Текст книги "Школьный демон. Четвертый курс (СИ)"
Автор книги: Сергей Юрченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Глава 38. Дипломатия
Утренний наш выход в Большой зал сопровождался волной слухов и шепота.
– ... отшила...
– ...такой красавчик, а она его...
– ...Крам-то состояния Блэков не наследует!
– ...и прокляла так, что до сих пор на корабле сидит и не выходит...
– ...не она, а он. Так вызверился на душечку Крама! Я думала – на ногах не устою...
– ...и вендеттой грозил!
Мне припомнили "Наследника Слизерина", концерт на серпентарго и гарем из двух наложниц, а Миа, соответственно – эту самую "наложницу" и "Темную леди".
– ...рыжая их всю ночь того... успокаивала, чтобы на людей не бросались!
– Ага! Говорят, стоны во всей башне Гриффиндора слышны были!
– ...однажды подстилка – подстилка навсегда! – автор последнего высказывания, полная девушка в мантии со знаками принадлежности к Хаффлпаффу – немедленно схлопотала в ауру Марку Неудачи от младшей княгини демонов, леди Аметист.
Слухи ползли и ширились, теряя не только всякую связь с реальностью, но и какое бы то ни было правдоподобие. Поклонницы Крама бросали на Миа злобные взгляды: девочка, посмевшая в чем-то отказать их кумиру, представлялась им святотатственной еретичкой. Хотя, если бы она согласилась пойти посмотреть "на ируканские ковры", то есть, на тренировку – было бы, подозреваю, еще хуже. Так что я просто придавил ближайшее окружение Жаждой крови, а на то, что шипели где-то там, в отдалении – мы с Миа и Джинни дружно внимания не обращали, хотя Янтаринке это и далось нелегко.
Дурмстранговцы появились в Большом зале весьма пафосно. Переговариваясь между собой, они прошествовали к столу Слизерина, где их красные парадные мантии дивно гармонировали с изумрудной зеленью этого Дома. Девушки, привезенные Каркаровым, злобно зыркали на учениц Хогвартса. Впрочем, своя доля злобных взглядов доставалась и француженкам, устроившимся за столом Рейвенкло, с цветами которого их голубые одеяния сочетались намного лучше.
Крам, проходя к своему месту за столом, злобно посмотрел на меня. Впрочем, мой ответный взгляд – также "лучился добротой и любовью ко всему миру". Заметив это обмен любезностями, Каркаров поднялся со своего места и подошел ко мне.
– Мистер Поттер, – заявил он на весь зал. – Вам не следует провоцировать конфликт с Виктором. Подобное поведение принимающей стороны не может быть одобрено!
Макгонагалл вскочила и тоже двинулась к нам, когда я пожал плечами и ответил так же, ничуть не понижая голоса:
– Пусть не лезет к моей невесте – и никакого конфликта не будет. Вон вокруг него сколько по... – я умышленно сделал небольшую паузу,* припоминая услышанных сегодня "подстилок", "наложниц" и прочее – ...следовательниц и почитательниц выдающегося таланта. Стоит кивнуть – и спортивному режиму можно будет помахать ручкой – заездят. Или это и есть та "специальная тренировка, недоступная участникам школьных команд"? Тогда я тем более не могу отпустить свою невесту смотреть на это непотребство!
/*Прим. автора: "prostitute", думаю, понятно и без перевода, а "progeny" – "последовательница", "ученица"*/
Миа взяла меня за руку, и торжествующе посмотрела на Крама, чье лицо было вполне в тон его мантии, и задохнувшегося от возмущения Каркарова. Эта короткая пауза была прервана подошедшей Макгонагалл.
– Мистер Каркаров, хочу Вам заметить, что Вы – не являетесь ни сотрудником Хогвартса, ни родственником мистера Поттера. Так что, если Вам не нравится его поведение – Вам следовало бы обратиться ко мне, как его декану с тем, чтобы я разрешила данную конфликтную ситуацию.
Я усмехнулся. Обратившись к Каркарову "мистер", а не "директор" или же "профессор", Макгонагалл подчеркнула свое отношение к ситуации.
– Профессор Макгонагалл! – возмутился Каркаров. – Вы слышали, что он сказал?
– Слышала, – пожала плечами наш декан. – Дети в запале и горячности частенько бывают откровенны более, чем это дозволяется правилами вежливости.
– Откровенны?! – взвизгнул Каркаров, тряся козлиной бородкой.
– Конечно, – открыто и доброжелательно улыбнулась Макгонагалл. – Ведь повышенное внимание девушек к Вашему ученику – заметно невооруженным взглядом. Или Вы находите недопустимым высказывание Гарри о том, что Виктор – талантлив?
