Текст книги "Сорванцы"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава 22
Визит к следователю

Со Сьюзен Боунс девочки познакомились ещё на приёме, который мистер Малфой дал для сотрудников Министерства в ознаменование оправдания двоюродного брата своей супруги. Поэтому не было никаких проблем отправить сову и договориться о встрече. С собой были взяты все необходимые вещи для бадминтона и несколько настольных игр.

Да, времени катастрофически не хватает, но деваться некуда – не разобравшись в вопросе о причастности Волдеморта к гибели родителей Гарри, совершенно непонятно, как себя вести и чего добиваться. Поэтому пришлось отказываться от запланированных на субботу аттракционов и обеда в корейском ресторанчике, жертвовать визитом Рони в Нору, намерений Гермионы немного почитать, а Гарри – порисовать. Дела, связанные с Тёмным Лордом касаются всего волшебного мира.

Опекунша малютки Сью мадам Амелия изредка поглядывала на подружек, то мельтешащих за окнами, то собравшихся сосредоточенной кучкой на ковре гостиной. Да, у племянницы были сверстницы, с которыми она играла, но эти поведением напоминали скорее команду, чем случайно слетевшуюся стайку.

– Мисс Боунс! – задумавшись, тётка маленькой волшебницы не заметила, как к ней в комнату вошла Гермиона.

– Да, Миона. Хочешь попить?

– Спросить. Можно?

– Спрашивай.

– Насколько надёжно установлена причастность Тёмного Лорда к гибели родителей Гарри?

Амелия изумлённо повернулась к девочке и выронила из глаза монокль.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ведь свидетелей убийства не было, значит, следователи изучали следы и материальные доказательства, – объяснила Гермиона. – Тщательно ли это было сделано? Не попустили ли чего-то важного?

– А что тебя интересует?

– Судя по тому, что печатали в газетах, Джеймс и Лили умерли от проклятия «Авада Кедавра». Оно же отрикошетило от лба нашей подруги. Но это заклинание не приводит к разрушению здания, в котором использовалось. А дом сильно повреждён. Вы не находите это странным?

– Я сама принимала участие в следственных мероприятиях и побывала на месте происшествия, – печально улыбнулась мадам Боунс. – Тогда дом был цел. Найденная рядом с телом Лили и детской кроваткой волшебная палочка определённо принадлежала Тому-Кого-Нельзя-Называть, и последними сотворёнными ей заклинаниями были те самые, что послужили причиной смерти родителей Гарри и появления шрама на её лбу.

– То есть Гарри осматривали медики?

– Нет. Ещё до нашего появления ребёнка увез Хагрид. О появлении шрама сообщил Дамблдор. Он же обещал позаботиться об укрытии для малышки от мести сторонников погибшего злодея.

– Получается, о причинах разрушения дома, в котором жили Поттеры, ничего неизвестно.

– Ничего. Но произошло оно вскоре после того, как закончилось следствие. Тогда на волне всеобщего восторга от победы над Злом ставили памятники и прикрепляли мемориальную табличку к воротам. Никто, кроме Люпина не мог попасть в сам дом потому что он был скрыт чарами Фиделиуса. Вот от Ремуса мы и узнали о разрушениях. А как об этом узнали вы?

– Видели. А разве эти чары всё ещё действуют?

– Не знаю. Этого никто не проверял.

– Тогда как во время следствия в дом проникли следователи? Ведь он был ещё под Фиделиусом! – додавила логикой Гермиона. – Это ведь было до установки мемориальной доски.

– Очень интересные вопросы, – задумалась мадам Боунс. – А как ты догадалась, что я мисс, а не миссис?

– У вас с племянницей одна фамилия. Такое возможно если она дочь вашего брата, а вы не замужем.

– Я заинтригована вопросом об исчезающем и появляющемся Фиделиусе, – задумчиво пробормотала Амелия. – Так, ты говоришь, что видела этот дом? То есть защита опять отсутствует?

