Текст книги "Гроза 3"

Автор книги: Сергей Чекоданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

А вот на море полоса везения у японцев закончилась. Второй раз они уже попадают в хитрую ловушку англо-американского флота. На этот раз у северной оконечности Австралии. Масштабы боя с битвой в Коралловом море не сравнить, но и здесь японский флот вынужден был отступить, потеряв четыре корабля разных классов из семнадцати.

А вот это сообщение доверия не внушает. Болевой порог потерь у японцев намного выше. Если перед ними поставлена важная цель, то они и перед пятидесятипроцентными потерями не остановятся. Разве что англичане немного соврали, и на самом деле японский флот просто проследовал в нужном ему направлении, отбившись от атак англо-американских союзников. И о классах потопленных кораблей ничего не сказано. Было бы что-нибудь серьeзное, непременно упомянули бы с полным описанием. Скорее всего, японский адмирал пожертвовал частью эскадры, а моряки свой долг перед императором выполнили.

А Левитан подтвердил слова Сашки о появлении первых лeтчиков-смертников. Британский крейсер «Норфолк» протаранили два японских истребителя. Случай этот настолько поразил англичан и американцев, что они не стали скрывать повреждения корабля. Хотя они, по словам англичан, были не столь существенны. Выплыло и слово «камикадзе». Пилот третьего самолeта, случайно или преднамеренно не попавший в «графство», был выловлен из воды и допрошен.

Первый блин как всегда комом. Нет опыта применения столь варварского с европейской точки зрения оружия. Насколько помнил Андрей, самыми результативными были удары камикадзе по авианосцам. В них и попасть проще и повредить намного легче, чем бронированный крейсер или линкор. Или в союзной эскадре не было авианосцев, что вряд ли, или же «Норфолк» посчитали флагманом и пытались вывести из строя командование эскадры. Или же, что самое вероятное, не были эти лeтчики классическим смертниками. Просто подбили самолeт и пилоты приняли решение не помирать зря, а направили обречeнную машину в борт ближайшего корабля. Потому и разрушений больших нет, нечему на истребителях взрываться с большой силой. Только горючее, но и его к этому моменту явно было маловато.

Но слово появилось, действие признано эффективным самими англичанами, так что вскоре объявятся и настоящие камикадзе. С полной бомбовой загрузкой. И тогда столь малыми повреждениями кораблям противника отделаться не удастся.

А Левитан удивил ещe одной новостью.

Японцы осознали свою ошибку, совершeнную в надежде быстро захватить Австралию, и пусть с опозданием, но блокировали Сингапур. С суши естественно. Откуда англичане их не ожидали, как и в реальности Андрея. Правда в этом мире английских войск в гарнизоне Сингапура оказалось поменьше, зато кораблей в порту намного больше. Чем закончится столкновение в данной части Азии предсказать невозможно. Вряд ли Черчилль позволит оставить «затычку» Малаккского пролива, слишком он важен для обороны Австралии и Новой Зеландии. Впрочем, в реальности Андрея Черчилль был столь же категоричен и грозен, а крепость всe равно сдали. Причeм, менее многочисленному противнику.

Черчилль подозрительно быстро оправился от своего ранения и железной рукой навeл порядок в английском королевстве. Череда громких и тихих отставок блестяще продемонстрировала, что история с «Ирландской республиканской армией» была всего лишь прикрытием для внутренних разборок. Нет, ирландцы действительно были, и покушались именно они. Но настораживала странная слепота британской контрразведки, давшая боевикам ИРА возможность легализоваться в столице, наладить нужные контакты, собрать информацию, разработать операцию и осуществить еe. Не совсем получилось, так вопрос в том – а нужно ли было убивать? Или лорда Мальборо просто предупреждали?

«На Западном, пардон Французском, фронте без перемен». Старина Ремарк «родил» в творческих муках гениальную фразу, которой можно описать все потуги французских генералов вернуть север страны под свой контроль. Как упeрлись неделю назад в немецкую оборону под Парижем, так и стоят до сих пор. Лeгкой прогулки не получилось, а лить кровь по-настоящему желающих не было.

