Текст книги "Тропою испытаний. Чужой мир (СИ)"

Автор книги: Сергей Прикоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

  Едва не упав раза два, и все-таки растревожив рану, я выбрался на берег. Дотащившись до берега, я плюхнулся на ближайшую каменюку и, стуча зубами от холода, стал снимать и отжимать мокрую одежду. Свенд не был таким беспечным. Едва подойдя, он тут же дернул меня на подъем. Как-то сразу вспомнив, что именно на этой стороне реки нас совсем недавно преследовали, я поднял свою пятую точку и мы отправились дальше.

  Намывной песочный берег скоро кончился, русло реки дальше было сжато скалистыми берегами, и нам пришлось карабкаться наверх. Не меньше часа потратив на восхождение, мы выбрались наверх. Тут даже здоровяк Свенд сдался – некоторое время просто лежал на снегу, отдыхая. Моя рана стала кровоточить и ныть. Плохо дело! Я поёжился. Здесь, на обрыве, здорово прохватывал ветер. Ко всему еще и пошел снег. Добредя до Свенда, я помог ему подняться, едва не упав сам. Должно быть, жалкое зрелище мы из себя представляли! Свенд устало что-то буркнул, указывая на темнеющее впереди пятно. Держась за друг дружку, мы двинулись в указанном направлении и скоро вышли к небольшой рощице. Здесь было поспокойнее. Еще не совсем облетевшая листва деревьев не давала здесь разгуляться ветру. Среди рощи мы нашли нагромождение огромных валунов, среди которых по молчаливому согласию решили сделать убежище. Свенд дал мне один нож из своего пояса и знаками дал понять, чтобы я не отходил далеко. Сам он, сильно хромая, пошел к поваленной ветром сухой лесине, и стал рубить ее на дрова захваченным из избушки топориком. Я тем временем нарезал палок и веток для укрытия. Не успел я закончить, как увидел Свенда, торопливо ковыляющего ко мне. В руках у него было по ножу и он часто оглядывался.

  – Erann h'jarn! – зло выплюнул он, оглядывая наш недостроенный шалаш. Потом плюнул, засунул оба ножа обратно в ножны, подобрал палку поровнее и полез по камням наверх. Я последовал за ним, и как раз вовремя – из леса выскочила пятерка наших старых преследователей, и тут же победно завизжала, увидев нас.

  Мы стояли на самой верхушке кургана. Свенд быстро прикинул что-то, оглядываясь, и сильно толкнул меня к большой щели в камнях.

     – Enna, trim-ta daggo!

Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что именно скомандовал мне Свенд. Едва устояв на ногах от толчка, я увидел начало схватки. Один из хъярнов атаковал Свенда в ноги, но тут же улетел от богатырского взмаха дубинкой. Но это был отвлекающий маневр, потому как самый крупный хъярн сбил охотника с ног, и они, борясь, скатились по камням вниз. Четыре твари на одного человека! Ну уж нет! Я, не колеблясь ни секунды, неловко спрыгнул вслед, и как раз вовремя – пока хъярн-вожак возился со Свендом, остальные уже хватались за его ноги. Я сразу же всадил нож в спину одному из них, но получил в грудь так, что отлетел на пару метров.

  Ослепленный болью хъярн неожиданно напал на сородича, и пока они катались клубком, Свенд отбросил вожака и, подобрав свою палицу, неплохо приложил его по уродливо-горбатой спине. Я кряхтя встал, и подобрал еще одну палку. Следующий хъярн кружил вокруг нас, визгливо рыча и сверкая желтыми глазами. Я мельком глянул на Свенда. Тот был весь в крови, но сдаваться не собирался. Быстрым движением вырвав последний нож из пояса, он метнул его в хъярна, но тот безобидно отскочил от толстой шкуры. В следующий момент монстр прыгнул Свенду в ноги, но тот не растерялся и легким движением ушел в сторону, на развороте с силой ударив его палицей в шею. Влажный хруст – и зверь затих.

