Луноземье

Текст добавлен: 12 апреля 2021, 01:00

Текст книги "Луноземье"

Автор книги: Сергей Чебаненко

Жанр:

Альтернативная история

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Спасибо, господин Президент. Ваши космические службы сработали как всегда оперативно и заслуживают похвалы. Уверен, что вы воздадите им должное.

– Надеюсь, – ледяным тоном изрекает собеседник из-за океана, – что работа ваших космических служб тоже получит достойную оценку. Все-таки, мистер Президент, мы живем в ядерную эпоху и несанкционированный ракетный пуск с вашей территории – это не самое лучшее известие, которое я хотел бы получить среди ночи.

Трубка ложится на рычаг телефона, и Президент поднимает взгляд на замершего у стола своего помощника:

– Кто мне толком может объяснить, что сейчас происходит в космосе?

Интонации голоса нашего Президента не предвещают ничего хорошего. Бедный помощник, который, разумеется, совершенно не в курсе происходящих событий, уже было раскрывает рот, чтобы хоть как-то начать оправдываться за врожденную нерадивость отечественного управленческого аппарата, когда в углу президентского кабинета вдруг сам собой включается телевизор.

Сначала на экране несколько секунд видна только серая сетка помех, а потом возникает яркая цветная фотография Кремля со стороны Москвы-реки и надпись «Интервидение», похожая на огромную ярко-красную дугу, раскинувшуюся в бирюзовом небе над кремлевскими башнями.

– Что за ерунда, – рука Президента тянется к пульту управления телевизором.

– Внимание, товарищи! – голос с телеэкрана звучит громко и торжественно. – Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза, Центральное телевидение, все системы дальней космической связи.

Помощник Президента потом клялся и божился мне, что он сразу же узнал голос диктора Юрия Левитана. Того самого Левитана, который был диктором на советском радио в военные и послевоенные годы и которому выпало первым известить мир о наших космических победах. Кстати, Левитан, дорогой мой Кир, умер еще в семидесятых или восьмидесятых годах прошлого века.

– Передаем сообщение ТАСС, – продолжает вещать голос из глубины экрана, – о первом в мире полете человека в космическое пространство. Сегодня в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника «Восток» является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик – майор Гагарин Юрий Алексеевич.

Президент страны обхватил голову руками и растерянно потер пальцами виски:

– Чепуха какая-то... Какой Советский Союз? Какое «Интервидение»? Какой еще «Восток» с Гагариным? Да что же это такое творится, а?!

Телефон «кремлевки» зазвонил снова. Президент поднес трубку к уху.

– Это о-опять й-я, – министр иностранных дел был явно обескуражен и даже начал заикаться. – Эта космическая штука прошла над Тайванем и Филиппинами. А сейчас летит над Тихим океаном и по всем каналам телевидения и радио передает привет рабочему классу Австралии, борющемуся с капитализмом и загнивающей буржуазией...

Вот так оно, примерно, все и было там, в верхах, дорогой мой. Мы, простые граждане, конечно, обо всех этих политических нюансах тогда не знали. Мне в год Великого Знамения исполнилось двадцать восемь лет. Я работал руководителем группы сменных дежурных в центре управления космическими полетами в Подмосковье. Ну, и в тот день как раз была моя смена.

То весеннее утро началось в ЦУПе очень спокойно и совершенно обыденно. На международной космической станции работал очередной российско-американский экипаж. Стартов грузовых или пилотируемых кораблей в ближайшие полтора месяца не ожидалось. Выходов космонавтов за пределы станции и стыковок – тоже. Рутина, в общем. Скука. Я, сидя за монитором, детективчик читаю. Петя Горбатов с Лехой Андриевским на щелбаны в шахматишки режутся. А Леночка-оператор перед зеркальцем экспериментирует с новой губной помадой.

