Текст книги "Ракетная рапсодия"

Автор книги: Семен Лопато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Он бездумно кивнул. Она оглянулась.

– Тут где-то магазинчик был, мы когда-то ребятами туда заходили, вроде за углом где-то.

С готовностью он поднялся, она, защелкнув сумку и поправив туфли, поднялась вслед за ним. Тяжеловато, но уверенно ступая в своих высоких туфлях и короткой юбке, она свободно шла перед ним, поправляя на плече ремешок сумки; с любопытством выискивая глазами поворот в переулок, найдя его, она, свободным движением отбросив назад волосы, повернула туда; догнав ее и пройдя переулком, он вошел за ней в магазин. Стеклянная дверь закрылась, оставив их в тишине, в тесном пространстве почти не было народу, она подошла к прилавку. Не отрывая взгляда от ее курносого, с полными губами профиля и бархатно-белой шеи, он по ее указке купил что-то из еды; пройдя к винному отделу, она озабоченно остановилась у прилавка. Подняв голову, деловито увлеченная процедурой выбора, она задумчиво окинула взглядом бесконечные ряды бутылок на полках.

– Ну, это я все пила…

Скользнув взглядом куда-то в дальний верхний угол, она легко подняла круглую белую руку.

– Возьми это.

Расплатившись, он вышел вслед за ней на улицу, не говоря ни слова, они дошли до проспекта, почти сразу он остановил машину. Уже зная, что надо садиться первым, он пробрался на сиденье вместе с большим белым пакетом, она опустилась рядом с ним. Машина помчалась по проспекту. Невозмутимо поглядывая в окно, она сидела рядом с ним, аккуратно сомкнув высоко поднятые в тесноте машины круглые колени. С неожиданной быстротой, почти незаметно по времени миновав центр, машина свернула на поперечный проспект и остановилась у гостиницы. Выбравшись вслед за ней и захлопнув дверь, он жестом пригласил ее за собой; с любопытством взглянув на фасад гостиницы, но ничего не спросив, она поднялась вслед за ним по ступенькам, вместе они прошли через холл и вошли в лифт. Пройдя коридором и открыв большим гостиничным ключом дверь, он пропустил ее вперед, они вошли. Остановившись у зеркала в прихожей, которого он раньше не замечал, она, быстрым движением поправив завиток у виска, весело-мимолетно вгляделась в отражение.

– Бывают миленькие женщины.

Раньше него зайдя в комнату, она, беспечно сделав пару шагов, с бездумным любопытством огляделась.

– Ты здесь живешь?

Он помотал головой.

– Нет. Это временно. Потом объясню.

Кажется, не обратив внимания на его ответ, она, пройдя в комнату и поставив сумку на кровать, свободно села в кресло напротив стеклянного столика, откинувшись на спинку и положив ногу на ногу. Вытащив из пакета и расставив на столе бутылку и все остальное, он взял с тумбочки в углу два тонких стакана, стоявших вверх дном на стеклянном подносе, и, открыв бутылку, разлил вино.

Свободно поигрывая носком туфли, сидя в кресле, она приопущенно-поблескивающими глазами весело следила за его приготовлениями, так, словно уже в сотый раз была в этой комнате, тая улыбку и обхватив наманикюренными пальцами колени. Подняв вслед за ним стакан, быстро чокнувшись и выпив, она потянулась было за сигаретами, но, увидев, что он, встав и обогнув столик, шагнул к ней, с мгновенно блеснувшей улыбкой отложила сигареты и бесхитростно-весело, запрокинув голову, приняла его поцелуй. Взяв ее за подмышки и подняв навстречу себе, он увидел рядом с собой ее лукаво поблескивающие глаза. Увидев, что он начал раздевать ее, она, мягко прервав его и продолжив сама, легко кивнула в сторону телевизора.

– Включи, пусть играет что-нибудь.

Увидев, как он ткнул кнопку и двинулся к открытой двери в прихожую, она, опустившись на кровать и подобрав колено, вскинула круглую белую руку.

