Текст книги "Тропою испытаний. Чужой мир (СИ)"

Автор книги: Сергей Прикоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Тропою испытаний. Чужой мир
Сергей Прикоп

Книга полностью

Прикоп Сергей.

Фэнтези-роман «Тропою испытаний. Чужой мир»

Часть 1. Начало пути.

ПРОЛОГ

    Величественные пики заснеженных гор ослепительно сияли на утреннем солнце. Насквозь промороженный воздух был настолько прозрачен, что взгляд случайного путника, казалось, мог бы рассмотреть с одного из этих пиков всю гряду, от начала и до конца. Вот только в этом ледяном краю неоткуда было взяться путнику. Особенно случайному.

    Но вот что-то изменилось. Ветер, до того ровно дувший в одном направлении, вдруг взвихрил буквально из ничего возникший туман. Прямо над седловиной меж двумя сопками из этой молочной взвеси сформировалась воронка. Все набирая обороты, невиданный вихрь собрался в центре в белое кольцо портала, в котором соткался сверкающий золотым блеском человеческий силуэт. Когда свечение достигло своего пика, он превратился в человека, с коротким криком упавшего в мягкий сугроб снега.

    – Черт!

Даже ругаться было трудно. Острые снежинки, вздымаемые злым ветром с окружающих меня бескрайних сугробов, выбивали из глаз слезу, которая почти сразу замерзала на ресницах. Шипящая поземка, казалось, прохватывает своими леденящими объятиями до самых костей мое не по погоде одетое тело, заставляя трястись и со свистом впускать в свои легкие морозный воздух. Я брел вниз, туда, где сквозь метель чернел лес, и понимание того, сколько еще надо до него шагать, повергало меня в ужас. В сапоги набился снег, и ноги уже подрагивали на каждом шагу. А ведь это только начало! Сколько я уже прополз с того места, где меня выбросило? Я всем телом, держа руки под мышками, обернулся. Неровная цепочка следов тянулась вверх. Мало! Вон тот большой сугроб, куда меня выкинула нелегкая. Гадство! Ветер стегнул особенно сильно и сорвал тонкий капюшончик толстовки. Негнущимися руками я его поправил и побрел дальше, вниз к подножию гор, на которых очутился. Такими темпами тебе, друг Серега, до леса не добраться... Времени мало. Превозмогая себя, пытаюсь бежать. Бег это хорошо, бег – это тепло, бег это...

    Не знаю, сколько я пробежал так, петляя как загнанный заяц и самого себя подбадривая. Весь сосредоточившись на беге, я медленно пробивался через белое марево, в котором видно было лишь на несколько метров вперед. Поэтому не было ничего удивительного в том, что я сам прыгнул с обрыва.

    – А-а-а, че-е-ерт!!

Это все, что я успел крикнуть, прежде чем встретился со снежным склоном. В следующий момент все смешалось. Мир вращался в глазах, и я не мог ничего поделать. Ужас сковал мой разум и я, весь собравшись в комок, катился вниз. На полном ходу я врезался во что-то твердое спиной, напрочь выбившее из меня воздух. От удара я «раскрылся», и именно это помогло мне. Скользя на животе по крепкому слежавшемуся снегу, я уже не катился кубарем и даже успел удивиться той скорости, с которой меня тащило вниз. Казалось, я скользил целую вечность, расставив руки и ноги «звездой», умоляя не знаю кого, чтобы это безумие поскорее закончилось. Напоследок подкинув на покатом выступе у подножия горы, меня приложило спиной о землю и я отключился.

    Глава 1. В поисках цивилизации.

    Без сознания я валялся недолго – холод быстро напомнил о себе. Я попытался встать. Раза с третьего, шипя и чертыхаясь от боли в отбитом боку, это получилось. Картина не радовала: кожаная куртка была вся разодрана, а где не разодрана, была полна снега. Штанам и ботинкам досталось не так сурово, хоть это радовало. Рюкзак остался где-то позади. Возвращаться за ним я даже не собирался. Взгляд наконец сфокусировался на окружающей меня обстановке. Горный перевал, с которого я изволил перевалиться, белел на фоне свинцовых туч. Метель на время улеглась и мне открылись местные виды. Красота, мать ее... Развернувшись, невдалеке я увидел крученые стволы карликовых сосенок и лиственниц. Еще ниже по склону виднелись их не так покрученные ветром собратья. Вот вниз мне и надо. Лес и от ветра защитит, и обогреет, и накормит. Если не околею раньше...

