночами организм упрашивает мозг делегировать тело на горизонтальный отдых в кровать.   Нужно что-то делать с телесной разбитостью. Машу рукой бармену Матвею, прошу сделать воды с газом минеральной и чашку наикрепчайшего, черного кофе. Поднос с заказом приносит Настя моя подруга, бережно расставляет напитки на столе. Я привстаю с места и целую ее мягкую, чуть румяную щеку.  Она демонстративно осматривает меня со всех сторон.

–Наш путешественник наконец-то вернулся из путешествия! – мы присаживаемся, она накрывает мою кисть правой руки, лежащую на столе влажными и теплыми ладошками. Ее невесомое  прикосновение возбуждает страстью.

–Совсем ты одичал вдали от родины!– Настя чувствует горячий всплеск  и реагирует на эротические импульсы, струящиеся из меня. Она заигрывает, щекочет пальцем мой подбородок. Хихикает. Хитро, наклонив головку на бок, делает глазки.

–Как съездил Антош? Ты устало выглядишь man!

–Все ок! Промотался не зря, сама видишь,– поворачиваюсь в сторону танцпола,–  Какое там угарное веселье!

–Да клевая девчонка, которую ты привез из путешествия,  это улетная фантастика!—констатирует подруга о чудодейственных психоактивных талантах «Мэрлин».

Настя пододвигается вплотную, ее грудь без лифчика под футболкой чуть касается моей спины. Настя описывает последние происшествия из ее активной деловой жизни. Произносимые фразы напрочь глушатся музыкой. На танцполе выступает Компасс-Врубель, минималистические удары молота по наковальне,   стены клуба содрогаются под  жутким бряцаньем, вылетающим из музыкальных  колонок.

Настя дизайнер одежды, программная рубрика мода, это про нее. Она  на прошлой неделе вернулась из Англии, посетила сейшен крутых модельеров. Очарованная модными европейскими тенденциями от  Hussein Chalayan, Owen Gaster и Alexander McQueen, захлебываясь восторгами, равняет Россию на Англию Наивная девочка искренне  полагает, что  убедит нынешних  русских толстосумов вылезти из однообразных, малиновых пиджаков.

–Антош поехали ко мне домой отдохнем? – Настя достает меня незаметно погрузившегося в бессмысленную пустоту раздумий.  Время от времени  мы спим вместе, без обязательств, современные свободные отношения.  Настя берет у меня «экстази» для расслабона, я заказываю у нее одежду. Красивая и деловая она, по моему мнению, эталон женщины конца 20  начала 21 века, самодостаточная и успешная. Воображая, переношу во времени в будущее моих друзей знакомых лет на 15 вперед. Какими мы будем? Что добьемся? И в конце то концов  ради чего весь этот наш  кипишь из учебы, карьеры, денег?

–У меня деловая встреча через два часа Настенька… – указательный палец Насти прижимается к моим губам, прерывает попытку «оправдания». Замолкаю. Настя   встает с места, чмокает  меня в щеку, разворачивается и быстрой, волнующей поступью скрывается в проходе на танцпол .

            Перелистываю журнал «Ом»* забытый Настей  с DJ Санчесом на главной обложке. Страницы  модного издания представляют героев моего лихого времени, моих современников. Мы здороваемся, обмениваемся ничего не значащими фразами, делимся новостями и личными планами.

 Что  станет с нами через пятнадцать двадцать лет. Игорь Григорьев – главред «Ом», Настя Михайловская, Андрей Бартенев, Илья Лагутенко из «Мумий Тролль», или Саша – тусовщик, Настя, ребята иностранцы, которых я провел сегодня в клуб, Гаврюша,   Шмелев? Вероятно, мы сотворим диковинные музыкальные ритмы, породим потрясающие идеи, воздвигнем нерушимые постулаты. Очевидно, мы сгинем в небытие ранее  привычного, средне – статистического  срока для индивидуальной истории личности, покинем белый свет, только крест на холмике могилы выдаст миг нашего присутствия на земле. Минорные соображения о будущих временах тяготят. По правде сказать, не люблю размышлять о будущем, потому что живу одним днем, впрочем, как и все здесь присутствующие.