  Двое оставших хъярнов, в том числе вожак, медленно подбирались к нам с двух сторон. Я зашарил взглядом по земле в поисках какого-нибудь оружия, но все ножи куда-то подевались, а палки переломаны катающимися телами. Не придумав ничего лучше, я подобрал с земли увесистый круглый камень и стал ждать. Звери почему-то медлили, заставляя нас все время быть начеку. Руки дрожали, ноги едва не подгибались. Снова глянув на Свенда, я заметил, что он едва держится – все ноги были в крови, и он тяжело горбился, впрочем, не выпуская оружия из рук.

  Похоже, эти зверушки ждут, когда мы обессилеем! Не в силах ждать, я бросил свой булыжник в ближайшего хъярна. Эта скотина увернулась и зло оскалилась, понемногу придвигаясь ко мне. Переглянувшись со Свендом, я увидел его мрачный кивок в знак одобрения и как он поудобнее схватился за палицу. Ну что же! Вызываю огонь на себя! В следующий момент в хъярнов полетело все, что я мог до них добросить. Звери уворачивались и рычали, пока им пару раз не попало и они, наконец, прыгнули в мою сторону. Заорав от страха, я попытался отпрыгнуть в сторону, но моя задумка исполнилась лишь наполовину. Я увернулся ровно настолько, чтоб один из хъярнов не рухнул на меня всем весом, но он успел полоснуть меня когтями по плечу. Крикнув от боли, я судорожно дернулся, пытаясь отскочить еще, но позади была каменная стена и отступать было некуда! Тут подоспел Свенд, и одним мощным ударом отбросил хъярна в сторону. Видно было, что охотник уже на пределе – сейчас он еле стоял и хватал ртом воздух. Раненый хъярн с жалобным воем пытался отползти. Похоже, Свенд перебил ему половину ребер. Я медленно встал и подобрал камень потяжелее. Еле прыгая на одной ноге, я добрался до раненого чудовища и опустил камень ему на голову. Еще раз и еще. Голова треснула, и хъярн, дернувшись всем телом, издох.

  Оглянувшись, я увидел, что охотник тоже лежит без движения. Вот черт! Я доковылял до него и похлопал по щекам. Никакого эффекта! Черт! Черт!

 Свенд был весь в крови, и похоже потерял ее изрядно. Если его сейчас не перевязать... Порывшись в мешке, я нашел несколько тряпок и порвал их на корпию. Быстро сняв со Свенда все мешающее, я стал как мог пребинтовывать. Главное – кровь остановить! Справившись, я перевел дух и перебинтовал свое плечо.

 Снег падал редкими большими хлопьями, и я почувствовал, что холод опять берет свое. Достав несколько тряпок, и подложив их под Свенда, чтобы он не замерз на голой земле, я отправился за дровами. Быстро набрав охапку самых тонких, я поспешил обратно. На поясе у своего бессознательного спутника я нашарил огниво, сделал несколько неудачных попыток, но все же высек огня на хворост. Понемногу подкармливая огонь, я наконец разжег хороший костер, теперь гревший Свенду бок, а сам еще раз сходил за дровами. Немного мутило, но я не придавал этому особого значения. Нужно было поскорее устраиваться на ночлег, так как быстро вечерело. Еще добрых два часа я разбивал наш лагерь, строя большой шалаш вокруг Свенда. Он все еще не приходил в себя, но я решил его не беспокоить.

 Разобравшись с вопросом убежища, я смог более качественно справиться с его ранами. Наполнив маленький котелок, найденный в том же мешке, комьями снега и поставив его на огонь, я размотал повязки и убедился, что кровь остановлена. Но сам вид ран не порадовал. Их было около десятка, в основном на руках и ногах. Хуже всего было с кусаной раной на бедре, вид у нее был не здоровый и пахла она уже нехорошо. Я окунул тряпку в кипящую воду, затем немного остудил и попытался протереть рану. Свенд дернулся всем телом и застонал. Его глаза открылись и он что-то прохрипел. Я глянул на него и сказал:

 – Ксилм? Я пытаюсь обработать рану!

 Свенд тяжело заворочался, пытаясь встать.

 – Эй! Ты слишком слаб!

