Текст книги "Котт в сапогах. Конкистадор."

Автор книги: Сергей Ковалев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой описывается переход благородного
Конрада фон Котта через Истошную Пустошь
 имевший неожиданные последствия для Андрэ

Запись в дневнике Конрада фон Кота

от 19 мая 16... г. от Р. Х.

Приграничные районы – я имею в виду те из них, что граничат с землями опасными либо неизведанными – привлекают особый тип людей. Это авантюристы, испытывающие инстинктивное отвращение к спокойной жизни, дисциплине и подчинению, готовые рискнуть жизнью ради свободы, а то и просто ради самого риска. В плавильных котлах приграничья выковывается особая раса людей – отважные, сильные, гордые... и не особо умные.

Конечно, до Истошной Пустоши мы добирались не пять дней и даже не шесть.

Границу мы пересекли только на девятый день пути. Как это обычно бывает, реальность внесла жесткие поправки в составленные по карте планы. Дороги далеко не везде были такими прямыми, как на бумаге, а если точнее – почти нигде не совпадали с фантазиями картографов. Приходилось и блуждать, и даже возвращаться назад, чтобы найти объездной путь. Пару раз лошади теряли подковы, и время бездарно уходило на поиски ближайшего села с кузней. Если и дальше на дорогу будет уходить в два раза больше времени, до Кадиса мы доберемся в лучшем случае к середине лета. Не то чтобы нас кто-то ждал в Америке к определенному сроку, но чем дальше, тем больше раздражали меня всякие задержки. Особенно из-за мэтра Мордауна, который словно задался целью затянуть наше путешествие.

Самое же обидное, что по непонятной мне причине Коллет взяла склочного мага под свое покровительство и не позволяла мне его прибить, несмотря на горячую поддержку этой идеи остальными членами экспедиции. Жак по-прежнему тащился в арьергарде отряда, Морган соответственно был при нем и в меру сил и фантазии портил нам жизнь.

Но все когда-нибудь заканчивается, и на исходе девятнадцатого дня месяца мая наш отряд достиг крепости Фаршбург последнего укрепления, со стен которого уже были видны голые земли Пустоши.

Нравы в приграничье проще, чем в столицах, потому встречать нас во дворе замка собрались не только зеваки из простолюдинов, но и все рыцари во главе с самим маркграфом Йориком Окраинным. Маркграф всего несколько дней как вернулся из Бублинга и выглядел еще более уставшим, хотя и довольным. Меня он, естественно, не узнал, ведь весь знаменательный прием я просидел за ширмой, а вот при виде Андрэ брови его от удивления взлетели вверх.

– Ваше величество?! Какого хре... гм... простите... Чему обязан столь великой честью принимать вас в моем замке?

Узнав, что мы собираемся пересечь Истошную Пустынь, чтобы через Каджарию добраться до Испании, маркграф в ужасе схватился за голову и начал нас отговаривать, красочно расписывая все ужасы, которыми грозит нам подобное путешествие. По словам Йорика, поездка через территорию даже того племени, с которым ему удалось заключить договор, может закончиться вполне трагично, что уж говорить об остальной Пустоши.

– Понимаете, тролли не могут удерживать в голове больше одной мысли зараз,– горячо объяснял Йорик.– Когда мы направляем к ним телеги с припасами, то впереди идет глашатай и громко выкрикивает: «Договор! договор!» – чтобы тролли успели вспомнить про договор и не напали. Потом они получают телеги и напрочь забывают о чем-либо, кроме еды. Если вам встретится голодный или чем-то разозленный тролль – вас ничто не спасет! Молю ваше величество – откажитесь от этого самоубийственного маршрута! Поезжайте в объезд!

– Но это лишний месяц пути! – возразила Кол– лет.– Я уверена, моей магической Силы хватит, чтобы справиться с троллями.

– Правильно! – поддержал ведьму Николас.– да и к встрече с новейшими технологиями они вряд ли готовы!

– По-моему, для маркграфа этот человек трусоват,– надменно прокомментировал разговор Максимилиан. Я вздрогнул, но тут же вспомнил, что люди слов коня слышать не могут.

– да, братец, ты прав,– кивнул головой второй дестриэ.– Измельчал род людской. Боятся каких-то жалких троллей! да мы вдвоем легко растопчем все их племя! Немедленно!

– Да! В бой!

