Текст книги "Котт в сапогах. Конкистадор."

Автор книги: Сергей Ковалев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой повествуется о правах городка Сан-Текилло,
имевших далеко идущие политические последствия

Запись в дневнике Конрада фон Кота

от 30 июня 16... г. от Р. Х.

Как доброму христианину, мне, наверное, следует считать магию делом богомерзким и предосудительным. Тем более что сам я от столкновений с магией имел исключительно неприятности и всякий ущерб. Но объективности ради следует признать – при помощи магии можно творить и удивительные дела на пользу людям!

Получив формальное согласие капитана, Коллет немедленно развернула бурную деятельность. Провозившись полдня с расчетами, она прошла по кораблю вырезая на мачтах и бортах какие-то символы, развешивая повсюду цветные веревочки и бубня заклинания. Впрочем, насчет заклинаний я не уверен. Возможно, она просто напевала себе под нос.

Стоило Коллет повязать последнюю веревочку на фок-мачту, как настороженно следившие за ее действиями моряки в восторге ахнули. Поломанные реи вновь стали целыми, как и порванные ураганом в клочья паруса. Натянулись ванты, заскрипел такелаж, и «Санта Вазелин» стремительно заскользил по волнам, хотя и был полный штиль.

– Чтоб мне век рома не видать! – выдохнул дон Хенаро.– Вот это я понимаю магия!

– Да, это очень сильное колдовство,– устало согласилась Коллет.– Прикажите матросам не трогать паруса и не пытаться взобраться на мачты. То, что было уничтожено ураганом, я восстановила, но оно ненастоящее. Это что-то вроде миража. Паруса держат магический ветер, но живой человек сквозь них провалится и может покалечиться,

– Эх, жаль! А я уж хотел было тебе предложить выгодное дело! Мы покупали бы по дешевке разбитые корабли, ты бы их чинила, и мы продавали бы их куда как дороже...

– Не выйдет,– разбила розовые мечты капитана – Стоит мне сойти на берег, как мираж развеется.

Капитан еще раз горестно вздохнул, видимо прощаясь с мечтами о скором обогащении, и уковылял в каюту. Немного пришедший в себя дон Альваро остался руководить на палубе – под его надзором корабельный плотник и парусный мастер ремонтировали то, что еще можно было спасти. К моменту, когда на горизонте показалась земля, оснастка «Санта Вазелина» была более-менее восстановлена, и в гавань корабль вошел уже на настоящих парусах.

Распрощавшись с доном Хенаро и доном Альваро, мы ступили на землю Сан-Текилло – самого большого города, построенного конкистадорами на побережье. Отсюда, если верить карте, до Нехренаско-дель-Пупо было около полутора тысяч миль по морю вдоль побережья, или вдвое меньше, если пройти напрямую через джунгли. С борта «Санта Вазелина» пресловутые джунгли выглядели приветливым ярко-зеленым ковром, обрамлявшим белеющий на солнце город. Но я тоже читал отчеты конкистадоров и знал, что сулит путнику эта веселая зелень. Даже если считать, что авторы отчетов изрядно преувеличили трудности (а я еще не встречал путешественника, который не любил бы приврать), попытка пройти напрямик через джунгли могла нам дорого обойтись. Путь по воде казался предпочтительнее, но, увы, в порту не нашлось ни одного корабля, идущего в нужную нам сторону. Хуже того, разговорив сонного таможенного офицера, небрежно проверявшего сгружаемые с «Санта Вазелина» тюки, Коллет узнала, что корабля до Нехренаско-дель-Пупо можно ждать долго, может быть и несколько месяцев. Оставалось только идти через джунгли.

Что ж, делать нечего, Оседлав коней, мы покинули порт и направились в город.

Надо признать, Сан-Текилло произвел на меня двойственное впечатление. С одной стороны, он выгодно отличался от большинства европейских городов, в которых довелось мне побывать, более широкими улицами, чистыми стенами домов и патио, обилием зелени и каким-то общим умиротворенным солнечным настроением. Было в нем что-то от средиземноморских городов. С другой стороны, «самый большой город на побережье» был – по меркам Старого Света – совсем невелик и застроен по большей части одно– и двухэтажными домами. Самое высокое здание, колокольню при католической миссии, можно было свободно увидеть из любой точки Сан-Текилло. Туда мы и направились. Коллет вычитала в книгах о колонизации Нового Света, что католические миссии постоянно снаряжают проповедников, чтобы те несли свет Писания аборигенам. Это позволяло надеяться, что у миссионеров есть проводники, хорошо знающие эти места. Оставалось только как-то убедить святых отцов помочь нам добраться до Нехренаско-дель-Пупо.

