Текст книги "Ракетная рапсодия"

Автор книги: Семен Лопато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Утром, проснувшись много раньше звона будильника и быстро собравшись, он вышел в бодрящую свежесть улицы. До вокзала метро шло напрямую. Протрясясь в относительно пустом вагоне, он поднялся наверх и, пропетляв в запутанном лабиринте переходов, вышел в здание вокзала. Расписание пригородных электричек находилось в боковом зале, там же висела и схема. Судя по ним, через Профсоюзную в интересовавший его интервал времени шла каждая вторая электричка. Выйдя из здания, Сергей осмотрел пути. Платформ пригородных поездов было четыре. Судя по сменным жестяным табличкам, поезд со стороны Профсоюзной мог прийти на каждую из них. В расписании номера платформ указаны не были. Поняв, что какую-то подсказку он может получить только от местного персонала, Сергей вернулся в здание вокзала. Увидев шедшую через зал немолодую озабоченную женщину в форменной железнодорожной рубашке, он подошел к ней и задал свой вопрос, без подробностей объяснив ситуацию. Явно куда-то торопившаяся, она остановилась и так, словно речь шла о чем-то неотложно-серьезном и важном для нее самой, перечислила ему платформы прибытия всех приходящих поездов в интервале тех двух часов, которые его интересовали. На секунду засомневавшись относительно какой-то электрички, она подошла к висевшему на стене бездисковому телефону служебной связи и, что-то уточнив, вернулась к нему. Сергей делал быстрые пометки, благодарно глядя на нее. Во всем ее поведении и облике, в том, как она терпеливо ждала, склонив голову набок, пока он запишет все ей сказанное в записную книжку, было столько ненавязчивого участия и озабоченной доброжелательности, что, пораженный, он почти любовался ей. Благодарно глядя ей вслед, он вспомнил слова Николая, в советские времена много поездившего по стране, который выразил свои впечатления краткой формулой: «Чем дальше от Москвы, тем люди лучше». Вновь подойдя к расписанию, чтобы проверить ей сказанное, и ругая себя за такое недоверие, он увидел, что она перечислила ему все электрички до единой. Теперь он мог встречать нужные ему поезда один за другим, не носясь в поисках их между платформами, рискуя пропустить тот момент, когда из очередной электрички начнет валить поток пассажиров. Вырвав из записной книжки листок с расписанием, он сунул его в карман. Вновь выйдя из здания, он прошелся вдоль платформ, осматривая место предстоящего барражирования. Все платформы имели стандартную ширину пять-шесть метров; стоя у рельсового тупика, можно было отчетливо видеть людей, идущих мимо, глубина толпы была небольшой. Оглянувшись, Сергей посмотрел на часы на фронтоне здания вокзала. Было уже половина восьмого, теоретически уже недалек был тот момент, когда уже что-то могло произойти. Отгоняя всколыхнувшееся чувство надежды, он прошелся вдоль платформ. Надежда ничего не значила, точно так же он вчера надеялся, что она ему позвонит. Вздрогнув от чувства пустоты при мысли, что он может никогда не увидеть ее, если все его поиски не дадут результата, он отогнал и это видение. Мысли его дернулись в будущее, на мгновение он всерьез попытался прикинуть, сможет ли он после выполнения задания взять отпуск хотя бы на месяц, чтобы приехать сюда и разыскать ее. Возможно, для этого ему придется не караулить ее здесь, а поехать на Профсоюзную. Сколько времени нужно, чтобы разыскать человека в маленьком городке, – неделя, месяц, два? Возможно ли вообще разыскать девушку, зная ее только в лицо, не зная даже имени? Как можно ее разыскать – просто ходить по улицам, посещать людные места, рестораны, бары? Был и другой способ – она сказала, что работает аниматором, можно было получить сведения обо всех предприятиях в Минске, занимающихся такой