Текст книги "Новая история Второй мировой"

Автор книги: Сергей Переслегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Сюжет третий: страницы учебника

Эта статья и в известном смысле, вся книга посвящена тем прагматически полезным технологиям, которые можно извлечь из изучения истории войн и основных положений военного искусства.

На первый взгляд, трудно представить себе что–либо более нелепое, нежели схематизация своих собственных текущих жизненных трудностей через карту, описывающую столкновение армий эпохи тоталитарных войн. Но «не судите опрометчиво» – используя военно–стратегический понятийный аппарат, вы приглашаете к решению своих проблем многовековой опыт человечества и талант сотен выдающихся военачальников. Будет поистине странно, если в такой компании вы не сумеете найти единственно верный ход.

В этой жизни мы все встречаемся с войной:

Когда пытаемся решить задачу при заведомом недостатке ресурсов. И безразлично, идет ли речь об Ираке, воюющем с Соединенными Штатами, об ученом, исследующим бесконечную Вселенную, или о мальчике, который хочет добиться любви первой красавицы школы.

Когда сталкиваемся с противодействием со стороны свободной человеческой воли и обе стороны, или хотя бы одна из них, считает смерть противника допустимой. Нет, дело здесь не в готовности убить, а лишь в том факте, что победа в противостоянии становится в какой–то момент дороже человеческой жизни. И опять–таки не важно, делит Россия с Америкой Арктику, или правительство Шри Ланки – страну с «Тиграми освобождения Тамил Илама», либо арабы с евреями – Палестину. Или же два заместителя – освободившееся кресло начальника, два научных коллектива – финансирование на важный проект, две девушки – одного молодого человека. Или даже муж с женой – мытье посуды.

Когда человек сражается с Судьбой, сотканной мощью Государства, силой Традиции, истинностью Веры или историей Рода.

Когда воюет страна. Поскольку война есть одно из атрибутивных свойств социосистемы, это происходит довольно часто, и не следует думать, что современный антракт (более шестидесяти лет без большой войны) продлится вечно.

Когда воюют внутри страны. Партии, кланы, народы, секты, правительства.

Понятно, что даже у монаха вряд ли есть возможность прожить жизнь, ни разу не столкнувшись ни со стратегической задачей, ни с противодействующей волей, ни с судьбой, ни с реальными войнами – внешними и внутренними. Каждому придется воевать. Вопрос лишь в том, хотите ли Вы быть субъектом собственных войн или готовы оставаться их объектом.

I. Зачем это делается?Стратегический подход как способ повышения пассионарности

Историческая наука относится к теории пассионарности Л. Гумилева весьма сдержанно, если не сказать больше. С практической же точки зрения эта теория вполне приемлема и удобна для решения ряда задач.

По Л. Гумилеву существуют пассионарии – «люди, обладающие врожденной способностью абсорбировать из внешней среды энергии больше, чем это требуется только для личного и видового самосохранения, и выдавать эту энергию в виде целенаправленной работы по видоизменению окружающей их среды» – то есть творцы и акторы истории.

Гумилев выделяет 8 уровней пассионарности. Высший (п + 21, уровень пророков) – стремление к абсолютному идеалу и готовность пойти на верную смерть во имя его. Герои с пассионарностью п + 15 стремятся к идеалу победы и готовы рискнуть своей жизнью, хотя на верную смерть не пойдут. Пассионарностью п + 10 обладают борцы, стремящиеся к идеалу успеха и ограничивающие свой риск расчетом. У творцов пассионарность составляет п + 6. Эта категория людей готова платить своими убеждениями и силами, но не жизнью. Стремятся они к идеалу красоты и знания. Оценку п + 3 получают готовые к мгновенному риску авантюристы, ловцы удачи. Карьеристы, жертвующие покоем и совестью во имя благополучия, имеют пассионарный уровень п + 1 (нормальным баланс взаимодействия со средой). На нуле находятся обыватели, идеалом которых является сохранение равновесия с окружающим миром. Наконец, есть еще люди с отрицательной пассионарностью, которые могут существовать только за счет постоянного отбора энергии из внешней среды. Пассионарностью п – 1 обладает человеческий планктон, в том числе офисный, а п – 2 характеризует человеческую нежить, с трудом выживающую в любом, самом развитом и обеспеченном обществе. По–видимому, в каждом обществе встречаются все уровни пассионарное, но с разной вероятностью.