Как вскоре выяснилось, это было совсем не просто.

– Дети мои, не скажу, что рад был бы вам помочь, дабы не осквернять уст своих ложью, но в любом случае это не в моих силах!

– Эй, святой отец! – Коллет уперла руки в бока и нахмурилась. – Я тебя правильно понял? Ты и не хотел бы нам помогать? В чем дело?

– Смирения тебе не хватает, сын мой, – сокрушенно покачал головой падре. Крючковатый нос и седые перышки волос вокруг тонзуры делали его похожим на старого, лысеющего попугая.– Я вовсе не имею ничего против вас. Наоборот, мое нежелание помогать вам продиктовано исключительно христианским милосердием!

– Что ты несешь, замухрышка? – Ступив на твердую землю, Николас быстро пришел в себя. Однако унизительное состояние, в котором он пребывал во время морского путешествия, не в лучшую сторону отразилось на его характере.– Христианское милосердие требует помогать страждущим, а не вешать им лапшу на уши!

– Вот и тебе, сын мой, не хватает смирения! – проскрипел священник. Он опасливо посмотрел на меня и втянул голову в плечи.– И даже котику вашему, по-моему, смирение несвойственно!

Лишившись во время урагана значительной части гардероба, я вынужден был отказаться и от камзола, который более не скрывал мою внешность, а лишь привлекал ко мне нежелательное внимание. Так что, покинув корабль, я дальше ехал свернувшись на тюках со снаряжением и изображая обычного кота. Но слова старикашки и сама его занудно-менторская речь меня так разозлили, что спина сама собой выгнулась, шерсть стала дыбом и выпущенные когти заскребли по дощатому полу. Учитывая мои размеры, неудивительно, что священник порядком перетрусил. Я посмотрел ему в глаза и плотоядно облизнулся.

– Успокойтесь, ради бога,– захныкал миссионер.– Я ничего обидного не имел в виду! Наоборот! Поймите же, эти проклятые джунгли слишком опасны! Мы уже давно перестали посылать своих миссионеров к местным племенам. Они все равно никогда не возвращались. И большинство из них даже не добралось до индейцев! Наступил на змею – мертвец, встретился с диким зверем – а здесь они на каждом шагу – мертвец, выпил воды из ручья – опять же мертвец. А тех, кто все же нашел какое-нибудь дикое племя и попытался его обратить в истинную веру, принимали в лучшем случае за безумцев. В худшем же – из-за белой кожи – за восставших из земли мертвецов. Со всеми вытекающими последствиями... Вот мы и перестали посылать людей на верную смерть.

– Проклятье,– проворчал я.– Но хоть подскажите где нам найти проводника.

В конце концов миссионера удалось вытащить из-под скамейки, но даже после обливания водой из фляжки он так и не пришел в себя.

– Конрад, он все время твердит только о каких-то демонах! – пожал плечами Андрэ.– Может, он воопче энтот... ну как их... Демонолог? Давай оставим его, от греха подальше! А то еще кровь начнет из нас пить!

Коллет тяжело вздохнула:

– Ваше величество, не говорите ерунду, это обычны провинциальный священник. И перестаньте уже хлестать беднягу по щекам – от этой процедуры в вашем исполнении он еще долго в себя не придет.

– Поздно,– констатировал Николас, деловито обследован миссионера.– Кости целы, но сотрясение мозга вы ему, ваше величество, обеспечили.

–А?

– М-да... затрудняюсь даже объяснить вам, что это такое. В общем, в ближайшее время он нам вряд ли что-нибудь сможет рассказать.

– Но я же хотел ему помочь!

