Текст книги "Корпорация Vallen'ok 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Хардин

Соавторы: Сергей Хардин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21

Утро понедельника встретило меня встретило меня небольшой очередью на турникете охраны. Как же много сотрудников приходят на работу значительно раньше, как и я. Воздух на нашем этаже был спертым, пропитанным запахом кофе, пыли от серверов и тонким, едва уловимым ароматом напряжения, как перед грозой.

Я уткнулся в монитор, пытаясь вникнуть в маршруты международного фрахта. На столе дымилась кружка с чаем, я решил уменьшить количество выпиваемого кофе. Мои пальцы летали по клавиатуре, вылавливая «аномалии» в цифрах, ища малейшие зацепки, словно сапер на поле в поисках мин. Контроль был моим оружием, моим щитом, и главной же причиной, почему «Триумвират Топов» мечтал видеть меня как минимум отстраненным, а как максимум – уволенным. Хиго Изао уже умудрился обгадиться в конфликте со мной, и про него ближайшее время я вряд ли услышу, но остается еще двое во главе со своим недалеким, но злобным начальником.

Стоило мне об этом подумать, и на сцену вышла вторая скрипка, вернее даже не так, первая скрипка в мире интриг. Она появилась аккуратно и совершенно бесшумно. Не как её коллега Хиго, которого было слышно издалека. Судзуки Кайка просто материализовалась у моего стола. Один момент – ее не было, другой – она стояла передо мной, бесшумная и неумолимая, как тень высокого начальства.

– Канэко-сан. – её голос был ровным, как линия горизонта, и лишенным интонаций, словно синтезированный. Ни тепла, ни холода, просто констатация факта своего присутствия, не более.

Я медленно поднял голову и встретился с ней взглядом. Глаза Судзуки Кайки были темными, но не просто черными, а глубокими и бездонными, словно поглощающими свет. В них не было ни дружелюбия, ни открытой вражды, только абсолютная, леденящая расчетливость. Они изучали меня, сканировали, как таможенный сканер штрихкод накладной, оценивая угрозу, мои слабости и потенциал. Взгляд хищницы, привыкшей добывать прибыль не силой, а хитростью и невидимыми нитями влияния.

– Судзуки-сан, – кивнул я в ответ, стараясь держать собственный тон нейтральным. – Чем могу быть Вам полезен?

Ее руки легли на спинку соседнего стула. Руки с идеальным, отточенным до опасной остроты черным маникюром. Лак был матовым, как крыло ворона, лишенным даже намека на блеск. Каждый ноготь – аккуратный, острый кинжальчик. Эти руки не таскали ящики и не били по клавиатуре в ярости или запале. Они подписывали сотни накладных, дергали за невидимые нити в таможенных управлениях в сотне стран и, возможно, с такой же легкостью, могли перерезать карьерную артерию любому из подчиненных.

– Ваш отчет по транзиту через Сингапур, – произнесла она, не отводя своего глубокого взгляда. – Контейнеры HS-456. Вы отметили якобы несоответствия в декларациях. Чрезмерно усердный контроль с Вашей стороны, Канэко-сан, или излишне обстоятельный.

Ее губы едва тронул холодный полунамек на что-то, отдаленно напоминающее улыбку. Она явно с умилением смотрела на меня за эту попытку неожиданного препятствия её действиям. И только с умилением, очевидно она даже не приняла мои слова всерьез, что же, это её право.

– Данные не сходились, – ответил я, опираясь на факты как на крепостную стену. – Вес, заявленный отправителем и в порту назначения, выходит за пределы допустимой погрешности. Риск штрафов или задержки, что в любом случае повлечет за собой негативные санкции.

– Риски в этой области несколько иные, чем вы привыкли, Канэко-сан, – мягко, но с убийственной точностью перебила она. – Особенно на международных маршрутах. Там, где в накладных, цифры на бумаге – это лишь часть сложной мелодии. Мелодии, в которой личные связи и взаимопонимание с теми, кто держит шлагбаумы, значат куда больше, чем пара лишних килограммов в декларации.