– Не надо, не закрывай.

Вернувшись и быстро снимая одежду, он увидел, как, белея на покрывале, она, опершись на локоть, с бесхитростным любопытством влажно смотрела на него, словно ожидая, что он может предложить ей. Секунду спустя он был рядом с ней. Быстро нависнув над ней и приняв на сгибы локтей ее тяжелые белые ноги, он мгновенно вошел в нее и, заглянув ей в глаза, вдруг увидел, как, разом отбросив лукавство и затаенность, словно ощутив себя, она замерла, ловя свои чувства, без всякого стеснения, абсолютно свободно и просто погрузившись в них, уже ничего не думая, доверяя ему и себе. Чувство полета подхватило его и потащило вверх; закинув ее ноги себе на плечи, он наносил ей удары с размаху, всем телом, на пробой вбивая ее в кровать. Уронив на покрывало руки, которыми она раньше придерживала себя за колени, она, вздрагивая, невидяще посмотрела на него, словно куда-то отдаляясь, изумленно прислушиваясь к себе, словно в растерянности не зная, что делать.

– Уй-я сказала она. – Уй, классно. Уй, ни х… себе. – Словно внутренне напружинившись, спешно собираясь для чего-то и готовясь к чему-то, она закрыла глаза. Время пошло вбок, и мир исчез.

9

Экран телевизора мигнул, и одна рекламная вставка сменила другую. Повернувшись к нему и приподняв над покрывалом кудрявую голову, она, с каким-то загадочно-веселым упреком глядя на него, комически бессильно шевельнула рукой.

– Пожалуйста, сумку мою дай.

В два прыжка перелетев комнату, он поставил ее тяжелую сумку перед ней на покрывало.

– И сока там, из пакета, достань, налей.

Вскочив вторично, он наполнил и протянул ей стакан.

Достав из сумки какую-то упаковку, она, выдавив из нее таблетку и бросив ее в рот, сделала несколько глотков из стакана.

Бездумно глядя на нее, машинально вспомнив, что она ему сказала, когда он предложил ее поберечь, он с какой-то бессмысленной заботливостью инстинктивно шевельнулся к ней.

– Это та самая таблетка?

– Ага.

– А она надежная? Может, все-таки стоило…

Весело блеснув глазами, она отдала ему стакан.

– Стопроцентная. – Задорно, словно довольная чем-то, она открыто взглянула на него. – Самая надежная, какая есть. Самая дешевая и самая вредная. За границей такие после изнасилований дают.

– Но я ж тебя не насиловал.

– Ты? – Чуть подавшись назад, словно впервые его видя, она деловито осмотрела его.

– Изнасиловал. – Словно поддавшись мгновенному бессилию, она откинулась назад, все так же комически строго глядя на него. – Ты меня вы…л и высушил.

Упав на спину, словно разговаривая сама с собой, она мечтательно посмотрела в потолок.

– Ворона, ты какая? Никакая. – Словно вновь вдруг заметив его, она весело отвернулась.

– Все, отъе…сь от меня. Я – ворона.

Секунду пролежав так, она хитро скосила на него глаза.

– Только сначала что-нибудь поесть дай.

Вскочив с кровати, он вытащил и разложил на столе все оставшееся в пакете. Включив свет, он выжидающе посмотрел на нее. Секунду поколебавшись, словно раздумывая, и, наконец, как будто церемонно приняв его предложение, она с неторопливостью холеной боярской дочери села на кровати, с улыбкой вытянув вперед круглые белые руки. Бездумно, словно плывя в какой-то приподнятой, кружащей волне, он, подойдя, как белую лебедь, поднял ее с кровати. Секунду постояв в его объятиях, весело взглянув на еду поверх его плеча, она, подойдя к столу, быстрыми, летящими движениями сделала несколько бутербродов; разложив их на тарелке, с ногами забравшись в кресло, она весело кивнула ему:

– Наливай.

