Текст книги "Анархист (СИ)"

Автор книги: Сергей Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Глава 14

Почти три месяца Антон был занят более чем полностью: он писал алгоритмы дешифровки разных кодов и шифров, чертил детали шифровальных машин, в чём ему усиленно помогали почти тридцать человек – высокопрофессиональные шифровальщики, чертежники и инженеры. Детали шифровальных машин изготовляли сразу после готовности чертежей, для чего были рекрутированы целых два цеха специализированного завода.

Но это, так сказать, в рабочем порядке. Одновременно Антон сканировал эфир Москвы и ближнего Подмосковья, докуда мог дотянуться. Его усилия оказались отнюдь не беспочвенными: была зафиксирована почти тысяча выходов в эфир с трёх сотен радиостанций, работающих во всех системах шифров, существующих на Земле ныне.

Антон не интересовался дальнейшей судьбой резидентов и их радистов – у самого забот более чем достаточно. Да и то сказать: каждый из этих людей знал, что его занятия смертельно опасны. Так что, добровольно взятые на себя обязанности Антон выполнял неукоснительно и с высочайшей ответственностью: он верил, что даже такая малость как его способности, позволит изменить ход истории и приблизить установление анархии на всей планете.

Однажды вечером в кабинет, который занимал Антон, постучался знакомый командир НКВД:

– Товарищ Дикобразов, вас для беседы приглашает товарищ Сталин.

Спустя час, в кабинете вождя:

– Сейчас я хочу попросить вас, Антон Петрович, принять участие в одном очень щекотливом деле. Но сначала вопрос: вас не смутит, если вы узнаете о наших планах стравить в войне две враждебные нам державы?

– Ни в малейшей мере. Полагаю, что эти государства постоянно совершают по отношению к нам враждебные действия, в том числе и чужими руками. Пусть и они получат симметричный ответ.

– Прекрасно. В таком случае, я открою вам секрет стратегической важности.

– Слушаю Вас очень внимательно, Иосиф Виссарионович.

– Примерно с середины двадцатых годов стали нарастать противоречия и напряжённость в отношениях двух империалистических хищников – Североамериканских Соединенных Штатов и Японской империи. Всем наблюдателям ясно, что рано или поздно эти противоречия разрешатся войной, которая, так или иначе, втянет все государства бассейна Тихого океана. Нам вовсе не хочется участвовать в этой войне, у нас и так много своих дел. Однако, нам не удастся отсидеться в сторонке, это тоже очевидно. Таким образом, у нас имеется выбор: на какую из сторон мы поставим свои силы и вес. С одной стороны, Япония нам не столь давно нанесла обидное поражение в Русско-Японской войне и отняла кое-какие земли, но с другой стороны, виновником конфликта было царское правительство, которое поставило соседа в безвыходную позицию: воевать или терпеть унижение в глазах всего мирового сообщества. Если выбирать между САСШ и Японией, то лично я выбираю Японию, поскольку с нею, даже в случае её победы над САСШ, мы сможем побороться. Америка уже сейчас нам совершенно не по силам, поскольку многократно превосходит нас по экономическому, военному, и по людскому потенциалу. А победив Японию, САСШ усилятся неимоверно. Но это наши соображения, а вы, Антон Петрович, на кого бы поставили?

– Совершенно ясно, что на Японию. Ваша аргументация, Иосиф Виссарионович, весьма весома.

