Текст книги "За Отчизну (СИ)"

Автор книги: Сергей Царевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Часть 3.

Глава I

1. ПЛЕН И ОСВОБОЖДЕНИЕ

В эту ночь Якубек стоял дозорным на северной башне таборской крепости. Истекали последние часы стражи. Якубек напряженно вглядывался в непроглядную темноту и сладко зевал. Последние часы – самые тяжелые для дозорного. Якубек поежился от холодного осеннего ветра и стал энергично ходить по башенке.

Как солнышко покажется – смена.

Высокий, звенящий звук колокола прорезал тишину. Начинался рассвет. На востоке появилось малиновое зарево. Колокол продолжал меланхолически и размеренно отбивать удары. Якубек сел на край парапета и, глядя на восход солнца, принялся философствовать:

– Вот так и наша истинная правда встанет над землей, и исчезнет тьма царства антихристова, и наступит царство справедливости, как ясный, безоблачный день. А мы, табориты, – петухи, предвещающие наступление дня... И подумать только, как мы жили год назад и как живем теперь! Ни пьянства, ни воровства, ни взаимных обид или притеснений – живем как братья и сестры... Вот только плохо, что между вождями нашими нет полного согласия. Для примера, Ян Жижка и Микулаш...

По лестнице послышались шаги. Кто-то поднимался на башню.

– Наверно, Ратибор. Сегодня он начальник караулов. Он уж обязательно несколько раз проверит дозорных.

Из темноты лестничного хода выросла фигура. Тускло блеснули шлем и панцирь.

– С добрым утром, Якубек! Как стража?

– Утро доброе, Ратибор! Стража прошла, можно сказать, совсем спокойно.

Ратибор с правой рукой на перевязи подошел к окну сторожевой башни и посмотрел на облитый утренним туманом ландшафт:

– День будет ясный... как думаешь, Якубек?

– Понятно, ясный. На небе всю ночь ни тучки, хотя и холодновато было... Скажи ты мне, Ратибор, скоро ли воеводы наши вернутся?

– Кто его знает! Сам видишь, везде воины за нашу правду бьются: Ян Жижка – в Прахатице, Микулаш на Речицы подался, Хвал из Ржепиц – тоже где-то на юге. Остались мы тут сторожить наш Табор со Збынком из Бухова. Да кабы не моя рука, я бы тоже сейчас здесь не сидел...

– Постой-ка, Ратибор, какой-то отряд выходит из леса и приближается к Табору. Смотри, вон там, на севере...

Ратибор высунулся из окошка и стал всматриваться в даль. Его глаза могли разобрать, как по извилистой ленте дороги двигалась из леса вереница конных и пеших воинов.

– Труби в рог, да погромче! – крикнул Ратибор и опрометью бросился вниз по винтовой лестнице.

Взяв большой изогнутый рог и набрав полную грудь воздуха, Якубек приложил рог к губам и что было сил затрубил раз, другой, третий. К северным воротам выбежали из караульного помещения десятка два вооруженных воинов.

Между тем ко рву, окружавшему крепостную стену, уже подъехали передовые всадники отряда. Они остановились у самого берега, и один из них также затрубил троекратно в рог.

Ратибор подошел к окошечку в воротах и стал пристально всматриваться в новоприбывших.

– Что за отряд? – бормотал Ратибор. – И одеты не по-нашему. Откуда они взялись?

Вдруг он хлопнул себя ладонью по лбу и весело крикнул:

– Так это же Карел с Миланом! И как я их сразу не узнал!.. Эй! Отворяй ворота да спускай мост! Ганакские братья пришли!

Несколько воинов бросились к огромному вороту, И медленно, со скрипом стал опускаться подъемный мост через ров. По команде Ратибора были открыты ворота. Звонко застучали конские копыта по деревянному настилу моста, и конные воины стали въезжать в ворота крепости. За конными двинулись и пешие. В воротах Карел и Милан сошли с лошадей и крепко обнялись с Ратибором.

