Текст книги "Новая история Второй мировой"

Автор книги: Сергей Переслегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

VI

В течение пяти месяцев – с июня по ноябрь 1941 года – в Западной Пустыне продолжалось затишье. За это время силы

Роммеля возросли до 4 штатных танковых полков (три в 14‑й танковой, один в 5‑й легкой дивизии), что составляло 168 танков (по другим данным 174). Для усиления статуса Роммеля Верховное командование переименовало 5‑ю легкую дивизию в 21‑ю танковую – отчего единиц бронетехники в ней, понятно, не прибавилось. Кроме того, Роммелю удалось из подручного материала сформировать на месте «Африканскую дивизию» – позже 90‑ю пехотную.

Если германское руководство, озабоченное в этот период исключительно проблемами в России, не сделало для усиления «Африканского корпуса» почти ничего (разве что завершило перевозку тех сил, которые были обещаны Роммелю еще при его назначении, то есть 6 февраля 1941 года), то Черчилль настоял на переброске в Египет очень значительных сил. Четыре бронетанковых бригады получил Окинлек, одну – Мурсхед (она предназначалась для удара из Тобрука навстречу наступающим английским войскам). В крепости английская 70‑я дивизия сменила 9‑ю австралийскую. Три новые моторизованные пехотные дивизии резко увеличили ударную силу 8‑й английской армии.

К ноябрю Роммель имел около 170 немецких и 146 итальянских танков против 710 танков Окинлека (еще около 500 находились у англичан в пути, составляя резерв). В воздухе дело обстояло не лучше – 120 немецких и 200 итальянских машин против 700 самолетов англичан. Чего у Роммеля хватало, так это итальянской пехоты. Увы, кроме того, что эта пехота имела низкую боеспособность, она еще и была плохо снабжена автотранспортом, что делало ее абсолютно бесполезной для подвижных операций, характерных для североафриканского ТВД.

Окинлек предполагал одним корпусом сковать противника с фронта, другим обойти его фланг, разгромить подвижные части и во взаимодействии с гарнизоном Тобрука уничтожить «Африканский корпус», который англичане называли «костяком итало–немецких сил в Африке». План этот внешне выглядит вполне рационально – но англичане не озаботились организацией взаимодействия трех группировок, к тому же использовали значительную часть танков для поддержки пехоты.

Внезапность была обеспечена полностью. Роммель, занимавшийся подготовкой к штурму Тобрука и сосредоточивший в районе крепости свои ударные части, понятия не имел о начале движения обходящей группировки противника. К тому же после сильнейшей бури немецкие аэродромы были залиты водой, и с размокших полос не мог взлететь ни один разведчик.

К вечеру 18 ноября англичане завершили охватывающий маневр и повернули на север, постепенно расширяя фронт наступления. Роммель начинает контрманевр, но в условиях отсутствия воздушной разведки не представляет себе реальную группировку противника. Тем не менее контрудары, нанесенные вслепую, имели успех и остановили продвижение Окинлека[109]109
  В действительности Окинлек руководил всеми войсками В Египте, ударную же группировку (собственно, 8‑й армию) возглавлял Каннингхэм. Аналогичная ситуация сложилась у немцев, где Роммель руководил немецкими войсками в Африке (позднее танковой армией «Африка»), в то время как «Африканским корпусом», из которого эта армия, собственно, и состояла, командовал Крювель. В действительности, конечно же, Окинлек и Роммель сами непосредственно управляли своими войсками.


[Закрыть], поставив 4‑ю и 7‑ю танковые бригады англичан в критическое положение.

22–23 ноября были последовательно разгромлены оказавшиеся на пути наступающих танков штаб 4‑й английской танковой бригады и штаб «Африканского корпуса». В обоих случаях командующие избежали плена, поскольку были заняты проведением атаки на других участках – но потеря офицеров оперативного отдела и радиостанций, естественно, вызвала нарушение управления войсками.

На следующий день Крювель со своей боевой группой неожиданно ворвался в расположение тылов английской и южноафриканской дивизий, учинив там полный разгром.