деятельностью, и обойти их одно за другим, наверняка их должно быть не очень много. Но действительность богаче любых справочных данных, на секунду он до иллюзорности увидел, как он обходит все эти студии и усилия его встречают лишь пустоту. В сущности, и сегодняшнее его дежурство было ничем не обеспеченной попыткой. Она могла заболеть, могла остаться работать дома или, наоборот, вчера вечером заночевать где-нибудь в Минске, – на то, чтобы не оказаться сегодня здесь, на этом месте, у нее могла быть тысяча различных причин. В сущности, вовсе не фактом было и то, что она действительно живет на Профсоюзной. На Профсоюзной могла жить какая-нибудь ее подруга, а она могла сказать это, просто чтобы иметь повод отцепиться от него и не давать ему телефон. Понимая, что все это вполне реально, он взглянул в свой листок, отмечая путь, куда должна была прийти ближайшая электричка. Подойдя туда, он встал на наблюдательную точку, ожидая, когда поезд появится в дальнем конце пути. Поезд подошел через несколько минут, в хлынувшей мимо него не очень густой толпе не было, разумеется, никого, даже отдаленно похожего на нее. Следующие полтора часа он переходил от платформы к платформе, напряженно, стараясь ни на секунду не ослаблять внимания, просеивая взглядом спешившую мимо него все более густеющую массу людей. Один или два раза ему казалось, что он видит вдали какую-то женщину, похожую на нее, внутренне вздрагивая и уже зная, что ошибся, он вглядывался в нее, стараясь удостоверить непохожесть, как бы для очистки совести убедиться, что это точно была не она. Электрички шли одна за другой; каждый раз, ожидая, когда автоматические двери раздвинутся и вывалившаяся из них масса двинется ему навстречу, он ощущал остро-томящее чувство надежды; когда толпа проходила, это чувство спадало, чтобы с новой электричкой прихлынуть вновь. Время шло, стрелки на фронтоне миновали девять, наступал тот промежуток, когда она действительно могла прийти. Это был решающий момент, но, зная это, он, напротив, чем дальше, тем больше чувствовал какое-то охлаждение, понимая, что в силу законов самой жизни шансы встретить ее сегодня были исчезающе малы. С каждой минутой он все яснее чувствовал это; стоя у платформы и уже почти по обязанности отслеживая идущих мимо него людей, он настраивал себя не надеяться зря; внутренне готовясь к тому, что сегодня ничего не случится, в глубине души убежденный, что рано или поздно он все равно найдет ее, он настраивал себя на длительный путь и длительные поиски, по опыту жизни зная, что нужна неустанная работа, чтобы вынудить обстоятельства сдаться, и никакие серьезные удачи не даются легко. Время перевалило за половину десятого. И тут, уже без прежней напряженной сосредоточенности наблюдая очередную толпу, он вдруг, не веря своим глазам, увидел ее. Это была она. Как-то иначе выглядящая, не похожая на ту, какой он запомнил ее по первой встрече, это была она, без всякого сомнения. Одетая в какое-то простенькое, скорее даже бедное платье на пуговицах, поверх которого была накинута выцветшая мохеровая кофта неопределенного цвета, в стоптанных остроносых туфлях, на этот раз на низком каблуке, которые делали ее как будто ниже и приземленней в движениях, она шла, все так же невидяще-сонно глядя перед собой, не интересуясь ничем вокруг, через плечо у нее висела все та же огромная черная сумка. В первую секунду рванувшись к ней, но тут же сдержав себя, он встал на ее пути, ожидая, когда она сама заметит его. Когда она была совсем близко, он сделал шаг вперед, чтобы наверняка попасть в поле ее зрения. Что-то почувствовав и подняв голову, она в самом деле увидела его. На секунду на ее лице отразилось что-то вроде непонимания. С мягко-сдержанной улыбкой, стараясь ничем не выдать своего волнения, он подошел к ней.