Сев на краешек кресла напротив нее, он разлил мартини. Быстро чокнувшись и выпив, легко отбросив волосы со лба и откинувшись в кресле, она весело прищуренными глазами взглянула на него, словно подмываемая желанием что-то сказать или спросить. На секунду опустив глаза, она бросила на него быстрый хитрый взгляд поверх стакана, который держала у лица.

– Ты мне ничего не подливал?

– Как это?

– Ну, бывают же всякие капли возбуждающие, для любви, ну, чтоб там все усиливать. Не подливал ничего?

Бездумно-легко помотав головой, он ожидающе подался к ней.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

Весело блеснув глазами, она спрятала взгляд.

– Да так, показалось.

Хитро-загадочно оглядев комнату и словно не выдержав, она озорно взглянула на него.

– Просто у меня случай был года два назад. Я перед Новым годом с одним встречалась, мы с ним вместе на студии работали. Это мой бывший мужчина. Ну, он говорит: давай сегодня пить не будем. Я говорю, ладно, давай, выпили воды какой-то, и все. Ну, потом как обычно – полночи он меня раздевает, я уже от него ничего не хотела, но его чего-то переклинило, ладно, думаю, может, быстрее отстанет. – Она широко открытыми глазами взглянула на него. – А потом вдруг что-то такое началось, я чуть сознание не потеряла, никогда до этого такого не было. Я потом лежу, думаю: что такое, ни х… не понимаю, что ж это такое случилось, может, во мне женщина проснулась. А он мне потом говорит: я тебе просто капель возбуждающих подлил. Я потом все повторить хотела, но все как-то не получалось, да и не с кем было, даже обидно, неужели, думаю, никогда больше такого не будет, а сейчас как ударило, я прям свои ощущения вспомнила, ну, не совсем такие, по-другому как-то, но все равно классно, даже лучше, я чуть не отключилась по дороге. Ну я и думаю: может, капли?

Она, словно извиняясь, быстро-смешливо взглянула на него.

– Просто трудно поверить, чтоб просто так с мужчиной такое было.

Пьянея от нее, он с надеждой подался вперед.

– Значит, сейчас хорошо было?

С лучистыми глазами, словно радуясь оттого, что может обрадовать его, она кивнула.

– Нормально. И сначала, и потом. Потом – вообще. Особенно когда… – Озорно блеснув глазами, она быстро-напоминающее сделала движение языком.

– Тебе понравилось? Ты ж сначала не хотела…

– Ну, сначала… Я ж не знала, как все будет.

– А потом понравилось?

– Ну да. Даже не ожидала. – Она как-то легко повела плечом. – Пять минут – и все получилось.

Не решаясь с первого раза поверить, что правильно ее понял, он с надеждой взглянул на нее.

– Мне показалось, но я не был уверен.

С довольной улыбкой она выставила ладонь.

– Не беспокойся. Все, что надо.

– А раньше у тебя так было?

Быстро взглянув на него и словно секунду поколебавшись, она, опустив глаза, нарочито свободно помотала головой.

– Не-а.

– Так это в первый раз?

– Угу.

Ошарашенный, он недоверчиво взглянул на нее.

– Тебе что, раньше никто не лизал?

На секунду задумавшись, она с достоинством повела плечом.

– Ну – целовали…

Взволнованный, он убежденно помотал головой.

– Целовать недостаточно. Нужно – целенаправленно.

Словно насквозь видя и понимая его, она встречно-радостно кивнула.

– Ага.

– Как же так… Но ты ж как-то удовольствие получала?

Серьезно отнесясь к его вопросу, она кивнула.

– Ну, приятно же, когда мужчина тебя хочет, желает…

Переживая, не дослушав ее, он, вспомнив кем-то сказанную фразу, покивал.

– Ну понятно. Двадцать мужиков, и все плохие.

Быстро вскинув глаза, она с задорным вызовом взглянула на него.

– Почему двадцать? Может, сорок?