Сноски

Снимают – зарабатывают.

Халявный-бесплатный.

Мутить-делать.

Фэйсконтроль – ограничение входа, выборочный отказ в обслуживании посетителей (клиентов), не удовлетворяющих определённым критериям

Пипл (англ. People)-люди.

Клаббер – завсегдатай посетитель ночных клубов.

Закинуться-употребить наркотик.

Пустые, сухие гости – не употребившие  наркотик.

Угарное пати-отличная вечеринка.

Чиллаут-зона отдыха в клубе.

Галлюциногенные грибы– общепринятое название видов грибов, плодовые тела которых содержат галлюциногенные (психоделические) вещества.(формулировка из Википедия).

Музыка гоа-транс– направление в современной электронной музыке, зародившееся в конце 80-x годов в провинции Гоа. (формулировка из Википедия).

X.P. VooDoo– (настоящее имя Тимур Мамедов.) Один из родоначальников российского клубного, техно и рейв движения, основатель отечественного транс-сообщества и популяризатор новой электронной культуры, легендарный московский промоутер 90-х... (Википедия).

Андеграунд– (от англ. underground – подполье, подпольный; under – под, ниже, ground – земля, пол) – совокупность творческих направлений в современном искусстве (музыке, литературе, кино, изобразительном искусстве и др.), противопоставляющихся массовой культуре, мейнстриму и официальному искусству.(Википедия).

Клуб «Лесс» – экспериментальная творческая лаборатория Less. 1996-1997 годах модный ночной клуб.

Иван Салмаксов-известный клубный промоутер в 90х.

Журнал «Ом»– российский молодёжный журнал, который называли «тусовочным» (Википедия).

13.

Поезд стучит колесами, ломаный бит музыки смиксованный с   «бархатным» тембром  пения Frank Sinatra My Way в плеере листает тонкую брошюру моего жизнеописания.

Я прожил полную жизнь,

Я исколесил полмира.

И, что гораздо важнее,

Я сделал это по-своему.

Сожалею ли я о чём? Да,

Но не о многом.

Я делал то, что должен был делать,

И, честно, выполнил всё.

Я тщательно планировал каждое движение,

Каждый шаг на своём пути.

И, что гораздо важнее,

Я делал это по-своему…….

Моя жизнь – доказательство тому, что я достойно принимал удары судьбы,

И делал это по-своему.

–Моя жизнь-доказательство тому, как не следует принимать удары судьбы. Но, я это делал по-своему,– бубню под нос, перефразируя песню маэстро.

Я в длинной коридорной кишке вагона, большинство пассажиров  спит. Общий свет притушен. Стою в проходе облокотившись на белые круглые поручни вдоль стены с окнами, таращусь в ночную, дождливую осень за стеклом несущегося поезда. Отрывает меня от однообразной картины осеннего, размытого пейзажа знакомый говор девушек-путан доносящийся из  приоткрытой неподалеку двери купе. Компанию девицам составляют двое мужчин, судя по голосам лет пятидесяти. Мужики, явно перебравши алкоголя,   оголтелой манерой доказывают  спутницам теорему прелестей семейного уклада и  совместного быта. Портативный магнитофон шипит песней Шуфутинского, «Незаточены ножи».

–Вы должны детей рожать, а мы деньги добывать, защищать вас от уродов всяких, – басит мужчина  заплетающимся от алкоголя языком.

–Какие деньги? На ваши заработки пожрать толком не получится, – прыскает противным ржаньем девица попутчику.

–Вот сколько ты зарабатываешь в месяц?– с явной издевкой допытывается тот же женский голос.