Она сделала паузу, давая словам впитаться, словно яду. Ее черные кинжалы-ногти слегка постукивали по пластику стула, указывая на лёгкое раздражение их хозяйки.

– Моя задача – минимизировать издержки нашей корпорации в логистике как внутри страны, так на её границах. Любые издержки! – Мой голос оставался ровным, но в нем появилась сталь. – Время – деньги. Ненужные вопросы на таможне – потеря времени, и, как следствие, потеря денег.

– Ваше усердие, Канэко-сан, хотя и достойно похвалы в иных обстоятельствах, – продолжала она снисходительным тоном, – в данном случае создает ненужные трения. Трения, которые могут обойтись компании дороже, чем гипотетический штраф.

Она не угрожала мне напрямую, только констатировала, как врач, констатирующий болезнь. Но диагноз звучал смертельно для моей позиции, я в её примере был только помехой для прибыльной машины.

– Моя задача – обеспечить прозрачность и законность перевозок, – парировал я, чувствуя, как холод ее взгляда проникает под кожу. – Чтобы компанию не ждали сюрпризы в виде реальных, а не гипотетических штрафов или конфискаций.

Судзуки Кайка слегка наклонила голову, будто рассматривая редкий, но не особо ценный экземпляр.

– «Прозрачность» – красивое слово, Канэко-сан, – произнесла она, и в ее голосе прозвучала первая, едва уловимая нотка ледяной насмешки. – Но на таможне, как и в океане, сквозь абсолютно прозрачную воду видно лишь то, что лежит на поверхности. Глубины же остаются темными и управляются иными законами. Законами, которые я, в отличие от Вас, понимаю и неплохо контролирую. Ваше вмешательство в этот отлаженный процесс, основанный на годах доверия и взаимовыгодных договоренностях, не просто неэффективно. Оно деструктивно!

Она выпрямилась, и я только сейчас смог оценить, как ее темный костюм, безупречно сидящий, подчеркивал строгость и абсолютный контроль хозяйки.

– Отчет по HS-456 будет пересмотрен, – заявила она, и это уже была не просьба, а приказ, произнесенный тихим, не терпящим возражений тоном. – Расхождение признано несущественным, вероятно, вызвано ошибками при передаче данных. Это распоряжение Вашего начальника, Хосино Мичи, а фокус вашего контроля, Канэко-сан, должен сместиться в иные области, менее деликатные. Я направлю вам список приоритетных маршрутов для аудита. Более соответствующих вашему текущему уровню понимания международной логистики.

Это был изящный удар ниже пояса, замаскированный под рабочее поручение. Лишить меня контроля над ее сферой влияния, отодвинуть на периферию. Наш главлогист продолжает медленно выдавливать меня отсюда, мой скорейший уход в его интересах. А пока он начал с корректировки моих рабочих границ, сведя контроль международных направлений к проверке безопасных, но не интересных маршрутов.

Прежде чем я успел найти достойный, не взрывоопасный ответ, Судзуки Кайка сделала еще один шаг вперед, совсем маленький. Но достаточный, чтобы я почувствовал холодок ее дорогих, едва уловимых духов с нотками железа и льда.

– И, Канэко-сан, – ее голос упал еще ниже, став почти интимным, что было страшнее крика, – будьте добры, в следующий раз, прежде чем поднимать красные флаги на моих маршрутах – проконсультируйтесь. Со мной или с моим ассистентом. Это сэкономит ваше время, и нервы всем нам.

Она задержала на мне свой бездонный взгляд еще на секунду, словно закрепляя эффект. Затем, бесшумно развернувшись на каблуках дорогих, но практичных туфель, она пошла прочь. Ее темная фигура растворялась в полумраке коридора, словно тень в полдень.

Я остался сидеть, ощущая горечь поражения на языке. Я не проиграл битву – меня просто вывели с поля боя, как назойливого новичка, хитро и без шума, еще и с убийственной вежливостью.

На экране моего компьютера внезапно всплыло уведомление о новом файле в общей папке. Отправитель: Судзуки Кайка. Название файла: «Приоритетный направления для Канэко-сан».

Я открыл файл. В нем была таблица с данными: список маршрутов, одни заштатные направления в глухие провинции. То, что нечего и контролировать, потому что там практически и нет никаких перевозок.