– Здравствуйте.

Остановившись, она без удивления, скорее с некоторым недоумением посмотрела на него.

– Здравствуйте.

– Едете на работу?

Она, опустив глаза, кивнула.

– Да.

Чувствуя, что не должен обнаруживать перед ней своего ожидания, он, поспешно оглянувшись на стоявшую электричку, словно извиняясь, улыбнулся ей снова.

– Я тут ждал, встречал товарища, должен был подвезти мне документы. Но он, видно, уже не приедет. Можно мне пройти с вами?

– Пожалуйста.

Они пошли рядом. Она шла, не глядя на него. Лихорадочно нащупывая ниточку разговора, он ищуще взглянул на нее.

– Интересно, мы дважды подряд встретились.

Секунду помедлив, казалось раздумывая, она искоса бросила на него спокойно-сомневающийся взгляд.

– Да, дважды встретить одного и того же человека в городе…

– Я очень рад, что встретил вас.

Она, глядя себе под ноги, не ответила.

Молча пройдя несколько шагов и тревожась от ее молчания, Сергей, понимая, что должен это сказать, быстро взглянул не нее.

– Если вам неприятно мое общество, пожалуйста, скажите, я тут же уйду, я не буду вам навязываться.

Она как-то бездумно пожала плечами.

– Нет-нет, пожалуйста.

Они вошли в метро и, пройдя турникет, встали на эскалатор. Встав на ступеньку ниже, он смотрел на псе снизу вверх. Не зная, что сказать, он сказал то, что думал.

– Вы очень красивая.

Она чуть заметно улыбнулась, не поднимая глаз.

Не зная, как преодолеть ее молчание, он снова напряженно посмотрел на нее.

– Может быть, я вас все-таки утомляю? Скажите слово, я уйду.

– Нет-нет, все нормально.

Она произнесла это как будто даже поспешно. Глядя на него, она, казалось, о чем-то раздумывала. Еще мгновение помолчав и словно выйдя из своего подполья, она, кажется, еще секунду поколебавшись, как-то по-новому взглянула на него.

– Лучше придумайте, как мне кота назвать.

Почувствовав эту перемену, он с готовностью сделал движение к ней.

– У вас есть кот?

Она кивнула:

– Котенок. Вчера купила на рынке за пять рублей. Только имени еще нет.

Никогда не имевший кошек, он, всерьез восприняв все это, на секунду напрягся, в самом деле пытаясь придумать имя.

– Жорик.

Она затаенно смотрела мимо него, никак не реагируя на его предложение.

– Я думаю назвать его Филя. Прежний кот сбежал. Как-то вернулся весь драный, я его, как смогла, залечила, а потом пропал. Наверно, уже не придет.

– А как вас зовут?

– Наташа.

– Я Сергей.

Она кивнула. Они снова замолчали. Словно чему-то по-прежнему удивляясь, она вновь выжидающе посмотрела на него.

– Вы так на работу не опоздаете? Каждый раз со мной ездите.

– Я сам себе хозяин. Все это не важно. Мне важно было встретить вас.

Чувствуя ненужность притворства и как будто предчувствуя в ней понимание, он мельком взглянул на нее.

– Я, конечно, никого не ждал там, на платформе. Я хотел вас увидеть.

Она ничего не ответила, как будто не обратив внимания на эту фразу.

Они сошли с эскалатора и пошли по платформе.

– Можно мне проводить вас?

– Можно.

Войдя в вагон, они снова встали друг против друга. Чувствуя невозможность не сказать главное, он, снова не зная, куда деваться, секунду напряженно смотрел на нее.

– А у меня жена. И дочка десяти лет.

– Серьезно? – Она произнесла это как-то обыденно, не поднимая глаз.

– А вы замужем?

Она, не поднимая глаз, покрутила головой:

– Нет.

– И не были?

– Нет.

– А предлагали?

Она, на мгновение взглянув на него, кивнула:

– Предлагали.

– А почему не вышли?

Она, словно на секунду вспомнив что-то, с затаенной улыбкой спрятала глаза.

– Дура была.

– Сколько вам лет?

– Двадцать пять.

Они снова секунду помолчали.

Чувствуя, что все, что бы он ни сказал, будет не важно, и вместе с тем понимая, что надо говорить о чем-то, он ищуще взглянул на нее.

– Тот телефон, что я вам дал, там я один живу. Есть еще другая квартира, где с женой. Раньше жили с матерью, но я ей два года назад еще одну квартиру купил, двухкомнатную, так что теперь отдельно. Хотя и там приходится бывать. – Что-то заметив в ее лице, он беспокойно взглянул не нее. – Вам это неинтересно…

Она, чуть заметно вздохнув чему-то своему, с досадливо-комичной улыбкой отвела глаза.

