Текст книги "Драгоценности Эптора. Сборник"

Автор книги: Сэмюэль Р. Дилэни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Но С. Дилени, видимо, не удовлетворен пассивной ролью наблюдателя. Девяностые принесли в научно-фантастическую литературу новые идеи, новые имена. Попытку вернуться в художественную литературу С. Дилени предпринял в 1993 году. Реанимировав повесть, которую когда-то написал совместно с Дж. Саллисом, заменив устаревшие технологии новыми, расписав несколько второстепенных сюжетных линий, С. Дилени издал роман «Они летят на Крион». Однако книга особого успеха не имела и прошла совершенно незамеченной.

В одной из последних жанровых книг – сборник статей «О языке, расе, сексе, научной фантастике и некоторых комиксах» (1994) – С. Дилени подробно описал свое понимание жанра научной фантастики. Несмотря на довольно «патриархальные» взгляды, С. Дилени считают одним из ведущих критиков научной фантастики...

Как сложится дальше судьба этого мастера, куда дальше заведут его искания, напишет ли он новые фантастические романы, которые вновь вынесут его на вершину популярности? Кто знает...

Александр Тишинин

ДРАГОЦЕННОСТИ ЭПТОРА

Бессонницу, страшней которой нет,

Ночные страхи, поглощающие явь,

Я встречу, гордо голову подняв,

И мне блеснет тогда надежды свет.

Преодолев свой страх,

Пройдя сквозь тьму ночи,

Увижу небосвод, сияющий вдали.

Начальные строки эпической поэмы о войне Лептара и Эптора, сочиненной одноруким поэтом Гео

Пролог

Потом жрец привел девушку на берег моря.

Ей было не по себе. Ссутулившись, она присела на огромный камень и большим пальчиком ноги стала чертить линии на мокром песке. Ее взгляд скользил по водной глади.

– Отвратительно! Ужасно! – Голос ее звучал отстраненно. – Жутко! Зачем ты мне это показал?.. Бедный юноша. Почему они так поступили с ним?.. Как они могли так поступить!? Он ведь был почти ребенком!

– Это лишь фильм. Учебный фильм.

– Но фильм о том, что происходило на самом деле!

– Да. Так все и было. Но это случилось года три назад на противоположном берегу острова.

– Но ведь это случилось на самом деле! Вы выследили их с помощью лазера, а потом сняли фильм, и... О боже! Зачем ты показал его мне?

– Подумай сама... Ты помнишь, чему мы хотим тебя научить?

Но девушка потеряла способность рассуждать. Перед ее глазами все еще стояла жуткая картина.

– Он был совсем юным, – бормотала она. – Лет двенадцать, не больше!

– Ты сама еще ребенок. Тебе нет и шестнадцати.

– Ну так что же я должна почерпнуть для себя из этого фильма?

– Оглядись... Подумай...

Но картина, запечатленная в памяти девушки, заслоняла все вокруг. Слишком живая, слишком яркая. Этюд в багровых тонах...

– Ты способная девушка и сама найдешь причину моего поступка здесь, на этом пляже, среди деревьев, среди прибрежных скал, в ракушках, омытых волнами... Пока ты смотришь на мир и ничего не видишь. – Голос мужчины зазвучал еще мягче. – Однако ты прекрасная ученица. Быстро учишься... Припомни что-нибудь из навыков телепатии...

– Телепатия – метод, аналогичный радиосвязи... Прием... Передача... – пробормотала она. – Навыки телепатии позволяют считывать узор сознательной мысли с коры головного мозга одного человека и дублировать его в коре мозга другого, что приводит к дублированию сенсорных впечатлений... Ну и что?.. При чем здесь это!.. Я ничего не могу с собой поделать!..

– Тогда обратимся к истории... Ты великолепно ответила на все вопросы. Возможно, тебе поможет знание истории мира до и после Великого Огня?

– Да, это... это интересовало меня...

