Текст книги "Анархист (СИ)"

Автор книги: Сергей Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

А вот генерал-губернатор Австралии, герцог Глостерский, закусил удила и возжаждал отомстить тевтонам за смерть своих родственников. Он немедленно объявил себя наследником британского трона, погрузился на тяжёлый крейсер, и в сопровождении эскадры, включающей два авианосца, плавучий госпиталь, танкер и судно снабжения, не считая артиллерийских кораблей, и помчался занимать вакантный трон.

Немцы и итальянцы вывели свои флоты в море, чтобы перехватить такую важную цель, но океан большой, и теперь им оставалось только надеяться, что рыбка попадёт в сеть.

Но это был ложный след.

Австралийская эскадра везла не наследника британского престола, а его двойника. Сам же Генри Уильям Фредерик Альберт на дальнем бомбардировщике, из которого выкинули всё лишнее и установили дополнительные топливные танки, вылетел другим маршрутом. Из Австралии в Индию, оттуда, через Иран в Москву.

В Москве герцог встретился со Сталиным, и на трёхдневных переговорах подтвердил все прежние договоренности, а главное, союз против Германии, и её сателлитов.

О том, что Британия собиралась выступить против СССР, герцог знал, но посчитал, что это уловка, при помощи которой Гитлер сумел собрать в одном месте высшее руководство вражеской страны, и уничтожить одним ударом.

Самый серьёзный торг между Москвой и Лондоном возник из-за продовольствия. Метрополия, оторванная от колоний, испытывала страшный дефицит в продуктах питания. Поставки из Индии и Австралии были крайне невыгодны из-за огромных расстояний, и соответственно, времени, затрачиваемому на каждый рейс. Торговые суда требовались на других направлениях: для перевозки оружия и снаряжения, для доставки стратегического сырья, для перевозки войск. Кроме того, вывоз продовольствия из Индии неминуемо приведёт к массовому голоду и, как следствие, массовым волнениям, которые могут повлечь за собой потерю Индии для Британской империи.

А в России, как достоверно известно, несмотря на тяжелейшую войну, потерю плодородных областей и мобилизацию мужского населения, проблем с продовольствием не было.

Сталин указал принцу Генри на тот факт, что наша страна уже поставляет в Англию продовольствие, и готова в несколько раз увеличить эти поставки, но в обмен хочет несколько вещей. Во-первых, отказ признавать польское правительство в изгнании и вообще отказ признавать Польшу в качестве государства, поскольку поляки фактически считают себя гражданами Рейха и служат как в Вермахте по призыву, так и в СС добровольцами. Причём уже сформировано девять польских дивизий СС, что указывает на то, что поляки служат Германии как своей стране.

Во-вторых, Советскому Союзу нужна продукция химической промышленности, и будет лучше, если эта продукция будет производиться на собственной территории СССР. Иными словами, нам нужны химические заводы.

В-третьих, нам нужны приборы для слежения за подводными объектами. В Британии серийно выпускаются Асдики[1], мы хотели бы получить эти приборы, а ещё лучше – лицензию на их производство.

Взамен, кроме продовольствия Советский Союз готов поставлять в Великобританию самые совершенные истребители И-185 и И-193[2] в разных модификациях и бронетанковую технику. Наши истребители на голову превосходят истребители Люфтваффе на всех высотах и всем диапазоне скоростей, а средние и тяжёлые танки, а также САУ на их базе, являются просто королями поля боя.

Англичане внимательно выслушали советские пожелания, сутки подумали и подписали соглашение по всем пунктам, кроме предоставления лицензии на Асдик. Впрочем, на лицензию наши не слишком-то рассчитывали, так что все остались чрезвычайно довольны достигнутыми соглашениями.

Принц Генри улетел в Лондон, где его, несколько поспешно, всего через неделю, короновали под именем Генриха IX. Оправдание такой поспешности было: идёт тяжёлая война, высшее руководство уничтожено предательским ударом гуннов, значит нужна жёсткая рука, способная вести страну к победе.

[1]Асдик – ASDIC– гидролокатор, прообраз современного сонара, работал он по принципу эхолокации

[2][2] В нашей реальности И-185 серийно не выпускался, а И-193 не существовало.

