Текст книги "Котт в сапогах. Конкистадор."

Автор книги: Сергей Ковалев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Не смешите, ей-богу! Он солидный торговец, для него эти десять мешков – капля в море. А вот такая неприличная суета может сильно подмочить репутацию, Он просто сам еще не понял этого, а значит, происшествие и впрямь было для него шоком.

Я молчал, слушая разговор вполуха. Что-то в этом происшествии зацепило в моем мозгу невидимые крючочки и начало вращать колесики и шестеренки. Я еще толком не понимал, что именно привлекло мое внимание, но уже насторожился. Купец, к сожалению, больше ничего интересного не рассказал. Как и несколько последовавших за ним просителей. Вообще солнце клонилось к закату, толпа просителей поредела, среди зрителей вовсю сновали продавцы пирожков и семечек. День Открытых Дверей явно близился к завершению.

И тут с улицы донеслась отборная ругань. Ругалась женщина, и, судя по стремительно нарастающей громкости, женщина эта не менее стремительно приближалась к дворцу. Сколившиеся у входа зрители заоглядывались и инстинктивно прянули в стороны. И вовремя! В следующий момент наименее расторопные были сметены с ног, словно кегли. В зал ворвалась настоящая валькирия, как их изображали в древних мифах. Высокая, выше большинства мужчин, сложенная мощно, словно молотобоец, она оглядела зал, мрачно сверкнула глазами и зашагала к трону. Нельзя сказать, чтобы она двигалась очень быстро, но в походке была такая неумолимая целеустремленность, что стражники нервно перехватили мушкеты на изготовку. Однако «валькирия» не собиралась сносить трон или нападать на королевскую чету. Резко остановившись в положенном месте, она выкинула вперед руку и провозгласила трубным голосом:

– Вот!

– Ух! – выдохнул Герхард.– Впечатляет!

– Да уж,– подал голос кардинал.– Мне сразу вспомнился тот момент из Библии, когда Самсон рушит дворец.

– Что это... – Анна, похоже, совершенно не потеряла присутствия духа.– Вернее, кто это?

Все присутствующие с интересом разглядывали тщедушного мужичка, которого «валькирия» держала за шиворот в вытянутой руке.

– Я больше не могу! – вдруг разрыдалась «валькирия», отпуская свою жертву и закрывая лицо руками.– Не могу! Сволочь! Мерзавец!

Мужичок, к которому явно относились эти нелестные эпитеты, поднялся с пола и, сохраняя остатки достоинства, поклонился королевской чете.

– Позвольте представиться – Зигфрид...

Наверное, не мне одному в этот момент пришла в голову мысль, что мифы здорово приукрасили действительность. Впрочем, мужичок продолжил, рассеивая наваждение:

– Зигфрид Штрипка, к вашим услугам, ваши величества!

– Э-эм, так что, собственно, произошло, господин Штрипка? Что так расстроило эту женщину?

– Это моя жена – Генриетта. На самом деле сущий пустяк и недоразумение, ваше величество! Не стоит вашего внимания! Просто женщины все так драматизи...

– Сволочь! – Рука, которая могла бы конкурировать по мускулистости даже с рукой Андрэ, метнулась к несчастному, и тот, закатив глаза, мешком повалился на пол.– Пьянь!

– Ну вот, я уже боялся, что будет скучно,– прокомментировал начальник полиции.– А тут убийство.

– Да нет, живой,– не очень уверенно возразил Герхард.– Она его вроде открытой ладонью шлепнула... О, смотри – шевелится! Значит, живой.

– Может, это судороги?

– Ваше величество,– утирая слезы, наконец заговорила Генриетта,– это же невозможно так жить! Когда я выходила за этого пропойцу, он был вполне приличным человеком! Употреблял, конечно, но только по праздникам. Никаких излишеств. Был уважаемым человеком, работал в архиве. Особого богатства в доме не было, но жили в достатке. А потом словно с цепи сорвался, пес шелудивый! Пил в два горла! Со службы его выгнали, так он у меня все заработанное честным трудом отбирать стал. А мне заработок тяжело дается, это он думает, что легко паромщиком на реке работать! А! Да ни о чем он не думает! Когда вещи стал из дома пропивать, тут я и не выдержала – сказала, прибью. Чтобы не мучился и меня не изводил! Он вроде испугался, притих. А сегодня опять нажрался!