Проблема заключается в том, что общество тем больше способно на свершения, чем выше его средневзвешенная (медианная) пассионарность. Но общество с высокой пассионарностью практически неуправляемо, да еще и находится в состоянии внутренней войны – то есть перегрето с точки зрения социальной термодинамики. И с конца 1960‑х годов, с Пражской и Парижской весны, все без исключения правительства развитых стран приступили к уменьшению пассионарное ™ своего населения. Этой деятельное ™ всемерно способствовали энергетический кризис, рост влияния «зеленых», Чернобыльская катастрофа, распад СССР и преобразование мира в однополярный. Пошли десятилетия «устойчивого развития».

Разумеется, все это могло закончиться только значимой катастрофой – политической, экономической или военной. Или комбинацией этих вариантов. И управленческие элиты оказались перед выбором: потерять конкурентоспособность, ориентируя общество – в момент системного кризиса! – на воспитание субпассионариев или же пожертвовать легкой управляемостью и предсказуемостью и создавать борцов и героев – на случай вполне вероятной войны.

Сам Л. Гумилев считал, что пассионарность задается на генетическом уровне, причем относится к рецессивным генам. Это объясняет характер пассионарных волн: мутация, быстрый всплеск пассионарности, затем медленный спад признака – по мере вымывания рецессивного гена из популяции. Но, конечно, генетическим механизмом не объяснить ни механизм быстрого снижения европейской пассионарности после 1968 года, ни пассионарные всплески в мировых войнах. По–видимому, кроме генетических, работают и два социальных механизма–отбраковка пассионариев на ранних ступенях карьеры с оттеснением их на социальную периферию[125]125
  Этот процесс начинается в младшей школе. Нельзя выделяться – ни силой, ни агрессивностью, ни умом, ни знаниями. И образовательный процесс, и карьерный рост продвигают людей усидчивых и исполнительных, при этом не агрессивных и толерантных. На практике это означает пассионарность, равную п, то есть нулевой уровень. Несколько улучшает дело малый частный бизнес, где, по крайней мере, нужно стремиться к росту доходов (+1).


[Закрыть] , и кризисное усиление пассионарности. Жанна д'Арк имела пассионарность п + 2 и относилась к пророкам – но совершенно не очевидно, что пассионарность проявилась бы в ней в любой исторической ситуации. Эпохи «сражающихся царств» не только требуют полководцев, но и создают их из совершенно обычных людей.

Мышление стратегемами, конечно, не гарантирует быстрого роста пассионарности. Но рассуждая в категориях войны, принимая войну, личностный антагонистический конфликт как практически неизбежный спутник развития, рано или поздно приходишь к пониманию необходимости рисковать и жертвовать. Временем, силами, деньгами, убеждениями, а иногда и жизнью. Может быть, изучение технологий войны и не лучший способ повышения пассионарности, но, по крайней мере, это общедоступный способ.

Стратегия и протоколы общения

Военное мышление волей–неволей насыщает язык военной семантикой. Военная семантика подсказывает определенный способ общения, и это вовсе не язык приказов, вернее, не только язык приказов.

Общение современных людей крайне неэффективно. Коммуникационные структуры эпохи постмодерна перегружены словами и словоформами, неуправляемы и бессодержательны. Реальное, смысловое содержание двухчасового разговора может быть записано на половинке тетрадного листа размашистым почерком, если это содержание вообще есть.

В целях оптимизации процессов мышления и коммуникации создан технологический пакет «лингво», ключевым элементом которого являются «протоколы общения».

Протоколов в настоящее время описано пять, просветленными людьми эпохи создается шестой. Описываются протоколы (правила) достаточно просто, но овладеть ими на таком уровне, чтобы они действительно управляли коммуникацией многих и мышлением группы, трудно. Военная семантика – фактом своего существования – задает Административный протокол.

