Текст книги "Анархист (СИ)"

Автор книги: Сергей Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Глава 3

Взлетели уже ближе к вечеру, и сначала всё было спокойно. Но когда уже приблизились к аэродрому, на локаторе появились многочисленные отметки воздушных целей.

– Юра, похоже на твой аэродром пожаловали незваные гости!

Приблизились, и увидели, как над аэродромом выстроились в круг самолёты, здорово похожие на Ил, только с изогнутыми крыльями. Выше летали самолёты поменьше. «Мессершмитты» – вспомнил Антон. А те, что побольше – «Юнкерсы». Юнкерсы по очереди ныряли вниз, сбрасывая бомбы, на аэродроме что-то горело, вверх поднимались клубы чёрного жирного дыма.

– Юра, сколько в самолёте осталось боеприпасов?

– Две трети боекомплекта! Антон, давай вмажем гадам, а?

– Вмажем, как же не вмазать. Только не забывай, патронов у тебя мало, бей только короткими и только по моей команде.

– Принял!

Немцы, в запале боя, не увидели красных звёзд на крыльях и бортах Ила, и пустили его в свой круг, а потом стало поздно. Антон короткой очередью из пушки завалил идущий впереди Юнкерс, а Юрий влепил трёхпатронную очередь в боковое стекло кабины третьего считая от него Юнкерса. Лётчик был убит, и самолёт повалится вниз. Тут Антон вышел на позицию по отношению к следующему Юнкерсу и экономной очередью отправил его в ад. Юрий тем временем подстрелил идущего следом немца.

Строй бомбардировщиков рассыпался, самолёты бросились в разные стороны.

Это хорошо, налёт сорван.

Но тут в дело вступили истребители: они попарно устремились к советскому штурмовику – все, наконец-то рассмотрели опознавательные знаки. Но пока истребители приближались, Антон успел на предельной дистанции сбить ещё одного Юнкерса.

– дыр-ды-дыг! – и пикирующий на Ил Мессершмитт, испуская дым, устремился к аэродрому, но не дотянул, воткнулся в овражек на краю поля. Его ведомый видимо растерялся, и влетел точно в сектор стрельбы из пушек. Очередь, и Мессершмитт разделился на две неравные части – отдельно крыло, отдельно всё остальное.

– Антоха, патроны кончились! – в голосе Юрия не было страха, только злость и азарт.

– Доставай пистолет.

– Думаешь, поможет?

– Попробуем.

Пара Мессершмиттов устремилась на штурмовика, и Антону пришлось приложить немало усилий, чтобы уйти от их огня. Однако, всё равно появилось несколько новых отметин на крыльях. Но когда немец проходил мимо Ила, Юрий, по команде Антона трижды выстрелил в него из своего ТТ.

Мессершмитт покачнулся, скользнул вбок и неуверенно пошел вниз, а потом и вовсе на посадку, правда, не выпуская шасси. Ведомый опять засмотрелся на происходящее, подставился под очередь Антона, и воткнулся в землю.

Остальные истребители, видя, что обе атаки закончились гибелью атакующих Мессершмиттов, отпрянули, а потом и вовсе ушли на запад. В самом деле: бравые германские парни шли на службу в Люфтваффе ради славы, ради любви красивых женщин, ради денег, наконец, а не для того чтобы умирать.

Антон повел штурмовик на посадку, осторожно притёр к полосе, а после приземления стал рулить к стоянке, замеченной им сверху. Там его уже встречала толпа лётчиков и техников. Но прежде чем Антон выключил двигатель, и стали слышны голоса встречающих, к стоянке подрулила легковая машина, из которой выскочил моложавый генерал. При виде генерала остальные авиаторы подтянулись и примолкли.

– Ну-ка, вылезай герой, покажи себя! – улыбаясь скомандовал генерал.

Антон открыл створки гондол шасси и полез наружу. Следом осторожно спускался Юрий, Антон помог ему спуститься с крыла. Из гондол, под удивлёнными взглядами присутствующих вылезли Ирина и Лариса.

– Ого! Откуда вас столько в штурмовике поместилось? – удивился генерал и узнал женщин – Лариса Авдеевна, Ирина Михайловна, откуда вы взялись?