– Обычно так и бывает,– мрачно подтвердил ярл.– Не сочтите меня бессердечным ублюдком, но, по-моему, нам лучше всего будет скрыться, пока нас не застукали прямо над бездыханным телом. Боюсь, вам, ваше величество, трудно будет убедить местную стражу в добрых намерениях, с которыми вы изувечил местного падре.

–А?

– Иезус Мария, потом! Все разговоры потом! Мотаем отсюда!

Поздно! На пороге миссии растерянно застыл молодой монах:

– Эй! Вы что делаете?! Отец Хулио, что с вами!

– Это не то, что вы подумали! – попыталась его успокоить Коллет, но монашек успокаиваться не пожелал и с воплями выскочил на улицу: – Черт!

К сожалению, миссия располагалась рядом с центральной площадью, так что когда мы выбежали из дверей, на крики монаха уже собралось немало народу. В том числе и отряд стражи.

– Вот они! Я зашел, а они!.. А он!.. А отец Хулио на полу! Убийцы!

– Не мельтеши,– строго оборвал монаха командир отряда и выжидающе уставился на нас.– Ну и кто вы такие?

– Простые странники,– поспешила ответить Коллет.– Мы зашли в церковь после долгого плаванья...

– А, так вы та самая компания колдунов и демонов, что разнесли «Санта Вазелин»? Слухио вас уже разошлись по городу.– Стражник направил мушкет, на Андрэ, видимо из-за размеров сочтя его наиболее опасным противником. Остальные солдаты последовали примеру командира. – Что вы сделали с отцом Хулио? Отвечайте!

– Да ничего мы с ним не делали! – с самой искренней миной на лице воскликнула Коллет.– Мы мирно разговаривали, а потом он вдруг потерял сознание. Мы тут совершенно ни при чем.

– Вы врете! – опять влез монах.– Когда я вошел, этот тощий хлыщ держал отца Хулио за шею!

– Я же говорил, ваше величество,– пожал плечами Николас, пряча руки под плащ.– Всегда так искренне хочешь помочь, но твои действия трактуют совершенно превратно...

– Николас, перестань,– уголком рта прошипел я.– И ты, Коллет, успокойся. Мы не можем воевать с целым городом...

– Это еще почему? – хмыкнула Коллет.

– Запросто,– поддержал ее Николас. Эти двое хорошо спелись!

– Потому что вокруг джунгли,– прошептал я, изо всех сил делая вид, что просто вылизываю лапу.– И нам нужно найти проводника, а не устраивать побоище.

– И что же, ты предлагаешь нам просто сдаться?

– Будем считать это военной хитростью. Посидите немного в здешней каталажке, а я займусь поисками проводника. Этой ночью обещаю вас освободить.

– Интересно – как?

– Андрэ может подтвердить – я его как-то вытащил даже из дворцовой тюрьмы. И Жак с Мордауном мне помогут.

–Жак?

– А вы и не заметили, что оба давно исчезли, причем с нашими лошадьми? Вот что значит воровская школа... В общем, действуйте как я сказал. Доверьтесь мне.

– Хорошо, мы сдаемся! – выкрикнула Коллет, демонстрируя открытые ладони.– Сдаемся и ждем от вас честного правосудия!

Николас последовал ее примеру. Глядя на них, Андрэ тоже выставил вперед свои «бревна», вызван в толпе восхищенные возгласы. Я же с самым независимым видом встал с земли и, отряхнувшись, потрусил в ближайший переулок. Как и ожидалось, на меня никто не обратил внимания,– видимо, слухи, дошедшие до стражников, были не слишком подробными.

Оставаясь незамеченным, я проследил, куда увели моих друзей, и вернулся к зданию церкви. Времени прошло немного, да и след восьми лошадей так просто не теряется. Следуя по нему, я вскоре вернулся назад, в порт, и остановился у небольшой портовой таверны. Заглянул на конюшню – убедился, что все наши лошади здесь. Значит, и Морган с Кошоном в таверне. Я подкрался к окну и заглянул внутрь.

– Они сразу поднялись в номер.

– Иезус Мария! Гай, не делай так больше! У меня чуть сердце не остановилось.

– По-моему, ты не рад меня видеть! – обвиняющим тоном проскрипел Транквилл.

– Рад, рад, успокойся,– проворчал я.– Просто у меня сейчас голова занята другим. Надо как-то найти проводника и освободить Коллет, Андрэ и Николаса

– Освободить?

