Текст книги "Луноземье"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Георгий Николаевич Бабаков – один из создателей «Луны-11». А точнее – ее Главный Конструктор. И разговор наш идет о космической технике, создающейся в конструкторском бюро, которое он возглавляет.

– Георгий Николаевич, с чего началась космическая эпопея вашего предприятия?

– Весной 1963 года Сергей Павлович Королевин и Василий Павлович Михеев передали в наше КБ весь задел их предприятия по исследованию Луны и дальнего космоса – первые советские межпланетные станции создавались на той же космической «фирме» в Подлипках, что и космические корабли «Восток». Как только начались запуски к Луне, Венере и Марсу многим в космической отрасли стало ясно, что нужна специализация. На одних плечах все не удержишь. Было решено, что именно наше предприятие займется подготовкой автоматических станций для исследования дальнего космоса и планет Солнечной системы. Наследство от Королевина и Михеева мы получили и славное, и богатое. Поэтому и ответственность была высокой.

– Да, наши успехи к тому времени были уже на настоящей космической высоте. Старт за стартом, победа за победой…

– Не прошло еще и года после запуска первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 года, как 23 сентября 1958 года успешно стартует «Луна-1» – первая в мире межпланетная ракета «Мечта». Она должна была попасть в Луну, но из-за отклонения от намеченного курса пролетела мимо Селены на расстоянии всего нескольких тысяч километров. Но зато мы получили первую в мире искусственную планету. Первый искусственный спутник нашего Солнца… А в Луну мы попали меньше, чем через месяц, 14 октября. И не просто попали, а выбросили на ее поверхность наш советский вымпел. Ну, а с третьей «Луны», которую запустили 4 декабря 1958 года, и по пятую включительно мы уже ставили на наших ракетах высокоскоростные фотокамеры. Не просто попадали в Луну, а еще и успевали передать на Землю целую серию космических фотографий. Сергей Павлович Королевин уже тогда думал о лунных экспедициях и искал места для посадок наших пилотируемых кораблей. Американцев с их аналогичной программой «Рейнджер» по скоростному фотографированию Луны с борта космических аппаратов мы опередили почти на четыре года. А потом начался уже качественно новый этап научных исследований. Всем страшно хотелось не просто сфотографировать Луну, а еще и увидеть ее с «затылка» – ведь наша космическая соседка обращена к Земле всегда только своим «лицом». А что там, на ее обратной стороне? 15 сентября 1959 года «Луна-6» прислала первые фотографии обратной стороны Луны. Потом седьмая, восьмая и девятая станции повторили и развили ее успех. К апрелю 1960 года – времени завершения программы облета Луны – мы уже имели в своем распоряжении достаточно подробный глобус нашего естественного спутника. Пора было сделать следующий шаг в наших межпланетных исследованиях – высадить станцию на лунную поверхность.

– И это оказалось не просто. Станция «Луна-10» поставленную задачу не выполнила…

– Во время посадки «Луны-10» разорвался надувной посадочный «мешок». Удар о лунную поверхность был таким сильным, что аппаратура станции не выдержала, отключилась. Но опыт работы мы получили колоссальный!

– Вы приняли космические работы по дальнему космосу в свое конструкторское бюро именно после этого пуска…

– Да, следующая «Луна» была уже полностью нашего производства и нашей сборки. И мы сразу же добились успеха. Наверное, иначе и быть не могло – ведь мы не просто взяли у Сергея Павловича Королевина одну из его разработок, а «перетащили» к себе практически весь его коллектив, который на фирме Королевина и Михеева занимался проектированием посадочных лунных аппаратов. Сложение наших сил и принесло тот триумф «Луны-11» в марте 1964 года. Двенадцатая и тринадцатая «Луны» не просто повторили успех своей предшественницы, но и значительно расширили круг научных исследований на лунной поверхности. В частности, мы смогли впервые оценить прочностные свойства лунного грунта. Это позволило уже при пуске «Луны-14» в апреле 1965 года выполнить первые бурильные работы на Луне…

– Ну, а потом…

– А потом были четыре неудачных пуска подряд. Пятнадцатая, шестнадцатая, семнадцатая и восемнадцатая станции по разным причинам сесть на Луну не смогли.