Потом внимательно посмотрел на Антона:

– Капитана Аверина знаю, а кто Вы?

– Позвольте представиться, Дикобразов Антон Петрович, биолог. О себе, если позволите, я сообщу без свидетелей.

– Добро. А почему за штурвалом оказались Вы, а не капитан Аверин?

– Товарищ капитан тяжело ранен, у него просто не хватило бы сил вести самолёт.

– Однако приземлить трёх фашистов у него сил хватило?

– Четырёх, товарищ генерал. Трёх из пулемёта, одного из пистолета.

– Быть того не может!

– Пошлите людей проверить, это он совершил посадку на пузо.

– Так точно, товарищ генерал! – вступил в разговор только что подошедший старший лейтенант – Немец ранен в шею и в челюсть, фельдшер сказал, что пистолетными пулями.

– Ну, ты меткач! – генерал уважительно пожал руку Юрию и повернулся к Антону – Однако непонятно откуда взялись Вы и наши врачи.

– Увидел за линией фронта наш самолёт, стоящий на поляне и обнаружил в нём тяжелораненого пилота. Оказал ему помощь, а тем временем подъехал грузовик с немцами, пришлось их ликвидировать. Документы убитых у капитана Аверина. В кузове грузовика оказались пленные врачи, я их освободил. Так как капитан Аверин по состоянию здоровья самолёт вести не мог, сел за штурвал. Хотел использовать в качестве стрелка одну из женщин, но капитан Аверин, несмотря на тяжёлое состояние здоровья, решительно потребовал место стрелка, и как видите, с этими обязанностями успешно справился.

Пока Антон говорил, пилот всё бледнел, видно было, что стоит он с трудом, а вскоре Юрий и вовсе оперся о крыло самолёта.

– Ну-ка ребята, отнесите Аверина в санчасть! – скомандовал генерал.

Юрия уложили на невесть откуда взявшиеся носилки и бегом понесли куда-то в сторону.

– Если бы не вы, нам бы пришлось совсем туго. – сказал генерал – И так убито человек десять, да раненых как бы не два десятка. И по технике потери…

– Товарищ генерал, разрешите нам с Ларисой Авдеевной помочь в обработке раненых! – шагнула вперёд Ирина.

– Приступайте. – кивнул генерал, и женщины поспешили вслед за носилками, в сторону санчасти.

– Товарищ генерал, разрешите и мне поучаствовать в лечении раненых, у меня есть новейшие медикаменты, они помогают в самых тяжёлых случаях.

– Ну, сделай милость, товарищ.

У санчасти прямо на земле рядком лежали тела убитых. Раненые лежали на расстеленном брезенте. Первым делом Антон подошел к убитым и освидетельствовал их – трупного окоченения ещё не наблюдалось, значит, процессы распада зашли не слишком далеко.

– Ну-ка, мужики, помогайте! Скомандовал он стоящим рядом солдатам – раздевайте их так, чтобы были видны раны!

– Они же мертвяки! – обронил один из бойцов.

– Дурак! Их ещё можно спасти! – оборвал его Антон.

Горошины микрохирургов отправились в развороченную спину первого из бойцов, лежащих на земле. Тело, с помощью солдат, поместил в мешок и зарастил клапан.

– Зачем это? – спросил всё тот же солдат.

– Это узкоспециализированное устройство для реанимации тяжелораненых. Кому-то может не помочь, но рискнём.

Непонятные, но явно научные слова внушили солдатам доверие, они принялись помогать Антону с удвоенным усердием. В мешки поместили и бойцов с самыми тяжёлыми ранениями, отсортированных врачами санчасти как безнадёжных.

Пока обрабатывали тяжелораненых, пришел сигнал, что один из убитых подал признаки жизни, и Антон поспешил к нему. Ожившим оказался парень лет двадцати пяти, высокий и статный русоволосый красавец. Пластырь в область сердца, пластырь в район печени, стимулятор на сонную артерию, и парень шевельнулся.

– Ах! – сзади послышался звук падения тела. Антон мельком оглянулся, увидел, как на землю оседает симпатичная девушка в форме. Понятное дело: воскрес явный или тайный возлюбленный.