    Продвигаясь вниз по шуршащему щебню и вытряхивая замерзшими руками снег из куртки, я крутил головой в поисках того, что могло бы увеличить мои шансы рассказывать об этом случае своим будущим внукам у горящего камина... Сейчас бы огня...

    Деревья и снег. Снег и деревья. Пальцы ног утратили чувствительность, руки тоже замерзли, как я их ни прятал. Словно проснувшись, мозг заработал и предложил поискать в карманах зажигалку. Курить-то я бросил, а «огонь» по привычке таскаю. Джинсы намокли от снега, и мне пришлось повозиться, доставая онемевшими руками мою надежду на тепло. Пошарив взглядом вокруг, увидел обломок скалы, за которым не должно было сильно задувать. Трясясь всем телом, принялся за сбор хвороста, благо несколько сухостойных елок и пучков прошлогодней сухой поросли торчало неподалеку. Кое-как справившись, разложил заготовленный сушняк и непослушными пальцами попытался поджечь. Словно издеваясь, зажигалка не хотела выдавать искру.

    – Зажигайся, зараза!..

    Воспламенив газ, казалось, одним своим раздражением, я поднес трепещущий огонек к сухим веточкам, я после двух неудачных попыток зажег мой маленький костерок. Радуясь евшему глаза дымку как двойной зарплате, я потихоньку подкармливал огонь валежником, попутно отогревая руки. За хворостом я бегал еще не раз, все увеличивая разгоравшийся костер. Переламывая тонкие стволы усохших сосенок нещадными ударами моих тяжелых ботинок, я даже немного согрелся. Наконец, набрав изрядную охапку дров, я присел на корточки перед огнем, и, подставляя ему то один то другой бок, задумался.

    Я не знал, где я, равно как и не понимал, как же сюда попал. В голове вертелась одна и та же мысль. Не может быть. Не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Как!? Вот только что ты чуть ли не в центре Киева, пускай и среди деревьев – и раз! – ты уже торчишь в снегу вниз головой! А выбравшись из сугроба, вдруг понимаешь, что видишь горы. Настоящие, большие горы! Заснеженные, огромные, какие только на картинках видел! И я бы еще долго стоял, не веря своим глазам и сомневаясь в собственном рассудке, если бы не свирепый холод и пронизывающий ветер, погнавшие меня вниз, под защиту деревьев.

    Обуреваемый этими мыслями, я не заметил как подступила темнота. Вглядываясь в плюющийся искрами костер, я подумал, что уже достаточно себя пожалел и устраиваться на ночлег надо сейчас, пока не поздно. Собрав весь хворост в округе и сложив его у камня, давшего мне приют, я принялся устраивать себе постель из надерганных сосновых веток. С тоской вспомнив о нормальной теплой постели, я лег у костра и неожиданно легко заснул.

***

    Пробуждение было пугающим. Костер прогорел, и огня почти уже не было. Раздавшийся тоскливый вой заставил подскочить на месте и я понял, что меня разбудило. Волки! Вот черт! Я вскочил и быстро навалил запасенного сушняка в костер. Дрова затрещали и понемногу отогнали темноту. Множество парных огоньков, круживших вокруг моей стоянки, не предвещали моей шкуре ничего хорошего... Я судорожно вспоминал, что же я могу противопоставить этим голодным и непрошенным гостям. Ножа нет... Палка!  Я кинулся к куче дров, припоминая, что там была подходящая жердина...