– Фильм, который ты смотрела, – тоже своего рода история. Он ведь показывает нам прошлое.

– Но это было так... – взгляд девушки блуждал, словно она хотела что-то найти в сверкающих волнах, – ...ужасно!

– История нравится тебе только потому, что она интересна? А тебе никогда не хотелось докопаться до причин, которые скрываются за поступками людей?

– Ну конечно, хотелось! Я хочу знать, зачем бога наших предков пригвоздили к дубовому кресту... Я хочу знать, что заставило одних людей причинить невероятные мучения своему соплеменнику.

– Хороший вопрос... Кстати, примерно в то же время, когда Иисуса распяли на кресте, в Китае додумались изобразить две противоборствующие силы Вселенной запертыми в круге, наполовину черном, наполовину белом. Однако, чтобы не создавалось впечатление, что силы однородны – только черные или только белые, – на черном фоне поставили белую точку, а на белом черную... Тебе интересно?

Девушка нахмурилась, удивленная таким неожиданным переходом. А ее спутник продолжал:

– Помнишь тот фрагмент из мемуаров ювелира эпохи Возрождения?.. Ну, тот, где ювелир вспоминает, как в возрасте четырех лет ему довелось вместе с отцом наблюдать в очаге у огня сказочную саламандру. Тогда отец внезапно отпустил ему затрещину настолько сильную, что мальчик пролетел через всю комнату и врезался в полку с посудой. Свой поступок отец объяснил тем, что Челлини слишком маленький и не запомнит чудо, если его не сопроводить болью.

– Я помню этот рассказ, – кивнула девушка. – Челлини в зрелые годы долго сомневался, была ли затрещина причиной того, что он запомнил саламандру, или саламандра послужила причиной того, что он запомнил затрещину.

– Да, да! – воскликнул учитель. – Ты начинаешь понимать меня!

В возбуждении жрец откинул капюшон, и девушка увидела его лицо, багровое в свете заходящего солнца.

– Разве ты не видишь закономерности? – Изрезанный морщинами лоб, паутина красных сосудов в белках глаз... Девушке стало неловко разглядывать следы Времени на лице учителя, и она опустила взгляд.

– Я не знаю, что такое саламандра.

– Она напоминает голубых ящериц, которые поют в нашем саду, – объяснил учитель. – Только та саламандра была не голубая и не пела.

– Тогда зачем помнить о ней? – с вызовом проговорила юная ученица и усмехнулась.

Жрец не обратил на это внимания. Он продолжал, словно не расслышал:

– А еще художник из Флоренции, который, как ты помнишь, был другом Челлини. Он создал портрет таинственной девушки – Джоконды. Между прочим, чтобы писать с нее портрет ему приходилось выкраивать время, отрываться от работы над другой картиной. Эта, другая, картина – предупреждение о большом несчастье, несущем в себе много горя для всего человечества. Ее название «Тайная вечеря», и изображает она того самого человека, которого распяли на дубовом кресте, вместе с его учениками. Кстати, один из учеников и предал несчастного, выдав солдатам. Какие чувства терзали художника, когда он брал кисть, чтобы изобразить Грядущую Муку?.. А вспомни портрет Джоконды! Художник нарисовал улыбающуюся девушку, но улыбка ее не столько радует, сколько удивляет. И уже не одно столетие зрители в недоумении спрашивают: «Почему она так странно улыбается?» А причина понятна... Ты только внимательней отнесись к окружающему и сразу найдешь ответ.

– А Великий Огонь? – спросила девушка. – Когда с неба обрушилось пламя и закипела вода в море... Невероятно! Что вызвало это? По-моему, невозможно объяснить то, что тогда случилось... Тем более оправдать виновников... как и в случае с тем мальчиком.

– Нет, – возразил учитель. – Ничего невероятного тогда не произошло. Действительно, когда Великий Огонь начал уничтожать мир, люди закричали: «За что? За что?» Так и ты сейчас спрашиваешь: «Как может один человек поступать так с другим человеком?» А надо спросить: «Почему?» – и ответить самой прямо сейчас, прямо здесь! Здесь, на пляже ты найдешь причину всем этим ужасным событиям!

