Текст книги "Ведьмин пасьянс"

Автор книги: Сергей Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Антон прошел через ужасы афганской войны, что само по себе должно было неблагоприятно подействовать на психику. Но, кроме того, с его слов, им вводили какое-то вещество, от которого повышались агрессивность, выносливость, нечувствительность к боли, исчезало стремление к самосохранению. Как-то он признался, что его часто одолевают ночные кошмары, они находят отображение в его картинах, таких, как подаренная ей. Кошмары, очень похожие на явь, проснувшись после которых он не сразу понимал, что это был лишь сон.

Возможно, все это, да еще перенесенные контузии, могло как-то повлиять на его психику, вызвать из подсознания нечто такое…

И еще ее беспокоила история с отцом Антона – тот, в конечном итоге, стал убийцей, чем оправдал опасения односельчан… Неужели в этих древних предсказаниях, предрассудках, есть рациональное зерно?

Ей не хотелось верить в это, но и так открываться человеку, в котором полностью не разобралась, тоже не могла. Ее мучили сомнения: с одной стороны, она хотела немедленно разорвать какие-либо отношения сэтим мужчиной, с Другой – понимала, что раз он ей не безразличен, надо разобраться в нем окончательно… А еще ее мучила мысль, что она уже не сможет так просто с ним порвать – он вошел в ее жизнь настолько глубоко, что это будет равносильно потери части своего «я».

«Мне надо разобраться в себе, в нем и не делать поспешных выводов», – наконец решила она.

Антона встретила на выходе из гостиничного лифта – у него был безумный взгляд, искаженные яростью черты лица.

– Где ты была? – злость сквозила в его словах, являясь предвестником рвущегося наружу бешенства.

– У нас выяснение семейных отношений? – попробовала пошутить девушка.

– Как хочешь их называй, но ты должна мне ответить, где ты была? Ты была с НИМ? У него в номере?

– О ком ты говоришь? Я здесь, кроме тебя, никого не знаю!

– Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю – о «молочном человеке»!

Тут Иванна вспомнила, как утром, за завтраком, на нее таращился молодой человек, и Антон, заметив это, шутливо прилепил ему прозвище «молочный человек» за бледную кожу, резко бросающуюся в глаза на фоне загоревших отдыхающих. А она пошутила, что в его бледности есть что-то аристократическое, волнующее, притягательное для женщин. Антон съязвил, что «бледная синева общипанной курицы в самом деле притягательна», И они вдвоем посмеялись шутке. Потом она заметила его на пляже – он прятался в тени, и, кажется, был в баре, когда они встретили Топоркова.

– Давай в номере обо всем поговорим – не будем устраивать спектакль для других, на нас уже обращают внимание.

Антон только кивнул, не в силах ответить – переполнявшая его ярость могла вырваться в любую секунду. Они поднялись на лифте и вошли в номер.

– И как он тебе – как мужчина?!

– Прекрати со мной разговаривать в таком тоне – ты на это не имеешь никаких прав! Давай мы спокойно пого…

– Я не имею прав?! – взорвался Антон, повалил Иван-ну на кровать, раздирая, рвя в клочья ее одежду, белье.

Она попыталась применить неоднократно проверенный в подобных случаях прием – схватила его за волосы, но он был невосприимчив к боли. Он грубо овладевал ею, оставляя на обнаженном теле синяки и засосы, называя ее чужим именем – Фатима. Наконец он успокоился и заснул.

Иванна встала с постели, пошла в ванную, закрылась изнутри, приняла душ и просидела там до утра. То и дело слезы душили ее. Она не могла забыть выражение его лица во время всего этого – его нельзя было назвать человеческим. В этом она видела подтверждение своих догадок.

Ранним утром, сквозь дремоту, она услышала, как Антон встал, весело крикнул:

– На зарядку, на зарядку становись! – и тут же осекся, чертыхнулся и испуганно спросил: – Что здесь произошло? Иванна, ты где?

Девушка обмоталась полотенцем и вышла из ванной.

– Милый, воспитанный мальчик Антоша! Ты не помнишь, как вчера изнасиловал тетю и порвал ее платье? ТЫ не знал, что так делать нельзя? За это останешься без сладкого на целый день! – с издевкой произнесла Иванна, наблюдая за испуганным мужчиной, держащим в руках истерзанное платье.

Правду говоря, ей хотелось вцепиться ногтями в его лицо, которое недавно ей так нравилось, и исцарапать до крови.

– Иванна, неужели это я… – Он не закончил фразу и побледнел.