– Заткнитесь, вы оба! – прикрикнула Иголка на разошедшихся братьев.– Вот еще тупых громил навязали нам на шею, капитан! Наплачемся мы с ними! Рыцарские кони – это ж бестолочи хуже самих рыцарей!

– Прекрасная дама напрасно изволит гневаться! – галантно всхрапнул Максимилиан, косясь на круп Иголки.– Мы готовы исполнить любой ваш приказ!

– Ну что я говорила? – вздохнула Иголка.– Я вам не прекрасная дама, тупицы! для вас я – сержант Иголка! Без моего приказа ни в какие схватки не ввязываться! Иначе в ближайшем же городе продадим вас купцам – будете телеги с товаром таскать!

Напуганные такой ужасной перспективой, братья моментально притихли.

Убедившись в твердости наших намерений, маркграф только горестно вздохнул и приказал проводить нас в отведенные для почетных гостей комнаты замка.

– Располагайтесь, отдохните немного, а я пока распоряжусь накрывать столы и готовить пир в честь его величества. Не обессудьте, мы таких высоких гостей не ждали, так что у нас все по-простому...

Едва дверь за слугами затворилась, Андрэ тревожно спросил:

– Может быть, и впрямь лучше объехать эту самую Пустошь?

– Ты что, испугался троллей?

– А даже если испугался? Вот вы, господин капитан, скажите – вы совсем их не боитесь?

– Как тебе сказать... Я ведь раньше думал, что тролли существуют только в легендах. Нет, я, конечно, верю маркграфу, но… по-настоящему бояться не могу. Да и мы ведь не сражаться с ними едем. Просто незаметно проскользнем через их территорию – и все.

– Незаметно? Угу, как же! – скептически хмыкнул король.– У нас никогда ничего незаметно не выходит.

Судя по лицу Андрэ, он явно настроился порассуждать, но тут заявился слуга с сообщением, что столы накрытый все ждут только его величество. Естественно, все мудрые рассуждения из головы короля мгновенно улетучились. Догонять мне его пришлось едва ли не бегом.

Как ни странно, импровизированный пир прошел практически без эксцессов, если не считать «триумфального» явления Моргана, который не утерпел и все-таки заставил выпустить его из кармана. К счастью, к этому моменту большинство пирующих уже достигло того состояния, когда появление на столе говорящей крысы воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Рыцари наперебой стали упрашивать Жака продать им забавную зверушку», а какая-то дама повязала Моргану бантик на хвост. Оскорбленный до глубины души, маг впал в депрессию и успокоился, лишь ввязавшись в спор о еретической природе магии с местным священником. Пьяненький священник время от времени осенял Моргана крестным знамением и ласково величал «дьявольским отродьем».

Маркграф предпринял еще одну попытку убедить Андрэ изменить маршрут, но вынужден был отступиться, когда Андрэ наивно заявил, что «маршрут» его вполне устраивает, особенно если добавить еще немного соуса с горчицей.

Далеко за полночь, уставшие, но довольные, мы разбрелись по комнатам.

Чтобы проснуться ни свет ни заря.

– Проклятье! – Я сел на кровати, протирая глаза.– До каких пор это будет продолжаться!

– Действительно,– недовольно пробурчал Андрз, приоткрыв один глаз.– Заткните уже его!.. Э?..

Я недоуменно прислушался. Утренний воздух был прохладен, вокруг царил покой. Солнце еще не выглянуло из-за горизонта, и лишь легкая розоватость в небе указывала на близость рассвета. Со двора доносились первые нестройные звуки просыпавшегося замка.

Что-то было не так.

– А что... петух-то вроде не орал,– удивленно произнес Андрз.– Чего это он?

Меня охватила тревога.

– Андрэ, помоги мне одеться! Быстрее! Что-то случилось – Гай ни за что не пропустил бы свое утреннее приветствие солнцу!

Наскоро замотав морду платком, я сбежал по лестнице во двор и первым делом бросился на конюшню. Здесь все еще мирно спали, Я отыскал Иголку и, убедившись, что Транквилл, обычно спавший на ее спине, отсутствует, завопил в самое ухо лошади:

– Иголка! Подъем! Тревога!

– А?! Что?! Горим? Волки?

– Иголка, где Транквилл?

– Как – где? – Лошадь помотала головой.– А, ну да! Капитан, да вы не волнуйтесь! Он еще вчера вечером отправился проведать сородичей в местном курятнике.