– Не могу, – грустно ответила девушка. – Перед моими глазами тот распятый юноша... Ужасно!

– Хорошо. – Жрец вздохнул и поправил капюшон. – Возможно, ты поймешь причину человеческой жестокости, когда немного успокоишься... А теперь нам пора возвращаться.

Девушка соскользнула с валуна и пошла рядом со своим учителем, босиком ступая по холодному песку.

– Тот мальчик, у которого вырвали язык... Я не обратила внимания – он был связан? Кажется, у него было четыре руки, так ведь?

– Так.

Девушка вздрогнула, словно ее коснулся порыв ледяного ветра.

– Знаешь, я не могу вот так запросто, между делом говорить об этом. Ведь это было ужасно... Я должна что-то сделать. Написать стихи, что-нибудь разрушить или построить... Иначе я сойду с ума!

– Неплохая идея, – пробормотал жрец, когда они уже подходили к деревьям. – Очень даже неплохая...

А несколько дней спустя за несколько сот миль от этого пустынного пляжа...

Глава первая

На берег с шорохом накатывали волны. В синеве вечера тускло мерцали огни. Это корабли плавно скользили мимо замшелых причалов в сторону доков.

Грязные воды омывали подножие каменного города.

С корабля, только что вставшего на якорь, спустили трап.

Матросы, вслед за медлительным капитаном и высоким боцманом, устремились по скрипучему трапу. Доски прогибались под их тяжестью... Наконец босые ноги тяжело зашлепали по грязной набережной. Шумными компаниями, парами и поодиночке разбрелись моряки по портовым улицам. Их тянуло к желтым огням таверн, манил запах опиума, текущий из прокуренных, полных дыма помещений. Заманчиво поблескивали фонари над дверями публичных домов.

Когда последние матросы растаяли в темноте, капитан, положив ладонь на рукоятку сабли, спокойно сказал своему боцману:

– Вот они и ушли... Следовало бы набрать новых матросов на место тех, кого мы потеряли на Эпторе. Нам нужно десять надежных матросов, Джорде. Мне не по себе, когда я вспоминаю ту мясорубку... Ужасная участь.

– Десять надежных матросов. Достойная замена тем, кто погиб, – съязвил боцман. – И еще двадцать на место тех, кого нам больше не видать... Сомневаюсь, что кто-то из экипажа захочет еще раз побывать на Эпторе. Хорошо, если хоть кто-то вернется на борт.

В отличие от капитана, боцман был невероятно худ. Любой костюм висел на нем мешком.

– Никогда не прощу ей путешествия на этот ужасный остров, – проворчал капитан.

– Я бы поостерегся говорить так громко, – пробормотал боцман. – Да Воплощение Арго и не нуждается в вашем прощении. К тому же она поплыла с ними и разделила все опасности... Просто чудо, что она уцелела!

– Скажи, а ты-то сам веришь слухам в ее сверхъестественные способности? – понизив голос, спросил капитан.

– Странный вопрос! – пожал плечами боцман. – А вы верите?

– Я – нет, – поспешил заверить его капитан. – И все же из тринадцати остались в живых только трое. И из трех лишь жрица не получила ни единой царапины...

– Возможно, все дело в том, что она – женщина, – предположил Джорде.

– Возможно, – согласился капитан.

– А теперь она ведет себя очень странно. Ночью бродит по палубе... Я сам видел, как она ходила вдоль борта и подолгу смотрела то на воду, то на звезды...

– Десять здоровых мужчин изрублены на кусочки, разорваны в клочья, – задумчиво проговорил капитан. – Я бы не поверил в такое варварство, если бы сам не видел руку одного из наших матросов, плавающую в воде... Мороз по коже, когда вспомнишь, как наши люди столпились у борта, пораженные этим зрелищем. А рука поднялась, как шлагбаум, и исчезла в набежавшей волне.