А Левитан вновь удивил, ибо то, что он сделал, называлось в не столь далeком прошлом-будущем полковника Банева «троллингом высшего уровня». Главный голос советского радио озвучил условия сделки между немцами и французами, которая, впрочем, была сорвана банальной жадностью французских генералов. Немцы согласны были отдать им Париж без боя за определeнную мзду. Генералы тоже люди, и жить им хочется хорошо. Особенно, если привычный мир катится под откос и встает вполне закономерный вопрос: «На что жить после капитуляции?» А если к тайному голосу разума добавляется ежедневный скрип жены и воркование любовницы, то поневоле начинаешь искать выходы из ситуации. Но французские полководцы решили, что деньги им нужны не меньше чем проклятым бошам, и часть взятки зажали. За что теперь и расплачиваются... кровью своих солдат.

Андрей рассмеялся представляя какие страсти теперь закипят в штабах Французского фронта, причeм с обеих сторон. Информация была подана чрезвычайно грамотно – ровно настолько и с такими подробностями, чтобы не возникали сомнения в еe правдивости, но без самых важных улик в виде генеральских фамилий. Вычислить, если возникнет такое желание, легко, но до момента предъявления обвинения и ареста виновников вся работа штаба будет парализована взаимным недоверием. И... страхом! Могут ведь и невиновных отдать под суд для сокрытия истинных преступников с ооооочень большими звeздами на погонах. Или нарукавных нашивках? Не помнит полковник Банев как выглядит генеральская форма во французской армии. Не помнит. Только шикарный позумент на цилиндрических фуражках в памяти засел.

Если генералы опаскудились, то адмиралы французского флота оказались на высоте. Ни одну военно-морскую базу Франции немцам взять под свой контроль не удалось. Ну это понятно. Переть на трeхсотмиллиметровые стволы главного калибра линкоров и крейсеров удовольствие то ещe. Немцы хорошие солдаты и в дебильности замечены не были, за редким исключением в лице одного австрийского ефрейтора.

Кстати, Берлинское радио давно не транслировало речей «великого фюрера» в прямом эфире. Только в записи. К чему бы это?

А Левитан перешeл к самому приятному. К награждениям. Сперва, как и положено по рангу, зачитывал Героев Советского Союза. От генералов, где запомнился Рокоссовский, получивший второе, и вполне заслуженное, звание Героя, до солдатика, совершившего подвиг в духе незабвенного Козьмы Крючкова, героя российской пропаганды Первой Мировой. «Пулемeтчик Отдельного полка морской пехоты Черноморского флота сержант Сидоренко сумел заблокировать в блиндаже штаб дивизии Вермахта и удерживать противника там до подхода подкрепления, в результате чего в плен попали 23 военнослужащих германской армии, в том числе два генерала». Храбрый хлопец, и награда вполне заслуженная. Героя и за одного генерала дают, а тут сразу два.

А вот дальше сообщение было такое, что Андрей с Сашкой даже переглянулись от неожиданности. Орденом Суворова первой степени награждался... генерал-лейтенант Зейдлиц, командир Первой Немецкой антифашисткой дивизии «за успешные действия, приведшие к полному разгрому противника и выходу частей дивизии к столице Ирака городу Багдаду»!

Андрей впал в раздумья. Это что же получается. Двадцать третьего, два дня назад, «вероломные английские империалисты напали на мирный Иран», а двадцать пятого к вечеру, всего два дня спустя, награждают командира дивизии, вышедшего в окрестности столицы агрессора. Там, конечно, не три лаптя по карте, как в родимом Союзе, но всe же – пройти с боями за два дня! Немцы в очередной раз доказали, что они очень хорошие солдаты. Тем более приятно, что даже Андрей о существовании этой дивизии имел весьма смутное представление, а противник вряд ли знал больше его. Надо будет позднее послушать Би-Би-Си, оценить реакцию англичан.

И к чему такая спешка с награждениями? Решили порадовать немцев и англичан сообщением о том, что на стороне Советского Союза воюет целая немецкая дивизия?