– Теперь я вижу, как гостеприимно Хогвартс встречает участников Турнира!!! – крикнула Каркаров.
– Вам предлагали провести Турнир у себя, – со спокойной улыбкой ответила Макгонагалл. – Но вы предпочли сохранять в тайне расположение своей школы в горной части Болгарии, и отказались. Какие теперь вопросы?
– Господин Каркаров, – прогудела с высоты своего роста подошедшая мадам Максим. – Вам не стоило бы раздувать ссору двух мальчишек из-за девочки до масштабов межшкольного, а то и межгосударственного конфликта. Оно того не стоит...
Каркаров зыркнул на нее, потом на Макгонагалл, посмотрел на Дамблдора... Но, не найдя поддержки – погас и свернулся.
– Мистер Поттер, – обратилась ко мне декан под заинтересованным взглядом мадам Максим. – Я склонна с пониманием отнестись к Вашему плохому настроению, тем более, что вижу весьма существенные причины для него. Но постарайтесь все-таки не давить так на окружающих своей магией. А то мне придется снять баллы с Гриффиндора и назначить отработку.
Сказанное было справедливо, и я свернул ауру.
– А те, кто распространяют глупые и клеветнические слухи, – спросил я у Макгонагалл, -оскорбляют меня и моих подруг... Что делать с ними?
Декан улыбнулась.
– Действуйте по правилам, мистер Поттер. Регент Вашего рода – "весьма серьезно относится к принятым на себя обязательствам". Думаю, он не затруднится принять соответствующие меры.
Бледность и дрожащие губы некоторых слышавших это – заставили задуматься, не может ли старый шлем Годрика ошибаться? Зато разговоры о нас – стихли, как по мановению волшебной палочки. И обсуждение перекинулось на следующую интересную тему: кандидатов в Чемпионы школы.
Невилл в красках описал нам вчерашний торжественный марш Дурмстранга, завершившийся бросанием имен в кубки всеми приехавшими с Каркаровым. От Хогвартса обсуждали кандидатуры Седрика Диггори, Кассиуса Уоррингтона и Анжелины Джонсон, которой семнадцать исполнилось на прошлой неделе.
Близнецы, которым до дня рождения было еще полгода с гордостью и завистью посматривали на свою девушку... и что-то обсуждали между собой.
– Думаешь, решатся? – спросила Миа, которая, прочитав на каникулах путеводные книги, подкинула близнецам толстенный том "Волшебные барьеры и ограничивающие условия".
– Могут, – усмехнулся я. – Близнецы – они, как та шведская самоходка – безбашенные. Но, с другой стороны, в деньгах они сейчас не слишком нуждаются: с Бегмана свои ставки они, в отличие от Рона, стрясли в нормальной валюте, – Миа, знавшая о том, что со многими поставившими Людо Бегман расплатился лепрекрнским золотом – прыснула, – да и на ставках на Турнир они надеются приподняться... Так что – не знаю. Увидим.
Близнецы двинулись к наговорной Черте. У самой границы, под ироничным взглядом Макгонагалл, они некоторое время стояли, плавно размахивая палочками. Потом – глотнули из принесенных с собой фиалов и двинулись вперед. Когда кубок, в ответ на упавшие в него бумажки с именами, выбросил сноп искр, рыжие аж подпрыгнули, и кинулись обниматься... с Анжелиной, которая смущенно покраснела, но отталкивать парней – не спешила.
– Но им же нет семнадцати! – возмутился кто-то за столом Хаффлпаффа.
Деканы переглянулись между собой и с директорами школ-гостей... и промолчали. Видимо, возможность преодоления возрастной черты была заложена в нее изначально, и являлась "черным ходом" для желающих участвовать, но не подходящих по возрасту.
– Тогда – я тоже пройду! – крикнул тот же голос. Смутно знакомый хаффлпаффец вытащил из кармана флакон, выхлебал его, и рванулся вперед. Его полет на три метра и роскошная белая борода -изрядно повеселили Большой зал. Распинаясь о "любимчиках" и "несправедливости", он, по совету Макгонагалл, удалился в сторону Больничного крыла.
– Мистер Поттер, мисс Грейнджер, – перехватил нас на выходе из зала парень в красной дурмстранговской мантии. – Будьте осторожны. Виктор – тварь злопамятная, а вы его сегодня изрядно унизили.
Я усмехнулся.
– Я тоже злой. А вот память – отвратная...
– ... и поэтому – он записывает, – дополнила меня Миа.
