Текст книги "Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Старый профессор не стал садиться себе на руки, фигурально. Он среагировал. Не промолчал. Придержав девушку за запястье, пожилой китаец тихо по-английски пересказал ей собственные эмоции за последние годы. Потом предложил сравнить свой потенциал и её, а также активы на текущую минуту: Ута была явно из небедной семьи, да и сама зарабатывала более чем пристойно, причём в мировых масштабах.

«А у меня нет ничего и я тоже вынужден начинать жизнь с нуля, как и вы. В том числе – личную жизнь, мне скоро шестьдесят. Присоединиться к вам, что ли? Нальёте и мне? Или всё же попытаемся сейчас обсудить дела, а завтра на свежие головы разорвём всю работу? В хорошем смысле слова разорвём. Не знаю, правильно ли употребляю слово».

«Согласна. Слово неправильное, но я вас отлично понимаю», – вздохнула айтишница и от выпивки воздержалась.

– А что хочет федерация плавания от Главы регулярного менеджмента Йокогамы на словах? – неподдельно задумался Ван. – Как это может повлиять на решение хозяйки бассейна принимать либо не принимать мандат СЕО Йокогамы?

– Говорит, что пришёл официально уведомить о возможном снятии дотации. Вон, видите эту бумагу на скамейке?

– Да. Уведомление какое-то?

– Да.

Молодая якудза пересказала суть. Бассейн на верхних этажах, да в Японии, да в Токио – занятие не просто для миллионеров, а даже не для всех миллионеров. Такие объёмы воды и канализации, находясь на высоте сотен метров над землёй, обходятся в копеечку и с точки зрения транспортировки жидкости наверх (и вниз), и по причине подогрева: чем дольше путь, тем выше энергопотери, банальная физика.

Поскольку объект сертифицирован как олимпийский и регулярно принимает соревнования самого высокого уровня (не он один в Токио, но и он тоже), федерация плавания хорошую часть коммунальных расходов брала на себя.

До сегодняшнего дня. Взамен Хьюга, как наставник-методист национального масштаба, бесплатно содержит и оздоровительную реабилитацию для пенсионеров, и такие же бесплатные спортивные группы для школьников, и соревнования студентов принимает и готовит (снова за свой счёт), и многое-многое другое.

Эдакий взаимозачёт. Государство заинтересовано в конкретном спортивном объекте и в лице Федерации Плавания свой интерес к Атлетике поддерживает финансово. Если же дотацию срезать…

– Я не уверена, что спорткомплекс останется на уровне рентабельности, – бегло говорящая на жонггуо старшеклассница смотрелась донельзя занятно, рассуждая о финансовых проблемах многомиллионного бизнеса.

– А они теперь точно хотят не платить за неё? – уточнил китаец.

– Этот хлыщ откровенно обозначил: вопрос продления договора напрямую увязан с её согласием возглавить Йокогаму. Если Хину согласится – всё будет как раньше.

– А она ему на это что? – учёному стало по-настоящему интересно.

Если верить в бога, можно было бы увидеть его промысел даже в этом незначительном событии (Хьюга является одним из ближайших соратников Такидзиро, в том числе – партнёр в намечающемся бизнесе).

Проверять будущих партнёров в кризисе – один из лучших способов разобраться, с кем придётся работать, а у хозяйки спорткомплекса именно сейчас кризис. Да, с точки зрения Вана – мелкий и яйца выеденного не стоящий, но не для неё самой, судя по лицу.

Что такая девица, как Хьюга, с Федерацией разберётся в свою пользу, бывший академик ни секунды не сомневался. Любой бывший заключённый, не потерявший в тюрьме мозгов, потенциалы сторон в любом конфликте оценивает на автомате и очень редко ошибается.

Глава 19

ИНТЕРЛЮДИЯ

Личные апартаменты Ишикава Рион, Принцессы Акисино.

Хотелось рвать и метать.

– Никому ничего поручить нельзя. – Она вот уже почти четверть часа смотрела на собственное отражение в зеркале и пыталась сосредоточиться.

Вроде бы серьёзные структуры – армейский «штаб», специализирующийся на работе за границей. Кренделя из юстиции, гарантировавшие преданному чиновнику управления двора, что накладок не будет.

«Только нужно обратиться лично, такие дела по телефону не делаются», – говорили они.

Примерно это она озвучила кузену и кузине, которые в углу молча вот уже четверть часа двигали шахматы по доске, сражаясь друг с другом.

– Твоего Татикаву, если так печёшься о реноме, задержали не одного, – заметила сестра. – Ещё два человека топали через аэропорт в наручниках в точно таком же положении, один из них – твой любимый гангстер.

