Текст книги "Приключения Торбеллино (трилогия)"

Автор книги: Сергей Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 57 страниц)

Глава 16
Призрак на корабле

– Будь осторожен, Торбеллино!

– За нас не беспокойся, милая. Все будет хорошо, вот увидишь. Мы освободим Туни из заточения, – сказал юноша и вошел в воду. – Малыш!

Тут же рядом появился дельфин, примчавшийся на зов. Торбеллино ухватился за скользкий плавник, и они поплыли вдоль скалистого побережья. Вслед за ними неслышно заскользили лодки с ловцами жемчуга, вооруженными луками с отравленными стрелами.

Джой с заплаканными глазами, стоя на палубе шлюпа, провожала их долгим взглядом, пока они не скрылись за прибрежными скалами. Около ее ног крутился и скулил грустный Фидело.

Юноша, ловцы жемчуга и дельфин к вечеру достигли мыса, из-за которого невооруженным глазом был хорошо виден стоящий на якорях корабль капитана Малисиозо. Как только стемнело и утихли голоса экипажа, Торбелллино и Малыш поплыли в сторону фрегата «Пари», который маячил темной махиной на краю гавани. Туземцы же остались ждать их возвращения, вытащив лодки и укрывшись в прибрежных зарослях.

Наш герой, держась за плавник дельфина, быстро преодолел расстояние от мыса до пиратского корабля. Теперь главной задачей было, как забраться на судно? К счастью для него с левого борта свешивался веревочный трап, вероятно, кто-то из пиратов загулял допоздна на берегу и скоро должен был вернуться.

Воспользовавшись этим обстоятельством, Торбелллино ловко как обезьяна вскарабкался на пустынную палубу, освещенную несколькими тусклыми фонарями, и спрятался в тени борта. Один из стоявших на вахте пиратов безмятежно спал, оседлав у фок-мачты бухту каната, другой, присев на корме под фонарем, от скуки катал по полу игральные кости.

Неожиданно снаружи раздался всплеск весел, скрип уключин и негромкие веселые голоса: к кораблю причалила шлюпка, послышалось тяжелое сопение пиратов, вернувшихся из увольнения и с трудом взбирающихся по трапу на судно.

Торбелллино понял, что если сейчас не уберется отсюда подобру-поздорову, его обнаружат прибывшие на шлюпке пираты. Он метнулся в сторону, стараясь оставаться в тени надстроек корабля. Пробегая на цыпочках мимо камбуза, юноша наступил в темноте на развалившегося на палубе Пройдоху-Марсика и полетел через кота вверх тормашками.

Раздался невообразимый душераздирающий вопль, от которого у молодого человека чуть не остановилось сердце. Падая, Торбелллино со всего маха врезался головой в большую кастрюлю с томатным соусом, которую кок вынес из камбуза, чтобы остудить варево на свежем воздухе. Уляпанный соусом с головы до ног наш герой помчался по проходу в поисках надежного укрытия. Но навстречу, привлеченный шумом, уже бежал вооруженный пистолетом вахтенный с кормы, освещая фонарем перед собой дорогу. Торбеллино развернулся и помчался в обратную сторону и у грот-мачты столкнулся нос к носу с пьяными Карифано и Сардино, только что вернувшимися с берега.

При виде юноши Карифано тут же ушел в отключку, потеряв сознание, а Сардино, выпучив глаза и обезумев от страха, с диким криком: «Призрак! Призрак!» рванул от него прочь.

На корабле поднялась невообразимая суматоха.

Торбеллино не на шутку перепугался, что его поймают. Оставалось последнее: как можно скорее прыгать за борт! Но тут неожиданно юношу осенила отчаянная мысль, что если спрятаться под пустой бочкой, стоявшей у грот-мачты. Недолго думая, он опрокинул ее и нырнул в темное убежище. И оказалось вовремя: через несколько секунд вся палуба заполнилась возбужденными и вооруженными до зубов пиратами, которые одичавшей толпой носились по кораблю c горящими факелами в руках.

Появился сердитый Малисиозо в сопровождении заспанных Чевалачо и Бабило.

– Что случилось?! Кто поднял тревогу?! – Малисиозо свирепо окинул толпу грозным взглядом.

– Кто вопил?! Вас спрашивают! – угрожающе рявкнул Чевалачо, со всего маха рубанув абордажной саблей по борту судна.