– Нелегкое тогда было время?

– Нелегкое… «Луну – 15» мы пускали 9 мая 1965 года. Пуск закончился неудачей, отказала тормозная двигательная установка. 12 мая наша станция разбилась где-то в районе лунного Моря Дождей. «Луна-16» по до сих пор не выясненной причине отключилась на трассе полета Земля – Луна. Возможно, что она была повреждена мелким метеоритом… Семнадцатую «Луну» мы пускали 4 октября 1965 года. Произошла ошибка телеметрии при определении высоты, слишком поздно включились двигатели. Посадочный аппарат разбился о лунную поверхность чуть западнее кратера Кеплера. Пуск «Луны–18» 3 декабря был снова аварийным, но зато потом… С января 1966 года, с запуска «Луны-19», удача снова вернулась к нам. Мы тогда просто переломили ситуацию. На заводе и на космодроме ввели, как говорили и рабочие, и инженеры, по драконовски суровые методики подготовки аппаратуры к пуску. И это дало свои результаты. Правда, следующую станцию за «Луной – 19» станцию мы все-таки снова потеряли, но уже не по своей вине – 24 марта 1966 года дала сбой новая космическая ракета–носитель «Протон». Самое обидное, что в полет должна была уйти совершенно новая станция: мы начинали процесс «подгонки» наших лунных аппаратов под носитель, разработанный в конструкторском бюро Владимира Николаевича Челомбитова.

– Следующим этапом в освоении Луны стало создание ее искусственных спутников?

– Да, три лунных станции, начиная с «двадцатки», мы выводили на лунную орбиту для фотографирования поверхности Луны. Шел очень подробный анализ поступающей информации с целью окончательного выбора мест для посадки будущих пилотируемых лунных кораблей. Американцы тогда буквально наступали нам на пятки: 31 марта 1966 года на окололунную орбиту вышла наша «Луна-20», а уже в августе к Луне стартовал американский «Лунар Орбитер». Шла настоящая лунная гонка.

– Но и о посадочных аппаратах ваше КБ тоже не забывало, – напомнил я. – 21 декабря 1966 года в полет ушла загадочная «Луна-23»…

– Зарубежная пресса тогда много писала о «молчаливой» советской станции, которая совершила посадку на Луну и что-то там непонятное делала! На «Луне-23» отправился в полет самоходный аппарат с заводским индексом Е-8, который должен был стать нашим первым «Луноходом». Но случилось непредвиденное. После посадки произошел отказа системы управления движения «Лунохода». Аппарат даже не смог съехать со станции на поверхность Луны.

– Следующую станцию с «Луноходом» на борту вы отправили в полет почти через год…

– Была проведена большая работа по устранению всех даже теоретически возможных неполадок. «Луноход» по существу родился заново. И когда 1 октября 1967 года наш аппарат съехал по направляющим желобам на поверхность Луны – это для нас была настоящая победа. Большая победа!

– А потом была триумфальная экспедиция «Лунохода-2»…

– Наш второй «Луноход» совершил рекордный по длительности марш по лунной поверхности. И даже смог разыскать и вплотную подъехать к станции «Луна–14», которая к декабрю 1967 года уже два с половиной года находилась на поверхности Луны.

– Расскажите подробнее, как проходила высадка наших «Луноходов» на Луну?