Опустив глаза, словно сводя какие-то счеты с собой, она помотала головой.

– Нет. Не все плохие.

Подняв на него глаза, она почти с гордостью посмотрела на него.

– Одно время у меня сразу двое было.

– Как это?

– Ну так. Получилось как-то. Парень со студии – не тот, о котором рассказывала, а другой, мы с ним в одной квартире комнаты снимали. Я с ним два года жила. Он мне с самого начала предложение сделал, я отказалась, ну жила и жила. И другой, в институте учился, на три года младше меня, он там тоже комнату снимал, большая квартира, в старом доме под снос, ее из пригорода приезжим сдавали. – Блестя глазами, она светло взглянула на него. – Не могла я их разделить. Сейчас вспоминаю, как все было, прям внутри все колотит, не понимаю, как жила тогда. И их мучила, и сама мучилась, каждый день разборки всякие, ни тот ни другой ничего не понимает, я сама ничего не понимала.

Словно радуясь, она покачала головой.

– Парень этот молодец. Сам меня бросил. Я потом не знала, что со мной было, по улицам ходила, глазами искала его. Представляешь? По улицам ходила, в метро спускалась, думала, может, встречу.

– Нашла?

– Нет. Потом студию разогнали, я с квартиры съехала с этой, на Профсоюзную вернулась, пришлось снова работу искать. Наши все разбрелись кто куда, я и того, первого парня потеряла. Потом, как на мебельный склад поступила, совсем другая жизнь началась.

Оживившись, словно вспомнив что-то, она с быстрыми искорками в глазах повернулась к нему.

– Сегодня, как на встречу с тобой собиралась, мне Лариска, наша учетчица, говорит: ты куда? Ну, я говорю, вот, с мужчиной встречаюсь. «Это тот, что но телефону звонил?» – «Ну, как бы да». – «Так у тебя новый мужчина? Новый?» Еле отлепилась от нее.

– А новый мужчина – это такое событие?

На секунду задумавшись, она легко пожала плечом.

– Не знаю. Раньше нет, наверно. – Она хитровато-уклончиво опустила глаза. – Ну сейчас, когда у меня секс бывает раз в полгода…

С безотчетной радостью от ее слов, он подвинулся к ней.

– Опусти ноги.

– Зачем?

– Я тебя голой толком и не видел.

– Ага.

Опустив до того подтянутые к груди ноги, она вытянула их, перебросив через плюшевый подлокотник кресла. Чуть согнутые в коленях, ее длинные ноги белели перед ним, широкие гладкие икры были тщательно выбриты. С нежностью подумав, что крупность и полноту своей фигуры она, видимо неосознанно, старается исправить заботливостью ухода и тщательным выбором парфюма и косметики, он светло посмотрел на нее.

– Мне нравится, что у тебя такие большие ступни.

Удивленная, она весело-признающе вскинула на него глаза.

– Таких комплиментов мне еще никто не делал.

– Чего тебе сейчас хочется? Скажи.

– Мне?

– Ну да.

– Не знаю. Вроде и так классно все.

– Ну скажи. Я все сделаю.

Она задорно взглянула на него.

– Все-все?

– Ну да.

– Ладно.

Весело раздумывая, она мечтательно подняла глаза к потолку.

– Хочу – арбуз.

Он изумленно взглянул на нее.

– И все?

– Пока – да.

– А он где-нибудь продается?

Она уверенно кивнула.

– В коммерческих магазинах. Только дорого очень.

Вскочив, он оглянулся в поисках одежды.

– Где это – объяснишь?

– А тебе не в лом идти?

– Нет. Я быстро, только дождись, пожалуйста. – Он махнул рукой. – Впрочем, не надо ничего объяснять. Сам все найду.

Лучистыми глазами глядя на него, словно понимая его, она с улыбкой кивнула.

– Подожди. Сейчас вместе пойдем.

– А тебе не в лом?

– Нет. А чего, пройдемся, нормально.