 Но он ухватился за меня и помог себе сесть. Я поддержал его. Раненый бородач осмотрелся и указал в сторону мешка. Пока я ходил за ним, Свенд распутывал повязки и осматривал рану. Ткнув в нее пальцем, он скривился и глухо ругнулся. Достав из рюкзака какой-то кошель, он развязал его и вытряхнул несколько маленьких пузырьков из темного стекла. Разложив их около себя, начал обрабатывать раны помельче, капая на них из разных сосудов. Потом взял все еще горячую тряпку и протер ею кусаную рану. На лбу у него выступили вены, но он не проронил не звука...  Отдышавшись, он залил снадобьями укус, потом взял пузырек побольше и выпил его залпом. Видно, вкус был еще тот, так как Свенда аж скрутило. Потом он откинулся на импровизированую постель и вяло махнул мне рукой – мол, подойди!

 – Серш... Олоннэ! – и он крепко стиснул мне руку. Я улыбнулся и ответил на рукопожатие.

 – Сочлись, Свенд. Недавно ты мою задницу спас!

Потом мы согрелись кипятком, по очереди отхлебывая прямо из котелка. Я навалил порядочно дров в костер и мы, кое-как ужавшись у костра в небольшом занорке в скале, просто отключились.

***

 Утро порадовало чистым небом и полуметром снега на земле. Я здорово промерз за ночь, нога болела уже непрерывно. Рана на плече тоже воспалилась и тревожила дергающейся болью. Кое-как встав и запахнувшись поплотнее в то, что осталось от одежды, я выглянул наружу. Вокруг лежал ослепительно чистый снег, девственной белизной укрывший все вокруг, в том числе и все следы вчерашней схватки. Я поежился и оглянулся на Свенда. Тот спал как сурок, свернувшись калачиком, и поэтому о погасшем  костре пришлось позаботиться мне. Пока я, кряхтя, носил дрова и ковырялся с огнивом, проснулся Свенд. Кивнув мне, он первым делом осторожно размотался и осмотрел раны. Если бы я не видел, что они были, я бы мог их принять за царапины. Кусаная рана, еще вчера припухлость размером с мой кулак, превратилась в пару затянувшихся ранок. Чудеса! Увидев, как я пялюсь на раны, Свенд довольно улыбнулся и встал. Тоже не похоже на едва не "сыгравшего в ящик" человека.

 – Как?! – только и выдохнул я. Ну нихрена себе медицина тут!

Но Свенд только махнул рукой и выглянул наружу. А вот мне понадобилось присесть, растревоженная рана на ноге дала о себе знать с новой силой. Оглянувшись на меня, охотник ни слова не говоря подошел и помог снять валенок. Это оказалось труднее, чем я думал. Нога безобразно распухла и имела нездоровый цвет. Свенд нахмурился и стал копаться в мешке. Он достал пару давешних пузырьков, бурча что-то под нос и разочарованно качая головой. Наконец он раздраженно откинул заплечник и уставился на меня, о чем-то напряженно размышляя. Потом кивнул своим мыслям и начал собираться. Я же пока с трудом нацепил валенок, шипя от боли. Черт возьми! Только заражения мне не хватало!

 Тем временем седовласый победитель хъярнов развел кипучую деятельность. Он быстро свернул наш лагерь, увязал немногие вещи и легко, как мешок с картошкой, закинул меня к себе на плечо. Я не имел ничего против такого вида транспортировки; идя пешком, я бы сильно нас замедлил...

 Прошло не меньше часа, прежде чем мы добрались до цели. Это был берег реки, по которой мы так неудачно прокатились. Прыгая со мной на плечах по скалистому склону, Свенд довольно быстро спустился к берегу. Я в который раз подивился медвежьей силе и живучести своего спасителя. Усадив меня на первый попавшийся камень, Свенд взялся за топорик и стал рубить редкий прибрежный сухостой. Он валил одно сухое дерево за другим, затем стал укладывать и вязать разрезанным на полоски собственным овчинным кожухом. Я скривился. Похоже, придется еще поплавать... А потом сделалось как-то безразлично. Куда, как, что. Ничего не хотелось, кроме как сидеть на этом камне и пусть меня овеивает приятным холодом ветерок. Еще хотелось пить, и я сгреб пару горстей снега. Давно я так не утолял жажду! Последний раз еще в школе, наигравшись с друзьями в снежки...

 Очнулся я только тогда, когда Свенд подхватил меня и усадил на новое плавсредство. Я помотал головой. Лучше не стало. Глаза ни на чем не концентрировались, мысли путались. Наконец сдавшись, под колыхание плота на волнах я отдался на милось горячечному забытью.