Недослушав Иголку, я бросился на скотный двор. Мои худшие опасения подтвердились – в курятнике царил переполох. Курицы галдели, цыплята испуганно пищали, а петухи топорщили гребни и грозно квохтали, всем своим видом демонстрируя, что их-то не напугать.

– Эй! Что здесь произошло? – закричал я, оглядывая курятник. Транквилла нигде не было видно.– Где Транквилл?

– Ко-ко-кот? – испуганно взвизгнула пухлая, встрепанная курица, шарахаясь от меня.– Ко-ко-кошмар!

– Заткнись, дура! Э-э-э… то есть, сударыня, не бойтесь! Я не трону ни вас, ни ваших цыплят! Я здесь с единственной целью – найти моего друга, петуха Гая Светония Транквилла.

– Он и правда ваш друг? – настороженно спросила курица.– А! Вы, наверное, тот самый капитан Конрад фон Котт! О! Какая романтичная история! Гай столько говорил о вас! Неужели все это происходило на самом деле?

– Дорогая барышня,– прошипел я сквозь зубы,– я охотно отвечу на все ваши вопросы, но сначала скажите мне, где Гай.

– Гай? Какой Гай? Ах да! – Курица испуганно округлила глаза.– О! Это было ужасно! На рассвете пришел этот страшный человек из замка, увидел Гая и сказал... сказал...

– Ну?!

– «Откуда здесь этот старик? Как я его раньше проглядел? Ладно, сойдет для пирога...»! Куда же вы, господин Котт?

Спотыкаясь и теряя на ходу сапоги, я бросился на замковую кухню. Сказать, что слова курицы меня напугали,– ничего не сказать, в какой-то момент мне показалось, что я вижу кружащиеся в воздухе перья, и у меня на мгновение остановилось сердце. Это на самом деле были перья, но не куриные. На крыльце кухни поваренок старательно ощипывал рябчика. А на колоде рядом с ним лежал Транквилл. Повар уже занес тесак, собираясь отсечь голову бедолаге...

– Стоять!

– Блин! – Повар испуганно вздрогнул, отскакивая от меня и прикрываясь безвольно болтающимся Транквиллом, словно щитом.– Господи! Как вы меня напугали, сударь! Зачем так кричать-то?

– Уф-ф-ф... – Я обессилено опустился на землю и стал обмахиваться шляпой.– Успел...

– Господи! Говорящий кот!

– Ой, я вас умоляю! – проворчал я.– Я уже устал слышать эти слова каждый раз, стоит мне открыть рот. Да, говорящий кот. И что дальше?

– Э-э-э... – растерянно протянул повар.– Ну... необычно же... сэр.

– А тролли, писающие на брюкву – это типа унылая рутина? – ехидно поинтересовался я,– Отпусти петуха-то. Не ровен час, придушишь.

– Так ему же все равно в пирог...

– Ему – нет.– Я строго погрозил пальцем.– Этот петух приехал с нами, Со мной и с королем Гремзольда. Это – чтоб ты знал – Личный Петух короля! Так что отпусти-ка его, пока не совершил случайно государственного преступления.

Испуганный повар послушно разжал руку, и Транквилл безвольно шлепнулся на землю. Я добрел до приятеля и уселся рядом. Глаза петуха были полны ужаса, он явно ничего не соображал и только слабо скрипел что-то протестующее жалобное.

– Гай... Ну ты чего? Все в порядке. Я успел. Никто тебя не тронет...

– Ко-ко-конрад? – Петух повернул голову на мой голос, взгляд его более-менее прояснился.– Конрад, забери меня отсюда! Обещаю, больше никогда не буду кричать по утрам! И надоедать тебе не буду! Клянусь! Только забери меня-а-а-а!

Тут как раз подоспели Аядрэ и Коллет. Услышав, в чем дело, король только недоуменно пожал плечами, но все-таки бережно поднял с земли Транквилла и, бросив повару золотой, величественно удалился в свои покои.

– Было из-за чего паниковать,– хмыкнул Морган, когда я рассказал отсутствовавшим при происшествии членам отряда, что случилось.– Упустили такой шанс избавиться от крикуна.