Это непопулярный и неприятный для отдельного человека протокол, предельно ограничивающий свободу личности. Его базовые метафоры «Ты – начальник, я – дурак», «Он старший, он и отвечает», «Как принято, так и будем делать», «А если что – читай Устав!». Рабочая энергия Протокола 1 – подавление чужой воли, агрессия.

Административный протокол является формальным, логическим, реестровым. Это – типовое положение о конкретной работе, сделанное с особой тщательностью. В данном протоколе понятие «убеждение» – не определено. Вместо него определено понятие «правило».

К административным протоколам относится воинский Устав, система государственных законов (от Уголовного Кодекса до правил уличного движения), корпоративные правила и регламенты, служебные расписания и т. п. Менее очевидно то, что к этому же типу протоколов относятся все формы регламентов, правила оформления научной статьи (и вообще язык науки) и даже разнообразные писанные этические кодексы (клятва Гиппократа и т. п.).

Требования Административного протокола просты и понятны:

• Соблюдайте регламент

• Подчиняйтесь старшим (Ведущим, Службе Безопасности и т. д.)

• Используйте только разрешенные референции

• Прежде чем принять решение, нужно выслушать и учесть мнение всех (традиционно – начиная с младшего по званию).

И в чем смысл, зачем все это надо? Что мы выигрываем, пользуясь Административным протоколом, что мы им экономим?

Во–первых, время. Во–вторых, эмоции. В реальном мире приходится выполнять чьи–то распоряжения и добиваться того, чтобы выполнялись ваши. Наличие Административного протокола резко снижает информационное сопротивление: приказ унижает подчиненного не больше, чем запускающий импульс унижает триггер. В-третьих, протокол действует в обе стороны, поощряя самодурство начальника не больше, чем недисциплинированость подчиненного, обеспечивая, как ни странно это звучит, специфический вид равенства. Во всяком случае, если в вашей организации действует Административный протокол, вы точно знаете, за что вы отвечаете, а за что нет, и можете быть уверены, что в критической ситуации ваше мнение будет услышано, а ваши интересы – учтены. Если соблюдается административный регламент конференции – значит, все доклады будут услышаны и обсуждены, причем интенсивность коммуникации будет высокой, и вся она будет выстроена вокруг заявленной организаторами базовой проблемы.

Административный протокол, включая в себя Уставы, эмулирует опыт предшествующих поколений, что иногда бывает очень полезным. Не следует переоценивать этот опыт – но надлежит помнить, что большинство Уставов написано кровью.

Есть такой тренинг, условно он называется он «Подводная лодка». Участникам объявляют, что они находится в отсеке подводной лодки, который медленно заполняется водой. Выходить можно только по одному, первый наверняка спасется, последние имеют шансы погибнуть. Содержание тренинга в том, что нужно установить, в каком порядке участники выходят. Для поддержания дисциплины есть один пистолет. Обычно на этом тренинге разыгрываются весьма бурные сцены. Но если люди владеют Административным протоколом, все очень просто, поскольку ответ известен с самого начала.

«А в чем проблема? Сначала выходят гражданские лица – дети, потом женщины, потом мужчины. Дальше порядок понятен: сначала младшие по званию, при равенстве званий – младшие по возрасту. Командир (тот, который с пистолетом) покидает отсек последним».

В реальной жизни вы вряд ли попадете на тонущую подводную лодку–однако приведенная выше формула является прагматически полезной в очень и очень многих ситуациях.

Наконец последнее. Административный протокол позволяет выстраивать отношения с собственными субличностями, страхуя вас от шизофрении.

То, что война и военная семантика связана с Уставами, приказами и, следовательно, инсталлирует Административный протокол, вполне понятно. Менее очевидно, что стратегическое мышление способно породить и протокол гораздо более высокого уровня. Со времен Сунь – Цзы, с V века до нашей эры, стратагемы выражаются на метафорическом языке, что подразумевает владение Метафорическим протоколом.