– Лучше не рассказывайте мне про ваши квартиры.

– Я там редко бываю. Все время на работе, домой только переночевать прихожу. Отдыхать редко удается. Разве что за границей, у моря. – Он помедлил, соображая, почувствовав, что нащупал какую-то тему. – Но там тоже не очень получается. Время даром уходит. В основном две недели отсыпаюсь у бассейна.

Она, до того молча слушавшая, непонимающе посмотрела на него.

– Зачем же у бассейна, если море?

Он смешался, не зная, как ответить на этот вопрос.

Двери раздвинулись, выйдя из поезда, они прошли по переходу и снова вошли в вагон. Снова испытав то странное ощущение, когда ему одинаково были не важны и его слова, и ее ответы, он жадно вгляделся в нее.

– А какой мультфильм вы сейчас делаете?

Она, на мгновение взглянув на него и отведя глаза, покачала головой:

– Сейчас никакой. Нет заказов.

– Но зарплату платят?

Она, секунду как-то странно поколебавшись, кивнула.

– Платят.

– А раньше какие мультфильмы делали?

Словно с неохотой напрягаясь и пытаясь что-то вспомнить, она безразлично пожала плечом.

– Разные. Москва заказывала. Мультфильмы, клипы. Но больше клипы. Нам обычно просто раскадровки присылали, мы даже не знали для кого.

С трудом дослушав ее и кивнув, зная, что сейчас будет ее остановка, он напряженно посмотрел на нее.

– Я хотел вас попросить. Пожалуйста, не исчезайте. Мне обязательно нужно вас видеть. Я понимаю, телефона нет, но дайте хоть какую-нибудь зацепку, как вас найти.

Словно о чем-то предупреждая, она неуверенно взглянула на него:

– Мне можно позвонить только на работу.

– Ну прекрасно. – Обрадовавшись, что все может разрешиться так просто, он живо взглянул на нее. – И хорошо.

Снова как-то задумчиво-недоверчиво взглянув на него, она повернулась к раскрывшимся дверям. Выйдя на платформу и поднявшись по короткому эскалатору, они вышли на улицу. Пройдя несколько шагов и остановившись, она обернулась к нему.

– Только дальше меня не провожайте, ладно?

Инстинктивно чувствуя, что сейчас не надо задавать вопросов, он достал записную книжку. Прочертив первые буквы ее имени, его ручка отказала.

– Черт, не пишет.

Деловито раскрыв свою большую сумку, она протянула ему свою. Ее стеклянной, очень тонко пишущей ручкой он записал продиктованный ей номер.

– Вы все время на работе?

Словно удивляясь вопросу, она безразлично пожала плечами.

– Ну да. Но в общем там всегда кто-то есть, меня позовут. – Она, поморщившись, подумала. – Только лучше звоните в перерыве, с полпервого до пол второго. Нам трудно дозвониться.

Он машинально взглянул на номер.

– Это студия?

Секунду помедлив, она снова спрятала глаза.

– Это мебельный склад.

– Мебельный?

– Да, я там работаю. Фирма «Геликс».

Она, обернувшись, посмотрела куда-то в сторону автобусной остановки.

– Извините, я пойду. Меня уже наши ждут.

Чувствуя, как уходят секунды, еще не веря, что получил ниточку к ней, он, инстинктивно тревожась, взглянул на нее.

– А еще какой-нибудь телефон есть?

– Нет. – Словно удивляясь его неверию, она непонимающе взглянула на него. – Ну чего вы? Нормальный телефон.

– Я позвоню вам.

– До свидания.