– Нет, дед Пихто. И это тоже он! – Она приспустила полотенце, показала синяки и засосы.

– Я ничего не помню! – простонал Антон.

– А я, к несчастью, все помню! Устроил безобразную сцену внизу, приревновал меня к «молочному человеку»…

– Кто это – «молочный человек»?

– Ты уже и этого не помнишь? А за завтраком вчера…

– Припоминаю, но почему…

– Я тоже хочу знать – ПОЧЕМУ?

Иванна гневно, в красках описала вчерашний вечер, как ожидала его на берегу моря, случайно услышала их разговор, вернулась в гостиницу и…

– Я помню все лишь до того момента, как вернулся в гостиницу и увидел, что тебя нет в номере. Остальное…

– Ты, как тот шалунишка, который, когда напроказничает, забывает об этом… Но ты взрослый человек и должен понимать, что делаешь! Я могу заявить в полицию о том, что ты вчера меня изнасиловал! Доказательств масса! Знаешь, что тебя ожидает?

– Ничего хорошего.

– Правильно понимаешь… Я не буду заявлять на тебя, но и жить вместе, в одном номере, оставшиеся три дня не буду.

– Понимаю…

– А раз понимаешь, пошли на ресепшн.

Но там им снова не смогли помочь – гостиница переполнена, Антон попросил девушку не волноваться, так как он уступает ей кровать, а сам будет спать в кресле. Повел в магазин и купил все необходимое – взамен испорченных вещей. Затем они вместе пошли на пляж – но легкость, непосредственность в общении были утрачены, и, как ни старался Антон, девушка не реагировала на его шутки, в основном отмалчивалась, думая о своем.

– Скажи, а с какой целью ты поехал на речку Руксонь, ведь, как я понимаю, до этого байдарочными походами ты не увлекался?

– Цель была одна – отдохнуть. Я рассказал друзьям о красотах Полесья, о речке Руксонь, где сам был всего раз, и они загорелись… Кроме любования красотами было еще интересно посмотреть на громадный подземный бункер, который находится в глубине леса. Когда немцы захватили наш край, они с какой-то целью соорудили бункер, а перед наступлением советских войск взорвали вход в него. Когда я в детстве гостил в селе у тетки – ты ее знаешь, это вдова Шабалкина, – местный паренек, Колька, повел меня к бункеру и открыл секрет – он обнаружил тайный подземный ход в бункер. Мы с ним полезли внутрь, но в фонарике села батарейка, и пришлось вернуться… Колька рассказывал мне всякие страсти, которые обнаружил в бункере, но, думаю, это были всего лишь его фантазии… Мне захотелось побывать там, вернуться в детство, так что это было одной из целей байдарочного похода.

– Судя по всему, и в тот раз ты там не побывал.

– Да, ты права. Когда мы были уже недалеко от того места и остановились на ночлег, то утром оказалось, что наши байдарки изрезаны ножом так, что с помощью подручных средств отремонтировать их не удастся, хотя потратили на это четыре дня. Затем нам пришлось тридцать километров идти пешком до трассы, таща на себе байдарки и остальной груз. На трассе мы остановили микроавтобус и вернулись домой.

– А не проще было дойти до Страхолесья, где у тебя живет родственница, и оттуда уехать? Думаю, туда ближе было идти.

– Вначале я так и хотел поступить. По мобильному телефону связался с Колькой, он пообещал помочь, но сказал, что у них ЧП и надо пару дней подождать. Мы ремонтировали байдарки, ловили рыбу, пробовали найти бункер – но безрезультатно, ведь с тех пор, как я там побывал, прошло много времени – почти четверть века и без помощи Кольки это было бесполезно. Когда на третий день вновь позвонил ему, он заявил, что у него куча проблем и что сам перезвонит, когда сможет. Подождали до утра – звонка не было – и отправились в путь. Не захотел идти в село и создавать ему новые проблемы.

– А может, по другой причине ты не захотел идти в село?

– По какой?

– Тебе виднее.

– Не понимаю тебя.

– Тебе никогда не снились сны, в которых ты кого-нибудь убиваешь?

Антон сник, не верилось, что прошлой ночью он был похож на дикого зверя. Иванне даже показалось, что он испуганно на нее посмотрел.

– Молчишь – значит, снилось. А может, это вовсе не сон был, а явь, обернувшаяся сном, чтобы не травмировать твою психику?

– Что ты этим хочешь сказать? Не надо недомолвок, говори все как есть!