– Очень хорошо, что наши взгляды совпали. Теперь о том, что произошло совсем недавно. Как только были построены британская и американская шифровальные машины, их, вместе с опытными шифровальщиками мы отправили в Японию: нам нужно знать, о чем ведут переписку со своим руководством тамошние посольства. То, что было дальше я расскажу попросту, без лишних слов. Надо же было так случиться, что буквально через неделю после начала работы нашего шифровальщика, во время прогулки по городу, к нему подошел японский контрразведчик, и попытался склонить к предательству, предлагая большие деньги. Шифровальщик, как ему и было рекомендовано на такой случай, ответил, что наши секреты он продавать не станет, поскольку не допущен к ним, а вот расшифровками американской и английской переписки он готов поделиться, но, разумеется, не бесплатно. И на следующей же встрече японцы получили целую папку радиоперехватов и их полную расшифровку. Большую папку, почти две сотни депеш различного объёма. Были в этой папке и свидетельства того, что американцы уже давно читают все японские шифры как собственные. А в последней по времени депеше говорилось, что тайные планы Японии по возможному удару по американской базе на Гавайях не такой уж и секрет. Японцы честно расплатились с шифровальщиком и вскоре попросили его раскодировать американскую корреспонденцию, полученную по другим каналам.

– Позвольте, Иосиф Виссарионович, но разве такое возможно?

– Почему нет? Японцы неглупые люди, они сразу догадались, что шифровальщик действовал с разрешения руководства и просто согласились на такой, не совсем обычный, канал обмена секретными сведениями

– А мы?

– А мы пошли навстречу японцам. Разумеется, неофициально, под прикрытием якобы предательства. Если короче: американцы попались в собственную ловушку. Они рассчитывали, что японцы ударят по Перл-Харбору седьмого декабря, и на это время вывели из базы свою главную ударную силу – авианосцы, оставив там линкоры, которые в предстоящей войне будут не более чем очень дорогой, мощной, но всего лишь вспомогательной силой. Однако японцы ударили после возвращения авианосцев, и одновременно высадили мощный десант. Словом, Гавайи теперь японские, Тихий океан под их контролем. Японский флот уже пополнился четырьмя эскадренными, тремя эскортными авианосцами, двумя линкорами, десятью крейсерами разных классов и большим количеством судов обеспечения. Повреждённые корабли ремонтируются ударными темпами и непременно войдут в строй. А ещё японцами взято огромное количество топлива, боеприпасов, запасных частей и расходных материалов, которых хватит на длительную войну. Но САСШ мощнейшая держава, и для неё восстановление тихоокеанского флота всего лишь вопрос времени. Собственно, они уже готовятся к противодействию – формируют новый тихоокеанский флот. С этой целью, они, выделив половину атлантического флота. развернули гигантскую кораблестроительную программу.

– Я должен скорректировать удар по оставшемуся американскому флоту?

– Нет. Вы должны скорректировать нанесение удара по Панамскому каналу.

– Ага! Понимаю.

– Замысел такой: японцы уже купили и собрали в Латинской Америке примерно полсотни тяжёлых транспортных самолётов, грузоподъёмностью свыше пяти тонн. Для них уже изготовлено больше сотни сверхтяжёлых бомб весом в две и три тонны и десяток пятитонных. На самолётах уже сделаны бомболюки и установлена аппаратура для сброса бомб. Все лётчики и штурманы-бомбардиры отлично знают английский язык, то есть, возможность общения имеется. Вы возьмётесь разрушить Панамский канал, Антон Петрович?

Антон ответил, не задумываясь ни на миг:

– Возьмусь, товарищ Сталин. Говоря откровенно, я могу отдавать команды на любом из существующих ныне языков, но посторонним об этом свойстве знать необязательно.

* * *

Спустя каких-то два часа с Центрального аэродрома взлетел дальний скоростной бомбардировщик и взял курс на юг. Антон уже привычно расположился в рубке радиста, и чтобы не скучать, раскрыл прихваченную с собою книгу. Вот только почитать Антону не удалось: к нему присоединились специалисты из разведотдела, чтобы обсудить детали предстоящей операции. На аэродроме под Севастополем Антон перешел в большой скоростной пассажирский самолёт, который сразу после взлёта направился в сторону Турции. Над Сирийской пустыней самолёт развернулся на запад и проследовал над Средиземным морем до какого-то оазиса в дебрях Сахары, где содержалась недурная взлётно-посадочная полоса и запас бензина для тяжёлого самолёта.