– Гангстера отпустили, не успел он войти в здание, – возразил брат.

– Репутация, – отозвалась Принцесса. – Если после официального старта предвыборной кампании дать нарезку из этих кадров, идею моего избрания можно смело нести на кладбище. «Это её люди вон, как уголовники себя ведут! А сама она даже с полицией договориться не может!». У меня крепнет ощущение, что я сражаюсь с воздухом в какой-то детской песочнице, – на одном дыхании выдохнула хозяйка квартиры. – А другие взрослые люди в это время нагло выносят вещи, принадлежащие мне, из дома, принадлежащего мне.

– А-ха-ха.

– Занятная аналогия, хе-хе.

– Чего вы смеётесь? Себя правда чувствую, как обворованная, – Ишикава поджала губы и сдержанно повела плечом.

– Плюнь и живи в своё удовольствие. Съезди к жениху за океан на недельку, – предложила кузина. – Если это твоя блажь с укреплением власти не даёт результата, может, лучше энергию направить в мирное русло? Выйди замуж, начни размножаться? Мне кажется, у тебя скопилось слишком много нереализованных гормонов вполне определённой прикладной физиологии.

– Не смей так говорить. Я рассчитывала, вы придёте помочь. Ты сейчас продолжаешь меня топтать вслед за ними, – Рион кивнула на двухметровую настенную плазму, на которой замер остановленный кадр из записи новостей.

– Я ничем не могу тебе помочь, пока ты упорствуешь, – ровно ответила сестра. – «Если вы всегда делаете то что делали всегда, то и результат будете получать как всегда». Моё мнение ты знала изначально.

– Какое мнение? Мне скажи, раз в кои-то веки сюда мужчину позвали? – кузен не присутствовал во время той беседы родственниц.

– Хорошую работу чужими руками не сделаешь, – пожала плечами вторая принцесса, в отличие от первой, претензий на власть не имеющая. – По мне, что с военными, что с прокуратурой, что с той же полицией уже давно понятно: с ними ты результата не получишь, Рион-тян.

– Почему? – Ишикава и брат спросили одновременно.

– Все те, на кого ты пытаешься опереться – неотъемлемая часть государства, плоть от плоти. Но именно это государство ты его собственными руками пытаешься подвинуть в полномочиях…

– Ещё не пытаюсь. Только предстоит сделать – при условии выигрыша выборов. Не факт, что будет просто и получится в полном объёме.

– … которыми ни один нормальный человек делиться не будет. Даже если мозгами эти люди повелись на твои посулы, – сестра потёрла большой палец об указательный, отрываясь от шахматной доски, – у них есть инстинкты самосохранения. Подсознательные, подумай об этом.

– Да ну, – Ишикава добросовестно обдумала услышанное. – Бред. Своя рубашка ближе к телу. Когда это человек отказывался возвыситься лично, жертвуя собой ради низов? Доказывать не буду, потому что это полчаса болтовни.

– Не доказывай, – равнодушно пожала плечами кузина. – За тебя это давно сделали твои люди, – она потянулась к пульту.

На экране ожила панорама аэропорта, через который под аккомпанемент захлёбывающегося энтузиазмом телевизионного диктора токийские полицейские выводили на улицу и сажали в разные машины троицу высокопоставленных дебоширов из разных организаций.

Рион машинально открыла рот – и закрыла. Помолчала. Подумала. И спросила:

– А как на моём месте поступила бы ты?

– Меня не интересуют твои монархические устремления.

– Именно поэтому спрашиваю. Ты всегда была умнее меня и мыслила лучше. Точнее думала. Сейчас ты ещё и спокойна – всё равно что я, но лучше. Дай совет?

– Я б не поручала ничего важного даже генералам, не то что полковникам. Как бы преданно они на меня ни смотрели.

– Не поняла?

– Хорошую работу чужими руками не сделаешь, – напомнила родственница. – Начну с конца. Там в аэропорту должен был быть не Татикава. Встречать китайца с рейса и запихивать его обратно в ближайший самолёт, возвращая на родину, должен был не чиновник Управления Двора.

– Других людей у меня нет, – фыркнула Рион. – Кто тогда, если не Двор? Я сама, что ли?

– Конечно, – твёрдо кивнула кузина. – На худой конец, я или Шо-кун, – она указала на брата. – Тогда были бы шансы преломить ситуацию.

– Не уверена, – Ишикава подобрала ноги под себя, полуукладываясь в глубоком мягком кресле. – Мне кажется, этот якудза на кого угодно руку поднять способен.

