Текст книги "Луноземье"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Во время посадки работают не только амортизаторы стоек. На нижних торцах стоек, установлены полусферические опоры. Мы называем их «башмаками». Они заполнены сотами, сделанными из алюминиево-титановой фольги. При касании кораблем лунной поверхности соты деформируются и гасят значительную часть посадочной скорости и энергии «Лунника».

– И корабль твердо станет на лунный грунт? Перевернуться во время посадки он не может?

– Мы приняли дополнительные меры для обеспечения устойчивости корабля. Около верхней части каждой из стоек установлены соплами вверх небольшие твердотопливные двигатели. Во время посадки они включаются и прижимают корабль к лунной поверхности. Это должно предохранить наш «Лунник» от подпрыгивания и опрокидывания. Кроме всех этих средств для обеспечения прилунения, на посадочной части корабля размещаются герметичный навесной отсек с приборами, а также стокилограммовая комплексная исследовательская установка. Все это хозяйство потребуется нашим космонавтам только до момента старта с поверхности Луны. Поэтому в обратный путь мы его с собой уже не берем. С Луны на окололунную орбиту стартует только взлетный аппарат.

– Вот этот отсек в верхней части корабля, похожий на шар?

– «Шар» – это только кабина космонавта, а кроме нее в состав взлетного аппарата входят еще ракетный блок Е, приборный отсек и отсек двигателей ориентации. «Шар» имеет далеко не шарообразную форму. Он собран из двух полусферических оболочек разного диаметра. В заднюю часть кабины, за спиной космонавта, врезан герметичный приборный отсек. Внешне он немного напоминает положенный на бок невысокий цилиндр.

– Можно заглянуть в кабину космонавта?

– Поднимайтесь вот по этой лесенке…

Люк в кабину космонавта имеет округлую форму. Я налегаю на торчащую из его поверхности широкую рукоять, и люк медленно открывается внутрь.

– Видите там внутри иллюминатор? Он находится прямо перед рабочим местом космонавта. Снаружи на кабине космонавта есть вогнутость. Через иллюминатор пилот с помощью специального оптического устройства сможет наблюдать посадку корабля на Луну.

– Управляет кораблем космонавт тоже отсюда? С этого рабочего места?

– Да, хотя сам процесс посадки полностью автоматизирован. Но при необходимости пилот может перейти на ручное управление. Там, под иллюминатором, расположена приборная доска, а справа – пульт управления кораблем.

– Тут над вогнутостью есть еще один иллюминатор…

– Этот иллюминатор потребуется при стыковке «Лунника» со «Знаменем» уже после старта с Луны.

– Вячеслав Михайлович, а где же кресло для космонавта?

– А зачем космонавту кресло во время посадки на Луну? В космосе невесомость, а на Луне сила притяжения в шесть раз меньше земной. Космонавт меньше весит, меньше нагружает мускулатуру ног, следовательно, меньше устает. Поэтому для экономии места и веса мы решили не ставить в «Лунник» кресло для пилота. Космонавт просто фиксируется специальным приспособлением, стоя перед иллюминатором.

– Как же внутри такой тесной кабины космонавт сможет снять скафандр?

– Этого ему делать не придется. «Кречет» – универсальный скафандр, в нем можно находиться более суток. И даже удобства всякие предусмотрены.

Я аккуратно прикрываю крышку люка и осторожно спускаюсь по лестнице вниз.

– Вячеслав Михайлович, как после посадки мы сможем увидеть выход Леонтьева на лунную поверхность?

– Над входным люком установлена телекамера. С ее помощью можно наблюдать все перемещения космонавта: выход на Луну и вход в корабль, перемещения по лунной поверхности. Ну, а извне за космонавтом будут присматривать наши «Луноходы».

– А что это там, сверху, на «шаре»? – я показываю рукой на верхнюю часть пилотской кабины.

– Там расположен отсек двигателей ориентации с запасами топлива и стыковочное устройство. Такая компоновка выбрана нами по необходимости. Основной и резервный ракетный двигатели расположены слишком близко к центру масс нашего корабля. А двигатели ориентации для обеспечения эффективности их работы нужно было удалить как можно дальше от центра масс «Лунника». Вот и пришлось их поместить над головой космонавта.

