Текст книги "Новая история Второй мировой"

Автор книги: Сергей Переслегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)

II

19 октября в Москве введено военное положение. Идет непрерывная переброска на фронт дивизий из Средней Азии, Дальнего Востока, Сибири. Формируются новые 16‑я, 5‑я, 43‑я, 49‑я, 35‑я армии, восемь танковых и две механизированные бригады. К 22 октября немецкая разведка уже насчитывает в районе Москвы 38 стрелковых, 8 кавалерийских, 2 танковые дивизии и 17 танковых бригад. Эти цифры несколько завышены, но тенденция угадана верно. В этих условиях фон Бок остановил наступление, чтобы дать войскам передышку и перегруппировать свои части для новой стратегической операции.

Новое немецкое наступление планировалось «с листа» – не было ни времени, ни сил на подробный анализ ситуации и поиск оперативных возможностей. Части и соединения вводились в бой по мере готовности. Формально датой возобновления сражения было назначено 15 ноября, но в реальности 4‑я армия переходила к активным действиям 18 ноября, а дивизия СС «Рейх» – только 19‑го.

Планы были достаточно обширными: вновь речь идет о Рыбинске, Ярославле и Горьком, об огромном «кольце» в районе Москвы, – но никто не сомневается в нереалистичности этих замыслов. В действительности у немцев просто нет сил на двойной охват гигантского города, да и проблемы со снабжением 2‑й танковой группы остаются крайне острыми. В результате фон Бок просто направил все три танковые группы прямо на Москву с двух направлений: через Тулу – Каширу и через Клин – Солнечногорск.

Развертывание «Барбаросса» достигло своей кульминационной точки.

На 15 ноября 1941 года на Восточном фронте действовали 9 немецких, 2 румынские, 2 финские армии, некоторое число итальянских, венгерских и словацких войск, а также 4 немецкие танковые группы, в ближайшее время переименованные в танковые армии. Рассмотрим эти силы с севера на юг:

• Армия «Норвегия» ведет безрезультатное и давно потерявшее надежду на успех сражение в районе Мурманска.

• Финские вооруженные силы (2 армии) обеспечивают блокаду Ленинграда с севера и поддерживают фронт на реке Свирь.

• 18‑я армия блокирует Ленинград с юга и востока.

• 16‑я армия наступает на Тихвин.

• 9‑я армия фронтом на север прикрывает фланг группы армий «Центр» и обеспечивает какую–никакую связь между войсками Лееба и фон Бока.

• 4‑я армия – единственная – готовится к наступлению на Москву. Ее поддерживают 2‑я, 3‑я и 4‑я танковые группы, вымотавшиеся до предела.

• 2‑я армия обороняется под Воронежем.

• 6‑я армия наступает на Харьков.

• 17‑я армия вместе с итальянским и венгерским корпусами наступает на Ворошиловград.

• 1‑я танковая группа действует в Донбассе, пытаясь прорваться к Ростову. Здесь же находится 4‑я румынская армия.

• 11‑я немецкая армия, в командование которой в сентябре вступил Э. Манштейн, вместе с подчиненной ей, и 3‑я румынская армия только что овладела Керчью и начала штурм крепости Севастополь.

Таким образом, естественное развитие событий, заложенное в директиве «Барбаросса», привело немецкие войска к следующему оперативному балансу: на направлении главного удара действует лишь одна общевойсковая армия из четырнадцати (считая венгерские, словацкие, итальянские контингенты за одну армию)[88]88
  Для полноты ситуации верховное командование умудрилось еще и изъять у группы армий «Центр» значительную часть авиации, которую направили на Средиземное море. В результате преимущество в воздухе оказалось у советских войск – 1138 машин против 580). Между тем в современной войне наступление – это перенос линии действия авиации вперед.


[Закрыть]. Правда, к наступлению на Москву привлечены три танковые группы из четырех – но в конкретных условиях зимних боев за укрепленные линии обороны и в перспективе за миллионный город это не компенсировало нехватку пехоты. Да и танков в танковых группах оставалось немного. У Гудериана, например, – всего 150. Другое дело, что неисправные танки постоянно вводились в строй, и число боеготовых машин в танковых соединениях постоянно «плавало», никогда не опускаясь до нуля.

Зимой, в условиях холода и короткого светового дня использование танков было сопряжено с огромными трудностями. Ночью немцы не наступали. Утром надо было завести капризные, не рассчитанные на русские холода моторы машин. Попытки прогреть двигатели танков продолжалось несколько часов, в течение которых направление грядущей атаки становилось очевидным даже слепому и глухому. Потом следовала попытка наступления, причем танки практически не могли покинуть дороги с твердым покрытием – они вязли в снегу. А затем наступала ночь, и наступление прерывалось до следующего утра.