– Добро пожаловать в наш Табор, ганакские братья! – торжественно сказал Ратибор. – Блажек! Мигом беги к пану Збынку и доложи о прибытии в Табор братьев из Моравии.

– Милан, брат ты мой любезный! – раздался крик, и кто-то сжал Милана в объятиях.

– Ого! Якубек! Как бог милует, брат?

У ворот на небольшой площадке уже собрался весь отряд, и сюда же спешили жители Табора посмотреть на новых собратьев. Загорелые, худые, обветренные, заросшие за долгий и опасный путь от Ганы до Табора, с улыбками на суровых лицах, стояли бывшие ганакские волки, озираясь по сторонам. Все как на подбор плечистые, высокие, мускулистые, одетые в живописные, яркие ганакские костюмы, вооруженные самым разнообразным оружием, новые гости Табора выделялись на фоне обступившей их толпы таборитов. Рядом с Карлом возвышалась на целую голову длинная, нескладная фигура его верного помощника и друга – Шутника. Якубек с некоторым удивлением осматривал этого странного пожилого человека с необыкновенным лицом. Каждого, кто впервые встречал Шутника, поражали его мрачные, глубоко запавшие черные глаза.

К Карлу, Милану и Ратибору, улыбаясь во весь рот, подбежал Штепан. Пока он радостно здоровался с ними, подошли еще трое пеших воинов: один в летах и двое помоложе, но все трое огромного роста и могучего сложения. Пожилой ганак слегка тронул за рукав Штепана; тот оглянулся и радостно воскликнул:

– Далибор! И ты тут?

– Не только я, брат, – и мои сыновья со мной. Ты, брат Штепан, не забыл наш разговор у Листовы?

– Что ж, будем вместе сражаться за чашу и свободу народа. А как живет Болеслав?

– Болеслав повешен вместе со своими сыновьями в Брно, – печально сказал Далибор. – На него донесли предатели. Дом сожгли, всё разграбили.

– Иди сейчас к нам в дом, – вмешался Ратибор. – Штепан, ты отведи гостей, а я займусь размещением всего отряда.

По дороге Штепан тихонько сказал Карлу:

– А ты знаешь, Ратибор – твой будущий шурин.

Карел удивленно взглянул сперва на Штепана, потом перевел глаза на Милана.

– Что же ты мне ничего не сказал, что Божена с моим побратимом – нареченные?

Милан, в свою очередь, удивленно поднял брови:

– Я сам впервые об этом слышу. Когда это случилось, Штепан?

– Да еще весной. Когда мы из Пльзеня с паном Яном пришли, сам отец сватом к Войтеху пришел. Тогда же и сговор был, а свадьбу порешили до твоего приезда отложить.

– Что ж я могу сказать? Лучшего мужа для Божены я и не желаю. А как ты, Карел?

– Раз Ратибор – мой побратим, кого я еще могу желать для моей сестры!

Из маленького домика им навстречу уже бежала со всех ног Божена. Не говоря ни слова, она бросилась на шею Карлу и долго не выпускала. На пороге дома стояли Войтех с Теклой и умиленно наблюдали сцену встречи брата с сестрой. Карел вместе с прильнувшей к нему Боженой подошел к старикам и молча опустился перед ними на колени:

– Тех, кто стал для Божены родным отцом и матерью, я должен почитать как своих родителей, – и, поклонившись старикам до самой земли, поцеловал руку у Войтеха и Теклы.

Войтех поднял Карла с земли и, крепко обняв, трижды поцеловал его. То же сделала и Текла. Затем старики сердечно поздоровались с Миланом:

– Ты, Милан, нас прости: без твоего согласия просватали мы тут Божену за нашего разбойника Ратибора. Но поверь, виноваты не мы, а воевода пан Ян Жижка и твоя Боженка. Кабы не они, мы бы с Теклой ничего без тебя не решали.

Ратибор, вернувшись домой, застал целое семейное торжество. Подошли близкие друзья Войтеха. Штепан притащил Далибора с сыновьями, и до самого позднего вечера в доме Дубов горели огни и шла задушевная беседа.