Допив мартини, она легко встала, забросив руки за голову и потянувшись. Чувственно вздрогнув, увидев ее во весь рост, он, быстро подойдя, обнял ее. Весело постояв секунду в его объятиях, легко отъединившись, она подняла с пола одежду. Быстро одевшись, они вышли на улицу. Вдоль улицы стлался ветер. Оглянувшись, она знающе повернула направо, он двинулся вслед за ней. Высокая и статная, она неторопливо шагала рядом с ним, глядя по сторонам, в спокойно-веселых глазах отражалось небо, заходящее солнце высвечивало ее веснушки. Переполненный радостью оттого, что она идет рядом с ним, он, чуть опередив ее, заглянул ей в лицо.

– Знаешь, ты какая? Ты – ясноокая.

Ответив ему задорной улыбкой, она, вздернув нос, огляделась кругом. Перейдя улицу, они повернули на проспект, двинувшись мимо рядов неоновых вывесок и богатых витрин. Свет и покой были разлиты в мире. Незаметно дойдя до светлых стекол магазина, они прошли сквозь автоматически раздвинувшиеся двери в торговый зал с европейским интерьером, подойдя к витрине, где были разложены фрукты; увлеченно-серьезно, по-крестьянски обстоятельно она выбрала арбуз, по-хозяйски передав его ему; оплатив все у кассы, с тяжелым пакетом в руке, он вышел из магазина вслед за ней. Ничего не говоря, просто идя по улице рядом друг с другом, они проделали путь обратно. Поднявшись в номер, он вынул арбуз из пакета и поставил на стол; найдя на подносе в тумбочке ножик, она склонилась над арбузом, разрезая его. Увидев ее бедра под вздернутой юбкой и напружиненные полно-длинные икры, он, подойдя, обнял ее и развернул к себе. С вспыхнувшим огоньком удовольствия и интереса она влажно-весело следила за ним, ожидая, что он сделает с ней. Снимая с нее платье, он вдруг понял, что она в восторге именно от спонтанности его действий; блестя глазами, она сама начала раздевать его; расстегнув его джинсы, она обрадовано-смешливо вскинула на него глаза.

– Ты что, не один вернулся?

Отбросив платье, он опрокинул ее па кровать, быстро снимая с уже лежащей все остальное. Движениями тела помогая ему, она с радостным любопытством следила за ним. В летящем головокружении, вновь увидев близко ее поднятые бедра, широко-белые, тяжелые икры у себя на плечах, он снова пронесся через туго-щемящее единение с ней; уже лучше приноровившись к ней, он видел, как сладость снова несколько раз пропутешествовала сквозь нее. Догнав ее, он повалился на бок. Несколько секунд они валялись рядом, взявшись за руки; уже погрузившаяся во тьму комната подсвечивалась празднично-голубоватыми всполохами телевизора. Придя в себя и спеша восстановить прервавшуюся за эти несколько мгновений связь с ней, он, приподнявшись на локте, ждуще склонился над ней. Веселыми глазами, в которых отражалась синева экрана, она снизу вверх смотрела на него. Угадав, как ему показалось, желание в ее глазах, он, вскочив и включив свет, подбежал к столу, собирая на поднос еду, чтобы принести ей. Жестом остановив его, она, быстро поднявшись, босиком прошла в туалет, покачиваясь на высоких ногах; вернувшись, она весело-размашисто уселась в кресло, снова перекинув длинные ноги через подлокотник; капризно поведя головой, она с комической претензией вскинула на него глаза.

– Мне писать больно.

Обеспокоенный, он мгновенно придвинулся к ней.

– Я тебе натер?

Развалившись в кресле, притворно, по-детски обиженно надув губы, она с достоинством отстранилась.

– Ты меня изнасиловал. Уже второй раз. Маньяк. Насильник.

Растерянно, он подался к ней.

– Не понимаю. Все ж было – минут пятнадцать всего…

Смеющимися глазами, она прищуренно-светло смотрела на него:

– Пятнадцать? А час с лишним не хочешь?

