Текст книги "Осада. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Садов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Осмон и тут оказался прав, кстати, – вспомнил вдруг с чего-то Вальд. – Помнишь тот разговор? Когда он вернулся с парламентером. Что он тогда о маркизе сказал.

– Отлично помню, – буркнул Лат. – Мне кажется, я теперь часто это буду вспоминать. Ладно, Вальд, иди занимайся приведением наших отрядов в порядок. А мне неплохо бы с вождями поговорить и определить дальнейшие действия.

Осмон устало глядел на стены Парса и понимал, что никого обмануть ему не удалось. Пожалуй, впервые он встретил равного себе противника. Впрочем, не всё так плохо. Куда бы герцог ни отправился бы, но всё равно ничего не сможет сделать, пока они тут. Хотя гадать, где герцог, особо и не нужно. Осмон готов был спорить на золотой против гроша, что герцог сейчас занимает дороги к Тарлосу, чтобы не дать ему туда пройти.

Выход… Нужен какой-то выход… Ладно, герцог умен, что и доказал, но кто остался в городе?

Несколько дней Осмон занимался тем, что изображал бурную деятельность, вроде как к осаде готовится. Рубили лестницы. Даже один раз на штурм сходили. Изображал и ждал… И дождался. Враг сделал вылазку…

И снова в ход пошли все те уловки, которые и принесли ему славу хитреца. Притворное бегство, лихорадочное перестроение, столкновение с небольшим отрядом лакийцев и поспешный отход. Такой поспешный, даже лагерь бросили.

Воодушевленные лакийцы ворвались в лагерь, где отыскали кучу бочек с вином… Был, конечно, шанс, что бочки не тронут и утащат в город, если бы тут была какая серьезная часть, а так… Собрали сброд и швырнули в атаку, кого не жалко. И сами опешили, что атака удалась. Собственно, именно потому, что Осмон быстро оценил боевые качества вышедших из города отрядов, он и организовал такую вот примитивную ловушку. На этих хватит.

Как и ожидал Осмон, солдаты, наблюдая со стен за разграблением лагеря гарлов и слушая восторженные вопли про отличное вино, не выдержали. Может, офицеры и смогли бы удержать солдат, задайся они такой целью, но те и сами были не прочь поучаствовать в грабеже. Так что вскоре еще отряды присоединились. Закономерно возникли разногласия. Типа мы ж атаковали, воевали, а вы на готовенькое заявились? На тебе…

Осмон, сидя на ветке дерева, с усмешкой наблюдал за всем этим. Конечно, долго так продолжаться не будет, вряд ли в столице Лакии все идиоты. Очень скоро о творящемся безобразии доложат вышестоящим офицерам, те подгонят солдат получше, и те быстро всё прекратят.

Осмон, кряхтя, слез с дерева. Да уж, в его годы лазать по деревьям… Немного подвигался на земле, чтобы унять боль в пояснице. Покряхтел.

– Пора, – кивнул он.

Сам остался на месте наблюдать. Взвился на опушке флаг, и тотчас из-за небольшого леска в стороне от разграбляемого лагеря, который никто не удосужился на радостях проверить, устремилась лавина всадников, отрезая вражеских солдат от города. В Парсе угрозу заметили быстро и подняли мост, закрыв ворота… А дальше началась резня. Шансов у лакийцев не было совсем. Может, они сумели бы дать хотя бы бой, если бы организовались, но нет. Алкоголь, слабая дисциплина… А заметив вражеских всадников, отсекающих их от города, они, побросав оружие, бросились назад. Убежать от конницы шансов у них не было. А из леса уже мерно шагали основные силы гарловской армии. И когда она подошла, битва закончилась.

Вспоминая бой с герцогской армией, Осмон с отвращением сплюнул. Лакийцы бежали в город, побросав оружие, но не забыв прихватить награбленное в лагере…

Глянул на стену города, откуда наблюдали за устроенной резней… Снова сплюнул. Там даже не попытались прийти на помощь своим.

– Нужно уходить, – первое, что он услышал на совете.