Этот Протокол построен на понятиях и формулах. Мыс–леобраз, фрактал: «я тебя слышу…», «правильно ли я понял, что…», «я вижу…», «я буду это думать…» Основная энергия протокола – энергия познания, энергия совместного мышления, взаимопонимания, растворения друг в друге, энергия связи с обобщенным Всевышним.

Требования Метафорического Протокола:

• Визуализируйте мысль, обсуждайте ее сюжет, не брезгуйте конверсией от мысли, не давайте теме упасть.

• Все время фиксируйте промежуточные результаты разговора.

• Управляйте метафорами, в конце будьте готовы переписать полученный результат с метафорического языка на язык более низкого уровня.

• Будьте осторожны – спонтанный коллективный танец может завести вас в ловушку.

Итак, военная семантика дает два уровня протокольнос–ти: Административный и Метафорический. Этого, конечно, далеко не достаточно, но нужно иметь в виду, что большинство людей не способны нормально поддерживать даже один–единственный протокол. В стране слепых – и кривой король.

II. Как это делается?Стратегирование как схематизация

Все очень просто. Делим лист бумаги на две части. На одной половине зарисовываем то, чем мы располагаем. Как правило, это время, выносливость, знания и умения, особые таланты. Все вместе может эмулироваться временем. В сутках 24 часа, в неделе 7 суток, рабочие и учебные ритмы большинства из нас недельные. Значит, имеем в активе максимум 168 часов – «дивизий». Но это – теоретический максимум. В реальности приходится спать хотя бы по четыре часа в сутки. Да и двадцатичасовой рабочий день может выдержать далеко не каждый: дивизий на фронте вроде бы много, но их боеспособность низка.

Нужно научиться переносить свое состояние на условные войска. Это позволяет подходить к жизни и деятельности рационально, экономить силы и добиваться успеха.

Пример из жизни делового человека:

Вы устали так, что жить уже не хочется. Мечтаете о восьми часах сна, как о манне небесной. Но вы же – волевой человек, и у вас так много планов, так много дел. Пересиливая себя, напрягая волю и силы, вы продолжаете что–то делать. Скорее всего, ошибки. Потом исправляете их – если, конечно, вы не сапер. Потом обнаруживаете, что тупо смотрите на текст, задачу, экран компьютера (недостающее вписать) и не можете понять, что там такое.

Не жалеете себя – пожалейте свои виртуальные войска. Представьте, что вы подходите к командиру дивизии, которая десять дней не вылезала из боя, и сообщаете ему, что «войскам вновь предстоят форсированные марши». Иногда приходится поступить именно так. Тот, кто делает это, должен знать, что он требует от людей невозможного, и только одно может его оправдать: «Речь идет о судьбе сражения».

Лучше пять свежих, отдохнувших дивизий, чем дюжина измотанных. Лучше провести вечер за просмотром видеофильма или компьютерной игрой, а потом проспать ночь, чем все это время думать, как хочется спать.

На практике больше 12–16 часов в день работать нельзя. Это относится не только к основной работе, но и к «работе для души», «хобби» и т. д. Так что оценивайте свои вооруженные силы в пределах от 70 до 110 дивизий. Семьдесят – кадровые части, еще сорок – резервные, их боеспособность априори ниже. Ну, на самый крайний случай–еще 30 дивизий народного ополчения. Это когда речь идет о судьбе, жизни и смерти.

Накопленные вами знания – это артиллерийские дивизии. Но нужно иметь в виду, что подразумеваются активные, «сильные» знания: записываете на свой счет одну артиллерийскую дивизию, если в какой–то области вы сильны настолько, что можете без подготовки читать лекции по данному предмету школьникам и студентам непрофильного вуза, отвечать на вопросы тестов и викторин типа «Что? Где? Когда?». Если вы можете в какой–то области знания профессионально работать: читать лекции студентам профильного вуза, писать книги, заниматься научной деятельностью – припишите себе двухдивизионный артиллерийский корпус.

Наконец, танковые дивизии – ваши особые умения и таланты. То, что вы делаете или знаете лучше других, или то, чего, кроме вас, никто не делает или не знает. Сами определитесь с количеством танков, но имейте в виду, что 3000 танков (это 11 стандартных дивизий по 270 единиц бронетехники) – это где–то близко к уровню Альберта Эйнштейна.