И представляете, какой переполох начался, когда около десяти часов утра в большой зал центра управления ввалилась шумная толпа: руководители космического агентства, главные конструкторы из НПО «Энергия» и командиры отряда космонавтов? Да, дорогой мой, вот так все скопом и ввалились. Глаза выпучены, руками размахивают, орут друг на друга.

А я смотрю – и ничего понять не могу. Верчу головой туда и сюда, пытаясь разобраться, что происходит. Туго начинаю соображать, что в космосе что-то случилось. Но, слава Богу, не на международной космической станции.

– Вадим, – ко мне подбегает растрепанный и возбужденный замначальника нашего центра Благинов, – ну-ка, настраивай всю радиоаппаратуру на частоту 143 мегагерца. Быстро!

– Да что случилось-то, Виктор Николаевич? – пытаюсь разобраться в ситуации.

– Потом, потом объясню, – Благинов отмахивается от меня как от назойливой мухи. – Переключай аппаратуру на ультракороткие волны, говорю!

Засуетились мои ребята, забегали. Переключились.

Благинов тут же берет микрофон в руки:

– «Кедр», я «Заря». Как слышите меня, «Кедр»?

Леночка фыркнула и скептически улыбнулась. Петька Горбатов украдкой покрутил пальцем у виска. Чудит, мол, начальство.

– «Кедр», я «Заря», – настойчиво повторил Благинов. – Прием!

Толпа космических начальников попритихла и сгрудилась за спиной Виктора Николаевича.

В динамиках что-то оглушительно кашлянуло, протяжно скрипнуло, и далекий, но четко различимый голос произнес:

– «Заря», «Кедр» на связи. Слышу вас хорошо.

– Как самочувствие, «Кедр»? – я стоял рядом с Благиновым и видел, что его пальцы, сжимающие микрофон, побелели от напряжения.

– Самочувствие отличное, настроение бодрое. В иллюминатор хорошо вижу Южную Америку.

– Где сейчас должен быть объект? – Благинов прикрыл рукой микрофон и повернулся к кому-то из отряда космонавтов.

– Да там и должен быть, – в один голос отозвались наши космонавты. – Как раз над Южной Америкой!

Благинов снова поднес микрофон к губам:

– «Кедр», проводим психологический тест. Приготовьтесь.

– Понял вас, «Заря». Готовность к тесту подтверждаю.

– Ваше имя, отчество, фамилия? – быстро спросил Виктор Николаевич.

– Гагарин Юрий Алексеевич, – ответ прозвучал без промедления.

– Ваше звание?

Секундная пауза и снова ответ:

– Старший лейтенант.

Мне, кстати, уже тогда показалось, что этот ответ прозвучал как-то не совсем уверенно. Но в тот момент я этому значения не придал.

– Дата вашего рождения? – Благинов нервно облизал губы.

– Девятое марта тысяча девятьсот тридцать четвертого года.

– Все правильно, – едва слышно сказал кто-то из толпы. – Он все точно ответил! И голос похож!

– Это еще не доказательство, – тут же возразил еще некто. – Нужно подождать пока корабль приземлится. Еще живы те, кто знал Гагарина лично. Можно будет устроить очную ставку.

– Господи, – не выдержал я, – в конце концов, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

– Над Землей сейчас летит космический корабль «Восток», – с легким смешком сообщил полковник Федорцев, командир отряда космонавтов. – С Юрием Гагариным на борту.

– С Гагариным? – у меня перехватило дыхание. – С тем самым Гагариным?

– С тем самым, – подтвердил Благинов. – Во всяком случае, пилот корабля так себя называет.

– Бред какой-то, – недоверчиво хохотнул я. – Гагарин разбился во время тренировочного полета на самолете почти полвека назад!

– Мы тоже так думали, – Благинов нахмурился. – Вплоть до сегодняшнего утра.

– Окончательно все прояснится только после посадки, – тут же заметили из толпы. – Эх, если бы знать, в каком районе он должен сесть!

