Текст книги "Луноземье"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Земля отсюда видится не большим туманным шаром синеватого цвета, каким я изобразил ее на картине «На Луне». Нет, она выглядит практически точно так же, как и нарисованная на второй моей картине «Кратерная цепочка». Яркий бело-голубой ломтик, на котором, если приглядеться, заметны коричневато-серые очертания материков. Кстати, угловой размер Земли на здешнем небе примерно в четыре раза больше, чем Луны с земной поверхности.

Я снова влез в люк, развернулся и ногами вперед стал выбираться из корабля. Осторожно поставил правую ногу на верхнюю ступеньку лестницы, слегка попробовал ее на прочность, потом поставил левую. Правой рукой ухватился за поручень.

– «Заря», я вышел из люка. Стою на трапе.

– Хорошо тебя видим, «Флаг–один».

Наружная телекамера висит над правой верхней частью выходного люка и внимательно следит за каждым моим движением. Сейчас на экране Центра управления полетом, наверное, крупным планом виден гермошлем на моем скафандре. Ну, а когда я начну спускаться вниз, телекамера покажет меня уже полностью. И зафиксирует даже тот момент, когда я ступлю обутой в ботинок ногой на засыпанную пылью лунную поверхность.

Я пристегнул к кронштейну на поясе скафандра фал от небольшой лебедки. Потом закрепил на пояснице специальный обруч. Если вдруг потеряю сознание, лебедка по команде с Земли подтянет меня практически к самому люку в корабль. А обруч нужен на тот случай, если я вдруг упаду на спину. Спина у скафандра «Кречет» практически плоская и может возникнуть ситуация, когда упавший на спину космонавт просто не сможет встать самостоятельно. Чтобы этого не случилось, конструкторы предложили надеть на пояс специальный обруч. Теперь при возможном падении на спину я смогу просто перекатиться на бок и свободно встать, опираясь на руки.

Осторожно начинаю спускаться вниз. Наверное, со стороны мои движения сейчас выглядят очень медленными и нелепыми. Но я не спешу.

Шесть ступенек от люка корабля до каркаса посадочного устройства, семь ступенек примерно до середины «ног» «Лунника» и еще пять уже до самой лунной поверхности. Вот и она, последняя ступенька. А ниже – это уже Луна. Я аккуратно поставил обе ноги на последнюю ступеньку и замер.

– «Заря», я – «Флаг–один». Мне осталось сделать один шаг.

– Видим тебя, Леша, – немедленно отозвался Юра Гагаров. – Очень хорошо видим.

Боковым зрением улавливаю какое-то движение справа. Немного поворачиваю голову. «Луноход» завертел своими колесами и подбирается ближе. Наверное, операторы хотят получить определенный ракурс изображения на экране. Замираю и терпеливо жду.

– Я готов к спуску, – сообщаю на Землю примерно через полминуты, когда «Луноход» уже остановился и четко направил на меня свои квадратные глаза – телекамеры.

– Я – «Заря», – голос Гагарова, кажется, чуть дрожит от волнения. – Спуск на лунную поверхность разрешаю!

Осторожно опускаю правую ногу и касаюсь лунного грунта носком ботинка. Грунт немного проседает, но потом я чувствую твердую поверхность.

– «Заря», я коснулся ногой лунной поверхности, – докладываю на Землю. – Чувствую, что грунт твердый.

– Понял тебя, «Флаг–один», – доносится ответ. – Будь осторожен, Леша!

– Постараюсь, – на секунду снова замираю. – Осталось сделать один шаг – и я буду на Луне. Это очень незаметный шаг для одного человека. Но это наш первый шаг по большому пути в космосе.

Осторожно опускаю на лунную поверхность правую ногу, переношу вес с левой ноги на правую. Потом неторопливо опускаю рядом с правой и левую ногу.

– «Заря», я – «Флаг–один». Стою на поверхности Луны. Обеими ногами стою на поверхности Луны.