– Да хватит вам! – не выдержал боцман. – Лучше подумайте, где набрать столько людей.

– Интересно, жрица сойдет на берег? – словно не слыша слов Джорде, продолжал капитан.

– Если захочет, сойдет. Это не наше дело. Наше дело управлять кораблем и точно исполнять ее приказы.

– Не согласен я с этим.

Капитан еще раз окинул взглядом свой корабль. Боцман похлопал его по плечу:

– Если хотите выговориться, то хоть говорите тише и только со мной.

– Я не согласен, – повторил капитан. Затем резко повернулся и зашагал прочь. Боцман поспешил следом. На пристани стало тихо.

Однако вскоре тишину нарушил грохот скатившейся откуда-то бочки. За ней мелькнула чья-то фигура.

* * *

А в это время по улице, ведущей к порту, шли двое мужчин. Один из них – настоящий гигант – отбрасывал на тесно прижавшиеся друг к другу здания огромную тень, по-обезьяньи повторявшую его живую жестикуляцию. Он шлепал по мостовой босиком, голени были обернуты кусками кожи и обмотаны ремнями. Свою речь он сопровождал резкими взмахами одной руки, а тыльной стороной другой поглаживал короткую бороду цвета красного дерева.

– Значит, хочешь наняться на корабль? Думаешь, там нужен умник, слагающий вирши и подбирающий рифмы? Нет. В море ценят мускулы и сноровку в работе со снастями.

Его спутник, хрупкий юноша в белой рубахе, перехваченной кожаным поясом, только усмехнулся в ответ:

– Четверть часа назад мое предложение казалось тебе неплохой идеей, Михайло. Ты же сам говорил, что именно плавание на корабле поможет мне окрепнуть духом.

– Да, такая жизнь либо превращает юношу в мужчину, либо... – рука Михайло взметнулась вверх, – либо ломает ему судьбу, – рука резко опустилась.

Молодой человек остановился, откинул со лба прядь черных волос и посмотрел на корабли, выстроившиеся вдоль причала.

– Ты так и не объяснил, почему за последние три месяца не смог наняться ни на один корабль. – Молодой человек рассеянно разглядывал черные силуэты мачт на фоне темно-синего неба.

Гигант вдруг перестал жестикулировать, обнял друга за талию и, сорвав с его пояса кошелек, подбросил высоко вверх.

– А ты уверен, друг Гео, что нам нельзя истратить хотя бы часть твоего серебра на вино, прежде чем мы выйдем в море? Если хочешь соблюсти обычай, то следует поступить именно так. Когда нанимаешься на судно, подразумевается, что у тебя в кармане пусто. Это главное доказательство того, что ты готов терпеть лишения долгого плавания.

– Михайло, убери свои лапы! – Гео поймал кошелек.

– Ну-ка... ну-ка! – возмутился Михайло, пытаясь вырвать кошелек из рук приятеля. – Отдай!

– Слушай, я поил тебя пять дней подряд... Пора протрезвиться. Если нас не возьмут на судно, кто будет...

Но Михайло, смеясь, сделал еще один выпад. Гео с кошельком отскочил назад.

– Хватит, прекрати! – Но при этих словах молодой человек налетел на лежавший на боку бочонок и, взмахнув руками, повалился на мокрую мостовую. Кошелек, подняв тучу брызг, со звоном отлетел в сторону.

Пока юноша поднимался с земли, мимо него стрелой промелькнула маленькая фигурка. Кто-то бросился вперед, подхватил кошелек одной рукой, оттолкнулся от бочки другой и, пустив в ход еще две руки, бросился наутек.

– Что за черт, – начал было Михайло, пытаясь понять, что случилось. – Что за черт!

– Эй... ты! – Гео с трудом поднялся на ноги. – Стой!