Осмон и сам это знал. Но также знал, что каждый день, проведенный здесь – это день для Лата и осаждающих Тарлос. Его аргументы поняли и приняли, но глядели мрачно. Все также понимали, что каждый лишний день здесь – это уменьшение шанса для них всех уцелеть. Осмон вышел к солдатам и честно обо всём рассказал. Был у гарлов такой обычай, когда шансов победить не было и оставалось только сохранить честь. Обсуждение долго не затянулось, и вскоре представители от воинов сообщили, что остаются…

Они простояли у стен Парса десять дней… Стали уходить, только когда почти закончилась еда, а посылать отряды фуражиров стало просто опасно, слишком плотно их обложили подошедшие отряды окрестных властителей. Гарлы уходили неторопливо, с высоко поднятыми головами, ощущая себя победителями. Кстати, за эти десять дней из Парса больше не сделали ни одной попытки атаковать их.

Уходили по той же дороге, по которой шли на Парс. Но вскоре Осмон приказал резко изменить маршрут, отклонившись на север, а потом недоумевающая армия повернула обратно к Парсу. А Осмон улыбался…

Лакийцы не удержались. Когда армия гарлов ушла, все те отряды, что раньше мешали им собирать еду, но в силу разрозненности не представлявшие опасности для главной армии, вошли в Парс. И тут все дворяне, подсчитав силы, дружно решили, что наглых варваров надо наказать. А то действительно возомнят еще себя победителями… Ну и слава, опять же.

Обо всём этом Осмону доложили оставленные у Парса разведчики. Так что о движении армии Лакии он был прекрасно осведомлён. В отличие от лакийцев, которые разведку сочли излишеством. Гарлы же отступают? Надо догнать. Осмон любил высокомерных противников…

Столкновение для лакийцев произошло неожиданно, когда те выскочили из-за холма и напоролись на выстроенные дружины гарлов. С ходу попали под обстрел и отступили. Доложили.

Армия Лакии собиралась медленно, но вскоре тоже выстроилась для боя. Под обстрелом, неся потери, атакуемая конницей. Но выстроилась. Высокомерные они или нет, но воевать на этот раз лакийцы умели, в отличие от тех, что делали вылазку из Парса.

Осмон сознательно ослабил свой левый фланг, который под напором лакийцев стал поддаваться и отступать. Торжествующие враги усилили натиск, послав в бой резерв… Осмон даже усмехнулся, насколько ситуация была похожа на ту, что была в битве с наследником герцогства… И всё повторилось, когда уже торжествующие враги готовы были опрокинуть его левый фланг, подверглись атаке засадного отряда прямо в тыл. Расстроенный порядок не смог противостоять натиску лучшего отряда гарлов и побежал, увлекая за собой и центр. Гарлы нажимали, охватывая вражеский левый фланг, отжимая его к подножию холма. И когда те попытались там занять позицию, на холме показалась гарловская кавалерия… Это был конец.

Гарлы преследовали противника почти до Парса, вырезая целые отряды. Разгром был полным. Но Осмон глядел на поле боя с грустью, понимая, что это была их лебединая песня. Ему, в отличие от врага, неоткуда было пополнить армию. А прошедшие походы и сражения изрядно уменьшили его армию. И даже победная последняя битва стоила гарлам весьма дорого. И дело даже не в погибших, а в раненых. С ними ведь теперь отступать… Как бы это цинично ни звучало, но Осмон считал, что было бы лучше, если бы все раненые у него погибли бы в бою.

Сейчас общие потери убитыми и раненными буквально ополовинили его армию. А здоровые вымотались так, что с трудом передвигали ноги. Смертельно уставшие победители снова повернули на север.

– У нас есть один шанс, – заявил Осмон. – Но всем придётся выполнять мои приказы…

Осмон не просто собирал сведения о местности, но и отыскал проводников, которые и вели сейчас гарлов глухими тропами, выводя их из окружения. Умирали раненые без помощи. Кто-то тонул в болоте, кто-то просто падал от усталости, но люди шли. Позже сами гарлы назовут этот их путь – маршем смерти. В полнейшей тишине, боясь привлечь к себе внимание хоть кого-то, остатки армии гарлов отступали.