Глава 39. Выбор Кубка. Часть первая
Большой зал тихонько гудел. Обед, как общешкольное мероприятие, всегда сопровождался подобным звуковым оформлением. Однако сейчас, в отличие от обычных дней, обсуждалась практически только одна тема: работа тотализатора. А конкретнее, все сосредоточенно ожидали, когда же решится судьба ставок, сделанных на имена представителей трех школ в Турнире Трех волшебников.
По этому же поводу золотые тарелки освобождались в невиданном темпе. Только Рон Уизли и я набрали себе обычные порции. Остальные – резко сократили потребление пищи в столь знаменательный день.
Не стала исключением и Миа. Она быстро съела ту крохотную порцию куллен скинк*, которую наложила себе в тарелку, и теперь сосредоточенно волновалась, ожидая, когда выяснится, какой результат дала ее идея с Отречением, которое она уговорила меня проводить над каждой из сдаваемых работ.
/*Прим. автора: куллен скинк – шотландская похлебка из копченой рыбы*/
Увы, но для того, чтобы предсказать этот результат, мне не нужна была помощь Кай. Кончено, подправить эту идею так, чтобы она дала ожидаемый Миа эффект – было бы не слишком трудно. Но... "В кого не плюнь – всем нужен герой", то есть – воскрешенный Темный лорд. И я – отнюдь не исключение. Мне он тоже нужен. Хотя бы для того, чтобы поговорить с учеником брата*, как и я, покинувшего семью, и уточнить его теперешнюю доменную принадлежность и способы использования. Те воспоминания, которые удалось выловить из доставшихся мне осколков души -однозначного ответа не давали, что заставляло пожалеть о поспешном уничтожении дневника. Возможно, из него удалось бы узнать больше.
/*Прим. автора: Хейон – библиарий Тысячи сынов, перешедший в Черный легион*/
– Дневник все равно не знал ничего о том, что было после школы, – бросила мне свою мысль Миа.
– А вдруг? – не согласился я. Пусть она меня поуспокаивает. Глядишь – и сама отвлечется.
– В любом случае, нам нужно было предъявить Дамблдору уничтоженное чудовище. Иначе, кто знает, на что еще пошел бы Светлый круг, чтобы столкнуть Избранного героя со Злодеем? – тут же оправдала она мои расчеты.
Тем временем закончили есть даже самые голодные. Злые подгоняющие взгляды сотрапезников никак не способствовали вдумчивому погружению в наслаждение вкусом хорошо приготовленных блюд.
Тарелки исчезли со столов. Зал погрузился в полутьму, поскольку почти все свечи были погашены директором Хогвартса. Мадам Максим и Каркаров напряженно сверлили Кубок взглядами. Людо Бэгман радостно улыбался и подмигивал. И только Краучу, казалось, было совершенно все равно, что происходит. Видимо, его проблемы и без того оказались достаточно серьезны. Впрочем, это было совершенно не удивительно: через Сьюзан и ее тетю к нам поступила информация о том, что из камеры предварительного заключения ухитрился совершить побег Петтигрю. Предполагать, что об "особенностях организма" крысы не знали – было невозможно, в связи с тем, что сдали его именно в крысином облике. Так что анимагия – не могла стать оправданием. И оставался только один вариант: Питера выпустили. И сделал это кто-то из сотрудников ДМП. Амелия сейчас в поисках этого крота старательно шерстила собственную структуру. Но найти предателя и выяснить, на кого он работает -пока что не получалось.
Кубок полыхнул синим пламенем, намекая, что при его изготовлении не обошлось без моего сюзерена. В руки Дамблдора спланировала обгоревшая бумажка.
– Чемпионом Дурмстранга становится Виктор Крам! – объявил Дамблдор, прочитав написанное на листке.
Виктор горделиво выпрямился и бросил торжествующий взгляд в нашу сторону. Миа фыркнула, и положила голову мне на плечо, что заставило болгарина скривиться. Девочки, составлявшие свиту ловца мирового уровня – зашептались между собой, бросая на нас злобные взгляды. Впрочем, их перешептывания быстро утонули в грохоте аплодисментов.
– Браво, Виктор! Браво! – перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. – Я знал, в тебе есть дерзание!
Из Кубка, между тем, вылетела следующая бумажка.
– Чемпион Шармбатона – Флер Делакур!
От стола Рейвенкло поднялась светловолосая девушка, чуть-чуть напоминающая повзрослевшую Луну. Летящей походкой она двинулась к столу преподавателей, приковав к себе внимание большинства мужской части присутствующих в зале. Впрочем, это "большинство" могло бы стать "подавляющим", или даже "абсолютным", если бы ученики Хогвартса не получили некоторого иммунитета, постоянно наблюдая преподавателя магии Хаоса.