Второй подал признаки жизни, третий, четвёртый… Не удалось реанимировать только двоих – они просто истекли кровью из обширных ран, да и времени с момента остановки их сердец прошло больше десяти минут.

Антон обратил внимание, что у санчасти появились четверо бойцов с винтовками, которые оттеснили в сторону всех посторонних. «Ага! Вот и спецслужбист себя проявил. Скоро начнёт меня опрашивать.» – подумал он.

Действительно, когда Антон закончил работу с ранеными и умылся, к нему подошел командир с двумя прямоугольниками в петлицах и представился:

– Начальник Особого отдела полка, старший лейтенант госбезопасности Серов Артем Николаевич. Вы согласитесь ответить на несколько вопросов, товарищ Дикобразов?

– Отчего же не ответить? Только вопросов, я полагаю, будет несколько сотен, а то и тысяч.

– Нет-нет! – усмехнулся особист – На такое количество секретной информации у меня полномочий нет, да и не будет ещё лет десять. Званием и должностью не вышел. Если не возражаете, пройдём ко мне, там нам никто не помешает.

– Пойдёмте.

Молча дошли до отдельно расположенной землянки, и особист указал на табурет у стола на улице в шаге от входа:

– Присаживайтесь, товарищ Дикобразов.

Сам он уселся на такой же табурет по другую сторону стола.

– Чаю? Вернее, чаю нет, зато наши повара делают прекрасный травяной отвар. Зверобой, душица, мята… Будете?

– С удовольствием.

– Никифоров! – позвал особист и в дверь сунулся крепкий боец.

– Принеси чаю, и спроси каких-нибудь булочек или бутербродов.

Боец исчез, а особист пожаловался Антону:

– Со вчерашнего вечера мотаюсь, даже толком покурить, не то, что покушать не получилось.

– Понимаю, служба.

– В районе аэродрома действует германская разведывательно-диверсионная группа, очень они нам кровь портят. Ну никак не получается их прищучить.

– Если не возражаете, могу помочь.

– Каким образом?

– Я буду осматривать местность через локатор, а вы отметите на карте все места, которые я назову.

– А и согласен! – с энтузиазмом отозвался особист.

– Тогда пойдёмте куда-нибудь на возвышение, чтобы обзор был получше.

По тропинке от землянки на опушку леса особист повёл Антона к смотровой вышке, устроенной на площадке между трёх сосен. Взобрались, и Антон рукой указал направление: вот там, там и там посты охраны, по три человека.

– Верно.

– Там, в полутора километрах, движется колонна из пяти грузовиков.

– Это наши. – кивнул особист.

– Там, в двух километрах, расположено болото, на острове посредине я вижу схрон, на острове пять человек. Три человека движутся через болото на восток.

– Антон Петрович, помогите их повязать, а?

– Да не вопрос, только пешком мы не успеем, немцы выйдут к лесу, а там я вижу несколько оврагов поросших кустарником. По буеракам ловить нелегко, придётся подключать много людей в оцепление.

– Поедем на машине!

На побитом жизнью грузовике до места выхода диверсантов добрались быстро. Грузовик, не останавливаясь, замедлил ход, группа захвата высыпалась на лесную дорогу, и машина уехала дальше.

– Куда? – шепотом спросил особист.

– Выйдут между теми кустами.

– Ага! Никифоров, ты со своими встаёшь справа, я, Зиновьев и Лучкин встанем слева. Осторожно! По возможности берём живьём, главное не допустить стрельбы. Всем ясно? По местам!

Только успели занять позиции, как с болота послышались шаги и три фигуры в пятнистых балахонах вышли на полянку между кустами. Настороженно озираясь, они сделали шаг, другой, и вдруг, без команды на них набросились бойцы особого отдела.

Хряск, удары, сдавленные стоны, и немецкие диверсанты оказались спутанными по рукам и ногам.

– Никифоров, проверь дупла в зубах и воротники. – вполголоса скомандовал особист.

– Не в первый раз! – довольно ухмыльнулся боец и принялся сноровисто обыскивать задержанных шпионов.

– Пойдём на остров? – спросил Антон.

– А ну как немцы увидят? Чёрт с ними, что начнётся стрельба, так ведь по рации сообщат о захвате, и не выйдет никакой игры.