    Я очень вовремя обернулся. Быстрый, размытый в воздухе росчерк тени – и зубы волка клацают в сантиметре от моей шеи. В следующий момент я отпрыгнул чуть ли не в сам костер, и отмахнулся от волка палкой. Ох я и «ниндзя»! Волка и в помине не было в той стороне, куда я направил свой удар, чуть не выронив свое импровизированное оружие. Чертыхнувшись, я приготовился отражать новые атаки, пытаясь смотреть во все стороны одновременно. Темнота была наполнена злым визгом и рычанием. Я увидел еще нескольких волков и меня неприятно поразил их размер – много больше того чучела, которое я однажды видел в районном музее зоологии. Волчки в холке едва не доставали мне до пояса!

  Костер выплюнул сноп искр, горящая деревяха выкатилась и задымилась на земле. Огонь! Я всадил конец моего «оружия» в костер и зло гаркнул в темноту:

  – Ну что, мать вашу за ногу?! Подходи по очереди!!

Ворчание и рык были мне ответом. Костер уже хорошо разгорелся, и выхватывал из темноты ближайшие двадцать шагов. Нервно оглядываясь, я насчитал пятеро серых теней, кружащих вокруг меня. Некоторое время я крутился за ними, выставив жердь горящей стороной, но по ходу времени волки перестали бегать и уселись вокруг, на почтительном расстоянии от костра. Я непонимающе рассматривал их хитрые морды, пока до меня не дошло, чего они ждут – я не смогу поддерживать костер всю ночь! Со страху я навалил большую часть того хвороста, что запас на ночь, и оставшегося мне на час горения самое большее.

  – Гадство!

Небо было затянуто тучами, набежавшими за ночь. Ни звезд, ни Луны. Не видно нихрена! Я оглянулся, ища глазами пути к спасению. Ближайшие деревья тонкие, меня на своих веточках не удержат. Бежать? А куда? Увидев мои лихорадочные движения, один из волков, самый крупный и седой, придвинулся на шажок и, глядя в глаза, облизнулся. Я нервно сглотнул. Хреново, я вам скажу, чувствовать себя окороком!

 Я широко размахнулся потухшей палкой и зарычал как наш пещерный предок. Волки отбежали на пару шагов и остановились, насмешливо свесив розовые языки. Четыре волка. А где пятый?! Похолодев, я понял, что пока я отвлекся на вожака, меня с тыла обошел еще один. Серый хищник полз на брюхе со стороны скалы, у которой я устроился. Заметив, что хитрость не удалась, волчара кинулся на меня, но на этот раз я не сплоховал и ударом наотмашь отбросил его.

  У меня не было выбора и я бросил оставшееся топливо в костер. Поднявшееся пламя опять отодвинуло волков на несколько шагов, и у меня появилось еще немного такого нужного мне времени. Оглянувшись на скалу, я хлопнул себя по лбу. Давно пора было сообразить!

  Скала возвышалась над землей примерно на полтора моих роста и имела удобные сколы, по которым можно было бы вскарабкаться наверх. Теоретически... Волки с возрастающим беспокойством следили за моими манипуляциями. Они вспрыгнули на ноги и угрожающе зарычали. Погоняемый страхом, я начал пробовать взобраться на скалу. Руки соскальзывали с покрытого ледяными наростами камня и я никак не мог зацепиться. Понимая, что еще немного и настанет время паники, я заставил себя напрячь извилины. Взяв из костра большую горящую головню и выставив ее к волкам, с воем бегавшим вокруг трещащего жаркого пламени костра, я постарался обойти скалу. Увиденное заставило поверить в свою счастливую звезду – тут скала была положе и не такой оледенелой! Отвлекшись, я опять чуть не прозевал атаку волков. Одного я удачно откинул, другой же извернулся и теперь, рыча, медленно шел на меня. Понимая, что другого шанса у меня не будет, я кинул горящую жердь в морду волку. Скуля, тот отскочил. Стая протяжно завыла. Не теряя времени, я в три прыжка преодолел расстояние до скалы и отчаянно работая руками и ногами, взобрался на вершину.

  – Ну что, мохнатые?! Съели?!