Левитан перечислил ещe с десяток фамилий офицеров награждeнных высшими степенями полководческих орденов, в том числе двух немцев, и передача на этом завершилась. По радио опять зазвучала музыка, но на этот раз не опера, и даже не классическая музыка, а столь полюбившиеся вождю песни «Песняров», конечно же в переделке композитора Петрова. «Мы трудную службу сегодня несeм вдали от России, вдали от России», – выводили динамики радиоприeмника, сообщая о том, что кризис мятежа закончился. Иначе не звучали бы песни далeкого будущего, пусть и известно истинное происхождение этих песен всего лишь десятку человек.

Подтверждение мыслей Андрея очень вскоре последовало со стороны входа в бункер. Заскрипели еле слышно механизмы входной двери, донeсся неясный доклад дежурного и по коридору прозвучали неторопливые шаги того, кто последние полгода нeс на себе бремя почти всезнания. В кабинет действительно вошeл Виктор. Был генерал Зайцев чуть-чуть серым от усталости, с запавшими глазами, несвежим подворотничком и слегка небритым, суток так двое. Вот только глаза светились радостью.

Пожав руки поднявшимся со своих мест Андрею с Сашкой, Виктор тяжело завалился на свободный стул, отбросил в сторону фуражку, окинул стол взглядом и сказал.

– Найдите чего-нибудь пожевать, двенадцать часов маковой росинки во рту не было.

Подскочила с кресла Ирина, вспомнившая о своих обязанностях номинальной хозяйки, тяжело выплыла в коридор, заспешил ей на помощь Сашка. Андрей смахнул со стола газеты трeхдневной давности, доставленные охраной по его просьбе, и двинулся в угол комнаты, где на небольшом столике располагалось его чайное хозяйство. Электрический чайник вскоре зашумел, сообщая хозяину, что вода ещe не успела остыть с прошлого чаепития. Андрей оценил содержимое заварника, пришeл к выводу, что добавлять не нужно и перенeс стаканы с сахарницей на основной стол. Вскоре вернулся Сашка, принeс с кухни, а имелась в бункере и такая роскошь, приготовленные Ириной бутерброды с колбасой и сыром, блюдечко с лимоном и вазу с печеньем.

Виктор окинул немудреную снедь голодным взглядом и принялся уплетать их нехитрые запасы с аппетитом молодого волка. Вскоре подоспел кипяток, Андрей приготовил чай, поставил стакан перед генералом и приготовился ждать.

Минут через пять Виктор уничтожил бутерброды, отхлебнул чая, приговорил несколько печенек, допил большую часть жидкости из стакана и откинулся на спинку стула.

– Ну, спрашивай, по глазам ведь вижу не терпится. – Дал разрешение Виктор, оценив состояние Андрея.

– Что там наверху? – Вмешался Сашка с не совсем логичным вопросом.

– Наверху? – Переспросил генерал Зайцев. – Наверху тепло, ясно, звeзды светят, хотя к утру дождь обещают.

Виктору было весело, раз воспользовался оговоркой Сашки. Сашка всe понял, заулыбался.

– А если серьeзно. – Генерал Зайцев достал папиросы, странным взглядом осмотрел пачку Казбека, смял еe и отбросил в сторону. – Если серьeзно, то всe хорошо. Действительно хорошо. – Виктор потeр ладонью лицо отгоняя усталость и добавил. – Настолько хорошо, что мне до сих пор не верится.

– Половина Политбюро в авиакатастрофе погибла, а ты утверждаешь, что всe хорошо? – Поддел генерала Зайцева Андрей.

– Конечно хорошо. Погибли как герои при инспектировании Западного фронта. – Виктор дополнил пробел в знаниях у своего друга, который банально прослушал, где же именно произошло это событие. – А могли бы по-простецки какой-нибудь косточкой подавиться во время обеда. – Взгляд у генерала Зайцева помрачнел, он расстегнул воротничок и две верхние пуговицы на кителе, повертел головой разминая шею и добавил. – И нам польза, и журналистам хлеб.