Мужик растерянно мешкает, девушка дабы свернуть с неудобного предмета общего обсуждения и не испортить  приятные посиделки, наигранно заливается хохотом, сквозь который выдавливает:

–А я столько за три часа работы могу срубить денег.

Компашка дружно гогочет.

Поднявшийся  шум в купе не заставляет долго ждать грозную проводницу. Она хлестким рывком распахивает двери купе. Скрестив руки на груди, замирает сердитым цербером в дверном проеме.  Женщина пугает сотрудниками правопорядка, если сию минуту пассажиры не утихомирятся. Быстрой реакцией на обещанные неприятности  коридор показывает знакомого по перекуру военного. Подполковник с проводницей выходят в проход вагона. Лицо мужчины багрового цвета,  он с голым торсом живот похож на разваренный пельмень. Защитник Родины   норовит перевести недоразумение с шумом  в шутку.  Он неуклюже обнимает проводницу за обширную талию. Извиняется, клянется, что такого гулкого неудобства ни в коем разе не повторится. Военнослужащий  заискивающе вопрошает о свободном купе за дополнительную плату. Проводница  силой скидывает  руку военного с пояса. Раскрасневшаяся физиономия женщины  приобретает гневно-устрашающее выражение.

–Кабелина!!!! Все милицию зову! – гаркает она.

Подполковник пугается не на шутку, умоляет  простить,  оправдывается тем, что она неверно поняла его просьбу. Он запрыгивает струсившим зайцем в купе, хлопает дверью, щелкает замком,  внутри все замолкают.

Я один в полутемном вагоне,  пестрая, разношерстная общественность в купе сопит под мерный стук колес, храпит снами, черно-белыми и цветными, страшными и радостными грезами. Сны обывателей ни очем, ни сладкие, ни горькие, самые обычные, как их однообразное безликое существование.  Признаюсь, сограждане меня вечно раздражали. Всячески открещивался, отбрыкивался  от быдловатого народца    приговоренного в века вечные заглатывать водку и распевать пьяные песни в три притопа в два прихлопа. Моя идиллическая идея фикс сбежать с одной шестой территории земного шара, куда глаза глядят, в Бразилию, Аргентину, Австралию, Новую Зеландию, не принципиально. В России задыхаюсь, не моя стихия, среда обитания, культура. Я не патриот, не люблю  Родину.  Гнить в бесперспективном социуме, деградировать духовно, «заманчивые», мрачные близкие перспективы.

Нормальные люди разъехались. Кто остался? Бандюки-отморозки,   неудачники, стремающиеся пукнуть в собственном туалете. Ну, еще пользователи страны, нововырожденная верхушка-элита.

Я порядочно заработал, чтобы безбедно жить где-нибудь на Лазурном Берегу. Окопаюсь в средиземноморской Ницце. Организую, цивильный кабак в традиционном русском стиле накормлю тоскующих по родине иммигрантов жирными пельменями, масляными блинами, наваристым борщом, напою хлебным квасом. Тьфу! Блин. Опять занудная ностальгия, вечно не проходящая душевное томление по отчизне.  Круглолицые расписные матрешки, хохлома с красными сочными ягодами рябины и земляники, угарная баня, водка, одноголосая гармонь.

Что меня держит в России? Патриотизм не моя история. Любовь к своему отечеству, преданность народу, готовность к любым жертвам и подвигам во имя интересов   родины,  выдуманная политтехнологами в России разводка для лохов. Русский народ из покон веков нуждался в великих идеях, призывных лозунгах. Иначе не вкалывает русский человек, не приносит пользу обществу, кладет на правящих благодетелей с прибором. Ты неверно понял меня man! Я за любовь к родине, любовь к отечеству. За государственную пропаганду патриотизма, но не за циничное вранье с экранов телевизоров.   Услышали бы обыватели  режиссеров спектаклей за кулисами театра пропаганды! Россию правители  попользуют на материальные блага и живо срулят в вожделенные страны западной Европы на постоянное место жительство. Новоиспеченные идеологи государственной власти жгут пламенными речами, вешая лапшу на уши гражданам о великой России.  Половина недвижимости центральной части Лондона скуплена патриотами, комфортные гнезда вьют, семьи перевозят, короче знают, где встретить спокойно старость. Ничего меня не сдерживает свернуть дело на родине, собрать пожитки и в дальний путь.