– Да не пил я! – запротестовал, не вставая, Зигфрид.– Ни капелюшечки уже целую неделю!

– А кто с крысой разговаривал?! Представляете, ваше величество, захожу в дом, а он стоит на полу на коленях! А перед ним сидит крыса – видать, растерялась от такого приема. И эта пьяная скотина что-то крысе рассказывает!

– Крыса? – Анна переглянулась с Андрэ и посмотрела на ширму, за которой, как она знала, прятался я.

– Вот именно! – горестно вздохнула «валькирия».– допился, скотина, до белой горячки. Не могу я больше так жить, ваше величество! Дайте мне королевское дозволение на развод – иначе в церкви не разрешают разводиться. Не доводите до греха, ведь иначе убью его, паразита.

– Вот что, дорогая Генриетта, дозволение я тебе, конечно, дам. А вот с твоим мужем мне нужно поговорить, так что я его на время заберу.

– Ой, да хоть насовсем! – обрадованно замахала ручищами Генриетга.– Спасибо вам, ваше величество! Избавили наконец от этого «золотца»!

Я не стал досматривать, чем все кончилось, незаметно выскользнул из-за ширмы и поспешил за уводящими Зигфрида Штрипку стражниками. За спиной, в парадном зале, Анна и Андрэ прощались с подданными.

Меня догнал Ле Мортэ,

– Что-то интересное наклевывается! – нервно потер руки начальник Тайной Канцелярии.– Ты подумал о том же, о чем и я?

– Иезус Мария, Герхард! – Я усмехнулся.– В королевстве найдется, возможно, пара людей, способных угадать, о чем ты думаешь. Но я не вхожу в число этих избранных.

– Брось, Конрад! Ясно же, что слова этой женщины о говорящей крысе могли навести нас на одну и ту же мысль. И взгляд королевы, который я тоже заметил, говорит о том, что она вспомнила недавнее приключение с мэтром Мордауном.

– Вполне возможно, Герхард, но только – возможно. Если ты помнишь, она застала мужа разговаривающим с крысой. Она не сказала, что крыса что-то отвечала. Вполне возможно, что он и впрямь напился. У меня в отряде был один любитель заложить за ворот, так он обычно лез целоваться к лошадям, собакам и свиньям. Так что...

– Он трезв как стеклышко, Конрад. Не морочь мне голову. Я вообще-то на стороне хороших парней, если помнишь.

– Я не морочу, просто не хочу упреждать события. Обычно в таких случаях они имеют тенденцию развиваться совсем не так, как предполагаешь. Увидим, вот придем и.., А кстати, куда мы идем? В смысле куда ведут этого Зигфрида?

– Судя по всему, в кабинет мэтрессы Коллет. Видимо, ее величество считает присутствие на допросе придворного мага полезным. И я с ней полностью согласен.

Я похолодел.

Что со мною? Иезус Мария, взрослый же мужик, наемник! А робею, словно школяр. Что она скажет, увидев меня после почти трех месяцев, которые я прятался на чердаке? Как посмотрит? А если в ее взгляде будет только равнодушие?!

«Прекрати истерику! – мысленно одернул я себя.– Ты, между прочим, по делу сюда пришел!> Как ни странно, это помогло, и в кабинет Коллет я вошел уже спокойно. Ну если честно – почти спокойно. И... ничего страшного не произошло. Моя рыжая ведьмочка сначала, конечно, удивилась неожиданной делегации, но все-таки впустила нас, а меня даже обняла.

– Сволочь ты, Конрад! Где пропадал? Я скучала!

– Э-э-э... Да вот служба... Я порадовался, что под шерстью незаметно, как я покраснел.– Прости.

– Ну ладно, раз служба – прощаю.– Коллет поздоровалась с Ле Мортэ, оглядела с ног до головы Зигфрида Штрипку: – А это кто? Государственный преступник? Будем превращать в жабу?

При этих словах бедняга, и без того явно перепуганный развитием обычного семейного скандала, рухнул на колени и завопил:

– Не-э-эт! Не надо меня... в жабу! Смилуйтесь! Я все расскажу!

– Ну, допустим, все рассказывать не нужно. – В кабинет вошла Анна в сопровождении отчаянно зевающего Андрэ.– Так мы до самой ночи будем тебя слушать.