Герцог Райгонский, когда разбирался, как гарлам удалось вывернуться, с удивлением узнал, что в один из дней его армию и гарлов разделяли всего лишь двести метров. И те прошли в полнейшей тишине, ничем себя не выдав. Уже под конец наткнулись на разъезд… Но здесь уже у гарлов просто не было возможности пройти незамеченными, слишком плотная была сеть разведывательных отрядов.

Герцог спешил. Спешил как мог с самыми боеспособными отрядами, чтобы с ходу нарваться на арьергард гарлов. Прорваться у них получилось, когда пал последний гарл, но на это потребовался целый день, а потом ночь, чтобы прийти в себя после боя. Лакийцы двинулись было вперед, но герцог быстро понял, что потерянные сутки уже не нагнать. Впереди, конечно, имелись у него ещё отряды, но они были слишком слабы, чтобы остановить гарлов. Некоторое время они продолжали идти вперёд, но, поняв, что догнать не получится, Айрин Райгонский приказал остановиться. Нужно было решать, что делать дальше. Жаль, конечно, что не удалось догнать тех гарлов, что столько нервов ему попортили, но вряд ли там уцелело слишком много…

Армия Осмона возвращалась. Гарлы стояли чуть в стороне и смотрели на вернувшихся мертвецов… А как еще назвать этих шатающихся от усталости людей? В разорванной одежде, некоторые шли босиком, но все с оружием и щитами. При виде же своих, даже попытались подтянуться. И молча шли. А впереди ехал, пошатываясь от усталости в седле, Осмон.

Лат их встретил у ворот лагеря, лично вышел. Остановился. Дождался, когда Осмон слезет с коня, пошатываясь, подойдет.

– Мы вернулись, вождь, – устало сообщил. – Мы дали тебе два месяца… – Он огляделся. – Вернулось около восьмисот человек, но чести не посрамили. Враги долго нас будут вспоминать.

Лат молча шагнул к старику и крепко обнял. Сейчас он забыл, что не любил этого вечно поучающего всех старика, который выводил его из себя одним своим видом. Сейчас перед ним стоял тот, кто, казалось, олицетворял собой всех гарлов.

– Я рад, что ты живой, старик, – пробормотал он. – И спасибо тебе.

Старик же огляделся и усмехнулся.

– А вы, я гляжу, всё ещё в лагерях живете, а не в городе.

Мгновение назад возникшая было у Лата симпатия к старику тут же испарилась. Он хмуро посмотрел на него.

– У нас тут тоже много чего произошло… Отдыхай пока… И люди твои пусть устраиваются на отдых. А потом приходи, буду вводить тебя в курс дела.

Глава 14

Марстен Дайрс прошел в комнату и сел на стул, стоявший рядом. Элайна молча следила за ним взглядом, даже не пытаясь поднять голову от подушки. Любое движение отзывалось дикой головной болью. Зато если лежать неподвижно, то вроде как и нормально.

– Жить буду? – хрипло спросила она, чтобы хоть как-то разорвать тишину.

– А смысл? – устало поинтересовался Дайрс.

– В смысле? – удивилась такой постановке вопроса Элайна.

– Ну вы весьма старательно пытаетесь прекратить своё бренное существование. Конечно, можно это сделать менее болезненным способом, но кто знает, что там у вас в голове творится, леди.

– Ну знаете ли, – даже возмутилась девочка. – И вообще, это же не я в себя стреляла. Кстати, как там? Помощь успела? Мы отбились? Бой ведь уже прекратился, если вы здесь?

Дайрс молча выслушал все вопросы. Прикрыл глаза.

– Леди, как вы думаете, сколько времени уже прошло с того боя?

– Э-э… День? Два?

– Пять. Вы пять дней были на грани. Я пришел сразу, как мне сообщили, что вы пришли в себя.

– Пять… – Элайна попыталась привстать, но тут же зашипела от боли и снова откинулась на подушку.

– Пять. И, признаться, уже мало кто верил, что вы выкарабкаетесь. Как говорится, дуракам везет.

– Эй, я, вообще-то, умная…

– Умная не полезла бы вперед солдат, да еще не залезла бы на бочку из-под масла, словно приглашая гарлов пострелять по такой удобной цели.

Элайна помолчала, хотя скорее чтобы успокоилась боль, а не потому, что сказать нечего было.