Волки внизу бесновались и выли. Я, немного отдышавшись и успокоившись, сел на верхушке и довольно потер руки – теперь им меня не достать! Однако, моя радость продлилась недолго. Волки расселись вокруг скалы, и, почти игнорируя затухающий костер, стали ждать. Терпеливые, сволочи! Через пол-часа я уже замерз. Ветер планомерно выдувал из меня последние крохи тепла, накопленные у костра. Через час я уже подумывал всерьез, а не спуститься ли мне на землю и дать бой хищникам, но не околеть от зверского холода. Только понимание того, что, спустившись, я просто стану их ранним завтраком, удерживало меня на месте.

  Кряхтя как столетний старик, я попробовал размяться, помахать руками-ногами, разогнать кровь. Помогло, но не на долго. Вот так я согревался до рассвета, пока вовсе не обессилел. Я был готов заснуть прямо на граните скалы! Розовая полоска ранней зари обозначилась на горизонте, но у меня уже просто не было сил радоваться наступившему утру. Волки все так же неусыпно несли стражу под моей скалой, и мне ничего не оставалось делать, кроме как сидеть и тупо пялиться на их серые наглые морды.

  В какой-то момент я все же задремал. Мне снилось, что я у себя дома, в родной хрущевке на третьем этаже, смотрю бибисишную передачу про хищников средней полосы. Рычание с телеэкрана было настолько реалистичным, что я проснулся и увидел, что мои серые «друзья» пытаются наскоком добраться до моей окоченевшей тушки. Натужно поднявшись на ноги, я основательно обматерил волчар, и глянул на встающее солнце. Судя по тому, что светило еще даже не перевалило за линию горизонта, было около шести часов утра. Волки не оставляли попыток допрыгнуть до моей локации, но только зря чертили когтями по граниту. В какой-то момент они завыли, засуетились вокруг скалы и вдруг отбежали назад к лесу, оставив меня удивленно хлопать глазами. Через минуту я понял причину. На поляну вышло стадо кормящихся зубров.  Впереди двигались молодые рогатые быки, за ними следовали коровы с телятами. Стадо разбрелось, отыскивая корм. Один крупный бык, увидев волков, довольно резво попер на них. К нему присоединилось несколько молодых бычков и волчья стая, разочарованно воя, удалилась в густой лес. Я понял, что это как раз тот случай, когда уместно менять дислокацию, тоесть, по-простому – драпать подальше да побыстрее! Я соскочил с камня, охнул от боли в потревоженном боку, и подошел к остаткам костра. Увиденное не обрадовало – костер был разбросан, и не осталось ни одного тлеющего уголька. А самое паскудное – рядом с кострищем валялась моя полурасплавленная зажигалка. Должно быть, я обронил ее в костер во время битвы с волками. Чертыхнувшись, я пошел на юг – вниз по склону, придерживаясь изначального направления.

  Спускаясь в долину, я отметил, что здесь потеплее; солнце грело затылок и я довольно споро продвигался вперед. Помня о непреложной истине, что стоит найти большую речку, и она выведет к людям, я старался найти какой-нибудь ручей, тем более, что здесь уже не было снега, а жажда давала о себе знать. Я шел еще не меньше получаса, прежде чем спустился в сырой овражек, где было озерцо с талой водой. Я склонился над озерком и стал пить ледяную воду, слегка отдающую терпкостью дубового листа. Напившись так, чтоб в ближайшее время не захотелось, я вышел из оврага и направился дальше.

***

  Я шел до заката, шаря глазами вокруг. Сказывались усталость и голод – я едва брел. В лесу съедобного найти не удалось. Только мелкие лесные птицы изредка нарушали тишину леса, но их оставалось только провожать сердитым ворчанием желудка. Ко времени, когда солнце уже касалось верхушек самых высоких деревьев, я вышел из хвойного леса, опоясывающего горы большим зеленым одеялом. Оказавшись на опушке, я наконец увидел то, что искал – слева впереди бурлила быстрая горная река. Уже что-то! Даже отсюда я почувствовал свежесть речного воздуха. Приковыляв к бурлящему потоку, я стал искать место для ночевки. Берега были каменистыми, тут и там высились глыбы нанесенных рекой камней. Стало холодать, поднявшийся ветер и надвинувшиеся из-за горных пиков массивы мрачных на вид облаков торопили с выбором места. Нужно было срочно пристраивать куда-то мой замерзший зад.