– Без проблем, – отозвался Петька Горбатов. Он слыл у нас большим знатоком истории космонавтики. – «Восток» говорите? С Гагариным на борту?

Он почесал пальцем затылок и выдал:

– Деревня Смеловка Терновского района Саратовской области!

– Это точно? – на всякий случай засомневался я.

– Обижаешь, начальник, – надул губы Петька. – За точность ручаюсь головой! Да и вообще об этом в любой книге о космонавтике написано…

– Вот и ладненько, – начальник центра подготовки космонавтов генерал Березин решительно расправил грудь. – Значит, сразу после посадки берем под руки этого самозваного Гагарина и доставляем сюда. А вы, товарищи, пригласите кого-нибудь из первого отряда космонавтов. Кого-нибудь из тех, кто хорошо знал Юрия Алексеевича. Настоящего Гагарина, я имею в виду.

Петька Горбатов не ошибся. «Восток» и человек, именовавший себя Юрием Гагариным, действительно приземлились в Саратовской области. И около трех часов пополудни в окружении врачей и агентов отечественных спецслужб пилот неизвестно откуда взявшегося «Востока» был доставлен в наш подмосковный Центр управления полетом.

Знаете, дорогой мой Кир, я сразу понял, что этот человек – настоящий Гагарин. Широко распахнулась дверь, и он шагнул в большой зал управления космическими полетами. Остановился на пороге, окинул зал взглядом, восхищенно качнул головой:

– Да, ребята, вы размахнулись...

Я не отводил от него взгляд. Передо мной был явно не тот парнишка Гагарин, который весной 1961 года совершил первый в истории человечества космический полет. Нет, на пороге большого зала Центра управления стоял совсем другой Юрий Алексеевич. Чуть-чуть располневший, возмужавший, с заметным шрамом над левой бровью. Именно таким он запомнился всем, кто его знал, когда ушел в своей последний полет на учебно-тренировочном самолете «МиГ-15УТИ».

– Юрка... Гагарин...

Леонтьева уже доставили в ЦУП. И сейчас он медленно поднимался из кресла в гостевой ложе. Сильно постаревший за последние годы, но по-прежнему подвижный и активный.

Гагарин стремительно повернулся на голос. Слегка прищурил глаза, рассматривая идущего к нему человека, а потом резко рванулся навстречу:

– Леха... Лешка... Блондин...

«Блондин» – так Гагарин в шутку прозвал Леонтьева еще во времена их совместной подготовки в первом отряде космонавтов.

Они обнялись.

– Юрка... Юрочка... – Леонтьев слегка отстранился, всматриваясь в лицо Гагарина. – Все такой же... Молодой…

По щекам Леонтьева медленно поползли слезинки.

– Я это, Леша... Я... – было хорошо видно, что губы Гагарина дрожат.

– Как же так, Юрка? – Леонтьев смотрел на него во все глаза. – Как же это так получилось? Мы же были уверены, что ты погиб... Разбился... Тогда, в марте шестьдесят восьмого...

– Не знаю, Леша, – лоб Гагарина прорезала глубокая морщина. – Я потерял сознание там, в самолете... А очнулся уже в кабине «Востока», на сотой секунде после старта. Сначала думал, что просто сошел с ума. Семи лет жизни будто и не было. Только воспоминания остались. Потом решил работать по программе полета. Вспомнил все, чему нас учили. Хорошо все-таки нас учили, Лешка...

– Ну, что, товарищи, все убедились? – из коллектива наших космических начальников Благинов нашелся первым. – Это действительно Юрий Алексеевич Гагарин. Здравствуйте, Юрий Алексеевич!

Гагарин пожал протянутую руку. В толпе присутствующих загалдели:

– Юрий Алексеевич... Вернулся... Живой... Гагарин... Настоящий Гагарин!

