Текст книги "Рассудочность и авантюризм (СИ)"

Мистер и миссис Смит переводили взгляды с билета на указатели номеров платформ. Стоящий между ними мальчик беззаботно крутил головой, глазея на довольно странно одетую публику, снующую вокруг. Ему это нравилось. А вот родители выглядели озадаченно. Наконец, отец семейства выделил в толпе группу, заслуживающую доверия – молодой человек, одетый как полагается в это время одеваться людям его возраста, а рядом с ним трое мальчишек с сундуком и большими чемоданами, которые как раз в это время грузили на багажную тележку. Размер и вид поклажи намекал на то, что группа направляется примерно туда же, куда и их сын, однако, внешний вид у всех нормальный.

– Простите, мистер, что задерживаю. Не подскажете ли, как пройти на платформу…, на платформу номер….

– Девять и три четверти. Вероятно, ваш сын направляется в школу Хогвартс?

– Совершенно верно мистер…?

– …Поттер, Гарри Поттер.

– Гидеон Смит. А это Энни Смит, моя жена и наш сын Джон.

– Очень приятно миссис Смит, Джон. Так вот, пройти на платформу твои родители не смогут в силу… ну, вы поняли. Но я провожаю туда же сыновей и брата жены. В случае если вы, Гидеон и Энн, позволите мне обменяться с вашим сыном несколькими словами с глазу на глаз, не сочту за труд проследить за тем, чтобы он с удобством устроился в вагоне.

– А, э-э, как-то это странно, мистер Поттер.

– Волшебство вообще – странная штука. А волшебники – странный народ. И ваш мальчик. Он ведь тоже странный, не правда ли? Разговаривать мы будем у вас на виду всего в нескольких шагах. Но мне действительно нужно с ним переговорить – я даже специально для этого устроил спектакль с тележкой и вон, группу прикрытия вызвал.

Оглядевшись, Гидеон обратил внимание на нескольких человек, со скучающим видом поглядывающих в их сторону. Обложили.

– А, если я вам не позволю, мистер Поттер?

– Тогда вашему сыну придётся пройти сквозь эту каменную стену. Для него она – лишь иллюзия, а вот для вас с супругой – непреодолимое препятствие.

– Мне кажется, Гидеон, не произойдёт ничего страшного, если Джонни перекинется парой слов с мистером Поттером.

– Па! Это он меня из кювета вытащил, когда я на велике слетел с дороги и руку сломал. Вылечил ссадины, шину наложил, а потом поднялся со мной на руках по откосу. Как раз мистер Кроуокер проезжал. Тот, который довёз меня до дому. Помнишь? Когда мне рентген сделали, врач ещё сказал, что никакого перелома нет, но что-то тут не так, и нужно неделю носить шину.

– Было такое в прошлом году, – согласилась Энн.

– Ладно, будь по-вашему.

Повинуясь взгляду Поттера, двое мальчишек сняли с тележки продолговатый сундук, на который и уселись Гарри с Джонни.

– Боялся тебя испугать – всё ждал, когда подрастёшь. Но теперь тянуть дальше некуда, – Гарри, сразу приступил к главному. – В тебе есть второе «я»? Внутренний голос? Подсознание что-то нашептывает?

– Есть. Как раз так, как вы сказали. Словно толкает что-то не моё из откуда-то… не знаю правильных слов.

– Ты всегда его слушаешься?

– Нет. Мы поссорились. Он меня раньше оберегал, предупреждал, чтобы я не лез в опасные места. А потом начал подговаривать делать гадости. Мама очень огорчалась, а папа даже выпорол однажды. Ну, я этому Тому и настучал по тыкве.

– А он тебе не может настучать?

– Он только орать мастак, или дразниться обидными словами.

– Но видит и слышит всё то же, что и ты?

– Уверен, что да.