– Не заметят. Часовой с этой стороны ушел в центр острова, пять минут у нас есть.

– Эх, Антон Петрович, мне бы ваш локатор!!! – сожалеюще потянул особист.

– Артем Николаевич, локатором поделиться не смогу, но пока я рядом – пользуйтесь.

– Это я сообразил. Никифоров!

– Здесь!

– Остаёшься охранять пленных и прикрывать нас. Никого оставить тебе в помощь не могу, извини брат.

– Ничего, товарищ старший лейтенант госбезопасности, справлюсь.

Пока маленький отряд готовился к броску через болото, Никифоров зафиксировал пленных: загнал в землю колышки, и привязал к ним руки и ноги, а сам выбрал позицию в пяти шагах. Оттуда хорошо видны как пленные, так и прилегающее пространство.

Быстро, но почти без шума прошли по болотной тропинке, кое-где подкреплённой хворостом, до острова.

Успели.

– Внимание! – шепнул Антон – Часовой идёт.

– Ясно.

Часовой беспечно вышел из-за деревьев, и рухнул на колени: в солнечное сплетение ему прилетел приклад винтовки. Ещё несколько секунд, и с кляпом во рту, с ногами, подтянутыми к затылку и руками, скрученными каким-то диковинным образом, его бережно опустили в ямку под корнем сосны.

– Осталось четверо. – шепнул Антон – Один караулит у землянки, один сидит в ней, а двое спят под навесом рядом.

Несколько слов бойцам, и маленький отряд рассыпался в разные стороны. Особист с Антоном двинулись напрямик к немецкому схрону. Шли не торопясь: надо дать время бойцам обойти и занять позиции. Зато, когда по стволу щёлкнула сосновая шишка, бойцы одним махом набросились на диверсантов. Пока одни бойцы крутили руки часовому и спящим, особист и его помощник, Зиновьев, нырнули в землянку. Из-за плащ-палатки, заменяющей дверь, послышался мат, хлёсткие удары, и вот на свет божий показался немецкий офицер со скрученными за спиной руками.

– Гляди-ка, всё вышло как по писаному! – радовался особист – Главное, что ослепили немцев.

– Товарищ старший лейтенант, а давайте устроим немцам засаду. – предложил Антон.

– Я тоже так думаю. А вы как видите эту засаду?

– Думаю сделать просто: настроить ложных целей и сообщить немцам о концентрации ударного кулака или десантной дивизии. А когда немцы прилетят бомбить, то на них навалятся истребители, которые подойдут точно по времени. Я могу указывать расположение не то что групп самолётов, но даже и отдельных машин, вам останется обеспечить связь.

– Договорились! Сразу, как вернёмся, пойду к генералу, он ещё не уехал.

Глава 4

Спустя пять часов ранним утром, в кабинете командира авиаполка состоялся прелюбопытный разговор, в котором участвовали уже известные нам капитан Аверин, старший лейтенант госбезопасности Серов, заместитель командующего авиацией Западного фронта генерал-майор Ростовский и только что прилетевший на самолёте из Смоленска комиссар госбезопасности третьего ранга Ермолов.

– Я ещё не видел вашего пришельца из будущего и пока просто хочу составить представление о нём. Для начала проверим дурные версии. Почему вы считаете, что Дикобразова нам не подводят? Начнём с первого, кто встретил пришельца, слушаем капитана Аверина.

Юрий встал, крепко опираясь на стол. Ермолов это отметил и предложил:

– Прошу садиться, поговорим запросто, просто обменяемся мнениями.

Юрий сел обратно, по привычке потёр ладони и начал:

– Я к разведке отношения не имею, но книжки читал. Думаю, что для того чтобы подвести вражеского агента руководству, логичнее было бы освободить старших командиров: полковников, а то и генералов. Капитан, командир эскадрильи, к тому же смертельно раненый, величина небольшая. А товарищ Дикобразов там, на лугу, положил одиннадцать фашистов, и как мне кажется, непростых фашистов. Самое главное: зачем вражеский агент будет оживлять мёртвых? Я был фактически мёртв безо всяких сомнений, а врач Смирнова точно была мертва уже не меньше пяти минут. И последнее: зачем товарищ Дикобразов ринулся в бой над аэродромом? Он завалил пять самолётов, да ещё я четыре, не слишком ли велика цена за простое внедрение? Не каждый лётчик-истребитель имеет такой счёт за всю свою службу, а тут мы настреляли за один бой. Прошу заметить, я стрелял из обычного немецкого пехотного пулемёта, разве что приклеенного на станок для ШКАСа.