Закинув сумку на плечо, она торопливо почти побежала к остановке, где маячила стайка оживленно переговаривающихся и смеющихся девушек и мужчин. Почти тут же все они сели в подошедший автобус. Стоя посреди бетонной площадки перед входом в метро, Сергей машинально проводил их взглядом. Набрав скорость, автобус скрылся в потоке машин. Словно очнувшись и заново оглядев место, где он находился, Сергей увидел спешащих мимо него людей и торговые киоски. Секунду он постоял, словно собирая себя заново. Дело было сделано, и вместе с этим вместо напряжения он ощущал лишь пустоту. Идти ему было некуда и незачем. Невероятное свершилось. Он нашел ее. Еще мгновение постояв, собираясь с мыслями и зачем-то обойдя киоски и ничего не купив, он пошел обратно к метро. В вагоне он задался вопросом, куда он, собственно, едет, хотя понятно, что ехать он мог только в гостиницу. Достав записную книжку, он снова посмотрел ее телефон, на секунду похолодев от мысли, что она могла дать ему неправильный или неработающий номер, понимая, что такое крайне маловероятно, он вместе с тем почувствовал жгучее желание немедленно проверить этот номер и узнать, где находится склад. С трудом он подавил в себе порыв немедленно выйти из метро на поверхность и позвонить из автомата. Лучше было это сделать из гостиничного номера. Теперь он, по крайней мере, знал, зачем возвращается в гостиницу. Вновь вытерпев весь путь и добравшись до нее, он, войдя в номер, посмотрел на часы. Она сказала ему позвонить в полпервого, сейчас же не было даже половины одиннадцатого. Секунду он колебался. Понимая, что все равно не утерпит, он набрал номер.

– Фирма «Геликс».

Голос был не ее.

– Вы торгуете мебелью?

– Да. Что вы хотели?

– Кухонную стенку.

– Кухонный гарнитур?

– Да-да, гарнитур. И еще что-нибудь для прихожей. Вешалку какую-нибудь… И шкаф для обуви.

– У нас большой выбор.

– К вам можно подъехать?

– Да, разумеется.

– Где вы находитесь?

Рядом с ее телефоном он записал адрес вместе с подробными объяснениями.

– Когда у вас перерыв?

– С полпервого до полвторого.

– Спасибо.

Успокоенный, он положил трубку. Закинув руки за голову, он опрокинулся на кровать. На секунду приподняв голову, он посмотрел на часы. Было пол-одиннадцатого, до предполагаемого звонка оставалось два часа. Несколько секунд пролежав без движения, бездумно глядя в потолок, он снова сел на кровати. Встретиться с ней надо было сегодня. Медлить было нечего, да он и так понимал, что все равно не сможет ждать. И к встрече этой надо было как следует подготовиться. Встав с кровати, он прошелся по комнате, раздумывая. От этой встречи и предстоящего разговора с ней зависело слишком многое, и, значит, проходить они должны были в таком месте, где было бы комфортно говорить ему и где понравилось бы ей. Секунду постояв посреди комнаты и не понимая, чего он, собственно, ждет, он снова вышел и запер номер. Спустившись вниз, он спросил регистраторшу, не знает ли она в городе какого-либо места, где можно было бы посидеть и поговорить в интимной обстановке. С любопытством взглянув на него, она назвала ему три или четыре примерных адреса. Выйдя из гостиницы и поймав такси, он повторил их шоферу, спросив, нет ли среди них такого, который располагался бы примерно посередине между гостиницей и станцией метро, где она выходила. Кивнув, тот отвез его на одну из улиц в старом центре города. Оглядевшись, он прошелся по ней. Заведений такого рода здесь было несколько, одно из них, со стойкой и маленьким зальчиком на семь-восемь столиков, понравилось ему больше других. Посмотрев меню и получив подтверждение от бармена, что вечером здесь наверняка не будет слишком людно, он вышел на улицу. Тревожась от мысли, что в этом ресторанчике ей может по какой-то причине не понравиться, он обошел все остальные заведения, задав всюду все тот же вопрос о вечерней загруженности. Получив всюду обнадеживающие ответы, он вновь вернулся в начало улицы. Он шел медленно, ее образ, уже какой-то другой, чуть-чуть изменившийся под действием происшедшей встречи, снова стоял у него перед глазами. Он вспомнил ее стоптанные туфли. Метро было здесь же, неподалеку, это значило, что ей будет удобно сюда добираться. Он вдруг вспомнил, как она шла в то утро, когда он увидел ее: с покорным усилием, в туфлях на высоком каблуке, се напружиненные, круглые икры, как живое существо пожалев ее ноги, которым приходилось нести эту статную, плавную тяжесть. Каким-то прозрением сердца он вдруг понял, что при ее явно большом размере ноги ей трудно купить себе туфли, особенно туфли на высоком каблуке, и, покупая меньший размер, она наверняка вынуждена подолгу разнашивать его, натирая себе ноги, и, наверно, поэтому ей попеременно приходится носить старые, сношенные туфли, давая ногам отдохнуть. Выйдя с улицы на какую-то площадь, он пошел куда глаза глядят, решив скоротать оставшийся час на улице, взяв такси, когда подойдет время, чтобы не томиться в ожидании звонка в гостиничном номере. Волнение его утихло. Теперь, когда он подготовил все, что мог, он мог просто думать о ней, и волнение улеглось, как будто всосалось в его воспоминания о ней, воспоминания о том, какой она была в первую и вторую их встречу. Пройдя изрядное расстояние, он спросил у прохожего время и, остановив машину, снова вернулся в гостиницу. Зная, что имеет несколько минут в запасе, он немного постоял у входа, думая о том, что скажет ей. Волнения и переживания сейчас неуместны, надо просто серьезно и уважительно поговорить с ней, именно от этого все должно решиться. Он постоял у подъезда еще немного. Поднявшись к себе, он еще минуту посидел перед будильником, ожидая, пока стрелки покажут ровно половину первого. Дождавшись, когда это случилось, он снял трубку и набрал номер.