9‑я армия смогла оттеснить советские войска к Волге, где и перешла к обороне, исчерпав свою роль в решающей битве. 3‑я танковая группа начала продвигаться к Клину. 4‑я танковая группа за трое суток боев продвинулась лишь на 4–6 километров. 19‑го числа Э. Гепнер ввел в действие 40‑й и 46‑й моторизованные корпуса на стыке Западного и Калининского фронта. Это принесло успех: 23 ноября немцы заняли Клин и Солнечногорск, а 25‑го форсировали Истринское водохранилище. Бои идут уже на непосредственных подступах к Москве, но об охвате советской столицы нет и речи.

На юге Гудериан, армия которого связывает активный и пассивный участки немецкого фронта (4‑ю и 2‑ю полевые армии), пытается взять Тулу и одновременно, во исполнение приказа фон Бока, наступать к Кашире. 2‑я танковая группа ведет очаговые бои на пяти разных направлениях – от северо–западного до южного. Тула держится, и это означает, что наладить снабжение своих дивизий, действующих к востоку от города, Г. Гудериан не может.

Гальдер вновь пытается направить войска на Ярославль и Горький. Фон Бок отвечает ему, что «будет рад любому успеху в любом направлении».

3‑я танковая группа, левый фланг которой все более и более растягивался по мере продвижения вперед, достигла канала Москва – Волга и переправилась на восточный берег в районе Яхромы, где была остановлена. Попытка форсирования канала на широком фронте была сорвана, так как он замерз лишь частично, а русские, в распоряжении которых остались насосные станции, открыли шлюзы Истринского водохранилища. К этому времени в 3‑й танковой группе осталось всего 77 танков.

4‑я танковая группа 1 декабря заняла Красную Поляну[89]89
  В распоряжении командования ОКХ оставалась словацкая охранная дивизия и 4 венгерские бригады, ОКБ сохранял свободными 6,5 дивизий.


[Закрыть] – ныне это уже почти окраина Москвы, 27 километров от Кремля, башни которого немецкие офицеры теперь видели в бинокли. 1–3 декабря пехотные соединения 4‑й полевой армии пытались пробиться к Москве в районе Звенигорода и Наро–фоминска. Фронт был «почти прорван», немцы дошли до деревни Бурцево в 30 км от Москвы – но здесь были остановлены контрударом и вынуждены отойти на исходные позиции.

К первым числам декабря все немецкие части вольно или невольно перешли к обороне. Но приказ на наступление не был отменен, поэтому то здесь, то там продолжаются попытки прорыва, уже явно утратившие руководящую мысль. Вновь возникают разрывы с группами «Север» и «Юг». А в резерве у фон Бока – ни одной дивизии 2. В довершение всего определился кризис на стратегических флангах: фон Лееб проиграл Тихвинскую операцию, а армия Клейста была отброшена от Ростова.

14‑й танковой группе удивительно «везло». В сентябре она вышла на окраины Ленинграда и «чуть не захватила город». В ноябре–декабре она достигла окраин Москвы – и опять–таки не смогла завершить операцию. В следующем, 1942 году, немецкое командование направит 4‑ю танковую армию на Сталинград…

Германия теряла стратегическую инициативу. И в этих условиях Г. Жуков ввел в сражение две свежие армии.

III

Линия фронта группы армий «Центр» представляла собой изломанную двойную дугу. Она тянулась от Осташкова через Калинин и канал Москва – Волга к Московской окружной дороге, вновь склонялась к западу и примерно на меридиане Клина круто поворачивала на юг. Южнее Оки боевые действия носили очаговый характер, и сплошной линии обороны не было вообще: войска располагались в районе Тулы, Ясной Поляны, Серебряных Прудов, Михайлова. Далее к югу 2‑я армия прикрывала направление на Курск. Снабжение так и не удалось наладить: немецкие паровозы оказались не приспособленными к условиям русской зимы. Войска остались без горючего и боеприпасов, не было и теплого обмундирования[90]90
  Мало кому известно, что в ходе и исходе Московской битвы значительную роль сыграла Монголия, тогда очень дружественно настроенная по отношению к СССР. Монголы не направили на фронт своих солдат – зато они снабдили части Красной Армии, сражающиеся под Москвой, бараньими полушубками.