  Спустившись вниз по реке, я услышал шум, а через сто метров нашел и его причину – реку пересекали пороги. Всюду высились нагромождения здоровых, заросших пока редкими деревьями каменюк. Пробираясь между ними, я нашел немало щелей, куда при желании можно было втиснуться, однако ночевать там означало риск замезнуть на сквозняке и холодном камне. Я было совсем отчаялся, но, пройдя пороги, я увидел то, что искал – маленькую пещерку в здоровой насыпи камней недалеко от реки. Повезло, что вход был с подветренной стороны. Здесь было сухо, и «пол» был из чистого речного песка. Согнувшись, я протиснулся внутрь. Не хоромы, но выбора не было. Из последних сил натаскав сосновых веток и мха на подстилку, я забился вглубь и отрубился.

  Утро встретило меня ярким светом давно вставшего солнца и голодным кваканьем моего желудка. Мечтая о съедении слона, я выполз из своего пристанища и побрел к речке, попутно высматривая деревце с ровной веткой, которую можно было использовать как острогу. Лес меня едой не побаловал, а вот в реке рыба просто должна быть! Раньше для меня рыбалка была баловством с друзьями на порогах Десны, сейчас же от этого зависело, спать мне сегодня голодным или нет. Наконец облюбовав одну жердь, и с трудом выломав ее, я как мог вручную заострил конец. Зайдя на камни порогов, стал пробовать острожить рыбу. После доброго часа мучений и немереного количества попыток и ругательств, я таки добыл крупную рыбину!

  Так как огня не было, пришлось есть сырой. Не успев посокрушаться по этому поводу, я вмиг умял почти килограммовую рыбу. К этому времени солнце поднялось в зенит и начало довольно заметно греть. Зная, что сейчас меня будет смаривать после первой серьезной еды, я продолжил свой путь вниз по течению реки.

  Под ногами уже была не редкая травичка, а настоящий луг, хоть и уже по большей части увядшей растительности. Так как холодные предгорья кончились, я сделал вывод, что здесь сейчас осень. А там, где я был еще двое суток назад, была весна... Если раньше я видел природу только когда мы с друзьями забредали на шашлык в лес, и это всегда ассоциировалось с весельем и праздником, то здешней природой я уже был сыт по горло.

 Интересно, а в эти места кто-нибудь забредает? Я уже прошел не меньше пятнадцати километров с места своего «явления». Где, к чертям, цивилизация?! Ни дорог, ни каких-либо следов человека. Ни тебе окурка, ни бутылок из-под пива... Непорядок! Городской человек в такой обстановке чувствует себя неуверенно и хреново! Прямо, как я... Вдруг я остановился и крепко треснул себя по башке. Мобильный! Вот дурень, это надо было проверить с самого начала! Я быстро достал из кармана свой потрепанный Сони-Эрикссон и глянул на экран. Нет покрытия сети. Половина заряда... Черт!.. Тоскливо оглядев горизонт, я выключил телефон и засунул обратно в карман. Попытаюсь позже включить. А пока пусть заряд аккумулятора не тратится на безуспешные поиски сети.

  Речка ниже по течению уже не так бурно катила свои воды, и местами уже стала выдавать петли. Ранее отступивший смешанный лес снова взял реку под стражу, нависая обомшелыми влажными стволами над водой. Я шел по узкой песчаной кромке речного берега с каким-то неясным и непонятным ощущением неправильности... Ясно, что людей тут нет. Но что же тогда меня беспокоит с того времени, как я иду по этому берегу? Я стал осматриваться вокруг внимательнее. Наконец, подняв взгляд к небу, я заметил что-то странное. На относительно безоблачном небе довольно ярко горела целая россыпь звезд. Их было трудновато заметить из-за яркого света солнца, но они все же были хорошо различимы.