– Фирма «Геликс».

– Попросите, пожалуйста, Наташу.

– Минутку.

Минуту он слушал голоса и отдаленные шумы.

– Алло?

– Наташа, здравствуйте, это Сергей. Мы с вами говорили сегодня утром. Помните меня?

– Да, конечно.

– Простите, я вас отвлеку на минуту. Скажите, вы сегодня вечером ничем не заняты?

– Нет.

– Я хотел бы вас увидеть. Как бы вы отнеслись к тому, чтобы посидеть сегодня вечером где-нибудь в ресторане или в кафе? – Он секунду помедлил, подбирая слова. – Нам надо встретиться и поговорить.

Она секунду молчала.

– Да, хорошо.

– У вас есть какое-нибудь любимое место в городе? Где вам бы самой было приятно? Может быть, там?

– Любимое? – Она, казалось, задумалась. – Не знаю… Вообще много есть нормальных мест.

– Я нашел один неплохой бар в старой части города. Это недалеко и от вас, и от меня. Мы могли бы встретиться там.

– Где это?

Он назвал адрес.

– Да, нормально. Я это место знаю. Там нормально.

– Там вообще таких мест несколько. Может быть, вы бы сами выбрали, какое вам больше понравится.

– Там есть один бар, нормальный. Я покажу.

– Хорошо. Вы во сколько заканчиваете?

– Я? В семь. Но в принципе я могу уйти и в полседьмого.

– Тогда давайте в семь я буду ждать вас в начале улицы, у стелы. Знаете, где это?

– Знаю.

– Значит, в семь. Я буду ждать. – Он помедлил, ощутив накопившееся неудобство. – Простите, можно мне говорить вам «ты»?

– Да. Так, наверно, будет лучше.

– Спасибо. Значит в семь. Я буду ждать. До встречи.

– Пока.

