Текст книги "Каменный пояс, 1975"

Автор книги: Семен Буньков

Соавторы: Виктор Ардов,Александр Куницын,Лев Сорокин,Сергей Каратов,Анатолий Головин,Александр Лозневой,Борис Калентьев,Михаил Чумаков,Надежда Емельянова,Лев Бураков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Бетон

Есть в городе два здания, разделенные узким тупиковым переулком и... эпохой.

И все-таки они – братья, ибо мощные стены их выполнены из одного материала. И если современное здание Главюжуралстроя – это костяк впервые освоенной серии высотных железобетонных колонн, то стоящий против него старичок-элеватор – памятник эпохи начала освоения монолитного бетона...

Город оживила железная дорога. Через скалы десять лет пробивались путейские бригады, вооруженные кувалдами и аммоналом. Высчитывали крутизну уклонов инженеры. Торили кратчайший путь из Южной Сибири, хлебного Зауралья к Европе. Стуком железнодорожного телеграфа простучал городу двадцатый век.

И символом роста его стал городской элеватор – огромное по тем временам ненасытное чрево на триста тысяч пудов.

Я поднимаюсь по узкой металлической лестнице главного корпуса туда, где стоят сепараторы, где воет в стальных гулких трубах сухая полова и свинцовой дробью ударяется о стенки зерно. Притрагиваюсь к шершавым пилястровым колоннам, чувствуя, как напряжены в них стальные нервы. Таинственная сила обжига превратила их из серого известково-глиняного варева в монолит, способный пережить века. Ни камень, что медленно трескается, превращаясь в песок, ни металл, что корродирует бурно и пузырится от кислоты, влаги, ни дерево не могут тягаться с этим долгожителем строительства. То что страшно для них – вода, огонь, время – для бетона пустяки. Он старше нашего поколения... Он старше нашего века, эры...

Действительно, еще римляне, собирая пепел потухшего Везувия, обнаружили, что, смоченный водой, он дает вечные камни. Гранит, мрамор, из которого они строили храмы и памятники, желтел и трескался от воды, особенно когда она замерзала в прожилках. Бетон же только твердел от времени, словно издеваясь над законами природы, над песком древних городов, руинами колизеев и пепелищами крепостей. Раз обожженный адовым пламенем вулкана, он был, как боги, бессмертным, и потому его секрет таился надежнее других.

Только в 1824 году английский каменщик Джозеф Эспедин нашел секрет структуры игольчатых кристаллов, в которые формируется обожженный порошок из глиноизвестковой смеси. Соленые волны моря не могли разъесть кладку на таком порошке, и первыми сооружениями Англии стали портовые маяки. Так и назвали этот порошок – «портландским цементом», то есть цементом «земли портов», в отличие от старого «романского». Внешне эти камни-порошки не походили друг на друга, но это был тот же вечный камень. Он не боялся огня. А когда сметливый садовник Монье волей случая и сметки бракосочетал бетон со стальной арматурой в конце XIX века, то камень стал способен на чудеса. Он работал на растяжение, сжатие, изгиб, был готов принимать любые формы. Возводили дамбы и каналы, доходные дома и элеваторы. Демидовы построили в своей невьянской вотчине цементный завод – первый на Урале...

Не из их ли цемента с броской маркой «Русский соболь» наш городской элеватор? Я видел эту пеструю рекламу начала века – дюжина соболей, изящно выгнув спинки, везет по крупичатому снегу санки с бочкой. На ней надпись: «Портландцемент! Только у нас!».

Советские люди ставили фундаменты ЧТЗ и металлургического.

Можно гордиться, что наш город стал пионером механизированного строительства. Панельные дома встали на месте одноэтажных хибарок Кирсараев, Порт-Артуров, Колупаевок. Белоснежные корпуса Северо-Запада, и вокзал, и мощный Торговый центр – все это цемент, бетон, без которого немыслим современный город. И все они – родственники городского элеватора, первого здания из удивительного по прочности материала.