Итак, на вашей стороне карты пока что готов список. Скажем, 80 пехотных, две артиллерийских и пять танковых дивизий. Все – отдохнувшие, сытые, укомплектованные по штату. Удобно сразу же, прямо на этой стадии, скомпоновать дивизии в двухдивизионные корпуса, а корпуса – в армии. «Стандартная армия» содержит четыре корпуса или восемь дивизий, но стандартными они почти никогда не бывают. Армия – это оперативное соединение, предназначенное для решения той или иной конкретной задачи.

Как правило, артиллерия используется сосредоточенно, то есть для решения одной задачи. Танки тоже желательно использовать сосредоточенно. Нужно только, чтобы они не мешали друг другу.

Вторая половина листа – это ваши отнимающие время деятельности, ваши проблемы, ваши цели, возможно, силы и средства ваших противников. То, на что вам придется тратить свое время, свои силы, свои таланты и свои знания.

А теперь свяжите ваши проблемы, цели и деятельности в единую схему.

Сугубо формально для этого нужно создать математическое «пространство» проблем и ввести в этом пространстве «расстояние». Такую функцию точек А и В, которая всегда неотрицательна, симметрична (то есть расстояние от А до В равно расстоянию от В до А) и равна нулю, только если А совпадает с В. Еще для этой функции должно выполняться «неравенство треугольника»: для любых А, В и С, расстояние между точками А и В меньше или равно сумме расстояний от А до С и от С до В. Для математика все это проделать несложно. Всем остальным (и математикам тоже, если им лениво разбираться в теории семантических спектров В. Налимова) можно порекомендовать подойти к вопросу интуитивно. Чем теснее связаны проблемы, чем значительнее успехи и неудачи в отношении одной цели будут прямо и непосредственно влиять на достижение другой цели, тем ближе вы размещаете их друг к другу. Чем серьезнее, значимее проблема, тем больший участок листа она занимает.

Оцените, сколько у противника сил. Это, конечно, интуитивная задача – но вы же смогли ранжировать проблемы по значимости? А некоторые из них прямо соотносятся со временем. Например, в спортивном зале вы проводите 6 часов в неделю, и это позволяет вам совершенствоваться: повышать силу, выносливость, сбрасывать вес, наращивать мышцы. Но меняетесь вы сравнительно медленно, и количество здесь не переходит в качество. Значит, соотношение сил на фронте где–то 1:1, и проблема «физическое совершенствование» должна оцениваться в 4–5 дивизий. На карте этот участок занимает сантиметра два. А вся карта – 30 сантиметров. Значит, у противника на фронте 50–70 дивизий и наверняка есть резервы.

Итак, лист – с севера на юг прямая, как стрела, линия фронта. Справа (для определенности) – ваши армии, списком. Слева – противник: проблемы, цели, трудности, деятельности, уже ранжированные по значимости, уже отсортированные по взаимной близости, по связности.

Но прямым фронт был в момент вашего рождения. С тех пор много чего изменилось, и на одних участках вы вырываетесь вперед – какие–то задачи уже решены, какие–то вот–вот будут решены, – а на других вы пока проигрываете. Выпустили, издали и продали сборник стихов, получили 1‑й разряд по шахматам, но в институте – одни неприятности, на работу не устроиться, денег нет, с родителями отношения напряженные. Первый урок стратегии: такая ситуация является вполне нормальной, поскольку нельзя быть сильным везде. А если у вас на всех фронтах полный ажур и благодать, значит, вы просто ставите перед собой слишком мелкие задачи. Это тяжелейшая жизненная ошибка, она ведет к бессмысленности существования. Надо менять стар–тегию.

Плохо, когда нет денег. Деньги – экономика войны. В том числе и нашей – игрушечной, модельной войны.