На другой день Ратибор отвел Карла к Збынку из Бухова, который был за главного гетмана Табора. Гетман ласково принял Карла и с интересом выслушал главаря ганакских волков.

– Надо будет собрать других мораван и свести их всех в отряд Карла Пташки, – сказал Збынек Ратибору. – А сейчас следует помочь им построить для себя жилища.

Несколько дней прошло в семье Дубов словно праздник. Но однажды гетман Збынек вызвал Штепана к себе:

– Завтра в Бехинь выезжает Вацлав Коранда, чтобы разрешить споры бехиньских братьев. Поезжай с ним. Твой кузен Ратибор с несколькими латниками будет также сопровождать Коранду.

Утром они были уже в дороге. Стоял ясный, теплый осенний день. Дорога шла вдоль берега Лужницы. Проехав мили две от Табора, они выехали на большую поляну. По ту сторону леса возвышался высокий холм с едва видневшимися очертаниями серых башен и стен замка.

– Пржибенице – замок пана Ольдржиха Рожмберкского. Один раз этот пан уже пытался захватить Табор, но обломал себе зубы. Но, пока этот замок в его руках, Табор всегда в опасности.

– Ну, когда-нибудь мы его возьмем! – уверенно возразил Штепан.

– Взять его осадой очень трудно. Пржибенице стоит на крутой скале и окружен глубоким рвом – защищать его легко, а взять очень трудно.

Дорога вновь углубилась в лесную чащу и стала спускаться в глубокий овраг, превращаясь в узенькую тропку. Пришлось ехать гуськом, по одному. Штепан ехал вслед за Корандой, опустив поводья, убаюкиваемый лесной тишиной и мягким размеренным шагом лошади. Полузакрыв глаза, он не замечал ничего, кроме черной спины покачивающегося впереди него в седле Коранды.

Вдруг лошадь испуганно попятилась. В тот же момент из оврага и из окружающих тропинку кустов высыпало с сотню воинов, и они с криками бросились на Коранду и его спутников. Штепан почувствовал, как вокруг его шеи захлестнулась веревка, и в следующий момент он, полузадушенный, уже лежал на земле.

Не ожидавшие засады табориты даже не успели обнажить мечи и были моментально стащены с коней. Кто-то грубо скрутил Штепану назад руки. Связанными и обезоруженными оказались Коранда, Ратибор и остальные латники. Коранда возвысил голос:

– Что значит это наглое нападение? И кто осмелился лишить свободы таборитских братьев?

– Я, рыцарь Кунц, управляющий замком Пржибенице, по приказанию моего господина объявляю вас пленными пана Ольдржиха из Рожмберка. Советую вам следовать за мной без сопротивления, – произнес человек в рыцарском плаще и с султаном на шлеме.

Коранде, Ратибору, Штепану и их латникам ничего не оставалось иного, как молча повиноваться приказу. Им всем развязали ноги, посадили вновь на лошадей и надели каждому на шею веревочную петлю, конец которой находился в руках конвоира. Впереди ехал сам управляющий Кунц.

К вечеру они достигли замка Пржибенице и были впущены в ворота. Уже начинало темнеть, когда пленные были заключены в башню. Помещение представляло собой цилиндрическую комнату с очень высоким потолком. Наверху был устроен балкон, который играл роль караульного помещения, где находилась стража. На каменном полу была набросана солома, в одном из углов камеры навалена большая куча хвороста. В башне было холодно и темно, свет падал из отверстия вверху, выходившего на балкон.

С пленников сняли веревки, поставили глиняный кувшин с водой, положили несколько овсяных лепешек и захлопнули низкую массивную дверь. Было слышно, как снаружи с визгом задвинули засов. И все сразу смолкло.

Узники уселись на солому, растирая онемевшие руки.

– Ну, что ты скажешь, брат Вацлав? – нарушил молчание Ратибор.

Коранда, лежа на спине и глядя в темный потолок комнаты, мрачно отвечал:

– Скажу, что кто-то нас выследил.