– А где же расположен стыковочный узел?

– Он находится еще выше двигателей. Отсюда, снизу, его просто не видно. Это плоская плита с девяносто шестью ячейками в центре.

– А что находится внизу, под кабиной пилота?

– Под лунной кабиной, внутри рамы посадочного устройства находится ракетный блок Е, который обеспечивает торможение корабля при посадке с высоты примерно трех километров. Он же используется при старте с Луны и выведении корабля на окололунную орбиту.

– При посадке «Лунник» сможет маневрировать над Луной?

– «Лунник» может совершать горизонтальный полет над Луной на расстояние до нескольких сот метров.

– Что сделано, чтобы обеспечить надежный старт корабля с Луны?

– На корабле два двигателя, основной и резервный. При старте для обеспечения надежности они включаются оба одновременно. А потом один из них мы отключаем.

– Лунный корабль испытывался в космических полетах?

– Сначала мы провели испытания «Лунника» на околоземной орбите. Он трижды стартовал в космос без космонавтов на борту и без лунного посадочного устройства, «ноги» которого просто не помещались под обтекатель ракеты-носителя «Союз». Потом мы испытали «Лунник» в нескольких пилотируемых полетах.

– Вячеслав Михайлович, а вот, если положить руку на сердце? Вы можете гарантировать, что «Лунник» в полете покажет себя достойно?

Филов улыбается:

– Можно ваш блокнот и ручку?

Он берет у меня блокнот и шариковую ручку, размашистым почерком пишет на листе «Успешную работу «Лунника» гарантирую» и расписывается внизу страницы.

Марат Луганцев, корреспондент газеты «Советские Известия»

РЕШИТЕЛЬНОЕ «НЕТ» ПРОВОКАЦИЯМ АМЕРИКАНСКОЙ ВОЕНЩИНЫ В КОСМОСЕ!

Заявление ТАСС

Как уже сообщалось ранее, американская лунная станция «Сервейор-8», стартовавшая в космос 23 октября 1968 года и потерянная при подлете к Луне четыре дня спустя, была вчера найдена на окололунной орбите. Официальный представитель НАСА при Белом доме Роберт Гилрад сообщил, что американские специалисты не могут восстановить связь с обращающимся по орбите вокруг Луны космическим аппаратом.

По данным советских наблюдательных пунктов за прошедшие с момента обнаружения на окололунной орбите сутки американская лунная станция трижды якобы самопроизвольно включала свою двигательную установку, в результате чего ею была сформирована орбита, близкая по своим параметрам к орбите, по которой в настоящее время совершает полет советский ракетно-космический комплекс «Знамя-5»-«Лунник-5». Этот факт заставляет предположить, что на борту «Сервейора-8» имеется аппаратура для скрытого наблюдения за советскими космическими аппаратами.

В связи с возникшей ситуацией ТАСС уполномочен заявить об осуждении Советским правительством шпионских действий США в окололунном пространстве.

Если против ракетно-космического комплекса «Знамя-5»-«Лунник-5» и его экипажа будут предприняты враждебные действия со стороны американского космического аппарата «Сервейор-8», направленные на срыв программы космического полета советских космонавтов, руководство СССР оставляет за собой право дать решительный и немедленный отпор агрессивным намерениям американской военщины не только в космосе, но и на Земле.

НАЧАТ НОВЫЙ ВАЖНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ НА ОКОЛОЛУННОЙ ОРБИТЕ

Сообщение ТАСС

30 октября 1968 года, 18 часов 00 минут. Центр управления полетом.

В соответствии с программой космического полета 30 октября 1968 года в 12 часов 00 минут по московскому времени экипаж советского ракетно-космического комплекса «Знамя-5»–«Лунник-5» («Родина») начал новый важный научный эксперимент.