Мы знаем сейчас, что бетон – это не только благо, хотя достоинств у него достаточно. Бетон – и поставщик новых проблем, проблем нашего времени, которые решать нам. Не убьет ли серый порошок, что клубами валит из труб Еманжелинского цементного, березовые колки на десятки километров вокруг?

Не обезличат ли иные стандартные коробки неповторимый облик городских кварталов?

Словом, легкой жизни от бетона ждать нечего. Он вечен, к радости и к сожалению. Он может стать и изящной стеновой панелью с веселой керамикой облицовки, и безликой коробкой, которую вы не в состоянии потом изменить. Он – отражение нашего гуманизма и нашего равнодушия, нашего чувства прекрасного и нашего же порою консерватизма с претензией на долговечность. В этом смысле он требует осторожности в квадрате, в кубе!

Вот почему мне кажется, что право на работу с этим материалом должно даваться не каждому. Внешне все просто – замесил порошок из бумажного или полиэтиленового куля, добавил промытой щебенки – и порядок. Простоит века! Но что ты построил? Кого порадует твое детище? Кого тронет за душу?

Я смотрю на Торговый центр. Крупнейший в стране пролет – сто метров без единой опоры! Давно напечатаны и успели устареть фото с эскизами, начертанными уверенной рукой архитектора. В добром десятке статей описаны способы расчета оболочки, а центр только снял (снимает) строительные леса. Нелегко даются пролетные метры монтажникам, строителям, ученым. Пять лет провел мой знакомый на полигоне стройки. Тысячежильные канаты, скрытые теперь в толще бетона, не сразу подчинились математическим выкладкам Могучие домкраты, натягивающие тело оболочки, требовали сотен опытов и бессонных ночей, чтобы их сила дала ожидаемый эффект. Но зато верится – сооружение не оставит никого равнодушным. На фоне высотных зданий, что встанут вдоль зеркала реки, напоенной уфимской водой, приземистая черепаха оболочки будет гигантским контрастом.

Таков этот прекрасный и требовательный материал – подлинное чудо нашего века.

Металл

«Металл», как известно, рифмуется с «Урал». Это такая же неразлучная рифма, как пресловутые «розы-морозы» или «кровь-любовь». Однако в этой рифме, несмотря на ее привычность, заключен глубокий и нелегкий смысл.

Вот уже три века нерасторжимы с уральским пейзажем огненные сполохи домен и горьковатый запах угольного дыма, сначала томленого, древесного, потом каменного, потом коксового происхождения. В 1725 году выкован козырек знаменитой Невьянской башни. Это первая в мире полностью металлическая несущая конструкция. А в 1757 году безвестные умельцы из Кыштыма соорудили из тонкого кованного кричного железа невиданное ранее покрытие цеха молотов, поразительно используя прочность и форму сечения отдельных элементов. В наши дни, сравнивая со студентами вес этой конструкции, мы убедились, что она легче современных сварных, сделанных на оснащенных заводах! Под ударами кузнецов горновая древняя сварка давала луковки церквей, стропила заводских крыш и даже арки речных мостов. Всего на три года отстали уральцы от англичан, соорудив чугунный мост для Царского села в 1782 году.

Советская власть взяла дело решительно и масштабно И новой жизнью Магнитки, как свежим дыханием кислорода, загорелись плавки стали в уральских краях. Тончайшая, но необходимая добавка к качественной стали – ферросплав – стала производиться в моем городе. А сколько сил, ума и смекалки для этого потребовалось, сколько инженеров превратились на этом заводе из мастеров в командармов металлургии страны! Памятью о подвигах металлургов стоят на площадях стальные памятники – то хромированный штык на черном лабрадорите, то угрюмо-могучий танк на гранитном цоколе. Недаром стальным Танкоградом звался город в дни войны...

Однако и сейчас, когда от демидовских печурок и кричных мастерских мы шагнули к конверторам и гигантским домнам, во внешнем облике города металл играет, на поверхностный взгляд, скромную и даже второстепенную роль. Радиомачта, похожая на мачту парусного брига, пирамидальная башня телецентра, верхушка которой частенько протыкает облака, новый автодорожный мост. Вот, пожалуй, и все, что попадает на глаза, если праздно бродить по городу. Но это обманчивое впечатление.