– Что с ним?! – спросил Бабило, кивая на неподвижно лежавшего на палубе Карифано. – Поднять его! Опять нализались до поросячьего визга, твари!

– Яяя…яя кричаллл… – вдруг начал, заикаясь, говорить белый как мел Сардино. Его трясло, как в лихорадке. Он все время испуганно озирался, вжимая голову по самые плечи.

– Что произошло?! Что с Карифано?! Давай рассказывай!

– Хватит трястись, болван! – не выдержал Чевалачо, отвесив громкую затрещину перепуганному пирату.

– Мы видели его…

– Кого, черт побери, вы видели?! Можешь толком сказать?!

– Торбеллино…

– Так он же покойник! Его в Ноузгее разнесло взрывом!

– Вот покойника мы и видели. Гнался за нами! Весь в крови!

– Какой покойник? Вы в кабаке перебрали?

Тут очнулся Карифано. Его трясло еще похлеще, чем приятеля.

Единственные слова его были:

– Призрак! Торбелллино! Торбелллино!

Больше от него ничего не могли добиться. Он с выпученными из орбит глазами, клацая зубами от страха, бубнил одно и тоже.

– Клянусь, я отчетливо его видел, он стоял вот на этом месте, – продолжал вспоминать случившееся Сардино. – Вся голова и плечи у него были залиты кровью, а глаза светились звериной злобой!

– Смотрите! – вдруг крикнул кто-то из пиратов, освещая факелом палубу. – И правда, здесь свежая кровь!

– Где?!

– Да вот же! Смотрите! И здесь кровь! И вот брызги! Значит, парни не врут!

– Карифано и Сардино в лазарет! – распорядился озадаченный Чевалачо.

– А что с кровью делать?

– Грозеро! Кровь немедленно смыть морской водой! Палубу выдраить до блеска! – приказал Малисиозо. – Срочно усилить посты! Чевалачо и Бабило, за мной!

Всю ночь на корабле никто не мог заснуть: ни часовые, ни Малисиозо с помощниками, ни взбудораженный ночным происшествием экипаж в кубрике, готовый ринуться по малейшему сигналу в бой. Всем мерещились призраки и вампиры. Крепко спал в эту ночь только лишь кок Гютоно, так как намаялся за день в жарком камбузе, да и глуховат к тому же был.

Рано утром он проснулся и, обнаружив опрокинутую кастрюлю с томатным соусом, долго ругался, отмывая дверь и пол перед камбузом от соуса и кошачьих следов. После чего здорово досталось Пройдохе-Марсику, который чуть свет заявился перекусить чем-нибудь вкусненьким. Но вместо деликатесов получил крепкую оплеуху и несусветную ругань в свой адрес.

В каюте Малисиозо, размышляя, нервно курил сигару. Напротив него расположились Чевалачо, который, скучая, листал энциклопедию, хмурый Грозеро и беспечно зевающий Бабило.

– Чевалачо, что думаешь о ночном происшествии?

– Да ничего, мой капитан! Ребята, похоже, вчера перебрали лишнего на берегу. С кем не бывает, вот и почудилось с пьяных глаз.

– Почудилось?

– Конечно, почудилось. Мне и не такое после лишней бутылки рома виделось, – оживился Бабило, почесывая живот.

– Ну, а кровь?

– Кровь…, – замялся озадаченный телохранитель, не зная, что ответить.

– Клянусь акульей пастью, это была настоящая кровь, я трогал ее пальцем, – вклинился в разговор немногословный Грозеро. – Липкая, чуть густая. Но это была кровь.

– Чевалачо, кровь-то откуда взялась, черт побери? – Малисиозо вопросительно уставился на своего помощника.

– Не знаю, мой капитан. Для меня это тоже загадка, как и странный вопль.

– А вопль чей? Вахтенные ведь тоже слышали! Все слышали! Черт знает что на корабле происходит! Не хватало нам еще призраков на судне! Хорошо, что мы в гавани, а не в открытом море. А если в море такое случится? Мы, братцы, все погибнем!

– Ладно, одному показалось, – проворчал Грозеро. – Но его видели несколько человек.

– А может быть, просто кто-нибудь из приятелей пошутил над ними? – высказал предположение Малисиозо, нервно барабаня пальцами по столу.

– Вполне возможно, мой капитан, – согласился Бабило. – Напугали весь экипаж, а сейчас боятся признаться, чтобы не получить крепкую взбучку.

– Скорее всего, так и было, – согласился суровый боцман. – Любят у нас ребята пошутить.