Ратибор замолчал. Проходили часы, и никто не нарушал этой мрачной и тягостной тишины. Только изредка доносились голоса охраны, сидящей на балконе.

Далибор кряхтя поднялся и стал тщательно осматривать стены. Так он ходил долго и упорно, что-то бормоча себе под нос. Потом он поднял голову и стал глядеть вверх.

– Боривой, поди-ка сюда, – негромко позвал Далибор.

Старший из сыновей поднялся с соломы; мягко ступая лаптями, подошел к отцу и вопросительно на него уставился. Далибор, нагнувшись, уперся ладонями в стену.

– Полезай, сынок, мне на плечи и пощупай камни, насколько рука достанет.

Боривой ловко взобрался на отцовы плечи и долго, тщательно ощупывал камни, потом он легко спрыгнул на пол.

– Ну что?

– Камень дикий и неплотно пригнан, повсюду щели пальца в два, а то и побольше.

– Добро, иди ложись пока, – отозвался Далибор и направился к куче хвороста.

Присев на корточки, он долго копался, вытаскивая наиболее толстые и прочные палки. Сложив порядочную кучу палок, он подошел к Коранде и Ратибору и присел подле них.

– Слушайте, братцы, что я надумал, – тихо прошептал он.

Коранда и Ратибор с любопытством подняли головы.

– Здесь в стенах камни так заложены, что между ними есть щели, куда можно воткнуть крепкую палку. И так до самого верха. По этим палкам мы можем добраться до балкона и захватить стражу.

Коранда, Ратибор и Штепан переглянулись.

– А ведь верно! Дело простое, авось что получится. Все равно терять нам уж нечего, – прошептал Ратибор.

Коранда спокойно выслушал план Далибора и принялся обсуждать детали:

– Нас всех тут восемь человек. А их, как я заметил, не больше нашего. Ну, они, положим, вооружены, а мы с пустыми руками...

– Как-с пустыми? – возразил Ратибор. – А это что?

Он протянул руку, и Коранда увидел в ней здоровенный кусок камня, видимо выпавшего из стены.

– Тогда все в порядке, – невозмутимо продолжал Коранда, в обычной обстановке пылкий и горячий, а в опасности становившийся спокойным и сдержанным.

– Попозже, как сторожа поужинают и заснут, мы их и захватим, – предложил Штепан.

Вечером в башню вошел тюремщик и принес узникам ячменной каши и лепешек. Пленники быстро уничтожили ужин и улеглись на солому. Сверху доносились голоса сторожей, но спустя час разговор прекратился.

Коранда поднялся, за ним-все остальные. Один из воинов – невысокий тонкий юноша – стал подниматься по вбитым в щели среди камней палкам. Поднимаясь, он втыкал новые палки все выше и выше. Вслед за ним поднялись еще один воин, Штепан и Коранда. Затея была трудная и опасная. Палки шатались, и требовалась большая ловкость, осторожность и цепкость, чтобы не свалиться со стены. Наконец первый уже достиг отверстия и тихонько стал взбираться на карниз, за ним второй, потом Штепан и Коранда, а далее Ратибор, Боривой.

Штепан осторожно выглянул из-за карниза на балкон: трое сторожей спали, а четвертый, сидя на низенькой скамейке, сонно клевал носом, держа в руках алебарду. В углу балкона валялось брошенное в кучу оружие – мечи, алебарды, копья.

Ратибор бесшумно схватил сидящего сторожа за горло, а остальные кинулись на спящих и принялись связывать им руки и ноги поясами. Никто из сторожей не успел издать ни звука. Когда все были связаны, Коранда спросил:

– Кто здесь старший?

– Я старший стражник, пан, – покорно ответил один из тюремщиков, возрастом постарше и в платье почище.

– Как тебя зовут, любезный? – продолжал Коранда.

– Одолен, милостивый пан.

– Ты семейный?

– Да, милостивый пан: по милости божьей имею жену и четверых детей.

– Теперь слушай. Мы можем вас сбросить с башни, и от вас останется только мокрое место. А сами сумеем спуститься с башни и уйти...