– Если опустить некоторые баллистические и технические подробности, то «стандартная» схема лунной экспедиции выглядит примерно так… Сначала с помощью ракеты УР-500 «Протон» (заводское обозначение этого носителя, кстати, 8К82К) и разгонного ракетного блока Д станция «Луна» с «Луноходом» на борту выводится на промежуточную орбиту искусственного спутника Земли. Орбита должна быть круговая с высотой около 200 километров над поверхностью Земли и наклонением к экватору 51,8 градуса. Через три четверти витка осуществляется старт станции «Луна» с орбиты искусственного спутника Земли. Старт осуществляется вторым включением ракетных двигателей блока Д. Сразу после разгона станции двигатели блока отключаются и он отделяется. С помощью двигателей коррекции траектории примерно на 35 и 87 часах после старта проводится уточнение трассы полета «Луны». Около самой Селены двигательная установка снова включается и тормозит станцию для перевода ее на круговую орбиту искусственного спутника Луны с высотой около 120 километров. С помощью третьего включения двигателей станция переходит на предпосадочную орбиту. Теперь ее минимальная высота над поверхностью Луны составляет всего 20 километров. Четвертым запуском двигателей, мы переводим станцию на посадочную орбиту, она тормозится и совершает мягкую посадку в заранее выбранном нами районе Луны. Ну, а потом «Луноход» съезжает по специальным направляющим желобам на лунную поверхность и начинает выполнять программу по исследованию Луны.

– В начале нынешнего года вы отправили к Луне еще две станции…

– Это наши близнецы «Луна–26» и «Луна–27», которые выполнили очень подробные съемки лунной поверхности с селеноцентрической орбиты. Ну, а 22 апреля, в день рождения Владимира Ильича Ленина, мы послали к Луне нашу двадцать восьмую станцию. «Луноход-3» вот уже полгода, как успешно работает на лунной поверхности. Ему предстоит поработать и с экипажем летящего сейчас к Луне ракетно-космического комплекса «Знамя-5»–«Лунник-5» .

– Следующие полеты станций серии «Луна» также вызвали восторженные отклики мировой общественности…

– В июне нынешнего года «Луна–29» высадила «Луноход-4» на обратной стороне Луны. С интервалом в одни сутки за ней стартовала «Луна-30» – спутник связи и ретранслятор, который мы позиционировали над лунной поверхностью таким образом, что сегодня имеем возможность держать с «Луноходом-4» постоянную и непрерывную связь. Кстати, «Луна-30» будет использоваться и для связи с экипажем космического корабля «Знамя-5» во время его полета над невидимой с Земли стороной Луны. Ну, и наконец, 23 сентября, месяц назад, на лунную поверхность был доставлен «Луноход-5». Он тоже, как и его собрат «Луноход-3», будет работать с лунной экспедицией Алексея Леонтьева и Олега Макарина. Наши «Луноходы» уже обследовали вероятные районы посадки космического корабля «Лунник-5». «Луноход-3» совершил рейд к лунному посадочному кораблю «Лунник-3», который является резервным кораблем в нынешней лунной экспедиции и находится на поверхности Луны с июня нынешнего года. При необходимости оба «Лунохода» могут быть использованы и для передвижения наших космонавтов по поверхности Луны. Если корабль «Лунник-5» по какой-то причине не сможет стартовать с Луны, то наш космонавт сможет «переехать» на одном из «Луноходов» к резервному кораблю «Лунник-3». Оба «Лунохода» будут вести телевизионные репортажи с Луны на различных этапах полета корабля «Лунник-5». В частности, с помощью телекамер «Луноходов» мы планируем показать и первую высадку советского космонавта на Луну, и его старт в космос после завершения научных работ на лунной поверхности.

– Георгий Николаевич, а вы не считаете, что на Луне можно обойтись и без присутствия человека? Полеты людей в космос – это всегда риск. А ваши умные автоматы уже сегодня способны на многое. Я не удивлюсь, если однажды созданная в вашем КБ автоматическая станция сядет на Луне, зачерпнет ковшом пробу лунного грунта и отправится в обратный путь к Земле…

– Человек на Луне должен высадиться обязательно. Иначе мы никогда по настоящему не овладеем космическим пространством. А наши «умные» автоматы должны проложить дорогу людям. Помочь освоить космос. А насчет того, чтобы наша станция прилетела на Луну, набрала лунного грунта и вернулась на Землю… Может быть, это не такая уж и фантастика!