– Вот и славно, – Благинов бодро так заулыбался. – Нам ведь есть о чем поговорить. Не так ли, Юрий Алексеевич?

– Юрию Алексеевичу, прежде всего, нужно пройти медицинское обследование, – тут же встрял в разговор кто-то из медиков.

– Мне, прежде всего, нужно разобраться, куда я попал, – в уголках рта Гагарина залегли жесткие складки.

– С этим как раз проблем не будет, – согласно закивал Благинов. – Мы вам поможем, Юрий Алексеевич. И даже предоставим хорошего помощника.

Вот в эту секунду, дорогой мой, и решилась моя судьба.

Взгляд Благинова скользнул по лицам присутствующих и остановился на мне:

– Вот Вадим Игоревич Болгаров, Юрий Алексеевич. Один из лучших наших работников. Кандидат в отряд космонавтов, кстати. Он и поможет вам разобраться в тех переменах, которые произошли в мире за время вашего... э-э... отсутствия. Не возражаете против кандидатуры Вадима Болгарова, Юрий Алексеевич?

– Не возражаю, – первый космонавт планеты улыбнулся своей знаменитой улыбкой и похлопал меня по плечу. – Рад буду работать с вами, Вадим.

Что было потом, друг мой, вы, наверное, и сами хорошо знаете. Возвращение Гагарина стало главной мировой сенсацией нашего столетия. Суперсенсацией. Никакого научного объяснения происшедшему не было. Сам Гагарин никак не мог объяснить своего чудесного спасения из падавшего на землю «МиГа». Снова заговорили о промысле Божьем. Подняли головы разного рода любители жареных околонаучных фактов, члены всевозможных клубов изучения космических пришельцев и НЛО. Гагарин только смеялся, когда читал в газетах многочисленные версии своего воскрешения.

Медицинское обследование показало, что вернувшийся Гагарин – не призрак, и не инопланетянин, а самый обычный человек, все физиологические параметры которого абсолютно идентичны данным Юрия Алексеевича Гагарина, якобы погибшего в марте 1968 года в авиационной катастрофе. Подделка, всякие пластические операции и прочее мошенничество исключались абсолютно. Это действительно был тот самый Гагарин…

В те первые месяцы второй жизни на Земле у Гагарина было много встреч. Десятки и сотни встреч. Аудиенции с президентами и премьерами, выступления в ООН и в Государственной Думе. Он посетил родные места, подолгу гостил в семьях дочерей. А вот Валя, Валентина Гагарина, его жена, с ним встретиться так и не захотела... Да... Ей тогда было уже много за восемьдесят. А он... Он был по-прежнему молод.

Знаете, Гагарин с жадностью впитывал любую информацию о нашем мире, обо всех изменениях, которые произошли за минувшие пять с хвостиком десятилетий после его исчезновения. Я объяснял ему, как работать с ноутбуком, пользоваться мобильным телефоном и интернетом. Юрий Алексеевич любил бывать в кино, живо интересовался новыми театральными постановками, много читал. Посещал музеи и выставки, концерты и цирковые представления. Даже на дискотеки, представьте себе, захаживал. В общем, вел интересную и очень насыщенную событиями жизнь.

Но больше всего Гагарина, конечно, интересовала космонавтика. Он смотрел документальные и художественные фильмы о космических полетах, читал книги. Его потрясли своей красотой и мощью «Энергия» и «Буран», глубоко опечалила судьба преждевременно утопленного «Мира» и так и не взлетевших к звездам «Зари» и «Клипера». Юрий Алексеевич много размышлял над проблемами космонавтики и оценивал космические перспективы человечества. Хмурился, качал головой и не один раз задавал мне все тот же вопрос:

– Как же вы могли, Вадим? Как вы могли отступить? Это же тупик... Человечество само загнало себя в тупик…

А что я мог ему ответить? Только молча пожимал плечами. В те годы, когда были приняты роковые для нашей космонавтики решения, я был всего лишь обычным школьником.