Долю бизнеса  продам Шмелю и Бовичу. С наркотой закончу раз и навсегда. Спасибо «экстази» накормило, напоило, денег помогло заработать на бесшабашное будущее. Дальше только легальное трудовое занятие, малое предприятие по выпечке сахарных кренделей, запросто!  Коварно, двойственного Шмеля проживая в Москве можно проконтролировать, за две тысячи километров, дистанционно вести дела совместные с ним  плохая затея. «Шмель» давно облизывается моей долей в дельце, слюна капает обильно у возомнившего Наполеоном бандита.

Матери предложу уехать, куплю приятный домик с зеленой лужайкой и огородиком, как мечтала. Сам поселюсь  по соседству, чтобы часто наведываться. Понимаю, маме будет одиноко! Без дела, подруг. Но, я близко! Не другая планета, родные смогут навещать, оплачу билеты, визы.  Нарожаю внуков, ей счастье в старости

Московская недвижимость, квартира матери и студия? Продавать не с руки, кризис обвалил цены. Постоят квартиры годик, два. Придет в норму рынок, тогда скину. Хаты кушать не просят, по текущим деньгам погоды не делают. С исторической родиной вовсе рвать  не планирую, сдам в аренду недвижимость.

.Твердо решено, съезжу за поставкой «Е», вернусь в Москву, завершу дела и покину родные края!  Следует  поторапливаться! У меня, почему-то нехорошее, тягостное предчувствие man!

Сожалею ли я о чём? Да,

Но не о многом.

Я делал то, что должен был делать….

14.

Я загадал желание, это мой последний провоз* «экстази». Мне 24 года, возраст, точка отсчета полноценной жизни подавляющий части жителей страны. Школа, институт, закончились. Началась профессиональная карьера, выматывающий подъем по извилистой длинной служебной лестнице.  Кто-то медленно ползком,  а кто-то резво вприпрыжку всбирется на высоченную гору желаемого успеха. Движение к личным достижениям усеяно трудностями, головокружительными взлетами и низкими трагичными падениями на служебном поприще.  Чего не вытерпишь  ради приличного, одобряемого людьми качества жизни! С целью иметь неплохую машину иномарку, квартиру, где нибудь в Марьино набитую  бытовой техникой,  дачу в  ближайшем Подмосковье построить.  Набор счастливого человека на лицо, все как у нормальных людей!  Нужно завести семью, родить прекрасных ребятишек, мальчика и девочку. Забыл!  Большая, лохматая собака, тупая, ленивая, изумительно дополнит идиллию счастливого человека.

–Ты счастливчик man, бесспорно жизнь твоя удалась, –с нескрываемой завистью похлопают по плечу тебя друзья. Так должно было быть! Люди поголовно стремятся к простой, понятной человеческой радости. Правила, ориентиры социума не касаются пионера Кнутикова!  Вечно  он с боку припеку.

–Ребята,  приведу вам пример неверного понимания человеком  личного счастья. Антон Кнутиков ученик 8 класса советской школы считает, что счастье человека заключается, процитирую: в дорогой  машине, куче денег,  красивых девочках,  ты не старый, дряхлый, чтобы иметь силы пользоваться заработанными  благами.  Пишет парень тринадцати лет от роду.

–Деньги не главное для человека! Антон!  Имеет важное значение, кто ты как личность, что сделал благородного, полезного для общества, государства!—выговаривает нелицеприятно мне классный руководитель, Мария Павловна.

–Садись Антон, двойка за человеческое счастье тебе!