Мастерство интриги Судзуки Кайки было безупречным. Она не напала. Она изолировала. И черные кинжалы ее ногтей, казалось, уже нацелены на следующую нить, связывающую меня с реальной властью в отделе.

Хосино не зря сделал ставку на неё. Она была тем ещё пауком. Черной вдовой, которая привыкла лакомиться своими коллегами-конкурентами.

Отлично. Судзуки Кайка только что нанесла свой удар – изящный, холодный и унизительный. Но я – не просто сотрудник, которого можно оттеснить в угол. У меня есть доступ ко всем системным логам, спасибо «друзьям» из айти отдела.

Vallen, острый ум и часы с функцией хронографа, которые еще не остыли после вчерашних событий. Так что игра только начиналась.

Горький привкус поражения еще оставался на языке, когда я закрыл унизительный список «приоритетных» маршрутов от Судзуки и Хосино. Пыльные дороги префектуры Тоттори вместо оживленных портов Сингапура и Роттердама – это был не просто перевод, это как понижение в ранге или публичная порка. Воздух вокруг моего рабочего места казался разреженным, коллеги, сидящие поблизости и слышавшие наш разговор, избегали встречаться со мной взглядом, словно боялись заразиться внезапной немилостью.

– Паучиха сплела первую нить, – подумал я, глядя на удаляющуюся фигуру Кайки. Но паутина держится на договоренностях, условностях и секретах.

Вместо того, чтобы впадать в ярость или уныние, я сделал глубокий, медленный вдох, стараясь нащупать чуть было не покинувший меня дзен. Злость после вчерашней встречи с Фурукавой и визиткой Амано и без того кипела внутри, требуя выхода, а тут еще и это.

Но Судзуки ошиблась. Она видела во мне лишь случайного контролера, досадную временную помеху на пути. Но не заметила того, что сумел высчитать искусственный интеллект Vallen – я всегда сам был охотником, хищником, но не жертвой. И вышел победителем из сотен таких, офисных баталий.

Мои пальцы снова замерли над клавиатурой, но теперь не для ввода данных, а для поиска. Но уже не неточностей, но следов. Такая работа на грани всегда оставит цифровые следы, а раз Хосино Мичи покрывает своих «выдающихся» сотрудников, то и цели подтирать за собой у них не было.

Используя свои расширенные права ведущего логиста, я нырнул глубже в недра системы Vallen. Не в отчеты по весу контейнеров HS-456 – это было уже обработано ее «деликатными» связями. Меня интересовало иное. Я запросил полные, неотфильтрованные логи коммуникаций по этим контейнерам: внутренние заметки отправителя, служебные комментарии менеджеров порта в Сингапуре, даже метаданные сканов документов.

И там, в цифровом мусоре, который обычно никто не проверяет после закрытия дела, я нашел искомое. Не такую мелочь, как несоответствие веса, нечто гораздо большее. В скане сертификата соответствия для одной из партий электронных компонентов в поле «Код ТН ВЭД» стоял не код высокотехнологичных микросхем, а код… детских пластиковых игрушек. Разница в пошлине – колоссальная. И вот это уже была не «погрешность» или «ошибка данных». Это была преднамеренная, криминальная фальсификация для уклонения от таможенных платежей. И цифровая подпись под сканом принадлежала некоему Акире Танаке, тому самому ассистенту Судзуки.

Холодная улыбка тронула мои губы.

– Вот оно. Минимум издержек, госпожа Судзуки? – прокручивал варианты я в голове. – Минимум законности – это да. Но и этого было мало. Прямой донос на Танаку? Неспортивно, слишком просто, да и пользы не принесет. Судзуки открестится от него, пожертвует как шахматную пешку, а я, Канэко Джун, останусь всего лишь «стукачком». Нет, сыграть нужно на её поле, и её оружием.