Взглянув на часы, он увидел, что действительно прошло больше часа.

– Пятнадцать минут…

Словно чем-то довольная, увлеченно сияя глазами, она комически надменно ткнула в него пальцем.

– Ты мне должен.

Почувствовав ее игру, в радостном ожидании он повернулся к ней:

– Должен? А что?

– Все.

Блестя глазами, увлеченно загибая пальцы, она подняла глаза к потолку:

– Ты мне должен закаты, ты мне должен рассветы, ты мне должен все песни, что вместе не спеты…

Безоглядно он помотал головой.

– Проси чего хочешь.

– А ты все можешь дать?

– Все.

Предупреждающе, она задорно блеснула на него глазами:

– Мне много чего нужно.

– Я все сделаю, говори.

– А ты будешь записывать?

– Я запомню.

– А ты точно запомнишь?

– Я все запомню. Ты только говори.

– Хорошо.

Блаженно раскинувшись в кресле, положив ноги на столик, она весело-обстоятельно вскинула глаза к потолку.

– Мне хочется: крабовых палочек, красивой музыки, чипсов, новые туфли удобные, азалии цветок в горшочке, заколку новую, сережки аметистовые, мир во всем мире, колготки новые, чтоб не рвались, квартиру, машину, дачу – нет, дачу не надо, затрахалась уже грядки пропалывать, мартини, новое платье, детей кучу, еще одно новое платье, стиральную машину и чтоб отжимала тоже, золотую цепочку, погода чтоб всегда хорошая была, костюм с юбкой и с брюками, чтоб моего размера, посуды классной много, обои новые наклеить, на море съездить, и купальник нормальный, чтоб сиськи влезали, клубники со сливками, соленых огурчиков, демократии, чтоб космонавтов почаще запускали, как раньше, плеер чтоб починили, не работает, аквариум с рыбками, кофеварку, жирафа плюшевого, чтоб бакс пятьдесят копеек стоил, чтоб салюты по вечерам устраивали, микроволновку, поросенка фарфорового, джинсы белые, фирменные, чтоб в очке не рвались, в Австралию слетать, посмотреть на кенгуру, белья классного, кружевного, мягкую мебель, чесночку головку, еще одни туфли…

Поцелуем он прервал ее.

– Ты чего мне рот затыкаешь? Еще один аквариум, шляпку из соломки с цветочками, зажигалку такую, чтоб не терялась, еще одного поросенка…

Присев рядом с ней на корточки и обхватив ее ноги, он заглянул ей в глаза.

– А сейчас чего хочешь?

На секунду задумавшись, она капризно взглянула на него.

– Есть хочу.

– Арбуз тебе порезать?

– Порежь.

Взяв нож, он быстро нарезал на куски арбуз; накатившийся с улицы ветер шевельнул форточку. Повинуясь неожиданному импульсу, он, подойдя к мерцавшему золотыми огоньками черному квадрату, распахнул окно; из заоконного черного простора в комнату вкатился пласт холодящего воздуха и отдаленные удары дискотечной музыки. Неожиданно отложив тарелку с арбузом и вскочив, она, быстро подойдя к нему, оттащила его от подоконника и с треском закрыла окно. Повернувшись, она непонимающе-обиженно, широко раскрытыми глазами взглянула на него.

– Ты что, с ума сошел? Ты куда с голым мальчиком под холодный ветер лезешь? Застудить себе все хочешь?

Секунду он смотрел на нее. Потрясенный до глубины души, лишь несколько мгновений спустя обретя дар речи, он с комком, подступившим к горлу, бессильно уронив руки вдоль тела, смотрел на нее.

– Я… Ты… Наташа, я все для тебя сделаю… Все на свете. Все, что хочешь.

Кажется, не очень поняв сто, еще раз оглянувшись на окно, она, возвращаясь, еще с прежним сердитым выражением сделала шаг к нему.

– Совсем о…ел.