Против обыкновения, Транквилл не возмутился. Он вообще никак не отреагировал на подначку мага, продолжая безучастно таращиться в пустоту и что-то бормотать. Более-менее он пришел в себя лишь через несколько часов езды по Истошной Пустоши, когда Фаршбург уже казался маленькой темной точкой на горизонте. Заняв свое привычное место на голове у Иголки, нахохлившийся петух пробормотал:

– Спасибо, Конрад...

– Гай, ты в порядке? – осторожно спросил я.

– Нет,– коротко ответил Транквилл.– Я совсем не в порядке. Но я философ, а значит, справлюсь с этим.

Впрочем, через пару дней петух окончательно вернулся в прежнее состояние духа. А на четвертый день судьба решила испытать нас с Андрэ.

Отряд наш спокойно пересекал Истошную Пустошь, вдоль дороги тянулись бесконечные выжженные солнцем такыры с редкими колючими кустами. Пейзаж был такой скучный, что казалось странным даже думать о том, что в таком месте нам может грозить какая-либо опасность. Вот почему, увидев на горизонте приближающееся облачко пыли, я лишь равнодушно отметил сей факт, нимало не обеспокоившись. Как выяснилось часом позже, совершенно напрасно! Когда облако оказалось настолько близко, что стали видны бегущие в нашу сторону тролли, пытаться удрать было уже поздно – чудовища мчались со скоростью галопирующей лошади.

Я назвал троллей чудовищами, но на самом деле в их облике не было ничего такого уж чудовищного, кроме их роста и сложения. Самый мелкий из пяти троллей, что приближались к нам, был на голову выше Андрэ и вдвое шире в плечах. Остальным наш король едва достигал грудной клетки. Все тролли имели могучее сложение и выглядели бы словно античные боги, какими их можно увидеть на мозаиках, если бы не короткие кривые ноги и свисающие ниже колен руки, делавшие их похожими на огромных обезьян. Ну и морды... лица... нет, наверное, все-таки еще морды – злые карикатуры на людей. Сначала мне показалось, что на головах у троллей растет что-то вроде ветвей, но, приглядевшись, я понял, что это пряди волос, скрученные при помощи то ли воска, то ли смолью в длинные толстые жгуты. Эта попытка хоть как-то украсить себя вкупе с набедренными повязками говорила о наличии у троллей зачатков разума.

– Построиться в две линии! – скомандовал я.– Андрэ, берись за меч! Постарайся сдержать их – они не люди, не жалей! Максимилиан, Артур, Иголка – поддерживаем ударами копыт! Коллет, Николас – во вторую линию! По моей команде огонь на поражение...

– Капитан... – осторожно произнес Андрэ, сжимая меч.– Они чего-то не нападают.

– Испугались? – с сомнением произнес я, разглядывая противника.– Сомневаюсь. С их точки зрения, мы должны выглядеть легкой добычей...

– Мы и есть легкая добыча! – заверещал Морган.– Проклятье! И зачем я только отправился с этими неудачниками!

– Заткнись! – оборвала его Коллет.– Конрад, тебе не кажется, что этот мелкий тролль... гм... как бы не совсем тролль? В том смысле, что... В общем, посмотри на его грудь.

– Иезус Мария! Это же тролльша! – Сомнений быть не могло. Хоть и довольно плоская, но грудь наличествовала. К тому же сложение «мелкого тролля», хоть и могучее, выдавало представительницу слабого пола... ну насколько слово «слабый» вообще применимо к троллям.

– Точно. А теперь обрати внимание, как она смотрит на Андрэ.

– А? Че? – Андрэ нервно поежился.– Капитан... это она что, улыбается мне?

– Андрэ, когда я тебя впервые увидел, я вообще целый час ржал... Хотя ты прав. Похоже, ты ей приглянулся. У нас есть шанс выбраться отсюда живыми!

– Капитан?! Что вы такое говорите?! Я же женатый человек!

Запись в дневнике Конрада фон Котта

от 24 мая 16… г. от Р. Х.

(Запись была вымарана ради политической стабильности Гремзольда.)

Примечание на полях. Видит Бог, я не желаю об этом вспоминать!

На восьмые сутки мы достигли границы с Каджарией. Крепости каджарцев уже были видны на горизонте, пришло время расставаться с нашими провожатыми.

– Крагхе! Тугар вокх! – рявкнул Ууулг-тка, дружески хлопая Андрэ по плечу.