  Звезды? Днем? Да еще так много... Что за бред?! Я продолжал всматриваться в это невиданное явление, заслонившись от лучей солнца рукой. Это определенно не были осколки какого-нибудь спутника. Тот бы тоже ярко светился, но падал с большой скоростью. Но что тогда? Массовые вспышки сверхновых звезд? Астероид, разбившийся на осколки, летающие теперь на орбите Земли? Я еще несколько минут терялся в догадках, одна другой абсурднее. Увиденное вселяло тревогу.

  Так и не выяснив для себя этот вопрос, я решил, что есть кое-что важнее непонятного небесного явления. Например, вопрос убежища на ночь и, конечно же, еды. Поэтому я углубился в сжавший реку лес, попутно оглядываясь в поисках чего-либо, что могло послужить мне первым или вторым. Скоро я обнаружил несколько поваленных деревьев недалеко от берега. Одно из них вывернулось мощными корнями из земли вместе с дерном, и образовало нечто вроде землянки, что как нельзя лучше подходила для ночевки.

  Чтобы мою будущую лачугу не продувало ветром, пришлось навалить сверху кучу надерганных здесь же еловых лап и палок, а «пол» выстелил прошлогодней сухой хвоей. Вполне довольный проведенной работой, я опять изготовил острогу и пошел к берегу, выискивая перекаты, где было бы удобно подстеречь рыбу.  Пришлось довольно далеко пройти вниз по реке, прежде чем я нашел подходящее местечко. Несколько красноватых булыжников высились из воды в метре от берега. Перепрыгнув на них, я приготовился к охоте на рыб, вглядываясь в прозрачную толщу воды. Несколько раз я пытался насадить на острогу подплывшую было рыбину, но попадал только в ил на дне речки или же острога скользила по чешуе мгновенно уплывавшей рыбы. После двадцатой попытки я уже ругался в голос – солнце садилось, а у меня ни рыбешки!

  «Так, Серега!  Пора пользоваться результатом эволюции человечества – соображалкой тоесть. Раз скользит, значит надо острее!» Я скептически глянул на острие размокшей остроги. Затупилось... Нужно что-нибудь острое!

  Я закрутился на месте, но вокруг были только камни... В следующее мгновение я уже рылся на берегу в поисках острого камня. Увы, река была полна только окатанных голышей. Но, в моем случае, стоило воспользоваться опытом предков из каменного века. Я подобрал увесистую черную глыбу и несколько раз с усилием бросил на камень поменьше. Брызнули осколки. Увы, камень кололся прямыми гранями, что никуда не годилось. Я повторил опыт с другими камнями. Что-то получаться стало, когда я стал бить по красноватому камню, такому же, как тот, на котором недавно сидел и пытался острожить. Осколки были большими, но гораздо острее, мелкозернистая структура камня позволяла ему колоться чешуйками и острыми треугольниками. Но тут у меня развалился камень, которым я так нещадно колотил. Чертыхнувшись, я поднял такой же красный булыжник, и начал отбивать кусочки от моей заготовки, пользуясь большим камнем как молотком. Каждый удар сопровождался искрами и запахом горелого камня... Последним ударом я отколол тонкий прямой осколок, который можно было использовать. Еще раз втянув в себя запах горелого камня, я понял, что мне повезло вдвойне – похоже, камень этот ни что иное как кремень! Настроение впервые за последнее время скакнуло до отметки «супер». Уже представляя себе, как будет жариться на огне рыбка, я загнал кремневую иглу в расщепленную острогу и плотно обмотал шнурками от ботинка. Уже с третьей попытки на остроге дергалась здоровая рыбина, но я не успокоился, пока не наловил три штуки – хотелось отыграться за вчерашний голодный день.

  Вместе с уловом я вернулся к своей стоянке. Осталось всего ничего – добыть огня... Как оказалось – рыбы было наловить проще!..