– А ты всегда говоришь правду и ничего не скрываешь от меня? Расскажи мне хоть об одном сне, где ты убивал!

– Иванна, когда я тебя увидел в первый раз, то сразу понял, что должен задержать, найти любой предлог, чтобы ты не ушла из моей жизни…

– Слишком долгое вступление, переходи к главной части. Как ты можешь задержать, я ночью увидела и почувствовала! – И она многозначительно похлопала рукой по синяку на ноге.

– Это было какое-то помрачение сознания…

– Иди в этом проявилась твоя скрытая натура?

– Поверь…

– Уходишь от ответа?

– Хорошо. Расскажу тебе сон, тесно переплетенный с явью, так что до сих пор не знаю… Выслушав меня, ты поймешь, насколько я тебе доверяю, и убедишься, что никаких секретов от тебя у меня нет.

– Хотелось бы верить…

– Несколько лет тому назад я лежал в больнице. В коридоре положили инвалида, и когда я выходил из палаты, то все время чувствовал его взгляд, даже не видя его, все равно чувствовал…

– Какие мы ранимые!

– В то время я встречался с девушкой… Не имеет значения, как ее звали… Она пришла меня навестить, я был один в палате и… У нас ничего не получилось – этот взгляд инвалида меня преследовал…

– Похоже, что ты еще и сексуальный маньяк!

– Вечером я договорился, и инвалида перевели в мою палату… У нас вышел неприятный разговор: по его мнению, он прожил очень правильную жизнь, но оказался инвалидом, да еще и положили его в коридоре, а я живу неправильно, но нахожусь в отдельной палате – «жирую». Очень едкий был старик…

– А дальше что?

– Ночью мне приснился сон, что я душу его подушкой… Его тело дернулось подо мной раз-другой – и все… Проснулся под утро – в палате тишина, я даже не стал идти смотреть на старика, так как был уверен, что он мертв. Пошел к врачу… Тот заявил, что старик умер от приступа астмы – она у него была в тяжелой форме.

– Так это был сон или…

– Надеюсь, что сон, иначе я был бы уже под следствием…

– Не обязательно: преклонный возраст, заболевание в острой форме, вскрытие не стали делать – и все кануло в Лету.

– В реку вечности…

– А не снился ли тебе сон во время похода по речке Руксонь, что ты в облике вовкулаки…

– Не снился! – раздраженно прервал ее на полуслове Антон и пошел окунуться в море.

Трещина в их отношениях за оставшиеся три дня не исчезла. Они по-прежнему ходили везде вместе, но это было больше необходимостью, чем потребностью. Ночи Антон проводил в кресле, а Иванна демонстративно клала рядом с собой баллончик со слезоточивым газом.

21. Киев. Лето. 2005 год

Вернувшись, Иванна позвонила в Страхолесье и узнала, что волк больше не подавал признаков жизни. Она уточнила, когда погиб Ростик, и сопоставила даты – в это время Антон все еще находился в байдарочном походе и был недалеко от села.

Вспоминая о днях и ночах, проведенных с Антоном, называла себя последней дурой – оказалась в постели черт знает с кем! Хотя в глубине души признавала – с ним было очень хорошо, пожалуй, в ее жизни это было наиболее яркое воспоминание из подобных встреч.

Что касается интимной жизни, Иванна не отличалась ни особой раскованностью, ни излишней чопорностью. Если мужчина ей нравился, она не отказывала себе в удовольствии лечь с ним в постель, не донимала его вопросами: любит ли он ее, когда они поженятся, думает ли он о ней, когда они не видятся. Расставалась тоже легко, узнав, что он женат или у него имеется постоянная девушка, или когда он ей просто надоедал.

Любила ли она? Любила, до безумия – своего однокурсника Лешу, пока он, сразу после окончания вуза, не женился на избраннице родителей, на два года старше его, но с квартирой, машиной, состоятельными родителями и большими перспективами в карьере. Разрыв перенесла тяжело и, уже в который раз, перечитала роман «Мастер и Маргарита», поразившись неувядаемой свежестью изречения «квартирный вопрос по-прежнему губит людей». Хотела ли она выйти замуж? Хотела. А если бы ее спросили – по любви или по расчету? – то честно ответила бы: по обстоятельствам.

Поэтому после краха первой любви все дальнейшие встречи-расставания переносила относительно легко. Хотя в какой-то момент ей показалось, что с Антоном у нее намечается что-то серьезное….