– А что же тогда вы от меня хотите? – растерялся Зигфрид.

– Нас интересует только говорящая крыса.

– Ой, ну неужели вы поверили бабе... Опаньки...

– Вот именно.– В голосе Анны прорезался такой лед, что даже в кабинете стало заметно холоднее.– Здесь присутствуют две, как ты изволил выразиться, бабы. Одна из них – твоя королева, а вторая – придворный маг. И мы – можешь считать это проявлением бабской солидарности – верим твоей жене. А самое удивительное, что здесь присутствуют начальник Тайной Канцелярии и... гм... специалист по кризисным ситуациям – мужики. Так вот, они тебе тоже почему-то не верят.

– А знаешь почему? – дружелюбно улыбнувшись, Ле Мортэ наклонился к Зигфриду и театральны шепотом произнес: – Потому, что мэтресса Коллет наложила на тебя заклятие – когда ты врешь, у тебя удлиняются уши...

– Вообще-то господин Ле Мортэ пошутил,– произнес я, полюбовавшись панически ощупывающим свои уши лжецом.– Мэтресса Коллет не станет размениваться на детские штучки. Если ты будешь и дальше врать, она превратит тебя в мышку, а потом я тебя съем.

– По-моему, хватит с него,– прогудел Андрэ.– Он вот-вот в обморок хлопнется. Жди потом, пока он в себя придет. А я есть хочу... Зигфрид, раз уж ты так попался, не дергайся и расскажи все, что знаешь. А то эти бабы ведь не отстанут... Опаньки...

– Вы что-то сказали, ваше величество? – сладким голосом пропела Коллет. Я заметил сгущающееся у нее над головой облако, по моей шерсти пробежали искры.

– Э-э-э.., пойду я, пожалуй, на кухню загляну! – непринужденным тоном произнес гигант, выскакивая за дверь.

– Опуская подробности, – доверительно произнес Ле Мортэ,– его величество тебе хороший совет дал. Облегчи душу, Зигфрид. Покайся, и тебе сразу станет легче.

– Да-а-а, какое там «легче»?! – заканючил господин Штрипка,– Вы меня в камере запрете, а он придет и замучает меня во сне в отместку за предательство!

– Кто такой этот «он»?

– Я не знаю! Он толком не сказал, но я думаю, он – дьявол! Ко мне он явился в облике говорящей крысы и...

– Значит, говорящая крыса все-таки была?!

– Ну вот, теперь он мне отомстит!

– Да ничего он тебе не сделает,– хмыкнул я.– Никакой он не дьявол. Обычная говорящая крыса.

– Но говорящих крыс не бывает! Это все знают!

– А тебя не смущает, что сейчас ты разговариваешь с котом? – Я приподнял шляпу

– А... О... Мама! Дьявол!

– Иезус Мария… – Я оторвал взгляд от бездыханного тела, посмотрел на соратников и развел лапами: – Ну кто мог знать?

– Ничего, сейчас очнется,– равнодушно махнула рукой Анна.– Если его жена каждый день колотила, а он все еще жив, то, должно быть, крепкий экземпляр. Главное мы узнали – Морган вернулся.

– А точно это Морган? – усомнился Ле Мортэ.– Может ли в принципе существовать другая говорящая крыса?

– Точно Морган,– простонал пришедший в себя Зигфрид.– Он сказал называть его «мэтром Морганом».

– Ну вот видишь – никакой он не дьявол.

– Вы, уверены?

– Совершенно точно. Это бывший придворный маг – мэтр Морган Мордаун...

– Маг Мордаун? Мама!

– Проклятье! До чего нервный человек! Коллет, у тебя тут в склянках что-нибудь сильно пахнущее есть?

– Вот держите, ваше величество!

Королева откупорила колбу, которую ей подала Коллет, поднесла к носу Зигфрида.

– За что?! Я же правду сказал! О-о-о, какая мерзость!

– Хватит тут в неваляшку играть,– сурово отрезала королева.– Рассказывай, как ты познакомился с этой крысой и что ему было от тебя нужно. Быстро, четко, не падая в обморок.

– А вы меня защитите от Моргана? Он ведь могущественный маг!

– Защитим, защитим.

– Обещайте! Посадите меня в самую надежную камеру!