Я не пошел к ней, как и не написал гневного письма. Вместо этого составил короткий, безупречно вежливый служебный запрос. Адресовался он не Судзуки Кайке, а напрямую в отдел внутреннего аудита Vallen, с копией своему любимому начальнику Хосино. Тема запроса: «Уточнение классификации товара для оптимизации таможенных издержек. Контейнер HS-456.» В тексте запроса, сухом и техничном, я просто привел два кода ТН ВЭД: реальный для компонентов, который и должен был быть указан, и код, указанный в сертификате, вежливо интересуясь, не является ли использование кода игрушек для электроники инновационным методом минимизации платежей, о котором ему, как новичку в международных перевозках, неизвестно? И деликатно прикрепил скан того самого сертификата с подписью Танаки.

Отправка письма сопровождалась едва слышным щелчком мыши, прозвучавшим в тишине как выстрел стартового пистолета. Эффект не заставил себя ждать.

Не прошло и часа, как по этажу пронеслась первая волна напряженного шепота. Затем вторая, более мощная.

Сначала Хосино выбежал из кабинета и помчался в сторону лифтов. Он тыкал на кнопки и клял на чём свет стоит медлительность итого «средства передвижения». Вернулся он примерно через час, багровый от ярости, влетел в сектор к Кайке, и устроил разнос такой силы, что было слышно в любом уголке нашего этажа. Слова «безобразие», «угроза репутации», «проверка всех контрактов за год» долетели и до моего стола. Затем я увидел и саму Судзуки Кайка. Но это была не та ледяная королева, что была недавно у меня. Ее безупречный вид был слегка помят, на высоких скулах горели нехарактерные пятна гнева, а в бездонных глазах, мелькнувших в мою сторону, бушевала настоящая буря – ярость, смешанная с холодным, животным страхом. Она молча прошла следом за Хосино в его кабинет, ее черные ногти, такие острые и уверенные утром, сейчас нервно сжимали планшет, а костяшки пальцев побелели.

Я не поднял глаз от своего монитора, где теперь красовался новый список маршрутов. Не тот, из файла Судзуки, а из реального пула высокорисковых, высокоприбыльных направлений, требующих контроля. Сингапур, Шанхай, Гамбург. Сопровождало список короткое служебное сообщение от самого главы внутреннего аудита:

– Канэко-сан, – было указано в прилагаемом письме, – возьмите под усиленный контроль все указанные маршруты. О всех несоответствиях – немедленно сообщайте мне в обход промежуточных инстанций. Vallen ценит бдительность.

И приписка: «Странно, но я не обнаружил у Вас в карточке данные личного ассистента. Внесите их обязательно».

Паутина Судзуки дала трещину. Ее «правая рука» Танака был мгновенно отстранен от работы и вызван в головной офис «для дачи объяснений» – что в корпоративном лексиконе Vallen обычно означало скорое и бесславное увольнение. А ее собственный авторитет мастера «деликатных решений» был серьезно подорван. Она не проиграла войну, один бой – не война. Но я нанес ей первый, оглушительно болезненный удар. Я доказал, что мой контроль – не досадная помеха, а грозное оружие, направленное не просто на цифры, а на саму суть ее власти – на ее тайные схемы и «нужных» людей.

Когда грохот разборки в секторе Судзуки стих, я позволил себе мимолетный взгляд в ту сторону. Наши взгляды встретились через стеклянную перегородку. Взгляд Судзуки уже не был просто ледяным. Помимо ожидаемой ненависти, в её глазах читалось некоторое любопытство. Правда, я теперь из её списка просто помех резко перекочевал в столбец «враги».

Я едва заметно кивнул ей, но не в знак примирения, а как фехтовальщик, принимающий вызов.

– Принимаю, госпожа Судзуки, – подумал я. – Ваш ход. Но помните, я вижу больше, чем вам кажется.

Игра усложнялась. Но я был все еще в строю. А благодаря этой комбинации я официально получил личного ассистента, чьё имя я сейчас старательно забивал в программе – Сугиями Иоширо.

Глава 22

Окончание рабочего дня уже не было таким насыщенным, равно как и нерешенных дел не осталось, поэтому я со спокойной душой направился домой. Помимо обыденных, связанных с моей боевой подругой дел, предстояло еще и упаковать вещи. Я хотел скорее уже перебраться в новое гнездышко, более приспособленное для нормальной человеческой жизни.