Похоже, что выбор Кубка сильно расстроил приехавших француженок. По крайней мере, две девушки в синих мантиях – разрыдались. Да и остальные – отнюдь не выглядели довольными.
– Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори! – провозгласил Дамблдор.
Замок вздрогнул. Торжествующий рев Хаффлпаффа легко перекрыл совокупные аплодисменты Краму, а уж Делакур – и вовсе шла по залу в полной тишине. Сейчас же... "как будто вся тишина ушла из мира".
– Ну почему он?! Почему? – возопил Рон, но в разразившемся буйстве его услышал разве что я.
На моей ладони мелькнула крохотная искорка. Она стремительно разрасталась, и, когда я поднял руку вверх, ревущий поток Пламени Удуна ударил в наколдованные небеса, приветствуя Чемпиона Хогвартса, подсвечивая багровым темные облака. Следом то же самое сделала Миа, а потом – это приветствие подхватили и прочие участники Рассвета.
– Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. – Дамблдор покосился в сторону все еще полыхающего пламени и багровых облаков в черном небе, но ничего не сказал по этому поводу. – Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг -оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад...
Кубок полыхнул снова. Дамблдор подставил руку, и в нее порхнула еще одна бумажка.
– Гермиона Грейнджер? – прочитал Дамблдор.
Я поднялся со своего места, потянув за собой ошеломленную девочку.
– Кто бы ни сделал эту подлость, знай: теперь ты мой враг. Не может быть мира между нами!
Аластор Грюм удивленно смотрел на это представление. Судя по всему, удивление было искренним, так что выяснить, настоящий это Грюм или поддельный – по прежнему не представлялось возможным.
Дамблдор, услышав Слова Вечной Войны – бросил торжествующий взгляд на Дароу. Ну что же. Нам все еще нужен Темный лорд. А для его воскрешения – нужна "кровь врага". Желательно – вся. И я только что нашел добровольца на эту неблагодарную работенку.
Глава 40. Выбор Кубка. Часть вторая. (Гермиона)
К кубку я шла несколько... не в себе. Мы/я старательно пытались смоделировать разговор с Гарри, если мы попытаемся узнать у него: почему, сообразив, что происходит, он не предупредил об этом меня? А ведь сообразил он намного раньше, и уже подготовил ответный ход – такой уверенностью от него несло. Однако, несмотря на уверенность и спокойствие Мори, его Жажда крови – разливалась по всему залу, заставляя волшебников пригибаться, как будто в лицо им дует сильный ветер.
– Гермиона Джин Грейнджер, – грозно обратился ко мне Гарри. – Я требую, чтобы Вы выплатили Долг Жизни, передав мне право и привилегию участия в Турнире Трех волшебников.
В зале было отчетливо слышно, как где-то возле потолка жужжит странная муха, сильно затянувшая с поиском укрытия для зимнего сна. Я улыбнулась, и выполнила изящный книксен. Кажется, я вычислила по крайней мере одну из целей Мори... Но вот с этим-то я его и обломаю!
– Гарольд Джеймс Поттер, лорд Блэк и мой жених, и покровитель, – выспренно и церемонно произнесла я, заставив многих учеников, особенно – из числа гостей, замереть с отвисшими челюстями. – Я никогда не желала участвовать в этом Турнире, и не предпринимала никаких действий для обеспечения своего участия. Поэтому, передавая Вам право и привилегию, столь мало для меня ценные – я не могу считать, что мой Долг выплачен хотя бы и в малой части!
Я протянула руку, которой Гарри и коснулся. На лице его был жесткий покерфейс, но Ученая-то точно знала, что в это время он произносит длинный и прочувствованный монолог на иллитири. А вот будет знать, как не предупреждать меня о своих планах!
– Дзинь! – раздался на весь зал хрустальный звон оборванной струны.
Бумажка, которую держал в руках Дамблдор, вспыхнула синим пламенем и рассыпалась пеплом. А из Кубка вылетела новая.
– Гарри Поттер, – прочитал Дамблдор безо всякого удивления.
Теперь уже Дароу посмотрел на Дамблдора с неприкрытым торжеством. Зря это он.
-Тебе в ту дверь, Гарри, – без улыбки произнес Дамблдор, указывая на дверь, за которой ранее скрылись остальные три Чемпиона. – Мисс Грейнджер, боюсь, Вам придется вернуться на свое место. Раз уж Вы не будете участвовать в Турнире.