– Капитан… Скажите… Это была действительно дурость? Или оно того стоило?

Дайрс открыл было рот для того, чтобы отчитать её, но глянул на полные боли глаза девочки и не смог соврать. Отвернулся. Подумал. Вздохнул, и его плечи опустились.

– В городе были шпионы… Да это вы и сами знаете. К сожалению, мы расслабились, думали, что те затаились. Тот участок стены… Он был одним из самых удобных для обороны, и его доверили ополчению. Всего на двое суток мы отозвали оттуда нормальные части, чтобы укрепить более угрожаемые участки… Судя по всему, шпионы об этом как-то сообщили. Гарлы ударили именно в этот момент.

Элайна тоже прикрыла глаза.

– Я слышала о том, что там остались ополченцы… Потому и решила приехать… Поддержать…

– Скажу так… Гарлы прорвались. Помощь не успевала. Я уже думал, как эвакуировать людей из города, когда мне донесли о прорыве. Я ведь знал, где находятся все отряды, и понимал, что ополченцы столько не продержатся. Когда я приехал, гарлы были не только отброшены, но наши перешли в контратаку, и бой шел уже на укреплениях самих гарлов. Конечно, атаковали их не ополченцы, а подошедшие отряды подкрепления, но отбилось именно ополчение. И удержали стену. Вам удалось невозможное.

– Значит, не дурость…

– Но вы едва не погибли…

Элайна снова прикрыла глаза.

– Как я выжила? Я помню, что меня что-то ударило в грудь…

Дайрс что-то поднял с пола и поднес это так, чтобы девочка увидела. Та с интересом поглядела на свою бригантину, у которой металлические части были превращены в какие-то мелкие осколки, либо покрыты трещинами, некоторые вообще отсутствовали.

– Как я уже говорил, укрепление поможет отразить один удар, но после металл рассыпается… Вам несколько раз повезло, леди. В вас попали три стрелы… Две почти одновременно, что и позволило их удержать… Защита выдержала. Если бы вторая стрела попала хотя бы на секунду позже, то разрушенная защита не выдержала бы. Второй раз вам повезло, когда эти две стрелы силой удара сбросили вас с бочки, поскольку третья стрела вместо вашей головы чиркнула по руке, которой вы взмахнули… Не смотрите, там всего лишь царапина, хотя и неприятная. И еще раз повезло, когда, слетев с бочки, угодили на тюк с сеном, из которого сворачивали зажигательные снаряды. Но головой вы приложились… Вас спас шлем и… ваши волосы, которые сильно смягчили удар.

Элайна задумалась.

– И я пять дней провалялась?

– Именно. У вас трещина в ребрах, слава Единому, не сломаны, сотрясение, ранена рука…

– Сами говорите, что царапина…

– Царапина. Но длинная и глубокая… Относительно. Но нас больше волновала ваша голова. Вы действительно сильно ударились. Просто чудо, что все обошлось всего лишь сотрясением. Но даже так вы провели без сознания почти двое суток…

– Вы же сказали пять дней?

– Остальное время это уже врачи погрузили вас в сон, чтобы вы быстрее восстановились. Сейчас вы говорить можете и даже неплохо себя чувствуете, как я погляжу.

– Пока не шевелюсь…

– Врачи обещают, что это быстро пройдет. Леди… вы действительно всех нас напугали… Что бы я сказал вашему отцу?

– Что его дочь исполнила свой долг?

Дайрс молча смотрел на девочку. Той стало стыдно, и она отвернулась.

– Это не повод для шуток, ваша светлость.

– Простите. Расскажите лучше, что происходит в городе и у гарлов…

– Только если коротко, – вздохнул Дайрс. – После того как отразили ту атаку, гарлы немного притихли. Да и нам нужно было восстановиться… Там все перепуталось… А потом гарлы уже стали чаще атаковать. И вторую стену, и проникают дальше в сектора между стенами. Они взяли еще два. Стену тоже атакуют почти каждый день. Подтянули свои легкие требушеты и ведут обстрел.

– Всё плохо?