– Я и не сомневаюсь, – отозвался Чевалачо. – Шутников сейчас много развелось.

– Грозеро, давай сюда вахтенных и Сардино с Карифано. Времени предостаточно прошло. Может, мозги у них уже протрезвели, и они нам что-нибудь путное расскажут.

Через несколько минут в каюте в сопровождении боцмана Грозеро появились герои ночного происшествия: Карифано и Сардино. Бледный Карифано, у которого дергалось правое веко, почти пришел в себя и уже мог вразумительно поведать, что видел ночью.

– Итак, братцы, давайте начистоту и по порядку! Сначала ты, Карифано. Вы поднялись на палубу, что было дальше? – задал вопрос Малисиозо.

– Мы поднялись на палубу, мой капитан, и направлялись в кубрик, как вдруг раздался ужасный вопль. У меня он до сих пор в ушах стоит и в жилах кровь стынет, когда я вспоминаю. Услышав его, мы застыли как каменные изваяния. И тут неожиданно из-за грот-мачты на нас набросился он.

– Кто он? – спросил, напрягшись, капитан.

– Торбелллино.

– Ты точно разглядел, что это был он?

– Я не слепой. Не только я видел, Сардино тоже его узнал.

– Продолжай.

– Он был весь в крови.

– В крови?

– Да. Голова, плечи – все в крови. Больше я ничего не помню. Я тут же потерял сознание.

– Сардино, а ты что видел?

– То же самое, мой капитан. Карифано упал в обморок, а я заорал от страха и помчался на нос корабля, где столкнулся с вахтенным. Ну, а что было дальше, вы все знаете.

– А может, вам все привиделось с пьяных глаз? Вы сколько выпили на берегу?

– Что вы, мой капитан, вахтенные тоже слышали вопль.

– Может, вы в темноте наступили на Пройдоху-Марсика, который чего-нибудь в очередной раз спер, вот он и завопил от боли. А вам со страху померещился окровавленный призрак? – выдвинул свою версию помощник капитана.

– Да не Марсик это был вовсе, клянусь своей мамой! Что я совсем уже, простого кота не могу отличить от человека? – упрямо твердил Сардино.

– Ну, во-первых, мамы у тебя с роду не было, тебя нашли в детской коляске у приюта, а во-вторых, с пьяных глаз Пройдоху-Марсика можно принять за кого угодно, начиная с полосатого тигра и кончая Одноглазым Пуэрко! – продолжал гнуть свою линию дотошный Чевалачо.

– Нет, это был однозначно не кот, – возразил Карифано. – Разрази меня гром!

– Ладно, парни, ступайте и держите язык за зубами, – сердито буркнул капитан, нервно закуривая очередную сигару.

Понурые пираты удалились из каюты. Когда дверь за ними захлопнулась, Малисиозо повернулся к Чевалачо и сказал:

– Я ведь тоже слышал этот жуткий вопль, читал в это время книгу. И одно хочу тебе сказать, Чевалачо, так не мог кричать человек.

– Кто же тогда кричал? Уж не думаете, что призрак? – Чевалачо черными глазами удивленно уставился на капитана.

– Ну, призрак, не призрак, нам с тобой неизвестно. Но твоя версия с котом Марсиком мне больше по душе.

Глава 17
Урок ботаники

Чтобы как-то унять бушевавшие страсти вокруг ночного происшествия, которое не на шутку взбудоражило пиратов, Малисиозо решил выходной день посвятить учебе. По свистку боцмана Грозеро после сытного завтрака экипаж корабля собрался на палубе у грот-мачты. Повесили на мачту школьную доску и установили кресло и стол для учителя. Когда ученики разместились на палубе и Чевалачо окриком пресек их недовольное ворчание по случаю испорченного выходного дня, появился капитан с указкой и плакатом, свернутым в трубку. За ним мелко семенил Сардино, несший за хозяином Барабоську на подушке. Малисиозо развернул плакат и прикнопил его к доске. На листе бумаги в цвете был изображен цветок, вернее, было показано строение цветка. Над этим рисунком корабельный гений Рококо корпел целую неделю, вырисовывая акварельными красками лепестки, тычинки и пестики, чем очень гордился.