– Если бы он ударил меня, как Татикаву, я бы точно знала, как выиграть этот конкретный раунд. – Веско заметила сестра. – Тогда китаец бы точно в страну не въехал. Объяснить, почему?

Рион снова задумалась, но на этот раз сообразила быстрее:

– Свои и чужие. Борёкудан поднял руку на Принцессу, пытаясь протащить в Японию гайдзина. В этом случае гангстер был бы не борцом за справедливость, а презренным негодяем. То, что он патетически называет гражданским обществом, за такое его самого порвало бы в лоскуты.

– Шаришь, – кивнула родственница.

Ишикава увлеклась мыслью:

– Это было бы как в дзюдо. Причины не важны – у нас судят, слава богам, пока ещё не по мотивам, а по поступкам. Подняв руку на меня или на тебя, этот якудза из белого резко стал бы чёрным. – Она подняла удивлённый взгляд на сестру, – слушай, какая ты умная!

– А-ха-ха.

– Якудза первым никого не бил, – напомнил кузен, но его никто не услышал.

– Что ты в нём нашла и почему так за этого хань зацепилась? – вторая принцесса, видимо, решила поддаться на уговоры и начала вникать в дела первой.

Следующие пять минут хозяйка квартиры рассказывала очень узкие и специфические финансовые нюансы.

– Интересно, – кузина медленно качнула головой, признавая важность услышанного. – Не думала, что такой маленький человек, да ещё из-за границы, так принципиально важен.

– Как и любой другой винтик в системе на своём месте, – вздохнула Акисино. – Ты же понимаешь, что мне действительно нечего СЕГОДНЯ, ПРЯМО СЕЙЧАС дать тем, кого я зову за собой. Только лозунги и призывы, апеллирующие к нашему былому величию.

– И что?

– Значит, нужно вышибать точки опоры из-под тех, кто является или может являться оппонентом. Я бы даже сказала, вышибать все не свои точки опоры.

– Твоя предвыборная кампания ориентирована на элиту, – припечатал брат. – И на тех, кто этой элите предан. А Миёси апеллирует к совсем другим слоям: он умеет говорить и делать популистские вещи, рассчитанные на простого обывателя, у него не отнять.

– Этот китаец – прямой упрёк и мне, и тем, кто пытался помочь мне из Китая. – Отчеканила Ишикава, не называя имён в китайских верхах. – Им – что они не так всемогущи на своей земле, хотя изо всех сил транслируют обратное. Выпустили его оттуда.

– Всё равно что мокрой тряпкой по лицу вам обоим врезали, – хохотнул периодически бестактный братец.

– А в Японии этот китаец показал, что все «грандиозные» связи Дома существуют по большей части виртуально. Что эти связи не работают, когда сталкиваются с реальными барьерами системы, заточенной под простолюдинов, – Рион сейчас делала то, чем не занималась уже много лет, пожалуй, с подросткового возраста.

Она смотрела на двоюродную сестру просящим взглядом и рассказывала о проблеме, которую начала бояться.

* * *

Там же, через четверть часа.

– Первое, самое очевидное. Запросить проверку личности китайца как «угрозу императорской семье». – Кузина тоже давно не выступала в старом амплуа, в котором она регулярно походя в ноль размазывала самооценку Ишикавы.

Рион с усилием промолчала, напоминая себе, что родственница не напрашивалась и действует по её собственной просьбе.

– Это как? – брат тоже не успевал за стремительным потоком мыслей говорящей.

– Формально – проверка на экстремизм или психическую неуравновешенность, – фыркнула сестрица. – Параллельно нужно было от нас саботировать логистику в Шоуду.

– Как?

– Например, задержать оформление ТАМ на наш рейс «по техническим причинам». Ты же говоришь, китайцы тебе хотели помочь?

– Его сопровождали двое из нашего МИДа, – напомнила Ишикава.

– Без разницы. Сколько человек из верхушки JAL ты потревожила с просьбой не брать только что вышедшего из китайской тюрьмы уголовника на борт?

– Крыть нечем. Не звонила и не просила.

– Едем дальше. Как я поняла из твоего же рассказа, твоим помощникам в Поднебесной не хватило каких-то секунд, – продолжила безжалостно гвоздить по больным местам кузина. – Начни ты лично , – она выделила интонацией, – обрывать телефоны верхушки авиакомпании, эти секунды бы на китайской стороне появились?

– Возможно. Трудно сказать авансом, – Рион поймала себя на мысли, что как много лет назад является маленькой девочкой, которую наставляет старшая.

