Текст книги "Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 (СИ)"
Автор книги: Семён Афанасьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Глава 17
– МВД настолько открыто выступило против Двора? – собеседник удивился, он совсем не следил за новостями столицы. – Я думал, какой-то спектакль для общественности и всё потом тихо уляжется.
– Как говорится, чтоб знали. Министр Мацуи и не хотел бы, может, связываться, но как бывший полицейский за убитого комиссара Янагиду будет идти до конца.
– А-а-а. Теперь понял. Как это связано с нашей миссией в Гонконге? Там если что даже не чистый Китай, а государство в государстве. И у Иммиграции, и у Принцессы руки коротки.
– Знаешь, жизнь меня научила: если есть что-то очень важное, почти уникальное, как сейчас – хорошую работу нужно делать самому. Собирался честно в глаза попросить тебя рассказать мне всё в деталях. – Мая остановился возле различных галерей, ведущих к своим видам транспорта. – Затем и прилетел: по телефону накоротке в глаза не посмотришь.
– Не то чтобы проблема и уж тем более не секрет, – встречающий задумчиво потёр затылок, – от тебя. Но со стороны как-то очень похоже на твою попытку мною поруководить. Поконтролировать. Что бы ты ответил самому себе на моём месте? – хозяин озвучил гостю его собственные мысли часовой давности.
– Мне очень неловко, прошу меня извинить и понять, – Миёси-старший поклонился. – Ради совместной памяти в виде исключения сделать шаг навстречу. Есть ведь масса нюансов, о которых ты не знаешь.
– Я уже понял, что твой китаец с прицепом и хвостом одновременно… Он же не из наших? – собеседник имел в виду неофициальные иерархии.
– Нет. Чётко с той стороны барьера, их генерал. Бежит оттуда.
– Дала-а, – теперь Харуки покачался с пяток на носки. – Имею предложение, но сперва вопрос-уточнение. Ты хотел лично в пункте прибытия здесь навести мосты в Управлении Иммиграции? Чтобы твой китаец въехал в страну без проблем через наш порт?
– Да. Визы у него точно нет, надо просить убежище сразу в пункте погранконтроля. Я изначально думал отсидеться с ним где-нибудь на нейтральных территориях, те же Филиппины – выступить гарантом в нашем консульстве, чтобы ему визу дали. Но сейчас всё так заворачивается, что на эти телодвижения банально нет времени.
– Боишься, что твои оппоненты здесь изготовятся?
– Вариантов куча, – кумитё поморщился. – Первый: в Пекине на него открывают уголовное дело, наша прокуратура через голову МВД принимает решение экстрадировать на родину – авансом спасибо Принцессе. Второй вариант: пока мы с ним неспеша ждём визу на Филиппинах и ныряем в море с массажистками, китайское отделение Интерпола запрашивает его экстрадицию вообще по какому-нибудь сфальсифицированному делу.
– Вариант. – Задумчиво согласился встречающий.
– Уголовщину нарисовать, если против системы пошёл – у них две секунды. – Мая открыл ещё одну бутылку с водой. – А на Филиппинах, да за деньги, которые их посольство наличными без проблем принесёт в качестве благодарности, эта экстрадиция будет не просто быстрой, а рекордно оперативной. Третий вариант…
– Тормози. Понял и согласен. Мне детали без надобности. – Годзё огляделся и решительно направился по второй галерее слева. – Тогда поехали в Кагосиму. Принимать их будем туда.
– На чём поедем? – Мая оглянулся в сторону парковок, куда вёл ближайший указатель. – Ты же на колёсах?
– Сейчас позвоню своим, чтобы без меня уезжали, а мы с тобой на скоростной поезд. Час пятнадцать, прямая линия, нет пробок, триста километров в час.
Глава Эдогава-кай мысленно сравнил с автомобилем и согласился, что так лучше. Тщеславием он не страдал и против общественного транспорта ничего не имел.
Аэропорт Фукуока находится в черте города, что редкость для Японии. До нужной им станции Хаката оказалось всего две остановки на метро. Харуки двигался по общественным маршрутам так уверенно, словно подземка была ему привычной.
Из внутреннего терминала аэропорта они спустились на прямое метро, немного потолкались с народом в Fukuoka City Subway (Kuko Line) и всего через пять-семь минут уже топали по перрону к своему вагону – билеты купили онлайн минуту назад.