– Приклеенного? – удивился комиссар госбезопасности.

– Именно приклеенного, товарищ комиссар госбезопасности. Товарищ Дикобразов приклеил при мне, а я ему помогал, держал пулемёт в правильном положении. Кстати я сейчас забыл сказать, но в рапорте указал: целеуказания и команду на открытие огня давал товарищ Дикобразов, при этом он сидел спиной ко мне. Он вёл самолёт, а я прикрывал заднюю полусферу.

– И как же выглядело, вернее, как осуществлялось целеуказание?

– Я прицеливался во вражеский самолёт, и когда ствол указывал в нужную точку, в наушниках раздавался щелчок – это товарищ Дикобразов разрешал открытие огня. Точно так же я подстрелил фашистского лётчика из своего ТТ. Я стрелял в боковое стекло, вернее в приоткрытую форточку. У Антона Петровича имеется какой-то прибор, вживлённый в тело, он называется локатор, который позволяет видеть всё вокруг и точно наводиться на выбранную цель. Такой техники в наше время нет или я о таком не слышал.

– Радиоуловители в последние годы появились, но это огромнейшие агрегаты, на нескольких машинах, каждую из которых которые обслуживает человек десять, не меньше. – задумчиво покивал генерал Ростовский.

Помолчали.

– Что скажет старший лейтенант Серов? – повернулся комиссар к младшему коллеге. – Вставать не надо, сидите.

– К тому, что сказал капитан Аверин, добавлю, что у одного из безнадёжных раненых, которых пользовал товарищ Дикобразов, в двух местах был перебит позвоночник. Сейчас у него чувствительны все конечности, разве что до полного заживления позвоночного столба он жёстко зафиксирован на деревянный щит. Это первое. Второе: поискать вражеских наблюдателей-диверсантов товарищ Дикобразов предложил сам. Понимаете, я пожаловался на усталость, мол, никак не можем поймать разведгруппу неприятеля, мол, даже покурить некогда, вот он и предложил поймать. Ни у кого не возникло бы никаких претензий, если бы он просто промолчал. Однако товарищ Дикобразов точно указал направление и расстояние до схрона, вывел нас на тропу, по которой шпионы выходили с острова на болоте, и обеспечил захват основной группы, причём офицер командующий разведгруппой, он же радист, был взят сразу после радиосеанса. Товарищ Дикобразов сам сказал об этом и предложил подождать буквально минутку. Я уже доложил по команде о предложении товарища Дикобразова устроить засаду для немецких самолётов, и считаю его предложение крайне своевременным.

– От себя добавлю – продолжил генерал Ростовский – что немецкий пилот, подстреленный капитаном, жив и даёт показания. Это не просто пилот, а офицер германского генерального штаба Люфтваффе высокого ранга в звании оберста, то есть полковника, приехавший в служебную командировку. Вылетел, понимаешь, поохотиться, заработать орденок, но сам попался под выстрел. Товарищ Дикобразов, по моей просьбе, зарастил раны пленному – уж очень ценные сведения мы получили от него. В частности, нам теперь известны склады ГСМ, боеприпасов и продовольствия, и после засады мы непременно выбомбим эти склады.

– Позвольте! – вскинулся Ермолов – Вы продемонстрировали врагу, пусть и пленному, секретоносителя стратегического уровня?

– Ни в коем случае! – успокоил генерал Ростовский – Немца усыпили, все манипуляции были с бессознательным телом. Начальник Особого отдела присутствовал.

– Тогда ладно. Значит, сомнений в лояльности товарища Дикобразова у присутствующих нет? Это хорошо. А какие свидетельства умений, знаний и приборов из будущего вы отметили? Локатор и медицинские приборы я отметил. Может что-то ещё?

– Товарищ Дикобразов сказал, что учился летать на Иле при помощи тренажёра, но модификация моего самолёта ему была неизвестна. Однако он вызвал из собственной памяти знания как пользоваться приборами и системами.