Однако он промедлил с развитием успеха и дал англичанам возможность организовать оборону. Вечером Крювель одержал блестящую победу, прорвав фронт противника, разгромив английскую дивизию, захватив свыше 3000 пленных – но эта победа стоила ему и Роммелю 70 танков из 160 (всего только один прямой удар!) и всех преимуществ, полученных в предшествующие дни.

Тем не менее Каннингхем подвел итоги шести дней сражения, обнаружил, что в 30‑м корпусе из 500 танков осталось 70, и решил отказаться от продолжения операции. Окин–лек потребовал ее продолжить и 26 ноября отстранил Каннингхэма от командования, передав 8‑ю армию своему начальнику штаба Риччи. Командующий британскими войсками в Египте был, несомненно, прав – даже сейчас 30‑й корпус был сильнее всей армии Роммеля, а вскоре должны были подойти новые подкрепления.

Роммель, интуитивно ощущая колебания противника, попытался склонить часу весов в свою пользу сумасшедшим броском к Египту – 100 километров за 5 часов. Это было блестящее решение, которое позволило бы сразу выиграть сражение за Северную Африку – но только если бы у Роммеля было горючее, если бы после потери радиостанций «Африканского корпуса» работала связь, если бы итальянцы продвинулись вперед по открытой территории и захватили британские склады.

Немецкий контрудар провалился. Роммель, у которого осталось 60 танков, был вынужден отвести их назад и атаковать противника у Тобрука, где сложилась критическая ситуация. В ночь на 26 ноября новозеландская дивизия при поддержке 90 танков «Матильда» прорвала оборону немцев и соединилась с гарнизоном Тобрука. За ней следуют подкрепления. К концу дня превосходство англичан в танках достигает 5: 1 (7: 1 по пушечным), и для разгрома всего «Африканского корпуса» вполне достаточно одной британской дивизии – той же новозеландской, например. К 1 декабря, однако, это соотношение улучшилось до 3:1, так как англичане понесли очередное поражение, одна из новозеландских бригад была окружена и разгромлена.

Окинлек снова прилетел из Каира распорядился о посылке на фронт подкреплений в размере двух дивизий и о продолжении операции. До 7‑го числа Роммель удерживал занимаемые позиции, но в этот день, узнав, что в России разразился тяжелейший кризис и ни о каких подкреплениях до конца года не может быть и речи, принял решение оторваться от противника и отступать в Ливию.

Англичане выиграли операцию «Крусейдер», захватили в плен изолированные итальянские гарнизоны в Бенгази и некоторых других пунктах и продвинулись в Триполитанию примерно до тех же позиций, на которых находились в феврале. Стоило это 500 танков и почти всех ветеранов 8‑й армии.

VII

Пятого января 1942 года в Триполи прорвался немецкий конвой с сотней танков. Восстановив танковую составляющую «Африканского корпуса», 21 января Роммель нанес удар по выдвинутым вперед английским позициям. Через день в его штаб прибыл итальянский военный министр, требуя немедленно прекратить эту авантюру – но к этому времени англичане уже быстро отступали на восток. К началу февраля Роммель вновь взял Бенгази (видимо, по традиции), а 8‑я армия отошла к Аль – Газале, сдав без боя большую часть Ки–ренаики. Однако преодолеть колебания итальянцев (в руках которых находилось все снабжение корпуса) и войти в контакт с линией обороны противника Роммелю удалось только в апреле.

Все это время Кессельринг, отчаявшись получить санкцию на десантную операцию против Мальты, бомбит остров. Соединение «К» погибло на минном поле в районе Триполи, соединение «В» понесло большие потери. На линиях снабжения танковой армии «Африка» теперь действуют только подводные лодки, а вскоре и они уходят в Александрию.

У. Черчилль, понимая, что на Средиземноморском театре назрел кризис, требует от Окинлека перейти в наступление под угрозой сдачи командования. В этих условиях начинается новое большое сражение в Северной Африке.