– А ты не знал?

– Нет. Ко-ко-кошон выскочил из церкви через несколько минут, после того как вы туда вошли. Морган сказал, что ситуация осложняется и ты велел ждать их в таверне.

– Вот хитрая крыса! Впрочем, сегодня нам его хитрость сыграла на руку. А теперь мы обманем обманщика!

Прежде всего я вернулся в конюшню. Узнав, что Морган их обманул, Иголка виновато вздохнула.

– Все-таки он ведь бывший маг и придворный! Куда нам тягаться с его хитроумием? Простите, капитан!

Дестриэ восприняли известие более эмоционально.

– Бесчестный лжец! – гневно стукнул пудовым копытом в пол Максимилиан.– Обманом заставил нас сюзерена предать! Он лишил нас чести, и восстановить ее можно, лишь смыв позор кровью предателя.

– Максимилиан, мы его растопчем!

– Разотрем в пыль, Артур!

– Господа, господа, успокойтесь! Я полностью разделяю ваше праведное негодование! Но, к сожалению, Морган нам пока нужен.– Сам бы не поверил, что мне когда-нибудь придется защищать Мордауна! – Не стоит марать об него ваши копыта. Когда мы вернемся в Гремзольд, король предаст Моргана справедливому суду.

– Максимилиан? Как ты думаешь, это будет правильно?

– Это будет правильно, Артур. Король мудрее нас, ему более пристало решать такие Вопросы, Но на хвост мы предателю все-таки наступим.

– Обязательно, Максимилиан!

Я скептически посмотрел на копыта дестриэ, диаметром превышающие обеденную тарелку, и мысленно порадовался, что Морган редко спускается на землю, предпочитая карман Кошона.

– Что ж, тогда договоримся так. Сейчас я сниму с вас путы и оставлю с вами Гая Светония Транквилла. Ждите до ночи. Когда он заорет...

– Попрошу с большим уважением относиться к соратникам! – немедленно встрял петух.– Я не ору, я приветствую солнце!

– Хорошо! Когда он заорет, приветствуя солнце, Максимилиан, попрошу вас выбить дверь конюшни. После чего следуйте назад, к церкви. Я заметил, что забор вокруг нее образует с соседним патио глухой закоулок. Там мы и встретимся утром. Временно исполняющим обязанности командира отряда назначаю сержанта Иголку. Слушаться ее как меня!

– Есть, капитан!

Из конюшни я направился к таверне, забрался на карниз второго этажа и стал методически обследовать одну комнату за другой. К счастью, видимо, в силу жаркого климата в окнах таверны не было ни стекол, ни промасленной бумаги – только деревянные ставни. Сквозь большие щели в них можно было свободно рассмотреть, кто находится в комнате. Первые две оказались пустыми, в третьей двое купцов обсуждали какую-то сделку, а вот в четвертой обнаружились мои беглецы. Кошон спал, свернувшись на коврике у двери, а Морган сидел на кровати и о чем-то сосредоточенно думал. Я лишь мельком заглянул в щель и тут же перебрался на крышу, пока крыс не учуял моего запаха.

Теперь предстояло найти проводника.

Пообещав Коллет заняться этим самостоятельно, я как-то упустил из виду, что большая часть моего костюма осталась где-то в Атлантическом океане, а одного только камзола явно не хватало, чтобы достоверно замаскироваться под человека. Опыт же общения с отцом Хулио свидетельствовал, что и по эту сторону океана люди с предубеждением относятся к говорящим котам. Короче говоря, я смутно представлял, как мне искать проводника в нынешнем моем виде.

Но делать нечего. Придется рискнуть. Тем более что проводник рано или поздно узнает, что и я и Морган не совсем животные, так что пусть он этот шок переживет до того, как отряд окажется посреди джунглей.