Михайло уже сделал два прыжка вслед за удирающим чудовищем, которое почти скрылось из вида, и тут случилось неожиданное. Откуда-то раздался голос, напоминающий звон хрусталя:

– Стой, воришка... Остановись!

Бегущий неожиданно замер, словно наткнулся на невидимую преграду.

– Теперь назад... Назад... Вернись...

Вор повернулся и покорно побрел назад. Его движения, раньше такие ловкие, стали механическими, словно невидимая сила заставляла его переставлять ноги.

– Да он еще ребенок! – воскликнул Михайло.

Действительно, вор оказался темноволосым мальчишкой. Рваные штаны были его единственной одеждой. Его взгляд замер на ком-то, находившемся позади рассерженных друзей. Четыре руки воришки нелепо подергивались в воздухе, словно он пытался освободиться. Мужчины разом обернулись.

На трапе одного из судов стояла женщина. Ее силуэт четко вырисовывался на фоне темнеющего неба. Одной рукой она придерживала какое-то устройство, висевшее у нее на шее, и только ветер, играя вуалью, нарушал каменную неподвижность незнакомки.

Воришка с явной неохотой приблизился к ней.

– Отдай мне кошелек, мальчик, – негромко приказала женщина.

Воришка протянул кошелек. Незнакомка взяла его. Затем опустила руку. И как только она сделала это, мальчик отпрянул, повернулся и попал прямо в объятия Михайло.

– Ага! Попался, проклятый ворюга! – взревел гигант.

Мальчик исступленно вырывался, но не издавал при этом ни звука. Он не молил о пощаде, а Михайло не выпускал его.

– Ты никуда не уйдешь... Уффффф!.. Ну, я тебя и взгрею... Прямо здесь... Сейчас же...

Михайло обхватил мальчика одной рукой. Другой рукой он поймал все четыре запястья и, крепко сжав, приподнял воришку. Худое тельце дрожало, как натянутая струна, но мальчик по-прежнему молча и отчаянно сопротивлялся.

Женщина, пленившая его, спустилась с трапа и подошла к приятелям.

– Кошелек принадлежит вам? – поинтересовалась она, протягивая кошелек Гео.

– Спасибо, – буркнул Михайло, пытаясь одновременно дотянуться до кошелька и не выпустить из рук вора.

– Он мой! – выкрикнул Гео, перехватив кошелек. И через мгновение, улыбнувшись, прочитал нараспев:

 
Над каждою душою есть хранитель.
Так оглядись, найди свою обитель.
 

– Благодарю вас, – добавил он, изящно кивнув незнакомке.

Брови под вуалью изогнулись, выражая изумление.

– Тебя обучали ритуалам вежливости? Уж не учишься ли ты в Университете?

Гео улыбнулся:

– Учился, до недавнего времени. Но у меня возникли денежные проблемы, поэтому пришлось временно оставить ниву науки... Я решил наняться матросом на один из этих кораблей.

– Похвальное... но довольно глупое решение.

– Я поэт... Говорят, все поэты – глупцы. Кроме того, мой друг утверждает, что море сделает из меня мужчину. Чтобы стать хорошим поэтом, надо быть настоящим мужчиной. По крайней мере, я так считаю!

– Еще более похвальное заявление. Как я погляжу, ты не так уж глуп. А что за человек твой друг?

– Меня зовут Михайло. – Гигант, продолжая бороться с воришкой, шагнул вперед. – Я был лучшим матросом на всех кораблях, где мне доводилось плавать.

– Михайло?.. Имя для медведя? А я-то думала, медведи не любят воды. За исключением белых, разумеется. Всех остальных брызги способны довести до бешенства...

– Но, если я не ошибаюсь, сохранилось древнее заклинание, которое усмиряет их... – И Гео начал читать нараспев:

 
Спокойнее, медведь,
Усни же сном зимы.
Ничто не обожжет
Тебя в твоей берлоге.
 
 
Умерь свирепый пыл,
Усни, мой друг, усни,
Забудься до весны,
Оставь свои тревоги.
 