Шагнув к ней, он обхватил ее. Меняя гнев на милость, она, подняв на него глаза, с удовольствием приняла его поцелуй. Несколько секунд они стояли обнявшись. Неожиданно отъединив губы, она, с любопытством подняв глаза, весело кивнула на что-то за его плечом; непонимающе, он полуобернулся. Сквозь вскрики и шум телевизора негромко, но отчетливо доносился звонок телефона. Мгновение постояв, не сразу осознавая, что это такое и что может означать, он, отпустив ее, двинулся к нему; подойдя к телевизору, она приглушила звук. Подойдя к тумбочке у изголовья кровати, где стоял телефон, уже поняв, что это за звонок и что он может означать, Сергей с каким-то замедленным усилием восстанавливал в памяти все то, о чем успел уже забыть за последние два дня. Вспоминая все это без неудовольствия, даже с радостью, но одновременно с каким-то удивлением, как что-то происшедшее на другой планете, он присел на кровать у телефона; внутренне встряхнувшись, как-то легко и играючи восстановив в себе состояние озабоченной деловитости, в котором надо было вести подобные разговоры, он снял трубку.

– Алло?

– Сергей?

– Да, Петр Николаевич, добрый вечер.

– Ну слава богу. Что ж ты, Сергей меня, пожилого человека, пугаешь, битый час уже трубку не берешь?

– Извините, Петр Николаевич, в магазин выходил за продуктами.

– В магазин… Да вроде рано тебе еще в магазин, дело сделаешь, так и в магазин будешь бегать, может, и мне, своему старшему товарищу, бутылку поставишь, а сейчас-то чего? Как там у тебя дела, как вообще обстановка?

– Как всегда, Петр Николаевич, обстановка реальная, давление – атмосферное.

– А настроение?

– Настроение боевое.

– Это хорошо. Ну так что, Сергей, – на тебя теперь смотрит вся Европа.

– Уже вся? Хорошо ж вы работаете там в Москве.

– Ну что ж ты все к словам старшего товарища-то придираешься. Ну не вся Европа, ну так уж наше руководство точно. А оно стоит и Европы, и Америки.

– И Австралии.

– И Австралии, и Новой Зеландии, и чего хочешь. Короче, докладываю тебе. Спекся ваш пирог, можешь приступать к выполнению командировочного предписания.

– Подписали договор?

– Договор еще во вторник подписали, сегодня деньги перечислили. Я тут последние ботинки стоптал, пока по финуправлению бегал, узнавал всякие там номера платежек. Финуправление-то наше, оно ж на всех кладет, ему и генерал наш не указ, только с самого верха указания может послушаться, а так договор не договор, хрен его знает, когда деньги переведут. Ну, короче, сегодня утром перевели, я уж Андрею звонил, номер поручения сказал, потом и ксерокс платежки сам ему отвозил, так что можешь позвонить ему, если хочешь, он тебе подтвердит, мы свое дело сделали.

– Понял, Петр Николаевич.

– Ну хорошо. Настроение, значит, боевое?

– Боевое.

– Как ты там, не скучаешь?

– Нет, нормально. Решаю вопросы с местными товарищами.

– Это хорошо. Ну, сейчас главный вопрос решать надо. Так что давай, занимайся теперь основным вопросом, разбирайся там в темпе, что первично, что вторично.

– Что первично, Петр Николаевич, я никогда не забываю.

– Вот это правильно. Прям приятно тебя послушать иногда. Ну так что давай, действуй. Я тебе прокукарекал, теперь твое дело рассвет организовывать. Все понятно?

– Все.

– Ну тогда успехов. Так что теперь – до встречи.

– До встречи, Петр Николаевич.