Воздух в сквере был густым от влажной прохлады, пахнущей скошенной травой и далеким дождем. Момо, наконец-то выпущенная на свободу после целого дня в одиночестве, носилась по огороженной площадке как ураган, своими короткими лапами взбивая клочья искусственного газона. Я сидел на скамейке, наблюдая за её безумными виражами, пытаясь выбросить из головы ледяные взгляды Судзуки Кайки и гробовую тишину, повисшую в отделе после её сегодняшнего разгрома. Рядом, довольно неожиданно для меня, появился Фудзивара.

– Добрый вечер, Канэко-сан, – кивнул он, усаживаясь с легким стоном. – Вижу, твой французский ураган очень радуется свободе. Как в итоге закрылся вопрос с Мураками?

– Добрый вечер, – приветствовал я его и улыбнулся. – Всё решилось вполне нормально, – обтекаемо ответил я, поражаясь, неужели человек, настолько близкий к якудзе, чтобы договориться о встрече, не в курсе последних новостей касаемо меня. Хотя, вопрос скорее был риторическим.

– Скоро мы переедем, Фудзивара-сан, – сказал я, жестом показывая примерное направление нового адреса. – «Холмы гармонии», если Вам известен данный комплекс.

– Более чем, Канэко-сан, – усмехнулся Фудзивара, – решили уехать подальше от плохих воспоминаний?

– От них не скроешься, – ответил я ему, – это тот груз, что придётся нести всю жизнь. На самом деле захотелось больше свободного пространства, сами видите, как тоскливо моей Момо взаперти. Сам переезд – это тот еще ад в коробках, но место кажется хорошим. Травка для лап мягче, сквер рядом. Момо новое жильё тоже понравилось. – Я кивнул в сторону булочки, которая как раз с азартом пыталась выкопать яму в искусственном покрытии площадки.

Фудзивара усмехнулся, наблюдая за Момо.

– «Холмы» – место тихое. Спокойнее нашего старого квартала. Рад за вас обоих. Переезд – как смена эпохи, Канэко-сан. В старину самурай, переезжая в новый замок, первым делом изучал не стены, а людей. Кто верен? Кто шепчется в углах? Кто смотрит на тебя взглядом, в котором читается: «А что, если…?» – Он сделал паузу, ненадолго задумавшись. – Вспомнился старинный клан самураев. Могучий род, крепкие стены. Но пали они не от мечей врага у ворот, а от предателя внутри. Один вассал, обиженный на долю риса после неурожая… – Фудзивара замолчал, его взгляд стал отрешенным, будто смотрел сквозь время. – Продал планы обороны за мешок золота и пустые обещания. Враги вошли, как к себе домой. А деревню того глупца сожгли первой – как ненадежного человека. Жадность и глупость, рушат крепости надежнее тарана.

Я не совсем понял причину рассказа подобной притчи, но в любом случае поблагодарил собеседника за эту историю. Понимаю, что это был урок, завуалированный под историю. Вот только о ком? О клане Мураками?

– Звучит удивительно современно, – осторожно заметил я. – Только замки сменились на корпорации, шпионов заменили инсайдеры, а вместо ниндзя сейчас гораздо проще прислать проверяющие органы.

– Суть не меняется, – Фудзивара подытожил, а его острый взгляд скользнул по мне. – Оружие – лишь инструмент. Вина всегда на руке, что его держит, и на уме, что отдает приказ. Они пали из-за слабости, позволившей яду предательства проникнуть в самое сердце. – Он резко встал. – Пора. Удачи с коробками. И не забывайте друзей. – Он поклонился и ушел своей неторопливой, но твердой походкой, оставив меня размышлять о предателях, рисе и новых стенах, которые тоже могут оказаться не так крепки, как кажутся.

Поднявшись в подъезд с уставшей, но довольной Момо на поводке, я почти столкнулся на лестнице с Сато Кийоко. Она выглядела взволнованной, держа в руках маленькую корзинку, прикрытую салфеткой.

– Ах, Канэко-сан! – воскликнула она, ее глаза округлились. – Мне сейчас сказали, что Вы от нас съезжаете – В ее голосе звучала тревога и искренняя грусть.