Формально немецко–итальянские силы превосходят противника – 9 дивизий против 6, но итальянские дивизии по–прежнему имеют мало транспортных средств, к тому же английские дивизии численно сильнее. По танкам соотношение сил примерно такое же, как в операции «Крусейдер». Англичане – 850 машин плюс 420 в резерве, Роммель – 230 итальянских танков и 330 немецких, из которых 50 – легкие. В артиллерии перевес также был на стороне англичан, в авиации силы были примерно равны.

Роммель использовал ту же схему, что и Окинлек полугодом ранее – сковывающий удар в центре и охватывающее движение на открытом фланге. Первоначальный успех был полный, и «Африканский корпус» повернул к морю, чтобы окружить 13‑й английский корпус. Однако здесь немецкие танкисты столкнулись с американскими танками «Генерал Грант», вооруженными длинноствольным 75‑мм орудием, а главное – имевшим и 50‑мм броню. Даже для новых «троечек» с их 60‑мм броней и 50‑мм длинноствольным орудием[110]110
  Баллистический аналог советской 57‑мм противотанковой пушки ЗиС‑3.


[Закрыть] он являлся серьезным противником, а легким танкам оказался вообще не по зубам. В результате за один бой немцы потеряли треть имеющихся в наличии танков.

На третий день операции Роммель приказал перейти к обороне на крайне ненадежной позиции – в тылу у неприятельской укрепленной линии. Практически «Африканский корпус» был блокирован, подвергался ударам с земли и с воздуха и, по мнению англичан, со дня на день должен был капитулировать.

Роммель сознавал масштаб риска Чтобы выиграть войну в Африке, англичанам достаточно было прикрыться от «Африканского корпуса» минными полями и танками «Грант», а ос–новными силами атаковать итальянцев, которые ни в коем случае не выдержали бы этого удара. Однако Роммель считал, что Риччи не рискнет начать наступление на фронте, не ликвидировав «котел» у себя в тылу. И, действительно, раз за разом английские танки небольшими группами атаковали укрепленные немецкие позиции. За неделю Роммель проделал проход в минных полях, разгромил частными контрударами две английские бригады, захватил в плен 4 артиллерийских полка.

Танковые силы англичан таяли. К 6 июня из–за боевых потерь и поломок вышло из строя более 200 танков. 11 июня Роммель перешел в наступление и сразу же «поймал» две английские танковые бригады, зажав из между своими атакующими соединениями и уничтожив перекрестным огнем.

Английская оборона в Киренаике развалилась, началось неуправляемое отступление частей и соединений к египетской границе. Черчилль потребовал удержать хотя бы Тобрук; Окинлек, повинуясь приказу, оставил в крепости полторы дивизии и 70 танков.

«Африканский корпус» быстро шел на запад, преследуя отступающую 8‑ю армию. Он проследовал мимо Тобрука, вызвав у гарнизона уверенность, что в ближайшие часы им ничто не угрожает. Однако ночью немецкие танки повернули назад, а в 5:20 утра 20 июня пикировщики нанесли удар по оборонительному периметру крепости. В 8:30 немецкие танки преодолели периметр, устремившись к городу и порту. Утром следующего дня генерал Клоппер сдал 35 000 человек и все военное снаряжение. Теперь 80 % транспорта армии «Африка» составляли трофейные английские автомобили.

«Сен – Жан д'Акр» пал. Роммелю был вручен фельдмаршальский жезл, но командующий германскими войсками в Африке лучше других понимал, что потерянный на осаду Тобрука год вернуть уже не удастся. С каждым днем союзники становились все сильнее и на море, и на суше, и в воздухе. Пока еще эскадрильи Кессельринга были способны нейтрализо–вывать Мальту, но долго это не продлится.

VII

«Еще ничего не было решено». Англичане отходили от границы Ливии и Египта, хотя по–прежнему имели втрое больше танков и 4 свежих, нетронутых дивизии. Роммель потратил три дня на то, чтобы убедить итальянское командование разрешить ему продолжить преследование.