– Надо было пробовать: JAPAN AIRLINES – частная компания, у Принцессы возможностей «договориться» намного больше, чем с государственным органом, деятельность которого регулируется законом. Согласна?

– Да…

– Следующий пункт. Если бы на месте Татикавы в аэропорту была я или ты, сказать, какие недоступные ему возможности получилось бы задействовать?

– Какие?

– В частном порядке можно было попросить того офицера иммиграции «присмотреться» к китайцу, сославшись на «обстоятельства личного характера» – не приказывая, но намекая. Когда вошёл, точнее, ворвался со скандалом якудза – не нужно было дёргать лихорадочно дверь в попытках её закрыть, давая тем самым бандитам против себя репутационное оружие.

– И что тогда бы изменилось?

– Нужно было с открытой дверью – раз Миёси так хотел – повторить и ему свою просьбу присмотреться вчерашнему уголовнику из Китая. Так, чтобы услышала вся смена иммиграционного контроля.

– Хм.

– Потом повторить «по секрету» обстоятельства личного характера. Пускай все остальные свидетели слышали бы – ход за ним. Что на такое мог возразить бандит из Эдогава-кай?

– Не знаю. Навскидку, твой сценарий на порядок крепче того, что отыграли мы, – честно признала Акисино.

Увлёкшиеся идеей брат заговорил громче, чтобы быть услышанным женщинами:

– Я б тогда перед поездкой в аэропорт не поленился – авансом подкинул бы компромат или подозрительную информацию. Например, через третье лицо в Иммиграционную службу «анонимное» сообщение: «этот китаец участвовал в кампании по оскорблению Императорского дома». Пусть доказывает, что не верблюд: отмывать несуществующее пятна всегда тяжелее, чем реальные.

Рион замерла: именно этих мелочей ей и не хватило. Думай она шире, поступи она, как говорят родственники, в последнем случае вся смена в аэропорту по умолчанию ополчилась бы против въезда нежелательной персоны. Принцип дзюдо: побеждаешь, уступая.

– Медиа-утечка, – уверенно продолжил братец. – Через доверенного журналиста организовать вброс, пока самолёт летел. Там же пять часов зазор по времени был?

– Да.

– В наши годы всё равно что вечность. Нужно было за любые деньги через блогеров-инфлюенсеров начать вещать, что летящий к нам китаец – «подставной перебежчик», агент КНР или участник антияпонской кампании. Формально за это даже за клевету привлечь нельзя – юрисдикция.

– Не уловила последней мысли?

Родственник объяснил.

Сестра затеяла подниматься из кресла:

– Спасибо за чай. Семейный долг считаю выполненным, – она по-доброму улыбнулась.

– Эй! Помогите делом и участием, а? Что вам стоит⁈ – Рион плюнула на всё и попросила в открытую. – Разбор полётов задним числом – здорово, но если вы такие хорошие игроки, сыграйте в эту игру на моей стороне⁈

– Нам твои игры с Престолом неинтересны, сказали же уже. Нас туда не тянет и никогда не тянуло.

– А мне интересны. А меня тянет. Помогите, вы же родственники!

– Это мне придётся самой в это всё окунаться, – кузина вернулась на место, озадачившись. – Пропускать всё через себя-я-я, лично встреча-аться, лично разгова-аривать. И что, так до самых выборов? – её скептическое лицо было далеко от заинтересованного.

– Да сколько тут времени-то⁈ – искренне возмутилась Акисино. – Подари мне пару своих драгоценных месяцев! Пожалуйста! После выборов, чем бы ни закончились, больше не потревожу никогда. Слово.

– Тогда придётся заключить джентльменское соглашение между нами тремя, – нехотя заметил кузен. – Если ты так настаиваешь. Разделить задачи и функции, перед этим их прописать: ты свои планы знаешь отлично, а мы о них даже не догадываемся. Как и о твоих конкретных целях.

– Хорошо. Давайте обсуждать.

* * *

Отец вслух не говорил, но Моэко отлично понимала как он нервничает. Китаец Чень, которого в Японии никто в глаза не видел, для бывшего спортсмена Миёси значил очень много, она это увидела за последние сутки: раньше родитель об этом контакте просто не говорил. А сейчас всю дорогу из Ханэда до Кюсю с борта летящего самолёта не просто телефона из рук не выпускал, а сразу двух, спутниковых.

Хотя это запрещено правилами полётов.

В бассейне и в массажном салоне какую-то часть напряжения сбросить получилось, однако Моэко не отходила далеко от своего смартфона – ждала вызова.