– Это я тебе обещаю,– усмехнулся Ле Мортэ.– Самые надежные камеры во дворце. И самые, замечу, комфортабельные. Будешь сидеть как король на именинах.

– Хорошо,– немного успокоился Зигфрид.– Вам я почему-то верю, У вас глаза добрые.

– Мм? – поперхнулся Герхард и грозно зыркнул на покрасневших от сдерживаемого смеха стражников.– Да, я такой – добряк и рубаха-парень... Ну рассказывай же!

– В общем, иду это я неделю назад домой. Поздно иду. Уставший... Э, да чего там – из кабака возвращаюсь, потому сильно нетрезвый. Вот. Темно уже, я и споткнулся обо что-то. Упал, а сил встать нету. И тут какой-то мужик появляется. Тощий такой, седой, хотя сам и не старый, лицо противное... Я тогда сразу догадался – вор. Специально поджидает пьяных, чтобы обобрать. Ну мне и смешно стало – вот же, думаю, дурень. Какие деньги у пьяного? Он же их уже пропил! Вор удивился: мол, чего это я смеюсь, когда у меня по карманам шарят? Ну и разговорился я с ним. Он признался: мол, у трезвых воровать он не может – не получается, его обязательно ловят и колотят. Даже пьяные иногда ловят и тоже колотят. Потому он и перешел на совсем уж мертвецки пьяных – какую-то мелочь по карманам удается наскрести, хотя бы риска нет. Ну я ему посочувствовал – я вообще очень добрый, когда пьяный. Потому и жену вот распустил... Да...

– Ты не отвлекайся! – одернула его королева.– Что дальше было?

«Жак» – одними губами произнесла Коллет. Я согласно кивнул – в личности вора-неудачника сомневаться не приходилось.

– А о чем я? Ах да! Я ему посочувствовал и рассказал о своей непростой судьбе. Мне ведь тоже тяжело пришлось! Вот со службы выгнали ни за что... Я всего лишь немного выпивал для согревания организма. Знаете, как зимой в ратуше холодно? Особенно в архиве! А главный архивариус деньги на уголь не дает – говорит, уголь дорожает из-за заговора каких-то «вольных угольщиков» и он так борется с этим заговором. Он у нас вообще слегка на заговорах помешан.

Тут у меня в мозгу что-то щелкнуло, и я спросил:

– Зачем Жаку были нужны документы на пришлых северян?

– Это не ему, это мэтру Моргану... Постойте, а вы откуда знаете?

– Служба такая, – отрезал я.– Значит, это ты для него документы пытался украсть?

– Что вы, господин... э... кот! да меня ж в ратушу с зимы не пускают. Даже на порог! Нет, меня господин Кошон выслушал и сказал, что наша встреча – большая удача. И что его хозяин обязательно захочет со мною поговорить. Ну а я же пьяный, мне море по колено. Пошел с ним.

– Куда? – профессионально уточнил Герхард, доставая блокнот.

– Да там же, рядом с кабаком, какой-то сарайчик был,.. Да вы не пишите, господин начальник, зря бумагу не переводите. Они в этом сарайчике не живут, просто в тот вечер у Жака и мэтра Моргана там встреча назначена была. А так они живут где-то в другом месте, но мне его не показывали – не доверили.

– Так что с документами?

– Ну я, конечно, хоть и пьяный был, увидев говорящую крысу, чуть не преставился. Наверное, только потому, что пьяный был, жив остался. А еще говорят – пьянство здоровье подрывает! Не, я ничего не скажу – может, и подрывает, но в тот вечер оно мне здоровье спасло! Вот... Мэтр Морган сказал, что я-то ему и нужен. И начал про архив выспрашивать – что в документы записывается, всех ли людей мы учитываем, особенно его интересовали приезжие, которые здесь жить остались. Где какие папки хранятся. Ну... я ему все подробно рассказал. А вы бы на моем месте как поступили?! – неожиданно перешел в атаку Зигфрид.– Я же думал, он дьявол! Жить-то хочется!

– Ладно, ладно, не блажи,– усмехнулся Герхард.– Вина твоя и впрямь невелика. Где и какие папки в ратуше хранятся – информация вовсе не секретная... Что еще ему от тебя было нужно?

– А? да вроде ничего...

– Зигфрид, не ври! Если ему от тебя больше ничего не нужно было, то о чем вы с ним говорили сегодня?