  Собрав кое-какого сушняка, я попытался выбить достаточную искру на тонкие веточки. После десятой попытки я даже не обуглил свою заготовку. Потом я сообразил, что нужно что-то вроде трута – легковоспламеняющегося материала. В идеале это вата или сухие до хруста тонкие листочки травянистых растений. Ваты было недостать, поэтому в косых оранжевых лучах заходящего солнца я стал ползать по всему подлеску в поисках сухой растопки. С трудом набрав пригоршню сухих листочков и чешуек коры с лиственниц и елок, я скатал все это в комок и засунул в приготовленное гнездышко из мелких палочек и хвороста. В этот раз я добился дымка и красных искорок в растопке, которые, впрочем, тут же затухали. Без наддува дела не будет! Еще минут десять я высекал искры и дул как экваториальный пассат, пока в голове не закружилось и мир расцвел разноцветными пятнами в моих глазах. Но мои усилия увенчались полным успехом – после последней удачной искры, выбитой с особым остервенением, я стал счастливым обладателем огня и опаленных бровей и ресниц. Пламя сразу охватило весь сушняк и я стал подкладывать понемногу мелких дров.

  Хороший костер я развел уже в густых сумерках. Помня о том, что я тут не единственный хищник, костер я расположил за два метра от входа своей землянки. Таким образом, корни упавшего дерева защищали меня со стороны реки, а огонь – с леса.

 На скорую руку выпотрошив самую большую рыбину, я насадил ее на мою верную острогу, расположив ее рядом с огнем на самодельном тагане из деревянных рогулек, воткнутых в землю. Следом я расположил около костра и другие две. Следующие полчаса растянулись для меня в мучительную вечность, так как поджаривающаяся рыба стала вызывать своими божественными ароматами сильное слюноотделение и жалобы голодного желудка. Наконец, не выдержав, я схватил первую попавшуюся под руку рыбину и в один миг ее съел, здраво рассудив, что горячее сырым не бывает.

  Самый лучший повар это голод! Недожаренная внутри и обожженая снаружи несоленая рыба показалась мне самой лучшей едой, которую я когда-либо ел. Плюясь чешуей и сыто икая, я завернул недоеденную вторую тушку вместе с нетронутой третьей в большие листья ближайшего дерева, и наскоро прикопал около кострища. Потом навалил кучу дров в костер и завалился спать.

  Шаги за спиной!

Я заполошно вскинулся, просыпаясь и оглядываясь в поисках опасности. Но вокруг меня были лишь лапниковые стены моей землянки. Я выбрался наружу и быстро осмотрелся по сторонам. Все было спокойно. Тогда почему у меня стойкое ощущение преследования?.. Наверное, стресс сказывается. Черт-те что снится! Помотав все еще сонной головой, я подошел к потухшему кострищу и обнаружил много следов. Так как следопыт из меня никакой, определить, кто именно шастал вокруг моей ночевки, я не смог. А вот мой нехитрый схрон с рыбой был разрыт, рядом не валялось ни косточки. Хотел бы я посмотреть, кто это не боясь костра пошуровал тут, пока я спал! Осталось только вздохнуть и взять этот урок на заметку. Достаточно было уже и того, что меня ночью никто за задницу не цапнул и я немного отдохнул.  Подобрав острогу, я засобирался дальше, не забыв прихватить с собой несколько кусков кремня, так пригодившегося мне вчера. Еще раз взглянув на кострище, я по какому-то наитию набрал сколько мог в руки золы и двинулся к реке, посыпая ею свои следы.

***

  След был странный. Весь ребристый, как будто на подошве были какие-то зацепы. Тот, кто прошел здесь, особо не хоронился от людского глаза. И шел этот человек, молодой мужчина – судя по размеру и размаху следа, но неглубокому отпечатку, с седловины Ледяных гор. Охотник? Но охотники ходят не так, тем более, Свенд их всех знал, немногих местных. Ни у кого нет такой странной обувки. Навевало мысли об охотниках на снежную нежить. Тоже всякие штуки на ноги цепляют, значит, чтоб по снегу было сподручней бегать... Но сейчас не сезон! Он еще раз посмотрел на крепко вмерзший в глину след. Тяжелый каблук заставил вспомнить о военной форме. Совершенно непонятно кто таков был этот молодчик. Неясно – значит надо разобраться! Он стал на след и скоро добрался до одинокого останца*, где увидел множество следов волков, диких туров и самого незнакомца.