Где следует искать проводника? Очевидно, там, где есть люди, которые нуждаются в его услугах. Кому может понадобиться путешествовать через джунгли? Миссионерам, конкистадорам и купцам. Как недавно выяснилось, миссионеров из этого списка можно было вычеркивать. Конкистадоров, пожалуй, тоже – эти парни предпочитают передвигаться небольшими армиями, которые собираются и готовятся подолгу, а я не заметил в городе праздношатающихся солдат. Оставались только купцы. А купцов

обычно можно найти на постоялых дворах и в тавернах. Например, в этой таверне. Надеюсь, Моргая и Кошон спускаться в общий зал не планируют... Я спрыгнул во двор и почти сразу обнаружил беспечно открытую заднюю дверь. Подлинному, заставленному всяким хламом коридору я проник на кухню, а оттуда и в саму таверну. Обстановка в зале, надо сказать, была более чем скромная. Роль столов исполняли пустые бочки, роль стульев – бочонки поменьше. Грубо беленные известкой стены давным-давно стали коричневыми от дыма множества трубок, которые смолили практически все посетители, даже некоторые женщины. Ах да! Я же на родине табака, здесь он должен быть гораздо дешевле, чем в Европе. Приближался вечер, и посетителей в таверне было много. Впрочем, за то недолгое время, что я провел в городе, у меня сложилось впечатление, что для местных жителей все время «вечер пятницы». Вовсяком случае, большинство сидевших за столами людей явно пришли сюда давно и никуда не торопились. Неспешно распивались запотевшие кувшины вина, поднимались к низкому потолку струйки дыма, так же неспешно и плавно текли разговоры. Даже испанская речь, обычно резкая и многословная, звучала здесь непривычно медленно.

– Ой!Кот! Вор-р! Брысь отсюда! Вор-р! Мамочка, спаси Р-робер-ртика! Р-робер-ртика сожр-рут!

Я поднял голову. На стойке на небольшом возвышении стояла клетка, внутри которой скакал с жердочки на жердочку небольшой пестрый попугайчик, Мое появление его явно шокировало, но на истошные вопли никто не обращал внимания, даже хозяйка таверны – дородная, типично испанская матрона с густыми, сросшимися на переносице бровями и вполне заметными усами. «Мамочка» полностью погрузилась в какие-то расчеты, время от времени перекладывая монеты из одной стопки в другую и отвлекаясь лишь на то, чтобы стряхнуть пепел с огромной, толстой сигары. Вопли Робертика она напрочь игнорировала, чем я и поспешил воспользоваться.

– Да не надрывайся ты так,– со всем возможным дружелюбием сказал я попугаю. Впрочем, наверное, этого делать не стоило. При виде моих клыков он дернулся и оцепенело повис вверх ногами.– Эй, ты там жив? – Попугай нервно моргнул и что-то невнятно просипел.– Значит, жив. Да не бойся ты так, я тебя не трону. В тебе и мяса-то на один зуб. Так что не трепещи.

– Как я могу верить хищнику и убийце?

– Ну... а у тебя есть выбор? Можешь не верить. Я в общем-то на минуту всего заглянул. Если поможешь мне, уйду еще быстрее.

– Помочь? Тебе?

– Почему бы и нет? Ты же хочешь, чтобы я ушел? Вот! Надо помогать другим. Скажи-ка мне, кто из посетителей нанимается в проводники к купцам?

– В проводники?

– Ты какой-то туповатый для попугая,– вздохнул я.– Так и будешь переспрашивать все время? В проводники, да. Есть такие люди, которые помогают купцам добраться от одного города до другого через джунгли.

– Сам ты тупой! – возмущенно нахохлился попугай.– Я знаю, кто такие проводники! Просто удивился – зачем это нужно коту?

– Спрашиваю – значит нужно. Ну так кто?

– Ну... сейчас здесь только один такой человек. Вон он, в самом углу, под картинкой в раме. Его зовут Боливар.

– Спасибо, приятель. Видишь, я тебя не обманул – ухожу.

– Мексиканский койот тебе приятель!

Я не стал выяснять, кто такой койот, все мои мысли заняты были человеком по имени Боливар.

В сонной обстановке таверны мне показалось неуместным красться вдоль стен. Несолидно как-то. Потому я спокойно прошел через зал напрямик к бочке, за которой сидел проводник. Выглядел он довольно впечатляюще. Несмотря на европейскую одежду, Боливар явно или был индейцем, или как минимум индейской крови в нем было не меньше половины. Об этом свидетельствовали медного цвета кожа и черные волосы, стянутые на затылке в пучок, украшенный длинными перьями. Не особо высокого роста, вряд ли выше пяти с половиной футов, сложение индеец имел худощавое, но жилистое – при каждом движении под простой матросской рубахой перекатывались мышцы. Несколько мелких шрамов на лице и один довольно зловещего вида, уходящий от ключицы глубоко под расстегнутый ворот рубахи, отчетливо свидетельствовали – человек передо мной жизнью тертый, такой не завопит при виде говорящего кота!