Заправка, разбег, и самолёт поднимается туда где царят простор и прохлада, туда где и живут самолёты – в заоблачные выси. Ещё две промежуточные посадки, и самолёт коснулся колёсами пыльной полосы в городе Серекунда, на западном побережье Африки. Уже очумевший от бесконечного перелёта, Антон перешел на борт шестимоторной летающей лодки, которая тут же пошла на взлёт. Антона позабавила коротенькая сценка, произошедшая за входным люком гидроплана: сразу после его посадки, к самолёту подъехала машина, из которой вылез господин с весьма спесивым выражением на породистом лице. Он прокричал нечто повелительное, механику, убирающему лесенку. Механик, не меняя скучающего выражения лица, показал господину классический фак и захлопнул перед его носом люк.

Самолёт, после долгого разгона, тяжело оторвался от водной поверхности: видимо топлива было залито по максимуму, всё же предстоял перелёт через целый океан.

Земля, с течением времени становится всё меньше и меньше. Дело не в изменении физических размеров небесного тела – по здравому размышлению мы понимаем, что она может только увеличиваться, за счёт падающего из космоса различного космического мусора – метеоритов, метеоров и захваченных гравитацией межпланетных газов и пыли. Дело в другом: во времени, которое тратит человек для перемещения из условной точки А в точку Б. Сразу оговоримся, что подавляющее большинство людей очень мало передвигаются по планете, и это в первую очередь касается жителей крупных городов. Скажем, жизнь среднестатистического петербуржца или москвича, от рождения до смерти проходит в одном районе города. Человек рождается в районном роддоме, живёт в одном из десятков тысяч одинаковых домов, ходит в типовой детский сад, учится в типовой школе, заканчивает образование в ПТУ или институте, часто расположенные в том же или соседнем районе, лечится в районной больнице, работает на ближайшем заводе или в офисе… А когда умирает, то его из районного морга везут на окраину города. Нечасто человек заезжает в центр города – пяток раз со школьной экскурсией, да раз-два самостоятельно. Среднестатистический горожанин редко бывает в соседних районах, и никогда не бывал на противоположном конце города.

В этом отношении современный сельский житель гораздо мобильнее. Он часто выезжает за пределы своего села, он по делам бывал во многих соседних районах, он неоднократно посещал столицу своей области и областные центры соседних областей. В Москве и Петербурге сельский житель, по крайней мере, Европейской части России, тоже бывал, хотя бы пару раз в жизни.

Секрет такой мобильности населения заключается в развитии средств передвижения: сначала люди ходили пешком, потом освоили лошадь, ослика, верблюда… Тягловый скот резко увеличил возможности передвижения. Уже не только взрослые могли посетить далёкую ярмарку – аж в тридцати верстах! – но и дети, поскольку их можно разместить на возах, среди груза. А по рекам, озёрам и морям вместо плотов двинулись сначала челны, потом лодки посерьёзнее, со временем доросшие до статуса корабля. Спустя столетия появились первые корабли океанского класса, достаточно большие, чтобы не просто противостоять океанским штормам, но и позволить взять в дорогу достаточное количество провианта и воды. Оно и понятно: океан является пустыней, посреди океана нечего пить и есть – всё до последней крошки нужно везти с собой.

И Земля вдруг уменьшилась: если во времена фараонов или первых европейских королей путешествие в Китай занимало не менее двух лет в одну сторону, то теперь в Китай и обратно можно было попасть в течение года.

А потом люди освоили силу пара, и вдруг выяснилось, что даже вокруг света, отвлекаясь на приключения, можно обернуться всего лишь за восемьдесят дней! Жюль Верн по сему поводу даже написал роман.

Но человеческая мысль неумна – на замену паровым машинам как-то незаметно пришли двигатели внутреннего сгорания, и вскоре такой двигатель толкнул в воздушный океан неуклюжую конструкцию из реек и ткани. Не прошло и десяти лет, как первые самолёты приняли участие в своих первых военных сражениях. А ещё через двадцать лет война без участия самолётов стала немыслимой.