  Костер был разбросан, причем не ветром – отдельные головни лежали в десяти шагах от кострища. Похоже, чужак изо всех сил оборонялся от хищников, но спасли его пришедшие на корм быки. Недалеко от кострища мелькнуло что-то неестественного ядовито-желтого цвета. Свенд осторожно подошел и увидел, что это остатки какого-то предмета, размером с палец, сильно попорченого огнем. На боках осталось несколько незнакомых, черного цвета рун, полустертых – видимо, вещь часто употреблялась. Он взял это в руки и внимательно рассмотрел. Вещь была явно тонкой работы, кое-где выглядывали несомненно металлические части, столь ювелирно сработанные, что Свенд сразу понял, что это вещь была изготовлена магами, либо кем-то из дарудар. Он осторожно понюхал – пахло очень резко и неприятно. Чем она служила чужаку? Дурк его разберет! На всякий случай положив вещицу в свой поясной кошель, Свенд оправился дальше.

  «Этот парень, естественно, уходил вниз, к реке Холодной, где место поровнее и можно выбрести на тракт. Так и есть, след ведет вниз. Хм, у реки он немало натоптал. Направлялся? Значит, точно незнаком с этими краями. Дальше его след вилял около берега, кажется, он что-то искал или высматривал, причем брел из последних сил. Вон как ногами-то елозил по земле. Наверное, не спал. Значит искал укрытие, чтоб отдохнуть».

  Через самое большее пару лиг вниз по реке Свенд обнаружил его укрытие – махонькую пещерку в каменной насыпи. На берегу обнаружились обглоданные кости сырой рыбы.

  «Ба! Да парень в беде – без огня ему долго не протянуть!.. Есть сырую рыбу станет только очень голодный человек».

 Дальше след тянулся ровно и не отклонялся от берега реки.

  «Шел ходко! Похоже, решил спускаться вниз по реке в надежде найти людей».

Но как ни старался Свенд нагнать путника, к ночи он все же не успел дойти до его следующей стоянки. Поэтому он расположился под раскидистой елью, тянувшей свои нижние ветви мало не по земле. Быстро нарубив походным топориком веток, полукольцом расположил дрова, и разжег костер, навалив на сушняк несколько сырых бревнышек – чтоб угли до утра тлели. Наскоро прожевав несколько кусков вяленой лосятины и запив водой, он улегся на расстеленный плащ и немедленно уснул чутким сном бывалого солдата.

  Чуть свет отправившись в путь, пополудни он дошел до следующей стоянки чужака. Странно, но тут были остатки большого костра! Так он ошибся? У неизвестного путешественника был огонь? Потом он увидел мелкие обломки использованных им камней и понял, что тот смог высечь огня. Дорожка к лачуге была посыпана пеплом на десяток шагов. «Сбивал след зверья, похоже», – подумал Свенд. И, побродив вокруг кострища, понял, что чужак делал все правильно – на земле осталось немало следов белой рыси, шкурками на которых сам Свенд промышлял, ставя капканы на звериных тропах.

  И опять к вечеру он не поспел на следующую стоянку – похоже парень торопился. Устраиваясь на ночлег, Свенд поосторожничал и не стал разжигать костра – стоянка чужака могла быть всего за сто шагов от него. Мало ли кем может оказаться этот парень и что может учудить, обнаружив, что его кто-то преследует. Лучше напрасно не беспокоить, подходя к его ночевке после темноты... Кое-как переждав ночь, старый солдат опять пустился вдогонку. Пройдя несколько лиг, он вышел к небольшой реке, притоку Холодной – Рору. Речка была хоть и небольшая, но глубокая и с отвесными скальными берегами. Чужак через нее здесь не мог перебраться, если, конечно, он не умеет летать! Значит, будет искать переправу на другой берег. Ближайший мостик через речку – здоровенный ствол вековой лиственницы – был срублен самим Свендом пятью лигами выше по течению, недалеко от его зимника**.