Даже не взглянув на нашего директора, я кинулась обнимать Гарри, и он обнял меня... и поцеловал, наплевав на то, что на нас смотрит весь Большой зал*. Признаться, я ожидала свиста, хлопков, выкриков, как подбадривающих, так и осуждающих, но Зал молчал. И только с некоторым трудом оторвавшись от Гарри, я поняла, что он отнюдь не прекратил давить на всех присутствующих своей аурой, но скорее усилил это давление.
/*Прим. автора: да, я недавно перечитывал "Гарри Поттер и Чемпион Чемпиона"*/
Улыбнувшись побледневшим лицам, я убежала обратно к столу Гриффиндора, в то время, как Гарри ушел за указанную ему дверь.
– ...то есть, так тоже можно было?! – удивленно возмущался Рон. Видимо, дар речи вернулся к нему, когда Гарри свернул свою ауру и отозвал огненно-алый Акаши.
– Почему нет? – пожал плечами один из близнецов. Кажется, это был Фред. – Долг позволяет многое. Очень многое. А уж такие мелочи, как участие в Турнире...
– Гермиона, – начал Рон, обращаясь ко мне, чего не делал уже давненько. – Ты хоть представляешь, что Поттер может с тобой сделать?
Я пожала плечами.
– Гарри никогда не потребует у меня ничего, чего я бы могла не захотеть ему дать.
– Но... – заикнулся Рон. – Это же...
– Я доверяю Гарри, – прервала я его. – А он – доверяет мне. Поэтому Долг не тяготит меня. Вот если бы Долг был к тебе – мне было бы гораздо менее... уютно.
– К тому же, – сказала подошедшая Макгонагалл, – только тот, кто подпал под Долг, может решить: насколько ценна его жизнь, и как требуемое соотносится с Долгом. Свою жизнь мисс Грейнджер оценила весьма высоко, посчитав, что не выплатила "и малой части долга", – процитировала меня наш декан. – И наши предки сказали бы, что теперь и Магия будет столь же высоко ее ценить. А вот тот, кто отказывается исполнить требования Долга – рискует столкнуться с тем, что "то, чего не ценят – легко потерять". И множество таких случаев известны в истории.
Я задумалась о том, не мог ли Гарри просчитать и этот вариант? Эдакий "цугцванг наоборот", когда любая моя реакция его устраивала... Ну, за исключением отказа в требовании... Впрочем, последней вероятностью он мог вполне обоснованно пренебречь.
Дамблдор объявил, что все могут расходиться. Ноги сами понесли меня к дверям, за которыми скрылся Гарри. В ожидании своего парня, я снова попыталась смоделировать разговор. Теперь он поддавался моделированию гораздо легче.
– Гарри, почему ты не предупредил меня о том, что идея обречена на провал? – мысленно вопрошала я воображаемого Мори.
– Потому что для Аналитика очень важен собственный опыт, – так же воображаемо отвечал мне он. – И ошибки лучше совершать в такой вот, хотя бы частично контролируемой обстановке, когда рядом есть кто-то, готовый прикрыть твою спину, и подстраховать от последствий этих самых ошибок.
– И ты совсем-совсем не хотел "избавить меня от Долга Жизни"? – мысленно упирая руки в бока, как это делала Молли, спрашивала я. Мори содрогался, но отвечал:
– Это был твой свободный выбор: считать Долг выплаченным, или нет. Ты выбрала. Сама. И теперь он не тяготит меня.
Дальнейшие мои видения уклонились от чистого и холодного Анализа в такие дебри воображения, что прикрытые для лучшей воображаемости глаза – пожелтели, а из пальцев выдвинулись острые керамитовые когти.
– Мисс Грейнджер, – сквозь сладкие видения донесся до меня голос профессора Снейпа. – Что Вы здесь делаете?
С некоторым трудом взяв под контроль бунтующий организм, я все-таки сумела открыть карие глаза. Оказалось, что я стою под дверью, из-за которой доносятся отголоски скандала. Видимо, заглушающие заклятья то ли забыли наложить, то ли наложили настолько криво, что они практически не сработали... Впрочем, последнее могло произойти вовсе не из-за слабости либо небрежности налагающих заклятья, но волей признанной бастарда Годрика Гриффиндора.
– Размышляю, – предельно бессодержательно ответила я профессору зельеварения, "смущенно" глядя в пол перед собой.
– И о чем же столь интересном Вы размышляете? – поинтересовался Снейп.
Я задумалась, а потом – улыбнулась и ответила.
– О сущности инобытия.