Глава 20

Возвращение в Советский Союз оказалось вовсе не таким гладким, как планировали в НКГБ и намного более затруднительным, чем планировал Антон.

Дело в том, что все эти годы он нещадно эксплуатировал лебедя. У любой техники есть предел, за которым следует капитальный ремонт, а в худшем случае даже утилизация. На самом деле лебедь способен провести все профилактические и ремонтные работы, в том числе и с заменой органов, вернее, с их полным омолаживанием. Проблема лишь в том, что процедура профилактики и омолаживания не так проста и довольно продолжительна. Уже сильно послужившему лебедю для этого требовались не менее двух-трёх месяцев, а вот времени как раз и не было: постоянно приходилось вылетать на разведку, или вот как сейчас, на проведение диверсии стратегического масштаба. Следует учитывать, что лебедь вовсе не новый, он у Антона с двенадцати лет, когда родители подарили на день рождения в качестве рабочего инструмента: мальчик уже тогда увлёкся драконологией. Четырежды лебедь проходил автомодернизацию, но тогда не было проблем с его заменой – лебедя ему на время давали друзья, а однажды Антон взял такую машину в прокате.

Короче: теперь дальность полёта лебедя сократилась с пяти тысяч до полутора тысяч километров, и ничего с этим не сделаешь. В общем, они с руководством договорились, что Антон долетает до Швеции, а оттуда посольский самолёт доставит его в Москву.

До определённого момента всё шло гладко: Антон спокойно перелетел из Англии в Швецию, и никем незамеченный опустился на лесной поляне острова Энхольмен, что расположен в длинном фьорде Норртеевикен, недалеко от Стокгольма.

Как договаривались заранее, Антон спустился к берегу и устроился между тремя валунами так, что его не видно со стороны. Спустя какой-то час к берегу пришлёпал неказистый чумазый катерок, воняющий рыбой и нефтью: катер, приводил в движение допотопный движок, работающий даже не на солярке, а на сырой нефти. Заросший волосами и бородой здоровенный мужик неопределенного возраста, в чумазой, когда-то синей робе, окликнул Антона на хорошем русском языке:

– Товарищ Кравченко?

– Это я.

– Поднимайтесь на борт. В Наттунден Вас уже дожидается машина. Садитесь вперёд, скамейка чистая.

Антон перешагнул через низкий борт, пожал капитану руку и уселся на скамейку перед микроскопической рубкой.

– Я могу вас везти?

– Да-да, везите. А мне не надо как-то скрыться?

– Не нужно. – качнул головой мужик – Я часто вожу отдыхающих на рыбалку, вопросов не возникнет.

Спустя какое-то время Антон уже сошел на деревянный причал возле маленького одноэтажного городка. На причале стоял крепкий мужчина средних лет, в строгом коричневом костюме и шляпе.

– Товарищ Кравченко?

– Да, это я.

– Рад вас приветствовать. – крепко пожимая руку сказал мужчина – Я Сидор Остапович Ренге, атташе по культуре советского посольства в Швеции. Мне поручено доставить вас на аэродром, самолёт уже ждёт. Пойдёмте.

На дороге стояла чёрная машина, мужчина махнул рукой в её сторону. Сам он уселся на место водителя, Антон сел рядом. Машина тронулась, и по довольно хорошей, отсыпанной щебнем и укатанной дороге резво побежала среди чистенького соснового леса. Ехали молча. Антон от скуки осматривался вокруг, читал указатели, изредка попадающуюся рекламе в нечастых городках. На одном из плакатов он увидел фото точно такой же машины, на которой они ехали. Как оказалось, она называется Volvo PV 36 Carioca.

Абсолютно ненужная информация, впрочем, чего не узнаешь от скуки.

Остановились у взлётного поля большого аэродрома, и Ренге протянул Антону красную книжечку:

– Это ваш дипломатический паспорт, товарищ Кравченко, пойдёмте на таможенный досмотр.

В небольшом бетонном, окрашенном снаружи ярко-синей краской здании, уже дожидались люди в форме. Ренге заговорил с ними по-шведски, предъявил свой паспорт, потом повернулся к спутнику:

– Предъявите ваш паспорт офицерам таможни, товарищ Кравченко.