– Эх! Пропала моя голова! – вздохнул господин Штрипка.– Он предложил мне быть его помощником, У него, конечно, и так полно помощников – среди мышей и крыс. А вот среди людей только Жак. Но Кошон всего лишь вор, к тому же чужак. А я в этом городе вырос, когда-то уважаемым человеком был… да... Вот мне мэтр Морган и предложил собирать для него кое-какую информацию.

– Какую же?

– Ну он тогда в архиве побывал и что-то там нашел. И зачем-то хотел, чтобы я встретился и поговорил с несколькими людьми. Выспросил про их предков – они все вроде как из северных стран, то ли из Дании, то ли из Швеции... или Норвегии? В общем, потомки викингов. Не знаю, кого он искал, я с двоими успел встретиться и поговорить, судя по всему – не с теми, кто ему нужен. Вот сегодня я ему как раз докладывал о встрече, когда жену нелегкая принесла... А что теперь со мной будет?

– Ничего,– пожал плечами Герхард.– Обвинять тебя не в чем. Можешь пересидеть в камере, пока все не кончится. Ну а если передумал – можешь домой идти, никто силой держать не будет.

– Домой? – Зигфрид на минуту задумался, но потом все-таки покачал головой: – Страшновато, господин начальник. Вдруг этот колдун опять явится? Да и Генриетта, боюсь, еще не успокоилась. Вы бы ей подтвердили, что я трезвый был. Это ведь правда!

– Ладно, посмотрим.– Королева кивнула стражникам: – Отведите его в подземелье. Скажите господину Танатусу, что это особо важный свидетель, пусть хорошо позаботится о нем.

Когда господина Штрипку увели, королева упала в кресло и устало вытянула ноги:

– Боги! Какое же у трона сиденье неудобное! Садитесь, друзья. Без посторонних глаз обойдемся минимумом этикета.

Коллет опустилась во второе кресло, Герхард устроился на краешке стола, а я свернулся на думке у ног Коллет. Анна обвела нас усталым взглядом и вздохнула:

– Ну начнем военный совет?

– Думаете, нас ждет новая война с Морганом? – недоверчиво спросил Ле Мортэ.– То, что рассказал этот Штрипка, мало похоже на подготовку к войне. Какие-то архивные документы, скандинавы...

– Он кого-то ищет,– согласилась Коллет.– Какого-то потомка викингов.

– Вот и я говорю: один человек – это не армия. Чем нам может угрожать один человек?

– Армия у него уже есть,– возразил я. – Знаете, куда исчезло зерно Захарии Штуца? Пошло на прокорм этой армии.

– Крысы? Но Захария понял бы, что зерно погрызли крысы!

– Если бы на складе остались их следы. Потому Морган приказал своим «солдатам» не грызть зерно на месте, а вынести наружу. И пустые мешки утащить и втоптать в грязь. Он не хочет привлекать внимание к себе... пока не будет готов.

– Готов к чему? – спросила королева.– Ты что-то знаешь, Конрад?

– Нет… Я виноват перед вами, ваше величество! От моего внимания как-то ускользнуло, что в последнее время мои агенты из крыс и мышей не приносят никакой информации. Я решил, что просто ничего интересного не происходит. А получается, им приказал молчать Морган!

– Ничего, Конрад, не расстраивайся. Никто не мог предположить, что он вернется.

– Не успокаивайте меня. Как раз это и следовало сразу предположить, – вздохнул я.– Ясно же, что такой человек, как Мордаун, не успокоится, пока не вернет все, что потерял.

– Если тебе нравится заниматься самобичеванием, ради бога, – махнула рукой Анна.– Считай, что я вынесла тебе строгий выговор и высекла плеткой. А теперь давайте думать, что нам делать с полученной информацией.

– По крайней мере одна хорошая новость есть,– усмехнулась Коллет.– Морган все еще в обличье крысы, а значит, не может колдовать.

– Вот что я думаю... – Я нервно прошелся перед камином.– Мы с Морганом в схожем положении. И, опираясь на свой опыт, я могу почти уверенно сказать – все, чего он сейчас хочет,– вернуть человеческую шкуру. Плевать ему сейчас на трон, войну и даже месть. Он готов отдать все, лишь бы снова стать человеком. Значит, таинственный северянин как-то может ему в этом помочь!