Пока я разглядывал потенциального проводника, к моей досаде, на свободное место уселся высокий нервный парень, тоже индеец или метис. Тревожно оглядевшись, он негромко произнес:

– Ламы идут на север!

– Да пускай идут хоть к черту в зад,– равнодушно пробурчал Боливар, доливая в кружку вино.– Мне лично все равно.

– А... э-э-э... – растерянно проблеял парень.– Ламы… э-э-э...

– Слушай, приятель, тебе самому не смешно? Ты ко мне ходишь уже вторую неделю, неужели я за последние сутки так сильно изменился, что ты меня не узнаёшь?

– Э-э-э... но правила...

– Блин! Как меня достали все эти ваши правила пароли секретности, – проворчал индеец, презрительно скривившись.– Ладно, ладно! Ламы идут на север, а попугаи летят на запад.

– Ты как-то несерьезно относишься к нашему общему делу!

– А как можно серьезно относиться к людям, придумывающим такие идиотские пароли? И нечего Ч меня глазами сверлить – затупятся. Давай сразу договоримся – это вовсе не «наше общее дело», я всего лишь наемник. Выполняю договор – и adios.

– Как ты можешь?! – горячо зашептал парень.– Твой народ стонет под пятой испанских захватчиков! Наши боги жаждут отмщения!

– Угу, стонет,– хмыкнул Боливар.– Такие, как ты, и стонут. А насчет богов... Знаешь, малыш, я ведь вырос в племени, И когда-то ведь был таким же, как ты. А потом пожил среди горожан и кое-что понял. Наши боги всегда жаждут одного – крови. Уж лучше испанцы с их слабым добрым богом, который хотя бы не требует от нас ложиться на алтарь, чтобы жрец мог вырезать сердце. И мне совершенно все равно, на кого спину гнуть – на жирного испанца губернатора или на не менее жирного вождя. На губернатора даже предпочтительнее – при нем яживу свободным человеком. А в племени до старости собирал бы маис на общем поле.

– Твои слова – слова предателя! – возмущенно выкрикнул парень, но тут же спохватился и перешел на шепот: – Тебе наплевать на нашу борьбу! Ты продался испанцам!

– Какие вы все одинаковые и скучные, борцы за свободу,– ничуть не обиделся Боливар.– Я о чем тебе вторую неделю твержу? Ваш главарь мне заплатил, я выполняю свою работу – и разбегаемся, довольные друг другом. Ничего личного, просто бизнес. Так что хватит меня агитировать, давай говорить о деле.

– Хорошо... Повозки прибыли, мы их спрятали в овраге у Кривого холма. Сможешь доставить товар туда?

– Смогу, конечно,– пожал плечами проводник.– С купцом я все обсудил, товар выкупил сам, за свои деньги, так что готовые означенную сумму.

– Договорились,– кивнул парень.– Ждем тебя, как только стемнеет.

Дождавшись, когда заговорщик отойдет подальше, я запрыгнул на опустевший бочонок и приятельски кивнул Боливару:

– Доброго вечера, сеньор Боливар.

– Хм... Как я и надеялся, индеец не стал от меня шарахаться и вопить. Хотя рука, в которой он держал кружку, явственно задрожала.– И тебе доброго вечера, дух.

– О нет, я вовсе не дух. И не демон. Ничего потустороннего. Просто результат одного неудачного колдовства, Раньше я был ландскнехтом – наемным солдатом. Сейчас вот… кот. Позвольте представиться – Густав Конрад Генрих Мария фон Котт.

– Боливар Дикий Мустанг. Можешь звать меня просто Боливаром, эти длинные говорящие имена – такой архаизм!

– Тогда зови меня просто Конрадом. Мой отец тоже считал длинные имена архаизмом, но вынужден был пойти на поводу у матушки.