Торбеллино, находясь в тесной бочке, уже тысячу раз пожалел, что воспользовался ее гостеприимством. От страшной духоты он обливался потом и не знал куда деваться. Руки и ноги затекли от неудобной позы, которую он вынужден был принять. Он попытался чуть-чуть приподнять один край бочки, чтобы через образовавшуюся щель в нее проникал свежий воздух. Это ему удалось, но его радость была недолгой. Каким-то двум бугаям захотелось устроиться на бочке. На этом его беды не кончились. Добавилась еще одна: Барабоська, возлежавшая на подушке, вдруг насторожилась, она учуяла знакомый запах, запах Торбеллино, и стала радостно тявкать и рваться из рук Сардино.

«Чертовка! Учуяла! – с горечью подумал бедный юноша, услышав знакомый лай. – Черт побери! Не хватало еще, чтобы она меня тут нашла!»

Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы Малисиозо не распорядился унести неугомонную собаку в каюту, так как она своим лаем мешала вести школьные занятия.

Капитан громко постучал указкой по столу, призывая всех к тишине.

– Итак, вспомним, дорогие мои, что было задано выучить к этому уроку. Не вижу рук!

Из кучи пиратов, уныло сидевших на палубе, нерешительно поднялась рука канонира Карифано.

– Слушаю тебя, Карифано.

– Нам было дано задание, подготовить материал о строении цветка, – начал бодро докладывать лучший ученик.

– Молодец, правильно! Кто готов выступить? Есть желающие блеснуть своей эрудицией?

Над палубой повисла гробовая тишина, было слышно только тяжелое сопение боцмана Грозеро, чье-то глухое покашливание и назойливое гудение мух со стороны камбуза.

– Так-с, желающих, значит, нет! Хорошо, буду вызывать к доске должников, коих у нас предостаточно. Начнем-с сверху по списку, – капитан Малисиозо открыл классный журнал и поднес золотой лорнет к глазам. – Бабило!

Это прозвучало, как выстрел, от которого телохранителю капитана стало неуютно. Он вздрогнул всем телом, будто его огрели оглоблей вдоль спины, густо залился краской и мгновенно покрылся потом, будто попал в парилку.

– Я, мой капитан! – нехотя вставая, гаркнул во все горло Бабило.

– Подойди к плакату на доске, возьми указку и поведай нам, из чего состоит цветок.

– Цветок состоит… Строение цветка, как мы знаем… – мямлил громила, надеясь на подсказку товарищей. – Любой цветок представляет собой… Если взять цветок… У каждого цветка есть части… Когда держим цветок за стебель…

– Издалека начинаешь, Бабило! Ближе к теме, пожалуйста. Этак, мы до позднего вечера просидим.

– Цветок состоит из нескольких частей…

– Лепестков, – послышался чей-то шепот из задних рядов.

– Состоит из лепестков, вот! – оживился Бабило.

– Правильно, молодец! А еще из чего?

– Из пистолетика! – выпалил довольный пират, напрягая память.

Ученики весело загалдели, кто-то даже по-разбойничьи свистнул.

– Балда стоеросовая! Пистолетик у тебя за поясом заткнут, а у цветка – пестик!

– Я оговорился, я хотел сказать «пестик»!

– Продолжаем, – Малисиозо строго постучал указкой по столу, призывая к порядку оживившихся «джентльменов удачи».

– Рыльце, – вновь послышался свистящий шепот.

– Еще у него есть рыло, вот! – выдал Бабило, переминаясь с ноги на ногу.

– Рыло, дорогой, у свиньи, а у цветка рыльце! Понятно, горе мое?

– Угу, – промычал увалень, тупо уставившись в рисунок на плакате и мысленно его проклиная.

– Угу… – передразнил подшефного капитан. – Садись! Очень плохо! Не представляю, как вы без фундаментальных знаний на дело пойдете?

Пираты зашевелились, заерзали на палубе, до головной боли пытаясь соотнести морское сражение, взятие судна на абордаж со строением цветка или строением дождевого червя.

– А у Одноглазого Пуэрко не учат. И ничего! – вырвалось у кого-то из сидевших на палубе.

– Кто сказал?! – рявкнул Малисиозо, стукнув кулаком со всего маха по столу и окидывая свирепым взглядом экипаж.

– Я… – послышался нерешительный голос, и поднялась унылая фигурка Плешивого Карапузо.

– Грозеро, всыпать наглецу десяток плетей и на неделю марсовым на мачту.

– Слушаюсь, капитан!