– Я бы сказал, сложно. Мы держимся. Но, боюсь, придется оставшиеся сектора между стенами сдать без боя. Мы слишком много там вынуждены сил держать из-за слабой защиты. Мы не успели там ничего серьезного построить. В результате не успеваем реагировать на угрозы городу. И наш план постепенно приобретает очертания. Город готовим.

– Все же решили дать гарлам возможность прорваться? – Элайна поморщилась, когда неосторожно дёрнулась.

– Они всё равно прорвутся. Мы просто не можем успевать везде. Наш самый главный резерв – гвардия, но люди там не железные. В последние трое суток они почти не спали. Так лучше дать им эту возможность на наших условиях. Картен руководит подготовкой, а Строж устраивает для офицеров экскурсии по тем районам, в которых намечается сражение. Все изучают маршруты.

– Вам виднее, – наконец слабо произнесла девочка.

Дайрс торопливо поднялся.

– Я позову Торгена. Мне и так пришлось с ним поругаться, чтобы первым прийти. Сказал, что вы всё равно откажетесь с кем-либо общаться, пока не узнаете новости.

Элайна только глаза прикрыла, подтверждая. Действительно не стала бы. Капитан вышел, и вскоре в комнату вошёл Армон Торген, который сразу принялся деловито осматривать пациентку. Элайна пока не могла перейти на аурное зрение, но готова была поклясться, что врач сейчас своей аурой изучил её чуть ли не до костей.

Наконец, Торген закончил осмотр.

– Что ж, ваша светлость, могу сказать, что вам ужасно повезло. Видно, Единый хранит вас.

– Ему просто интересно за мной наблюдать, – слабо пробормотала девочка. – Такое бесплатное представление, где ещё увидишь.

Врач на миг замер, потом тихонько рассмеялся.

– Ну раз ваш знаменитый юмор вернулся, значит, действительно всё в порядке.

– Это не юмор – это жизнь… Вы замечали, что скучные и мрачные люди умирают раньше весёлых? Единый просто перестаёт на скучных смотреть. Вы бы ведь тоже не стали смотреть на скучных актёров.

– Интересная теория, леди, – усмехнулся врач. – Если она верна, то вы будете жить лет до двухсот… Если не подставите голову под вражеские стрелы.

– Ну хватит уже… Мне капитан уже всю плешь проел этим. Но, между прочим, я на солдата не училась. Откуда мне было знать, как надо было действовать? Эх, знала бы, хотя бы теорию почитала бы… Господин Торген, так что со мной?

– На удивление, всё нормально… Ну с учётом ситуации. Как я уже говорил капитану, у вас треснули пара рёбер, рана на руке и сотрясение мозга…

– Того вещества, что заменяет мне мозг? Капитан это не озвучил, но явно имел в виду.

– Тут вам виднее, леди. Всё, спать. Сейчас выпьете то, что я приготовил, и я вас снова усыплю где-то на сутки. И когда вы проснётесь в следующий раз, то сможете даже сидеть. А я пойду сообщу всем, что вы очнулись и угрозы жизни больше нет. Я же пока только капитану успел сказать. Остальные меня уже замучили вопросами… Особенно эти ваши приятели, которые гвардия…

– Даже так? – удивилась Элайна. – И все прямо спрашивают? Хм… Соскучились по моим издевательствам, наверное. Я их сломала…

Доктор вдруг улыбнулся и посмотрел на девочку даже с каким-то умилением.

– Леди, вы себя сильно недооцениваете. Вас в городе все любят, и все ждут новостей. У ворот цитадели постоянно собирается толпа. Пришлось даже раз в три часа объявлять о вашем состоянии в городе.

Элайна даже растерялась от такого заявления и даже не нашлась сразу, что ответить, а второго шанса врач не дал, сразу опрокинув ей в рот чашку с каким-то пряным напитком. Пришлось пить. Торген дождался, когда чашка опустеет, отставил её и положил девочке на лоб руку, заодно придерживая девочку, чтобы та не пыталась встать.

– Сейчас вы уснёте и будете отдыхать…

Видно было, что разговор действительно сильно вымотал девочку и держалась она исключительно на силе воли.

– Господин Торген… – вдруг слабо проговорила она. – Армон…

– Ваша светлость? – удивился он.