– Смешно, да,– покивал индеец.– Тогда нарушим еще одну архаичную традицию и не станем беседовать о семьях, женах и видах на урожай. О чем ты хотел говорить со мной, Конрад-наемник?

– Мне сказали, ты иногда нанимаешься проводником к купцам, Мне и небольшому отряду нужно добраться до Нехренаско-дель-Пупо. А точнее, до одного индейского племени неподалеку от этого города.

– Извини, Конрад-наемник, но я уже нанялся, – развел руками Боливар.– Возможно, ты видел сидевшего со мной парня. Я должен проводить его отряд в соседний город. Это неделя пути туда и неделя обратно. Если хочешь – жди меня через две недели. Двоих зараз даже мне не вывести.

– Жаль,– искренне огорчился я.– Мы не можем’ ждать две недели. Не посоветуешь ли другого проводника?

– Обычно тут околачиваются два-три парня, зарабатывающих этим ремеслом. Но сегодня их что-то не видно. Через два квартала вверх по улице есть еще один кабак, попробуй удачи там.

– Жаль,– повторил я, спрыгивая с бочонка.– Ну что же, удачи тебе, Боливар.

– И тебе, Конрад.

Я выскользнул за дверь и потрусил вверх по улице. Кабак, о котором говорил Боливар, оказался именно там, где он и говорил,– в двух кварталах, ближе к центру города. Только переступив порог, я сообразил что не узнал у индейца хотя бы как выглядят проводники о которых он говорил. Он общался со мной как с обычным человеком, и как-то из головы вылетело что мне не стоит демонстрировать свою способность разговаривать. Я уже совсем, было, собрался повернуть назад и просить Боливара поработать на меня хотя бы этот вечер – найти мне проводника, но тут заметил в кабаке знакомое лицо. Тот самый парень который приходил к Боливару, сидел за одним столом с испанцем в форме лейтенанта городской стражи. Более того, заговорщик вполне дружески разговаривал со стражником!

Я подкрался к их столику и навострил уши.

– ... Идешь на это. Непросто, знаете ли!

– Я сейчас расплачусь от умиления,– не скрывая иронии, процедил стражник.– Никто тебя не заставлял. Сам пришел.

– Так решил наш вождь! – вскинулся парень. – Это справедливо! Он предал свой народ, служит проклятым захватчикам и вообще любому, кто готов заплатить!

– И вы решили предать его,– покивал головой испанец.– Ты вообще не забывай, с кем говоришь. С тем самым «проклятым захватчиком». Так что можешь не тратить попусту слова. Если бы я не хотел за хватить этого Мустанга, в каталажку вполне мог бы отправиться ты. Просто если я возьму его с поличным на контрабанде оружия, то мне светит повышение. А за тебя разве что благодарность перед строем объявят. Вот и вся бухгалтерия, сынок...

Дослушивать разговор яне стал – и так все было ясно!

Выскочив из кабака, я во всю прыть помчался назад, в таверну. Увы, Боливара там уже не было. След вывел меня к коновязи, там, судя по всему, индеец сел на лошадь и был таков. Гнаться за ним я не мог – кот не может догнать лошадь, да и сумерки уже опустились. Скорее всего, Боливар поскакал к своему дому – или где он там хранил перекупленное оружие,– а оттуда сразу отправится на встречу с заговорщиками. Навстречу с городской стражей. Увы, я был бессилен помочь ему.

Что ж, в конце концов, это не мое дело. Я оказался невольным свидетелем драмы, но это чужая драма. Мне же предстояло решать свои проблемы. И прежде всего освободить друзей. Правда, я так и не нашел проводника, но оставлять Коллет и Николаса в тюрьме еще на сутки было бы не по-товарищески. А если вспомнить об Андрэ и тюремной пище, то и просто опасно. Мне вовсе не хотелось отягощать свою совесть разрушенным городом.