– Очень интересно. Значит у него есть сведения о новейших для нашего времени конструкциях. – поощрил комиссар – Что-то ещё?

– Есть и ещё. – кивнул Юрий – товарищ Дикобразов показал ампулы, в которых, по его словам, находятся что-то вроде семян, уж простите, не запомнил правильного слова, при помощи которых можно выращивать несколько видов мяса и хлеба.

– Что за нелепица? – удивился комиссар госбезопасности.

– Не нелепица, товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга! Точно так, как у нас выращивают дрожжи. Врачи подтвердили, что такое может быть, по крайней мере теоретически.

– Любопытно. Непременно проверим. Что-то ещё?

– Ещё товарищ Дикобразов показал ампулы с семенами латекса и паучьего клея.

– Того, которым он приклеил пулемёт?

– Так точно, его. Ещё товарищ Дикобразов сказал, что клей можно вытягивать в нити, получится ткань во много раз более прочная, чем шёлк.

– А что такое латекс? Как будто слышал слово, но не могу вспомнить.

– Это вещество вроде каучука, из которого делают резину.

– Понял. Что-то ещё?

– Пожалуй, это всё.

– Всё ясно, товарищи. Прошу помнить, что сведения, которыми вы владеете, являются высоким государственным секретом. Капитана Аверина и врачей, спасённых товарищем Дикобразовым, я заберу с собой в Москву, Вас, товарищ генерал и товарищ старший лейтенант попрошу забыть об этом эпизоде. Воздушный бой, который провели товарищ Дикобразов и капитан Аверин, видело больше ста человек, но никаких особых чудес там не произошло, всё можно объяснить с точки зрения тактики воздушного боя. Просто не будем упоминать Дикобразова. Разве что фашиста, которого Аверин подстрелил из пистолета, переведём в разряд баек и сказок.

– Зачем меня в Москву? – набычился Юрий – Мне и в полку хорошо, к тому же опытных лётчиков не хватает.

– Ты носитель великих секретов, капитан. На фронте всегда есть риск попадания в плен, и немецкие заплечных дел мастера любого разговорят. А летать ты не прекратишь, нет. У нас есть самолёты, будешь их водить, только в особом подразделении. Не волнуйся, капитан Аверин, служить ты будешь совсем не на курорте.

С утра случилась нелётная погода. Нагнало низких серых туч, слившихся в безликое серое марево, то и дело изливающееся мелким, пакостным дождиком.

После завтрака, когда Антон с Юрием шли к себе, их догнал особист.

– Как отдохнули?

– Спасибо, хорошо. А Вы как будто и не спали?

– Спал, но часа два. Не до того.

– Может чем сможем помочь?

– Да чем вы поможете? Вона какая мерзкая погода! Никакой разведчик не взлетит.

– Что случилось-то, Артём Николаевич?

– А-а-а, семь бед – один ответ. Пошли, расскажу.

Дошли до знакомой уже землянки, но на этот раз особист повёл их внутрь.

– Присаживайтесь, товарищи.

Достал карту, выложил на стол:

– Вот смотрите: вот здесь и здесь германские диверсанты взорвали мосты, за ними организовали погоню, но те, ловкие как бесы, ускользнули и где-то прячутся. А разведчика не поднять. Уйдут ведь сволочи! Слушайте, Антон Петрович, дорогой, а может хоть Вы, своим локатором поищете, а?

– Какое расстояние?

– В том-то и дело, что без малого семьдесят километров.

– С такого расстояния не увижу, надо лететь.

– Да фиг ты полетишь! Даже У-2 прикован к земле!

– Ничего, слетаем на лебеде. Только вот беда: как передавать сведения нашим? Не сбрасывать же записки…

– Могу поработать радистом! – обрадованно встрял Юрий – Я в сороковом году прошел курсы. Вот только увезёт ли лебедь меня, рацию, да ещё аккумулятор?

– А сколько они весят?

– Много. Если вместе, то будет килограммов десять-пятнадцать.

– Увезёт. – уверенно махнул рукой Антон – Вы, Артём Николаевич, договаривайтесь чтобы у группы захвата была рация, согласуйте волны. Я думаю, что сейчас можно работать в разговорном режиме, так проще будет всем.