***

 "...Жаль, жаль что "драконьей смеси" у меня был всего один флакон. Но кто мог знать, что это чудо свалится мне на голову. И в капкан свою ножку всунуть изволит!.. Хотя... Парень отплатил мне той же монетой. Кабы не он... Что бы еще было! Истек бы кровью, как пить дать истек бы! Проклятые хъярны! С самых Снежных гор за мной шли! Не надо было мне с самкой связываться... Фетиш поставили!.. А парень глазастый. Он же и предупредил, хоть и не знал, о чем... Ну ничего, до форта Бранн осталось всего ничего".

***

 Я проснулся, а вернее, очнулся от голосов, звучащих надо мной. Самочувствие было – тихий ужас; нога болела так, будто в ней торчал кол, сознание было мутным. Поэтому я не сразу сообразил, где я и кто это надо мной бубнит. Я разлепил спекшиеся губы, и попытался их облизать, но ничего не получилось – во рту было сухо, как в пустыне. В следующий момент голоса стихли и я почувствовал, что кто-то приподымает мне голову и в рот льется вода. Схватив кружку обеими руками, я высосал всю воду и устало откинулся. Взгляд наконец сфокусировался и я увидел кучу народу, стоящего около моей кровати.

 Рядом со мной стоял Свенд, он-то меня и напоил из кружки в его руках. Вокруг стояло еще четверо людей, все как один белобрысые и похожие один на другого. Слева от Свенда стоял широкоплечий суховатый мужик с длинными усищами и недовольным взглядом синих глаз, весь в мехах и доспехах. С другой стороны стоял немолодой грузный дядька с усталыми глазами и вислыми усами под здоровенным носом. От него крепко пахло пивом и в руке он держал свечу, свет которой и освещал всю эту компанию. Рядом с ним стоял парень лет тринадцати с кувшином воды и круглыми глазами, которые он изо всех сил на меня таращил. Он не замечал, что наклонил кувшин и вода тонкой струйкой бежит на пол. Миловидная невысокая женщина обнимала паренька за плечи и смотрела на меня полными сострадания глазами. У самой моей головы стоял еще один человек, которого не удалось рассмотреть сразу. Я повернул голову и встретился взглядом со спокойными серыми глазами на строгом, бледноватом лице. Человек всмотрелся в мое лицо и обхватил прохладными сухими ладонями мою голову. Сразу стало легче.

 – Em bric erron. Teneit kalmen! – проговорил он, обращаясь к присутствующим.

 Но тут ему что-то отрывисто сказал дядька в доспехах, и они заспорили. Еще раз посмотрев на меня, сероглазый взял под руку недовольного вояку, который продолжал сверлить меня взглядом, и, тыкая пальцем на Свенда, увел его в темноту. Только сейчас я заметил, что я нахожусь в какой-то небольшой темной комнате с каменной кладкой стен и спартанской обстановкой. Дядька с большим носом шумно вздохнул, еще раз обдав меня пивным духом, и спросил что-то у Свенда. Тот молча кивнул, и дядька утопал, оставив свечу на сундуке у стены и вытолкнув заодно своим пузом женщину с парнем из комнаты. Свенд тоже недолго оставался со мной. Он встал с табуретки, подмигнул мне и ушел, слегка прихрамывая. Некоторое время было тихо, потом донеслись звуки разговора и топота.

 Я устало откинулся на подушку. Голова кружилась, и была тяжелая, словно гиря. Будто сговорившись, разом заныли мои раны. Во рту, несмотря на выпитую воду, снова было сухо как в Сахаре. Я облизал языком растрескавшиеся губы, и совсем было уже собрался попросить кого-нибудь из незнакомцев сбегать мне за ведром воды, как в мою каморку вернулся сероглазый с какой-то сумкой на плече. Он молча встал рядом со мной, приставил табурет и начал доставать из сумки разного вида предметы. Некоторые пугающе острые. Я немного вспотел, следя за его уверенными, четкими движениями. Наконец, разложив все орудия своего ремесла, местный доктор – кем же еще ему быть! – обратил самое пристальное внимание на мою левую ногу. Схватив острый маленький ножик и быстро разрезав наложенные еще Свендом тряпки, сероглазый крепко схватил меня за ступню и резко оторвал прилипший к самой ране бинт. Я дернулся и сжал зубы. Было дико больно, в ноге будто стали проворачивать сверло. Когда я немного утихомирился, то увидел сине-багровые ореолы вокруг своих ран, оставленных стальными зубьями капкана. Дело плохо!