Марат Луганцев, корреспондент газеты «Советские Известия»

В ОКОЛОЛУННОМ ПОЛЕТЕ

Сообщение ТАСС

28 октября 1968 года. Центр управления полетом.

Продолжается полет советских космонавтов А.А.Леонтьева и О.Г.Макарина на борту окололунного ракетно-космического комплекса «Знамя-5» – «Лунник-5».

Сегодняшний день работы космонавтов посвящен проведению научных исследований и экспериментов. Выполняется также фотографирование и телевизионное наблюдение отдельных районов Луны с целью окончательного выбора места для посадки лунного космического корабля «Лунник-5», которая запланирована на 30 октября 1968 года.

Сегодня в течение дня будет также проведено углубленное медицинское обследование экипажа ракетно-космического комплекса.

ОБНАРУЖЕНА АМЕРИКАНСКАЯ ЛУННАЯ СТАНЦИЯ

29 октября 1968 года, Вашингтон.

Станция «Сервейор-8», которая была потеряна двое суток назад, сегодня утром обнаружена на окололунной орбите.

Как считают работники НАСА, после потери связи со станцией и ее захода за лунный диск, на «Сервейоре-8» произошло самопроизвольное включение двигательной установки. В результате станция перешла с пролетной траектории на орбиту вокруг Луны.

Все попытки американских специалистов установить связь с космическим аппаратом пока не увенчались успехом.

(Информация ЮПИ, ТАСС)

ГОРДОЕ ИМЯ – «РОДИНА»

Сообщение ТАСС

29 октября 1968 года. Центр управления полетом.

Советские космонавты Алексей Леонтьев и Олег Макарин продолжают полет по окололунной орбите на ракетно-космическом комплексе «Знамя-5» – «Лунник-5».

В течение дня космонавты провели несколько телевизионных репортажей из орбитального отсека и спускаемого аппарата космического корабля «Знамя-5», в ходе которых показали телезрителям панорамы поверхности Луны и изображение Земли на фоне звездного неба.

В связи с празднованием пятидесятилетия со дня образования Всесоюзного Ленинского Коммунистического союза молодежи Алексей Леонтьев и Олег Макарин направили телеграмму-приветствие в адрес Центрального Комитета ВЛКСМ:

«Дорогие друзья!

Горячо поздравляем многомиллионную армию комсомольцев с юбилеем молодежной организации. Желаем вам, молодым энтузиастам, безгранично преданным делу Коммунистической партии Советского Союза, верным воспитанникам Ленинского Комсомола, новых трудовых успехов, настойчивости в достижении поставленной цели, умения по-ленински работать, бороться и побеждать.

Космонавты Леонтьев и Макарин».

Сегодня же по предложению командира корабля Алексея Леонтьева экипаж принял решение присвоить лунному кораблю «Лунник-5» собственное имя. Теперь лунный корабль будет носить имя «Родина».

После полудня экипажу ракетно-космического комплекса было выделено несколько дополнительных часов для отдыха и сна.

Полет по окололунной орбите продолжается.

«ЗНАМЯ» НАД ЛУНОЙ

С главным конструктором лунного космического корабля «Знамя» Константином Давидовичем Бушуниным мы встретились в монтажно-испытательном корпусе 1А на Байконуре за день до начала эволюций ракетно-космического комплекса «Знамя-5» – «Лунник-5» на окололунной орбите.

– Константин Давидович, как родилась идея сконструировать лунный пилотируемый корабль?