Стражники опустили головы. Коранда же все тем же твердым и бесстрастным голосом продолжал, обращаясь к Одолену:

– Но, если вы сделаете то, что мы прикажем, вам будет сохранена жизнь и вы еще будете щедро одарены.

– Я вас слушаю, пан. Приказывайте, я все исполню.

– Ты должен завтра отправиться в Табор к пану Збынку из Бухова и рассказать о том, что с нами случилось. Опиши ему расположение замка, все ходы и подступы к нему.

Одолен был напуган, но ему ничего не оставалось делать другого, как принять предложение. Коранда вынул из мешочка на шее маленькое евангелие и предложил Одолену присягнуть в верности. Тот, бледный от страха, положив одну руку на евангелие, а два пальца другой подняв вверх, срывающимся голосом торжественно произнес страшные слова клятвы. Когда церемония клятвы была закончена, Коранда уже по-дружески продолжал разговор с Одоленом о его службе пану Ольдржиху, о его бесправном положении. Разговор постепенно перешел на Яна Гуса, его учение и мученическую смерть, на движение гуситов, и наконец Коранда предложил Одолену примкнуть к таборитам. Одолен был, видимо, тронут сердечной беседой, но сказать последнее слово все еще не решался. В этот момент один из связанных сторожей неожиданно для всех вмешался в беседу:

– Что там, Одолен, много толковать! Последний дурак и тот поймет, что нашему брату, панской челяди, учение Табора куда больше по душе, чем то, чему попы учат.

– Сколько защитников в замке? – поинтересовался Ратибор.

– Сейчас сотни три, не больше. Всех остальных взял к себе пан Ольдржих из Рожмберка. Всем здесь управляет управляющий, пан Кунц... Но, пан кнез, мне пора уже идти, – сказал, вставая, Одолен.

Одолен вернулся, принеся завтрак, значительно отличавшийся от обычного.

– Я отпросился купить рыбы для вас. Я сказал, что пленники требуют рыбы, а иного есть не могут, и мне дали денег на покупку. Управляющий надеется получить хороший выкуп, если вас не казнят; вот и согласился кормить вас всех лучше.

– Тогда поскорее иди и принеси нам ответ Збынка, – поторопил Коранда.

Прошло утро и половина дня. Пленники не спускали глаз с дороги, что шла из окружавшего замок леса. Коранда глядел вдаль, нахмурив брови и нервно кусая губы. Ратибор стоял, опершись о стену башни, скрестив на груди руки. Далибор и Штепан, сидя на полу, тихонько о чем-то шептались со сторожами.

– Наконец-то! – вырвалось у Ратибора. – Смотрите, смотрите на дорогу... да не на ту, а что идет справа, вон там...

Коранда увидел, что из леса выехал на рысях большой отряд конницы, а за ней высыпала пехота, охватывая замок полукольцом.

В замке затрубили трубы и тревожно стал звонить колокол. Пленники увидели, как, толпясь, стали выбегать в замковый двор воины и размещаться на стенах. Мост был еще спущен, и защитники замка спешили к воротам, чтобы спешно его поднять, но атакующие уже достигли ворот. В момент ворота были разбиты, и с криком "Табор, Табор!" в замковый двор ворвались отряды таборитов.

Ратибор свесился с балкона и, махая рубашкой, кричал:

– Сюда, сюда, Карел!.. Карел, мы здесь!.. Блажек, Блажек, беги сюда, в башню!..

Битва еще не кончилась, как Блажек и Карел с латниками сбили замки с дверей башни. Пленники с веселыми криками бросились им навстречу. Ратибор, а за ним все остальные, прихватив оружие, лежавшее на балконе, ринулись вниз. Защитники замка, стоя на коленях и подняв руки вверх, сдавались на милость победителей.