– Не знаю. Мне неизвестно действие этих чар. В этот момент с нами была Гарри, а защита собственного дома должна её беспрепятственно пропускать. Но это не так уж трудно выяснить. Значительно интересней, почему Хагрид оказался на месте происшествия раньше всех. Ведь ему запрещено колдовать – то есть он не мог аппарировать. Из анализа газетных сообщений этого понять не удалось. Зато от Сириуса известно, что он, подъехав на своём мотоцикле, застал рыдающего лесничего уже с ребёнком на руках, отдал мотоцикл, потому что не был уверен в безопасности аппарации для младенцев, осмотрел место происшествия и помчался искать Питера Петтигрю, поскольку хотел наказать предателя и был уверен, что крестница находится в надёжных руках. Вот запись последовательности того, что видел и что делал Блэк в ту ночь, – Гермиона подала Мадам Боунс несколько листков, скрепленных зажимом.

– Хагрид воспользовался порталом, который за несколько дней до нападения на мою семью дал ему директор школы. «Великий человек – Дамблдор, – сказал он мне. – Видно, опасался недоброго». А сообщение о появлении метки над домом родителей леснику принесла незнакомая сова, – проговорила Гарри, которая как-то незаметно подошла к хозяйке дома.

– А Сириус сам увидел метку – он как раз ехал к Поттерам. Это же было на Хэллоуин, – добавила Гермиона. – Они собирались посидеть за праздничным столом.

– Люпин был далеко и никуда не собирался. Он вообще узнал обо всём из газет. А найти Петтигрю и расспросить не удалось – не нашла. Метку над домом увидела Батильда Бэгшот, что жила и до сих пор проживает в Годриковой Впадине. Она отправила сову в аврорат, – завершила картинку Рони. – Только никто не посмотрел на часы, поэтому точного графика событий собрать не удаётся.

– Ой! Так вы проводите собственное расследование! Как настоящие сыщики! – воскликнула подошедшая Сьюзен. – А можно мне тоже с вами играть?

– Конечно можно, – кивнула Гарри. – О том, куда меня нужно отвезти, Хагрида уведомил Дамблдор ещё до того, как тот отъехал от дома.

– Сириус видел и прилёт совы, и как лесничий читал полученное письмо. Они даже успели обменяться парой слов, после которых Хагрид уехал, а твой крёстный аппарировал, – кивнула Миона.

– Но Хагрида не посвящали в тайну места, скрытого под Фиделиусом, – добавила Гарри.

– А Сириус не может сказать, был ли тогда вообще этот Фиделиус, потому что его посвятили в тайну. Он не видел защиты независимо от того, была она, или нет – приплюсовала Миона.

– Так что, если бы не разрушение дома, последовавшее вскоре за убийством, и не новое появление чар сокрытия – картинка была бы понятной, – пожала плечами Рони.

– Возникает подозрение, что кому-то требовалось без помех сломать покинутое хозяевами жилище, – задумчиво проговорила Амелия Боунс. – В таком случае, встаёт вопрос о том, кто в первый раз накладывал Фиделиус, и почему он рухнул уже к моменту прибытия Хагрида.

– Сириус уверен, что это Дамблдор, – пожала плечами Гермиона. – Но об этом наверняка знает только Петтигрю, который был хранителем тайны.

– Миона, Гарри, Рони! Пожалуйста, называйте меня Амелией и заходите к нам в дом без церемоний в любой момент, когда захотите.

– Хорошо, мисс Боунс, – девочки синхронно исполнили книксен.

* * *

Обычно устный опрос позволял продемонстрировать этим тупым баранам, претендующим на постижение великих тайн зельеварения, всю глубину их умственного ничтожества. Приёмы, дающие возможность кратчайшим путём подавить волю учеников, Снейп совершенствовал непрерывно. Но с этой троицей почему-то всё шло наперекосяк. Они разбирались в том, чем отличаются суспензии от эмульсий и растворы от взвесей. Уверенно дали определение предела растворимости и не запутались в отличии объёмных и массовых соотношений.