– Я просто… Просто хотела попросить у вас прощения… Я порой бываю несдержанна. Извините…

Врач на секунду замер. Потом поправил одеяло.

– Вам не нужно извиняться, леди. Вы ни в чём не виноваты. И говорили вы правильно. Знаете… Я даже благодарен вам. Вы заставили меня на некоторые вещи посмотреть совершенно под другим углом зрения. Вспоминая себя прошлого, мне порой становится стыдно. И сколько я разных возможностей упустил из-за своей нерешительности. Так что я скорее вас благодарить должен. Вы заставили меня взять ответственность и научиться с нею справляться. Всё, а сейчас спите, леди. – Торген решительно положил ладонь девочке на лоб и включил ауру… А через секунду маркиза Райгонская уже сладко посапывала в своей кровати.

Виала Крат пребывала в ярости. Простейший план, который должен был поднять её авторитет в столице на недосягаемую высоту, обернулся пшиком. Ей пришлось вылезать из дома в регентский совет, убеждать этих идиотов, подкупать, унижаться… Последнее было хуже всего. Виала сжала кулаки от ярости. Даже воспоминание об этом жгло словно раскаленным железом. Тем не менее ей удалось настоять на своем. Гарлы струсили, они слабы, они уходят, мы не можем им позволить вот так уйти, я всё беру на себя…

Королева-мать лично оплатила наёмников… Ну, сэкономила немного, наняла тех, кто согласился, но на гарлов, этих варваров, должно было хватить…

Когда гарлы стали уходить от столицы, Виала поняла: вот он шанс. Она должна была стать победительницей гарлов и спасительницей столицы. Она быстро созвала к себе сторонников, выдвинула кандидата на руководство, кинула клич среди безземельных дворян, оплатила снаряжение… Сделала всё, что требовалось, и всё, чтобы об этом узнал самый последний нищий в городе. Гарлы уже не в силах были оказать сопротивление, она сама слышала это…

Регент, этот чертов граф Стайрен, в общем-то, был не против, только требовал другого командира и требовал больше денег для наёмников. Тут-то королеве и пришлось потратиться и поунижаться, чтобы регентский совет принял именно её план. Давила ещё и на то, что регент и так уже забрал себе слишком много власти. Соблазняла славой… В общем, кое-кто из совета даже решился тряхнуть стариной…

И чем всё закончилось? Совершеннейшим позором. От трёхтысячной армии, которую удалось собрать, спаслось едва ли человек двести. И если бы барон Торжен, которого она подбирала для командования армией лично, не погиб в битве, она бы своей рукой его прибила по возращении. Вместо славы и почестей приходилось сидеть во дворце, слушая шум на улице. В городе реально поднялась паника, люди опасались, что теперь гарлы вернутся и смогут войти в город. Но тут уже вмешался граф Стайрен и весьма суровыми методами быстро навел порядок. В Парс вошёл его личный отряд, были посланы гонцы к наёмникам, которых отвергла королева. Очень быстро в Парсе снова царили тишина и порядок… Виале оставалось только терпеть. Терпеть и ждать. Ну ничего, они ещё все поплатятся за те унижения, которые ей пришлось перенести. Все поплатятся. Что-что, а терпеть и ждать она умела… Нужно только написать несколько писем старым сторонникам.

Как и обещал Торген, Элайна проснулась без малейших ощущений боли или усталости. Напротив, чувствовала себя весьма бодро. Прибывший тут же врач, видно ожидавший её пробуждения, констатировал отличное состояние… головы.

– То есть мозги встали на место? – уточнила Элайна, малость опешив от такого диагноза.

– Можно и так сказать. Но я всё равно рекомендую еще дня два воздержаться от ударов головой обо что-нибудь твёрдое.

– Господин Торген, вот не поверите, как я стремилась первым делом шандарахнуться лбом о стену дома. Вы меня прям на взлёте сбили. Теперь стену придётся пинать, а это совсем другой эффект.

– Вы точно здоровы, – кивнул Торген с улыбкой. – И можете встать с постели. Более того, я рекомендую вам это крайне настоятельно. Из комнаты вам денек лучше не выходить, просто важно двигаться начать. Всё-таки вы почти неделю лежали, надо мышцы в порядок приводить.