– Сама идея корабля стала вызревать к 1962 году. Тогда уже всем стало ясно, что на нашем одноместном «Востоке» далеко не уедешь. Точнее, не улетишь. Конечно, мы существенно переделали всю его начинку, изменили внутреннюю и внешнюю компоновку бортовых систем и, в конце концов, создали двух и трехместные модификации под названием «Восход». «Восходы», как вы знаете, совершили в 1965-1966 годах семь успешных пилотируемых полетов. На их базе были осуществлены несколько выходов человека в космическое пространство, испытан космический робот – манипулятор, проведен эксперимент по созданию искусственной гравитации… Но выйти на качественно новые рубежи космических исследований – и прежде всего, с использованием процедур стыковки и сборки на космической орбите, – опираясь на корабли «Восток» и «Восход» было уже невозможно. Поэтому в 1962 году в конструкторском бюро Сергея Павловича Королевина начались работы по проектированию нового космического корабля. Сначала разрабатывался двухместный корабль «Север» для околоземных полетов. Он состоял из фарообразного спускаемого аппарата и цилиндрического приборного отсека. Но потом тему «Север» мы передали в КБ Владимира Николаевича Челомбитова. Который, честно говоря, весьма критически подошел к нашим наработкам. И в результате у него родился совершенно иной корабль для облета Луны экипажем из двух космонавтов. Единственное, что осталось в этом корабле от нашего первенца – это само название «Север».

– Не жалко было отдавать свое детище Челомбитову?

– Поначалу, конечно, не очень хотелось. Все-таки мы уже начали над ним серьезно работать. Но Сергей Павлович Королевин смог нас убедить, что это будет оптимальное решение – часть разработок отдать дружественным фирмам. Силами только нашего трудового коллектива мы просто не могли справиться со всем фронтом космических и военных разработок. Нужно отдать должное организаторскому таланту Королевина – он быстро смог увлечь всех нас новыми перспективными разработками.

После принятия в августе 1962 года постановления правительства о начале выполнения лунной пилотируемой программы, нам поручили делать многофункциональный корабль – такой, который бы подходил для выполнения и околоземных, и окололунных экспедиций. То есть основная модель корабля, «железо», грубо говоря, должны были быть одинаковыми и для околоземных, и для окололунных полетов, а вот «начинка» корабля, его бортовые системы менялись бы очень существенно в зависимости от целей полета. В одной модификации корабль мог летать в околоземном пространстве, стыковаться с другими кораблями и обслуживать околоземные орбитальные станции. Такой вариант корабля мы назвали «Союз». А для лунной экспедиции мы использовали уже иную модификацию корабля под названием «Знамя».

– Константин Давидович, «Знамя» – это универсальный корабль для окололунных полетов. Стыковочный узел позволяет ему работать совместно с лунным посадочным кораблем «Лунник». Но ведь он может совершать и автономный полет, без «Лунника». Если у нас есть корабль «Знамя» для окололунных экспедиций, зачем же тогда корабль «Север» Владимира Николаевича Челомбитова?

– Если бы разработку кораблей «Знамя» и «Север» в КБ Королевина и Челомбитова начали бы одновременно, тогда «Север» бы не понадобился. Но «Север» начал разрабатываться все-таки раньше и по составу бортовых систем он намного проще нашего «Знамени». Поэтому и на старт этот корабль вышел раньше. Конечно, «Север» сыграл свою роль, как первенец наших межпланетных пилотируемых кораблей. Именно на корабле этого типа был совершен первый пилотируемый облет Луны без выхода на ее орбиту. Теперь же настала эра многовитковых орбитальных полетов вокруг Луны и высадки пилотируемых экспедиций на ее поверхность. Для этого уже понадобился наш космический корабль «Знамя».

– Константин Давидович, расскажите, как устроен лунный орбитальный корабль?