Поворачиваюсь всем корпусом вправо, лицом к телекамерам «Лунохода», поднимаю правую руку, машу ею и говорю:

– Мы пришли на Луну ради мира, социального прогресса и коммунистического будущего всего человечества!

Опускаю голову и рассматриваю свои первые следы на лунной поверхности. Отпечатки получились очень четкие. Примерно такие же остаются от ботинок, если поставить ногу на мокрый песок. А я, признаться, думал, что мой первый след на покрытой пылью Луне окажется смазанным и будет похож на неглубокую ямку. Видимо, у лунного грунта есть особенные физические свойства, которые делают его похожим на политый водой песок.

В наушниках слышится какой-то невнятный шум. Как будто море бьется о волнорезы. Потом в этом шуме появляется звуковой ритм, и секунду спустя я догадываюсь, что слышу аплодисменты и радостные возгласы десятков и сотен людей, собравшихся в этот момент в Центре управления полетом.

– Леша, поздравляю тебя! – это голос Гагарова. – Видим тебя хорошо! Молодец, Лешка!

Делаю несколько шагов к «Луноходу» и обратно к лунному кораблю. Ходить по Луне легко и приятно. Только не надо отталкиваться носками с такой же силой, как на Земле. Мягче и медленнее, мягче и медленнее…

– Я – «Флаг–один». Начинаю выполнение программы исследований и экспериментов на поверхности Луны.

Достаю из контейнера на левом боку скафандра толстый металлический стержень. Это раскладывающийся государственный флаг. Только сделан он не из обычной ткани, а из специальной тонкой металлической фольги. На Луне нет воздуха, и обычная материя просто провиснет около древка флага.

Отворачиваю от древка флага и закрепляю в горизонтальном положении специальную направляющую. Теперь флаг похож на большую букву «Г», между вертикальной и горизонтальной ножкой которой развернулся красный прямоугольник из металлической фольги. Нижним острием вертикальной ножки неторопливо втыкаю эту букву «Г» в лунный грунт. Древко флага входит в лунную поверхность легко, мне не требуется прилагать больших усилий.

– «Заря», устанавливаю флаг. Грунт мягкий. Похож на взрыхленную земную почву.

– Принято, «Флаг–один»!

Флаг стоит ровно. Полотнище чуть-чуть колышется. Древко флага довольно высокое, верхушка его находится почти на уровне моих плеч.

Я снова лезу в контейнер, закрепленный на левом бедре. Достаю пятиугольный вымпел, на котором выгравированы изображение Владимира Ильича Ленина в профиль, герб Советского Союза и надпись «СССР». Чуть согнув ноги в коленях и наклонившись вперед, опускаю вымпел у подножия флага. Потом распрямляюсь и поднимаю развернутую правую ладонь к гермошлему скафандра, салютуя трепещущему «на космических ветрах» флагу. В наушниках раздаются слова гимна Советского Союза:

«Союз нерушимый республик свободных

Сплотила навеки Великая Русь.

Да здравствует, созданный волей народной,

Единый, могучий Советский Союз!»

Я негромко подпеваю. В наушниках тоже звучит нестройное пение. Представляю, как в ЦУПе сейчас все поднялись со стульев и кресел и дружно исполняют куплеты государственного гимна:

«Славься, Отечество наше свободное, –

Дружбы народов надежный оплот.

Партия Ленина – сила народная –

Нас к торжеству коммунизма ведет!»

После установки флага состоялся мой разговор с Первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым.

… Пора было приступать собственно к научным исследованиям и забору лунного грунта.

Начал со второго пункта – со сбора образцов лунных камней и пыли. Для этой операции в арсенале моего оборудования был специальный пробосборник. Внешне он очень был похож на обычный совок для сбора мусора, но с длинной ручкой.