Так и случилось:

– С этой стороны всё готово. – Кумитё звонил с видео, на заднем плане маячил Годзё Харуки. – Можешь быстро выяснить у Вана, где забирать его тётю? Её маршрут выяснился только сейчас, поскольку она – пассажир без проблем. Но надо сказать ребятам там , где её подхватить.

Химэ Эдогава-кай вопросительно посмотрела на младшую сестру. Та бойко поинтересовалась у Вана, тот неожиданно растерялся:

– «Извините, забыл вам сказать. Я до неё самой не дозвонился: она в больнице, у меня вышло поговорить лишь с кем-то из врачей отделения. Сейчас наберу ещё раз».

Моэко про себя чертыхнулась и перевела взгляд на отца:

– Ты слышал. – Затем на пару секунд потупилась. – Моя вина. Ехали из аэропорта – я ему сказала, он куда-то в Китай звонил, но я не переспросила, о чём договорились. Подумала, всё в порядке, надо будет лишь сказать, когда и куда ей выйти.

– Это очень осложняет, – медленно произнес Миёси-старший. – Если получится, пусть Ван-сан сделает всё возможное, чтобы дать чёткие ориентиры: с какого адреса и в каком виде его родственницу подберут наши тамошние партнёры на колёсном транспорте. Жду. Через пять-семь минут наберу повторно сам, ты мне не звони.

– Спокойно. – Всё всегда вокруг себя замечающий Решетников стремительной коброй метнул левую свободную ладонь ей на талию (его правая рука отдыхала на спине Хину). – Хикару-тян, я сам! Всё слышал, сейчас сделаю.

И разразился энергичный тирадой по-русски, они с китайским профессором между собой почему-то общались именно на этом языке, борёкудан уже выяснила.

– Так лучше, – Моэко успокаивающе хлопнула младшую сестру по плечу, – не переживай. – Та в силу небольшого опыта любые острые моменты в коммуникации не переводила отстранённо, а как любой неопытный переводчик пропускала через себя. – Такидзиро-кун сумеет быстро и иллюстративно донести необходимость срочной ясности, – якудза скупо ухмыльнулась правой половиной рта.

Ван, выслушав логиста, ойкнул, покраснел и с телефона Решетникова затеял куда-то очень нервно звонить.

– Про бабку, кажется, все забыли, – флегматично констатировала на удивление трезвая Уэки, которая под влиянием пожилого учёного сегодня и пить-то не стала. – Даже родной племянник забыл, который из Пекинской тюрьмы после пары пятилеток там поначалу даже отказывался лететь в Токио – к ней в Гонконг рвался.

– Серьёзно? – впечатлилась непосредственная Хикару.

– Ну. Еле отговорили. – Айтишница повеселела и минуты три очень живописно рассказывала, чего это стоило.

Ван тем временем всё разговаривал, разговаривал, разговаривал.

На каком-то этапе все как по команде скрестили вопросительные взгляды на младшей сестре – по-китайски понимала лишь она.

– Сразу дозвонился, – добросовестно перевела старшеклассница. – По крайней мере, приветствовал именно родную тётю. Не знаю, правда, ту ли, что надо нам, или какую-то другую.

– Ту. Другой нет в природе. – Решетников. – Ну что⁈ – когда учёный договорил, Такидзиро только что за отвороты халата его не схватил.

– «Она не поедет», – рассеяно глядя перед собой, выдал хань. – «Мои глубочайшие извинения». – Он неловко приподнялся и изобразил японский поклон, соответствующий ситуации. – «Это долго объяснять», – взгляд беженца сфокусировался на Хикару. – «И я обязательно объясню! Но сейчас, пожалуйста, передайте вашему отцу поскорее, что мою тётю из Гонконга забирать не надо: она приедет сама, когда выйдет из больницы».

Уэки оживилась ещё сильнее и потихоньку выругалась в сторону – от восхищения. Затем добавила:

– Профессор жжёт.

Моэко придержала айтишницу за локоть:

– Всё в порядке. Ничего непоправимого не произошло, так даже легче. – Хотя, конечно, лучше бы он дозвонился до родственницы раньше.

Отец перезвонил не через семь, а через добрые пятнадцать минут. Узнав, что второго пассажира в Гонконге не будет, Миёси Мая за какую-то секунду повторил фортель Главы Департамента IT – тоже мгновенно исполнился энергичным оптимизмом:

– Спасибо! Это очень хорошо. Привет профессору. Если что-то поменяется – пусть скажет, но дата будет уже не сегодня.

– «Она сама прилетит», – продублировал в ответ на это Ван и начал пояснять, почему.