Кроме того, самолёты стали настолько велики, в них стало столько топлива, что появилась возможность лететь в любую точку Земли, и вопрос теперь только в готовности оплатить столь дорогостоящую транспортную операцию. Впрочем, полёт на другой конец земли, даже в самом роскошном самолёте всё равно будет много дешевле, чем организация путешествия на то же расстояние, но на каравелле.

Уже завтра, когда будут освоены реактивные двигатели, путешествие из русского Мурманска в какой-нибудь чилийский Пуэрто-Мори станет доступно по цене даже простому человеку. А когда будут освоены ядерные и термоядерные двигатели, то Луна, Марс и спутники планет-гигантов станут близки настолько, что людей туда будут зазывать по объявлениям, а не придирчиво отбирать одного из сотни претендентов, причём без гарантии самого полёта.

Примерно такие мысли крутились в голове Антона, когда он сидел у большого выпуклого иллюминатора, и наблюдал за тенью самолёта, бегущего по сплошному полю облаков, скрывающих собою океан. Весь полёт должен был занять чуть больше суток, поэтому он в первую очередь завалился спать на роскошной двуспальной кровати, в каюте, указанной ему хмурым неразговорчивым стюардом. Проснувшись Антон посетил душевую комнату и всласть понежился под тугими струями воды. Потом его пригласили на ужин, который состоялся в просторном салоне. В шикарно отделанном помещении, кроме мебели и картин, наличествовало даже пианино, на котором музицировал один из пилотов. Кухня на борту оказалась выше всяких похвал, как и набор вин. В салоне также оказалась недурная библиотека, в основном на французском, английском и немецком языках, впрочем, попадались книги и на других языках. Антону попалось издание «Дон-Кихота» середины девятнадцатого века на португальском языке, и он уселся в плетёное кресло наслаждаться редким отдыхом, нечаянным комфортом и прекрасной книгой.

Но всё кончается, кончилось и воздушное путешествие. Гидроплан приводнился у какого-то тропического острова, к нему тут же подрулил шикарный катер в щегольской бело-сине-красной раскраске, с каким-то непонятным флажком на ажурной мачте.

– Господин Мантейфель, благоволите перейти на борт! – широко улыбаясь, по-французски пригласил капитан катера, заглядывая в открытый входной люк самолёта.

– Сию минуту. – изобразил снисходительную улыбку Антон и протянул стюарду, провожавшему его, несколько купюр, которые нашлись в его кармане. Купюры были немецкие и итальянские – надо полагать, ещё один ложный след, заготовленный специалистами разведки, организовавших эту операцию.

Стюард с поклоном принял мзду и заулыбался ещё приятнее, хотя, казалось бы, куда шире? Ещё миллиметр, и уголки губ сомкнутся на затылке халдея.

Поддержанный под локоток Антон перешел на катер и уселся в указанное кресло, установленное на баке.

– Разрешите отправляться, господин Мантейфель? – поинтересовался капитан.

– Сделай одолжение, любезный. – барственно кивнул Антон.

Катер отвалил от гидроплана и заложил красивую дугу, направляясь к дальнему мысу.

– Капитан, разве мне не нужно проходить таможню или что-то вроде этого?

– Таможни для простолюдинов, господин Мантейфель. Аристократам вроде вас, подобные процедуры здесь просто не нужны.

– Прозвучало очень утешительно. – кивнул Антон.

Обогнув мыс, катер помчался по спокойному морю к недалёкому островку. Вскоре стал виден причал, на котором стояли трое мужчин в белых рубашках с короткими рукавами и белых же шортах. Двое из них были белыми, а один явный азиат.

– Рады видеть вас, дорогой господин Мантейфель. – жизнерадостно завопил один из белых, по виду, главный в этой троице.