[Закрыть]. На 16 декабря в боевых частях 6‑й танковой дивизии 3‑й танковой группы осталось 180 солдат, в 7‑й – 200.2‑я танковая группа имела 40 исправных танков.

Оперативная обстановка благоприятствовала контрнаступлению с решительными целями. Удар с севера на Клин угрожал 3‑й и 4‑й танковой группам немедленным уничтожением, войска Гудериана уже находились в оперативном «мешке», и надо было приложить усилие, чтобы найти такое направление наступления, при котором горловина затягивалась не сразу.

Но советские войска зимой 1941 года еще не были способны к маневренным наступательным действиям – для этого у них не было ни опыта, ни достаточного количества техники. Именно поэтому самой крупной танковой частью Красной Армии на этот момент была танковая бригада, предназначенная только для тактических действий на глубине не более пары десятков километров.

Контрудары под Москвой наносились не по флангам, а против фронта наступающих немецких группировок. Это дало германскому командованию возможность сохранить группу армий «Центр», которой угрожало уничтожение.

8 декабря немецкие армии на Восточном фронте окончательно переходят к обороне. Гитлер требует упорно сражаться на рубежах, занимаемых войсками. Отныне командир дивизии не имел права изменить фронт без санкции высшего командования. Этим утрачивалось одно из главных преимуществ германской армии – подвижность, гибкость, инициативность командиров всех степеней. Но фюрер считал – и, наверное, справедливо – что если сейчас разрешить группе «Центр» отход, войска побегут, и остановить их будет уже невозможно.

«Привезли около 80 человек, сорок из них с обморожениями 2‑й и 3‑й степени… От усталости люди падают там, где стоят… Саперы взрывают танки и зенитные орудия… Тыловые части… поджигают оставленные деревни. Пламя освещает ночное небо…

В танки заправили по 50 литров горючего, достаточно гранаты, чтобы все запылало. Кверху поднимается столб огня высотой в метр… Измученные лошади не могут больше тащить повозки и околевают… На дороге то и дело валяются ящики с боеприпасами, ящики со снарядами… Они лежат уже горами… Разбитые машины. Рассыпанные патроны… совершенно опустившиеся фигуры бродят повсюду в непристойном виде, как бродяги, как последняя сволочь…

Маленький городок был буквально забит машинами, танками и броневиками, целыми и изуродованными. Грузовики, штабные машины, автобусы стояли в каждом дворе. Мотоциклы и велосипеды валялись целыми сотнями. У дорог и в снежных полях вокруг города торчали десятки брошенных орудий… Жители… рассказали мне, какие свалки разыгрывались на дороге из–за мест в машинах. Немецкие пехотинцы заставляли танкистов переливать бензин из танков в транспортные машины, чтобы на них могло уехать как можно больше людей». (К. Симонов)

Кризис развивался на севере и на юге. 9 декабря Жуков категорически запретил ведение фронтальных боев, потребовав организовать оперативный маневр. Но группировка войск не отвечала такой схеме маневра, и сражение с обеих сторон продолжалось в силу инерции предыдущих распоряжений. В полночь 16 декабря в соединения 2‑й, 4‑й, 9‑й армий, 2‑й танковой армии ушла телеграмма фон Бока, запрещающая отход с занимаемых позиций: «Подкрепление в ближайшее время не ожидается, – писал командующий группой армий. – Действительности нужно смотреть в глаза».

Это был последний приказ фон Бока. 19 декабря он сдал командование фон Клюге. Обязанности фон Браухича, уволенного в отставку, Гитлер взял на себя. Своих постов лишились также Рунштедт и Лееб.

Гитлер отдает приказ «о выжженной земле». Отход разрешается только по приказу и при наличии тыловой позиции. Во время отхода все населенные пункты, оставляемые немецкой армией, подлежат уничтожению.

25 декабря Гудериан подал в отставку, которая была немедленно принята. Э. Гепнеру повезло меньше. За отвод 20‑го корпуса он 4 января был снят с поста и выдворен из армии без права ношения мундира. 15 января Модель сменил Штрауса на посту командующего 9‑й армией. 4‑ю армию после ухода Г. Клюхера возглавил А. Кюблер, но 21 января он, как не справившийся с обстановкой, передал руководство Г. Хейнрици. Через 10 дней новый командующий напишет в своем донесении, что в батальонах осталось примерно по два офицера, двенадцать унтер–офицеров и шестьдесят солдат. «Отмечаются нервные припадки». Недокомплект в группе армий «Центр» достиг 381,5 тысяч человек.