После возвращения в Киев Антон не звонил ей неделю, но и Иванне было не до него – главный редактор завалил ее работой, как бы в отместку за две недели, проведенные на Средиземноморье.

К тому же Лариса Сигизмундовна попала в больницу с высоким давлением, и Иванна каждый день ходила ее навещать, носила передачи. Вечерами, возвращаясь в ее квартиру, Иванна видела на столе разложенный неоконченный пасьянс, рассматривала картинки на старинных картах – на них были изображены сказочные герои, безрезультатно пыталась разобраться в логике построения пасьянса. Червовый валет в виде Иванушки на сером волке соседствовал с трефовым королем, полностью закованным в броню, персонажем неведомой сказки, а через две бубнушки зловеще ухмылялась пиковая дама-королева, держа в руках волшебное зеркало. Девушка удивлялась, как Лариса Сигизмундовна, будучи в столь солидном возрасте, могла корпеть над таким нудным занятием на протяжении долгих дней?

Но однажды вечером, как только она пришла домой после больницы, в дверь позвонили. Иванна особо не удивилась, когда увидела Антона с двумя букетами роз – белых и желтых.

– Воистину старинные поговорки взяты из жизни: «незваный гость хуже татарина», – вместо приветствия сказала она.

– Не знаю, чем тебе татары не угодили, – буркнул Антон, пытаясь войти.

– Ничем, – согласилась Иванна, загораживая проход. – Можно сформулировать по-другому: «незваный гость хуже наводнения с верхнего этажа».

– Я к Ларисе Сигизмундовне – ей цветы принес, тебе вот тоже.

– А мне вот и не надо, а Ларисы Сигизмундовны нет дома – она в больнице. Можем сразу попрощаться или просто дверь захлопнуть?

– Разреши войти – мне надо кое-что тебе рассказать.

– Можно и в коридоре, здесь тоже дождик не страшен. По-моему, мы все темы исчерпали еще в Турции. И вообще мне страшно: а вдруг ты маньяк какой-то?

– Разговор пойдет о Страхолесье.

Иванна посмотрела на Антона, держащего два букета, – «Вроде не агрессивен!» – сделала шаг в сторону и бросила:

– Проходи.

«Дура я, дура, – подумала она. – Ведь и про маньяка вовремя вспомнила, а все равно его впускаю, когда нахожусь одна в квартире. Кто знает, что у него на уме».

Антон вручил ей букет белых роз, а желтые просил передать Ларисе Сигизмундовне.

«Значит, рассчитывает на продолжение наших отношений. Наивный», – подумала Иванна и сказала:

– Если не возражаешь, то я переиграю с букетами.

Антон молча согласно кивнул.

– Присаживайся к столу, только смотри – не трогай карты, а то Лариса Сигизмундовна меня убьет… Вначале выгонит, а потом убьет, или сначала убьет, хотя – если убьет, то выгнать уже не получится. Так что ты хотел мне рассказать о Страхолесье? Бог ты мой, слово-то какое! Кто так придумал село назвать?

– Из наших разговоров я понял, что ты меня считаешь маньяком, «работающим» под волка, вовкулакой, который убил этих несчастных ребят?

«Я сейчас честно отвечу – «да», потому что я так считаю, а он скажет: «Правильно считаешь», и мы начнем бегать вокруг стола, устроим догонялки. Плохо, что стол такой маленький – особо не разбежишься, но хорошо, что круглый – на поворотах сильно не будет заносить».

– Нет, конечно, не считаю. Просто пытаюсь разобраться во всей этой истории.

– Извини, но я тебе не верю.

«Как и я тебе, но вслух этого не скажу».

– Как хочешь.

– Думаю, что ты в одном права – вся эта история как-то связана с моим байдарочным походом.

«Ого, похоже, это явка с повинной! Может, все же обойдется без гонки вокруг стола?»

– И как этот поход связан с теми событиями?

«Нельзя расслабляться, чтобы не упустить момент, когда надо начать убегать. Жаль, что на столе, кроме карт, ничего нет. Очень подошла бы большая хрустальная ваза, особенно если ею точно попасть в голову».

– Когда я задумал этот поход и договорился с друзьями-байдарочниками, то позвонил Кольке в Страхолесье и попросил, чтобы он в качестве проводника вывел нас к бункеру. Он сразу стал отказываться: мол, не помнит дороги, и там все заросло, так что не пройдешь, полно змей. Когда я стал настаивать и сообщил, что мы берем спелеологическое снаряжение, то он поинтересовался: «А волков вы не боитесь?» Я удивился – неужели в их лесу такие страшные волки, что их надо бояться? «Страшнее не бывает», – отрезал он и сообщил, что подумает.