Работать пробосборником оказалось достаточно удобно. Я зачерпывал им небольшими порциями лунный грунт и ссыпал его в контейнер, похожий на среднего размера мешок из плотной ткани. «Совком» мне удалось не только набрать несколько килограммов лунного «песка», но и подобрать около полутора десятков крупных камней. Структура грунта оказалась сыпучей, очень похожей на коричневато-серую муку. Но попадались и более крупные фракции, похожие на песок или плотные комочки.

Кроме сбора образцов грунта с поверхности Луны, я должен был постараться получить пробы с глубины примерно пятнадцать сантиметров. Для этого у меня имелись три пробозаборника, выполненные в виде длинных пустотелых «стаканчиков» с острыми краями. Эти заборники поочередно закреплялись на длинной ручке, опираясь на которую руками, я вводил «стаканчики» как можно более глубоко в лунный грунт.

Я уже говорил, что грунт на Селене является очень рыхлой и довольно мягкой субстанцией. Но эта характеристика справедлива, видимо, только для его поверхностного слоя. Мне не удалось даже при значительных усилиях углубиться в лунную поверхность на глубину свыше примерно десяти – двенадцати сантиметров. Один из «стаканчиков» вообще вошел только на семь сантиметров, и какие усилия я не прикладывал, глубже уже не пошел. Видимо, под слоем из мелких фракций оказался большой камень.

Когда все три «стаканчика» с полученным содержимым тоже перекочевали внутрь мешка с пробами, я приступил к установке на лунной поверхности научных приборов, которые должны были остаться здесь и после моего отлета. Контейнер с ними был закреплен в нижней части «Лунника» между посадочных опор.

Научного оборудования оказалось очень немного: лазерный уголковый отражатель, сейсмометр для регистрации колебаний лунного грунта, термометр и установка для изучения космического излучения. Весь этот «багаж» я отнес на расстояние примерно двадцать пять – тридцать метров от «Лунника» и аккуратно расставил на лунной поверхности.

Стоя на лунной поверхности, саму Луну воспринимаешь совершенно иначе, чем глядя на нее из иллюминатора космического корабля. Луна меньше Земли по своим размерам и на ней нет атмосферы. Поэтому горизонт здесь очень неровный и близкий. На Земле такого не чувствуешь, а здесь я на несколько секунд ощутил себя стоящим на вершине огромного, несущегося вокруг Солнца шара.

Еще заметил, что цвет лунного грунта очень сильно зависит от угла, под которым на него смотришь. Если у меня под ногами грунт имел пепельно-серую окраску, то ближе к горизонту он начинал становиться коричневатым с темно-зелеными оттенками.

Кстати, и под ногами лунный грунт далеко не монотонно серый. Да, в целом он по цвету напоминает сухой цемент, но недалеко от места установки флага я обнаружил широкую – до десятка метров – зону угольно-серого цвета. А в месте установки комплекта научных приборов видел на лунном песке большое пятно ржаво-рыжего окраса.

Камни на Луне острые, но визуально сглаживаются осевшей на них пылью. Многие из них «занесены» грунтом и только частично находятся над поверхностью, отбрасывая густые темные, но не абсолютно черные тени. Честно говоря, вся эта картина солнечного лунного дня больше всего напомнила мне заброшенный пляж или усыпанный камнями песчаный карьер.

Следующим этапом моей работы на Луне было опробование нескольких вариантов передвижения космонавта по лунной поверхности.

Ходить по Луне очень легко. Грунт мягкий, и подошвы ботинок углубляются в него на один – три сантиметра, оставляя очень четкие и резкие отпечатки. Любое передвижение приводит к тому, что за ботинком тянется облачко лунной пыли. Особенно эта пыль хорошо видна, когда ставишь на грунт ногу не строго вертикально, а под некоторым углом. Очень заметными пылевые облачка становятся, если резко повернуться в движении или стоя на месте. А когда подпрыгиваешь, то пылевое облако с поверхности словно бы тянется вверх следом за тобой. Все эти эффекты связаны с высокой слипаемостью лунного грунта в условиях вакуума.