Элайна кивнула.

– Конечно. А…

– А капитан ждёт вас за дверью с докладом. Считает своим долгом поставить вас в известность о происходящем в городе, – снова усмехнулся врач. – Но я рекомендовал ему вас пока не очень нагружать. Всё, – Торген поднялся. – Можно сказать, голова у вас здорова. Что касается остального. Повязку на груди пока оставим…

Тут Элайна сунула руку под одеяло и ощупала весьма туго затянутую повязку вокруг груди, которая заметно мешала дышать.

– А долго мне с ней ходить?

– Нет. Завтра снимем, и я наложу менее тугую повязку. Такую нужно было делать, чтобы правильно направить ауру на лечение трещин. Мне удалось ускорить заживление, но пришлось поить вас специальной настойкой, которая… гм… скажем, обеспечивала ваши кости строительным материалом. И да, я наложил на ваши ребра аурные колодки, которые дополнительно еще укрепили их и не дадут дальше навредить. Так что вам можно будет вести обычную жизнь, не задумываясь о травмах. Но вы должны пообещать появляться у меня каждые четыре часа для обновления колодок.

– Обещаю… А эти аурные колодки… Я не помню, чтобы мне попадалось их описание?

– А вы интересовались медициной, леди? Это продвинутый курс медицинского университета. Лечение переломов.

– Хм… Ну и зря, что продвинутый. Вообще-то, полезное умение…

– И не такое простое, как кажется. Если я вам скажу, что из нашего курса в двести человек таким умением овладело всего трое…

– О! – Элайна даже дослушивать не стала и с заметным восхищением поглядела на врача. – А вы полны сюрпризов, господин Торген.

– Леди, вы же не думали, что ваш отец сделает личным врачом вашего семейства кого попало? – Врач даже немного обиделся.

– Ох, я не хотела вас обидеть, честное слово. Я просто действительно восхищена. И рада, что вы таким умением обладаете. А что с моей рукой?

– Вам придется походить в повязке, и каждый вечер нужно будет мазать рану специальной мазью, если не хотите, чтобы остался шрам…

– А он не останется?

Торген помялся.

– Полностью убрать его не получится, слишком глубокий. Но видно его будет только, если присматриваться. Не переживайте, леди, ничего страшного, просто небольшая полоска на коже.

Элайна глянула на перебинтованную руку. Пошевелила пальцами.

– А рукой я тоже могу как обычно действовать?

– Можете, но лучше не надо. Это лишняя нагрузка на целебное воздействие мази.

Девочка кивнула.

– Спасибо.

Торген слегка поклонился и вышел. В комнату тотчас влетела Мари.

– Ох, леди, как же вы нас напугали! Все так переживали! Так переживали! – Треща без умолку, Мари умудрилась выдернуть Элайну из кровати, водрузить на невысокую табуретку, сдернуть с нее ночнушку, натянуть чулки, панталоны, нижнюю юбку…

Тут Элайна открыла было рот, чтобы возмутиться, но тут же закрыла. Если всё равно ей не разрешат покидать здание, то какая разница? Пусть будет платье. А Мари уже успела надеть подъюбник и теперь примеривалась к платью, но пока не могла определиться, с каким. Элайна в кои-то веки решила не мешать и довериться служанке. Потому просто стояла на своей табуреточке и молчала.

Кстати, Мари это заметила не сразу. Только когда поднесла к госпоже третье платье, определяя, подойдёт или нет, сообразила. На миг застыла, подозрительно покосилась на госпожу. Та ответила невинной улыбкой. Мари чуть вздрогнула, поджала губы.

– Леди, вы не хотите высказать пожелание?

– Доверяюсь целиком и полностью тебе, Мари. Мне всё равно запретили из дома уходить, так что верхом никуда не поеду. На чердак тоже не планирую залазить. Буду вести себя чинно и важно, как положено благовоспитанной леди. Так что позаботься обо мне.

Мари наградила Элайну еще одним подозрительным взглядом, потом улыбнулась и с новой силой закопалась в гардеробе… Хотя чего там смотреть? Всего-то пять платьев.