Металл сегодня скрыт под толщей бетона, облицовок, подвесных потолков. Спешный рост новых высотных зданий (а город перешел только на девятиэтажные и выше дома), где посверкивает электросваркой монтажник – это прежде всего сталь, не только втопленная в бетонную форму, но и облегающая колонны «с головы до пяток», чтобы можно было приварить к ним потолки, соединить каркасы, лестницы, стены.

Конечно, сталь сегодня – могучий костяк индустрии Урала, края, где на человека приходится более шести полновесных тонн. Это в семь раз больше, чем в Японии, и в десять раз больше, чем в США.

Но все-таки в архитектуре города, в обстановке нашего быта, отдыха металл еще является глазу до обидного редко. И не потому, что он невыразителен или сух. Каждый заметит по-ленинградски музыкальный узор решеток городского моста или скупую пластику опоры у входа в парк, что выполнена из нержавеющей стали и подняла вверх эмблему на пятнадцать метров. Но это редкие примеры. Сталь только-только входит полноправно в ансамбль города.

Открылся новый Дом книги – крупнейший в России. И в нем наконец-то видна несущая структура выставочного зала – сплетение обнаженных стальных нервов, зримо передающая игру сил в конструкции. Уже готовы проекты покрытия хоккейного стадиона ЧТЗ, где инженеры остроумно перекинули над полем рыбообразную ферму, которую тоже незачем будет прятать или маскировать, как клепаные изделия потолка Дворца спорта «Юность». Напряжение и мощь стали – само по себе эстетическое и впечатляющее зрелище. Таков лозунг современных архитекторов. Разве не заворожила нас паутина тросов на мюнхенском стадионе, когда мы смотрели Олимпийские игры? А мембраны крытых стадионов фигурного катания?

Словом, сталь должна войти и входит в наиболее значительные и крупные сооружения нашего города. Именно в ней видится мне и раковина будущего цирка, и стремительная парабола лыжного трамплина на Монахах. В стали решают архитекторы цветок дворца бракосочетаний и монумент «Европа – Азия», что встанет возле Златоуста на автобане Москва – Владивосток. До уровня телебашни поднимутся высотные дома со стальным каркасом, оставив нетронутой зелень сосновых массивов.

И все это – не фантазия. Для конструкций, о которых я сейчас рассказал, строятся новые заводы, некоторые у нас в городе, остальные – по всему Уралу. И лучшим из них, наиболее поражающим воображение по устремленности в будущее будет завод рифленого стального настила. Продукция его коренным образом изменит облик и наших цехов, и наших жилых зданий. Яркие, сочные, не стареющие от времени краски – от оранжевой до лазурной появятся на стенах домов. Я видел на выставке в Сокольниках, как за три часа бригада в зеленых комбинезонах создала из набора, вроде нашего игрушечного конструктора, двухквартирный дом с полным сервисом, алюминиевыми переплетами окон и веселыми паласами на полах. Ни одной капли цемента, ни искры сварки – все на болтиках, гаечках, заклепках...

Вы скажете – на выставке чего не бывает. Но именно такие дома станет делать завод профилированного настила, дома, что в упакованном виде поедут до Игарки и Норильска, где природа дает считанные часы для строителя, когда не то что раствор разводить, а кабель для сварки провести неоткуда или долго. Такие дома увидим и мы в своем городе, надеюсь.

Пластики

Немногим менее ста лет назад в нескольких химических лабораториях, соединяя дешевые растворы формалина, аммиака и углекислого газа, ученые получили удивительные твердые материалы. Тонкие цепочки вещества, обволакивая связующие нити, держались друг за друга. Если пропитать в таком растворе бумагу, ткань, очески хлопка, получится легкий, эластичный материал, не похожий ни на один из тех, с которыми сталкивался человек. Материал может не гореть, если пропитать асбест, может гнуться в дугу, если скелетом будет ткань, может каменеть, если добавить отвердитель.