– Тогда выслушай несколько слов для него. Том! С тебя ни на секунду не спускают глаз уже более десяти лет. Каждый твой шаг известен, а парень, в которого ты угодил, ещё покажет тебе, где раки зимуют, если рыпнешься. Да. Чтобы не огорчался. Почти все твои крестражи целы – так что – живи вечно. Ведь это очень занимательно, не так ли?

– Он тут просит передать, что ты… ругается, как пьяный мистер Броклхерст. Я ему уже дал по мозгам – теперь будет злиться и молчать.

Гарри понял, что его начинает беспокоить шрам – в сознании вспухает необъяснимое раздражение. Задавив его, взглянул на сыновей, которые тут же вернули сундук на тележку, уложили туда же чемодан юного Смита и, подхватив того под локотки, исчезли в барьере. Готфрид Грейнджер проследовал за ними с отставанием в полтора шага.

– Он очень огорчается, когда вы расстраиваетесь, миссис Смит, – обернулся Гарри к Энни. – Не боится вашего ремня, мистер Смит, и порицает нетрезвого мистера Брокклхерста – так что всё с ним будет хорошо. Когда к вам прилетит сова – не бойтесь. Аккуратно отвяжите от лапки письмо и напоите птицу. Немного сухого корма, что делают для кошек, ей тоже не повредит. Тогда она позволит привязать к лапке ответ и отнесёт его вашему сыну. Почтовые совы – умные птицы.

Когда Смиты, дождавшись вернувшегося из-за барьера Поттера, услышали, что их сын уже в вагоне, а затем попрощались и ушли, маячившая неподалеку Дафна взяла мужа под локоток:

– В сознании Джонни находится именно Джонни. Все воспоминания принадлежат только ему. Душа Тома Риддла ненаходима точно так же, как и то, через что на тебя воздействует шрам. Вы, примерно в одинаковом положении – просто его абонент всегда на линии, а к тебе подключается изредка и не по своей воле.

– Да, необычный феномен. А мальчуган-то – монстр. Такой интеллект подавил! – искренне восхитилась Гермиона

– Том не справился с материнской любовью, – рассудила подошедшая со стороны платформ Луна. – Старик Дамблдор оказался прав – нет ничего сильнее её.

– И любящего папиного ремешка, – съязвила появившаяся из-за лотка Джинни.

– Не, ну круто! Малец остаток того, что сохранилось от Тёмного Лорда, держит в полузадушенном состоянии, – ухмыльнулся Рон, доставая из пакета очередной бургер.

– Не так много от его души осталось после стольких-то делений, – Невилл прятал в карман сквозное зеркало и невнимательно смотрел под ноги, отчего чуть не грохнулся.

Спланировавшая сверху сова сбросила пакет прямиком в руки Гарри.

– Солнечная моя! – обратился тот к Гермионе. – Я не смогу проводить тебя в аэропорт. Нужно выручать директора Спраут. В последний момент преподаватель Защиты сообщил, что не сможет работать.

– Конечно, Гарри. Мы ей очень обязаны, – кивнула Дафна.

– Профессор Поттер, – улыбнулась Гермиона. – Надеюсь, это всего на год?

Вечер пятницы. Гостиная дома Поттеров

Заглядывая в собственные записи и раскрытые книги, Дафна сосредоточенно формулировала мысли, записываемые Прытко Пишущим Пером. Винки проверяла самостоятельную работу эльфа-подростка, нетерпеливо перетаптывающегося рядом с матерью и косящегося на отца – Добби, как обычно, вязал.

Наконец, закончив излагать, бывшая слизеринка подняла голову. Домовушка тоже закончила, сделала пару замечаний и отправила сына спать.

– Почему ты только сегодня познакомила меня с Квики? – обратилась хозяйка к эльфийке.

– Маленьким эльфам нельзя играть с детьми волшебников. Они от этого портятся.

– Маленькие эльфы, или маленькие волшебники?