– Да, Сато-сан, – подтвердил я, чувствуя неловкость. – На выходных перееду в новую квартиру, в этой нам с девочкой тесновато.

– Как же так, уезжаете! – воскликнула она, и ее губы слегка задрожали. – Кто же теперь будет заходить на чай? Кто будет рассказывать мне новости? А Момо, кто теперь будет угощать её печеньками? – Она почти трагически взглянула на бульдога, которая, почуяв знакомый запах, тыкалась мордой в корзинку.

Я улыбнулся, тронутый ее искренним огорчением.

– Сато-сан, не переживайте так, пожалуйста! «Холмы гармонии» – это же не другой город. Я обещаю, мы будем заходить! Регулярно! И Момо ни за что не откажется от Ваших печенек. Она уже мечтает о них. – Я потрепал Персика по загривку. Та завиляла обрубком хвоста, подтверждая мои слова.

Старушка немного успокоилась, но грустинка в глазах осталась.

– Всё равно это очень далеко, – вздохнула она, но потом ее лицо озарила слабая улыбка. – Но, если обещаете. Надеюсь, Момо не будет сильно скучать. Возьмите пожалуйста, я только сегодня их испекла для Вас. – Она протянула корзинку. Запах свежей выпечки тут же заполнил пространство лестничной площадки. – Зато у меня теперь есть внук. Спасибо Вам за такой подарок пожилой женщине! – добавила она, и её глаза предательски заблестели.

– Мы обязательно будем приезжать в гости, Сато-сан, – искренне пообещал я, принимая из её рук ещё теплую корзинку. – И спасибо за печенье! Момо вон уже слюнки пускает. Приезжайте к нам в гости, когда освоимся!

Она кивнула, еще раз грустно улыбнулась и поплелась к своей квартире. Я держал корзинку и думал о том, как сильно люди могут привязываться к соседям и их питомцам. И о том, что теперь у меня есть еще одна причина не терять связь со старым кварталом помимо Фудзивары и его загадок.

Навалившиеся мысли заставили меня повременить с упаковкой вещей, тем более что время еще терпит. Наскоро поужинав, не забыв, естественно, про вкусный презент соседки, я скомандовал «Отбой», и мы завалились на кровать.

Атмосфера в огромном зале нашего отдела логистики загустела к десяти утра, будучи пропитанной мерным гулом голосов, шипением кофеварок и накатывающей трескотнёй нещадно эксплуатируемых клавиатур. Стеклянные перегородки секторов отражали ряды сосредоточенных лиц, погруженных в электронные таблицы и маршрутные карты. Я, отсекая лишний шум наушниками, вгрызался в анализ вчерашних задержек по юго-восточному направлению. Мой новый ассистент Сугиями, чуть заметно позёвывая, старательно готовил выборку по моему приказанию. Было вполне рутинно и мирно, что ли.

Но неожиданно всё переменилось. Словно сгусток чистой, необузданной энергии Накамора Рю ворвался в рабочее пространство, как ураган.

– Все оторвитесь от планов! – закричал он. – Подъём! Всё летит к чертям собачьим!

Его голос прорезал воздух, как сирена воздушной тревоги – резкий, металлический, не оставляющий места сомнениям. Он влетел в зал на гребне собственной ярости и отчаяния. Без пиджака, рукава белоснежной рубашки закатаны до локтей, обнажая жилистые предплечья. Расстегнутый галстук болтался, как язык спаниеля после охоты. Его короткие, всегда идеально уложенные волосы, сейчас торчали во все стороны, будто он только что схватился за них в бессильной ярости. А вот глаза, глаза были страшны. Не безумны, а абсолютно ясны, холодны и сфокусированы до лезвия бритвы, и в них горел огонь. Он взлетел на невысокий подиум у гигантской интерактивной карты, встав так, чтобы его видели все.

– Слушать всем! Код красный! «Сакура-но Юмэ» на грани катастрофы, и мы вместе с ней! – его слова били, как набат. Весь зал вздрогнул, наушники посыпались на столы, а мой дремлющий Сугиями подпрыгнул, как от удара током. – Лепестки Ёсино, тот самый социальный груз, застрял в бетонном аду на мосту Камия! Дорога перекрыта, сроки горят.