Хуже всего обстояло дело с подвижными войсками. С декабря по январь их потери увеличились еще на 947 единиц, и теперь в шестнадцати танковых дивизиях оставалось в сумме

140 исправных машин. Кроме того, вермахт потерял свыше 100 тысяч автомашин и около 200 тысяч лошадей. Покрыть эти потери в короткий срок не представлялось возможным. На ближайшие несколько месяцев Германия утрачивает способность к проведению маневренных операций.

IV

Отдадим должное «старому» и «новому» командованию вермахта. В сложнейших условиях зимы, к которой немецкие войска не были подготовлены ни технически, ни физически, ни психологически, в условиях неожиданной потери инициативы и ввода в бой противником все новых и новых дивизий они сумели изыскать возможность стабилизировать положение.

Но опять же взглянем на ситуацию с другой стороны. Советские войска начали контрнаступление под Москвой, не имея решающего численного превосходства – а возможно, не имея численного превосходства вовсе. К 6 декабря 1941 года действовавшие против шести немецких армий (9‑я, 4‑я и 2‑я полевые, 2‑я, 3‑я и 4‑я танковые) войска Калининского и Западного фронтов вместе с наступавшим на Елец правым крылом 1 Юго – Западного фронта (3‑я и 13‑я армии и ударная группа генерала Костенко) насчитывали 1 021 700 человек – меньше, чем к началу операции «Тайфун». Понятно, что потери группы армий «Центр» за октябрь и ноябрь также были велики – но ведь не миллион человек!

Другое дело, что понесенные немцами потери в первую очередь коснулись боевых частей. Огромные тылы, предназначенные для обеспечения бесперебойного снабжения, остались почти в неприкосновенности.

118 декабря на его основе был воссоздан Брянский фронт.

Советские войска имели безусловное превосходство в бронетанковой технике и ощутимое – в авиации. Сохранявшееся превосходство немецких войск в автотранспорте сводилось на нет невозможностью полноценно использовать его в зимних условиях, при бездорожье и в ситуации отступления. Зато советские войска, лучше приспособленные к ведению зимней войны (здесь сказался и опыт Финской кампании) неожиданно продемонстрировали более высокие тактические качества. В целом создается впечатление, что начиная с конца декабря обе стороны сделали все, что было возможно в их положении и в создавшихся условиях.

К концу декабря фронт временно стабилизировался по линии Оки. 15 января в 21:00 в штаб группы армий «Центр» наконец ушла директива об отводе войск на новый оборонительный рубеж восточнее Ржева, Гжатска, Юхнова. Смысл оперативного решения состоял в том, чтобы выстроить оборону, опирающуюся на узлы дорог и городские центры. В условиях зимы немцы могли удерживать такие бастионы, как Ржев, неопределенно долго – а пока узлы связности позиции оставались в их руках, любое наступление Красной Армии было сопряжено с риском. Немецкие войска оказывались в лучших условиях как для отдыха личного состава, так и для быстрой перегруппировки сил.

«Приказ о выжженной земле» выполнялся неукоснительно, поэтому у советских армий, не имеющих, кстати, опыта глубоких наступательных операций и преследования противника, по мере продвижения вперед нарастали трудности – тем более значительные, что именно в эти месяцы РККА переживала кризис военного снаряжения. Не хватало боеприпасов, прежде всего артиллерийских снарядов. Все сложнее и сложнее становилось снабжать в условиях снежной зимы оторвавшиеся от железных дорог войска.

В приказах Ставки масштабы операций неизменно нарастают: речь идет уже не о контрударах, а об общем генеральном наступлении с целью окружить и разгромить основные силы группы армий «Центр». Как обычно, приказ об общем наступлении командующие на местах понимают буквально: как два месяца назад немецкая армия, так и Красная Армия сейчас действует по расходящимся направлениям и ведет три независимых сражения – под Ленинградом, под Москвой и в Донбассе.

22 января 1942 года соединения 9‑й немецкой армии при поддержке 8‑го авиационного корпуса нанесли удар западнее Ржева и перерезали коммуникации 29‑й советской армии, сомкнув разорванную линию обороны 9‑й армии. Аналогичным контрударом 3 февраля был ликвидирован кризис под Вязьмой, где была окружена ударная группа 33‑й армии во главе с генералом Ефремовым[91]91
  Общей численностью в одну полноценную стрелковую дивизию.