Нет, поначалу всё шло более-менее пристойно. Катастрофа началась с того, что огненно-рыжая голубоглазка применила термин «диссоциация», дала чёткое определение и, базируясь на его основе, принялась выяснять, почему при растворении гноя бубонтюбера в соке мандрагоры объём смеси получается больше, чем сумма объёмов исходных составляющих.

После высказанной кареглазой кучеряшкой версии о том, что при этом происходит химический крекинг в углеводородных цепочках, профессор завис и оставил безнаказанной гипотезу черноволосой зеленоглазки о циклической природе связей в возникающей структуре, где происходит частичное замещение углерода кремнием. С этого момента начавшийся незаметно вынос мозга принял необратимый характер и увел тему от частностей рассматриваемой дисциплины к общим вопросам теории магии.

Очнулся Снейп только тогда, когда его припёрли к стенке вопросом о том, всегда ли развеиваются чары в случае смерти волшебника, наложившего их. То есть сначала он ответил положительно, однако…!

– Тогда, выходит, что если погиб тот, кто наложил Фиделиус, защита разрушается? – презрительно заломила бровь Гарри. – Но при этом нарушается сама логика применения такого рода маскирующих чар, потому что люди, увы, смертны. Боюсь, волшебники в своём глубоком природном высокомерии опять упустили из виду что-то важное.

– Не задирай нос! Ты сама волшебница, – воскликнула Гермиона. – и вообще, эта реплика моя, потому что я настоящая маглорождённая, а вы с Ронькой обычные чистокровки!

– Да, девочки, в жизни всегда всё сложнее, чем в любой теории. И перестаньте, наконец, мучить человека вопросами на отвлечённые темы. У него был тяжёлый день. Так мы пойдём, профессор? Встречаемся осенью? Как обычно, по четвергам? – попыталась сгладить неловкость Рони.

– Да, да. Ступайте. До осени, – с чувством обвального облегчения ответил Северус Снейп.

Глава 23
Схватка

Каникулы начались отпадно. Сначала перелёт аэробусом на континент, потом шопинг в Парижских бутиках – Дэн сказал, что у девочек должны быть самые модные купальники. Восхитительный день на аттракционах и поездка на юг в поезде, стремительно несущемся мимо пейзажей на любой вкус. А потом – тёплое море и оживлённый пляж.

Первым делом накупались досыта – все отлично плавали и с удовольствием ныряли, пока старшие Грейнджеры не выгнали мелюзгу из воды греться на солнышке и обсыхать. И теперь Рони гоняла с местными мальчишками мяч, Гермиона, как всегда, читала, а Гарри лежала на полотенце и, словно по телеграфному ключу, постукивала пальцем по шраму у себя на лбу, зажмурив глаза и мысленно повторяя про себя: «Гарри Поттер вызывает Волдеморта. Отзовись, скотина! Приём!» – фразу про скотину она стала прибавлять недавно, потому что ей показалось, будто «на том конце» её прекрасно слышат, но нарочно не отвечают. Были какие-то невнятные отклики, вроде шорохов в телефонной трубке, или неясные голоса бубнили про себя.

Подошла запыхавшаяся вся в песке Рони и устроилась рядом:

– Ну что? Так и не откликается?

– Сначала было почти совсем глухо, но я его начала дразнить скотиной – кажется, он стал сердиться, и сделалось слышнее. Но картинки, как не было, так и нет.

– Тебе нужно сильнее сосредоточиться, – оторвалась от книжки Миона.

– И «скотина» – недостаточно для мужиков. Они отлично ведутся на «труса» и на «недоумка». И ещё их нужно брать «на слабо» – откорректировала линию нападения Рони.

«Волдеморт, подлый трус! Выходи. Ты, недоумок, что? Решил, будто лишив меня родителей, можешь отсидеться, прячась по тёмным углам? Я найду тебя и размажу по стенке. Сначала изуродую за оставленный на самом видном месте шрам, а потом раздавлю как слизняка» – сменила пластинку Гарри. Стало слышнее. А потом внутреннему взору вдруг на мгновение открылся вид комнаты, все стены которой были заставлены стеллажами с книгами. Этого оказалось достаточно, чтобы переместиться туда.