Антон вынул из нагрудного кармана своего универсального комбинезона паспорт, и протянул его ближайшему таможеннику. Тот внимательнейшим образом, едва не обнюхивая, изучил документ, и с недовольной миной вернул его обратно. Остальные таможенники тоже не выглядели счастливыми от встречи с русскими, впрочем, Антон никогда не жаждал осчастливить чухну, так что ядовито им улыбнулся и пошел вслед за Ренге к пассажирскому самолёту, окрашенному в белые и синие цвета.

– Локхид Лодестар – прочитал Антон название самолёта, нанесенное в носовой части. Хм… Опять от скуки ненужная информация.

«Почему я отмечаю всякие ненужные детали?» – подумал Антон. – «Не потому ли, что интуиция сигнализирует о неявной опасности?»

Интуиция вещь важная, и в оставленном Антоном будущем ею научились пользоваться. Не полностью, конечно, но кое-какие методики были выработаны, особенно для применения представителями опасных ремёсел, вроде той же драконологии. Антон сосредоточился и потянул воздух, одновременно включая обонятельные рецепторы в носу и на языке. Да. От спутника несло напряжением и агрессией, причём направленной именно на Антона.

В сущности, факт скрытой агрессии ещё ни о чём не говорит: мало ли вполне основательных причин для напряжения и агрессии, особенно учитывая враждебное окружение, в котором приходится действовать кадровому разведчику под дипломатическим прикрытием. В общем, поживём-увидим, и расслабляться не следует.

В самолёте, рассчитанном на пятнадцать пассажиров, присутствовал всего один человек, он встал из ближайшего к входу кресла.

– Наконец-то! Я уже тут извёлся. Сейчас дам команду на отправление.

– Погоди, Андрон Геннадьевич. – остановил его Ренге, втаскивая трап и закрывая дверь – Сначала решим вопрос с направлением движения.

– Согласен. – кивнул Андрон Геннадьевич, и неожиданно бросился под ноги Антону, обхватывая его колени. Антон не успел среагировать и стал заваливаться назад, на Ренге. Секунду спустя Антон почувствовал укол в шею, и ещё спустя пару секунд его парализовало. Голова работала, а вот конечности, когда он попытался пошевелиться, двигались с огромным трудом.

– Гляди-ка, Сидор Остапович, а наш сталинист ещё может дрыгаться. Может быть, вкатишь ему ещё одну дозу?

– Нельзя. – сожалеюще вздохнул Ренге – Тогда у него вообще остановится дыхание.

– Ну и ладно коли так.

Они вдвоем подняли обмякшее тело Антона, взгромоздили его в кресло и уселись рядом через проход.

– Так что ты хотел сказать по поводу направления движения?

– Товарищ Литвинов принял решение отправить это тело в Англию. – сказал Ренге – У тебя такие же указания?

– Да. Булганин мне лично сказал об этом.

– Так вот, ситуация резко поменялась. Дикобразов сумел разбомбить все укрытия с королевской семьёй. А кроме того убежища парламента и штабы спецслужб, армии и флота.

– Ни хрена ж себе! Откуда знаешь?

– Налет немецкой авиации организовали через наших людей.Они-то знают только свои кусочки сведений, а вся картина известна только мне, да и то случайно. О налёте скоро сообщат по радио, так что подробности скоро узнаем. Понятно, что в Англию соваться нельзя. Там сейчас начнётся такая охота на ведьм, что худо станет всем. Понятно, что первым пострадает нацистское подполье, но и коммунистам мало не покажется. Если точнее: нацисты для них свои, а нас они ненавидят всерьёз, и плевать им на то что мы троцкисты и со сталинистами боремся любыми средствами.

– Это верно. Мы для англичан серьёзные враги, а нацисты так, прикормленные собачки. Какие есть предложения?

– Есть предложение. – вздохнул Ренге – В Берне сидит личный представитель Джона Дэвисона Рокфеллера-Младшего, он ждёт меня там.

– А что скажут Литвинов и Булганин?