– Э-э, – сказал Михайло. – Я-то не медведь!

– Твое имя ассоциативно связано со словом «медведь», – успокаивающе пояснил Гео и, обращаясь к незнакомке, продолжал: – Как видите, я неплохо учился.

– В отличие от меня, – улыбнулась незнакомка. – Я изучала всевозможные науки и поэзию, когда была моложе, но скоро мое увлечение прошло...

И тут она снова посмотрела на мальчика.

– Как вы похожи! Темные глаза, темные волосы. – Она засмеялась. – А что еще есть общего между поэтами и ворами?

– Многое, вы уж мне поверьте, – подхватил Михайло. – Этот тип – мой спутник, любитель поэзии, никогда не пожертвует ни одной серебряной монетки, чтобы его друг смог промочить горло хорошим вином. А это, если хотите знать, тоже воровство!

– Я спрашивала не тебя, – остановила гиганта женщина.

Михайло обиженно надулся.

– Воришка, – продолжала незнакомка. – Маленький четверорукий чертенок. Как тебя зовут?

Ответом было молчание. Темные глаза воришки сузились.

– Ну-ка, отвечай. Иначе я заставлю тебя говорить силой. – Она снова поднесла руку к амулету.

Глаза мальчика в ужасе широко раскрылись, и он подался назад, вжавшись в живот Михайло.

Гео протянул руку к кожаному ремешку на шее мальчика. На ремешке висел керамический диск: на белой эмали – черная волнистая линия с маленькой зеленой точкой на одном конце, вроде глаза.

– Вполне сойдет за имя, – примиряюще предложил он. – Очень похоже на змею.

– Змей?.. Забавно. – Женщина усмехнулась. – Ты хороший вор? – Затем, не глядя на Михайло, приказала: – Отпусти его!

– А как же порка?! – возмущенно фыркнул гигант.

– Мальчишка не убежит.

Михайло отпустил мальчика.

Освобожденный пленник принялся растирать запястья одной пары рук пальцами другой пары. Его темные глаза продолжали неотступно следить за незнакомкой, и она повторила свой вопрос:

– Ты хороший вор?

Мальчишка порылся в лохмотьях брюк и выудил что-то, зажатое в кулаке. Ремешок, подобный тому, что висел у него на шее, высовывался между пальцами. Воришка вытянул кулак и медленно разжал ладонь.

– Что это? – Михайло заглянул через плечо Змея.

Женщина нагнулась над раскрытой ладонью мальчишки и вдруг резко выпрямилась.

– Ты... – в замешательстве произнесла она. Кулак Змея сжался. – Ты и в самом деле хороший вор, – овладев собой, уже спокойно проговорила женщина.

– Что там у него? – спросил Михайло. – Я и не рассмотрел.

Змей снова разжал кулак. На грязной ладони, опутанный ремешком, лежал молочно-белый камень величиной с человеческий глаз, в грубой проволочной оправе.

– Искусный вор, – подтвердила незнакомка голосом, который звучал надтреснуто по сравнению с прежней звенящей звонкостью. Потом откинула вуаль, снова поднесла руку к горлу, и Гео увидел, что кончиками своих изящных пальцев она сжимает точно такой же камень, но только в платиновой оправе и на золотой цепочке. Женщина подняла голову и встретилась взглядом с поэтом. На губах ее появилась легкая усмешка. – Нет, – вздохнула она. – Не такой искусный, как я предполагала. Сначала я подумала, что этот воришка обокрал меня. Но я ошиблась... Поэт, обученный премудростям древних ритуалов Лептара... ты знаешь предназначение этих безделушек?

Гео отрицательно покачал головой.

Вздох облегчения вырвался из груди незнакомки, напряженный взгляд потеплел, стал задумчивым, и она, по-прежнему глядя в глаза Гео, сказала:

– Да, ты не можешь это знать. Все забыто, уничтожено жрецами Древности. Послушай:

 
Пусть зернышко станет прахом,
И песня летит над землей.
И женщина крепнет духом
Рядом с мужской добротой...
 