– Запомните, неучи! Цветок состоит из цветоножки, зеленых чашелистиков, образующих чашечку, окрашенных лепестков, составляющих венчик, пестика и тычинок. Пестик имеет завязь, внутри которой находятся семяпочки. Из них после оплодотворения формируются семена. От завязи отходит столбик, заканчивающийся рыльцем. Записывайте, остолопы!

Пираты уткнулись в ученические тетрадки, старательно выводя карандашами корявые буквы.

– Еще раз повторяю – рыльцем! А не рылом! Запомнил, Бабило?! – Малисиозо обернулся к своему телохранителю.

– Да, мой капитан!

– Смотри, завтра проверю! – пригрозил строгий учитель и продолжил лекцию. – Тычинки состоят из тычиночных нитей и пыльников, в которых образуется пыльца. Количество пестиков и тычинок, их форма, размеры, окраска очень разнообразны…

На этот раз занятие быстро закончилось, был все-таки выходной день. Все разошлись по своим делам. Палуба опустела.

Торбеллино вздохнул с облегчением, теперь можно было попытаться вновь приподнять край бочки и глотнуть немного свежего воздуха. Сидеть-то в этом тесном убежище ему придется еще долго, до наступления ночи. Но скоро его хорошему настроению пришел конец: около бочки расположилась пара пиратов. Тупой Бабило уговорил Карифано за пару золотых подготовить его к следующему занятию. Они устроились в тени бочки и расстелили на палубе плакат с цветком. Если б они только знали, какими словами их ругал Торбелллино…

– Пестик, пестик, пестик… Рыльце, рыльце, рыльце, – бубнил под нос тупой пират, пытаясь запомнить.

– Вот здесь образуется пыльца, – водил грязным пальцем по рисунку отличник учебы. – Запомнил?!

– Ээээ… где, говоришь, образуется?

– Вот здесь, балда! – Карифано, вконец выйдя из себя, дал крепкий подзатыльник нерадивому ученику. – Сколько тебе можно повторять?!

Торбелллино стали уже мерещиться в темноте тычинки и пестики. Он подумал, если эта парочка не уберется куда-нибудь и еще полчаса пробудет рядом с бочкой, то он сойдет с ума и начнет во все горло горланить песни или читать стихи «гениального» Бласфемо. Но судьба смилостивилась над несчастным юношей, когда он уже был готов взорваться. Этим спасителем оказался помощник капитана Чевалачо.

– Что тут делаете? – полюбопытствовал проходивший мимо Чевалачо, увидев низко склонившихся над плакатом Карифано и Бабило. – В азартные игры играете?!

– Какие азартные? Слепой, что ли? Не видишь, уроки учим! – огрызнулся Бабило, зло сверкнув черными глазами.

– Учи, учи! А то завтра Малисиозо из тебя свиную отбивную сделает, если ты тычинку от пестика не отличишь! – рассмеялся помощник капитана.

– Топай, куда шел, мешаешь Бабило сосредоточиться! – отрезал Карифано.

– Давай, Карифано, продолжай! Не отвлекайся! – буркнул увалень, почесывая обгоревшую на солнце спину.

– Идиоты! Торчите тут на солнцепеке, шли бы в кают-компанию, там прохладно, тихо, и никто не мешает, – посоветовал Чевалачо.

– Точно, Карифано, пошли в кают-компанию! – оживился двоечник Бабило.

– Да, там действительно будет лучше, чем на палубе, – согласился Карифано, аккуратно свертывая в рулон плакат. – Тут народ ходит, суетится, да и громкие крики чаек отвлекают.

Пираты удалились, узник бочки вздохнул с облегчением. Торбелллино приподнял край бочки и подсунул под него скрученную в жгут, сырую от пота рубаху. Через образовавшуюся щель сразу хлынул свежий морской воздух. Теперь главное – дождаться темной ночи и освободить из заточения Туни.

Наступила ночь. Но мимо бочки все равно кто-то постоянно шмыгал. На беду Торбелллино, кому-то явно не спалось. Потом вдруг кто-то стал царапать бочку чем-то железным. У нашего героя от страха волосы на голове встали дыбом, по спине поползли мурашки. Потом он догадался, что это проделки кота Пройдохи-Марсика, и успокоился. А зря. Полосатый воришка продолжал упорно крутиться вокруг бочки, пытаясь в щель просунуть лапу с когтями. Это продолжалось до тех пор, пока Торбелллино не надоели его домогательства и он не выдернул из-под бочки свою рубашку, в результате чего коту слегка прищемило лапу. Пройдоха, завизжав от боли, удрал в камбуз, только там было кому пожалеть его.