Гермиона что-то уловила по выражению её лица и судорожно ухватила подругу за руку, видимо, пытаясь удержать. Во вторую, сообразив, что что-то неладно, вцепилась Рони. Так втроём они и плюхнулись на деревянный пол, собранный из плиток вычурного паркета. Вскочили и увидели распахнувшего на них глаза мужчину в лиловой мантии с головой, повязанной тряпкой как после ванны, но с узлом около уха. Поскольку, он здесь был один, то без малейшего сомнения Гарри со всей своей волшебной силы швырнула его к стене над дверью – всё остальное пространство было сплошь уставлено книгами, а порчу подобного имущества Гермиона ей бы не простила.

Впрочем, подруги поняли её без слов – Рони явно присоединила свои усилия к натиску, размазывая незнакомца ещё сильнее и удерживая руки пришпиленными к штукатурке. А Миона бросилась к оконному проёму, где виднелась кадка с каким-то растением, куда и принялась выливать воду из прихваченной с пляжа пластиковой фляги. Закончив с этим, она приподнялась, подлетев с помощью всё той же магии, и воткнула горлышко опустевшего сосуда в рот незнакомца.

– Дожимайте, девочки. Нужно выдавить эту тварь во фляжку, а потом останется только пробку закрутить.

И девочки поднажали так, что у человека глаза полезли из орбит. Потом он потерял сознание, и в это же мгновение Гарри замерла от пронизавшего её холода – будто всё тело превратилось в ледышку.

«Ты что, мерзость, решил, будто сможешь овладеть мной?» – громко подумала она и напряглась, пытаясь нагреть себя так же, как по утрам подогревала молоко из холодильника.

Остро закололо в шраме – казалось, что лоб над глазом живёт своей жизнью и пытается вырваться из головы.

«Я уже владею тобой, – зазвучало внутри. – Твоя энергия, твои жизненные силы – теперь принадлежат мне».

В это же мгновение подруги опрокинули Гарри на пол, вставили ей в рот горловину той же фляжки и так притиснули девочку к паркету, что, казалось, сейчас из неё вылезут кишки. Тем не менее, сосредоточенности на внутренней борьбе она не потеряла, представив, как её рвёт и воображая себя перекачанной шиной, готовой лопнуть от избыточного давления.

Колорита картинке добавила Гермиона, размахивающая незнакомой волшебной палочкой и вопящая: «Экзорци!», «Экзорцио!», «Экзорциум!», «Акцио Волдеморт!»

Одним из этих безумных пассов она заехала в ухо продолжающей плющить Гарри Роньке, которая на несколько мгновений потеряла сосредоточенность и чуточку ослабила давление. Этой секунды хватило, чтобы вдохнуть глоток воздуха и пискнуть:

– Он смылся.

Действительно, постороннего присутствия внутри своего сознания Гарри больше не чувствовала. Но она и не подумала прекращать борьбу – постучала себя пальцем по шраму, закрыла глаза, сосредоточившись, и отчётливо произнесла: «Волдеморт, подлый трус! Не думай, что всегда сумеешь убегать от меня – я очень быстро учусь. Единственный способ, который избавит тебя, мерзкого слизняка, от встречи со мной, это не думать, не чувствовать, замуроваться в тазик с бетоном и утопиться в Марианской впадине. Кто не спрятался – я не виновата».

Прислушалась к отклику – какое-то невнятное шуршание, словно в телефонной трубке, когда на линии случаются неполадки. Но, если напрячь воображение – можно принять это за стон.

– А что вы хотели? – ни с того, ни с сего начала оправдываться Гермиона. – Единственное, что я вычитала, это – что духов изгоняют экзорцисты. Но учебника по экзорцизму мне найти не удалось, и никаких изгоняющих заклинаний не знаю. Пришлось придумывать на ходу – ведь не напрасно они называются этим словом!