Первые свои шаги по Луне я специально замедлял, чтобы определить, насколько прочен лунный грунт и удобно ли мне будет передвигаться в скафандре в условиях притяжения, которое в шесть раз меньше, чем на Земле. Чтобы сохранить равновесие, старался шагать, широко расставляя ноги.

Сначала передвигался по Луне обычным шагом. Но это оказалось не слишком удобным. Нужно постоянно держать себя под контролем, чтобы при каждом шаге не отталкиваться от лунного грунта слишком сильно. Иначе это получается уже не ходьба, а подпрыгивание вверх на высоту двадцать – тридцать сантиметров.

Пробежался по Луне трусцой – с той же скоростью и динамикой, с которыми каждое утро тренируюсь на беговой дорожке в Звездном городке. Но ничего из этого не получилось. Бег сразу же превратился в длинные прыжки. Это очень неудобно, приходится все время контролировать собственные ноги, чтобы не наступить на острый камень или не споткнуться при приземлении.

Тогда попробовал передвигаться по Луне вприпрыжку, отталкиваясь от ее поверхности сразу обеими ногами. Это оказалось очень удобно: высота и длина скачка над поверхностью была небольшой, и риск падения значительно снизился. Со стороны, на экране в Центре управления полетом, мои упражнения выглядели, наверное, достаточно комично, поскольку Гагаров тут же прокомментировал их шуточной песенкой из фильма «Свадьба в Малиновке»:

– Битте – дритте, фрау мадам,

Я урок вам преподам.

Надо к небу поднять глаза

И запрыгать, как коза!

В четверть третьего утра я выполнил все намеченные программой полета операции на Луне.

С помощью лебедки поднял контейнер с образцами лунного грунта к входному люку в «Лунник». Потопал ногами, стараясь – впрочем, безуспешно! – стряхнуть налипшую лунную пыль с ботинок. Поднял руку и помахал на прощание застывшему метрах в десяти от «Лунника» четырехглазому «Луноходу».

Последний раз окинув взглядом окружавшие мой кораблик лунные просторы, я повернулся и не спеша полез вверх по трапу.

(Опубликовано в субботнем приложении «Советская неделя» к газете «Советские Известия» 30 ноября 1968 года).

Отклики из-за рубежа.

Кеннет Гэтленд (Королевство Великобритания), председатель британского Общества межпланетных сообщений:

– Первая высадка человека на Луну показывает, что советские ученые и инженеры выиграли в соревновании космических технологий между СССР и США. Америка осталась далеко позади со своим проектом высадки астронавтов на лунную поверхность в рамках программы «Аполлон».

Юджин Сернан, астронавт США:

– Как участник космических полетов по программе «Джемини», я хотел бы поздравить своих советских коллег с отлично выполненной работой на поверхности Луны. Высадка Алексея Леонтьева на Луну навсегда войдет в историю мировой космонавтики.

Эдвард Уэлш, Исполнительный секретарь Национального совета по аэронавтике и исследованию космического пространства США

Советский Союз следует поздравить с новым достижением в области изучения и освоения космоса. Высадка Алексея Леонтьева представляет собой интересный и значительный шаг вперед в исследовании планет Солнечной системы.

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «РОДИНА» СТАРТОВАЛ С ПОВЕРХНОСТИ ЛУНЫ

Сообщение ТАСС

31 октября 1968 года в 2 часа 25 минут по московскому времени космонавт Алексей Леонтьев завершил выполнение программы научных исследований на поверхности Луны и вернулся в кабину корабля «Лунник-5» («Родина»). Суммарное время пребывание космонавта Алексея Леонтьева на поверхности Луны составило 2 часа 39 минут 31 секунду.

После закрытия и герметизации входного люка была выполнена проверка бортового оборудования взлетной ступени космического корабля. По команде с Земли в 3 часа 55 минут по московскому времени был включен стартовый двигатель «Лунника-5». Взлетная ступень корабля отделилась от лунного посадочного устройства и после трехминутного активного полета вышла на расчетную окололунную орбиту.