Глубокой ночью, когда все крепко уснули, Торбелллино покинул свое убежище. По трапу он неслышно сбежал на нижнюю орудийную палубу, там была темень несусветная, хоть глаз выколи. Двигаться вперед приходилось на ощупь. С нижней палубы он спустился через люк в трюм. И это в полной темноте. В трюме, в носовой части корабля, находился корабельный карцер, где держали рабов и провинившихся пиратов. Дорогу туда он прекрасно знал, потому что, когда его поймали, он неделю провел в сыром карцере. Вот и кованая дверь с тяжелым засовом!

– Туни! Туни!

– Торбеллино! Брат, ты?! – послышался радостный шепот плененного вождя ловцов жемчуга.

– Я, Туни! Погоди, я сейчас тебя освобожу! Вот только засов нащупаю…Ага, вот он!

Противно заскрипел отодвигаемый ржавый засов, массивная дверь неохотно распахнулась, и Торбелллино утонул в могучих объятиях Туни.

– Спасибо, брат! Ты настоящий воин!

– Благодарить будешь на берегу. Но, чтобы до него добраться, нам надо спешить, Туни!

– Это из-за тебя переполох был на корабле?

– Ага! Представляешь, наступил в темноте на спящего кота.

– Смешно!

– Это сейчас смешно. А вчера мне было совсем не до смеха. Держись за меня, будем потихоньку продвигаться к выходу. В такой темноте сам черт ногу сломит. Держи кандалы, чтобы не звякали.

И надо же было такому случиться. Только Торбеллино и Туни поднялись по трапу на верхнюю палубу, из кубрика выскочил Плешивый Карапузо, ему срочно приспичило в гальюн, видно слива, до которой он сегодня дорвался сверх меры, не пошла на пользу.

Наши герои как раз оказались на его пути.

С воплем: «Вампиры! Спасайся, кто может!» пират, придерживая падающие штаны, помчался обратно, всполошив криком весь корабль.

Наши герои, не раздумывая, сиганули за борт. На их счастье за поднявшимся шумом никто не услышал всплеска. Вынырнув в сотне метров от фрегата, объятого суматохой, Торбелллино вдруг ощутил рядом скользкую спину Малыша.

– Туни, не бойся, это не акула! Это Малыш! Хватайся за плавник!

Молодые люди ухватились за плавник дельфина, и троица, рассекая водную гладь, понеслась в сторону мыса.

Там их ждали несколько лодок с ловцами жемчуга, вооруженных луками и стрелами. Туземцы обрадовались, увидев своего молодого вождя целым и невредимым. Туни предложил своему спасителю и другу отправиться с ним на Черепаший Остров.

– Извини, Туни, но воспользоваться твоим гостеприимством сейчас никак не могу: у меня очень важное задание. Как освобожусь, обещаю, обязательно приплыву к тебе в гости на остров вместе с Джой, ее дедом, ну и, конечно, с Малышом.

– Я буду очень ждать, брат!

Туни и Торбелллино крепко обнялись, прощаясь. После этого юноша вновь вошел в воду, где его поджидал верный Малыш, и они продолжили свой путь в сторону Веер-Блу.

Утром пираты обнаружили, что посаженный под замок в карцер темнокожий великан исчез.

– Кто-то ночью открыл дверь карцера и освободил заложника, – сообщил Чевалачо капитану, распрощавшись мысленно с жизнью.

– Черт побери! Побег вождя спутал нам все карты! – орал в негодовании Малисиозо, швыряя по каюте попавшие под горячую руку вещи. Лицо капитана потемнело и перекосилось от раздражения, глаза метали молнии.

Чевалачо сидел ни жив ни мертв, боясь лишний раз пошевелиться, не то что сказать какое-нибудь неосторожное слово.

– Как себя чувствует обделавшийся от страха Карапузо? – спросил капитан, немного успокоившись и прийдя в себя.

– Капитан, он, похоже, оклемался, даже постирал обделанные штаны. Позвать его в каюту?

– Нет, не стоит, – поморщился брезгливо Малисиозо.

– Да, и вправду зачем? Он все уже рассказал, что видел, – согласился Чевалачо.

– Теперь, Чевалачо, все окончательно прояснилось. Это был не призрак, а проклятый мальчишка Торбеллино, который незаметно проник на корабль и помог бежать нашему пленнику.