Еще не веря, что все получилось так просто, он положил трубку. Секунду просидев на кровати, глядя на башни и шпили на крышах старых имперских зданий в отдалении напротив, он резко поднялся и подошел к окну. Мгновение он смотрел вниз, на ничем не примечательную улицу. Вернувшись, он вновь опустился на кровать. Внутренне еще разогнанный разговором с ней, он некоторое время сидел, пытаясь сосредоточиться. Чувствами наконец догнав случившееся и повалившись на локоть, он снова посмотрел на часы. Без двадцати час, до только что назначенного свидания оставалось полдня, и заполнить это огромное зияющее пространство было нечем. Немыслимо было и пытаться высидеть хотя бы часть этого времени в гостинице. Еще не зная, что он будет делать на улице, он, глубоко вздохнув, поднялся с кровати. В который раз заперев номер, он спустился вниз. Вновь пройдя утренним путем по дороге к метро, он свернул на проспект, где чередой, один за другим тянулись магазины. Понимая, что не покроет даже половины оставшегося времени даже в том случае, если надолго задержится в каждом из них, он, влекомый привычным притяжением, зашел в магазин, оказавшийся первым. Просторный, почти без людей зал женской одежды. Проходя мимо вешалок и поворотных кругов с платьями, он ощутил, что с самого начала рассматривает их, ощущая ее незримое присутствие; еще сам не сознавая этого, он смотрел на них, примеряя одно к другому, мысленно пробуя сопоставить их и ее. Подтянув к себе и пощупав пальцами несколько вещей, которые чем-то привлекли его внимание, он отпустил их, почувствовав, что что-то не так. Он ощущал какую-то непривычную неуверенность, странное отсутствие отклика. Вещи ничего не говорили, не давали никакого знака ему; он понял, что еще не понимает ее стиля, не чувствует, что могло бы подойти ей, а что нет. Осознав это, он все равно, выйдя из магазина, завернул в следующий, так же рассматривая вещи там, все-таки пытаясь нащупать какое-то понимание. Так, мысленно связывая с ней все вещи, которые видел, он прошел несколько магазинов. Увидев книжный, по выработанной годами привычке, почти инстинктивно он заглянул туда. Проходя мимо полок и глядя на разноцветные книги, он, только пройдя почти их все, вдруг ощутил, что все происходит как-то слишком быстро и вообще все это должно происходить как-то не так. Вернувшись, он попытался привычно всмотреться, установить контакт между собой и книгами и ничего не смог. Книги не отвечали, надписи на обложках потеряли смысл; взяв наугад какую-то книгу с полки, он подержал ее в руках; раскрыв, он попытался что-то прочитать и, ничего не поняв, поставил назад. Книги молчали. Мир печатных слов не принимал его. Выйдя из магазина, он еще некоторое время шел по проспекту, никуда не сворачивая, ища, за что бы зацепиться взглядом, и ничего не находя. Не удержавшись и спросив у прохожего время, он узнал, что убил все же почти три часа. Пройдя еще какое-то расстояние, он почувствовал что-то похожее на голод; чтобы отделаться от этого мешающего ощущения, он поискал глазами киоск, где можно было бы купить пару «сникерсов», но его не было; увидев на пути ресторан, он завернул туда. Тяжелые бархатные портьеры, люминесцентный свет днем, авангардного дизайна витражи и металлические колонны. Сидя за столом перед пирамидой свернутых салфеток, он смотрел в полумрак, на гранитные напольные вазы и литые бра, думая, сколько все это может занять времени и сможет ли он убить хотя бы еще полчаса, если его будут не спешить обслуживать. Примерно через сорок минут, расплатившись и выйдя, он, подумав, возвращаться ли ему или идти дальше, двинулся вперед. Следующие три часа, точно так же как раньше, он ходил по улицам и проспектам, стараясь никуда не сворачивать, пока на электронном табло над входом в какое-то учреждение не увидел цифры восемнадцать тридцать. В очередной раз остановив машину, он за двадцать минут доехал до места свидания. Купив на углу букет роз, он стал у стелы, на площади перед кинотеатром, сразу инстинктивно найдя глазами часы на другой стороне перекрестка, – до встречи с ней оставалось десять минут. Машины надолго застревали у перекрестка, давая место поперечному потоку, и затем двигались вновь. На той стороне проспекта женщина в белом фартуке торговала с лотка мороженым, в двери продуктового магазина напротив входили и выходили люди.