– Та лана, переживать-та-а, – махнула рукой Гарри. – Ронька и без заклинаний способна воду из камня выдавить, не то, что какого-то вшивого Волдемортишку из моей души, – шрам заметно кольнуло. – Ага, слушай, слушай, мелкий пакостник. И бойся!

– А я вот думаю, что дух из тела выходил вовсе не через рот, – задумчиво пробормотала Рони.

– Но в кино показывали, что через рот, – возразила Миона.

– Не всему можно верить, что снимают в Голливуде. Нужно будет в другой раз приготовить вторую посудину с наконечником от клизмы.

– Это что? – вспыхнула Миона. – Мы должны были стянуть с этого мужика штаны и засунуть ему…

– А кто сказал, что охотиться на тёмных лордов можно, не испачкав рук? – пожала плечами Гарри. – Они, собаки, такие скользкие! Поэтому наш долг – не оставить ему ни одного выхода.

Гермиона подошла к рухнувшему на пол мужчине и потрогала шею: – Пульс есть, дыхание тоже заметно.

Рони обшарила карманы, вытряхнув ком лягушачьей икры, пакетик златоглазок и кошель с монетами: – Никакого паспорта у него нет. Как и бывает обычно у волшебников.

– Палочку опознает Олиивандер, а больше нам ничего и не надо, – заметила Гарри.

– Что бы ты понимала? – скривила мордашку Гермиона, обводя взглядом стеллажи с книгами. – Дорожку-то сюда я запомнила.

– Тут, кажется, не по-английски и не по-французски, – Рони посмотрела на томик, открытый на столе.

– Зараза! – воскликнула Миона. – Я хотела учить испанский, а теперь придётся зубрить ещё и немецкий. Как хотите, а я – к маме, – зажав подмышкой прихваченную со стола книгу, а в руке – палочку, она посмотрела на подруг.

– Что, даже не спросим, куда мы попали? – изумилась Рони.

– Ага, ага. Прямо так, босые и в раздельных купальниках, – скривилась Гарри. – Нет уж – в другой раз.

Взявшись за руки, девочки растаяли в воздухе.

* * *

Кратковременного отсутствия подружек на пляже никто не заметил – оказывается, предусмотрительная Гермиона успела не только прихватить посуду для души Тёмного Лорда, но и навела на их расстеленные по песку полотенца маглооталкивающие чары. Воскресные уроки с леди Августой давали свои плоды. Хотя значительная часть заклинаний без волшебной палочки не получалась вообще, но отдельные чары наводились и простым усилием мысли. По большей части бытовые, а также, касающиеся неприметности или защиты – те, действие которых было легко себе представить.

Дэн и Эмма, конечно, обнаружили как исчезновение дочери и её подруг, так и обратное их возникновение из ниоткуда. Но поднимать панику не торопились – и не такое случалось. Встревожились, напряглись и сразу заметили синяк на скуле у Рони и общую помятость Гарри. На этом купание было завершено, а девочки препровождены в номер, где и оставлены в наказание за самовольство.

– Я нас просто не узнаю, – бурчала Рони, расхаживая по ковру. – Мы способны перенестись куда угодно, хоть бы в тот же Париж, но сидим и покорно подчиняемся приказу о домашнем аресте. Вы же ведьмы, подруги!

– Ты, Ронечка, настоящая безоблачная дурочка, – оторвалась от постукивания по шраму Гарри. – И я изо всех сил желаю тебе так ею и оставаться. И не представлять себе, как это здорово, подчиняться людям, которым доверяешь, и которых, – она потупилась, – любишь. Да я за Дэна и Эмму хоть убью, хоть умру. Так что посидеть наказанной для меня просто в кайф.

– А я с детства привыкла, – перевернула страницу Гермиона. – Потом нужно будет попросить прощения и сказать, что больше так не буду. Кстати, подружки! Нам ведь нужно подумать об образовании. Через четыре года нас заберут в Хогвартс, то есть нормальной учёбе придет конец. Чтобы к этому моменту закончить хотя бы среднюю школу, нужно ещё пару раз перепрыгнуть через класс.

– А, может быть, отложим на потом? – выразила сомнение Рони.