Процесс возвращения космонавта на борт космического корабля и старта взлетной ступени с Луны транслировался в Центр управления полетом бортовыми телевизионными устройствами лунных самоходных аппаратов «Луноход-3» и «Луноход-5» в прямом режиме.

В настоящее время взлетная ступень лунного корабля «Лунник-5» («Родина»), пилотируемая космонавтом Алексеем Леонтьевым, и космический корабль «Знамя-5» с Олегом Макариным на борту совершают групповой окололунный полет. С обоими советскими космонавтами поддерживается устойчивая радио– и телевизионная связь. Космонавты продолжают выполнение программы полета.

ДО СВИДАНИЯ, ЛУНА!

(репортаж из Центра управления полетом о старте с Луны взлетной кабины лунного космического корабля «Лунник-5» – «Родина»)

Выход Алексея Леонтьева на лунную поверхность продолжался более двух с половиной часов.

Казалось бы, что можно успеть за такое короткое время? Но космонавт Леонтьев смог сделать многое. Он установил около места прилунения своего корабля государственный флаг Советского Союза, сделал доклад руководителям партии и правительства во главе с Никитой Сергеевичем Хрущевым, выполнил научные эксперименты и провел с Луны специальный телевизионный репортаж, во время которого рассказал советским и зарубежным телезрителям об особенностях передвижения по лунной поверхности.

В половине третьего ночи Алексей Леонтьев вернулся в кабину космического корабля «Лунник-5» – «Родина».

Первым делом космонавт закрыл и надежно загерметизировал контейнер с образцами лунного грунта. Собранные на Луне пробы должны быть доставлены на Землю в том виде, в котором космонавт их собрал. А для этого нужно полностью исключить малейшую возможность попадания в контейнер даже незначительного количества воздуха во время обратного полета к Земле.

Затем был плотно закрыт выходной люк кабины космического корабля. Как только завершилась проверка его герметичности, кабина космонавта была заполнена воздухом. Алексей Леонтьев смог открыть вентиляционный клапан гермошлема.

– Чувствую в кабине какой-то резкий запах, – сообщил космонавт в Центр управления полетом. – Очень похоже на запах пороха.

– Это запах лунной пыли, – посовещавшись, успокоили Алексея Леонтьева специалисты с Земли. – Она осталась на ботинках вашего скафандра и на внешней части контейнера с лунным грунтом.

Затем Алексей Леонтьев пообедал, немного отдохнул и вместе с наземными операторами приступил к подготовке бортовых систем космического корабля к старту с Луны.

Подготовительные предстартовые операции не выявили никаких нарушений в работе бортового оборудования взлетной кабины. Поэтому 31 октября без пяти минут четыре по московскому времени была выдана команда на старт с Луны космического корабля «Лунник-5» – «Родина».

К этому времени операторы выставили «Луноход-5» и «Луноход-3» на лунной поверхности таким образом, чтобы обеспечить наилучшие условия видимости взлетающей кабины космического корабля. Под двигатель «Лунника» был подведен специальный лоток – отражатель, который должен упорядочить истечение газов из сопла работающего ракетного двигателя вдоль поверхности Луны.

– «Флаг–один», подтвердите готовность к старту, – просит оператор Центра управления полетом.

– К старту готов! – бодро отвечает Леонтьев и со смехом добавляет:

– Стою первым в очереди на взлетной полосе!

Нам было хорошо видно, как отстрелилась кабель – мачта, по которой осуществлялась электрическая и гидравлическая связь взлетной кабины и лунного посадочного устройства.

После выдачи команды «старт» взлетная кабина еще несколько секунд оставалась на месте.

– «Заря», я «Флаг – один». Чувствую вибрацию корабля и гудение под полом кабины, – доложил Леонтьев.