– Вокх тугар! – ответил король, с трудом удержавшись на ногах, и смущенно посмотрел на Алле-гу. Тролльша отвернулась, пытаясь скрыть слезы.

– Аркх го,– пробормотал Андрэ, нежно прикоснувшись к густо покрытой родовыми татуировками руке Алле-гу,– Такхег.

– Такхег, Ан-дрэ... – всхлипнула тролльша.– Такхег.

– Поехали уже,– странным голосом произнес Мордаун.– Хватит сопли разводить. Тоже мне Ромео и Джульетта. Поехали!

– Да, Андрэ, хватит,– грустно произнесла Коллет.– Так будет только тяжелее и тебе, и ей. Надо ехать.

Андрэ крепко обнял Алле-гу, постоял несколько мгновений, после чего отпустил плачущую великаншу и, вскочив в седло, дал шпоры Максимилиану.

Мы догнали его только через пару миль, когда Андрэ перестал подгонять коня.

– Она… они еще там? – не глядя на нас, спросил Авдрэ.

– Да,– оглянувшись, нехотя ответил я.– Андрэ…

– Пожалуйста... капитан... Я все знаю. И что так надо было сделать. И что меня ждет Анна. И что они дикари и людоеды... но… я прошу вас, не надо сейчас со мной говорить.

Я осекся и замолчал. Понятливая Иголка сама отстала от Максимилиана и пристроилась в арьергарде отряда.

И ведь все было правильно! Мы спасли свои жизни и – кстати – жизни троллей. Мы миновали Истошную Пустошь, не пролив и капли крови. Алле-гу – всего лишь дикарка, ненамного превосходящая умом дикого зверя. Через пару месяцев она и думать забудет об Андрэ... Наверное... Все было правильно. Но почему-то у меня было очень скверно на душе.

ГЛАВА ПЯТАЯ,
в которой повествуется о встрече благородного Конрада фон
Котта с капитаном «Санта Вазелина» и далеко идущих последствиях
этой встречи для инквизитора отца Элпидио

Запись в дневнике Конрада фон Кота

от 24 мая 16... г. от Р. Х.

Кадис – один из старейших городов Европы. Я счастлив, что мне довелось посетить это место, пройтись по его древним улицам, вдохнуть морской воздух, как когда-то вдыхал его сам греческий герой Геркулес, по преданию и основавший Кадис. Глядя на портовую суету, осознаёшь, что здесь почти ничего не изменилось с тех самых времен, когда у пристаней покачивались корабли финикийцев, на рынках и в тавернах слышались финикийская, греческая и арабская речь, и нужно было крепко держать кошелек, чтобы его не срезали босоногие вороватые беспризорники...

Примечание на полях. Ничего не изменилось! Больше не следует выдавать Андрэ на руки денег!

Андрэ оставался сам не свой еще долго – почти до самого нашего прибытия в Кадис. Да и вообще, путешествие оказалось куда труднее, чем я ожидал. Даже первый его этап, который мне представлялся наиболее простым,– все же по цивилизованной Европе ехали, не по джунглям! – отнял куда больше сил и времени, чем я рассчитывал.

Но мы все-таки сделали это!

Кадис встретил нас шумом и суетой портового города. Мне и раньше доводилось бывать в по-настоящему больших городах, а вот спутники мои, до сих пор считавшие Бублинг чуть ли не центром Вселенной, выглядели оробевшими.

– Наверное, что-то случилось? – неуверенно пробормотала Коллет, после того как ее в пятый раз основательно толкнули.– Что-то произошло, вот они все и бегут.

– Да? – Николас с сомнением огляделся.– А почему тогда они все бегут в разные стороны?

Ну... одни бегут посмотреть, что случилось, а другие уже посмотрели и теперь спасаются бегством. Надо кого-нибудь расспросить, а то опять влипнем в какие-нибудь неприятности...

– Спокойствие, только спокойствие,– ухмыльнулся я.– Ничего не случилось. Они просто идут по своим делам.

Морган высунул из кармана мордочку и опасливо повел носом.

– Не может быть! Что это за дела, из-за которых надо скакать, словно осел, которого под хвост ужалила оса? Таких дел просто не бывает!

– Как видишь – бывают. Такой уж тут темп жизни... Андрэ, закрой рот – муха влетит.

– Муха – тоже мясо! – возразил Андрэ. – У меня со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было!

Морган хмыкнул.