Ратибор и Штепан бросились в замок. Вбежав в большой зал, они увидели Збынка в ожесточенном бою один на один с рыцарем. Ратибор узнал в нем управляющего замком Кунца. Поединок на мечах длился недолго. Збынек загнал купца в угол зала, и Ратибор услышал сначала резкий стук, а вслед за этим что-то с металлическим звоном рухнуло на каменный пол зала. Навстречу Ратибору и Коранде шел Збынек, опираясь на окровавленный меч. Сняв шлем и вытирая пот со лба, он протянул Коранде руку:

– Здравствуй, дорогой брат! Вот и два добрых дела во славу Табора сделали: и вас освободили и Пржибенице у пана Ольдржиха отняли. Теперь следует с ходу захватить Пржибеничке, и Табор может спокойно спать. Постоянно нам от этих замков не было покоя.

Штепан с Шутником, опередив Ратибора и Карла, побежали по темным коридорам замка, заглядывая в каждую комнату. Вбежали в обширную библиотеку – никого. Штепан уже собрался идти дальше, как Шутник крикнул ему:

– Смотри, брат: дверка!

Штепан вернулся и увидел едва заметную дверцу, закрытую высокими спинками кресел. Попробовал – закрыта. Шутник налег плечом – дверца с треском распахнулась. Перед ними оказалась небольшая, устланная коврами комнатка; посередине – столик и кресло, в углу – массивная, под бархатным балдахином кровать.

Шутник окинул быстрым взглядом комнату, и от его острого глаза не укрылся кончик башмака, предательски выглядывавший из-под кровати. Шутник быстро сунул под кровать руку и вытащил сначала ногу в черном чулке, а потом и человека.

– Встань! – приказал пленному Штепан, оглядывая с ног до головы растрепанную фигуру еще совсем молодого монаха.

Тот медленно поднялся на ноги и старательно оправил на себе одежду.

В этот момент в комнату просунулись головы Ратибора и Карла.

– А, вы здесь? Кого это поймали? – Ратибор вошел и уселся на кровать.

Штепан обратился к пленнику:

– Откуда едете?

Тот, бледный от волнения, но не потерявший самообладания, ответил:

– Из Рима.

– Шутник, хорошенько обыщи его.

Шутник взялся за дело, и после тщательного обыска на столе лежали письма, пояс, в который были зашиты золотые монеты, небольшой кинжал, золотое с брильянтами распятие, малахитовые четки и небольшой, в перламутровом переплете молитвенник.

Штепан вскрыл одно из писем. Прочтя несколько строк, он кинул быстрый взгляд на монаха:

– Ваше имя?

– Брат ордена святого Доминика – Леонард.

– Пока вы останетесь тут, и чем тише будете сидеть, тем для вас безопаснее.

Дверь захлопнулась. На кресло возле нее уселся Шутник. Штепан, Ратибор и Карел бросились разыскивать гетмана Збынка. Збынек, стоя на высоком каменном крыльце, отдавал последние приказания:

– Собрать раненых и добычу. Убитых похоронить. Тело пана Кунца отдать его семье. Замковую крепость разрушить! Отдохнуть и собираться на Пржибеничке.

Штепан подошел к гетману и стал тихо ему нашептывать, показывая письмо, захваченное у брата Леонарда. Гетман сначала ничего не понял, но, уразумев суть дела, принялся читать про себя письмо.

– Понял тебя, брат Штепан. Большое дело ты замышляешь. Сам решать не берусь. На днях будет из Прахатиц Ян Жижка, пусть он решает. А то, что ты просишь, – все исполню, будь спокоен.

В тот же вечер Штепан и Ратибор в сопровождении нескольких латников выехали в Табор. Среди них ехал какой-то человек в наглухо застегнутом плаще, с низко надвинутым на лицо капюшоном.

На следующее утро, по приказу гетмана Збынка, бирич[41]41
  Бирич – глашатай.


[Закрыть] объявил собравшемуся в замок из соседних сел народу и войску:

– Люди! В эту ночь убежал из-под стражи и скрылся важный пленник – доминиканский монах Леонард, ехавший из Рима. За его поимку объявляю награду.

Самые тщательные розыски бежавшего пленника были безрезультатны.

На другой день Збынек двинулся на второй замок, Пржибеничке, и взял его штурмом.