Риччи пытается закрепиться на позициях у Мерса – Мат–рух. Окинлек отсраняет его от командования, разбирается в состоянии армии и приказывает отходить еще дальше на восток, к Эль – Аламейну – оборонительной позиции, зажатой между морем и впадиной Каттаро, непроходимой для бронетехники. Он берет на себя огромную ответственность, потому что Эль – Аламейн – последняя оборонительная позиция перед Каиром и Александрией. Если 8‑я армия потерпит поражение здесь, она будет отброшена за Нил.

30 июня Роммелю оставалось 100 километров до Александрии. В Каире жгли архивы. Английский флот ушел в Красное море. Сражение за Египет достигло своей кульминации.

В ударной группировке Роммеля оставалось несколько тысяч человек и 60 танков, горючего не было, люди были измучены до последней степени, как и их командующий. И Роммель останавливается – только на один день – чтобы дождаться итальянцев и наладить хоть какое–то снабжение. За этот день Окинлек наладил какую–то оборону и привел свои дивизии в порядок.

К 5 июля наступление немцев остановилось. В «Африканском корпусе»' Оставалось около 30 танков, и англичане, имея около 400 единиц бронетехники, перешли в ответное наступление.

Это может показаться неправдоподобным, но Роммель отразил это наступление. Показательны потери сторон за 21 июля – 118 английских танков против 3 немецких. К концу месяца обе стороны все еще оставались на своих позициях.

Потом будет еще наступление Роммеля в конце августа, которое Монтгомери (он сменил Окинлека) удалось отбить, хотя и не без труда. Постепенно англичане научились обороняться при трех– или четырехкратном превосходстве своих сил, и положение «Африканского корпуса» сразу стало тяжелым. К осени, когда у Монтгомери было уже шестикратное превосходство в танках, четырехкратное в пехоте и тройное в воздухе, англичане перешли в наступление. Спустя две недели непрерывных боев им удалось прорвать оборону противника. Роммель, однако, ускользнул от охватывающего маневра и начал отход. Шансов у него уже не было никаких, но пока что англичане платили за свое продвижение вперед – вновь к тем же позициям, к Тоборуку и Бенгази – очень дорого. Однако время работало на них.

8 ноября английские и американские войска высадились в Алжире. Это, правда, была французская территория – но союзники договорились между собой не считать Францию независимым государством[111]111
  В ответ Гитлер оккупировал южную Францию, а французские моряки затопили в Тулоне остатки флота, который два года с половиной назад был пятым в мире.


[Закрыть]. Высадке толком никто не препятствовал, тем не менее потери погибшими и пропавшими без вести составили 2000 человек.

Теперь танковая армия «Африка» была зажата между двух войсковых групп, каждая из которых была многократно сильнее ее. Авиация союзников господствовала в воздухе, снабжение итало–немецких частей в Африке почти прекратилось. Однако Роммелю удалось затянуть войну на этом театре военных действий еще на полгода и даже нанести союзникам несколько обидных поражений. Африканская кампания завершились лишь в мае 1943 года, когда остатки войск «Оси», лишенные всякого внешнего снабжения и утратившие внутреннюю связность, были вынуждены капитулировать в Тунисе.

IX

В этом обзоре мы сосредоточились в основном на периоде побед «Африканского корпуса», значительно менее подробно рассказав о его поражении и окончательной капитуляции. Это объясняется полным отсутствием всякого стратегического рисунка в сумятице боев конца 1942 – начале 1943 года. После того, как попытка Роммеля с ходу прорвать английскую оборону под Эль – Аламейном и разгромить 8‑ю армию потерпела неудачу, у немецко–итальянских войск в Африке не осталось шансов на успешное продолжение борьбы. Кампания 1798–1799 годов повторялась вновь: Роммель, как тогда Клебер, мог отдавать какие–то распоряжения, действовать, добиваться успехов, даже очень громких и красивых, но стратегически его положение было проиграно.