Как всегда бывает, сначала такой материал ценили на вес золота. Его брусочки показывали на Всемирных выставках, из него делали украшения дамам, но химия шла вперед. К началу первой мировой войны концерн ИГ-фарбениндустри из одних исходных компонентов делал по заказу то смертельные вещества, то легкие прочные строительные материалы. Пластмассы в наш век научились быть добрыми, приносить свою, неброскую пользу.

Мы знакомимся с ними с первых дней жизни. Игрушки, выключатели, дверные ручки – все это вещи, полученные в прессах заводов пластмасс. За каждой такой вещью стоит художник, спроектировавший форму, изгиб линии, размерность. Стоит инженер, нашедший материал исходя из сил, которые стараются поломать предмет, прогнуть его поверхность. Стоит химик, умело подобравший простые дешевые вещества, чтобы вещь могла войти в любой дом, не терять цвета, не издавать неприятных запахов (ведь это химия!). Стоит армия тружеников, работающая в цехах, где миллионами штампуют пластмассовые изделия. Недаром говорят: химия перевернула быт, вошла в каждую семью.

Кто не знает, скажем, пленку – прозрачную, мягкую, полиэтиленовую пленку, что миллионами километров мотают в барабаны химкомбинаты. Пленка – это благо не только домохозяйкам, что носят с собой по дюжине мешочников для теста, мяса, крупы. Это тара для цемента, тара замечательная по прочности, непромокаемости, дешевизне. Это покрытие оранжерей.

Удивительны пластмассы – дутыши, похожие на морские губки многочисленными порами и отверстиями. Они – застывшая пена, остановленное мгновение химической реакции, в которой пузырьки газа пронизывали все вещество.

Но та же пена может стать жесткой и неподатливой, и тогда понесут дети снежные куски пенопласта к морю, чтобы плавать на нем. Начнут с визгом резать его на стройке пилы, чтобы уложить теплую крышу дома, которой не страшен долгий мороз уральских зим.

Шли споры, ученые гадали, когда полностью откажутся люди от металла – и капризен на морозе, и дорог, и ржавеет. То ли дело пластмасса – ничего не боится, становится такой, какой захочешь – хоть дом из нее, хоть шестерню, хоть автомобиль делай. Крутили арифмометры, хороня сталь, алюминий, чугун. Делали выставки – пластмассовые корабли, пластиковые одежды, синтетические мосты. В редакции приходили письма – когда начнется массовое производство нейлоновых лодок, элановых троллейбусов, кримпленовых палаток. Химия перехлестывала все планы...

Но юный материал, как подросток, не мог тянуть слишком тяжелую кладь. Виниловые плащи сохли на солнце и трескались за один сезон. Пластмассовые корпуса кораблей коробились от времени и рассыпались, как стекло, от ударов. Поролоновые пальто не пропускали влаги и люди ходили в них, вспотевшие и усталые. Материал искал союзника.

Строители не доверяли пластикам до конца, пока не совершили второй брак по расчету – сталь подружилась с пластиком. И произошло это в наши дни, вернее, происходит у нас на глазах. А разве не замечательно – быть современником рождения нового материала? Такое бывает не часто.

Тонкая пленка поливинила прочно соединяется с листом стали. Что происходит? Вроде бы ничего. Но сталь отныне не боится коррозии, а для пленки не страшно время: держится она на стали, и нагрузку несет за нее сталь. А пленку можно сделать любого цвета. Эпоксидная смола может на сорок – сто лет обеспечить нам молодую сталь, по виду отделанную... под дуб, мореный, с прожилочками, сучками и косослоем! Я видел кабинет директора завода профнастила, отделанный этим диковинным материалом. Перегородки можно было двигать на роликах, и ощущение благородства дерева сочеталось с легкостью стали, точностью размеров и хромировкой деталей. Но самое удивительное сочетание стали и поролона – пластик в полости между двумя стальными листами. Теплая шуба между стальными латами – вот какая конструкция появилась у строителей в последние годы. Долой полуметровые кирпичные и бетонные стены! Долой мастерки и кельмы, которыми тысячи каменщиков, смахивая пот, месяцами кладут толстенные стены. Незачем надрываться кранам, поднимая мощные армированные панели кровель из бетона: для самых лютых морозов толщина стен из поролона будет не более десяти сантиметров. Такую стену поднимут легко два рабочих с помощью лебедки и раз-раз... завинтил шурупы, зачеканил болты.