Но выход из тупика Юрий Алексеевич все-таки нашел. Почти через год после его чудесного возвращения они собрались в Париже: Гагарин и самые известные космонавты из всех стран мира. И на свет появился манифест. Документ, на годы вперед определивший практический путь возвращения человечества в космос.

Знаете, Кир, я долго думал, почему люди приняли манифест Гагарина, поверили в него и, в конце концов, вернулись к масштабному освоению космического пространства. Сыграл ли свою роль сам факт чудесного воскрешения Юрия Алексеевича? Или промышленники и политики почувствовали немалую выгоду от огромных заказов на перспективные космические системы? А может быть, массово возродился романтизм первых лет космической эры? Не знаю… Наверное, в единое целое сложились все факторы. Просто однажды утром человечество словно проснулось, вышло из многолетнего летаргического сна и решило возродить свою экспансию к звездам. Восьмерка лидеров крупнейших мировых держав собралась на Байконуре и приняла совместную программу космических исследований – общую для всего земного шара. И все снова покатилось вперед. Поехало, набирая темпы и скорость.

Кир, помните, в начале прошлого века человечество готовилось к экспедиции на Марс? На удивление многим, Гагарин выступил решительно против этого проекта. «Если мы хотим действительно идти к звездам, а не сделать очередной единичный и мелкий шажок, – сказал он в одном из своих интервью, – мы должны ориентироваться на универсальные решения и на длительную перспективу. Нам нужна комплексная и разветвленная программа исследования космоса». И в качестве первой из главных целей новой космической программы он назвал полеты в системы Юпитера и Сатурна. Луна, Венера, Марс, Меркурий становились теперь только промежуточными звеньями на пути к самым крупным планетам Солнечной системы.

Всего через три года после этого заявления люди вернулись на Луну. Потом мы построили космическую станцию над Венерой. И, наконец, шагнули к Марсу...

Гагарин был в первых рядах этого движения человечества в космос. Мы с ним несколько месяцев провели на Международной космической станции, совершили вояж на «Луннике» на окололунную базу, а потом посетили наш форпост «Селена» в Океане Бурь.

С чьей-то легкой руки мировая пресса окрестила возрождение космических интересов человечества Новой Космической Эпохой. Ну, а само чудесное возвращение Гагарина в наш мир стали называть Великим Знамением. Великое Знамение Новой Космической Эпохи…

Ну, а что было дальше, вы, надеюсь, знаете… В день первой высадки человека на Красную планету Гагарин был в Центре управления полетом, следил за посадкой космического модуля. Когда экипаж вышел из корабля на каменистое плато и над марсианской поверхностью ветер развернул голубой флаг Объединенного Человечества, Юрий Алексеевич резко поднялся из кресла и кивнул мне:

– Пошли, Вадим...

Он по коммуникатору вызвал свой персональный аэрокар и уже через час мы взлетели со служебного аэродрома под Мытищами.

– Куда летим, Юрий Алексеевич? – поинтересовался я. Все-таки на вечер после высадки первых людей на Марс у меня были несколько иные планы, чем лететь в реактивном самолетике куда-то за три девять земель.

– Летим на Байконур. Есть одно маленькое незавершенное дельце, Вадим, – он внимательно посмотрел на меня и грустно улыбнулся. Эту улыбку я запомнил на всю жизнь. – Маленькое незавершенное дельце, которое нужно закончить именно сегодня.

На космодроме уже были предупреждены о прилете Гагарина и нас ждали.

– Куда едем, Юрий Алексеевич? – в свою очередь осведомился начальник космодрома, пожимая руку первому космонавту Земли.

– На вторую площадку, – коротко бросил Гагарин, садясь в машину. – На стартовую позицию.

Ехали молча. Никто так и не решился спросить Гагарина, что он собирается делать на стартовом комплексе, с которого много лет назад ушел в свой бессмертный полет.