Космонавты Алексей Леонтьев и Олег Макарин перешли в бытовой отсек космического корабля «Знамя-5», загерметизировали спускаемый аппарат корабля и надели скафандры для выхода в космос. В 13 часов 30 минут воздух из бытового отсека был стравлен и открыт выходной люк корабля. После этого космонавт Алексей Леонтьев вышел в космическое пространство.

В 14 часов 10 минут Алексей Леонтьев, двигаясь вдоль продольной оси ракетно-космического комплекса, начал переход к лунному кораблю «Лунник-5» («Родина»). Во время перехода к лунному кораблю космонавт использовал для перемещения специальное устройство – манипулятор рычагового типа. Олег Макарин контролировал работу своего коллеги, наполовину высунувшись из люка бытового отсека.

После завершения перехода к лунному кораблю, Алексей Леонтьев открыл входной люк «Лунника-5» и перебрался внутрь корабля. Затем входной люк был закрыт, космонавт проверил герметичность кабины лунного корабля и произвел ее наддув воздушной смесью.

Космонавт Алексей Леонтьев в течение следующих двух часов произвел проверку бортовых систем лунного корабля «Лунник-5» («Родина»). Олег Макарин тем временем вернулся в бытовой отсек корабля «Знамя-5», закрыл выходной люк и также произвел наддув отсека воздушной смесью. Затем Олег Макарин снял скафандр, открыл люк, соединяющий отсеки космического корабля и перешел внутрь спускаемого аппарата.

После завершения этих операций из наземного Центра управления полетом была выдана команда на разделение космических кораблей, составляющих ракетно-космический комплекс.

В настоящее время корабли «Знамя-5», на борту которого находится космонавт Олег Макарин, и «Лунник-5» («Родина»), пилотируемый космонавтом Алексеем Леонтьевым, продолжают групповой космический полет по окололунной орбите.

ПИЛОТИРУЕМЫЙ ЛУННЫЙ КОРАБЛЬ «ЛУННИК-5» («РОДИНА») – НА ПОВЕРХНОСТИ ЛУНЫ!

Сообщение ТАСС

Советские наука и техника одержали еще одну выдающуюся победу в освоении космического пространства.

30 октября 1968 года в 21 час 35 минут по московскому времени лунный космический корабль «Лунник-5» («Родина»), пилотируемый летчиком – космонавтом СССР полковником Леонтьевым Алексеем Архиповичем, совершил успешную посадку на поверхность Луны.

30 октября в 21 час 03 минуты по указанию наземного Центра управления полетом космонавт Алексей Леонтьев произвел ориентацию лунного корабля «Лунник-5» («Родина») и включил двигательную установку ракетного тормозного блока корабля. «Лунник-5» («Родина») сошел с окололунной орбиты и начал снижение на поверхность Луны.

Космонавт Олег Макарин следил за работой своего товарища Алексея Леонтьева с борта космического корабля «Знамя-5» и производил фото– и киносъемку всех динамических операций, которые выполнял лунный корабль.

Двигаясь по параболической траектории, лунный корабль «Лунник-5» («Родина») снизился до высоты 3000 метров над поверхностью Луны. После отделения ракетного тормозного блока космонавт Алексей Леонтьев перешел на ручное управление лунным кораблем. Корабль «Лунник-5» («Родина») совершил управляемый спуск и мягко прилунился примерно в двух километрах от юго-восточной кромки кратера Агриппа в Море Спокойствия.

Впервые в истории космонавтики на поверхность Луны совершена успешная посадка пилотируемого космического корабля.

В ходе выполнения посадки корабля «Лунник-5» автоматические лунные аппараты «Луноход-3» и «Луноход-5» вели прямую телевизионную трансляцию в Центр управления полетом о процессе прилунения. Через пятнадцать минут после посадки космического корабля «Лунник-5» лунный самоходный аппарат «Луноход-5» по команде с Земли начал движение к прилунившемуся космическому кораблю с целью проведения его внешнего осмотра.

По состоянию на 22 часа по московскому времени 30 октября 1968 года лунный корабль «Лунник-5» («Родина») находится на поверхности Луны. Космонавт Алексей Леонтьев выполняет наблюдения лунной поверхности из иллюминатора и готовится к проведению научных исследований.