После операции «Торч», когда к 8‑й британской армии присоединилась 1‑я американская, а авиация союзников получила преобладание на всем ТВД, у Роммеля исчезли даже шансы нанести противнику серьезный урон. С другой стороны, действия союзников, стратегически вполне обоснованные, представляли собой такое надругательство над основами оперативного искусства, что, право же, разбирать их подробно нет ни необходимости, ни желания.

В действиях на Северо–африканском ТВД ярко проявились все особенности англо–саксонского стиля военного искусства, сводящегося к уничтожению противника за счет неоспоримого преобладания в силах, а особенно в средствах ведения вооруженной борьбы. В конце концов Монтгомери научился защищаться от Роммеля и даже наступать на него, имея пятикратный перевес. Всех способностей Роммеля, который, несомненно, был лучшим тактиком Второй Мировой войны, хватило лишь на то, чтобы затянуть сопротивление. Бои в Африке интересны и поучительны именно этим: искусство стратегии (у Роммеля – граничащее с магией) оказалось бессильно перед машинной войной, опирающейся на превосходство в ресурсах и экономике.

В этой связи правомочен вопрос: могли бы немцы выиграть Африканскую кампанию на ее ранней стадии – если не в 1940‑м, когда вмешательство Гитлера в африканскую стратегию Муссолини было маловероятно по политическим соображениям, то хотя бы в 1941 году?

Понятно, что, сосредоточив в Киренаике полномасштабную танковую группу – под командованием Роммеля, Гудериана или Гота, – командование ОКБ могло ждать от нее быстрых и решительных результатов. Но, во–первых, откуда взять эту танковую группу? До начала «Барбароссы» это, конечно, не было проблемой. Но планировалась кампания в России, и к февралю 1941 года вопрос о войне с Советским Союзом был уже принципиально решен. Идея же извлечь целую танковую группу из состава войск, действующих летом–осенью 1941 года на Восточном фронте, здравой не представляется. Да, эти войска могли принести победу в Африке. Но с другой стороны, 5‑я легкая и 15‑я танковая дивизии, будь они задействованы на Восточном фронте, вполне могли бы оказаться той соломинкой, которая ломает хребет верблюду. Такой подвижный корпус, к примеру, мог бы нанести удар на стыке 12‑й и 18‑й армий – на Черновцы – Проскуров или на Жмеринку, что резко ослабило бы устойчивость Юго – Западного фронта в Приграничном сражении и могло привести к «эхо–варианту» минского котла. Справилось бы советское командование с одновременными катастрофами на севере и на юге?

Проблема в том, что в германской армии (после 22 июня 1941 года) лишних войск не осталось, и любая дивизия, отправленная в Африку, была отчаянно нужна в других местах, прежде всего на Востоке.

Встают и следующие вопросы:

Во–первых – как переправить эту танковую группу в Африку?

Во–вторых – как ее там снабжать?

Если же мы предположим, что немецкое командование как–то сумело решить все эти проблемы (в частности, смогло своевременно ликвидировать Мальту, наладить взаимодействие своей авиации с итальянским флотом, захватив тем самым господство на море, само собой, отказавшись от агрессии против СССР), то тогда оно справилось бы и с высадкой в Англии. А такая высадка была бы гораздо более действенным инструментом выигрыша войны, нежели вся кампания в Северной Африке, пусть даже самая что ни на есть удачная.

Сюжет второй: авианосцы атакуют!

Теперь мы вновь возвращаемся в июль 1941 года. В центре Восточного фронта развертывается Смоленское сражение, на флангах Рунштедт приближается к Киеву, а Лееб подготавливает поворот 18‑й армии на Таллин. В Западной пустыне продолжается оперативная пауза. Войска «Свободной Франции» (читай английские) обживаются в Сирии.

Соединенные Штаты Америки все еще остаются в стороне от общеевропейской войны. Вовсю работает программа «ленд–лиза», американские корабли охраняют конвои в Западной Атлантике, нейтралитет нарушен давно и необратимо, но Германия предпочитает этого не замечать.