 Доктор, поджав тонкие губы, некоторое время рассматривал раны, потом схватился за нож. Коротко глянул на меня, кивнул – как бы говоря – готовься! – и быстрыми, четкими движениями стал вырезать пораженные участки плоти. От боли я едва не подпрыгнул до потолка. В этот раз от крика я не смог удержаться. Лекарь рыкнул на меня и покрепче сжал мою ногу, продолжая экзекуцию. Неимоверным усилием воли я перестал дергаться, лишь закусив до хруста в челюстях край одеяла. Мне казалось, что меня режут целую вечность, но на самом деле прошло не больше пяти минут.

 Закончив с хирургией и утерев трудовой пот, сероглазый встал и начал проговаривать что-то речитативом и вознеся руки в почти молитвенном жесте. Я мало что соображал после такой процедуры, но кое-что приковало все мое внимание к поднятым рукам человека. От них стало исходить яркое красное сияние, с каждым новым словом все больше похожее на огонь. Дочитав речитатив, он протянул свои пылающие настоящим огнем ладони к моей ноге и сжал ими рану. На миг я ощутил невероятный холод, но потом боль от сильного ожога раскаленными стрелами раскатилась, казалось, по всему телу, проникая в каждую клеточку огненной волной.

 – Тт-ы маг!! – пораженно воскликнул я, расширенными до предела глазами смотря на гаснущий на ладонях отблеск огненного волшебства.

 Сероглазый криво усмехнулся, подошел к моему плечу и все повторилось снова. Раны от когтей хъярна тоже пришлось вскрыть и прижечь волшебным огнем. Кривясь и шипя от боли, я тем не менее во все глаза смотрел на проявление НАСТОЯЩЕЙ МАГИИ! Не фиглярские фокусы с картами, не банальные обманы зрения  и ловкость рук... А оперирование силой и умением, недоступными никому в моем мире. Но реальной здесь, в мире Келлнара.

***

 – Ему здесь не место! – рубанул рукой воздух Калем. – От таких, как он, одни проблемы!

 – Не будет никах проблем, – устало промолвил Свенд. Нога опять разболелась, и даже снадобье гарнизонного мага не сильно облегчало боль. – Да и какие проблемы, если он едва живой!

 – Может, было бы даже лучше, чтоб не живой! – пробурчал Калем и отвернулся к очагу.

 Свенд нахмурился.

 – Кабы не он, вы бы со мной не разговаривали сейчас.

Все присутствующие уставились на него.

 – Вот даже как! – хмыкнул из угла Бани и отставил кружку с элем. – Ну тогда я благодарен ему за спасение старого друга!

Калем прищурился.

 – Ну чтож, дядька Свенд, раз ты все решил... Быть по сему!..  Но с первым теплом, как поправится, пусть уходит восвояси! Круто развернувшись, Калем вышел из комнаты, но на пороге задержался. – По весне будет объезд земель... Если не хочешь долго объясняться перед столичными хлыщами, его уже тут не должно быть.

 Гулко стукнула тяжелая дверь и в комнате повисло молчание.

 Свенд тяжело вздохнул.

 – Рон... Как здоровье причины нашего спора?

 Тот отвернулся от окна, где все это время стоял.

 – Все будет в порядке, господин барон, – немного остутствующим голосом проговорил маг. Свенд скривился.

 – Давай без этого титулования! – он хмыкнул. – Со здешней горсткой народа я максимум староста деревенский! Три тыщи с лишком народа! А у Калема – горстка лоботрясов с ржавыми мечами. А я вместо денежного оброка в столицу всякую дрянь везу!

 – Простите, гос... уважаемый Свенд! Нашему гостю нечего опасаться – заражение я убрал, яд вытравил... Через месяц будет как новенький золотой.

 – Хорошо! Бани, накорми паренька.