– И историкам загадка на будущее – какого хрена столько обременeнного властью народа в один самолeт полезла. – Андрей не удержался от того, чтобы не указать на слабое место официальной теории.

– Неисповедимы пути господни. – Виктор постарался сымитировать интонацию отца Георгия, любившего использовать данное присловье всякий раз, когда нужно было определить судьбу очередной заблудшей овцы. – Сами лезли, друг дружку отталкивая, всe боялись что на последний рейс в рай не успеют.

Андрей кинул взгляд в сторону двери. Ирина с кухни так и не пришла. Молодец жена, прекрасно понимает при каких разговорах она может присутствовать, а от каких слов лучше подальше держаться. Для собственного спокойствия. Может и был разговор, да я не присутствовала.

– Так всe же, Витя, кто главным предателем был? – Не удержался от давно вертевшегося на языке вопроса полковник Банев.

– Предателем? – Генерал Зайцев опять помял лицо руками. – Не было там предателей, товарищ полковник.

Ответ ошарашил и Андрея, и Сашку. Как же не было?

– Дураки были! – Виктор уставился невидящим взглядом в расположенную напротив полку для книг. – Дураки, карьеристы, прилипалы, идейные фанатики, случайные попутчики по родству или дружбе, хитрованы решившие поймать удачу за хвост, националисты одной вечно обиженной нации... и всякое другое отребье. Идейных врагов не было. – Генерал сделал паузу. – Все были за советскую власть. Но у каждого своe представление об этой власти имелось.

Андрей быстро рассортировал погибших по указанным Виктором категориям. Большинство легко укладывалось в отведeнные им ниши, те, естественно, кого он более-менее хорошо знал. Но были вопросы.

– Витя, а как же Калинин? – Андрей сделал неопределeнное движение рукой. – Не получается у меня его в дураки или хитрованы определить. Да и на фанатика он мало похож.

– А товарищ Калинин – герой. – Генерал Зайцев заявил это без тени пафосности в голосе. – Он мне жизнь спас! И не только мне, а вполне возможно, что и всей стране.

Андрей с Сашкой молчали, ожидая продолжения.

– Когда вся эта толпа пошла власть брать, в Кремле ни наркома, ни Верховного не было. Из тех, кто в курсе, только я с отцом Георгием. И два взвода внутренней охраны, которые мне лично не подчинены. Я тот проход, по которому они шли, заблокировал. А толку? Вышел Каганович к бойцам и приказал сложить оружие.

Андрей прекрасно понимал всю сложность той ситуации. Кто такой генерал Зайцев? Всего лишь на всего один из генералов НКВД не самого высокого звания, и не самой большой известности. А кто Каганович? Одно из первых лиц в государстве, почти десять лет неизменно глядящее с плакатов на окружающих.

– Они бы и сложили. И нас бы арестовали, если бы такой приказ был. – Продолжил Виктор. – Но тут, на наше счастье, появился Калинин. Отодвинул меня в сторону, вышел перед строем и начал с заговорщиками спорить. Ты, говорит, Лазарь чего задумал – государственный переворот устраивать? Каганович что-то в ответ об идеалах революции, а Калинин на Землячку пальцем показывает и продолжает. То, Лазарь, не твои мысли, а вот этой зверюги в человеческом обличии – мало она крови попила, ещe хочется.

Андрею стыдно было признаваться, но он за все время нахождения здесь так и не выбрал времени ознакомиться с биографиями вождей второго плана, которые вынуждены были по разным причинам отойти в тень.

– Вполне возможно, что удалось бы всe миром завершить. – Андрей вздохнул. – Но тут эта психованная вытащила наган и выстрелила в Калинина. Ну а дальше... – Генерал Зайцев махнул рукой. – У кого-то из бойцов нервы не выдержали – он и зарядил очередь из ППШ прямо по толпе. Потом ещe парочка автоматов присоединилась. Пока я смог порядок навести, пока коридоры перекрывали, пока врачей вызвали... Большую часть из них спасть было поздно... А зря.