– И те, и другие. Как Добби и Драко Малфой. Послушание подрастающего домовика может избаловать ребёнка хозяина. А сам домовик ещё не умеет правильно расставлять приоритеты – он способен принять участие в шалости, если его подговорит юный волшебник. Или, когда ему приказывают поступить дурно, не понять, что вместо исполнения, необходимо сообщить старшему волшебнику. Кого в этой ситуации наказывают, понятно.

– Непросто жить под давлением жёстких императивов.

– Да, Дафна. Если бы не та книжка Айзека Азимова, которую Гермиона прочитала, и не понимание с вашей стороны, жить было бы тяжелее. Хотя в ней описаны и не все ограничения, но… приятно, когда тебя понимают.

– И, конечно, ты не скажешь, сколько ещё детей вы с Добби успели произвести на свет, потому что нельзя.

– Да, Дафна. Живя здесь, хочется петь и размножаться. Но петь нельзя, чтобы не шуметь.

Полыхнул зелёным пламенем камин:

– Привет, девчонки, – вытерев ноги о коврик, вошедшая Гермиона устроилась в кресле. Добби отложил спицы и налил кофе в толстостенную чашечку, которую прибывшая мягко отлевитировала к себе в руку. – Хорошо-то как дома. Короеды спят? – повернувшись к домашнему варианту Карты Мародёров, прочитала в выносках статусы: Спит, спит, спит, читает под одеялом.

– Я сегодня поставил свежие батарейки, – отчитался Добби. – Фонарик юной Ровены даёт хорошее освещение.

– Так что там с ритуалом вызова дождя? – полюбопытствовала Дафна.

– Опять шарлатан. Он назначил время, предсказанное синоптиками. В Чаде дожди достаточно редкое явление, а тут целый грозовой фронт. Но не выгорело – ветер изменил направление.

– То есть, он так и будет дурачить головы местным?

– Наверно, – вздохнула Гермиона. – Нужно же старику на что-то жить! Загнал мне поддельный папирус. Есть надежда, что его срисовывали с чего-то стоящего, – листок перелетел на стол и лёг перед домовушкой.

– Система записи мне незнакома, – грустно повесила уши та.

– Никто не может знать всего – не переживай, Винки. Я подумываю на Рождественские каникулы съездить в Египет, – поспешила со словами успокоения Дафна. – Размышляю, пригласить тебя с собой, или не пригласить? Подумай, пожалуйста, и посоветуй, – как ни крути, эльфам нужны и чёткие команды, особенно, когда от них требуется действительно свободный выбор.

– Да, Дафна. Винки подумает.

Из камина вывалился Поттер:

– Уфф! Это был просто ураган! Учебные планы за третий курс мне прислал Луни. За четвёртый я вспомнил сам – Барти, всё-таки дело знал. За шестой и седьмой мне дал Северус. Но для первого, второго и пятого сочинять пришлось от начала и до конца. Гермиона! Проверишь? – не тревожа устроившуюся в кресле супругу, он ласково сжал ладонями её плечи. Потом повторил это же с Дафной. В этой семье так и не начали целоваться.

– То есть этот ненавидящий тебя Снейп теперь Северус? – насмешливо заломила бровь Гермиона.

– Обычное для преподавателей Хогвартса обращение к коллеге, – отмахнулся Гарри.

– Кстати, в связи с неожиданным изменением положения Поттера, в нашей семейной политике должны произойти некоторые изменения. Внешней, политике, разумеется.

– То есть, официально миссис Поттер остаёшься только ты? А я – прижившая неизвестно от кого пару прелестных деток – незамужняя дама, которой приходится отбиваться от толп поклонников? – надулась Гермиона.

– Не можем же мы выставлять Гарри многоженцем! – вскинулась Дафна. – А мне объяснять, от кого я дважды залетела…? Один-то раз ещё простительно…

– Черничка! Земляничка! Ну что вы, право так разгорячились!

– Извини. Устала с дороги, – виновато потупилась Гермиона.