 – Да, староста, сейчас исполним!

Свенд усмехнулся в усы. Маг и трактирщик вышли и барон задумался. Последнее время его терзала одна и та же мысль – что делать дальше с этим иномирянином? По-хорошему, надо бы сообщить в Великую Ложу об этом происшествии, ведь такого не случалось еще никогда! По крайней мере, Свенд никогда не слышал о таком, даже в трактирных байках во всех портах всех стран, где ему доводилось бывать... Да еще и Рон, неясная личность. Вот уж кто точно побежал доклад строчить своим собратьям! Формально-то он должен поставить в известность своего господина об отправке любой корреспонденции, как предписано еще законом далеких предков о двувластии... Но парня сюда сослали за какую-то оплошность и он не приминет воспользоваться удобным случаем выслужиться перед начальством... А на закон плюют уже много лет, власть короны все более становится номинальной.

***

 На следующее утро я проснулся поздно, но хорошо отдохнувшим  и почти здоровым. Раны щипало и они немного болели, но так, будто были заживающими царапинами. Вчерашнее лечение все не выходило у меня из головы. Похоже, этот мир использует магию, как мы технику и технологию. Получается, и сюда я попал не иначе через какой-то магический портал... Тогда все логично, хотя на слух – полный бред! Может, здесь маги обычное дело? Может, у них тут и полотенцесушители посредством заклинаний работают! Последняя мысль вызвала истеричный смешок. Значит, все эти книги про магию, эльфов и еще там кого, не были выдумкой людей с богатой фантазией?!

 «И что тогда? –  размышлял я дальше, – вскочить на коня и мотыжить силы зла, попутно обретая невероятное могущество, признание, славу, любовь прекрасной эльфийки?!..» Я глупо захихикал.

 Занятый такими истеричными мыслями, я не заметил, что в комнате уже кто-то есть. Бряцание оброненной посуды прервало мой нездоровый смех. Оказывается, хозяйский сын воду мне... почти принес. Он с каким-то страхом смотрел на меня и даже не делал попытки подобрать черепки. Пару секунд мы оба хлопали глазами, глядя друг на друга, а когда пауза зятянулась, я откашлялся и как можно доброжелательнее улыбнулся.

 – Привет! – а что еще я мог сказать? Ну конечно же! – Как дела?

 При звуках незнакомой речи парень нахмурился и что-то проговорил, глядя на разбитый кувшин. Из двух одно – либо ругает меня, либо понимает, что ругать будут его.

 – Эм-м... Прости за кувшин.

Парень молча собрал осколки и ушел, вскоре вернувшись с новым кувшином. К тому времени я уже созрел желанием не только попить, но и наоборот. Я с трудом встал с постели. Нога все же заныла, но я целеустремленно одевался в новые вещи, оставленные рядом на табурете, как я понял, именно для меня.

 Едва войдя, парень сразу замахал руками и попытался меня вернуть в постель, но я был неумолим. Оказалось, что придется спуститься со второго этажа, так как двери с понятным любому цивилизованному человеку обозначением, рядом не обнаружилось. Значит, путь мой лежит во двор. Водонос еще некоторое время подергал меня за рукав, а потом, опередив меня, убежал. Добравшись до выхода, я проковылял ко вполне привычному сельскому удобству. Едва я облегченно вдохнул морозный воздух и обрадовался голубому небу, из дома стали выскакивать мои новые знакомые, которые немедля меня подхватили за белы рученьки и втянули в дом. Только и успел заметить, что это вовсе не деревня, а нечто вроде городка, сплошь состоящего из каменных домов, над которыми возвышается то ли ратуша, то ли цитадель.

 Калем – он тащил меня справа – особо не церемонясь, толкнул меня к стулу около круглого стола, и наговорил много непонятных, но грозных слов. Их я не понял, но понял, что расхаживать где хочу мне больше нельзя. Прощай, либеральный мир Земли! Здесь я чужак, и мне об этом напомнили. Пока Свенд ругался с Калемом, я тихо закипал. Не каждый день тебя таскают над землей за шкирку, как нашкодившего котенка, суровые силачи, которым ты, в общем-то, ничего не должен!