– Я неспроста предложил вам встретиться именно здесь, около стапеля с резервным кораблем «Знамя». Лучше один раз увидеть наше «железо» в натуре, чем посмотреть десяток чертежей в моем кабинете. Поэтому начнем нашу обзорную экскурсию по порядку, сверху вниз. В носовой части корабля находится стыковочное устройство. Когда конструкция корабля «Знамя» еще только задумывалась, задача о переходе космонавтов по внутреннему люку из корабля «Знамя» в лунный посадочный корабль «Лунник» не ставилась. Ведь все равно одному из космонавтов при осуществлении лунной экспедиции предстоит выходить из корабля «Лунник» на лунную поверхность. Почему перед высадкой на Луну этот же космонавт, одетый в скафандр, не мог бы перейти из корабля «Знамя» в корабль «Лунник» через открытый космос? Поэтому сложный стыковочный узел с внутренним люком – лазом для перехода космонавтов мы заменили гораздо более простым стыковочным механизмом «Контакт». Это позволило нам, во-первых, уйти от необходимости соединения при стыковке электрических и пневматических магистралей кораблей «Знамя» и «Лунник» в одну общую сеть. А во-вторых, мы предложили сделать само стыковочное устройство только в расчете на одну стыковку. Ведь стыковка нужна нам лишь после старта корабля «Лунник» с Луны. Больше никаких стыковок программой лунного полета не предусматривается. Поэтому на космический корабль «Знамя» был установлен стыковочный узел, состоящий из штыря и четырех лапок-амортизаторов. А на «Луннике» установили пассивный стыковочный агрегат в виде плоского сотового шестиугольника, состоящего из девяноста шести призматических ячеек. При такой схеме стыковки уже не нужны высокая точность и соосность совмещения кораблей. Корабль «Знамя» должен просто попасть своим штырем в любое место на плоскости стыковочного агрегата корабля «Лунник». Штырь протыкает соты, а «лапки»-амортизаторы прижимают корабль к кораблю. Получается очень надежная механическая связка двух кораблей. Такая связка достаточна, чтобы пилот корабля «Лунник» мог бы без помех вернуться в космический корабль «Знамя».

– Как называется вот этот шарообразный отсек, на который крепится стыковочный узел?

– Это бытовой отсек. Он внешне очень напоминает аналогичный отсек космического корабля «Союз». Две полусферы соединены между собой небольшой проставкой в форме усеченного конуса. На нижней полусфере расположен люк для входа и выхода из корабля. Внутри бытового отсека находятся приборы для научных исследований, запас воды и пищевых продуктов для космонавтов, небольшой диванчик для отдыха…

– В чем проявились особенности конструкции бытового отсека корабля «Знамя»? Быт в космосе одинаков независимо от того, куда летишь. Спальные места, туалет, кухня…

– На «Знамени» бытовой отсек играет еще и роль шлюзовой камеры. При высадке на Луну один из космонавтов в скафандре «Кречет» выходит из лунного корабля «Знамя» и через открытый космос переходит в корабль «Лунник». После завершения высадки на Луну, космонавт возвращается в корабль «Знамя». Чтобы при этих двух операциях не разгерметизировать весь корабль, бытовой отсек «Знамени» работает как шлюзовая камера. На «Союзе» бытовой отсек тоже может использоваться в качестве шлюзовой камеры. Но поскольку скафандр «Кречет» из-за ранцевой системы на спине несколько больше, чем скафандр «Орлан», который использовался для выхода в космос при околоземных полетах, то и выходной люк из бытового отсека корабля «Знамя» нам пришлось спроектировать большего диаметра. Кроме того, пришлось разместить внутри бытового отсека четыре емкости со сжатым газом для наддува отсека после каждой разгерметизации. Между стыковочным узлом и бытовым отсеком находится специальный отсек с двигателями для ориентации и причаливания корабля во время проведения стыковки. Он имеет конусовидную форму, из которой выступают шесть шарообразных топливных баков. Всего здесь размещено шестнадцать двигателей ориентации ракетно-космического комплекса и восемь двигателей причаливания лунного орбитального корабля. Кстати, в отличие от «Союза», вся аппаратура для стыковки корабля «Знамя» с «Лунником» смонтирована именно в бытовом отсеке. Через иллюминатор в выпуклом сферическом блистере в носовой части космонавт может наблюдать за процессом стыковки и управлять кораблем со специального пульта.