Как вы, наверное, знаете, дорогой мой Кир, старт на «двойке», на второй стартовой площадке, к тому времени уже превратили в мемориальный комплекс, на который толпами возили туристов из Соединенных Штатов Америки, Народного Китая, Объединенной Европы и прочих стран. Вот и в тот день на стартовом комплексе находилась парочка туристических групп. Из Японии и, кажется, из Австралии. Как только Гагарин вылез из машины, туристы его заметили и сразу же толпой ринулись к нему. Автографы, фотовспышки, улыбки... Он тоже улыбался и пожимал руки. Потом повернулся к нам и тихо сказал:

– Останьтесь здесь, пожалуйста. Дальше я пойду один.

Все замерли на месте. И я, и сопровождающие с космодрома, и туристы. А он легко взмахнул рукой, улыбнулся и неторопливо зашагал в сторону пустого стартового комплекса. Плащ распахнут, руки в карманах...

Мы стояли и молча смотрели ему вслед. Никто еще ничего не понимал.

– Смотрите, – прошептал у меня за спиной начальник космодрома. – Там, справа...

Со стороны степи на стартовый комплекс медленно ползло неизвестно откуда взявшееся облако густого тумана.

– Чертовщина какая-то, – я пожал плечами. – Откуда здесь туман?

На Байконуре, друг мой, туманы чрезвычайно редки. Тем более в самом начале осени, когда летняя жара только чуть отступила.

Попытался двинуться вперед, следом за Гагариным, но ноги почему-то налились свинцовой тяжестью. Я не смог сделать и шага.

Сизая клубящаяся туманная пелена наползла на стартовый комплекс, и на несколько секунд скрыла уходящего от нас Юрия Алексеевича. А потом в плотной стене тумана сама собой образовалась округлая промоина и мы увидели...

Гагарин по-прежнему шел к стартовому комплексу. Но теперь на нем был уже не широкий плащ, а тот самый ярко-оранжевый скафандр, в котором он улетал в космос 12 апреля 1961 года. А среди мачт обслуживания стартового комплекса поблескивала в осенних солнечных лучах бело-черная громада «семерки» с «Востоком» в головной части.

Скользнул вниз лифт. Гагарин легко поднялся по металлическим ступенькам лестницы. И вот он уже на вершине ракеты и садится в корабль. Он был там один, Кир. Совершенно один. И все это, друг мой, происходило в полной тишине. Нам всем словно уши заложило ватой.

Едва люк корабля закрылся за Гагариным, как «семерка» дрогнула и пошла вверх, мягко и совершенно бесшумно.

А мы стояли все так же молча и провожали взглядами уходящую в небо ракету. Как будто окаменели.

Когда ракета с «Востоком» были на высоте где-то около полукилометра, мир вновь наполнился звуками. Ударил в уши чудовищный грохот ракетных двигателей, воздух завибрировал от звуковых волн. Но, перекрывая все эти звуки, из динамиков громкой связи донесся бодрый и уверенный голос Юрия Алексеевича:

– Я – «Кедр», на борту порядок! Самочувствие хорошее. Продолжаю полет!

Мы снова могли двигаться. Защелкали фотоаппараты, глаза видеокамер поднялись к небу. Сразу несколько человек потянулись за коммуникаторами...

Как вы знаете, дружище Кир, на околоземной орбите «Восток» не появился. Ракета, космический корабль и космонавт просто исчезли на пути в космос. Как будто растаяли где-то в верхних слоях атмосферы.

Вот, собственно, и вся история так называемого Великого Знамения. История второго возвращения Юрия Алексеевича на Землю... С тех пор прошло уже почти сто лет. Мы прочно обосновались в Солнечной системе, овладели сверхсветовой техникой и устремились к звездам. И это, я считаю, лучший памятник ему, первому космонавту планеты.

Зачем он возвращался? Гм, а вам разве еще не ясно?