– В телефонном режиме. – поправил его Юрий.

– Пусть будет в телефонном.

– Значит решили! – расцвёл Серов и схватился за телефон.

– А мы пока подготовимся к полёту.

На отдельной полянке, охраняемой бойцами Особого отдела Антон подготовил лебедя и собрался ожидать решения начальства Серова. Но долго ждать не пришлось: не прошло и десяти минут, как по тропинке гулко застучали сапоги, и слегка взмокший особист в сопровождении двух бойцов, бережно несущих рацию, предстал перед ним.

– Товарищ капитан, включайся, проверяй связь прямо отсюда.

Юрий включил радиостанцию, и пока она грелась, надел шлемофон и подключил гарнитуру, подтянул ларингофон.

– Я Лебедь. – чётко и внятно произнёс он – Я на связи.

– Отлично слышу тебя, Лебедь, я Гнездо. – услышал он в наушниках.

Антон уже занял место впереди и ожидал пассажира. Юрий уже привычно влез в лебедя. Мягкое сиденье бережно обняло его, принимая максимально удобную форму. Сиденье чуть-чуть опустилось, ровно настолько, чтобы Юрию было удобно смотреть по сторонам.

– Держи рацию, капитан! – особист лично подал тяжёленький ящик, и придержал на весу, пока Юрий устраивал его перед собой – Как связь, не пропала?

– Отлично работает, не волнуйся.

Особист отступил на пару шагов, и над головами Антона и Юрия, словно из ниоткуда возник прозрачный колпак. Лебедь расправил крылья, разбежался, и стремительно прянул в небо, легко и стремительно, но ожидаемой перегрузки Юрий не почувствовал.

Диверсантов оказалось не одна группа, а целых три. Все они параллельными маршрутами двигались в сторону фронта, и немецкие войска уже начали мощный артобстрел участка фронта, чтобы облегчить их прорыв. И ушли бы лазутчики, но лебедь, не опускаясь к нижней кромке облаков, занял позицию над диверсионными группами.

Юрий не видел ничего кроме серой мути, но чётко передавал наземным войскам всё, что говорил ему Антон. Получилось очень удачно: навстречу диверсантам вышли волкодавы НКВД, и последовательно, одну группу за другой, скрутили всех диверсантов. Обошлось почти без стрельбы – позиции для захвата были выбраны с большим знанием дела.

А лебедь со своим экипажем вернулся обратно, Юрий и Антон даже успели на традиционные посиделки.

Вечерами в палатке, которую выделили для проживания Антона и Юрия, собиралась компания, включающая кроме Инны и Ларисы начальника медсанчасти Бориса Ивановича и его жену, хирургическую медсестру Ольгу Адольфовну.

– Как ты себя чувствуешь, Юра? Восстанавливаются ли силы? – спрашивал, входя Борис Иванович.

– Благодарю, чувствую себя отлично, сегодня начал физические упражнения, удалось трижды подтянуться на турнике, но выход силой не дался. – сообщил Юрий

– Дай-ка я тебя послушаю, голубчик. Такие нагрузки после тяжёлого ранения не могут быть полезны. Ну, куда вы все торопитесь, куда спешите? Эх, молодёжь! – ворчал совсем не старый врач.

Юрий только улыбался и «дышал – не дышал» по команде. Наконец Борис Иванович удовлетворился осмотром.

– Всё как будто неплохо, только напрасно ты, голубчик, рьяно рвёшься давать себе физические нагрузки. Когда придёт пора, я сам разрешу тягать тяжести, а пока можно качать только одну мышцу – умственную. Ты уж, голубчик, займись математикой, физикой, можешь уставы поучить. Понял ли, юный безумец?

– Ясно, Борис Иванович. – покаянно свесил голову Юрий – Но очень уж тело движения просит.

– Полегоньку можно. Вон молодёжь по вечерам в волейбол играет, это можно, но тоже не больше десяти минут. Очень хорошо плавать, благо есть где, но опять же не чрезмерно.

– Борис Иванович, прекратите терзать юношу. – снисходит до страданий Юрия Ольга Адольфовна – Присаживайтесь, я для Вас выбрала местечко.