Было всего пять минут восьмого, когда, в очередной раз взглянув в привычном направлении, он на той стороне перекрестка увидел ее. Его глаз мгновенно выхватил из толпы ее неспешно двигавшуюся фигуру. Она была все в том же простеньком платье и надетой поверх него темно-бурой клочковатой кофте, на ногах ее были все те же похожие на тапочки туфли на низком каблуке. Икры ее, потеряв от этого идеальную натянутую округлость, казались чуть более широкими. Что-то неуловимо изменилось в ней. Она была такой же, как утром, и не такой. С восхищенным удивлением он отметил эту перемену. Что-то как будто встало на свои места, сейчас она, казалось, была в гармонии с собой и с окружающим миром. Сама походка ее излучала негу и миролюбие. Впервые видя ее такой, он завороженно следил за ее приближением. Она приближалась как-то обстоятельно, не спеша, в отличие от своего утреннего вида, с любопытством поглядывая по сторонам, неторопливо и с достоинством неся свое тело. Дисциплинированно подождав, пока проедут машины, она как-то рассудительно перешла улицу. Ступив на тротуар, она заметила его. Увидев этот момент, он двинулся ей навстречу. Преодолев два десятка шагов, отделявших их друг от друга, они остановились как-то неожиданно близко друг от друга, на расстоянии дыхания; будучи почти одного роста с ним, она спокойно смотрела на него, кажется, ее это не смущало. Взяв у него цветы, она со спокойным любопытством, но миролюбиво, без утренней отчужденности взглянула на него.

– Давно ждешь?

Он коротко покачал головой.

– Нет, недавно.

– Хорошо.

Обстоятельно, с удовольствием понюхав цветы, она еще раз взглянула на них.

– Красивые.

Не дожидаясь ее вопросов, он кивнул в сторону уходящей в глубь квартала улицы.

– Здесь в двух шагах неплохой бар, маленький. Если тебе там не понравится, то дальше по улице есть ресторан. А если и там не понравится, то дальше еще один.

Она спокойно кивнула.

– Ладно, нормально. – Заглянув в сумку, она огляделась. – Только надо сигареты купить.

Сигаретный киоск был рядом, у кинотеатра. Подойдя к нему, желая опередить ее, чтобы ей не пришлось платить, он быстро взглянул на нее.

– Какие?

– «Мальборо».

Пачек «Мальборо» разных сортов на витрине было несколько; быстро пробежав по ним взглядом, он купил те, что были дороже всего. Взяв из его рук пачку, она непонимающе посмотрела на него.

– Зачем такие дорогие?

– Я думал, чем дороже, тем лучше. А какие надо?

Она поспешно махнула рукой.

– Ладно, нормально.

Он вопросительно взглянул на нее.

– Идем?

Она снова спокойно кивнула. Пройдя шагов пятьдесят, они дошли до дверей бара. В маленьком зальчике было по-весеннему светло, почти все столики пустовали, лишь за одним из них женщина задумчиво курила, глядя в окно, а мужчина, оперевшись локтями о стол, говорил по мобильному телефону. Сергей кивком указал на столик у окна.

– Сюда?

Она кивнула. Подойдя к столику, они уселись, она спиной к окну, а он боком. На стул рядом с собой она положила цветы. Мгновенно появившийся из-за стойки официант бесшумно опустил на стол меню и исчез. Склонившись над столом и раскрыв меню, она с впервые блеснувшими искорками любопытства в глазах с неожиданной хитроватой улыбкой заглянула в него.

– И что же здесь есть?

Он проследил за ее взглядом. Быстро пролистав меню, она задумчиво вернулась к началу. Он вопросительно взглянул на нее.

– Может, котлеты по-киевски?

Она, чуть поколебавшись, кивнула.

– Давай.

Вновь пролистав меню, она заинтересованно взглянула на последнюю страницу.

– Вот что бы выпить взять.

Он улыбнулся.

– На твое усмотрение.

– На мое? – Хитро блеснув глазами, она, посерьезнев, снова перечитала список, после этого ответственно задумавшись. – Ну, давай пока мартини…

Подозвав официанта, он сделал заказ.

Сияв кофту и аккуратно положив ее рядом с цветами, она закурила.

Оторвавшись взглядом от ее холеных молочно-белых рук, он коротко взглянул на нее.

– С работы тебе без проблем удалось уйти?

– Мне? – Как-то бездумно взглянув на него, она на секунду остановилась взглядом, словно принуждая себя вспомнить что-то. Затянувшись и выдохнув, она деловито стряхнула пепел. – А сегодня фура пришла. Все разгружать пошли и сейчас еще разгружают, всю ночь, наверно, будут разгружать. Так что я не нужна. Завтра только учитывать будем.