Андрей прекрасно понимал последние слова генерала. Заговорщиков следовало допросить, а не прямиком на тот свет отправлять. А с другой стороны, удалось бы Калинину уговорить их отказаться от переворота? То-то же. А так, пусть и не самое лучшее решение, но всe же не полный проигрыш.

– Витя, а чего эта Землячка так на слова Калинина разозлилась? – Захотелось подробностей Андрею.

– А ты не знаешь кто это? – Удивился генерал. – Капитально у вас там, в будущем, историю почистили. Таких личностей и не знать! – Виктор посмотрел в сторону выброшенной коробки с Казбеком, но нашeл в себе силы отвести взгляд. – Роза Залкинд из тех «фурий революции», что ни врагов, ни друзей никогда не жалели. На еe руках столько крови, что Джек Потрошитель, про которого ты нам рассказывал, рядом с ней просто мелкий хулиган. Расстреливать из пулемeтов по несколько часов подряд он не додумался! Причeм лично, как Розалия Соломоновна!

Андрей вспомнил, кто такая Роза Залкинд-Землячка. В начале девяностых обличители коммунизма откопали столько запрятанных в архивах подробностей жизни пламеннных революционеров, что можно было публиковать новую «Книгу Страшного суда». И собирались, и пеной исходили в обличениях, но потом быстренько затихли. Верхушка захвативших в России власть новоявленных демократов просто запретила это делать, потому что речь шла об их близких родственниках – дедушках и бабушках.

– Витя, а не перестарались твои хлопцы? Всe-таки Политбюро, хоть и заговорщики.

– Да не мои это ребята, товарищ полковник. Мои бы таких косяков не допустили. – Ответил генерал. – Только вот, по странному стечению обстоятельств, мои волкодавы получили приказ выдвигаться в совсем другое место...

Генерал оборвал фразу, давая понять, что большего сказать не имеет права. После таких слов стало понятно, что слова «очень хорошо» оценивают произошедшее с большой натяжкой. Скорее всего, руками Виктора, вернее случайно оказавшихся в центре событий солдат охраны, одна группа кремлeвских пауков списала в расход другую. Разгромили заговор, а заодно спровадили к чертям собачьим своих политических противников. И кто это сделал, лучше не знать. А если догадываешься, то делать вид, что ничего не понял. Лаврентий Павлович ценит в людях не только острый ум и догадливость, но и понимание того, когда этот ум можно проявить, а когда прикинуться валенком и не отсвечивать.

– Товарищ генерал, а кто же из них на Англию работал? – Сашка попытался зайти с другой стороны.

– Косвенно – все. А прямо никто! – Отрезал Виктор. – Людей такого уровня в шпионы редко вербуют, разве что в молодости, пока они в малых чинах. – Пояснил генерал. – А потом всe больше через окружение стараются влиять.

Андрей слегка покачал головой. Тезис сомнительный, если посмотреть на результаты деятельности Горбачeва и других «героев» перестройки. Но раз Виктор не пожелал говорить, то следовательно эта тайна такого уровня, что им знать не следует. Меньше знаешь, спокойнее спишь. А догадки и домыслы, возникни они в голове, к делу не подошьешь.

– Сколько нам ещe здесь отсиживаться? – Андрей постарался сменить тему разговора, который был опасен излишней секретностью сказанного.

– Можно хоть сейчас! – Отозвался генерал Зайцев. – Но, во-первых, на верху ночь. А, во-вторых, дайте мне немного отдохнуть. Двое суток не спал. – Виктор встал из-за стола. – Где у вас тут свободная койка.

Андрей довeл уставшего генерала до соседней комнаты, которую они не занимали, повернул голову в сторону кухни и успокоил кивком головы жену, ожидавшую результатов разговора, повернулся вглубь комнаты и обнаружил упавшего на кровать Виктора уже спящим. Стащил с него сапоги, укрыл одеялом, в бункере было довольно прохладно и потушил свет. Плотно прикрыв дверь, полковник Банев отправился успокаивать жену.

27 мая 1942 года Южнее Берлина

– Не дам я тебе людей! Нет у меня никого! Даже обозников и кашеваров! – Полковник Герман сердито махнул рукой. – И танка ни одного не дам.