Учительница сильно внешне расстроена, годы старательных трудов по воспитательной работе не возымели на безалаберного ученика никакого морального, убедительного действия. Самолюбивый юноша  исчет житейского удовольствия,  он не  видит перспективы в служении общественному благу.

–Почему Мария Павловна? – обиженно бунтую.–Что плохого в желании нормально жить?

–Ничего дурного,–признает преподавательница,– люди упорно, много трудятся, зарабатывают материальные блага постепенно.  Они получают справедливое вознаграждение за прикладываемые усилия. Их трудовая деятельность приносит пользу обществу. В двадцать лет заиметь материальные блага, о которых ты пишешь в сочинении возможно только преступным путем! Ты плохо закончишь Антон, если нарушишь закон!

–Я не намереваюсь горбатиться дни напролет как наши родители, чтобы раз в год съездить в отпуск, накопить на телевизор потом на холодильник. Когда жить? Веселиться, отдыхать, встречаться с друзьями, путешествовать. Когда Мария Павловна?

–Я заработаю  много и скоро! – не дрогнув парирую страшилки учительницы.

–Эх, Антон, ты как  маленький мальчик, а пора давно повзрослеть! Передай  матери, что бы зашла в школу на днях. Пугают меня твои нездоровые фантазии.

            Мария Павловна здорово ошиблась. Мудрое знание моего классного руководителя, выкованное из прочной стали традиционных социалистических идей на масштабном советском идеологическом, сталелитейном заводе невыдержало, рухнуло, развалилось на не нужные никому обломки прежних, имевших силу и авторитет воззрений, правил, убеждений, мировоззрений. Истина великой державы,  медленно проржавев под силой демократических ветров и вод, рассыпалась мелкими осколками железного занавеса,  открыв другую правду жителям, населяющим обширные просторы советской империи. Думается,   правды в советском государстве не существовало,  истину заменяла коммунистическая идеология. Выводы о происшедшем со страной в 1991 году  делать, конечно, не мне, я отвечаю за кайф, а не за историю с философией.

С Марией Павловной мы не виделись долгие шесть лет. Школьный выпускной бал класса, место последней встречи ученика и учительницы. Традиционный вечер выпускников, наш класс 11 «А» выпуска 1991 года собрался в феврале 97 года.  Я пришел первый  за минут тридцать до назначенного начала посиделок. Перескакивая через одну лестничные ступеньки, одним махом  забрался на третий этаж школы. Бывшей классный кабинет, где прошли 8 лет детства и юности. Учительница сидит, склонившись за письменным столом, подпирая голову рукой,  локтем опираясь о крышку стола. Перед глазами Марии Павловны открытая школьная тетрадь,  она сосредоточенно читает буквы очередного сочинения сегодняшнего семиклассника на извечный, мучащий вопрос  любого человека, что такое счастье!

Я неспешно ступаю прошлой порой прошедшей   юности,  острая ностальгия горечью воспоминаний щипает обнаженное сердце, которое учащенно бьется.  Громоздкие ученические парты, зеленая школьная доска, куски мела на полочке, светло желтые стены с портретами знаменитых писателей и поэтов. Потертый тысячей ног линолеум на полу, шторы из плотной ткани темного цвета, ухоженные цветы на подоконниках. Я двенадцатилетний, невыучивший стихотворение Некрасова, домашнее задание, опаздывающий на урок литературы, прошу прощение у Марины Павловны, точно угорелый несусь к своей парте. Жизнь впереди! Сотни жизненных дорог  расстилаются передо мной, я достаточно талантлив и не дурак, чтобы отобрать из множества,  правильный путь, стать достойным членом страны, радовать победами на профессиональном поприще  близких, творить на благо человечества.  Повернется судьба иным боком, в четырнадцать лет я скину* первый наркотик, а в двадцать три превращусь в №1 торговца «экстази».