Доктор оставляет жертву и важно шествует к своей благоверной.

– Я слышал, что Вы, Борис Иванович, обладаете отличным баритоном. Гитара имеется, не могли бы Вы продемонстрировать своё искусство? – попросил Антон – Разумеется, после угощения. Мы с Юрием сегодня, как Старик из пушкинской сказки, трижды забросили бредень в речку у болота. Золотую рыбку не изловили, зато взяли два десятка щучек, и несметное количество лещей, карасей и прочих рыбок, и даже судачка, двух налимов и сома.

– И что же вы сделали с этаким-то уловом?

– Себе взяли налима и судачка, а всё остальное отдали в столовую медсанчасти. Как обещали повара, завтра у вас будет уха. У меня с собой оказались кое-какие специи, да и поварские умения меня не покинули, прошу отведать. Картошечка и зелень отменные, мы с Юрием их, уж простите за откровенность, стибрили у немцев.

Так уж получилось: во время разведки за линией фронта, Антон и Юрий опустились на лесной поляне, пардон, по большой нужде. Когда дела были сделаны, локатор показал, что по ближней дороге едут два грузовика, причём один из них с прицепом.

– Юра, там две машины практически без охраны, что будем делать?

– А давай их пощиплем?

– Давай.

Вышли на дорогу в том месте, где кусты позволяли скрыться от нескромных взглядов тех, кто ходит и ездит по дороге, и увидели прелюбопытную картину: на поляну выехали два грузовика. Один был загружен какими-то ящиками, другой был с тентованным кузовом, а прицепом вёз полевую кухню, с дымящейся трубой.

– Нашу ротную кухню используют, суки! – злобно шепнул Юрий.

Встречные машины остановились, из кабин вылезли солдаты и сошлись посредине. За шелестом листвы не было слышно о чём они там лопотали, но и так всё было понятно: мешок из которого торчала свиная нога, был передан в обмен на объёмистую бутыль с понятным содержимым.

Лихие разведчики уже собрались уходить, тем более, что локатор показал приближение пехотной колонны, никак не менее роты. И повар засуетился, открыл крышки котла, приготовил свой нехитрый инвентарь. Видимо здесь была назначена встреча с подразделением, время-то ближе к обеду. Водитель второй машины спрятал мешок со снедью в кабину, получил порцию варева, уселся на подножку своего грузовика и заработал ложкой.

– Антоха, у того гада в кузове миномётные мины! Тоже трофейные, наши! Видишь маркировку на ящиках? – зашептал Юрий – Дай-ка я засуну ему в ящик гранату! Зря что ли я её таскаю?

Юрий действительно постоянно таскал с собой противотанковую гранату.

– Ну и как ты её подзорвёшь? – ехидно осведомился Антон. Он-то знает, что противотанковые гранаты взрываются только от удара.

– А ты мне отдашь свою лимонку, я проволочку привяжу к кольцу, а кольцо к заднему борту. Борт откроют, она и подзорвётся. Я видел, как особисты вчера учились.

– А давай! Я с этой стороны подстрахую. – и Антон отдал гранату и достал свой верный трофейный Вальтер.

Юрий сдал назад, по лесу отбежал за поворот, прошмыгнул на ту сторону и уже оттуда пригнувшись, метнулся к машине. Ловко, как кот, он перемахнул через борт, повозился там, прыгнул обратно, и так же незаметно вернулся.

– Я, Антоха, кирпич на верёвочке приспособил к кольцу лимонки. Только он машину покачнёт, кирпич и брякнется. Давай-ка удирать отсюда.

– А это что? – удивился Антон, указывая на немецкий ранец, которого раньше у Юры не было.

– Как что? Я глянул, а тут с ведро картошки и зелень. Зачем добру пропадать?

– Ну, ты жук!

– Я, Антоха, из сормовской шпаны! – горделиво заявил Юрий – Никогда не упущу своего, чьё бы оно ни было!

– Ладно, ловкач ты наш, побежали отсюда, а то, как рванёт, так и нам мало не покажется!

Уже в воздухе они увидели, что их подарочек бабахнул, и хорошо так бабахнул! Но проверять действие они не вернулись – какая разница? Добавить-то нечем.