Космонавт Олег Макарин продолжает окололунный полет на борту космического корабля «Знамя-5». В настоящее время производятся орбитальные и взаимные измерения положения космических кораблей «Знамя-5» и «Лунник-5» с целью определения данных на старт лунного корабля «Лунник-5» («Родина») с поверхности Луны. Расчет данных производится с использованием наземных вычислительных средств.

С обоими космическими кораблями поддерживается устойчивая радио– и телевизионная связь. Все бортовые системы космических кораблей работают нормально. Самочувствие товарищей Леонтьева и Макарина хорошее.

ПОСАДКА НА ЛУНУ

Из книги дневниковых записей летчика-космонавта СССР Алексея Леонтьева «За лунным камнем», которая готовится к публикации издательством «Мир» в 1969 году.

30 октября 1968 года

… Двигатель ракетного блока Д работает очень мощно и, конечно же, совершенно бесшумно. В космосе не бывает звуков: нет воздуха, нет никакой другой среды, чтобы передать звуковые колебания.

Я практически не ощущаю перегрузки. Но невесомость, с которой уже сжился за восемь суток космического полета, пропала. Маленькая куколка полосатого тигренка, подвешенная на тонкой резинке к потолку «Лунника», теперь не болтается бесцельно в воздухе, выписывая замысловатые траектории, а потянулась вниз, к полу моего кораблика, куда ее влечет невидимой рукой проснувшаяся сила гравитации.

Ложемента и кресла для космонавта в «Луннике» нет. Я просто зафиксирован ремнями и стяжками перед иллюминатором и пультами управления. Но никаких неудобств от этой совершенно нелепой для земных условий позы не испытываю. В невесомости и при низкой гравитации такое крепление даже удобно. Можно в любой момент расслабиться и повисеть в пространстве, не боясь упасть или уплыть куда-то в сторону. И с медицинской точки зрения, как шутили ребята-медики на Земле, тоже очень полезно. По крайней мере, пролежней и геморроя мне точно можно не опасаться.

– «Флаг – один», двигатель работает устойчиво, – сообщила Земля голосом Володи Шаталина. Он снова вышел на связь, сменив Пашу Поповца. Наша старая традиция: дублер становится «кепкомом» в самые напряженные моменты космического рейса. – Давление в камере сгорания в норме.

– Меня это радует, «Гранит», – отвечаю, называя Шаталина его полетным позывным.

Через стекло иллюминатора вглядываюсь в «лицо» Луны за бортом. Лунная поверхность ощутимо замедляет свой бег. Это значит, что связка «Лунника» и ракетного блока Д теряет орбитальную скорость. Мы уже не летим по орбите над Луной, а по параболической кривой начинаем падать на ее поверхность.

С каждой минутой это падение становится все более заметным. Луна за окошком «Лунника» постепенно приближается. Очень необычное зрительное ощущение. Кажется, что Луна растет, распухает, как свежее тесто, раздается вширь. Вот уже скрылась за контуром иллюминатора линия горизонта. Кратеров становится все больше, мелкие становятся крупными, крупные – большими. На лунной поверхности теперь можно различить гораздо больше трещин, выпуклостей и впадин, чем было видно с окололунной орбиты.

Бросаю короткий взгляд на высотомер. До поверхности Луны по прямой меньше двенадцати километров. Но «Лунник» сейчас движется не по прямой, а по сложной посадочной траектории, периодически стреляя в пространство огненными лучами из двигателей ориентации. Ждешь, Луна? Жди, дорогая. Я лечу. Скоро буду.

– «Флаг – один», – снова появляется в эфире Шаталин. – Корабль в полном порядке. Телеметрия нормальная. Прошел отметку «десять».

– Понял, «Заря», – бодренько откликаюсь, – прошли «десятку».