Он начал быстро набирать что-то на клавиатуре, на гигантском экране за его спиной вспыхнула карта. Кроваво-красные змеи душили целый район города. В центре этого логистического безумия моргала иконка грузовика нашей компании – крохотная, беспомощная точка в этом кровожадном хаосе. Рядом загорелся цифровой таймер, который начал свой отсчет, и на нём уже было чуть меньше четырёх часов.

– Фестиваль стартует через четыре часа! – Рю ударил кулаком по подиуму, звук эхом раскатился по залу. – Этим лепесткам – таким нежным и хрупким, осталось всего несколько часов «жизни». А нам нужна пара часов, чтобы вытащить их оттуда, и еще минимум час на доставку. А теперь добавляем еще полтора на обсыпку всех готовых тортов, – он перевел дух. – И вау – математика уже не сходится, но мы – Vallen! А значит должны победить математику и время.

Хорошо, что я активно мониторил все мало-мальски важные для компании активности, в противном случае все эти крики коллеги были бы для меня пустым звуком. Знаменитая кондитерская «Сакура-но Юмэ» готовится к главному событию года – Фестивалю Сладостей. Их визитная карточка – торт «Мечта о Сакуре» – известен финальным штрихом: живыми, кристально свежими лепестками редкого сорта сакуры «Ёсино», которыми торт обильно обсыпают прямо перед подачей на фестиваль. Эти лепестки не добавляют в тесто – они финальное, визуальное и ароматное украшение.

Эксклюзивная поставка этих лепестков должна быть выполнена буквально по минутам, это крайне важно для финального аккорда, и эта система оттачивалась годами. Вот только с каждым новым годом транспорта, даже при условии сложностей с его оформлением, всё равно становится всё больше и больше. Вот и сейчас не самая страшная авария парализовала именно ту транспортную артерию, в которой была наша машина. Мда, ситуация. Без своего «фирменного покрывала» из лепестков блюдо будет уже не то. Это катастрофа для репутации известной на всю Японию кондитерской и личный позор для владелицы, госпожи Танаки, уважаемой мастерицы и местной знаменитости.

И вишенкой на торте служит тот факт, что Vallen лично гарантировала эту доставку. Да, это не миллиардный контракт, но ключевой момент пиар-акции в рамках поддержки малого бизнеса и личное обещание владелице заведения. В случае срыва мы получим не только скандал в средствах массовой информации, но и потерю доверия. Такой удар по репутации мы не можем себе позволить.

– Канэко-сан! – Голос Рю действовал, как ударная волна. – Ты же аналитический гений! Наш ИИ тебя нахваливает! Ну что, светлая голова? Как найти выход из этой ловушки? – Он не ждал ответа, зная, что его нет. – Ну что, есть у кого-то волшебная палочка?

Напряжение на этаже загустело до состояния киселя, таймер на большом экране неумолимо отсчитывал время назад. Рю резко рванул вперед, стукнув ладонью по клавиатуре экрана так, что она жалобно всхлипнула.

– Что, ни у кого нет вариантов? – его голос захрипел, – я так и знал. Что ж, вот мой вариант! Вызываем вертолет, – он покосился на меня, – он эвакуирует наш груз, приземлившись на крышу одного из соседних зданий. Чьими силами будет погрузка – решим чуть позже. Выгрузку оформим путём сброса на крышу полицейского участка, он там недалеко, служители закона нам обязательно помогут. Вуаля! Да сложно, да резко, но при таком раскладе мы выполним взятое обязательство!

Адреналин ударил в виски волной жара, но я мгновенно остудил свой разум до состояния абсолютного нуля. Я не видел эту проблему также плоско, как мой коллега. Для меня это был своего рода пазл, из событий и людей, и в голове крутилось, как его собрать воедино. Я резко вскочил со стула, и громко крикнул привлекая внимание, в первую очередь Накаморы.