– Идет выход на режим ракетных двигателей, – прокомментировала Земля. – Шесть секунд до подъема… Три, две, одна! Старт!

– Поехали! – слышен голос Алексея Леонтьева. – До свидания, тетушка Селена! До новой встречи!

Космический корабль «Лунник» на большом экране Центра управления полетом разделился на две части. Металлическими «б рызгами» полетели в стороны части элементов крепления, удерживавших взлетную ступень. Каркас лунного посадочного устройства на четырех «ногах» – опорах остался на Луне, а кабина с космонавтом поднялась вверх и стала стремительно уходить в зенит.

Факела маршевых двигателей «Лунника» нам видно не было, но зато хорошо были заметны кинжальные вспышки двигателей маневрирования в верхней части кабины. Они включились почти сразу же после старта и стали «валить» космический корабль вбок, выводя его на наиболее оптимальную траекторию полета.

– Десять секунд, полет нормальный, – сообщил оператор ЦУПа по внутренней громкой связи. – Основной и резервный двигатель космического корабля работают без замечаний.

При старте с Луны для надежности включаются одновременно и основной, и резервный двигатели «Лунника». Через тридцать секунд полета по результатам анализа телеметрии с борта космического корабля один из них отключается и на окололунную орбиту кабина с космонавтом выходит уже на одном двигателе. Старт на двух двигателях практически исключает возможность отказа двигательной системы во время подъема корабля с поверхности Луны.

– Чувствую легкую вибрацию корабля и постепенное увеличение перегрузки, – докладывает Алексей Леонтьев. – На борту порядок!

В поле зрения «Лунохода-5» взлетающая лунная кабина пребывала всего несколько секунд. Потом операторы ЦУПа переключили изображение на телевизионные камеры «Лунохода-3», который находился примерно в полукилометре от места старта. На большом экране Центра управления полетом мы увидели светлое пятно, которое стремительно уходило вверх и влево от поверхности Луны.

– Двадцать секунд, все бортовые системы работают нормально.

Телевизионное изображение на экране ЦУПа снова меняется. Теперь «глазами» телекамеры, которая установлена на внешней части взлетной кабины, мы видим, как постепенно удаляется, проваливается вниз покрытая кратерами и камнями лунная поверхность.

– Тридцать секунд. Есть выключение резервного двигателя! Полет нормальный.

Снова включается телевизионная камера «Лунохода-3» и мы видим, как светлое пятнышко космического корабля постепенно тает в черном лунном небе.

– Сорок секунд, – сообщаем спокойный и невозмутимый голос оператора. – Пройдена тысячная отметка.

Это означает, что взлетная кабина поднялась на высоту тысяча метров над поверхностью Луны. Скорость космического корабля постоянно растет.

Снова переключается телекамера. Мы снова смотрим на Луну «глазами» «Лунохода-5». Перед нами теперь изображение сиротливо стоящего посреди лунной равнины на четырех «ногах» – опорах лунного посадочного устройства. В поле обзора телекамеры появляется и шевелящееся словно на ветру полотнище красного знамени.

Алексей Леонтьев стартовал с Луны. Но эта первая космическая база человечества останется на поверхности Селены навсегда. Пройдут тысячи и миллионы лет, сменятся сотни поколений. Человечество достигнет иных миров и встретит братьев по разуму. Но алый стяг Страны Советов будет все также гордо реять над лунными кратерами и долинами как символ покорения космического пространства советским человеком.

Михаил Пилипенко, корреспондент газеты «Советские Известия» в Центре управления полетом.

СТЫКОВКА НА ОКОЛОЛУННОЙ ОРБИТЕ

Сообщение ТАСС

31 октября 1968 года в 6 часов 18 минут по московскому времени осуществлена стыковка космического корабля «Знамя-5», пилотируемого космонавтом Олегом Макариным, со взлетной ступенью лунного корабля «Лунник-5» («Родина»), на борту которого находится вернувшийся с поверхности Луны космонавт Алексей Леонтьев.