Положив трубку, он поспешно оглянулся. Вновь усевшись в кресле, забросив ногу на ногу и весело покачивая длинной ногой, она с радостным любопытством смотрела на него, словно ожидая, чем он сможет снова развлечь или развеселить ее. Поспешно перейдя комнату и снова присев у ее ног на корточки, он накрыл сцепленными руками ее колени; все так же весело-ожидающе она смотрела на него сверху вниз. Чувствуя гладкую наполненность ее ног под своими руками, он посмотрел на нее; пытаясь мыслями и чувствами вписаться в поворот, произошедший только что, ее глаза вопросительно-весело смотрели на него, ее ноги были близко; шевельнувшись, он ощутил предплечьем среди теплоты и нежности ее голени легкое касание нескольких несбритых волосков. То, что сказал Сергачев, почему-то не нарушало той радости, через которую он летел сейчас, а, наоборот, вписывалось в нее, составляя вместе какой-то единый, летящий поток жизни. Машинально все еще думая о тех вещах, которые он должен будет сделать завтра, чувствами отвергая, почти пугаясь той ситуации, когда, на время расставшись с ней, он будет вынужден ждать и разыскивать ее снова, он с легкостью очевидного решения поднял голову.

– Тебе завтра на работу к скольким?

Почувствовав что-то новое, она с огоньками интереса встретила его взгляд.

– К девяти. А что?

– Отпроситься сможешь?

– Отпроситься? Зачем?

– У меня тут дело за городом, часа два на электричке, кое-что привезти надо. Поехали вместе?

Что-то быстро соображая, она с сожалением, почти виновато взглянула на него.

– Не знаю… У нас завтра, может быть, если фура будет, то не получится отпроситься.

– А если не будет?

– Тогда – да.

– Узнать можешь?

Взглянув на часы, она, быстро потянувшись, взяла со столика свою большую сумку.

– Если только Стасика, нашего старшего, застану.

Открыв сумку, она зашелестела страницами большой записной книжки.

Рванувшись в угол и подтащив телефон с вьющимся черным шнуром, он нетерпеливо сел рядом с ней на подлокотник кресла; найдя в книжке нужный телефон, она набрала номер.

– Стасик, ты? Привет, это Лидина. Стасик, у нас завтра фура будет? Нет? Слушай, можно я завтра не приду? А потом на вечерних отработаю. На выписках? На выписках Танька заменит. Почему не знает – знает. Да я потом проверю. Ладно? Можно? Угу. Хорошо. – Слушая его, она переложила трубку в другую руку. – Я? В гостях. Почему это?… Что? – Нагнув голову, она залилась беззвучным смехом. – Сами себе купите. А чего, я ж не отказываюсь. Ладно. Ну так я завтра не приду? Чего? Да пошел ты. Ладно, целую. Пока.

Положив трубку, она, смеясь глазами, повернулась к нему.

– Он говорит – все гуляешь.

Опьяненный легкостью, с которой все произошло, он, еще не веря, взглянул на нес.

– Значит, мы завтра вместе?

– Угу.

Ошеломленный, словно еще не зная, что делать со свалившимся на него счастьем, он с надеждой вскинул на нее глаза.

– Как дело сделаем, сходим куда-нибудь?

Словно радуясь за него, она кивнула.

– Сходим. Только мне вечером домой надо.

Он поспешно закивал.

– Я тебя отвезу.

С улыбкой, понимающе она смотрела на него.

– Классно. А сейчас что делать будем?

Поспешно оглянувшись, он кивнул.

– Я сейчас придумаю.

Со смешливыми искорками в глазах она разглядывала его.

– Может, поедим?

– Давай.

Оглянувшись на столик, она потянулась в его сторону. Привстав, она уперлась коленом в кресло, повернувшись вполоборота к нему; ее бедро крупно круглилось перед ним. Чувственно вздрогнув, он, привстав, потянулся к ней. Обняв и развернув ее к себе, он опрокинул ее в кресло и, подхватив ее ноги, туго закинул их себе на плечи. Смеясь и пытаясь что-то сказать, она сделала движение, чтобы помешать ему, но, ощутив его в себе, ойкнув, опустила веки. Улыбка сбежала с ее губ, черты лица словно расправились. Откинув голову, она закрыла глаза.