 В этот момент Калем от слов перешел к делу. Вперив в меня свои глаза и нависая надо мной всей своей броней, он стал задавать вопросы, отмахиваясь от Свенда, как от назойливой мухи. Когда я уже был готов врезать ему по морде, только бы он отстал, на его плечо опустилась рука моего врачевателя-мага. Он спокойным тоном сказал что-то Калему, и тот с хмурой репой лица отошел от меня. Маг же устроился на соседнем стуле.

 – Рон, –  сказал он и похлопал себя по груди.

Радуясь перемене обстановки, я выдохнул, и повторил жест Рона.

 – Серж!

Маг степенно кивнул, и продолжил в том же духе.

 – Fulgendu, – и он похлопал по столу.

 – Фульгенду, – пробормотал я, указав на стол. Так мы упражнялись пару минут, в полном молчании, в обществе хозяев с каменными лицами. Так я узнал названия нескольких предметов, которые нас окружали.

 Когда он снова показал на стол, вопросительно подняв брови, я без запинки сказал его название по-аррски. На этот раз маг довольно улыбнулся, и что-то проговорил, явно адресованное Калему. Тот скривился и вышел, буркнув напоследок что-то Свенду и бахнув дверью. Напряжение в комнате сразу спало. Хозяин с хозяйкой ушли по своим утренним делам, Свенд остался у стола. Маг подозвал парнишку, и, что-то втолковывая, указал на меня. Тот обреченно кивнул, и увел меня обратно наверх.

***

 – Ну, что скажешь? – проговорил барон, садясь за стол.

То, что Свенд опускал обращение «господин Рон» при разговоре с магом, очень тому не нравилось.

 – Обычный молодой человек, – проглотив вертящуюся на языке колкость, проговорил Рон. Видя, что этого мало и барон все еще смотрит на него, он продолжил.

 – По многому видно, что вы, барон, были правы относительно его незнания языка и того, что он не подсыл. Никакой фальши, только чистые эмоции. Однако ухо с ним надо держать востро...  Парень не глуп, образован...

 – Что-нибудь еще?

 – Ну... Аура у него странная. М-м, непохожая на ауры обычных людей, отличия невелики, но заметны, – пояснил Рон.

 – Он имеет способности?

 – Нет, барон, что вы! Просто он... Инороден.

 – Об этом не трудно догадаться, – ворчливо произнес хозяин поселка, – стоит только посмотреть на него.

 Маг сжал зубы.

 – Я говорю о том, что видно не снаружи.

 – Он прост и понятен... Не то, что некоторые, – проговорил Свенд и встал из-за стола. Рон с раздражением подумал, что этот вояка с героическим прошлым начинает его злить. Откинувшись на спинку стула, он стал размышлять о странном чужаке, найденном в горах, где только охотники на снежную нежить и бродят. Если он, Рон, первым сообщит о находке Великой Ложе, вполне возможно, что его простят и не остявят гнить в этом медвежьем углу... Но если ценность чужака будет только как еще одного мерзкого смеска неведомых рас... Этого будет мало для прощения. Стоит к нему приглядеться... Какое-то время. А поэтому...

 – Господин барон!

 Свенд остановился посреди лестницы.

 – Да?

 – Когда мы сообщим в столицу о нашем... Найденыше?

Свенд некоторое время стоял молча, и маг поспешил добавить, – Думаю, после Больших Холодов будет лучше всего... Вы согласны?

 – Да, Рон... Я согласен. Быть посему! – и невозмутимо зашагал дальше.

 Рон дождался, когда тяжелые шаги отдалятся, хмыкнул и громко позвал:

 – Госпожа Грета! Горячего вина!

 – Сию минуту, господин маг!

 Маг сидел в зале, обдумывая создавшийся расклад, пока потихоньку собиравшийся в таверне люд не стал докучать ему.

***

 Я сидел на постели и смотрел на Тиля – так, оказывается, звали хозяйского сына – пока он соображал, как глупому мне объяснить значение слова "делать". Я давно все понял, и слово на аррском прочно укоренилось в памяти, но я просто мстительно изображал непонимание этому паникеру, который помешал сегодняшнему утру стать добрым.

 Маг дал ему именно такое задание – учить меня языку нормальных людей! Я уже знал название около пятидесяти разных предметов и явлений. Одним из первых я узнал слово «туалет»...