Для осуществления стыковки в 4 часа 45 минут по московскому времени космонавт Олег Макарин по команде из наземного Центра управления полетом начал проведение необходимых динамических операций. По сигналам установленных на взлетной ступени лунного корабля «Родина» радиомаяков, автоматическая система сближения корабля «Знамя-5» провела определение параметров орбиты двух космических аппаратов и выдала на двигательную установку команду на их сближение.

В 5 часов 54 минуты космический корабль «Знамя-5» подошел к взлетной ступени «Лунника-5» на расстояние около ста метров и выполнил зависание. Затем космонавт Олег Макарин перешел на ручное управление кораблем и успешно выполнил стыковку двух космических аппаратов.

В настоящее время космические корабли «Знамя-5» и «Лунник-5» («Родина») вновь образовали единый ракетно-космический комплекс и продолжают полет по окололунной орбите.

Космонавты Алексей Леонтьев и Олег Макарин поддерживают друг с другом и с наземным Центром управления полетом устойчивую радиосвязь.

Полет советского ракетно-космического комплекса вокруг Луны продолжается.

ПО СТРАНИЦАМ ЗАРУБЕЖНОЙ ПЕЧАТИ

«Таймс», Лондон, 31 октября 1968 года

Полет пилотируемого ракетно-космического комплекса «Знамя-5» – «Лунник-5» заложит основу для полетов человека в межпланетное пространство во многом так же, как полет первого спутника открыл эру околоземных космических исследований.

Цель нынешней советской миссии, по-видимому, состоит в том, чтобы сделать первый шаг к постройке обитаемой лунной станции, в которой ученые смогут работать многие дни и недели. Это даст возможность полностью изучить поверхность и недра Луны. Исследования, которыми можно будет заниматься на стационарной лунной станции, будут находиться в резком контрасте с экспериментами, поставленными в тесных космических кораблях, предназначенных для обеспечения существования человека при полете к Луне.

Первое десятилетие космической эры носило больше политический, чем научный характер. Успешная высадка Алексея Леонтьева на Луну и предстоящее возвращение на Землю советских космонавтов произведут гораздо большее впечатление, чем любая научная информация, полученная при этом.

При теперешнем положении дел Соединенные Штаты, может быть, на несколько лет позже русских осуществят высадку своих космонавтов на Луну в рамках программы «Аполлон». Выполнение американской программы откладывалось уже несколько раз, и, видимо, попытка высадить американцев на Луну не будет предпринята до середины 70-х годов.

Уолтер Липпман, журналист, Вашингтон. 31 октября 1968 года.

«Тот факт, что СССР обогнал нас в «лунной гонке», нельзя объяснить случайностью. В Советском Союзе имеется большое количество ученых, инженеров и рабочих, а также высокоразвитая, хорошо управляемая и обильно финансируемая промышленность».

ШАГАЕМ ПО ЛУНЕ – ШАГАЕМ В БУДУЩЕЕ!

«Приоритетной задачей для науки и техники нашей страны на ближайшие годы должна стать высадка советских космонавтов на поверхность Луны».

Из выступления Первого секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущева на XXIII съезде Коммунистической партии Советского Союза

Ракетостроение и космонавтика сегодня, несомненно, являются одной из наиболее быстро развивающихся отраслей науки и техники. Чуть более двадцати лет назад поднялись к границам земной атмосферы первые, еще одноступенчатые советские ракеты Р-1. С тех пор мы прошли сложный путь от робких попыток взлететь к звездам до лунной экспедиции на ракетно-космическом комплексе «Знамя-5» – «Лунник-5».

Гордясь сегодня беспримерным подвигом наших космонавтов Алексея Леонтьева и Олега Макарина, мы, советские люди, не можем не вспомнить все те вехи, которые отмечают трудную дорогу представителей прогрессивной части человечества к Луне.