– И я рад вас видеть, господа. – спокойно ответил Антон – Не вы ли господин Абэ, с которым я должен обсудить наше маленькое дельце? – обратился он к азиату, игнорируя белых. Ничего личного, просто такую линию поведения ему предписали во время инструктажа, который прошел на борту самолёта, во время полёта от Москвы до Севастополя.

– Извините, но я не господин Абэ, а всего лишь его секретарь. Моё имя Такеши Хиро – поклонился азиат – Господин Абэ почтительно ожидает вас, господин Мантейфель, в своей резиденции.

– В таком случае, благоволите препроводить меня к нему, господин Хиро. – отвесил церемонный поклон Антон.

Глава 15

Двухколёсная конная повозка оказалась неожиданно удобной, а дорога ухоженной, так что часовая поездка была весьма приятной. Возчик за всю дорогу не произнёс ни звука, секретарь таинственного господина Абэ тоже помалкивал, так что Антон осматривал окрестности. В целом увиденное ему понравилось: типичный тропический рай, ухоженный и стерилизованный. Никаких крупных животных, в первую очередь хищных, не водится, а тех что были, давно перебили. Приятно посмотреть на обилие птиц, буйство растительности. Здесь приятно отдохнуть после долгой зимы, ну, может повеселиться на выходные. А больше этот рай ни на что не годен.

Резиденция, построенная в японском стиле, располагалась на невысоком, но довольно крутом холме, куда вела только одна дорога. Подходы к резиденции были основательно укреплены, это Антон увидел по данным локации. Впрочем, великолепно замаскированные фортификационные изыски случайных союзников его не особенно интересовали. Разумеется, когда он вернётся в Союз, то в разговоре упомянет о системе здешней охраны, и, если будет нужно, то доложит подробно, а заострять на их внимание? Зачем?

Позаботиться о вещах прибывшего гостя вышли два крепких парня, но работы им оказалось немного: один чемодан с одеждой и бытовой мелочью и ящик с американской радиостанцией: Антону необходимо средство связи с гипотетическими помощниками.

Господин Абэ оказался полноватым мужчиной средних лет, одетый в несколько неопределённой манере: нечто похожее на френч, очень широкие штаны, на ногах парусиновые туфли, а на голове белая панама. Гостя он встретил в дверях своего кабинета, обставленного в японском стиле: вся мебель невысокая, но весьма удобная и функциональная.

– Добро пожаловать, господин Мантейфель. Располагайтесь поудобнее, впрочем, если вам не по нраву японские стиль, мы можем перейти в кабинет, обставленный по европейской моде.

– Прошу вас не беспокоиться, господин Абэ! Японский стиль имеет массу преимуществ, и мне он весьма нравится. Я вообще очень люблю японскую культуру и искусство, я поклонник «Повести о старике Такэтори», обожаю «Непрошеную повесть» Нидзё, мне недавно её доставили. Впрочем, это личное. Однако, я отвлёкся, прошу не обращать на это внимания.

– Отчего же? Упомянутую вами рукопись нашли в императорских архивах совсем недавно, и насколько мне известно, переводов на другие языки пока не существует.

– Помилуйте, господин Абэ, зачем перевод, если прекрасное литературное произведение можно прочитать в подлиннике? У меня имеется великолепная копия, выполненная вручную одним из научных сотрудников Токийского университета. Смею отметить, переписчик явил совершенно бесподобные навыки каллиграфа, и при случае я продемонстрирую вам этот свиток.

– Вот как? Вы владеете японским языком?

– Япония и её народ достойны величайшего уважения и всестороннего изучения.

Господин Абэ сел по одну сторону просторного стола, указав Антону место, напротив.

– Не желаете ли чаю? – спросил он по-японски

– Да, если не затруднит, господин Абэ, я предпочитаю красный чай. Впрочем, не извольте беспокоиться, меня устроит любой из имеющихся у вас. – по-японски же ответил Антон.

Давешний секретарь подал чай и какие-то сладости к нему, Абэ и Антон взяли свои пиалы и молча занялись напитком.