Все, о чем я рассказал, есть или будет в нашем городе. Будет постепенно, не сразу, но чтобы увидеть новое, чтобы создавать его, надо уметь видеть красоту старого. Неброскую, но теплую красоту будничной архитектуры родного города Челябинска.

ПЕРВЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

НАДЕЖДА ЕМЕЛЬЯНОВА
ЗАМРИ, ЗАВОРОЖЕН...

Замри, заворожен

Моим усталым взором,

Забудься, поражен

Речей простым узором,

Руки моей тепло

Не променяй на солнце, —

Не верь, что утекло

И больше не вернется;

Уверен будь: с тобой

Идти я не устану,

И я твоей судьбой,

Твоей звездою стану —

Прекрасна и светла,

И вся неповторима,

Не той, какой была,

А той, какой любима.

МАРИЯ ПЛОТНИЦКАЯ

ПОДАРИ МНЕ ЦВЕТЫ

Мне цветов

                 никогда не дарили.

Может, нет в этом

                           страшной беды.

Что цветы?

                 Это мелочь.

                                   Забыли!..

Или, может быть,

                          просто решили:

Некрасивой —

                     к чему ей

                                   цветы?

Тихо шепчут

                   бессонные травы,

И слова

           я ловлю на лету:

«Может, правда —

                            к чему?

                                       Может, правда

Некрасивым

                  цветы не идут?..»

Вновь холодные ветры

                                  завыли.

Только теплятся

                        тайно мечты...

Мне ни разу

                  цветов не дарили.

Я прошу —

                 подари мне

                                  цветы.

В КРАЮ КАШТАНОВ

Я опять в краю каштанов

И забытых встреч.

Я хочу у той поляны

Сказку подстеречь.

Может быть, по узкой тропке,

Как в чудесном сне,

Детство

            в платьице коротком

Выбежит ко мне.

Удивится: «Я ли это?»

Крикнет: «Догони!..»

И мелькнет в косице лента,

Как былые дни.

Или, может, юность встречу.

Спросит: «Как дела?»

Спросит: «Что сутулишь плечи?

Ноша ль тяжела?»

Край каштанов-великанов,

Край забытых встреч!

Вот бы мне у той поляны

Сказку подстеречь!

ДОЧЬ РИСУЕТ

Дочь рисует небо и цветы,

Синих птиц, оранжевую кошку

И до неба звездного дорожку...

Дочь рисует детские мечты.

Вот березы встали у реки,

И того не замечая сами,

Всем земным законам вопреки

Держат солнце тонкими ветвями.

У берез – красивый желтый дом,

Из трубы – веселый дым-колечки.

Чудится: когда-то в доме том

Вечерами грелась я у печки.

Дочь рисует мир счастливых снов,

Мир, пришедший из волшебных сказок.

Он понятен мне без всяких слов

Трепетом живых, веселых красок.

ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ

АЛЕКСАНДР КОЗЫРЕВ
М. И. КАЛИНИН НА ЮЖНОМ УРАЛЕ
(К 100-летию со дня рождения)

В январе 1918 года, по инициативе В. И. Ленина, были созданы агитационно-инструкторские поезда. Они пропагандировали решения партийных съездов и декреты Советской власти, помогали местным партийным и советским учреждениям России налаживать работу и вовлекать широкие массы рабочих и крестьян в строительство новой жизни.

Во главе такого агитационно-инструкторского поезда «Октябрьская революция» Михаил Иванович Калинин в ноябре 1920 года был направлен на Урал и в Сибирь. Здесь, после разгрома колчаковских войск, предстояла большая созидательная работа по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства.