«Коварная! – сообразила Дафна. – Отбоярится усталостью, чтобы отправить ко мне вечернего Гарри, а сама дождётся его утром», – так уж вышло, что в этом соревновании слизеринка, постоянно уступала бывшей гриффиндорке.

– Вернёмся к политике? – продолжила она миролюбиво. И, убедившись, что все утихомирились: – Через магазинчик Братьев Уизли, через кабинку, где всего за несколько сиклей можно инкогнито измерить свою колдовскую силу, прошло девяносто восемь процентов населения магической Британии. Научная ценность списков с именами и полученными значениями сегодня не обсуждается – сделанный Гарри артефакт, выясняющий имена клиентов, работает безупречно. Но есть интересный момент. Среди проверившихся нет ни одного, чья мощь достигла бы уровня могущественного волшебника. Если из оставшихся двух процентов исключить стариков, министра и большинство преподавателей Хогвартса, остаётся полдюжины неучтённых личностей из Лютного. Кстати, среди проверившихся тоже встретились имена, не фигурирующие ни в одном списке.

– Неучтённые личности из Лютного? – уточнил Гарри.

– Физически они существуют – парни из агентства Луни видели их, составили описания и даже запечатлели на плёнке, но ни в одном министерском реестре эти люди не значатся, – объяснила Дафна.

– То есть, мы нащупали тёмную зону, – констатировала Гермиона. – Я отозвала парней Луни – хоть оборотни и являются темными существами, но настораживать эту шайку не стоит. Там и Фенрира замечали, и Флетчера. Пока оставляем их за кадром и не суёмся. Нам и в прозрачной области забот хватает. Но гипотеза уже напрашивается – эти ребята обслуживают канал, через который к волшебникам поступают продукты и материалы из нормального мира.

– В остальном же, – продолжила Дафна, – при силовом столкновении с нами уже сейчас вряд ли кто-то одержит верх. Мы – самые-самые. Выше силикагеля не поднялся никто. То есть не больше четырнадцати сквибов.

– Но, воевать мы не собираемся – лучше сидеть тихо и не высовываться, – усмехнулся Гарри. – Зато есть повод гордо напыжиться. Так что там дальше с нашей политикой?

– Визенгамот. Старшая палата. Поттер, Грейнджер, Гринграсс, Криви, Билл Уизли, Сириус Блэк, Мэрчбэнкс – великолепная семёрка – уверенно продиктовала Гермиона.

– Вы это… – замедлился Гарри. – Одна в двух? Или две в одной?

– Невиноватые мы, – слезливо протянула Дафна. – Ты сам олень.

– Понимаешь, Гарри! – мягко промурлыкала Гермиона. – Треверс всё ещё в Азкабане. А его сына ты обучал на пятом курсе, когда тот был на седьмом. Дед же недавно сошёл с дистанции по возрасту.

– Наш человек. Восемь из пятнадцати – большинство. На полноценное «Вето» – достаточно, – продолжила Дафна. – Однако по ряду вопросов внутри Старшей Палаты и без численного перевеса не возникает противоречий. Иногда, как, например, при принятии закона об усилении надзора за оборотнями, наше большинство оказывается более чем убедительным – есть и в старых семьях вменяемые волшебники. Однако прозвучали тревожные звоночки – выросли Драко Малфой и Теодор Нотт. Оба в состоянии приобрести места в Визенгамоте и не носят метки. К счастью, снобизм родовитых выручает – отцы не признают сыновей главами родов, поскольку считают себя более сильными и достойными.

– Наследника от Северуса мы уже имеем. Заведение, в котором зельевар обычно сбрасывает напряжение, известно. Оказалось, достаточно начистоту поговорить с одной из девушек, чтобы та перед приёмом клиента хлебнула зачаточного. Потом она уволилась и скромно живёт на нашем содержании в уютном сельском домике. Сынок подрастает, скоро пойдёт в Хогвартс. А там, глядишь, заявит права на то, чтобы занять в Визенгамоте место, принадлежащее роду Принцев. Гобелены оказались надёжной доказательной базой, – добавила Гермиона.