– Тебе знакомы эти стихи? Можешь сказать, откуда эти строки?

– Только одна строфа кажется мне знакомой, – пробормотал Гео. – Да и то в слегка измененной форме. По-моему, она звучит вот так:

 
Пусть капелька станет льдинкой
И песня летит над землей.
И женщина станет тростинкой
Рядом с мужской добротой...
 

– Молодец! – удивилась незнакомка. – Ты справился с задачей лучше, чем все жрецы и жрицы Лептара. Откуда этот отрывок?

– Это строки из преданных забвению ритуалов Древних богов, из тех, что ныне запрещены. Староверы были уничтожены пятьсот лет назад. Остальная часть стихотворения утрачена, – объяснил Гео. – Вполне понятно, почему жрецы и жрицы наших времен не знают этих строк. Я же наткнулся на них, когда менял бумажную обложку на одной старинной книге. В качестве обложки использовали страницу из еще более древней книги. Смешно! Но благодаря человеческой глупости я прочел эти стихи! Не сразу я догадался, что это фрагмент ритуала Древних времен, когда Лептар еще не провел чистку своих библиотек. По крайней мере, я знаю, что мой вариант относится к тому времени. Возможно, до вас дошла искаженная версия? За подлинность своего варианта я ручаюсь.

– Нет, – снисходительно вздохнула незнакомка. – Это моя версия подлинна. Я в этом уверена...

Потом она снова повернулась к мальчику:

– Мне нужен хороший вор. Пойдешь со мной?.. И тебя, Поэт, я тоже приглашаю. Мне нужен человек, который может мыслить не так, как все, и способен погружаться в сферы, недосягаемые для жрецов и жриц... Ты пойдешь со мной?

– Куда?

– Вначале на борт этого корабля. – Незнакомка загадочно улыбнулась и кивнула в сторону судна.

– Хороший корабль, – вмешался Михайло. – Я был бы счастлив отправиться в плавание на таком корабле, Гео.

– Я наняла капитана этого красавца-парусника, – продолжала незнакомка, обращаясь к Гео. – Он примет тебя в экипаж. Надеюсь, ты увидишь мир и станешь настоящим мужчиной. Ведь ты стремишься именно к этому?

Гео заметил растерянный вид Михайло, после того как в очередной раз на его слова не обратили никакого внимания.

– Мой друг должен отправиться со мной, на какой бы корабль я ни нанялся. Мы пообещали друг другу не расставаться. К тому же он хороший моряк, а я совсем не знаю морской науки.

– Ну что ж... Во время нашего последнего путешествия мы потеряли много людей, – тяжело вздохнула незнакомка. – Думаю, твой друг без труда получит место на нашем судне.

– Это большая честь для нас, – начал Гео, но замялся. – Скажи, кому мы будем служить? Мы до сих пор не знаем вашего имени...

Вуаль снова упала на лицо таинственной женщины.

– Я верховная жрица богини Арго... А твое имя?..

– Гео, – ответил поэт.

– Я приветствую тебя на борту своего корабля.

В этот момент из переулка вышли капитан и Джорде. Капитан внимательно вглядывался в далекий горизонт.

В вечерней полутьме его лицо казалось моложе и мягче. Жрица повернулась к нему:

– Капитан, вот три человека, которых я нашла для замены потерянных по моей глупости.

Михайло, Гео и Змей переглянулись между собой и посмотрели на капитана, который молчал, внимательно разглядывая их. За него ответил Джорде:

– Вы справились с этим не хуже, чем мы, госпожа.

– Да и те, кого нам все же удалось завербовать... – капитан покачал головой. – Ваши матросы не обладают сноровкой, необходимой для далекого путешествия...

– Я! Я гожусь для любого путешествия, – вмешался Михайло. – Я готов отправиться хоть на край земли!

– Похоже, ты сильный и опытный моряк. Но этот... – Капитан взглянул на Змея. – Он же из Странных...