Все десять вагонов поезда были красочно расписаны. Вот громадная фигура рабочего, выметающего метлой царя, генералов, попа и капиталистов. Рядом лозунг:

«Рухнут царские троны, сгинет поп и банкир; смолкнут голодные стоны...»

«Рабочие и крестьяне! Вы кузнецы своей судьбы! Куйте железо, пока горячо!» —

написано на другом вагоне.

На заседании ВЦИК 23 октября 1919 года Михаил Иванович докладывал:

«...Я понял, что поезд этот производит наилучшее впечатление, ибо всюду, где мы останавливались, он привлекал огромное количество населения».

Народ образно и метко назвал поезд «Октябрьская революция» ВЦИКом на колесах.

В поезде находилось бюро жалоб, которое на месте разбирало заявления граждан и принимало соответствующие решения.

Михаил Иванович в своих беседах разъяснял трудящимся причины упадка промышленности и сельского хозяйства страны, знакомил с международным положением, говорил о путях улучшения жизни граждан.

Газета, которую выпускала редакция поезда.

Фото автора

Огромную роль играла газета, выпускаемая редакцией поезда. Называлась она – «К победе». Газета сообщала последние новости по стране, освещала международные события, отмечала работу, проделанную инструкторами поезда. Тираж ее достигал 5000 экземпляров.

Утром 17 ноября 1920 года поезд «Октябрьская революция» прибыл в Златоуст.

На станции – кладбище разбитых вагонов и паровозов. Всюду кипит работа: подвозят заготовленные дрова, ремонтируют подвижной состав, локомотивы. Среди работающих – красноармейцы, бойцы 1-й Армии Труда.

Поезд «Октябрьская революция» окружили железнодорожники, красноармейцы, местное население.

На заводе имени Ленина Калинин выступил с большой речью. В заключение он сказал:

«Я думаю, что златоустинский рабочий, умевший в прошлом показать свою доблесть и преданность революции, и на этот раз сумеет выделить из своей среды новых борцов и руководителей по строительству Коммунистического Советского государства, по строительству Советской России».

Златоустовцы заверили посланца партии, что они не отстанут от рабочих Москвы и Петрограда и приложат к тому все свои усилия.

Через две недели (3 декабря 1920 г.) коммунисты 1-го Железнодорожного района города Златоуста на общем собрании отмечали, что рабочие, не считаясь с трудностями, выпустили сверх производственной программы в подарок Красному фронту 6 паровозов и 40 вагонов.

За время стоянки поезда «Октябрьская революция» в Златоусте посетили киносеансы на открытом воздухе около 6000 человек. Из книжного склада поезда 36 организациям было продано на 34 218 рублей художественной и политической литературы. Часть книг и брошюр роздана бесплатно.

Утром 18 ноября 1920 года поезд «Октябрьская революция» прибыл в Челябинск. Челябинцы торжественно встречали М. И. Калинина. На перроне вокзала был выстроен почетный караул.

В 2 часа дня на площади Революции состоялся военный парад. После рапорта начальника территориальных войск Михаил Иванович, в сопровождении представителей губкома партии и губисполкома, обошел колонны допризывников и выпускников школ красных командиров.

В своей приветственной речи Всесоюзный староста, как окрестили М. И. Калинина в народе, сказал:

«Среди всех присутствующих мне особенно приятно видеть и приветствовать наше коммунистическое будущее – красную молодежь. Я уверен, что молодежь твердо держит в своих руках красное знамя коммунизма, ибо она помнит и знает, что путь в прекрасное будущее для нее готов!»

После митинга М. И. Калинин выступил перед железнодорожниками, которые сверх плана обязались выпустить один паровоз и два пассажирских вагона.

В 8 часов вечера в здании Народного дома (ныне драматический театр имени С. М. Цвиллинга) состоялось заседание 2-го уездного съезда Советов, где также с большой речью выступил Калинин.

Дети в кинозале поезда «Октябрьская революция» в перерыве между сеансами слушают музыку (1920 г.). Фото автора

19 ноября Михаил Иванович посетил Челябинские угольные копи.