«Десятка», как нетрудно догадаться, – это десять километров над поверхностью Луны. Радиолокатор кораблика измеряет расстояние, а система радиосвязи отсылает полученные данные по трем каналам: напрямую на Землю, на орбитальный корабль «Знамя» и на автоматическую станцию «Луна-30». С лунного орбитального корабля и летящей по окололунной орбите станции информация ретранслируется в ЦУП – центр управления полетом. Связь по трем каналам нужна для обеспечения надежного управления во время спуска.

– Леша, ты только что побил рекорд Евгения Хлунова, – говорит Шаталин. – Поздравляю!

Рекорд Хлунова – это отметка в девять с половиной километров. Именно до этой высоты над лунной поверхностью опустился в предыдущем полете Женька Хлунов на четвертом «Луннике». Я сейчас нахожусь уже ниже.

Горы, расщелины, холмы, впадины и, конечно же, сотни и тысячи кратеров проплывают под моим кораблем. Не знаю, с чем это связано, но с приближением к поверхности Луны там, внизу, появилось гораздо больше оттенков светло-серого цвета. И еще есть коричневато-бронзовые, и даже зеленоватые участки.

– «Флаг – один», пройдена отметка «пять», – напоминает о своем существовании Шаталин. – Все параметры корабля в норме.

И снова пауза. Тихая, глухая и очень тревожная пауза. Длинная, как полярная ночь.

Я хорошо знаю, что означает эта пауза. Именно сейчас все наше космическое руководство, собравшееся в ЦУПе, принимает окончательное решение по посадке «Лунника». Королевин, Михеев, Чертков, Маканин, Каримов и еще около полусотни управленцев от гражданских и военных инстанций собрались в зале заседаний, заслушали доклады всех служб, обеспечивающих полет, и вот-вот вынесут свой вердикт.

– Леша, принято решение на спуск.

Мне кажется, или голос Володьки действительно дрогнул.

– «Флаг – один», как понял? Подтверди прием.

– Понял тебя, «Заря», – говорю я. – Идем на спуск! На борту порядок, самочувствие отличное.

Ловлю себя на мысли, что как-то неловко сейчас чувствовать себя пассажиром на борту «Лунника». Конечно, теоретически я могу в любой момент вмешаться в управление кораблем. Если вдруг откажет автоматика, то понадобится всего несколько секунд, чтобы взять управление на себя. И принять решение: спускаться дальше к Луне или увеличить тягу двигателя, чтобы уйти на орбиту.

Лунная поверхность под кораблем движется все быстрее и быстрее. Сейчас как раз тот участок траектории спуска, который корабль проходит очень резво.

Справа на пульте замигал круглый желтый глаз лампочки индикатора.

– «Заря», принимаю пеленг два, – сообщаю на Землю. Это значит, что система управления «Лунника» поймала сигнал с «Лунохода-5», который уже третьи сутки торчит в расчетной точке на лунной поверхности и ждет – не дождется моего прилета.

– Фиксируем пеленг-два, – подтверждает Шаталин.

Так, а где же пеленг – один? Должен быть еще сигнал с «Лунохода-3». И пеленг – три: с запасного «Лунника-3», который в законсервированном режиме стоит на Луне уже несколько месяцев. Сейчас третий «Лунник» и оба «Лунохода» образуют почти правильный треугольник, в центре которого находится район предполагаемой посадки. Садится можно не только по трем пеленгам, но и по двум, и даже по одному. Но… Но лучше все-таки по трем. Один пеленг – хорошо, а три – лучше!

Секунда ползет за секундой. Наконец, на пульте одновременно вспыхивают еще два огонька.

– Есть пеленги один и три, – рапортую немедля. – Работаем штатно!

Автоматика кораблика захватила все три радиоточки на лунной поверхности. Сразу же включились двигатели ориентации, расположенные над потолком кабины. В верхней части иллюминатора несколько раз полыхнули веселые оранжево-зеленые зарницы. «Лунник» чуть-чуть подровнял ориентацию по полученным с поверхности Луны пеленгам.

Внезапный и резкий толчок где-то под днищем корабля. Несколько секунд достаточно сильной вибрации. Толчки и вибрация в ощущениях подтверждают информацию с пульта управления «Лунника»: двигатели ракетного блока Д выключились.