– Хм-м-м. а что они могут сказать? Во-первых, мы поступили по обстоятельствам, а во-вторых, на человека такого уровня они лапку задирать не посмеют. А мы поднимемся так высоко, что мой жидок, и твой последыш приказчика будут рады, что с намизнакомы хотя бы шапочно.

– Решено. – твердо сказал Андрон Геннадьевич – Летим в Берн. Коридор до Швейцарии согласован?

Конечно же, согласован. Летим по линии шведской государственной почты, пароли и коды доступа имеются.

* * *

Неприятное и непривычное ощущение – быть похищенным, словно ты кошелек или мешок картошки. Но на этот раз похитителям попался мешок, наполненный сюрпризами вместо картошки, и один из сюрпризов, а именно встроенный генератор ПСИ-поля, действовал уже почти полминуты. Ещё минута, и все живые существа в радиусе двадцати метров от источника излучения, будут подчинены, и станут с готовностью исполнять все распоряжения Антона.

Дверь в пилотскую кабину открылась, оттуда вышел мужчина в голубом кителе с белой рубашкой, и почему-то в шлемофоне.

– Диспетчер разрешает взлёт. Какие будут распоряжения? – спросил он.

– Заводись, и давай на взлёт. – махнул рукой Ренге – О направлении скажу позже, после взлёта.

Антон только обрадовался такому приказу похитителя. Если бы Ренге изменил своё распоряжение о направлении уже в полёте, пилот мог бы что-нибудь заподозрить, а при достаточно высокоразвитой воле, он мог бы и прямо воспротивиться приказу или тихонько его саботировать. И что-то сделать в таком случае было бы трудно: генератор ПСИ-поля и так работал на пределе, подавляя волю двух отнюдь не слабых людей. Всё-таки люди, в психофизическом смысле, куда устойчивее рептилий и даже большинства млекопитающих. Заставить действовать при помощи физической силы Антон не мог, поскольку всё ещё был парализован, а яд оказался чертовски крепким. Собственно говоря, нейротоксин, применённый троцкистами практически подавил все его возможности к сопротивлению.

– По-дой-ди-ко-мне. – на пределе сил прошипел Антон, и Ренге, явно плохо соображая, подошел к нему.

– Мы летим в Ленинград. – собрав все силы Антон сумел заговорить членораздельно, а ведь ещё надо поддерживать рабочую частоту голоса. Когда-то этот приём назывался программированием – Повтори, куда мы летим?

– В Ленинград.

– Аэродром приземления Горская.

– Аэродром Горская. – послушно повторил Ренге

– Как отдашь приказ, сразу спи. У тебя был тяжёлый период, тебе очень хочется отдохнуть. Ты очень устал, ты очень хочешь спать. Но сначала отдай команду лететь в Ленинград.

– Я всё понял. Отдам приказ лететь в Ленинград и наконец, смогу поспать.

Наконец, самолёт поднялся на высоту три километра и перешёл в горизонтальный полет, пилот вышел из кабины.

– Куда лететь? – спросил он.

– Летим в Ленинград. Аэродром приземления Горская. – усталым голосом приказал Ренге – Выбери безопасный маршрут. Без необходимости не буди меня до посадки.

– Понял. – кивнул пилот – Рейс в Ленинград на аэродром Горская по безопасному маршруту, до посадки вас не будить.

Самолет повернул в сторону Аландского моря, и не входя в зону ПВО Аландских островов, направился к материковому побережью Финской Советской автономной области. Над почти безлюдными лесами центра ФСАО самолет немного довернул на юг, и направился к Ленинграду. Всё это время Антон пытался реанимировать свою способность общаться на радиочастотах. Наконец, когда самолёт уже почти достиг городка Миккели на юге Финляндии, Антону удалось связаться с Центром боевой подготовки НКВД в Ольгино, на счастье, его узнала тамошняя радистка.

– Ой, как хорошо, что Вы опять в наших краях, товарищ Дикобразов! – защебетала она.

– Сашенька, я тоже очень рад, но извини, время подгорает. Срочно передай командиру центра, чтобы встретили пассажирский самолёт Локхид Лодестар бело-синей расцветки. В самолёте профессиональные боевики-троцкисты. Поручиться могу за двоих, но возможно, что экипаж также имеет боевую подготовку. Ты слышишь меня, Сашенька?