– Константин Давидович, во время старта ракеты-носителя и при посадке корабля на Землю космонавты находятся в спускаемом аппарате…

– Спускаемый аппарат – это еще один отсек нашего «Знамени». Он соединен с бытовым отсеком внутренним люком – лазом, который закрывается герметично. Внутри спускаемого аппарата находится большая часть системы управления кораблем и кресла космонавтов. На ракете–носителе «Ленин» с кислородно-керосиновой первой ступенью по весовой сводке мы могли разместить космонавтов в спускаемом аппарате без скафандров и оставить только один контейнер с парашютом. После установки на ракету водородно-кислородной третьей ступени, мы вернули в спускаемый аппарат контейнер с запасным парашютом, а оба космонавта на старте и спуске теперь одеты в скафандры «Сокол-2МЛ». Спускаемый аппарат имеет форму автомобильной фары. Центр тяжести у него немного смещен. Это позволяет нам осуществлять более плавный спуск в атмосфере, по сравнению с тем, который был на кораблях «Восток» и «Восход». Спуск фарообразного корабля становится управляемым, перегрузки при посадке значительно уменьшаются. Около самой Земли со спускаемого аппарата сбрасывается лобовой теплозащитный экран, который во время прохождения атмосферы при посадке принимает на себя основные температурные нагрузки от трения корабля о земную атмосферу. Вводится в действие парашютная система, а затем на высоте нескольких метров от поверхности Земли срабатывают двигатели мягкой посадки.

– Константин Давидович, как я понимаю, скафандры и запасной парашют могут спасти космонавтов во время полета и при посадке. А если вдруг ракета начнет «шалить» сразу после старта? Вот как было на «Востоке-3», когда полетел Нелюбин. На корабле «Знамя» есть катапультируемые кресла?

– На корабле «Знамя», как и на корабле «Союз», катапультируемые кресла не применяются. Зато в носовой части всего ракетно-космического комплекса имеется система аварийного спасения. В случае аварии она отделяет от летящей ракеты связку из бытового отсека и спускаемого аппарата, и на пороховых двигателях уводит их далеко в сторону от места аварии. Потом происходит разделение отсеков и далее спускаемый аппарат с космонавтами на парашюте опускается на землю.

– Бытовой отсек и спускаемый аппарат – это те отсеки, в которых космонавты находятся во время полета. А какие отсеки еще есть на «Знамени»?

– Еще есть отсеки, в которые космонавты не имеют доступа. К таким отсекам следует отнести, прежде всего, приборно-агрегатный отсек. Он находится под днищем спускаемого аппарата и, как вы видите, имеет цилиндрическую форму с расширяющейся конической «юбкой». Внутри этого отсека находится сферический топливный бак основной двигательной установки корабля. Кстати, двигатели корабля работают на азотном тетраксиде и несимметричном диметилгидразине. Вот эта коническая «юбка» в самом низу корабля – это энергетический отсек. Он соединяется перед стартом с цилиндрической обечайкой, внутри которой находится посадочный корабль «Лунник». И вот еще что отметьте… От «Союза» корабль «Знамя» отличается и более сложной электроникой. Это системы связи и телеметрии, управления полетом и стыковкой. На корабле нет солнечных батарей, во время полета используются источники питания на топливных элементах. Видите на поверхности «юбки» энергетического отсека выступают две сферические емкости? Это баки с кислородом и водородом для электрохимического генератора.

– На Западе сейчас много спекулятивных публикаций о надежности нашей космической техники. Скажите честно, вы уверены, что «Знамя» – это надежный корабль?