Кир, а припомните, прочитайте в книгах, как мы жили до его возвращения, до его второй кругосветки. После завершения лунной гонки человечество так и не собралось продолжить космическую экспансию. Орбитальные станции, шаттлы, военные спутники, прикладная космонавтика – это все, конечно, хорошо, но… Куда-то ушли наши целеустремленность и романтика, пропал азарт первопроходцев… Мир погряз в мелких войнах, перестройках и перестрелках. Удовлетворение животных инстинктов заменило простое человеческое любопытство и тягу к познанию. Мы отвергли реальный путь космических исследований и занялись псевдоинтеллектуальным рукоблудием в выдуманных нами же виртуальных вселенных… Говорили, что математическое моделирование и виртуальная реальность лишили смысла долгие и опасные космические миссии. Что за извержением вулканов на Меркурии и вихрями в атмосфере Нептуна можно наблюдать при помощи современной компьютерной графики… Но ведь, дорогой мой Кир, любая компьютерная виртуальность так или иначе создается людьми. Она заведомо содержит в себе только человеческие знания и фантазии. А как же быть с тем, о чем мы даже не можем помыслить? С тем, что скрыто от нас пеленой многомерных пространств и времен?

Самое, пожалуй, интересное то, что у нас под рукой уже несколько десятилетий были в наличии все технологии для межпланетных полетов. Но никто никуда почему-то не летел… Куража не было, что ли… Нужен был какой-то внешний импульс, толчок…

В годы моей молодости это понимали многие. Но в большинстве своем молчали… Может быть, просто надеялись, что все как-то само собой образуется. Верили, что человечество рано или поздно все-таки вернется к звездам… Наверное, именно эта наивная вера и желание перемен, в конце концов, каким-то образом материализовались в действие и вытащили Юрия Алексеевича откуда-то из бездны иных миров и пространств, возродили его и властно позвали домой, на Землю…

Ученые давно уже доказали, что наша Вселенная не ограничивается только четырьмя измерениями – пространством и временем. Есть и другие пространственные оси координат, которые нам, людям видеть не дано. Наши мысли, чувства, наш психокосмос – это, видимо, одно из таких измерений. И мы в нем существуем, даже не замечая этого. Может быть, даже существуем и после физической смерти здесь, в нашем привычном четырехмерном пространстве-времени… Вот оттуда, из иных измерений, из своего коллективного психокосмоса, человечество и позвало Гагарина. Других объяснений Великому Знамению я просто не нахожу.

Почему Гагарин появился в ракете над Байконуром и снова ушел от нас в небо над космодромом? Кир, а вы разве не слышали легенду о «песне космодрома»? Есть немало людей, оказавшихся на стартовой позиции, с которой запускали первый искусственный спутник, а потом и «Восток» с Гагариным, рассказывающих, что слышали там какую-то величественную и торжественную мелодию, звучавшую где-то на границе слуха и проникающую в самое сердце. Многие потешаются над этой легендой, вышучивают… А я, знаете ли, верю. Скорее всего, над космодромом, существует один из открытых коридоров в психокосмос. Прямая и столбовая дорога с Земли. Ведь что такое психокосмос? Мир наших переживаний, надежд, мир наших сокровенных желаний. А люди давно мечтали подняться к звездам, слетать в космос, покорить иные миры. И где же еще, если не там, над Байконуром, нашим мечтам сплестись, чтобы открыть двери в другие измерения? Вот Юрий Алексеевич и воспользовался этой дверью. Дважды, когда пришел к нам, и когда уходил…

Гагарин… Я думаю, что для этого он и приходил в наш мир – подтолкнуть нас. Совсем чуть–чуть. Самую малость…

В этом смысле нам повезло. Гм, а ведь могло быть и иначе… Кир, вы знаете, что наши физики доказали факт существования иных обитаемых миров? Нет, не инопланетных. С инопланетными уже полвека все более или менее ясно. Садись в космический корабль – и вперед, лети, исследуй, вступай в контакты.