– Слышу отлично, сразу стенографирую. – лаконично и жёстко ответила радистка – Вы в порядке?

– Более-менее. Я связан и парализован, а воспользоваться аптечкой не в состоянии.

– Ясно, товарищ Дикобразов, передам немедленно. Где приземлитесь?

– Планирую в Горской, полосы там хватит. Отбой связи.

Самолёт ещё не зарулил на стоянку, а к нему уже подлетел трофейный немецкий бронетранспортёр, из которого посыпались автоматчики. Самолёт тут же окружили, на правое крыло набросили аркан, конец верёвки привязали к Пуме[1]. Теперь точно не улетит. Из открывшейся двери высунулся недоумевающий пилот:

– Мужики, в чём дело? Мы свои!

– Свои так свои. – ответил поджарый длиннорукий седой старлей с лицом перечеркнутым шрамом – Сейчас примем груз и пассажиров, и никаких претензий.

– А, вон оно что! – понятливо кивнул пилот – Ну принимайте.

Из подъехавших вслед за броневиком легковой машины и фургона вышли командиры НКВД и полезли в самолёт. Вслед за ними на аэродром въехала машина скорой помощи. Из самолёта выгрузили тела, разнесли их по машинам: двоих в фургон, а Антона в карету скорой помощи. Сразу после погрузки, фургон, под охраной Пумы и Эмки с вооруженной охраной, помчалась к клиническому госпиталю НКВД. Скорая с Антоном поехала к небольшому зданию в сосновом лесу, на дальней окраине аэродрома.

[1]

[1]Пума – бронетранспортер SD.KFZ. 234/2 Puma, состоявший на вооружении ВС Германии во время Второй Мировой войны.

Глава 21

– Пить хочешь? – это было первое, что услышал Антон, придя в сознание.

– Очень. – просипел он.

Носик никелированного поильника ткнулся в рот, и Антон с наслаждением присосался. Господи, как ему не хватало такой простой вещи, как чистая холодная вода!

– Спасибо, Юра! – Антон только сейчас разглядел человека, сидящего у кровати. – Ты какими судьбами здесь?

– Вот зашел тебя проведать, а ты тут же и очнулся.

– И долго я тут валяюсь?

– Долго. Третий день. Стрельникова и Смирнова с тобой возятся, но только провели детоксикацию, а у тебя почему-то всё ещё практически заблокирована центральная нервная система

– Насколько всё серьёзно?

– Более чем серьёзно. Тут вокруг тебя водят хороводы самые маститые академики, да всё зря, никакого внятного ответа от них нет. Ну да ладно, ты пришел в себя, теперь наладишь свою аппаратуру, да и излечишься.

– Это ты хорошо придумал, Юра. Дай-ка мне диагност.

– Держи.

Спустя полтора часа Антон поднялся с кровати. Оделся в гражданский костюм-тройку, что висел тут же на плечиках. Бельё и сорочка лежали на стуле, а лёгкие туфли под ним. Чувствовал он себя совсем неплохо, если не считать слабость и некоторую заторможенность. Впрочем, неприятные ощущения скоро пройдут, надо лишь хорошо покушать и размяться, чем Антон на пару с Юрием и занялись. В старом ангаре, переоборудованном в спортзал, их нашли Ирина и Лариса.

– Антон, ты почему не в постели? – подбегая вплотную, напустилась на него Ирина.

– Належался уже. До одури, до дрожи, до отвращения. – широко улыбаясь ответил Антон, приобнимая Ирину за плечики.

– Знаешь, как было страшно, когда ты лежал и никак не реагировал ни на что? – тихо спросила Ирина, прижимаясь к Антону.

– Но всё же обошлось? – понизил голос и Антон, крепче обнимая Ирину.

Юрий переглянулся с Ларисой, взял её за руку и вывел прочь. И дверь закрыл.

– Так и бросила своих пациентов, когда бросилась меня спасать? – шепнул Антон

– Угу. Так и бросила. На самом деле я подготовила себе хорошую смену. Ты же понимаешь, что двадцати твоих мешков для анабиоза бесконечно мало, правда?