– Пока мы в младшей школе, где программа не слишком напряжённая, это проделать легче, – вслух подумала Гарри. – А потом, в средней, такое начнётся, что мозги из ушей потекут. Там уж нужно будет неслабо пахать только для того, чтобы не отстать от программы, а не то, что сейчас, когда с нами просто играют в требовательность и хвалят за любой пустяк.

– Заучки! – буркнула Рони и призвала из шкафа чемодан, откуда достала учебник по математике за следующий класс, – так и знала, что от вас не отвяжешься, – усмехнулась она в ответ на улыбки подруг.

Глава 24
Террористки

– Гаррюха! Как ты загорела в этой своей Франции! – с такими словами Драко, ожидавший подругу на выходе из камина в малой гостиной, облапил девочку, оторвал от пола и закружил на пятачке между креслами.

– Поставь меня на пол, медведь! Все рёбра помял, силач ненормальный, – взвизгнула Гарри, вырываясь из объятий. – Да и ты не похож на бледную поганку. И откуда этот клёвый прикид? – оценила она камуфляжные шорты и такую же футболку.

– Папы нас сплавили на пару недель в скаутский лагерь, чтобы повысить дисциплинированность. Так что мы с Тео, Грегом и Винсом жили в палатках, умывались в речке и отбивались от комаров. Нам, хотя мы и были там самыми младшими, доверяли собирать дрова и по ночам отпугивать от лагеря горных львов.

– Вы что, были в Скалистых Горах?

– Нет, в Иллинойсе.

– Весело!

– Да уж не скучали. Даже один раз сварили доксицид от тамошних кусачих тварей. Знаешь, как нам всыпали за испорченный котелок! И отправили за пятнадцать миль пешком за новым – мы назад еле притащились. Ладно, папа попросил проводить тебя в большую гостиную на несколько минут, а потом приходи во двор – постреляем из настоящих индейских луков.

В просторной комнате навстречу вошедшей девочке поднялись сразу восемь зловещих фигур в чёрных мантиях. Устроившись перед ними в кресле и пригласив присаживаться, Гарри не стала тянуть кота за хвост:

– Здравствуйте, господа. Поспешу уведомить вас, что дела у вашего повелителя обстоят по-прежнему неважно. В начале лета он потерял того волшебника, в которого вселился весной. Удалось выяснить, что это был некий Квиринус Квиррелл, до Рождества преподававший в Хогвартсе магловедение. Сейчас за его жизнь борются швейцарские колдомедики где-то в Лозаннской клинике. Если кто-то намерен принять участие в его судьбе – прошу не стесняться.

Да, господа, общение с Тёмным Лордом в настоящее время достаточно опасно для здоровья – он просто выпивает все силы из любого, кто не способен противиться его обаянию. Самого же вашего господина, блуждающего в виде неприкаянного духа, отказались прикаивать и австрийские горные гномы, и румынские вампиры. Там же, в Румынии, он пытался вселиться в недавно вылупившегося детёныша венгерской хвостороги, но матушка малыша пылко возразила. После этого он больше не выходил на связь со мной и не отвечал на вызовы.

Вы не знаете, способен ли выдыхаемый драконом огонь причинить вред бесплотному духу?

Взрослые волшебники, слушавшие девочку с непробиваемыми выражениями на лицах, запереглядывались, ничего, впрочем, не говоря.

– Пожалуйста, покажите ваши метки, – попросила Гарри.

Татушки были на месте. Бледненькие, но чёткие.

– Вот и ответ, – улыбнулась девочка. – Огонь Волдеморта не уничтожил.

В это мгновение все мужчины непроизвольно вздрогнули, дёрнув теми самыми руками, где находились метки.

«А ведь Рони тоже это примечала» – вспомнилось сразу. Но заострять на своём открытии внимания присутствующих девочка не стала: – Дядя Люциус! – обратилась она к хозяину дома. – Можно я уже пойду? Драко обещал настоящий индейский лук.

– Конечно, Гарри. Ступай.