– Стало как-то сразу на душе легко, – вздохнул пират.

– С чего это у тебя легкость появилась, если наш главный козырь, темнокожий вождь, удрал? – полюбопытствовал Малисиозо.

– Да я не о вожде, а о призраке, мой капитан. Теперь-то мы точно знаем, что никакого призрака не было. Если честно, то я испереживался за последнее время, как бы с фрегата пираты не драпанули. Привидение на судне это тебе не шутки, это – страшная беда!

– Верно говоришь, могли бы сбежать из-за страха перед призраком к нашим конкурентам.

– К тому же пьянице Пуэрко.

– Вообще-то неплохо бы с Одноглазым Пуэрко заключить договор об экстрадиции.

– Чего-чего заключить? Не понял, – переспросил Чевалачо.

– Договор об экстрадиции, то есть договор о выдаче. Чтобы он нам возвращал сбежавших от нас пиратов.

– А что, очень даже полезная вещь, – согласился с капитаном помощник. – Сразу поубавится число дезертиров и предателей.

– Но у нас так и осталась одна нерешенная проблема.

– Какая, мой капитан?

– Торбеллино! Забыл? Раз он воскрес из мертвых, этого несносного мальца необходимо отыскать и прихлопнуть, как комара! Чем раньше мы это сделаем, тем лучше! – холодно сказал Малисиозо, уставившись на помощника.

– Капитан, но этим вроде занимается Виоленто Беспалый.

– А где он? Этот чертов Беспалый? Забрал деньги, и след простыл! Замечу тебе, немалые деньги! С ним тоже не мешало бы разобраться! Меня не покидает смутное подозрение, что он давненько водит нас за нос!

Неожиданно снаружи грохнул пистолетный выстрел, за ним второй, потом третий…

– Что за чертовщина?! Перестрелка на борту моего фрегата?! Чевалачо! Разберись немедленно!

Помощник капитан мигом исчез за дверью.

Первое, что он увидел, был багровый от злости и с дикими глазами Фрипоно-младший, вооруженный двумя пистолетами. Великий шулер носился по палубе и палил в Пройдоху-Марсика, который с опаленным хвостом метался по всему фрегату в поисках спасения. За взбесившимся пиратом с рыболовной сеткой, крадучись, неотступно следовала группа захвата, возглавляемая боцманом Грозеро и коком Гютоно, чтобы обезвредить свихнувшегося коллегу, пока он не пострелял всех на корабле. Им повезло: Плешивому Карапузо удалось подставить подножку возмутителю спокойствия, и Фрипоно во весь рост растянулся на палубе. Вопящего пирата тут же обезоружили, крепко связали и отволокли в карцер.

Дождавшись окончания спектакля, облегченно вздохнув, Чевалачо, вернулся в каюту.

– Ничего страшного, мой капитан, – успокоил капитана помощник. – Это бедолага Фрипоно сорвался с цепи. Нервишки не выдержали. Снова Пройдоха-Марсик спер у него из-под подушки колоду крапленых карт. Вот он и носился за паршивым котом по всему кораблю, чтобы за все расквитаться.

– Чевалачо, как считаешь, может, нам утопить полосатую бестию? Уж больно много от него хлопот на судне. К тому же он подрывает нам дисциплину.

– Что вы, капитан! Этого ни в коем случае нельзя делать! Он же наш талисман!

– Ты это серьезно? Не шутишь? – Малисиозо с недоверием взглянул на помощника.

– Абсолютно серьезно, мой капитан. Если бы не Марсик, наш фрегат уж давно взял бы на абордаж Одноглазый Пуэрко со своими головорезами, или корабль наскочил бы на рифы, или попал бы под обстрел пушек эскадры адмирала Гавилана.

– Ладно, черт с ним! Пусть живет, коли так! Только надо его отловить и выдрать, как сидорову козу, чтобы запомнил, как воровать у своих!

– А у кого же ему еще воровать? – весело улыбнулся Чевалачо. – Вот если бы наш «Пари» стоял бок о бок с галерой Пуэрко, тогда был бы порядок. Уж Пройдоха-Марсик оторвался бы тогда наполную, таща на фрегат чужое добро.

– Кстати, хорошая мысль, Чевалачо! Так и сделаем при удобном случае, пусть сопрет кошель у капитана галеры, вот уж тогда одноглазый черт побесится! – размечтался Малисиозо.