Физики доказали, что параллельно с нашей Вселенной могут существовать и другие вселенные. И в этих мирах непременно найдутся иные Земли. Наверняка на них будут жить такие же люди, как и мы с вами. Может быть, только фамилии будут у них отличаться от наших на одну или две буквы…

В последнее время я вот о чем думаю. А если на этих параллельных Землях не все сложилось так благополучно, как у нас? Если после первого всплеска интереса к космическим исследованиям, они – так же, как и мы когда-то, – погрязли в рутине стагнации и неопределенности? Замерли на самом пороге Большого Космоса?

Нас подтолкнул вперед Юрий Гагарин, снова появившись в нашем мире. А вот кто подтолкнет их? Найдется ли там свой Гагарин? Не уверен… Может быть, эту миссию – выводить на космическую дорогу заблудшие миры – нам, человечеству, нужно взять на себя?

Знаете, Кир, мы уже нащупали кое-какие технологии, которые позволят проникнуть в те замершие на космическом пороге миры. Группа энтузиастов регулярно дискутирует на тему межпространственных экспедиций на форуме журнала «Новости космоса». Проникновение в параллельные вселенные с целью их корректировки… А в перспективе, может быть, даже строительство новых миров, миров с совершенно иной, – но все равно человеческой! – историей… Что, интересно? Хотите сами поучаствовать? Гм… А что, попробуйте! Вот вам контактная ссылочка на этот сайт. Дерзайте…

Так-с… И, наверное, давайте закругляться с нашим интервью. Еще парочка вопросов, не больше, ладно? Все-таки хочу сегодня хотя бы полчасика погулять в парке…

Почему и куда ушел Гагарин в тот осенний день после высадки на Марсе нашей экспедиции… Кир, я думаю, что Юрий Алексеевич понял, что его миссия уже выполнена. Мы, человечество, воспрянули от сна, разогнались, набрали скорость и устремились к звездам и планетам. Почивать же на лаврах, быть музейным экспонатом Гагарин не хотел. Он был живой, деятельный, активный человек, а не свадебный генерал в регалиях и с непомерным апломбом. Ему хотелось работать, творить, открывать новое. Его же, как и в далеком 1968 году, перед тем роковым полетом на «МиГе», снова стали придерживать, оберегать, таскать по ненужным встречам и усаживать в почетные президиумы.

А он не захотел быть куклой на веревочке, всемирной улыбающейся марионеткой. Наверное, он знал, что в нашу Вселенную его вернуло некое общее коллективное желание, взаимная воля тысяч и миллионов людей. Солдатам, замершим в окопах перед атакой и не решающимся шагнуть вперед, нужен был импульс – командир, политрук, тот, кто первым шагнет на бруствер навстречу неизвестности и опасности. Гагарин стал этим импульсом, подтолкнул нас к действию. И всей нашей силой, со всей нашей энергией, мы, человечество, вышли из окопчика, из уютной детской колыбельки по имени Земля и пошли вперед по звездной дороге.

Юрий Алексеевич выполнил свою миссию и снова ушел в иные миры…

Не думаю, что он вернулся в падающий «МиГ», в март 1968 года. Он ушел в те другие вселенные, которые, возможно, ждут и нас. Снова позвал нас вперед.

Лучше всех об этом сказал Нил Армстронг – первый из людей, ступивший на Луну. Сказал, кстати, еще задолго до Великого Знамения.

«Он всех нас позвал в космос»…

Литературно-художественное издание

Серия детективной, приключенческой и фантастической литературы

«Розовый медведь»

Луноземье

Сергей Чебаненко

Редактор Левантовская В.Н.

Художник-оформитель Болгарин А.Г.

Компьютерная обработка фотографий и верстка текста М.А.Декабрева