– Да, как-то во времена Альбуса Великого с этой доказательной базой всё выглядело жиденько, – усмехнулся Гарри. – Допрос под веритасерумом однозначно устанавливает истину. Или просмотр воспоминаний в Омуте – подделку-то сразу заметно. Это я ещё на шестом курсе видел, когда по заданию директора приплясывал вокруг Слизнорта. Или перед допросом можно взять у подозреваемого Непреложный обет в том, что тот не станет лгать. Такое чувство, что под влиянием Великого Светлого Волшебника магическая Британия последовательно глупела.

А проклятие, полученное от собственноручно надетого на палец кольца! И он ещё запил его несколькими кубками неизвестного яда. Я еле доволок его из той пещеры до Больничного Крыла, но ни Помфри, ни Снейп сделать ничего не смогли.

– До сих пор не могу понять, где Дамблдор чудил напоказ, а где у него действительно планка западала, – нахмурилась Гермиона. – Все карты нам тогда спутал своей преждевременной кончиной. Гарри пришлось срочно раскрываться в качестве наследника Певереллов, занимать место в Визенгамоте и ораторствовать в пользу Спраут в качестве лучшей кандидатуры на пост нового директора. А мне заявлять о роде Грейнджер. Два недоучившихся студента в высшем законодательном органе – это был явный перебор.

– Если бы не поддержка прессы, – вздохнула Дафна, – назначили бы МакГонагал. Как вы тогда сумели убедить Риту Скиттер написать такие наэлектризованные статьи?

– Она попалась Гермионе в своей анимагической форме ещё на четвёртом курсе. Мы решили, что не будем выдавать её невинной тайны, если она окажется полезной.

– Ну, вы и жуки!

– Это Рита жук, а мы шнурки, – улыбнулась Грейнджер. – Так что там изменилось в твоих внешнеполитических планах, Гринграсс?

– Хогвартс – старейшее из ныне действующих учреждений магической Британии. Недаром Дамблдор так держался за власть над ним, перевешивая на второй гвоздь, и работу в Международной Конфедерации Магов, и управление Визенгамотом. Через несколько лет уйдёт на покой Минерва МакГонагал, самое время будет занять пост преподавателя трансфигурации и декана Гриффиндора. Останется пережить Помону Спраут и мирно заменить её на посту директора.

– Хм! Дафна! Я и раньше догадывался, что тебе хочется управлять всем миром, но сейчас эти планы обрели вид реально предначертанных задач, – приподнял брови Гарри. – Но наше отношение к министерскому креслу остается неизменным?

– Мы же уже выяснили, что министерство – отстойник для тех, кто не способен прокормиться без жалования. Все эти департаменты и отделы только изображают бурную деятельность, доставляя окружающим сплошное беспокойство, в то время, как реально миром правят деньги и сила, – улыбнулась Гермиона. – Денег у нас достаточно – твои артефакты для поиска пропавшего из вида матери ребёнка, просто сметают с прилавков по всему маггловскому миру. Они прекрасно работают и у людей без магии, потому что парные. Два крошечных медальона тянутся друг к другу, если сдавить один из них. И всё – хоть ребёнок отыщет дорогу домой, хоть мама найдёт своё чадо. Оставалось указать в описании, что работают они на жидких кристаллах по тонкоплёночным технологиям, и доверие покупателей обеспечено.

– Это вы сильно задумали, – хмыкнула Дафна. – Учитывая, что делает и пакует их тоже артефакт, стоящий в уголке нашей домашней мастерской. Волшебникам ужасно недостаёт маггловской изобретательности. Осталось с удобством устроиться в безопасности, которая лучше всего обеспечивается властью над миром.

– Неявной властью, за которую не борются, – поправила Гермиона.

– Я спать хочу, – пожаловался Гарри. – Даф! Споёшь мне колыбельную?

КОНЕЦ