Сложившееся положение дел устраивает всех, кроме Франклина Делано Рузвельта, гениального политика, ставшего президентом США в год кульминации мирового промышленного кризиса. Уже тогда, в 1932 году, он пришел к выводу, что большевики совершенно правильно говорят об «общем кризисе капитализма» и что Мировая война является единственной реальной альтернативой «советизации» мира.

Ф. Рузвельт понимал, в чем притягательность коммунистической идеи. До сих пор она оставалась единственной внятной концепцией индустриального общества, которую можно было бы назвать «справедливой». В православной некогда России справедливость считали прерогативой дьявола (ибо Господу приличествует милосердие) – но религиозная традиция отнюдь не помешала «кухаркиным детям» расправится с «образованными» и присягнуть на верность новому режиму, который обещал фабрики рабочим, землю крестьянам, но главное – образование (а с ним и Будущее) всем без исключения желающим и способным.[112]112
  Сейчас мало кто осознает, что основой гражданского конфликта в России было противостояние основной массы населения тем, кого кратко называли «образованными». Большевики, сами являвшиеся выходцами из образованных сословий, приложили все усилия, чтобы обозначить это как противостояние «пролетариат – буржуазия» – и в итоге преуспели в этом, создав в общественном сознании новую Реальность, абсолютно ортогональную нашей Реальности (каковой она была на 1917 год). Между тем дореволюционные «образованные» слои имели крайне слабое отношение к буржуазии или помещикам – в основном они представляли собой государственных (или земских) служащих либо то, что ныне называют «офисным планктоном», а вдобавок были весьма критически настроены к царскому режиму. Их принципиальным отличием от рабочих, крестьян или поденщиков было право на получение образования. Доступ к среднему образованию жестко ограничивался наличием платы за обучение (абсолютно непосильной для крестьян, хозяйство которых было в основном натуральным), а к высшему – еще и ограничениями по социальному происхождению, так называемыми «законами о кухаркиных детях». Безусловно, обойти все эти препоны было можно, но крайне тяжело. С повышением социальной мобильности населения в годы «первой индустриализации», предшествовавшие Первой Мировой войне, жесткие (и во многом целенаправленные) ограничения «социального лифта» начали ощущаться «низами» особенно болезненно – и в итоге привели к взрыву. Здесь не помогло даже вызванное войной снижение дискриминации в уровне доходов между рабочими и служащими «с образованием» (совсем не обязательно высшим) – еще в 1911 году доход клерка средней руки превышал доход квалифицированного рабочего со стажем в 10–15 лет.


[Закрыть]

«Новый курс» Ф. Рузвельта был попыткой ответа на коммунистический вызов. Но президент знал, что этот ответ недостаточен. Для того, чтобы Соединенные Штаты смогли построить общество, которое будет если и не более справедливым, то заведомо более притягательным, чем большевистский «рай чертей в аду», нужно полностью переформатировать сложившийся после Версаля мировой порядок.

Британия вслед за Германией и Францией должна утратить все колониальные владения. Это повлечет за собой возникновение целой системы независимых государств, которым потребуется вооружение и продовольствие. «Оружие и хлеб. Только без дурацких условий. И по возможности даром. Или в кредит»[113]113
  А. и Б. Стругацкие. Хищные вещи века.


[Закрыть]. В кредит! Им будут нужны большие кредиты. В пересчете на душу населения – много большие, чем Соединенные Штаты предоставили Великобритании в прошлую войну (за что «Владычица морей» расплатилась своим флотом) и предоставляют сейчас. Рузвельт давно решил, что за «ленд–лиз» Черчиллю придется расплачиваться империей: ничто не стоит так дорого, как безвозмездная помощь.

Обеспечением этого «мирового долга» станет единая «глобальная экономика», причем Соединенные Штаты возьмут на себя управление этим долгом – а следовательно, и всем миром. Тогда и только тогда «Новый курс» будет завершен.