– А значит... – радостно воскликнула Коллет, догадавшись, к чему я веду.

– А значит, он может помочь и мне!

 Запись в дневнике Конрада фон Котта

от 5 мая 16... г. от Р. Х.

Удивительно, как мелкое, в сущности, событие может изменить наше состояние! Не далее как этим утром я пребывал под гнетом безнадежности и тоски, но стоило на горизонте замаячить призрачной надежде – ивот меня уже переполняют энергия и жажда деятельности. Всего за один вечер я успел провести несколько важных встреч с моими лучшими агентами и разработать вполне приемлемый план операции.

Из кабинета Коллет я поднялся к себе на чердак и первым делом скинул сапоги и камзол. Все-таки человеческая одежда ужасно неудобная!

Новость о возвращении Моргана и его поисках меня изрядно вдохновила. Похоже, хитроумный маг все-таки нашел какой-то способ справиться с заклятием. Во всяком случае, он не теряет надежды, а значит, и мне ее рано терять. Правда, наши с Мордауном отношения как-то сразу трагически не сложились, так что рассчитывать, что он добровольно поделится своей находкой, не приходится. Нужно разработать план и как-то прижать хитреца, благо он теперь всего лишь говорящая крыса, а не могущественный маг.

Но прежде всего следует узнать, что он замыслил.

Королеве я сказал, что крысы и мыши перестали снабжать меня информацией. На самом деле это было не совсем так. Один агент продолжал-таки выполнять свою работу, хотя, как только что выяснилось, недобросовестно. Что ж, значит, пришло время провести с ним воспитательную работу. Тем более что близилось время, когда этот агент обычно заглядывал ко мне.

Я разложил на полу карту города и отметил на ней карандашом склад Штуца. Потом нашел дом Зигфрида Штрипки, отметил и его. Пока это были всего две точки на карте, но с таких вот малозначимых деталей и начинаются любые операции. Правда, зачастую на тщательную подготовку нет времени, но, как бы ни иронизировал Гай Светоний Транквилл, я не всегда пру напролом без всякого плана! Совсем наоборот – когда есть возможность, я предпочитаю составить тщательный план действий, а потом уж переть напролом!

Изучив окрестности дома Штрипки, я отметил заодно и кабак в Нижнем Городе, на пути из которого состоялась историческая встреча Зигфрида с Жаком Кошоном. Что бы там ни думал сам Штрипка, а неспроста Жак ошивался именно в тех местах. Надо только понять, что за интересы могут быть у беглого мага в Нижнем Городе. Одна из причин лежит на поверхности – в старых кварталах рядом с пристанью и складами раздолье для крыс. Ну а если копнуть глубже?..

От размышлений меня оторвал легкий шорох под полом. Через пару мгновений из щели выглянула мышь и тревожно пошевелила усами:

– Ты один?

– Как видишь.– Я прикрыл размеченный участок карты книжкой и поманил Адольфа: – Вылезай. Никого здесь больше нет. Вечно ты от каждой тени шарахаешься.

– Тебе легко говорить! – Адольф с трудом протиснул свою толстую тушку в щель и еще раз недоверчиво огляделся,– Мышиная жизнь, знаешь ли, отличается от кошачьей. И не в лучшую сторону – я тебе авторитетно заявляю!

– Это заметно,– сочувственно покивал я головой.– Скоро придется тебе по лестнице ко мне подниматься и через дверь входить.

– Не издевайся! Это все от нервной жизни. Я, когда нервничаю, все время что-нибудь грызу.

– И отчего же ты нервничаешь? – мягко поинтересовался я у своего агента.

– А то сам не понимаешь. Кругом опасности! Люди, собаки... гм... извини, но из песни слова не выкинешь – кошки. Даже вороны и чайки! Опасности вокруг, сплошные опасности!

– А еще крысы, говорящие с людьми...

– Да это вообще ужас!.. Какие еще крысы?! Не знаю я никаких крыс!

– Адольф, не разочаровывай меня,– все так же мягко попросил я.– Ты ведь всегда был самым умным из моих агентов. И если память мне не изменяет, у тебя нет прямых причин считать меня неблагодарным. Я указал места, в которых тебе и твоему клану безопасно селиться. По моей просьбе на территорию твоего клана вывозят лучший мусор с королевской кухни. В конце концов, ты регулярно приходишь ко мне и лопаешь мой миндаль...