– «Флаг», приготовиться к разделению, – теперь в голосе Шаталина прорезаются тревожные нотки. – Десять секунд до отделения ракетного блока Д. Твоя высота – три километра!

– Понял, «Заря», – отвечаю. – Проходим «троечку»!

Снова резкий толчок снизу.

– Есть разделение, – говорит Шаталин спустя несколько томительно долгих секунд после толчка. – Включение двигателей лунного корабля!

Поглядываю в иллюминатор. Кратеры за окошком ускорили свой бег.

Новый толчок снизу, но уже не такой резкий, как первые два. Лунный корабль начинает дрожать. И мгновение спустя я уже слышу приглушенное взревывание ракетного мотора. Это двигатель «Лунника» включился по сигналу бортового посадочного радиолокатора «Планета».

Звук работы двигателя становится чуть тише и размереннее. Он доносится не снаружи – там, за бортом, по-прежнему почти вакуум, какой там может быть звук? Звуковые колебания передаются снизу по всей конструкции моего кораблика.

Сначала тяга посадочного двигателя идет почти на режиме максимума. Кораблик прекращает движение к Луне, слегка заваливается на бок и даже поднимается на несколько десятков метров вверх. На мгновение мелькает перед глазами неровная полоса лунного горизонта. Потом тяга двигателя падает до шестидесяти процентов от номинальной. «Лунник» выравнивается и снова начинает приближаться к Луне. Если смотреть со стороны, то он только что выполнил что-то, отдаленно похожее на известную фигуру авиационного пилотажа – «петлю Нестерова». Это предусмотренная программой полета операция. Теперь с уверенностью можно сказать, что ракетный блок Д отстал от корабля окончательно и сейчас летит к Луне по баллистической траектории.

– «Флаг – один», высота две тысячи метров, – информирует Земля. – Переходим на ручное управление.

Я несколько раз щелкаю тумблерами на пульте, нажимаю добрый десяток кнопок, и аккуратно берусь пальцами правой руки за рукоять управления. И только проделав все эти операции, сообщаю:

– Перешел на ручной режим. Как поняли, «Заря»?

– Принято, «Флаг – один», – отзывается Шаталин. – Идешь на ручняке!

Автоматика «Лунника» подстраховывает, выдает команды, ободряюще подмигивает лампочками световой сигнализации. Но теперь, после перехода «на ручняк», у меня есть возможность в любой момент вмешаться в безупречную работу «космического робота» и перехватить управление «Лунником». После этого в моем распоряжении будет примерно минута времени, чтобы с помощью ручного управления двигателями ориентации и регулирования тяги основного двигателя выполнить зависание корабля, его маневр над лунной поверхностью, окончательно выбрать посадочную площадку и прилуниться. Всего ничего…

При выборе места посадки мои возможности ограничены пятачком в пятьсот-шестьсот метров. Если на этом пятачке я не найду удобную «полянку» для лунного «пикника», то придется увеличивать тягу двигателя кораблика до ста процентов и быстренько возвращаться на орбиту вокруг Луны. Но я почти абсолютно уверен, что убегать обратно в космос в аварийном режиме не придется. Все-таки не зря наши «Луноходы» чуть ли не полгода утюжили этот район, составляя самую подробную карту местности. Здесь нет больших кратеров или крупных камней. Везде практически ровная и гладкая поверхность. С учетом лунных реалий, конечно. Тут тоже есть кое-что… Но это так, мелочевка: два или три неглубоких метровых кратера, несколько десятков острых булыжников и россыпи лунной гальки почти повсюду. По мнению наших ученых, идеальное место для первого визита к «тетушке Селене».

– Ты на высоте тысячи метров, Леша, – говорит Шаталин, позабыв назвать мой радиопозывной. Волнуется товарищ дублер. – Баллистики только что сообщили, что ракетный блок Д упал на Луну примерно в пяти километрах от расчетного места твоей посадки.

– Понял, «Заря», – отвечаю. – На борту порядок.