– Товарищ полковник, не хватит мне сил. – Пытался переубедить его капитан Игнатов. – Немцы сразу подвох почувствуют.

– А мне, думаешь легко одной бригадой половину армии изображать? – Выдвинул новый аргумент командир бригады. – У тебя и так самый полный состав батальона.

Володька внимательно слушал словесную перепалку начальства, прикидывая во что этот спор выльется его роте. Комбриг, конечно, прав. Изображать одной бригадой все танки армии, такая задача, что под силу только шестнадцатой бригаде. Они почти неделю дурку валяют, а немцы ещe ничего не поняли. И похоже понять уже не успеют. Вчера утром их армия перешла в наступление, и немецкое командование в панике – в берлинских штабах пытаются понять, что это за танковая часть большевиков вынырнула северо-восточнее Лейпцига. Спустя какое-то время разберутся, конечно. А их задача, шестнадцатой бригады, оставшейся на прежнем месте, растянуть это время до бесконечности. Оттого и тормошит штаб фронта командование их бригады. Нужно начать наступление, которое убедит противника, что Первая танковая армия на прежнем месте – штурмует южные пригороды Берлина.

Поверят ли? Хотя до сегодняшнего дня верили и усиленно рыли окопы на направлениях предполагаемого удара их армии. Только вот большая часть войск ещe неделю назад отведена в тыл и переброшена на соседний фронт к Рокоссовскому. А тот вчера совершил то, чего немцы очень сильно боялись, но надеялись, что у Центрального фронта на это нет сил. Рокоссовский нанeс удар на север. И нанeс танковой армией, которой у него в этом месте не было, и быть не могло. По сведениям немецкой разведки. Да и в реальности три дня назад еe там действительно не было. А теперь вот есть.

И для того, чтобы немцы не поняли, что это не Седьмая танковая армия, как переговаривается в эфире их родной Второй танковый корпус, им здесь сегодня придeтся идти в бой.

Прав, несомненно, и Игнатов, три дня назад получивший звание капитана. Сил у их батальона, в задачу которого входит держать фронт на бывшем участке Семнадцатой танковой бригады, вполне хватает обороняться, но переходить в наступление одними наличными силами неразумно. Пробить фронт они не смогут, но, к великой радости комбата, задача такая перед ними и не ставится. Задача убедить солдат противника, что их здесь в три раза больше. Ну, хотя бы в два. Потери в корпусе были изрядные, и немцам об этом прекрасно известно. Следовательно, сегодня танцевать перед немецкими траншеями не одним взводом, как обычно, а всеми машинами. По крайней мере, всеми танками, вытаскивать машины поддержки под прямой огонь противотанковых батарей просто глупость. Сам себе потом не простишь. Вот и прикидывай, как девятью танками изображать три десятка. Причeм не просто изображать, а проводить наступление, пусть командование и не давало приказа что-либо захватывать. Дошли до позиций противника, постреляли, сделали вид, что не рассчитали силы и отходи.

Они уже полмесяца так воюют. Продвинулись вперeд, пощупали оборону противника, нашли дырку – вперeд прорвались. Не нашли, отошли назад, в другом месте ткнулись. Немцы тоже так воюют. Помирать никому не хочется. Но до сегодняшнего утра Гансы считали себя слабее и отходили чаще. Как поведут себя немецкие генералы, если обнаружат, что противник намного слабее их, остаeтся только догадываться. То ли перейдут в наступление и постараются отбросить остатки армии подальше от своей столицы, то ли снимут части с фронта и перебросят против Рокоссовского?

Плохо то, что им, как всегда, достанется самый сложный участок. Вон, комбриг упирает на то, что у них самый полный состав батальона. Так он им не с неба свалился. Пополнение ко всем одинаково приходит. Просто первый батальон воюет лучше и теряет меньше. Не зря их комбат всего за год из лейтенантов в капитаны вырос. А из взводных в командиры батальона. Глядишь, ещe и генералом станет. Если вышестоящее начальство будет всe также звания и награды раздавать.