– Прекрасно приготовленный чай, моя искренняя признательность тому, кто его приготовил. С вашего позволения, достойный господин Абэ, я предпочел бы поговорить о деле.

– У вас отменная деловая хватка, господин Мантейфель. Я готов к разговору. Мне сообщили, что ваши сотрудники способны навести бомбардиров наших ударных самолётов точно на цели. Это правда?

– Абсолютная правда. Мне известно, что вами подготовлено пятьдесят самолётов, способных доставить бомбы по назначению, мои агенты наведут их с максимально возможной точностью.

– Превосходно. К сожалению, самолётов не пятьдесят, а сорок восемь, поскольку на двух из них проблемы с двигателями.

– Думаю, что это не страшно, поскольку силы и средства должны планироваться с некоторым запасом. Или я неправ?

– Совершенно правы, господин Мантейфель. – подтвердил Абэ

– У вас имеется карта или план объекта?

– Разумеется. – господин Абэ развернул на столе подробнейший план Панамского канала, с деталировкой по каждому объекту.

– По каким объектам вы планируете нанести удар? – уточнил Антон.

– В первую очередь нас интересуют шлюзы, поскольку именно они критически важны для прохода боевых кораблей. Вот эти шлюзы: Гатун, Агуа Клара и Педро Мигеля. Желательно разрушить их полностью.

– Резонно. Однако, смею заметить, что бетонные сооружения, при наличии высокоразвитой цементно-бетонной промышленности, восстанавливаются с большой скоростью. Я полагаю, что шлюзы противник восстановит за полгода-год, а второй налёт нам совершить не позволит. У американцев огромные возможности, как в области строительства, так и в области обороны стратегически важных объектов, полагаю, вы убедились в действенности их контрразведки в части охраны и обороны канала?

– Думаю, вы правы. И что же вы предлагаете взамен?

– Ещё раз заострю внимание на том обстоятельстве, что у нас имеется единственная попытка. Второго шанса американцы нам не дадут. Я предлагаю в первую очередь ударить по плотине Гатун и гидроэлектростанции на реке Чагрес. Следующая наша цель плотина Мэдден на озере Алахуэла, затем полное разрушение замков Коколи и Мирафлорес, с их накопительными прудами. А собственно по шлюзам мы пройдёмся, когда эта, первая по важности, задача будет решена. Прошу принять во внимание: главное на любой шлюзовой системе не сооружения, а вода. Если воды нет, сооружения бесполезны. Ударив по водонакопительным и водозапирающим объектам, мы сбросим всю накопленную воду озера Гатун и других водоёмов в океан. Таким образом, ко времени восстановления сооружений придётся прибавить время накопления воды в водохранилищах. А это не год и даже не два. Тем более, что срок восстановления можно было бы серьёзно затянуть путём устройства разного рода диверсий и саботажа, но надежды на них мало. Ну да, не мне вас учить, многоуважаемый господин Абэ. – и Антон отдал почтительный поклон в японском стиле.

– Вы увидели проблему под совершенно другим углом, господин Мантейфель. – Абэ в ответ поклонился значительно ниже – Благодарю вас за поданный урок. Мы, при планировании, упустили столь важный аспект, и благодаря вашей подсказке, нам удастся сделать много больше, чем задумывалось изначально. Вас не затруднит подождать несколько часов, я должен проконсультироваться с руководством.

– У нас с вами сколько угодно времени, господин Абэ, хоть пять дней.

– Не понимаю вас, господин Мантейфель, какие пять дней? – насторожился господин Абэ – Мы планировали удар в ближайшее время, буквально в ближайшие часы, пока стоит лётная погода. Кроме того, вскоре к каналу подойдёт американский флот, и ПВО канала станет абсолютно непреодолимой.