Получили сложную, вероятно, волнообразную линию. Теперь понятно, где самые серьезные и масштабные проблемы, где самые острые. Где требуется отдать приказ: «Ни шагу назад», а где можно подумать и о предстоящем наступлении. Где–то, как ни жаль, придется отступать, отдавая территорию, трофеи, пленных. Второй урок стратегии: иногда отступление бывает единственным правильным выбором.

Какие–то из ваших войск уже находятся на фронте: что–то вы ведь делаете, чего–то добиваетесь, тратите, время, силы… Предварительно расставьте армии. Что–нибудь осталось? Хорошо, когда на начало военной кампании в резерве числятся одна–две полнокровные армии.

Планировать лучше всего на год, с детализацией на квартал. С детства мы живем в учебном цикле «сентябрь – август», и для планирования он удобнее, чем отсчет с 1 января. Впрочем, дело вкуса.

Итак, приступаем к планированию операций. Прежде всего надо оценить, насколько серьезны проблемы. Вы должны решить, к какому типу ситуаций относится ваша нынешняя:

Наилучший вариант – вы владеете инициативой на фронте, имеете преимущество и, как учил Эммануил Ласкер, должны наступать под угрозой утраты этого преимущества. Время «бури и натиска», стратегия блицкрига. Наступление начинается на наиболее важном участке и постепенно охватывает весь фронт. Решительные экономические и политические цели.

Обычный вариант – на фронте примерное равенство, как в силах, так и в позиции. Где–то вы наступаете, где–то у вас нарастают проблемы, а линия фронта подается назад. Нужно решать – оборона по всему фронту для выигрыша сил или же сопряженная с риском попытка перейти в наступление – по крайней мере, на одном стратегически значимом участке.

Только, ради всего святого, помните, что в стратегии, как и в ТРИЗе, компромисс заведомо хуже, чем любая из альтернатив. О том, что бывает, когда, приняв решение на стратегическую оборону, одновременно проектируют несколько локальных наступательных операций, можно прочесть выше, в главе «Последний шанс Германии».

Плохой вариант. На стороне противника перевес в силах, оперативная ситуация неблагоприятна для вас. Например, прорван фронт, войска беспорядочно отступают. Очень может статься, что обороняться уже поздно, и единственная надежда – контрудар, в который нужно вложить все силы, сняв их отовсюду, откуда только это возможно. И лишь затем переход к жесткой обороне. Здесь очень важно не впасть в эйфорию по случаю успеха контрудара и не пытаться сразу же решить все проблемы на всем фронте. Из стесненных положений, таких, как тяжелая болезнь, экономическая катастрофа, крупное жизненное поражение на важном участке фронта следует высвобождаться постепенно.

После того, как общее стратегическое решение принято, разбиваем ситуацию на ряд оперативных задач. Прикидываем количество усилий, в конечном итоге выражающихся через время, которое потребуется для каждой из них. И, наконец, размещаем войска по фронту. Скорее всего, выяснится, что армий не хватает. Нужно использовать резерв, или сверхрезерв, чтобы сформировать новые. Но если держаться в рамках реальной загрузки, дивизий не хватит все равно. Придется переходить к армиям, укомплектованным не по штату. С точки зрения планирования и осуществления операций это удобнее, чем ставить перед армиями полного состава несколько разных задач.

Конечно, не нужно переходить границ разумного. В студенческие годы мне как–то пришлось сделать однодивизионную армию – но этого требовала специфика обстановки. Как правило, 3–5 дивизий в армии быть должны.

На той стороне фронта задачи группируются в проблемы. На этой разумно сгруппировать армии во фронты или армейские группы. Группа армий – ваше высшее оперативное объединение, полностью отвечающее за ту или иную сторону вашей жизни и деятельности.

Если вы умеете работать со своими субличностями, доверьте им командование фронтами. Во–первых, оно приобретет субъективный характер. Во–вторых, у вас освободится время для принятия решений. В обыденном языке это называется: «а некоторые вещи я делаю автоматически». В самом деле, вы же не думаете, как сохранять равновесие при ходьбе. Дифференциальные уравнения тоже можно решать, не думая – или почти не думая.

Карта нарисована. Пора переходить к детальной оценке позиции и планирование операций.