С этими мыслями я вернулся на крышу таверны и там дождался первого крика Гая Светония Транквилла. С интересом понаблюдал за тем, как вылетела от мощного удара дверь конюшни и наши лошади не спешной трусцой направились в сторону церкви, Что же, пора! Я подцепил когтем крючок, запиравший изнутри ставни комнаты, которую сняли Мордаун и Кошон, и неслышной тенью проскользнул внутрь. Кошонспал у двери в той же позе. Морган растянулся на кровати во весь свой невеликий рост и забавно попискивал во сне. Умилительная картина! Я уселся кресло напротив кровати и негромко свистнул. Морган продолжал спать как ни в чем не бывало, а вот Жак мгновенно проснулся.

– Сон вора чуток и короток,– констатировал я, насмешливо разглядывая Кошона.– Не вздумай бросаться на меня с этим ножом. Во-первых, ты недостаточно ловок, чтобы поймать меня. Во-вторых, обстоятельства изменились и вы с Морганом у меня в лапах. Так что буди своего хозяина и поговорим как цивилизованные люди.

Жак некоторое время пытался испепелить меня взглядом, но, убедившись, что на меня его злость особого впечатления не производит, все же принялся будить Моргана. Дело это, как я уже знал, было трудоемкое и малоприятное.

– Отстань, Жак! Не желаю! Не желаю вставать! Что за хамство, в конце концов?! Имею я право хоть теперь-то выспаться по-человечески! Вот я тебя в лягушку превращу!

– Вставайте, хозяин, пожалуйста! Вставайте! Конрад тут!

– Кто? Какой еще Конрад? Тут?!

Мордаун взвился на кровати и привычным жестом выбросил вперед лапку. Естественно, безрезультатно – я почувствовал лишь легкое покалывание под шерстью.

– Очень мило. Почему-то мне кажется, что ты не рад меня видеть?

– Жак, чего стоишь? Хватай его! Задуши! Зарежь!

– Хозяин, но я его... он меня...

– Чего ты мнешься? Он же просто кот!

– Жак пытается тебе объяснить, что боится меня. Вообще-то он трус и боится всего на свете, о чем я тебе – если помнишь – говорил еще перед началом нашего увлекательного путешествия. В данном случае, впрочем, его трудно винить в том, что он трусит без всяких на то оснований. Он все-таки не Бык и вряд ли так легко со мною справится. Ну и наконец, ведь ты не думаешь, что я пришел сюда, не имея козыря в рукаве?

– Какой у тебя может быть козырь? – фыркнул Морган, но глазки его настороженно блеснули.– Все козыри у меня на руках! Твоих приятелей арестовали ты беспомощен!

– Не более беспомощен, чем ты. Большая часть наших денег осталась при Коллет. Их наверняка конфисковали, но сегодня утром я собираюсь их вернуть. И освободить Коллет, Андрэ и Николаса.

– Каким же образом? Возьмешь приступом местную тюрьму?

– А вот за этим я и пришел к тебе. Вернее – к Жаку. Ему придется поработать.

– С какой стати он будет работать на тебя?!

– Ну хотя бы с той, что вам вдвоем из Сан-Текилло не выбраться. Если ты рассчитывал на лошадей, которых так удачно одурачил и уговорил пойти с тобой,– зря. Можешь сбегать в конюшню и проверить – там их уже нет.

– Проклятье!

– Так что у тебя остался только Жак и немного карманных денег, Ни лошадей, ни снаряжения, ни-че-го! Ну что, будем договариваться?

– Будь ты проклят, Конрад! Это тебе даром не пройдет!

– Ой-ой-ой. Это я так испугался. Удовлетворен? Повторяю вопрос.

– Да! Чего ты хочешь?

– Мне в общем-то нужен Жак. Жак, ты ведь вор? Мы с тобой проберемся в местную тюрьму, ты взломаешь двери камер, в которых держат наш отряд, и мы смотаемся из этого города еще до рассвета.

– Вы хотите, чтобы я в тюрьму пошел? да вы с ума тут все посходили, вот что я вам скажу. Никуда я не пойду – ни с вами, ни без вас, а тем более в тюрьму! Ничего себе! Я, видите ли, должен сам, по своей воле лезть в тюрьму – камеры вскрывать, ха-ха! да хоть убейте, не пойду я.

– Заткнись, Жак! – устало проворчал Мордаун.– Ты что, не понимаешь? Он нас за горло держит...

– И ничего не за горло, хозяин! Ха, тоже скажете – за горло! Я сам вот его сейчас за горло... Ай-я-а-а-а!