Когда вошел капитан, Элайна уже чинно сидела в кресле за столом, держа в руке дымящуюся чашку чая. Аккуратная прическа, платье, белые шелковые перчатки. Принцесса…

Дайрс замер. Глянул на Элайну. Огляделся. Потом, словно сомневаясь, что попал куда надо, выглянул в коридор и глянул на дверь. Убедившись, что попал правильно, с подозрением уставился на леди, которая с интересом за ним наблюдала, потягивая чай.

– Знаете, капитан, – заметила она, посматривая на какой-то корж на столе. – Вот сейчас прям обидно было.

– Я вас в этой одежде сразу и не узнал, леди, – покаялся капитан.

Элайна указала на кресло напротив.

– Садитесь, угощайтесь, одной пить скучно, а Торген настаивает, чтобы я побольше жидкости в себя вливала. Говорит, что какой-то там баланс чего-то в организме надо восстанавливать. И это… В комплименты вы совсем не можете. Мой вам совет, не пытайтесь так понравиться какой-нибудь даме.

Дайрс на это промолчал. Обсуждать свои сердечные дела с этой пигалицей он не намеревался.

– Я рад, что вам лучше.

– А уж как я рада… Так что там всё-таки творится? В прошлый раз вы слишком обще сказали… Только что гарлы продолжают атаки…

– Они их усилили, леди, – вздохнул капитан. – Атакуют каждый день и в разных местах, словно ищут слабости. Потери… Растут. И то, что они у гарлов много больше, мало успокаивает. Их просто больше. А атакуют они отчаянно, понимают, что время у них на исходе. Я получил известие, что армия вашего отца и вашего брата объединилась, и теперь они собирают в единый кулак все разбросанные в патрулях отряды…

– О… Это же хорошая новость?

– Хорошая. Но их все равно меньше гарлов, потому трудно ожидать, что они устроят прямую атаку. Но о планах вашего отца я ничего не могу сказать.

Элайна задумчиво отставила чашку. Положила руки на стол.

– Вы сообщили отцу?

О чем именно спрашивать было излишне.

– Я не могу промолчать о таком. И… Мы действительно думали уже, что вы не очнетесь. Торген до сих пор считает чудом то, что вы так быстро пришли в себя.

Элайна глянула на капитана.

– Со слов Торгена у меня не сложилось впечатление, что там было что-то серьезное… Да и как-то быстро тогда я очнулась…

– Семь дней – это не быстро, леди. Дело было не в физических ранах, которые действительно были не очень серьезны. Мы опасались последствий от удара головой.

– О… То есть думали, что я перестану быть гениальной, а превращусь в серую обыденность?

– Примерно, – серьезно кивнул капитан.

Элайна хмыкнула. Осторожно коснулась головы.

– Я рада, что ваши опасения не подтвердились. Вы сказали, что меня спас шлем?

– И ваши волосы, которые вы под него укладываете. Они смягчили удар.

– Хм… А знаете, я ведь всерьез рассматривала возможность их укоротить. Слишком много времени постоянно тратила на укладку… Полагала, что когда всё закончится, то можно снова их отрастить.

– Я очень рад, что вы этого не сделали.

– Да уж… – Элайна задумалась о чем-то своём, потом тряхнула головой. – Так что там с нашим планом?

– Нам надо заставить гарлов атаковать в определенном месте, где нужно будет обеспечить их прорыв.

– Именно в одном?

– Леди, мы физически не можем успеть превратить весь город в лабиринт и ловушки. И куда жителей девать? Мы можем объявить эвакуацию части города, но весь город в цитадели не поместится… Счастье еще, что жители согласились укрыть маленьких детей в цитадели, и они не путаются под ногами. Без них всё проходит быстрее.

– То есть послушались…

– Вам в городе верят, леди. А уж после случившегося… Вы действительно не можете представить, насколько вас уважают в городе… Там целый праздник устроили, когда узнали, что вы очнулись… Поэты в вашу честь насочиняли кучу стишков, подражая вашим, тут уже целое направление образовалось… «Элайнчики», их, правда, называют, а не «частушки»… Как я понимаю, «частушки» – это из мира вашего близнеца? Но, можно я не буду их пересказывать? Приличной леди неприлично слушать то, что там предлагается сделать с гарлами.