 – Тиль делать туалет! – заявил я по-аррски, когда мне надоели его кривляния.

 Тиль некоторое время изображал букву "о". Видно было, что он собирался обидеться, но вдруг согнулся пополам и захохотал.

 – Нет, – давясь смехом, сказал он, – я не делал его!

 Отсмеявшись и немного успокоившись, он вдруг покраснел и смущенно, мешая знакомые мне слова и жесты, попросил прощения за утро. Сообразил, однако! Хороший знак, неплохой паренек растет.

 Мы пожали друг другу руки вполне земным жестом, и я с улыбкой сказал самое доброе слово на аррском, которое знал:

 – Еда!

 После более чем прозрачного намека я позавтракал, причем здесь же, в своей келии. Упражняясь в языке, я потребовал стул, стол и письменные принадлежности. Последние были все те же – берестяные листы и угольки – о чудо! – вставленные для удобства в специальные палочки. После такого шага вперед учеба вышла на новый уровень, и к концу дня я мог похвастаться словарным запасом сапожника. И узнать много нового.

 Я под арестом. Про меня знают только те люди, которых я видел – начальник гарнизона Калем, гоподин маг Рон, Бани – отец Тиля и Грета, его мать. Калем, оказывается, племянник Свенда, а сам Свенд – здешний барон! После этого мой юный учитель убежал помогать матери по хозяйству, пообещав еще навестить сегодня.

 Интересно я так попал – из ну очень демократичной Земли прямо в местные келлнарские сливки общества! Стоило задуматься о своем поведении в новых условиях. Ведь то, что привычно было в земном социуме, здесь может восприниматься совсем иначе. Мне бы не хотелось, чтобы невинная шутка послужила поводом для удаления моих зубов, а то и головы... Остается только смотреть, что называется, в оба и мотать на ус любую доступную информацию.

 А еще этот новый статус! Я так понял, они хотят меня приберечь до момента выяснения, опасен я или полезен. Ясно, что это будет решаться на высших кругах власти. Хотя Свенда, вернее, господина барона Свенда дерр Бранн, я знаю всего пару дней, я уверен, что зла он мне не желает. А вот его племяш явно хочет избавиться от меня, да поскорее. Значит, здесь я точно не задержусь. Этот вывод неизбежно подводил меня к мысли, что основное мое занятие на будущее – это учиться выживать!

Глава 3. Королевский двор.

 – Полдин! Полдин! – надтреснутый голос лежащего на кровати человека был полон страдания. Наконец за дверью послышались торопливые шаги слуги.

 – Я здесь, Ваше Величество!

 – Подай мое питье...

 – Ваше Величество, еще не время...

 – Ну-ка, быстро неси! – на время сквозь старческое сипение прорезалась былая сила и властность.

 – Н-но, его магичество сказал..., – пролепетал юный слуга.

 Старик скривился и хотел что-то сказать, но жестокий кашель скрутил его. Полдин засуетился в поисках чистой тряпицы, но не успел – тяжелые сгустки мокроты пополам с кровью изгваздали этим утром перестеленные перины, украшенные гербом королевства. Пока слуга утирал короля, без сил и без движения лежащего на кровати, воцарилась гнетущая тишина. «Король Аббрин умирает» – бормочет повсюду чернь. И это чистая правда. Большое несчастье для исстрадавшегося королевства! Полдин помнил этого похожего теперь на иссохший труп человека совсем-совсем другим. Могучее телосложение, уверенный и грозный взляд ярко-голубых глаз, благородная молочная белизна волос, короткая окладистая борода. Первый рыцарь Арра! Не только по титулу, подобающему королю, а и по праву много лет подряд сильнейшего турнирного бойца!.. Но теперь все это в прошлом. Юный принц Рингарр, не унаследовавший от своего прославленного отца почти никаких благородных качеств, теперь визжит на Королеском Совете, требуя выполнять только его распоряжения, не вникая в суть ни единого дела и все более и более настраивая против себя двор и торговые дома. «Жалкий ублюдок! Ничтожество!» – вот такие крамольные мысли мелькали в голове королевского постельничьего, когда он еще раз взглянул на кумира своего детства. И тут король открыл глаза.