[Закрыть]. Боевые действия на этом направлении продолжались до середины апреля 1942 года, но деблокировать окруженную группировку не удалось. С конца марта группа Ефремова пыталась пробиться на Большую землю, но в итоге была уничтожена практически полностью (за исключением одной дивизии, ушедшей на запад и соединившейся с группой Белова); ее командующий застрелился.

К началу февраля немцы окончательно ликвидируют кризис в полосе группы армий «Центр». Хотя наступление Красной Армии продолжалось в течение всего марта и большей части апреля, но видимых результатов оно уже не принесло. Точнее, главным, пусть и неочевидным результатом этих бесплодных позиционных боев стало откладывание на пару месяцев генерального немецкого летнего наступления 1942 года – операции «Блау».

Зимой 1941–1942 годов немцы избежали тотальной катастрофы на Восточном фронте. Однако для «Барбароссы» это не имело никакого значения. Концепция молниеносной войны была мертва. Танковые войска понесли такие потери в технике, что. на несколько месяцев полностью перестали быть подвижными.

При этом после окончательного перевода германской экономики на военные рельсы и начала тотальной мобилизации общая численность войск «Оси» на Восточном фронте существенно увеличилась – к 1 мая 1942 года здесь находилось 178 немецких дивизий и 8 бригад – 5 400 ООО человек, 3200 танков и САУ, 2800 боевых самолетов и свыше 51 тысячи артиллерийских орудий.[92]92
  История Второй Мировой войны 1939–1945. Том 5. М.: Воениздат, 1976. С. 121.


[Закрыть] Таким образом, немцы увеличили численность своих вооруженных сил на Востоке почти в полтора раза; это была самая большая армия, собранная ими против Советского Союза. При этом численность войск союзников, несмотря на прибытие итальянского экспедиционного корпуса, уменьшилась до 800 тысяч – финны и румыны несколько сократили свои войска, действующие на фронте.

В целом группировка сил «Оси» составляла почти 6 200 000 человек. Противостоявшие им советские войска, по данным «Истории Второй Мировой войны», насчитывали к маю 1942 года 5 100 000 человек, 3900 танков, 45 000 орудий и минометов и около 2200 самолетов. Дэвид Гланц повышает численность советских войск на 5 мая до 5 450 000 человек. Но даже если даже прибавить к ним силы действующих флотов и оборонявшие Москву части войск ПВО страны, все равно общая численность советских войск на Восточном фронте составит 5,5–6 миллионов и будет меньше численности войск «Оси».

Однако при общем увеличении численности вермахта на Востоке и сохранении прежнего уровня его оснащенности транспортом степень моторизации подвижных сил неизбежно сокращалась. Весной 1942 года, чтобы обеспечить минимальную мобильность группе армий «Юг», придется окончательно «раздеть» танковые и моторизованные дивизии групп «Север» и «Центр». В новых танковых армиях резко возросла доля пехоты – таким образом, увеличив свои возможности в обороне, они в значительной степени утратили способность к маневренным действиям на большую глубину. Из четырех танковых армий способность к маневренным действиям фактически сохранили только 1‑я й 4‑я. Фактически 2‑я и 3‑я танковые армии уже больше никогда не действовали в качестве танковых, превратившись в обычные полевые, просто оснащенные некоторым количеством бронетехники.

Это был пат. Вермахт утратил и количественное, и в значительной степени качественное превосходство над Красной Армией. В то же время советские войска не имели ни сил, ни опыта для проведения операций с решительными целями.

 
Что им не взять – понятно детям,
Но не поймешь, возьмет ли наша.
В последний раз за все столетье
Застыли в равновесьи чаши…
(А. Немировский)
 

Отныне речь могла идти только о затяжной войне. А вести такую войну Германия в 1942 году была не в состоянии. Слишком она отставала по экономическим возможностям, выпуску вооружений и мобилизационным резервам от коалиции Великобритании с Советским Союзом, к которой 8 декабря 1941 года присоединились и Соединенные Штаты Америки.

Можно отыскать много способов провести советское контрнаступление под Москвой гораздо лучше – по крайней мере, не так прямо и безыскусно. Можно также долго удивляться, почему оно вообще оказалось осуществимо – при таком–то соотношении сил!

Но это, по сути, уже не важно. Александра Алехина как–то спросили, почему он предпочел в один ход выиграть фигуру за пешку и потом довольно долго «дожимать» противника в эндшпиле вместо того, чтобы изначально разбить противника изящной пятиходовой комбинацией. Великий шахматист пожал плечами: «Видите ли, – ответил он, – я вообще–то полагал, что, оставшись без фигуры и какой–либо компенсации за нее, мой партнер сразу же сдастся»…