Около рабочего клуба собрались шахтеры, женщины, ребятишки – ждали приезда посланца партии. Машина остановилась под громкие крики «ура!», и с переднего сиденья открытого автомобиля встал пожилой человек в очках, с бородкой клинышком, в черном пальто и мерлушковой шапке. Близоруко щурясь, он протирал очки. Простой и задушевной была беседа Михаила Ивановича с шахтерами, вспоминает инженер В. В. Данилов [6] 6
  Семенов М. Г., Заикин М. Ф. Копейск. Челябинск, 1959, с. 93—95.


[Закрыть]. Он без всяких прикрас рассказал о тяжелом положении молодой Советской республики, о том, что Донбасс у Деникина, Кизеловские копи только что освобождены Красной Армией и угля еще не выдают, а поэтому партия и правительство вынуждены целые части Красной Армии перебрасывать с фронтов на заготовку дров, чтобы как-то обеспечить работу железнодорожного транспорта. «Но дрова, – говорил Михаил Иванович, – свежей заготовки, сырые, горят плохо, и мы не успеваем, вывозить из лесов, не хватает тягла».

Михаил Иванович особо подчеркнул, что уголь, так крайне необходимый для восстановления нормального движения на железнодорожном транспорте, выдают в данный момент только два угольных района – Подмосковный и Челябинский.

«Поэтому ваша задача, дорогие товарищи уральские шахтеры, состоит в том, чтобы дать угля как можно больше и как можно скорее, – сказал М. И. Калинин – К этому призывает вас товарищ Ленин и наша партия большевиков. Вашим углем мы должны заменить уголь Кузбасса и Донбасса».

По поручению Советского правительства он вручил отличившимся в труде горнякам ценные подарки, позаботился об улучшении быта шахтеров: рабочим увеличили продовольственный паек, был создан специальный фонд для поощрения лучших горняков и оказания помощи семьям погибших красноармейцев.

В 5 часов вечера того же дня М. И. Калинин возвратился в Челябинск и выступил с речью на митинге перед трудящимися города в помещении цирка.

20 ноября поезд «Октябрьская революция» прибыл в Курган. Калинин посетил консервный завод и железнодорожные мастерские и выступал на митинге в здании театра.

В 1921 году Михаил Иванович снова посетил Урал. 24 июня с поездом «Октябрьская революция» он прибыл в Екатеринбург.

«Целью моей поездки на Урал, – говорил свердловчанам М. И. Калинин, – является ознакомление с тем, как проводятся в жизнь в одной из самых важных в экономическом отношении областей России декреты, изменившие курс политики Советской власти. Нужно проверить, насколько правильно местные власти поняли намерения центрального правительства в этом отношении, а также необходимо ознакомить центр с той творческой работой, которая проделана на местах, для того чтобы учесть практический опыт всей этой работы. Это необходимо для наиболее умелого и гибкого проведения нового политического курса... Вся сущность новой экономической политики заключается в том, чтобы развить инициативу мелкого товарного производителя, всемерно содействуя в то же время подведению прочной базы под крупную промышленность, которая является основой возрождения нашего народного хозяйства...

Крупное производство развито особенно у вас на Урале. Урал, как я уже сказал, имеет наиболее стратегическое значение на бескровном фронте. И разумеется, от успеха здесь, на Урале, зависит дальнейший успех в центре».

Узнав о пожаре в городе Кыштыме, М. И. Калинин 26 июня с поездом «Октябрьская революция» выехал туда, чтобы лично ознакомиться с размерами бедствия и оказать помощь погорельцам.

Михаил Иванович посетил и Каслинский завод, где разрешил на месте ряд неотложных дел.

В 1929 году в Москву к Михаилу Ивановичу направилась делегация от рабочих Нязепетровского завода. Она обратилась с просьбой восстановить их предприятие. При активном вмешательстве Калинина в 1929 году завод был пущен в эксплуатацию. И с 7 ноября 1930 года носит его имя. Именем Калинина назван и Кыштымский механический завод.