Едва затихли быстрые шаги маленькой гостьи, Нотт обратился к Снейпу.

– Северус! Ты ведь признанный мастер легилименции! Не мог бы ты покопаться в мозгах у этой Поттер? Уж очень складно она излагает. В этом возрасте дети обычно путаются, теряют нить, перескакивают с одного на другое. Такое впечатление, будто она говорит заученную и отрепетированную речь.

– Ты просто не представляешь, что за дрянь крутится в головах этих маленьких девочек, – вздохнул профессор зельеварения. – Сегодня она воображала себе огромную клизму с серебряным наконечником, которую вставляет бедняге Квиринусу. И ни пробиться через этот яркий, наполненный анатомическими деталями образ, ни обойти – если ребёнок о чем-то думает, то поглощён целиком.

– А как вы полагаете, она заметила, что способна воздействовать на наши метки? – спросил Мальсибер.

– Заметила? – ухмыльнулся Малфой. – Конечно, заметила, потому что провела проверку и убедилась в результате. Она не просто не дура, но ещё и коварная тварь, планирующая каждый ход. Думаете, эта просьба от наших сыновей о том, чтобы их отправили к скаутам, возникла у них без подсказки?

– Ой, только не надо её демонизировать! – воскликнул Гойл. – Да и мальчики после лагеря стали более уверенными в своих силах.

– И начали проситься в магловкие школы? – хмыкнул Снейп. – Опомнитесь, господа! Вы хоть знаете, что быстрее всех в их компании соображает маглорождённая Грейнджер, которая дразнит подруг тупыми чистокровками?

– Маглорождённая? – насторожился Крэбб. – Ну да, её родители маглы – я сам это видел.

Собравшиеся насмешливо посмотрели на туго соображающего товарища, а потом переглянулись.

– В трёх поколениях предков у Гермионы не было сквибов, я уже проверил. Но дальше это совершенно не прослеживается. То есть шансы на то, что эта Грейнджер – обретённая, неплохие. Но для Драко я бы не хотел подобной партии – риск, что она имеет отдалённых предков-волшебников, всё-таки велик. Окончательно же выяснить это возможно только по качеству потомства, то есть после заключения брака, – ухмыльнулся Малфой. – Поэтому не стану препятствовать, если кто-то из вас решит рискнуть и позволит своему сыну связать судьбу с нею.

– Тёмный Лорд вряд ли одобрит подобный мезальянс, – пробормотал Мальсибер.

– Темный Лорд ещё некоторое время вряд ли сможет одобрять или порицать кого-либо, – задумчиво пробормотал Нотт. – А дети растут.

Остальные затравленно переглянулись – всем стало страшно от осознания, что им придётся доложить о только что неосмотрительно высказанных словах хозяину. Иначе тому станет известно, что они не доложили. Правда, трудно в точности угадать, когда это произойдёт, но о том, что рано или поздно Тёмный Лорд вернётся, напоминали черные метки.

* * *

Палочка, отобранная у Квиррелла, прекрасно подошла Гарри. С её помощью удалось наложить отличное «Репаро» на старую растрескавшуюся палочку семейства Уизли – трещины схлопнулись, потертости заросли, а выставляющийся наружу волосок втянулся внутрь и чем-то заткнулся. Рони отлично с нею управлялась. Хуже всех пришлось Гермионе – она была вынуждена запустить лапу в сундучок с наследием семейства Блэков и искренне огорчилась, когда все до одной волшебные палочки предков Сириуса охотно ей подчинились. Перед девочкой встала сложнейшая для любого женского организма проблема – проблема выбора из огромного многообразия понравившегося.

Начавшийся марафон сравнений и перечисления внешних достоинств изделий старинных мастеров сделался невыносимым уже на десятой минуте, и Сириус трусливо сбежал пересаживать в саду очередной цапень. Спустя ещё пять минут к нему присоединилась Гарри. Рони верно приняла на себя потоки сомнений и терзаний своей каштановой подруги и её же торжество, когда выбор, наконец, был сделан. Как и советовал Блэк, избранницей стала самая короткая палочка длиной ровно восемь дюймов.