Я не оправдаю возложенных надежд  родных людей, не стану ничьим любимым и не буду никого любить. Не займу достойного места в гражданском обществе. Жить для себя главенствующий лозунг Антона Кнутикова. Меня не замучает совесть за клиента, который сведет счеты с жизнью, перебрав наркотического препарата, выбросившись в окно, вскрыв вены, или сойдет с ума. Я изберу скользкую криминальную стезю, мое незаконное занятьице  принесет неплохие деньги, связи с влиятельными людьми.  В двадцать три года взойду на престол человеческого успеха, в полной мере добьюсь всего, о чем грезил в тринадцать: дорогой автомобиль, квартира в центре Москвы, девушек писаных красавиц, поездок по земному шару, веселья, веселья и еще раз веселья. Но именно сегодня, когда увижусь  с моей учительницей и мы поговорим  пойму, как напропалую ошибался, потому что я не тот, за которого себя выдаю, я  придумал себя, а не стал собой.

 Тихим, неторопливым шагом подхожу к Марии Павловне. Она поменялась, постарела, шесть лет иссушили ее чистый душевный родник в сердце, утолявший жажду  людей  нуждающихся в заботе и теплоте доброго отношения.  Только взгляд, ясный, родной, человечный дарит последние лучи потухающего солнца гревшего многих драгоценным добром. Нынешнее, трудное время бедствиями прокатилось по моей учительнице. Смерть единственного сына, нищенская зарплата педагога, разрушенные идеалы советской эпохи, оставили от цветущей, красивой женщины скукожанную, человеческую оболочку мумии, без духовного наполнения, стержня, заставляющего человека жить. Она всячески скрывает свое повиновение жестокой судьбе, отрепетированной улыбкой, но глаза выдают въевшуюся в тело многолетнюю усталость, полное безразличие к себе и покорное ожидание конца.

Здороваюсь, Мария Павловна прищуривается, дабы разглядеть посетителя,  узнает меня,  выходит из-за стола, заключает в волнующие объятия. Судорожный трепет пробегает внутри, когда ладонями через шерстяную кофту чувствую ее хрупкое, изможденное тело. Мария Павловна вызывает во мне сострадание такой силы и  глубины, я готов исполнить любое желание женщины, поступками дать надежду в повседневных буднях, стать опорой в житейском быту, но я извечно существую для себя. Нет мужества, пойти на жертвы во имя  ближнего. Минуты две мы стоим обнявшись. Она  выпускает меня первая из слабых женских рук.

–Каким ты Антош стал солидным!– нескрываемым очарованием восклицает Марина Павловна.

 Меня накрывает удручающий стыд,  первый раз за много лет отведываю с лихвой  позор,  скажем  за то, что мой деловой костюм  стоит как годовая зарплата педагога. Совесть мучает за то, что ни разу не навестил учительницу. Не  позвонил, не помог, а ведь порой Марии Павловне нечего было кушать, ее выселяли из квартиры заложенной сыном коммерсантом банку за взятый кредит на бизнес, когда он вылетел банкротом в трубу капитализма, жилье забирали в счет долга. Ей часто даже не с кем было поговорить, излить душу!

Мария Павловна не ропщет на выпавшие долю невзгоды. Не торопливо  рассказывает  о  сегодняшних  учениках, переписывание истории государства нынешними руководителями страны, внедряемых современных методах обучения.

–Как у тебя Антош складывается в жизни. Семьей не обзавелся?—добродушно справляется она.

–Нормально Мария Павловна, жизнь как у всех, – сконфуженно выдумываю биографию по  ходу беседы – окончил институт иностранных языков, работаю переводчиком английского в коммерческой фирме, на жизнь хватает. Детей пока не нарожал, но думаю, впереди,– подкативший ком в горле вызывает кашель, перебивая меня. Мария Павловна искренне радуется первым успехам непутевого ученика, она убеждена, когда то трудно воспитуемый парень пошел достойной гражданина жизненной дорогой, он причинит только благо обществу.