Володька тронул рукой новенький орден, полученный всего лишь два дня назад. За старшего брата медаль вручили, а младший стоил целого ордена. Вернее два младших. Один вообще пацаном шестнадцати лет оказался. Как рассказал механик-водитель немецкого танка, самого младшего из братьев Обертов таким образом прятали от возможности попасть в формирования Гитлерюгенда, смертность в которых иногда до восьмидесяти процентов доходит. А как же иначе, если с одними фаустпатронами в бой идут. А стрелять из него желательно в упор – метров с тридцати. Какие-то проблемы с порохом на немецких заводах, чем ближе к концу войны, тем хуже он горит, к великой радости советских танкистов. И не менее великой печали немецких матерей. Только за последнюю неделю «мясорубки» его роты более десятка таких храбрецов на тот свет отправили. Такое ощущение, что об огневом прикрытии атакующих танков немецким солдатам просто не рассказывают. Наверное, и правильно, иначе желающих выходить против его «тридцатьчетвeрок» вообще бы не нашлось.

А орден хорош! Пусть и третьей степени, зато в бригаде ни у кого больше ордена «Александра Невского» нет. Правда, вместе с орденом кличку заработали. Командарм после того боя с Обертом сразу объявил о награждении и пошутил на тему, что Володьке больше бы орден «Васьки Буслаева» подошeл. После чего третья рота «Буслаями» стала прозываться. Ну «Буслаи», так «Буслаи». Не самая плохая кличка. Третий батальон за глаза «зайцами» называют – раз командир батальона Косых, значит и все остальные раскосые, заячьего племени.

Третий батальон пять дней назад в засаду попал, четыре машины сразу безвозвратно, а ещe семь ночью вытягивать пришлось. Передавали, что Марека Сосновского ранило, горел малость – ни бровей, ни ресниц не осталось. Как он будет теперь перед Вандой красоваться? Ну ничего, до свадьбы заживeт.

С Вандой так удачно вышло. Оказывается Марек в том районе какую-то родню имеет, и даже с самой Вандой шапочно знаком. Виделись пару раз три года назад, когда Волынь ещe Польшей была. А потом война, Марек сначала в армию, потом в плен. Советский плен, из которого опять в Польскую армию. Потом в танковое училище, в котором с Володькой Баневым познакомился. Затем опять на войну. Когда Марек письмо прочитал, то удивлялся вывертам судьбы человеческой. Полгода про эту неведомую любовь своего товарища по училищу шутили, а никому и в голову придти не могло, что Марек еe знает. Но ещe большее удивление его настигло, когда Володька вручил ему письмо со словами: «Вот тебе с этой проблемой и разбираться!»

Что Марек решил по этому поводу, лейтенант Банев ещe не знает, с того случая больше не виделись. Нет его и сейчас. Взводных на совещание не вызывали. А жаль, Колькина голова сейчас бы не помешала.

Колька Данилов свою награду за тот бой тоже получил. Командарм, узрев на плечах удачливого взводного погоны старшины, тут же произвeл его в младшие лейтенанты.

– Ходи пока так, а после того как Берлин возьмeм, я тебя в училище отправлю. – Заявил генерал Катуков вручая ему новенькие погоны. – А может и не отправлю. Мне толковые командиры сейчас нужны, а не через полгода.

Впрочем, намeтки будущего боя уже есть. Они с Колькой вчера прикидывали, как подобраться к вражеским траншеям поближе, не особо подставляясь под возможные противотанковые батареи. По всему выходило, что шанс есть. Не только к траншеям подойти, но и через них перемахнуть, если поддержка пехотой будет. Но будет ли? Мотострелковый батальон бригады раздeргали отдельными взводами и раскидали по всему фронту. Показать их присутствие бойцов хватает, но вот для серьeзного дела одного взвода, который приписан к их роте, явно недостаточно. Соваться в городскую застройку без поддержки пехоты он не станет, даже если будет прямой приказ.

– О чeм ты задумался, Банев? – Окликнул Володьку командир бригады.

– Обдумываю возможные задачи, товарищ полковник. – Володька подскочил со своего места.