– Кто о чем, а его величество – о еде. Впрочем, в данном вопросе не могу не согласиться с ним. Уже полдень, капитан, не пора ли нам чего-нибудь перекусить?!

– В порту поедим. Там должно быть полно таверн, заодно и расспросим о кораблях, отправляющихся в Америку.

– Там наверняка воняет рыбой,– сморщила носик Коллет.– И подают наверняка одну рыбу!

– Что, одну рыбу на всех? – испугался Андрэ.– Тогда пошли скорее, а то нам ничего не останется!

– Иезус Мария! Пошли, Коллет, надо бороться с предрассудками. Впереди нас ждет плавание на пропахшей рыбой посудине через океан, наполненный рыбой, получая на завтрак, обед и ужин рыбу...

– Прекрати! Меня сейчас стошнит!

– М-да... Ну извини. Я только хотел заранее подготовить тебя.

– Конрад, я тебя ненавижу!

Как я и предсказывал, в районе, прилегающем непосредственно к порту, вывески таверн красовались едва ли не на каждом здании, не говоря уж о более мелких забегаловках и просто лавках со съестным Городская суета здесь, вблизи причалов и доков, достигала своего апогея. Мои спутники с непривычки притихли и только глазели по сторонам, так что я выбрал заведение на свой вкус – не слишком роскошное, но вполне приличное. Никогда не видел смысла платить лишние деньги за то, что вино подадут не в глиняной кружке, а в серебряном бокале.

В «Ржавом якоре», как называлась выбранная мною таверна, народу оказалось немного. В основном это были моряки со стоящих под погрузкой кораблей да несколько купцов,– видимо, таких же рассудительных, как я. Или просто не из богатых. В прочем, как раз купцы-то меня не особо интересовали, а вот у моряков кое-что нужно было узнать.

Пока мой отряд усаживался за стол и увлеченно расспрашивал официантку, что за блюда подразумеваются под загадочными названиями «Меч Нептуна» или «Морской сюрприз», я выбрал наиболее трезвую на вид компанию за столиком в углу. Моряки довольно громко обсуждали свои сугубо морские дела и не заметили, как я подошел.

Я вежливо кашлянул...

Кашлянул погромче...

Прокашлялся во всю силу кошачьего горла...

– ... И вот представь себе, за все про все этот жлоб выплатил нам всего-то по десять золотых!

– ...А он вылезает из трюма весь в муке...

– ... Не пойми чем смолят канаты! Разве это товар? да они сгниют раньше, чем мы в море выйдем!

Прислушавшись, я поменял свое первое впечатление о трезвости компании, Похоже, бравые мореманы уже достигли того состояния, когда в собеседнике нуждается только зрение, а слух уже обращен исключительно внутрь себя. Интересно, они в состоянии понять мои вопросы?

Я похлопал ближайшего моряка по плечу:

– Эй, уважаемый!

– Разве ж это дело? – скосил на меня мутный взгляд моряк.– Сгниют ведь!.. А ты кто такой?

– Позвольте представиться! Густав Конрад Генрих Мария фон Котт...

– Э-э-э...– Моряк удивленно огляделся.– И где они все?

– Кто?

– Ну все эти люди?

– Иезус Мария! Ты хоть что-нибудь соображаешь? – Я потряс явно прицелившегося уронить голову на стол собеседника за плечо.– дьявол! Зачем же так нажираться?

– И вовсе я нинажр... ниавж... нинажиравлся! Вот! А ты кто такой?

– Густав Конрад... а, неважно... Зови меня Конрад. А ты кто такой?

– Я? Ты не знаешь, кто я? – неожиданно обиделся пьяница.– Я благородный дон Хренаро... тьфу, дьявол! дон Хенаро Трату... Тарту... уф-ф-ф... В общем, я тебе потом представлюсь. Завтра, ладно?

А сейчас выпьем за знакомство! Эй, девочка! Неси сюда лучшего портвейна!

– А тебе не хватит, Хенаро? – Я с сомнением заглянул в глаза испанца, превратившиеся к тому моменту в узкие щелочки.– Ты сейчас уснешь! А мне надо поговорить с тобой.

– Черта едва я усну! – вдруг совершенно трезвым голосом заявил моряк.– Я тебе не какой-нибудь юнга! В нашем роду мужчина выпивал бочонок вина и после этого мог накрутить хвост быку! А ты кто такой?