И вот, вооружившись, девочки под предводительством Сириуса вступили в борьбу за чистоту и порядок в доме – выяснилось, что здесь ничего не сломалось и даже не рассохлось – просто слишком давно не проводилась приборка. Почему новый хозяин сам её не провёл? Некогда было – он выполнял задание по поиску информации о том, как уничтожить духа Волдеморта.

– Что-то я не пойму. То вы дружно отказались от того, чтобы даже прикоснуться к палочке, то вдруг раз – принялись ими отважно колдовать.

– Ты же сказал, что восстановил защиту этого места от аппарации, – покрутила носочком ноги Гермиона. – Значит, авроры не нагрянут. А, если появятся за забором, то потратят кучу времени, пока разберутся с цапнями. Ты же оставил доступ через камин только для нас, себя и мистера Уизли, – смущённо улыбнулась Миона.

– Бифштексы пожарились, картошка сварилась, пожалуйте к столу, – крикнула из кухни Гарри.

– И, да, – добавила Рони. – Палочкой колдуется аккуратней, чем сырой необработанной магией. Так что я уже проголодалась. Ты не бойся, Сириус, Гарри съедобно готовит, – как это часто бывает с детьми, она запихнула в одну фразу сразу несколько не связанных между собой положений.

– И расскажешь, наконец, чего нарыл про способ убить духа.

– А нету такого способа, – начал с конца Блэк. – Это касается и духов деревьев, животных, разных мест, зданий. И душ умерших людей. Они или сидят, где им положено, или отлетают в место упокоения. Про это место испокон веков спорят теологи, но к нашей задаче оно отношения не имеет.

Однако, после гибели тела носителя, некоторые души остаются в этом мире, потому что их что-то не пускает в тот. Те, которым препятствуют долги, именуемые в просторечии грехами, цепляются за облик старого тела и превращаются в призраков или привидений. В какой-то мере они не вполне бестелесны – на них можно воздействовать, с ними можно общаться. Целая колония таких созданий живет в Хогвартсе.

Но известны и случаи, когда такие неупокоившиеся души остаются не сцепленными ни с чем, даже со своими эфемерными образами. Они считаются самыми зловредными, потому что ко всем цепляются, пытаются направо и налево в кого-нибудь вселиться, хотя, некоторые находят себе пристанище в каком-нибудь более-менее устойчивом создании. Животном, библиотеке, скрипучей двери, например. В чём угодно, из чего можно почерпнуть хоть немного силы. Иначе они просто иссякнут и полностью развоплотятся.

– Хм, – нахмурилась Гарри. – Волдеморт постоянно стремится в тела животных. То есть ему нужна подвижность.

– С чего ты взяла, что он подчиняет себе зверей? – вскинулся Сириус.

– У меня есть с ним связь через шрам. Я его часто вызываю, и иногда мне удаётся посмотреть его глазами. Сразу перемещаюсь на увиденное место и убиваю тварь, в которой он поселился. Последней была лягушка, а перед этим крыса и ящерица, – призналась Гарри.

– То есть, гоняешь Темного Лорда и в хвост и в гриву? – хохотнул Блэк.

– Крёстный! Не я начала эту войну, но деваться мне от неё некуда. А быть страдающей стороной почему-то неохота. Прости мне это несовершенство, – ткнувшись носом в грудь Сириуса, девочка разрыдалась. – Если и не смогу отправить к праотцам, так замучаю до того, что он сам улетит в Антарктиду и вмёрзнет в вечные льды – проговорила она сквозь всхлипы.

– А ей, между прочим, не гонять всяких козлов по всей Европе нужно, а прилежно учиться, – с упрёком в голосе проговорила Гермиона.

– Ты ведь взрослый обученный волшебник! – подлизалась Рони. – Придумай какой-нибудь хитрый способ остановить эту тварь. А обнаруживать её Гарри уже наловчилась, так что доставим тебя к ней без проблем – только урой его хотя бы лет на десять, пока мы не завершим обучение.