– Ишь, какие прыткие у нас лейтенанты, приказа ещe нет, а он уже думает, как выполнять будет. – Проворчал командир бригады. – Ну, просвети нас, что ты там надумал.

Пришлось вставать и рассказывать о положении на его участке и возможностях прорвать оборону противника. Глаза комбрига загорались интересом, а настроение самого лейтенанта Банева падало. Вот и напросился на исполнение. Не зря старинная армейская мудрость гласит – инициатива наказуема! Но с другой стороны, это реальный шанс построить будущий бой, как хочется самим, а не как привидится он в штабе. Конечно, штабные своего не упустят, и пару-тройку жизненно необходимых указаний непременно отдадут. Но, вряд ли кто-нибудь из них пожелает прогуляться к самим окопам противника, а там можно благополучно похерить любые пожелания. Неизвестно как отреагирует комбат, но ведь Володька предлагает выполнение той задачи, которую на батальон и возлагают. Только в другом месте, и по другим планам. Всe равно ведь его роте выполнять, как самой полнокровной.

– Сколько у тебя машин, Банев? – Спросил полковник Герман, когда Володька пересказал все свои соображения.

– «Тридцатьчетвeрок» семь, товарищ полковник. – Ответил Володька и скосил глаза в сторону своего комбата – капитан недовольства не высказывал, наверняка, имел планы именно на их третью роту.

– А всего? – Продолжил комбриг.

– Семь «тридцатьчетвeрок», три машины поддержки бронетехники, из них две «мясорубки» и одна «жужа». – Отрапортовал Володька.

Комбриг кивнул головой, сказанное совпадало с теми данными, которые подавал ему вчера вечером начштаба первого батальона. И количество танков соответствует, и Т-26МП, прозванные «мясорубками» за шестиствольные пулемeты с вращающимися стволами, на месте. И «жужа» Т-60, получившая кличку за малошумный автомобильный двигатель, тоже названа. Вот только есть у полковника Германа подозрение, что могут в первом батальоне ещe «поскрести по сусекам».

– А с трофеями? – Надавил голосом он.

– Две немецкие «тройки» на ходу. – Добавил лейтенант Банев, озвучив все свои танки.

– А не на ходу? – Настаивал полковник, давая понять, что ему известно всe.

– «Четвeрка» обер-лейтенанта Оберта. – Сознался Володька.

Немецкий панцер они тогда вытащили. Горел он лениво и танк удалось потушить силами его же немецкого экипажа. Хотелось получше изучить немецкую новинку, всe же оставалась вероятность того, что они появятся на фронте в большом количестве. Хоть и крохотная, но всe же была. Чешские заводы пока исправно гонят технику на фронт, да и в самой Германии не всe ещe остановилось. Желание воевать тоже не исчезло. Впрочем не у всех. Мехвод Оберта с таким облегчением отдавал пистолет разведчикам, что сразу было видно – навоевался человек по самое «не хочу». А когда он, Володька Банев, дойдeт до такого?

– А самоходки? – Спросил комбриг.

Пришла пора удивляться не только командиру третьей роты, но и самому комбату-один. Две обнаруженные в захваченных на днях развалинах реммастерских «штуги» ни в каких отчeтах не показывали, резонно рассчитывая на них, как на источник запчастей для трофейной техники. Да и экипажей для них не было. А найденную там же повреждeнную СУ-76 передали дальше в ремроту. По правилам нужно было и «немцев» передать, но у командира «рембанды» капитана Захаркина «вход рубль, выход два». Выпросить обратно какую-нибудь железяку порой труднее, чем ещe одну такую же у противника отбить. Оправдывало ремонтников только то, что любую поломку они чинили быстро, качественно и с некоторой долей фантазии. В бригаде ходила байка, что прикрывающая башни танков кроватная сетка была «найдена» ремонтниками под самым носом у трофейной команды, прибывшей принимать имущество захваченной немецкой части. Скандал замяли привычным уже способом, передав трофейщикам очередную канистру спирта. Спирт было жалко, но своя шкура стоила дороже.