– Ах, орешки! – мечтательно пропищал Адольф, водя носом из стороны в сторону.– Где они? Я чувствую божественный запах, но не пойму, откуда он исходит.

– Я их спрятал. Пока спрятал. Сначала поговорим о крысе, разговаривающей с людьми.

– Нет никакой крысы! – Адольф молитвенно прижал лапки к груди.– И кто только такую глупость придумал? Кроме тебя, никто с людьми говорить не может! Тем более какая-то там крыса! Ну дай же мне орешков!

Я достал из сундука мешочек с миндалем, вытащил из него пару орехов, но Адольфу не дал, а зажал в когтях. Мыш вытянулся во весь свой невеликий рост и даже попытался подпрыгнуть, но разжиревшее тельце к этому оказалось неспособно.

– Ну дай! Что за удовольствие издеваться над лучшим другом?!

– А, так ты теперь мой лучший друг? – усмехнулся я.– Но разве лучшим друзьям лгут?

– Я не лгу!

– Лжешь! – отрезал я.– Ты жалкий обманщик! По крайней мере, у других крыс и мышей, что поставляли мне информацию, хватило совести перестать приходить ко мне, когда появился Морган. А ты продолжал приходить, выпрашивать орехи и врать мне в глаза!

– Я... я... Но если ты знаешь про Моргана, чего же ты меня мучаешь? – захныкал Адольф.– Ну да, есть Морган, признаю. Он Избранный, он может говорить с людьми! А теперь дай орешек!

– Пока не заработал. Расскажи мне, что это за Избранный, чего он хочет и почему грызуны города так послушны ему?

– Избранный – он и есть Избранный, чего тут рассказывать? Он может разговаривать с людьми!

– Это я уже слышал. Почему ты называешь его Избранным?

– А кто же еще может разговаривать с людьми? – резонно возразил мыш, не отводя зачарованного взгляда от орехов в моей лапе,– Ну дай орешков, а? Ну что тебе, жалко, что ли?

– Для такого пошлого вруна, как ты, жалко. Ладно, с Избранным я ничего не понял, придется самому разбираться. Объясни мне тогда, чего он, собственно, хочет от вас?

– Он хочет привести нас к величию! – торжественно пропищал Адольф.– Веками крыс и мышей преследуют и уничтожают все, кого природа наделила большими размерами, острыми клыками и когтями! Пришла пора исправить эту несправедливость! Мы станем самой великой расой сначала в этом городе, потом – в стране, а потом – и на всей планете!.. Дай орешек представителю будущей великой расы, а!

– Я пока ничего интересного не узнал. То, что ты тут сейчас напел, это слова Моргана?

– Да! Дай орешек!

– И как он собирается привести вас к величию?

– Ну пункт первый – все крысы и мыши объединяются под его властью и выполняют его приказы. Потом – пункт второй. И пункт третий – величие! Дай...

– Стоп. Что за «пункт второй»? – оборвал я мыша.

– Пункт второй? Я не знаю! Он держит это в секрете. Говорит, у него есть четкий план, реализуя который он обязательно приведет нас к величию и безопасности. Но его раскрывать нельзя, потому что кругом враги и шпионы.

– И вы ему поверили?

– Конечно! Он ведь Избранный! Дай...

– А что конкретно вы делали по приказу Моргана?

– Мы собираем деньги!

– Что?! У вас есть деньги? – искренне изумился я.

– Не у нас – у людей. Избранный приказал теперь воровать не только еду, но и монеты. И стаскивать их в... Я не знаю куда...

– Адольф...

– Я не могу! Меня страшно покарают! И всю мою семью!

– Скажешь,– вкрадчиво промурлыкал я, почти разжав лапу,– получишь орешек.

– А-а-а-а! – завопил Адольф, окончательно теряя самообладание и пытаясь взобраться по мне к вожделенному миндалю.

Я инстинктивно дернул хвостом, и мыш улетел в глубь чердака. Толстая тушка пробила старую картину, изображавшую какого-то напыщенного вельможу на лошади, и зарылась в кучу старых камзолов и платьев, которые сюда годами стаскивали бережливые слуги.