Через день он сам позвонил и спросил – не передумали ли мы? Я сказал, что нет и что в любом случае, будет он проводником или нет, мы отправимся в путь и дорогу к бункеру из села как-нибудь найдем. Он рассмеялся: «Вряд ли через столько лет сможешь ее найти». Но согласился стать нашим проводником и даже по факсу выслал схему предполагаемого маршрута, на которой пометил точку, где мы должны были с ним встретиться. Место встречи находилось километрах в десяти от села, чуть дальше того места, где мы остановились на ночевку и нам порезали лодки. С ним согласовали график похода, чтобы и он, и мы друг друга не ждали попусту. Теперь ты понимаешь?

– Если честно, то ничего не понимаю.

– Только Колька знал, когда и где мы будем. Мы находились далеко от села, чтобы считать порезанные лодки делом рук местных хулиганов, то есть это было сделано специально. Ты меня спрашивала, почему мы не добрались до села, раз до него было ближе? Дело в том, что если идти напрямик, то путь пролегал через болото. А еще с грузом, не зная дороги! Мы и так зря потеряли четыре дня в ожидании.

– Теперь понимаю. Выходит, ему было важно, чтобы вы не попали в бункер. Но почему? И как твоя история связана с трагическими событиями в лесу?

– Вот этого не знаю, но, думаю, разгадку можно найти в этом старом бункере. Поэтому собираюсь поехать в село, а оттуда найду дорогу к бункеру – это все же не через болото идти, я это точно помню.

– Я тоже хочу там побывать.

«Глупо, глупо, зачем я напрашиваюсь? Может, он специально все это мне рассказал, чтобы заманить в лес – и «никто не узнает, где могилка моя»? Ведь он понимает, что потенциального маньяка в нем вижу только я. А не будет меня…»

– Это может быть опасно.

«Куда уж опаснее – отправиться в лес в компании возможного маньяка».

– Нашу поездку надо сохранить в тайне. Пока мы не окажемся в селе, о ней никто не должен знать.

«Начинается. Это он уже палку перегнул. Но, похоже, я продолжаю ему верить, здравому смыслу вопреки. Может, дело в том, что он до сих пор мне нравится?»

– Мои знакомые, подозреваю, даже не знают о существовании села с таким названием. Судя по всему, нам все же потребуется кто-нибудь из сельских, кто поможет найти дорогу в бункер.

– Попробуем расспросить мою тетю.

– А почему ее называют Шабалкина, что это значит?

– В молодости она была заводная, веселая, песни любила петь, танцевать, в художественной самодеятельности участвовала. Председатель колхоза, вручая ей грамоту за участие в каком-то концерте, выражая восхищение, сказал: «Ну, ты просто как Шабалкина» – так к ней это прозвище и прилепилось на всю жизнь. А что обозначает «Шабалкина», до сих пор никто не знает.

– Окрестили, значит, тетю… Если она не согласится, то, думаю, есть в селе человек, который сможет нам помочь.

– И кто же это? Я уже говорил, что местных жителей желательно в наши планы не посвящать.

– Учитель Иван Леонтьевич. Его трудно назвать местным – он всего лет семь там живет, но про бункер наверняка знает.

– Оставим его кандидатуру на самый крайний случай.

* * *

После того как Антон ушел, Иванна, не раздумывая и несмотря на поздний час, позвонила Ивану Леонтьевичу. Она по-прежнему не полностью доверяла Антону и хотела перестраховаться. Учитель, как всегда, был ироничен и слегка насмешлив.

– Чем обязан столь позднему звонку? Получили задание от редакции написать о кровососах-упырях, встающих в полночь из могил? Могу подбросить парочку ужасных историй на сон грядущий.

– Меня больше интересуют реалии жизни – порой они ужаснее. У меня до сих пор не выходит из головы смерть подростков – Егорки и Ростика. Удалось ли обнаружить и уничтожить волка?

– Вы имеете в виду вовкулаку? Нет, он неуловим. Хотя слухи носятся по селу, вроде бы то один, то другой его видели. Но, думаю, это только игра воображения – у страха глаза велики.

– Выходит, вы верите в существование вовкулаки?

– А вы что – продолжаете не верить? Тогда вы рискуете, если намерены приехать сюда… Возможно, он находится где-то неподалеку и только ждет момента, чтобы снова напасть…