«Лунник» продолжает снижаться и одновременно летит над лунной поверхностью. Во все глаза смотрю на проплывающие за окном пейзажи. Не столько любуюсь сменяющими друг друга видами Луны, сколько пытаюсь заранее оценить степень реальной опасности места будущей посадки. Я с закрытыми глазами могу нарисовать достаточно подробную карту посадочной зоны. Но теорию всегда нужно проверять практикой. А практика сейчас – это тщательное наблюдение за районом предстоящего прилунения.

«Тетушка Селена» значительно меньше Земли, и поэтому при полете над лунной поверхностью горизонт кажется необычно близким. Это затрудняет визуальную оценку высоты полета. Земной опыт довлеет, и создается впечатление, что «Лунник» летит гораздо выше, чем на самом деле.

Лик Луны с высоты около километра напоминает серый мрамор, покрытый грязно-белыми пятнами разной величины. Кратеры похожи на бело-серые оспины на более темном сером фоне. От некоторых из них радиально отходят светлые пылевые лучи, – наверное, следы разлета пыли при ударе метеоритов.

– Высота восемьсот метров, – доносится из эфира. – Давление в камере сгорания в пределах нормы. Корабль продолжает снижение.

– Ясно, «Заря».

Я и сам хорошо вижу, что снижение «Лунника» продолжается. Видимость прекрасная, бликов на иллюминаторе нет. Солнце сейчас находится где-то у меня за спиной, с противоположной стороны от иллюминатора корабля. Солнечные лучи падают на подстилающую поверхность примерно под углом двадцать градусов.

Кратеры внизу, под «ногами» «Лунника», похожи на огромные круги с рваными краями. На Земле, рисуя свои картины, я примерно так их и представлял. А вот кратеры, расположенные на некотором удалении от вертикали и ближе к горизонту, выглядят очень необычно. Они больше напоминают овалы разных размеров. Из-за того, что освещение боковое создается впечатление, что внутрь этих светлых овалов «вписаны» меньшие по размеру и тоже овальной формы тени. Тени очень четкие, почти черные.

Еще я вижу внизу очень много неровностей, состоящих из бесформенных холмиков пыли и мелких камней.

– Пятьсот метров, – не дает забыть о себе Володька Шаталин.

За иллюминатором проплывает достаточно большой кратер, метров тридцать в диаметре, не меньше. Он очень хорошо освещен и кажется почти белым на фоне имеющей цвет морской волны лунной поверхности. Вокруг кратера замечаю пылевой вал округлой формы.

– Высота четыреста метров…

– Принято, – говорю в ответ.

Двигатель «Лунника» размеренно урчит. Стенки корабля немного подрагивают.

Внимательно смотрю на приближающуюся лунную поверхность. Сейчас мой кораблик словно плывет над ней. Любая неровность на лунной поверхности в лучах солнечного света кажется очень яркой, почти ослепительно белой. Формы неровностей очень разные. Некоторые похожи на рваные вытянутые облака, некоторые – на причудливо изогнувшихся змей. Корабль летит над Луной, угол отражения неровностями на лунной поверхности солнечных лучей постоянно меняется. Поэтому кажется, что все эти «облака» и «змеи» внизу – живые, шевелящиеся.

– Отметка триста, «Флаг – один».

– Принято, «Заря». Наблюдаю место посадки.

Вот мелькнул большой кратер, а внутри него несколько маленьких. Еще кратер, в который «вписан» кратер меньшего размера – в большом круге с рваными краями малый круг. И меньший касается большего, кажется, только в одной точке. Лунные Архимеды и Пифагоры, наверное, немало усилий приложили, создавая такой шедевр.

Ага, а вот и внешнее «касание» двух кратеров. Причем один из них даже чуть налез на другой, и границы между ними в месте касания практически нет. А вот тут, рядом, еще два небольших кратерочка. И между ними очень тонкая ленточка границы.

– Двести метров над поверхностью, – сухо сообщает Шаталин. – Вертикальная скорость снижения – десять метров в секунду.

– Понял, «Заря».