Первый запуск модифицированной ракеты Р-1 с пилотируемой капсулой «Победа» на борту состоялся 5 мая 1952 года. Пилот-испытатель Сергей Анокин совершил успешный полет на высоту свыше 108 километров. Это выдающееся достижение советской науки и техники позволило нам говорить о начале проникновения человечества в космос, поскольку по международной классификации пространство, находящееся выше отметки 100 километров уже считается космическим. В течение следующих двух лет были осуществлены еще пять пилотируемых баллистических полетов по программе «Победа».

Следующий шаг в освоении космического пространства наша страна сделала 7 июля 1955 года. В этот теплый майский день с ракетного полигона «Ленинский путь», находящегося недалеко от поселка Капустин Яр в Астраханской области, был осуществлен запуск пилотируемой ракетной капсулы с космонавтом Петром Долговым на борту. Советская ракета Р-5 подняла ракетную капсулу «Луч-1» на высоту 112 километров. Через 16 минут после старта Петр Долгов совершил мягкую посадку в заданном районе территории СССР.

После первого прорыва к звездам последовала целая серия следующих наших шагов вперед. Одна за другой уходили в небо пилотируемые капсулы «Луч», все дальше и дальше от Земли. Алексей Белоконев добрался до высоты 150 километров. Андрей Ильин впервые в мире преодолел отметку 210 километров. А двухместная капсула «Луч-4» (второй полет Алексея Белоконева и первый полет Михаила Лазарчука) в июне 1956 года улетела в небо уже на целых триста километров.

В течение следующих трех лет наша страна успешно запустила в космос и вернула на Землю еще шесть стратосферно-космических капсул. Полеты в небо совершили конструкторы ракетной техники Константин Феклистов и Сергей Королевин, испытатели Ярослав Зельманов, Антон Григорьев, Александр Ладейников, Валентин Шмалевский, братья Александр и Дмитрий Громовы, супруги Дьяконовы, Ольга Богатырева и Валентина Сельскова.

В 1960 году, после завершения строительства космодрома Байконур и отработки ракеты-носителя Р-7, возникла техническая возможность осуществить не просто кратковременный баллистический полет в космос, а перейти к созданию кораблей принципиально нового типа для осуществления пилотируемых космических полетов по околоземной орбите. С этой целью в опытном конструкторском бюро начал разрабатываться проект одноместного космического корабля 3К. В начале 1960 года медицинская комиссия отобрала двадцать одного военного летчика для предстоящих испытаний нового космического аппарата.

Из-за сложности задачи, которую поставили лично Никита Сергеевич Хрущев, Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Советское правительство перед нами, учеными, инженерами и техниками опытного конструкторского бюро, было решено начать новую работу с уже хорошо освоенного этапа баллистических стратосферно-космических полетов. Изделие 3К четырежды успешно взлетело в небо с подопытными собаками на борту, прежде чем настал черед полета человека. 10 августа 1960 года в космос на корабле «Старт-1» по баллистической кривой совершил полет майор Валентин Варламьев. 6 декабря того же года успешный полет на «Старте-2» выполнил капитан Анатолий Картавин. Параллельно мы осуществили в 1960 – начале 1961 года пять полностью успешных орбитальных полетов кораблей-спутников (доработанный вариант изделия 3К) по околоземной орбите с одной-двумя собаками на борту.

День 12 апреля 1961 года навсегда войдет в историю человечества как день первого пилотируемого орбитального полета. 108 минут, за которые майор Юрий Гагаров облетел земной шар, буквально потрясли мир. Всем стало ясно, что время «прыжков к звездам» закончилось и начинается эра планомерного исследования и освоения космоса. Именно поэтому всего лишь через год день 12 апреля был провозглашен Организацией Объединенных наций Всемирным Днем Ракетостроения и Космонавтики.

После первого успешного орбитального полета в космос мы перешли к постепенному усложнению программы космических полетов. В начале августа 1961 года в суточный рейс к звездам отправился Герман Титовский на космическом корабле «Восток-2».