– Вот именно об этом я вам ещё не сказал, господин Абэ. Дело в том, что мои люди способны скорректировать бомбометание с самолётов, летящих над слоем облаков. Я считаю, что удар следует приурочить к подходу очередного циклона, который синоптики обещают через пять дней. Плотная облачность прикуёт истребительную авиацию к земле, и она не сможет помешать нашему удару. Кроме того, у нас имеется ещё соображение. Полагаю, что вы планируете нанести отвлекающие наземные атаки аэродромов и других объектов охраны канала? Так вот: они не понадобятся, и вы сохраните жизни многих своих солдат и офицеров.

Абэ внимательно посмотрел на Антона и помолчав произнёс:

– Мы действительно планировали нападение на аэродромы, и действительно планировали при этом большие потери. Но как же быть с кораблями американского флота?

– Насколько я знаю, флот должен подойти как раз через пять дней. Одновременно с циклоном. Это случайность, но для нашего плана она очень удобна. Думаю, будет даже лучше, если пара-тройка кораблей войдёт в канал. Когда вода сойдёт, эти корабли останутся на суше. В войне они уже не примут участия. Более того: скорее всего некоторые из них их придётся разделать на металл, чтобы не мешали при восстановлении сооружений канала. Можно будет даже сбросить на корабли послания, что-то в духе: «Мы могли вас уничтожить, но пощадили».

Абэ надолго задумался, потом поднялся и поклонился Антону:

– Вы предложили совсем новый план, господин Мантейфель, и я должен обсудить его со своим руководством. Однако позвольте уточнить: вы полностью уверены в успехе вашего плана?

– Мои люди помогли русским снять блокаду с их старой столицы. – спокойно ответил Антон – Вам должна быть известна зафиксированная при этом эффективность ударов их тяжёлой бомбардировочной авиации. Смею заметить, бомбометание производилось с высоты семь тысяч метров. Кроме того, мы корректировали огонь тяжёлой артиллерии, в том числе и корабельной.

– О, да! Эффективность авиаударов и корректировки огня артиллерии во время операции по деблокированию Ленинграда была выше всякого разумения.

– То же самое мы готовы продемонстрировать и здесь.

– В таком случае, господин Мантейфель, прошу вас отдохнуть, вас проводят, а я отправляюсь на консультацию.

Первым делом Антона отвели в баню, где он сначала отмылся до скрипа, потом понежился в купели с горячей водой, затем он попал на массажный стол, где его деловито обработали две миловидные массажистки со стальными пальцами. Потом была просторная безлюдная терраса, с восхитительным видом на море, стол, уставленный напитками и фруктами. Сначала в бане, потом на террасе Антону ненавязчиво и тонко попытались предложить себя девочка, девушка, женщина, мальчик и крепкий мужчина. Не получив отклика, они тут же тактично испарялись. Антон блаженствовал, но контроля над ситуацией не терял, а заодно веселился в глубине души.

Совсем недалеко вышла в эфир небольшая радиостанция с узконаправленной антенной, ориентированной куда-то на остров Гаити. Антон с интересом ознакомился с вполне лестным мнением господина Абэ о его плане, выслушал возражения и уточнения со стороны начальства, особенно о том, что господину Абэ следует отследить членов группы таинственного господина Мантейфеля, ибо совершенно очевидно, что оный господин всего лишь подставная фигура для переговоров. И вообще, эта таинственная, так неожиданно появившаяся сила, которая сломала игру Германии в войне с Россией, а теперь взявшаяся помогать Японии... Непонятно. А раз непонятно, то потенциально опасно. Фиксируйте любую мелочь, господин Абэ.

И, да: новый план принимается, поскольку в России люди таинственного Мантейфеля уже продемонстрировали свою способность сверхточно бомбить сквозь плотные облака.