– Совершенно с вами согласен! Не стоит брать его на корабль! Такие, как он, приносят несчастье! – горячо заговорил боцман. – Зачем он нам? Ни один капитан не возьмет такую тварь на борт. А этот к тому же еще совсем мальчишка. Он хоть и жилистый, но не сможет натянуть канат или зарифовать парус. Ни к чему он нам! Разве мало несчастий свалилось на наши головы?

– Он поплывет с нами не для того, чтобы натягивать канаты, – проговорила жрица. – Маленький Змей – мой гость. А эти двое станут работать наравне с остальными... Я знаю, что людей вам не хватает. Но на этого молодца у меня другие виды...

– Как прикажете, госпожа, – вздохнул капитан.

– Но, Ваше Высочество... – никак не мог успокоиться Джорде.

– Как прикажете, – обреченно повторил капитан, и боцман молча отступил. Капитан же тем временем повернулся к Гео. – А ты кто?

– Я – Гео, был и остаюсь поэтом. Но я готов выполнять любую работу, какую мне поручат.

– На сегодня, паренек, мы ограничимся беседой. Проходите на борт. Койки внизу... Пустых много...

– А ты кто такой? – спросил Джорде Михайло.

– Я – настоящий морской волк! Могу отстоять три вахты подряд, не падая от усталости... и многое другое могу! Так что, я уже принят? – С этими словами Михайло вопросительно взглянул на капитана.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Джорде. – Мне кажется, я тебя уже где-то видел. Может быть, ты уже плавал со мной?

– Я отличный матрос... Я самый ловкий, когда дело касается канатов... Я лучше всех натягиваю линь, проворнее всех подбираю рифы...

– Имя! Назови свое имя!

– Ну... Некоторые зовут меня Михайло...

– Да, да! Это имя! Я слышал его раньше! Правда, тогда у тебя не было бороды. Ты что же, думаешь, я снова возьму тебя в море? После того, как собственноручно занес твое имя в черный список и предупредил всех капитанов в этом порту? Я еще не спятил, чтобы надеть себе на шею такой хомут!.. Ты без работы уже месяца три?.. И славно!.. Будет справедливо, если ты не получишь ее еще триста лет! – Джорде повернулся к капитану: – Это смутьян! Он постоянно затевает драки. Да, он силен, как сто воинов, и несгибаем, как мачта. Однако в человеке главное – сила духа... А этого малого, хоть он и хороший матрос, я поклялся не брать к себе на корабль. Он едва не убил несколько человек... Ни один боцман, знающий моряков этой гавани, не возьмет его на борт своего судна.

Жрица Арго рассмеялась:

– Возьмите его, капитан. Он уже выслушал слова, укрощающие бешеного медведя... Теперь-то, Гео, мы узнаем, чего ты стоишь как поэт, и проверим силу заклинания, – улыбнувшись, жрица повернулась к Михайло: – Ты действительно можешь убить человека?

Гигант молчал.

– Я хочу знать – ты убил кого-нибудь за свою жизнь или нет?

– Да, убил, – с трудом разлепил губы Михайло.

– Если бы ты сказал мне это раньше, я бы взяла тебя первым, – вздохнула жрица. – Капитан, мне нужен такой головорез. Вы должны принять его в команду. Если он хороший матрос, мы не можем упустить его. Что касается его... особых талантов, то я займусь ими сама... Гео! Поскольку ты произнес заклинание и, к тому же ты друг Медведя, я поручаю тебе присматривать за ним. А когда ты устроишься на корабле, зайди ко мне знаток древних ритуалов. Идем... Капитан! Завтра утром мы поднимаем паруса.

Жрица жестом приказала всем следовать за собой. Они поднялись по сходням на палубу. Когда таинственная женщина высказала желание говорить с Гео, Михайло, Змей и Джорде обменялись многозначительными взглядами. Но теперь, поднимаясь по трапу, все молчали.