– Конечно же, понимаю.

– Пришлось интенсифицировать их использование. У нас при госпитальном аэродроме десять скоростных санитарных самолётов, переделанных из бомбардировщиков. А для охраны – полк истребителей, в пилоты нам давали только асов. А ещё у нас специальная диспетчерская служба с агентами во всех медсанбатах.

– Откуда столько людей?

– Да всё просто: дежурный врач при сортировке раненых тут же даёт сведения радистам, а те передают их нам. Тут же вылетает самолёт с мешками и микрохирургами, а дальше дело техники – тех, кто полегче, везут в госпиталя армейского и фронтового уровня или в Москву, а самых тяжёлых – к нам. У нас самый лучший запас твоих агрегатов, а с тех пор, как мы сумели заставить микрохирургов размножаться, стало намного легче. У нас теперь десять операционных, вот.

– Тяжело приходится, Иришка?

– Ничего, я уже привыкла.

– Исхудала. Одни глаза остались.

– Тебе не нравится?

– Очень нравится.

Постояли, помолчали, разглядывая друг друга. Взгляд Антона наконец оторвался от лица Ирины, скользнул по фигуре.

– Ого! Откуда столько наград? И ты уже полковник? Первый раз вижу тебя в форме и с регалиями.

Действительно, китель Ирины украшали золотые нашивки с полковничьими шпалами и целый иконостас: два ордена Ленина, ордена Красной звезды, Трудового Красного знамени, а поверх всех наград – Золотые Звезды Героя Социалистического Труда и Героя Советского Союза.

– За эти три года мы вытащили с того света больше ста пятидесяти шести тысяч бойцов и командиров.

– Неужели?

– Однако это так. Наш госпиталь действует уже три года, в день вы принимаем не менее пятидесяти, но чаще больше ста пятидесяти пациентов, и мы их сразу, буквально через сутки после восстановления, отдаём на долечивание.

– Невероятно! То есть, вы проводите только реанимацию и заживление. Теперь я понимаю секрет вашей производительности. Иришка, как ты с этим справляешься?

– Как ты говоришь – в процессе жизни. Мы внедряем все новинки, что предлагает твой биологический центр, у нас налажено непрерывное обучение сотрудников всех уровней… Вот ведь глупость какая…

– Что случилось, Иришка?

– Да понимаешь, Антоша, я шла сюда объясниться в любви. Вот я тебе рассказываю о серьёзных вещах, а у самой мысль: как бы сказать то, зачем шла.

– Бедная девочка... – вздохнул Антон – Знаешь, Иришка, я ведь тоже к тебе неравнодушен и тоже хотел с тобой объясниться, да всё дела, дела... Да и слишком старый я для тебя. В этом мире у меня только ты, Лариса и Юра стали близкими людьми, а с остальными я как-то и не сошелся. В друзья лезут многие, да уж очень много среди них просто ловких людей. Ты же знаешь, я это вижу.

– Так что будем делать, Антоша?

– Что делать, что делать... Будем регистрировать брак, вот что мы будем делать.

– Ты сумасшедший! – счастливо рассмеялась Ирина – Вот так сразу?

– А чего тянуть? – ухмыльнулся Антон – Мы с тобой знакомы уже три года, даже чуть больше. Думаю, достаточный срок, чтобы узнать друг друга. Обязательств перед другими людьми у нас нет. Или у тебя есть?

– Никого у меня нет. – тряхнула чёлкой Ирина – Перед войной за мной ухаживал герой-лётчик, да как в мае сорок первого уехал в отпуск, так и не вернулся. Сейчас он в учебном полку инструктор. До сих пор лейтенант.

– Откуда знаешь?

– Да как мне присвоили Героя, он прочитал в газете, и тут же написал. Дескать, любит и всё такое. А на фронт не попал потому, мол, что он настолько ценный специалист, что его не отпускают. Я и написала этой гниде, что с трусами никаких дел иметь не желаю.

– Сурово ты с ним. Хотя, именно так и надо. А какую свадьбу хочешь, в смысле регистрацию?

– Как это, какую?

– Ну не знаю, может тебе нужно венчание или ещё какой обряд, а может нужен шаман с бубном?