* * *

Четыре дня пролетели быстро: Антон, чтобы занять себя, попросил господина Абэ помочь ему освоить простейший массаж. Хозяин поместья, разумеется, пошел навстречу пожеланию гостя, и прислал к нему одну из массажисток, самую привлекательную. И вторую массажистку тоже прислал, но уже в качестве учебного пособия. Простые массажистки продемонстрировали недюжинное знание языков: они то и дело, но каждый раз психологически обоснованно, переходили с одного языка на другой. Понятно зачем: узнать национальность человека – это уже очень неплохо. Но Антон продемонстрировал совершенно непонятную реакцию: все фразы на всех языках он узнавал, и даже демонстрировал знание нескольких акцентов избранного языка. Он очень порадовался, когда подслушал как младшая из массажисток жалуется господину Абэ:

– Господин Мантейфель подобен Лизе Дулиттл из пьесы «Пигмалион» сочинения Бернарда Шоу. Любой из продемонстрированных им диалектов излишне совершенен, а значит, не может быть родным.

– Но позволь, Омияин, я природный японец, неужели на родном языке я говорю с ошибками?

– Не с ошибками, господин Абэ, а с какими-то заимствованиями из других языков, иногда делая несвойственные вашей родной местности акценты и ударения... Так проявляется жизненный опыт человека, невольно заимствующего новые для себя понятия и умения.

– Я понял тебя, Омияин. Да, это чрезвычайно странно. А каковы его успехи в массаже?

– Великолепные. Господин Мантейфель чрезвычайно сведущ в анатомии и физиологии человека, к тому же он владеет основами европейского массажа, так что обучение продвинулось необычайно далеко.

– Это прекрасно. Он не пытался соединиться с вами?

– Да, такое случалось. Но каждый раз инициаторами были мы. Следует отметить, что господин Мантейфель весьма изощрён в любовной игре, и каждый раз оказывался в положении господина и руководителя.

– Любопытно. Надо обдумать всё, что мы выяснили.

* * *

К вечеру четвёртого дня американский флот подошел к Панамскому каналу с севера, а с юго-востока приблизился очередной тропический циклон.

Сначала высоко в ясном небе появились тонкие перистые облака, потом надвинулись высокие перисто-кучевые, а за ними стеной пошли низкие, плотные кучевые облака. Ветер усилился, и теперь гнал волну, увенчанную белопенными барашками.

С утра Антон испросил аудиенцию у господина Абэ, и был немедленно принят.

– Наши планы не изменились, господин Абэ? – поинтересовался Антон. Он знал правду, но зачем раскрывать свои карты в сложной игре?

– Наши планы нисколько не изменились, господин Мантейфель. Американский флот приближается к Панамскому каналу, и, по нашим сведениям, готовится с ходу форсировать его.

– Что с погодой?

– С погодой полный порядок, в точном соответствии с прогнозом метеорологов надвигается мощный тропический циклон.

– Ваши пилоты готовы к вылету?

– Да, всё готово к вылету. Воспользовавшись дополнительным временем, мы сумели отремонтировать неисправности на двух наших самолётах, так что в налёте будут участвовать все пятьдесят.

– Великолепно! К вечеру я убываю, встречу ваши самолёты над каналом. Вы проинструктировали исполнителей об условных знаках?

– Разумеется. Сначала ваш оператор наводит самолёт голосом, а сигналом к сбросу является двойной щелчок в наушниках.

– Всё верно, господин Абэ. Примите уверения в моём к вам высочайшем уважении и разрешите откланяться.

Ночью Антон взял надувную лодку и отчалил на ней в море. Господину Абэ он объяснил, что в море его ожидает субмарина, на борту которой имеется складной самолёт. На этом самолёте он и встретит ударную группу.

Отойдя от берега на пару километров, за пределы видимости с постов наблюдения, Антон достал лебединое яйцо и положил его на воду. Лебедь очень быстро развернулся и заботливо опустил крыло, чтобы Антону было удобно взбираться в кабину. Короткий разбег, и огромная птица круто взмыла в небо, почти сразу исчезая в тучах, только на поверхности моря осталась лишь перевёрнутая маленькая резиновая лодка, которую куда-то понесло волнами и ветром. А ненужная уже радиостанция отправилась на дно.