В 1932 году М. И. Калинин от имени Президиума ВЦИК вручил грамоту Героя Труда шахтеру г. Копейска Л. Н. Федячкину, который спас шахту от затопления. Такими же грамотами были награждены машинист станции Курган И. А. Алексеев и мастер локомотивного депо ст. Златоуст Ковригин К. П. Это были первые Герои Труда на Южном Урале.

1 июня 1933 года М. И. Калинин прибыл на торжественный пуск Челябинского тракторного завода.

В 15 часов 30 минут на заводской площади состоялся торжественный митинг.

М. И. Калинин, обращаясь к рабочим завода, сказал:

«Сегодня вступает в действие тракторный завод, который своим техническим состоянием, размерами и мощностью является буквально-таки первым не только в Советском Союзе, но и во всем мире... Я думаю, что те кадры, которые будут осваивать этот завод, рабочие, преимущественно молодежь, технический персонал, партийцы, приложат все усилия к тому, чтобы выполнить волю нашей партии: в этом году дать стране две тысячи гусеничных тракторов».

Михаил Иванович посетил завод ферросплавов, ЧГРЭС, завод имени Колющенко.

Занятый важными государственными делами, М. И. Калинин всегда находил время вникать в нужды отдельных людей и оказывать им необходимую помощь.

Интересны воспоминания Агафьи Петровны Брюховой из села Кременкуль. На V съезде Советов в 1927 году она, делегат съезда, познакомилась с Михаилом Ивановичем Калининым.

Вот что рассказала нам А. П. Брюхова:

«Легко было с ним беседовать, потому что он знал наши крестьянские дела, как свои пять пальцев. Михаил Иванович очень удивился, когда узнал, что я малограмотна.

– А как же вы так хорошо политику нашу понимаете, будто все книжки по этим вопросам прочитали?

Я ответила, что память у меня хорошая и что на съезде говорилось, могу пересказать.

– В партию вам надо вступать, товарищ Брюхова, и учиться надо... построение социализма – работа творческая, без знаний здесь никак нельзя...

У меня сохранились письма, задания, которые я получала от Михаила Ивановича, от ВЦИК Союза ССР, замечания и предложения, касающиеся деятельности села. Часто я получала из Москвы материалы для бесед с крестьянами. Как дорогую память, храню я членский билет за № 57 члена ВЦИК Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов 13-го созыва. Этот билет подписан М. И. Калининым».

Встречался с Михаилом Ивановичем делегат VII Всесоюзного съезда Советов, знатный забойщик Копейской шахты № 2 Илья Иванович Кузнецов. Он видел Калинина, когда Михаил Иванович приезжал в Копейск в 1921 году; второй раз – в Свердловске в 1933 году, на Всеуральском слете ударников-шахтеров, где Кузнецову было присвоено звание «Лучший ударник первой пятилетки». В 1935 году как делегат VII Всесоюзного съезда Советов в Москве Кузнецов в третий раз встретился с М. И. Калининым.

Большое внимание Михаил Иванович уделял культуре и образованию трудящихся нашего края.

15 нюня 1932 года магнитогорцы получили следующее письмо от Михаила Ивановича:

«Товарищи рабочие, работницы, специалисты и все трудящиеся Магнитогорска!

Борьба за завершение 1-й пятилетки в 4 года, за построение бесклассового социалистического общества во 2-й пятилетке составит задачу осуществления всеобщей грамотности населения страны Советов. Решение этой задачи со всей настойчивостью требует активнейшего участия в культпоходе каждого грамотного рабочего, работницы, колхозницы, колхозника и специалиста, от каждого трудящегося требует всемерного развертывания и укрепления сети ячеек общества «Долой неграмотность!»

Уверен, что рабочие Магнитогорска, дающие образцы большевистской борьбы за выполнение промфинплана, добьются также успехов в деле превращения Магнитогорска в город сплошной грамотности к XV годовщине Октября!»

Как известно, Магнитка выполнила это пожелание М. И. Калинина.