– Ой, глупый ты Антоша! Ну, какое венчание члену партии? И ЗАГСа здесь нет. Хм... И правда, как?

– Ты умная, Иришка, сообрази, как это нынче положено?

– Чаще всего браки военных регистрирует командир воинской части.

– И кто у тебя прямой командир?

– Бурденко, а у тебя?

– Сталин.

– Нет, Антоша, тут мы что-то неправильное надумали. К таким командирам, со всякими пустяками, лезть, право слово, как-то неловко. А давай ребят спросим, может они знают, где здесь ЗАГС?

– Ребята! – заорал Антон – Заходите!

– А мы всё подслушали! – с торжествующим видом объявила Лариса. Юра из-за её плеча смущённо и весело улыбался.

– И что думаете по поводу нашего решения?

– Что вы решили верно. – сказала Лариса и слегка запнулась, покосившись на Юрия, впрочем, тот понял её смущение совершенно верно:

– Я думаю, что и нам надо сделать то же самое. Лариса, пойдёшь за меня замуж?

– Ну наконец-то! Полжизни не прошло, как Юрочка решился. Согласна я, согласна.

– Теперь нужен тот, кто нас отвезёт в ЗАГС, а главное, поспособствует тому, чтобы нас расписали без задержки.

Словно дождавшись своей реплики, стукнув дверью в спортзал зашел подполковник Серов. Глянул в улыбающиеся лица, поздоровался и спросил:

– Сознавайтесь, братцы-кролики, чего затеяли? Вижу, что хорошее.

– Решили создать свои семьи, да только не знаем, где нас распишут.

– А что, дело хорошее. Если доверите организацию мне, то я созвонюсь с кем надо, а главное, назначу охрану. Ну и прикажу накрыть стол.

– Будем крайне признательны, Артем Николаевич. – благодарно кивнул Антон.

– Да! – сказал Серов – Нужны свидетели. Двух девушек возьму из отделения связи, думаю, вам не откажут. А мужчинами-свидетелями стану я и командир взвода охраны. Ага! И за обручальными кольцами пошлю нарочного. Дайте-ка руки, измерю вам пальцы.

Спустя полчаса немецкий БТР с красной звездой, два крытых грузовика с охраной и три легковые машины поехали с Горского аэродрома в сторону Ленинграда. Прямая дорога на Приморский проспект оказалась перекрыта – там уже неделю ремонтировали мостик, поэтому отправились в сторону платформы Горская, где и развернулись на Ленинград. Однако вскоре после поворота засбоил мотор на роскошном Опель-Адмирале.

– Надолго? – строго спросил Серов у водителя, раскрывшего капот машины.

– Минут десять, товарищ подполковник. Я вижу, что нужно поменять свечи и промыть воздушный фильтр.

– Почему заранее не сделал?

– А когда, тащ подполковник? Всё время в обеспечении, только час как вернулся с очередной операции, только и успел что пообедать. Вторую неделю без горячего, на сухпае.

– Нда… Надо подумать, как развозить горячую пищу оперативникам. – под нос буркнул Серов, и добавил в полный голос – Ладно, работай, Савельев, мы подождём.

– Товарищи, а давайте прогуляемся по посёлку? – предложила Ирина – Посмотрите, какие красивые дома!

– Дачная архитектура в стиле Северный Модерн. – с видом знатока сообщил Серов – Я, друзья мои, неслучившийся архитектор, поскольку с первого курса института был призван в НКВД. Ну да ладно, закончится война, обязательно доучусь. Жаль только, что не доведётся мне самостоятельно проектировать.

– Это верно. – кивнула Лариса – Ваш ранг, Артем Николаевич, это руководство. Но зато вы можете направлять творческое развитие других, да и кто вам помешает заказать внешние контуры зданий?

– Дельная мысль. – повеселел Серов – Лариса, Ирина, если это не военная тайна, расскажите, как вам удалось восстановить столько раненых?