– Конрад! Конрад фон Котт! Вспомни, мы уже знакомились!

– Да? Эт хорошо! Выпьем!

– Давай сначала о деле поговорим! – попытался я направить разговор в конструктивное русло.– Ты не знаешь, идет ли какой-либо корабль в Южную Америку?

– Да тут до черта таких кораблей! Нашел о чем спрашивать.

–Рад слышать,– проворчал я.– Но мне нужно знать, какой именно корабль идет туда. А заодно неплохо было бы познакомиться с кем-нибудь из команды.

– Дон Хенаро Тарту... Трату... ну я ж сказал – завтра представлюсь!

– Что?

– Ты что, пьян? – возмутился дон Хенаро.– Ты хотел познакомиться с кем-нибудь из команды? Ну вот он я, капитан «Санта Вазелина», дон Хенаро Таррр... пфф-ф-ф... Короче, мы идем на южную Америку. Завтра. А теперь выпьем за наше неожиданное знакомство!

– Погоди! Это же отлично! – Я чуть не расцеловал эту пьяную морду.– Ты-то мне и нужен! Возьмешь на борт меня и несколько моих друзей?

– Не-а...

– Что? Но почему?

Дон Хенаро помахал у меня перед носом узловатым пальцем:

– А ты пить со мной не хочешь! Это подозрительно! И лицо прячешь!.. А! Я знаю, почему ты пить не хочешь! Тебе этот платок мешает!

С неожиданной для столь пьяного человека ловкостью капитан вдруг наклонился ко мне и сдернул с моей морды платок.

– Ик! – ответил мне дом Хенаро, хватая со стола бутылку.– Ничего себе...

Надо отдать должное испанцу – он не упал в обморок, не начал испуганно орать и даже не стал бросать в меня бутылку. Вместо этого он присосался к той и не отрывался, пока весь портвейн не упокоился в его чреве. Отбросив опустевший сосуд, он шумно выдохнул и повторил:

– Ничего себе... Ты кто такой? Черт?

– Нет,– сердито буркнул я, водворяя платок на место.– Еще раз сделаешь так – нос откушу!

– Извини, приятель! – покаянно развел руками испанец.– Я тебя понимаю – такую рожу и впрямь не захочется демонстрировать. А вообще ты зря переживаешь! Вот у меня в команде матрос есть, Намба Ван кличут, так он вообще черный как головешка и весь в татуировках. И ничего, не страдает, живет как нормальный человек, а его татуировки по всему телу даже девкам нравятся. Так вот ты по сравнению с ним так даже и ващще красавец! Ну давай – за естественную красоту!

– Да не могу я пить! – обозлился я.– Организм спиртное не приемлет!

– Бедняга! Круто с тобой жизнь обошлась!

– Ты можешь мне ответить – возьмешь вас на корабль?

– Дык как же тебя такого не взять-то, такого убогого? – впал в сентиментальность дон Хенаро.– А друзья твои такие же уроды?

– Гм... они у меня разные. Но в основном вполне нормальные. По крайней мере внешне. Есть, правда, говорящая крыса.

– Не смей называть меня крысой! – раздалось из-под стола.

– Морган! Какого дьявола ты там делаешь?!

– На редкость глупый вопрос! Разве не ясно – подслушиваю я здесь!

Дон Хенаро в полном оцепенении уставился на ловко запрыгнувшего на стол Моргана.

– И ты готов доверить наши жизни этому пьянчуге?!

– Ик! – запротестовал капитан.

– Иезус Мария! Морган, не вмешивайся, когда я веду переговоры!

– Фу-ты ну-ты! Переговоры? Да он ничего не соображает! Он к утру забудет, о чем вы тут договаривались!

– Ик! – возразил капитан, всем своим видом демонстрируя, что такое он уж точно не забудет. До самой смерти.

–. Все равно! Он же пьяница! Он завезет нас куда-нибудь и утопит вместе со своим корытом! Вяк!..

Дон Хенаро сжал крыса в огромном костистом кулаке и поднес к покрасневшему от гнева лицу:

– Никогда! Не смей! Называть! Мой корабль! КОРЫТОМ!

– Ну нако-ко-нец мы избавимся от него!

– Гай? А тебе что здесь надо?

– Да интересно стало, о чем вы с этим пьянчугой беседуете. И не только мне.