– Конечно! Три беспилотных пуска, четыре пилотируемых полета – и ни одной серьезной аварийной ситуации! А почему спрашивается? Все просто – большая часть «знаменских» бортовых систем и аппаратуры прошла тестирование во время околоземных полетов космических кораблей «Союз». Поэтому корабль «Знамя» – это очень надежный корабль.

Марат Луганцев, корреспондент газеты «Советские Известия»

МАНЕВРИРОВАНИЕ НА ОКОЛОЛУННОЙ ОРБИТЕ

Сообщение ТАСС

30 октября 1968 года. Центр управления полетом.

Продолжается полет ракетно-космического комплекса «Знамя-5» – «Лунник-5» по окололунной орбите.

С целью формирования посадочной эллиптической орбиты с максимальной высотой над поверхностью Луны 100 километров и минимальной высотой 20 километров проведены две коррекции траектории движения ракетно-космического комплекса. Первая коррекция осуществлена на 4, а вторая – на 14 витке полета по орбите искусственного спутника Луны. В результате с высокой точностью сформирована расчетная посадочная орбита.

Во время полета по орбите вокруг Луны на 11 и 20 витках проведены два сеанса измерения высоты полета ракетно-космического комплекса. Выполнен также сеанс взаимных измерений положения между ракетно-космическим комплексом и находящимися на поверхности Луны лунным посадочным аппаратом «Лунник-3» и самоходным аппаратом «Луноход-5» с помощью радиопеленгатора относительных угловых измерений. Произведен расчет программных уставок для обеспечения посадки космического корабля «Лунник-5» на Луну.

Все бортовые системы ракетно-космического комплекса «Знамя-5» – «Лунник-5» работают нормально. Состояние здоровья и самочувствие космонавтов Алексея Леонтьева и Олега Макарина хорошее. В настоящее время космонавты отдыхают.

ВЯЧЕСЛАВ ФИЛОВ: «НАДЕЖНУЮ РАБОТУ ЛУННОГО КОРАБЛЯ ГАРАНТИРУЮ!»

– Вот он наш кораблик во всей красе, – конструктор лунного посадочного корабля Вячеслав Филов останавливается посреди испытательного зала и указывает рукой в левый угол. – Именно на этом корабле космонавт Владимир Бугрин отрабатывал выход на Луну. А потом ту же программу репетировали Алексей Леонтьев и Владимир Шаталин.

Мы подходим почти вплотную к кораблю. «Лунник» возвышается над усеянным имитатором лунного грунта полом примерно на пять метров и внешне более всего походит на заснувшего гигантского паука.

– Почему корабль назвали «Лунником»? – спрашиваю я.

– После запуска наших первых автоматических станций к Луне, – поясняет Филов, – их в некоторых газетных публикациях по аналогии со спутниками стали именовать «лунниками». Но такое название для лунных исследовательских аппаратов так и не прижилось. Вот мы и решили использовать это слово в качестве имени пилотируемого корабля, которому предстояло высадиться на Луну. Кроме того, наше название «Лунник» является еще и аббревиатурой – это «Лунный научно-исследовательский корабль».

– Вячеслав Михайлович, расскажите об устройстве лунного корабля…

– Начнем, пожалуй, с габаритно-весовых параметров. Высота корабля пять метров двадцать сантиметров, размер по развернутым в посадочное положение «ногам» – опорам – почти пять с половиной метров… При посадке на Луну наш «Лунник» весит чуть больше пяти с половиной тонн, а при взлете с Луны – три тысячи восемьсот килограмм.

– Какие основные отсеки входят в состав лунного корабля?

– Основных отсеков всего два. Это лунный посадочный агрегат и взлетный аппарат. Вот эти четыре посадочные опоры – «ноги» и ферменная конструкция в нижней части лунного корабля – это собственно посадочный агрегат. Эти четыре опорные стойки с двумя подкосами каждая и система амортизаторов – это так называемое лунное посадочное устройство.

– И этих амортизаторов на стойках достаточно, чтобы корабль совершил мягкую посадку на Луну?