– Это Ирина, у неё золотая голова. – с гордостью за подругу сказала Лариса – Она быстро догадалась использовать микрохирургов только для лечения тяжёлых внутренних повреждений, особенно важнейших органов. Всё что полегче мы шьём сами. Вы же понимаете, что простых пациентов к нам не возят, только крайне сложных. Скажем, у пациента поражены лёгкие, кишечник и печень. Микрохирурги восстанавливают лёгкие, печень и поражение кишечника. Небольшие поражения органов оперируем уже мы, ну и конечно же, шьём все оболочки. У нас, чтобы вы знали, десять операционных и сорок хирургических бригад. И четыре дежурных бригады санитаров для уборки и стерилизации операционных. Да, у ещё нас имеется специальный стерилизационный цех, потому что такой поток операций тянет на промышленное предприятие с конвейерным производством.

– А вот организация вспомогательных процессов, дело рук Ларисы. – тихонько добавила Ирина – так что свою звезду Героя Соцтруда она заработала без поблажек. Без её светлой головки мы бы и треть наших раненых бы не обработали.

– Да... Я всего этого не знал. – Антон уважительно склонился перед женщинами – Вы организаторы очень высокого масштаба. Из трёх полевых наборов герпетолога-выживальщика создать клинику стратегического масштаба... Я снимаю шляпу.

Антон действительно снял шляпу и низко поклонился. Артем и Юрий, поскольку были в форме, отдали честь. Женщины смущённо зарделись, и чтобы скрыть неловкость, попросили рассказать об архитектуре домов, мимо которых шли.

Дачный посёлок был действительно прекрасен: просторные участки, поросшие соснами, двухэтажные дома, нетронутые пожарами, даже заборы были невысокие, ажурные, позволяющие рассмотреть красоту каждого дома.

– Обратите внимание, друзья мои, – начал рассказ Артём – здания, которые мы видим на этой улице, построены в стиле северный модерн. Северный модерн, как известно, архитектурный стиль в западноевропейском искусстве северных стран – Дании, Швеции, Норвегии. Да, главным образом в архитектуре, а кроме того – в оформлении интерьеров и в декоративно-прикладном искусстве периода модерна. Но в России, а вернее в дачных пригородах Петербурга, этот стиль подвергся огромному влиянию неорусского стиля, и получился вполне оригинальный вариант, который я бы назвал «стилем Петербуржских дач». А теперь мы повернём на Балтийский проспект.

Пошли по широкой улице, слушая любопытные рассказы Артёма. Впереди, в двадцати метрах, шли бойцы охраны, с автоматами, ещё одно отделение автоматчиков прикрывало с тыла. Все было спокойно и тихо, пока группа не достигла красивой деревянной, голубой с белым, церкви. Двери церкви распахнулись, оттуда быстро, почти бегом, выскочила женщина в чёрном, а за нею, пытаясь с казать нечто увещевающее, поспешал нестарый ещё, худощавый священник. Не доходя трёх-пяти шагов, женщина остановилась, внимательно глядя ни Ирину.

Тройка автоматчиков тут же вышла наперехват, остальные грамотно расположились вокруг, занимая круговую оборону. А вслед за женщиной и священником из церкви вышли люди, в основном женщины, впрочем, было и несколько мужчин преклонных лет. Все они стояли за спиной священника и внимательно слушали.

– Кто вы, что вам нужно? – требовательно спросил лейтенант, командир взвода охраны.

– Простите великодушно, товарищ командир, – заговорил священник – но не Ирина ли Михайловна Стрельникова стоит в группе командиров? А рядом с нею никто иная как Лариса Авдеевна Смирнова. Я прав?

– Допустим. Что вы хотите? – сурово ответил лейтенант. Он совершенно растерялся от непонятной ситуации.

В самом деле, гражданские не проявляют ни малейшей агрессии, наоборот, услышав подтверждение своему предположению, люди стали опускаться на колени, и первая это сделала женщина в чёрном.

– Что происходит? – встревожился лейтенант, а его вопрос повторил и подполковник Серов

– Что происходит, товарищи?

– Позвольте мне всё объяснить. – снова взял слово священник – Дело в том, что восемь женщин, прихожанок сего божьего дома, получили уведомления о гибели своих мужей. А одна из женщин получила одновременно похоронки на мужа и сына. Вообразите, их изумление, счастье и радость, когда эти мужчины приехали в отпуск для восстановления после излечения.