– «Флаг – один», у нас пропала картинка с внутренней телекамеры, – обеспокоено говорит Шаталин. – Леша, проверь питание. Ты там случайно ничего не выключил?

На пульте индикатор телекамеры горит нормальным светом, тумблер в положении «включено». Значит, повреждение появилось где-то в самой камере.

– У меня нормальная индикация по внутренней телекамере, «Гранит», – говорю я. – С камерой разберусь после посадки. Внешние камеры работают?

– По внешним замечаний нет. Картинка четкая и хорошая.

До боли в глазах всматриваюсь в пейзаж за окном. На Луне есть места, буквально испещренные глубокими трещинами и кратерами, а есть ровные и практически бескратерные участки, лишь чуть-чуть иссеченные всякой кратерной и каменной мелочью. На одном из таких ровных участков я и должен посадить «Лунник». Где-то вон там…

– Сто пятьдесят метров… Леша, ты почти над самой границей посадочной зоны.

Яркая точка вдруг появляется почти точно в месте предполагаемой посадки. Что-то похожее на большой осколок зеркала, который отражает солнечные лучи…

– Высота сто метров, скорость снижения восемь, – голос Шаталина снова буквально звенит от волнения.

Какой-то крупный предмет ярко поблескивает прямо в том месте, куда «Лунник» ведет автоматика… Ну-ка, ну-ка… Это же «Луноход»! И мой кораблик снижается точнехонько на него! Какой-то сбой в программе автоматической посадки, что ли?

Быстро включаюсь в работу. Два щелчка тумблерами, одна нажатая кнопка на пульте, – и управление «Лунником» теперь полностью в моих руках.

Включаются двигатели ориентации на «крыше» над моей головой. Быстрее, быстрее! Нужно уйти в сторону, иначе корпус «Лунника» при посадке может задеть стоящий на небольшой возвышенности «Луноход».

– Девяносто…

Кораблик качнулся влево и яркое пятно «Лунохода» не спеша уплывает из поля моего зрения.

– Восемьдесят…

Нужна новая посадочная площадка.

– Семьдесят…

Камни могут попасть под опорную стойку. И кратеры тоже не подарок. Нет, лучше поискать другое место для посадки. Время и высота еще есть.

– Шестьдесят…

Местность кажется совершенно незнакомой. Берем еще левее!

– Высота пятьдесят, Леша!

– «Флаг – один», «Лунник» вышел за пределы посадочного треугольника! – это уже не Шаталин. По голосу не узнаю. Может быть, Жора Шонов?

Я вижу, ребята. Корабль опускается в совершенно неизвестном районе…

– Сорок метров, «Флаг – один»!

Идем дальше! Ну-ка, что там у нас еще левее…

– Тридцать…

Есть! Вот она, милая! Ровная площадка и практически без крупных камней. Так, нам сюда!

Круто разворачиваю «Лунник» вокруг продольной оси и совмещаю по коллиматорному устройству метки прогнозируемой и выбранной точек посадки.

– Двадцать метров… Десять!

Кораблик уже выровнялся и занял строго вертикальное положение. Горячие газы из его сопла ударили в поверхность Луны. Сквозь иллюминатор вижу, как очертания мелких кратеров под «Лунником» утратили резкость, стали постепенно расплываться от огненного дыхания посадочного двигателя. Секундой позже из-под кормы корабля развернувшимся веером брызнули во все стороны сизые пылевые лучи. Это двигатель окончательно сдул с камней и твердого грунта лунную пыль, которая лежала здесь миллионы и миллиарды лет. Пылевое облако понеслось прочь от «Лунника», словно подгоняемое ветром.

– Высота пять метров, «Флаг – один»!

Черное остроконечное тело откуда-то сверху наползает на вспенившуюся пылью лунную поверхность за иллюминатором. Ага, это же тень от опорной стойки, от «ноги» моего «Лунника». Тень кинжалом втыкается в Луну и постепенно размывается в облаке улетающей из-под корабля пыли.

Бешеная пляска индикаторных светлячков на пультах…