– Господин, господин, пожалуйста, отпустите моего господина! – Непонятно откуда взявшийся Жак вцепился в руку испанца, безуспешно пытаясь разжать кулак.– Только не делайте ему больно, прошу вас!

– Действительно, благородный дон Хенаро,– воскликнула Коллет, материализуясь по левую сторон от капитана.– Достойно ли такого отважного мореплавателя расправляться со слабой крысой?

– Не смей... э-э-э... Да-да-да, благородный дон Хенаро, ну что вам слова какой-то крысы? Отпустили бы вы меня, а?

– Ненавижу крыс! проворчал испанец, но Моргана все-таки отпустил.– Это все твои друзья, Конрад?

– Вроде того,– хмыкнул я.– Этих двоих я скорее назвал бы деловыми партнерами, а не друзьями. Вот эта... э-э… то есть вот этот юноша – мой лучший друг. Он оруженосец великого героя, странствующего рыцаря – маркиза д’Карабаса. Вон тот амбал за столиком – это и есть маркиз. Он тоже мой друг.

– Удивительно…

– Да не то слово! Я сам до сих пор не понимаю, как это произошло! Ну и тощий тип напротив него – это наш последний товарищ, ярл Синебрюх.

– Ярл? Что, настоящий?

– Э... Ну да.– Я в который раз порадовался, что под шерстью не видно, когда я краснею.– Самый настоящий. Нас пятерых необходимо отвезти в Южную Америку. Возьметесь?

– Вот он,– палец капитана нацелился в испуганно сжавшегося Моргана,– он мне не нравится!

– Удивительное единодушие. Он никому не нравится. Но я дал слово, что доставлю его к цели нашего путешествия. Вы – дворянин, наверняка понимаете, что такое слово чести!

– О да! – торжественно ответил дон Хенаро.– Так и быть, пусть будет. Ну а теперь вы просто обязаны обмыть со мной сделку!

Запись в дневнике Конрада фон Котта

от 25 мая 16... г. от Р. Х.

Несмотря на опасения Коллет и Мордауна, наше путешествие через Испанию, печально знаменитую инквизицией, непримиримо преследующей всякое инакомыслие, прошло вполне спокойно. То ли всеведущие шпионы инквизиции из каких-то своих коварных соображений не собирались препятствовать нашей экспедиции, то ли вовсе не были они такими уж всеведущими, как принято считать. Впрочем, в Кадисе карающая длань курии все-таки настигла нас...

Примечание на полях. Господи, они там что, все такие?

– Иезус Мария!

– Не смотри на меня! Это все ты виноват!

– Но, Коллет, будь логична! – завопил я, увернувшись от сапога.– При чем тут я?!

– При всем! Ты нашел этого пьяницу!

– Но никто же не заставлял тебя пить наравне с мужчинами...

– Ты считаешь, что женщина слабее каких-то там мужиков? Да они все под столом были, а я еще на ногах стояла!.. Ох, как же мне плохо!

Я тактично промолчал, хоть меня так и подмывало возразить, что это «на ногах» было весьма относительным. Впрочем, это не помешало Коллет танцевать на столе. Хотя, с другой стороны, со стола она вчера все-таки упала,– к счастью, на Андре, еще раньше свалившегося под стол.

Вчера Коллет долго отнекивалась, но, когда дон Хенаро припер ее к стенке вопросом: «Ты что, не мужик?» – вынуждена была сдаться и для поддержания легенды выпить «За мужскую солидарность!». Потом последовали тосты «За успех плавания!», «За попутный ветер!», «За океан!» и другие столь же содержательные сентенции. Самое удивительное, что дон Хенаро, к началу этого безобразия уже бывший мертвецки пьяным, стойко держался почти до самого конца. Смертельно оскорбив Мордауна тостом «За гуманное отношение к животным!», испанец еще сумел потребовать бочонок вина и быка, после чего провозгласил тост «За что-нибудь!» и рухнул на пол. На ногах к тому моменту оставались только я и Коллет, Ну и Морган с Транквиллом, конечно.

Переговоры с хозяином таверны, таким образом, легли целиком на мои плечи. Свободных комнат в таверне не было, но мне удалось получить одну комнатушку под самой крышей, заплатив за нее целый золотой. Слуги долго ругались, перетаскивая туда по узкой лестнице наш отряд, особенно когда дошла очередь до Андрэ.