– Стоп, Накамора-Сан, – мой голос, казалось, должны были услышать на соседних этажах. – Ваш план – гарантированная смерть груза и репутации. Вертолёт? Может сразу танки у армии попросим? Вы хотите, чтобы нам потом новостные каналы тыкали под нос подобным решением? Не считая потенциального ущерба от приземления вертолета в городе. Причем дважды.

– Второй раз они сбросят груз, – вставил Накамора, – я же сказал, полицейские помогут, я договорюсь.

– Может заодно с законами физики договоритесь? – мой голос стал еще резче, – Вы сами то хоть представляете, во что превратятся эти лепестки после этого?

– Критикуешь – предлагай, – бросил Рю, и демонстративно сложил руки на груди.

Я, не проронив ни слова, пробежал пальцами по клавиатуре, выводя на монитор онлайн-карту нужного мне района с пробками. Ждать скорейшего вызволения нашей машины не приходилось, за отведенное время точно не успеем. Нужен кто-то более мобильный, кто находится там же, но может проехать. Ха, где не могут четыре колеса, смогут два.

– Сугиями-сан, – обратился я к своему новому помощнику, – оформите сейчас же срочный заказ на доставку, укажите двойное, нет, тройное вознаграждение за этот маршрут.

Пока парень усиленно пыхтел, выполняя моё поручение, я открыл накладную и удостоверился в количестве мест. Пять термоконтейнеров, лепесткам губительна жара и сильная тряска, ну и сами контейнеры немаленькие. Только один человек – одна посылка.

– Укажите дополнительно, – бросил я Сугияме, – доставка крайне хрупкая, пусть везут аккуратно. Конечный маршрут – парк, дальше на таких транспортных средствах путь заказан. И еще, напишите, что речь идет ни много ни мало о спасение фирменных тортов госпожи Танака. Её очень многие знают.

Пока мой ассистент занимался поиском пятерых героев, я искал телефонный номер нашего заказчика, в голове уже родилось решение проблемы проезда от парка до кондитерской. Самый простой путь был, естественно, напрямик, но тут понадобятся другие помощники.

– Танака-сан, – быстро проговорил я, когда на том конце провода ответили мне, – меня зовут Канэко-сан, корпорация Vallen. Ваши лепестки Ёсино в ловушке, но выход есть. Разрешите только от Вашего имени обратиться к Вашим клиентам!

– Конечно, – после недолгой паузы раздался женский голос в телефоне, – только спасите мои торты, за столько лет работы такое у меня впервые.

– Есть специалисты в соцмедиа? – крикнул я в зал. Вверх дернулись две руки.

– Отлично, – я усмехнулся, – тогда запускаем челлендж, хэштег СпасиЛепесткиСакуры. Постите на странице Танака-сан, примерный текст сейчас вышлю. Задумавшись на минуту, я выдал в чат: «Всем друзьям Сакура-но Юмэ! Срочно нужна Ваша помощь! Торты бабушки Танака в опасности, лепестки Ёсино в заложниках обстоятельств в пробке на мосту Камия. Но для нас же нет безвыходных ситуаций?» – Я откинулся на спинку стула, перечитал написанное и продолжил: «Если Вы в парке или рядом с ним, на роликах, скейте или велосипеде – станьте рыцарем Сакуры и спасителем праздника. Курьеры привезут ко входу пять термоконтейнеров, их уже заждались в кондитерской. Вместе мы победим!» #СпасиЛепесткиСакуры #ГероиМечты

В зале стояла гробовая тишина, на пару мгновений работа целого отдела была парализована. Очевидно, подобного хода тут явно не ожидали. Ну извините, так-то я еще не все инструкции прочёл. Зато знаю одно – победителей не судят, а мой результат вступительного экзамена это доказал.

В этот момент кто-то из группы соцмедиа перевёл картинку на большой экран. Видео с разных уголков города, просмотры моего сообщения только набирали обороты. Люди скидывали видео записи с телефонов, кто-то даже запустил прямую запись с дрона, который искал в веренице грузовиков наш, с фирменной символикой. А вот и он, оператор коптера сразу же сбросил точные координаты в чат. В одном из кадров также было отчетливо видно, что мотокурьеры вовсю мониторят поступивший заказ, некоторые уже начали выруливать из потока, ища щели между стоящими машинами.