– Извини. Был неправ. Разволновался.– Адольф выбрался из кучи хлама и заковылял ко мне.– Так и быть, скажу! Монетки стаскиваются в Нижний Город. Там есть несколько брошенных домов, в которых давно никто не живет. В подвале самого большого из них мы и складываем добычу.

– И много насобирали?

– Много. Я не знаю сколько, но много. Сам подумай, сколько в городе крыс и мышей. Даже если половина из них притащит в день по монетке, какая это будет куча! А это продолжается уже месяц.

– Вот оно что! Ах ты хитрая бестия! – невольно восхитился я Мордауном.

– Теперь-то ты мне дашь орешков? – опять затянул свою песню мыш.

Я высыпал на пол пригоршню миндаля и задумался под самозабвенный хруст, с которым Адольф расправлялся с орехами.

Так. Теперь более-менее ясно, чем занимался Морган все эти месяцы. Готовил экономическую базу для,,, для чего? Зачем ему могло понадобиться так много денег? Выкупить секрет противоядия? Но мы с Коллет и так подняли на уши всех известных колдунов и ведьм, предлагая за рецепт вполне существенную сумму. И никто не откликнулся. Да и потомок викингов по-прежнему никак не вписывался в эту картину. Я поставил на карте еще один крестик – большой заброшенный дом в Старом Городе. Строго глянул на Адольфа:

– Ты закончил? Твое обжорство тебя когда-нибудь доконает.

– Уф-ф-ф... – простонал мыш, лежа кверху вздувшимся пузом.– Знаешь, Конрад, из всех мышей и крыс, которых я знал, еще ни одна не умерла от обжорства. В основном как раз наоборот. Так что я по крайней мере имею шанс на эксцентричную смерть.

– Твое дело. Но у меня сейчас будет встреча с воронами и кошками. Не то чтобы я тебя прогонял, но, думаю, ты и сам не захочешь составить мне компанию,

– Ты прав как никогда. Боюсь, даже твой авторитет не удержит их от соблазна полакомиться мышью, фаршированной миндалем! – самокритично согласился Адольф и попытался протиснуться в щель, из которой появился.– Эк.,. Досадно...

– Придется тебе и впрямь по лестнице спускаться.– Я усмехнулся и открыл дверь чердака.– Этажом ниже, в кабинете Коллет, есть большая нора – через нее когда-то сам Морган удрал... ну неважно. Главное – ты там тоже пройдешь. И осторожно предупреди свой клан, чтобы в ближайшие дни держались от этого вашего Избранного подальше.

– Будет исполнено, босс! – Адольф, тяжело пыхтя, стал сползать по ступенькам вниз.

Я запер дверь и выбрался из чердака на стену башни. Теперь этот трюк не вызывал у меня ни малейшего трепета – я знал, что не сорвусь. Вцепился в нависающую балку. Подтянулся. Перескочил на соседнюю. Два ярда над краем башни – и я в небольшом закутке под крышей.

Мне показалось, что я попал в зал капитулов при монастыре гранмонтанцев – со всех сторон на меня таращились черные тощие фигуры, Я тряхнул головой – какие еще монахи?! – просто вороны.

– Привет, пернатые!

– Здравствуй, Конрад,– степенно ответил один из воронов.– Ты ведь Конрад-кот?

– Ну а кто же?

– Да вы, кошки, все на одну морду!

– Кто бы говорил... – пробурчал я, пытаясь сообразить, на кого из стаи следует смотреть.– Карнелиус, мне нужна твоя помощь. Твоя и твоих сородичей.

– Даже голубь догадался бы, что тебе нужна помощь,– проворчал старейшина.– Иначе тебя бы здесь не было. Но ты зря пришел. Мы не будем воевать с Мор-р-ганом.

– Опаньки... – Я на мгновение опешил.– А с чего вы взяли, что я собираюсь вас об этом просить?

– Мы – вороны! – значительно проскрипел Карнелиус.– Птицы Одина, коим открыто прошлое, настоящее и будущее. Даже среди самовлюбленных людей, кои чтят лишь себе подобных, ходят легенды о нашей мудрости...

– Понятно,– сообразил я.– Опять подслушивал у моего окна?

– Ну... Да,– нехотя признался старый хитрец.– Но это не имеет кар-р-динального значения. С Морр-ганом мы не воюем. Он маг, а значит, тоже под покровительством нашего бога – Одина...