– Давно я за две сотни иен не ездил, – не сильно-то и пошутил Миёси-старший.
– Двести шестьдесят, – серьёзно поправил Годзё. – Но я угощаю, не переживай.
* * *
Скоростной поезд Kyushu Shinkansen, Mizuho (скорый).
– От чего зависит скорость?
– Время в пути от юга Японии до Гонконга зависит от точки отправления, мощности судна и погодных условий, – Годзё изобразил бесконечное и неторопливое терпение.
– Но хотя бы примерный расчёт? – Мая пытался отчаянно пробалансировать на лезвии ножа.
С одной стороны, втёмную такие дела не делаются: перевозчик должен знать все и малейшие нюансы. С другой стороны, Чень сейчас в достаточно скользком положении и раскрывать его детали постороннему для него лицу – не сценарий.
С третьей стороны, Харуки изо всех сил тоже деликатничал и в лоб не говорил, что у него есть и свои требования для взаимного обмена информацией – особых резонов доверять Эдогава-кай первым ПОЛНОСТЬЮ, если те не делают шага навстречу, странно. Особенно с учётом условно взъерошенного Миёси, без предупреждения прилетевшего на Кюсю для личной встречи.
– Пример: от Кагосимы до Гонконга, – покладисто согласился Годзё под тяжёлым взглядом собеседника. – Прямое расстояние по морю – тысяча восемьсот километров.
– С какой скоростью идёт корабль?
– Обычные быстроходные катера: пятьдесят-семьдесят кэмэ в час (двадцать пять-сорок узлов).
– Говори в километрах, пожалуйста. Я другого не понимаю.
– Более мощные – от сотни и выше. Но такой транспорт не для простых людей.
– А мы не простые?
– Мы не простые. Тысяча восемьсот делим на, пусть будет, семьдесят – получаем под тридцатку часов чистого времени в пути.
– Немало, – задумался Мая.
– На практике стандарт обычных судов больше. Реалистичный вариант: остановки, волны, погранконтроль, допуски на скорость в прибрежных зонах, лучше смело рассчитывать на сорок часов.
У главы Эдогава-кай закралось сомнение:
– Погоди, а вы за ним что, ещё не вышли?
– Давно. И более чем одним бортом, хотя в приоритете – «Шин-Кагэ».
Из обсуждавшегося раньше Мая уже слышал об упомянутом корабле:
– VIP-доставка на высокой скорости? «Научно-исследовательское судно», зарегистрированное в Окинаве?
– Да. Самое лучшее, что у нас есть. – Фанат маломерного флота пустился в технические характеристики длины, гибридной силовой установки крейсерской и пиковой скорости.
Миёси-старший добросовестно слушал.
– … газотурбинные двигатели плюс электродвигатели… На высоких скоростях работают газотурбинные установки… На малых ходах используется электрическая тяга, обеспечиваемая дизель-генераторами или аккумуляторами – это снижает расход топлива и шум… Конфигурация…
– Крейсерская скорость – СТО ДВАДЦАТЬ КИЛОМЕТРОВ В ЧАС⁈ – борёкудан не поверил своим ушам. – А пиковая – сто семьдесят⁈ Да Моэко на машине медленнее ездит.
– Пиковая – кратковременно, – уверенно кивнул собеседник. – Ещё там дальность хода без дозаправки такая, как надо. Покрытие композитное, с радиопоглощающим слоем, аналог «стелс». Слыхал?
– Так бывает? – далёкий от моря бывший спортсмен проникся, поскольку слыхал, правда, больше на тему авиации.
Годзё снисходительно смотрел на дилетанта:
– Спецоборудование: автоматическая гашетка ЭМИ для нейтрализации малых дронов, дроны-приманки, генератор тепловых фантомов.
– Ух, – в этом месте Мая проникся по-настоящему.
Для человека непосвящённого звучало как подготовленное противодействие едва не государственному уровню.
– Я предполагал, что лучше перестраховаться. – Харуки резко сменил тон на доверительный. – Того, что ты мне сейчас нарассказывал, я, конечно, не знал, но по вашим с братом перемигиваниям чувствовал.
– Твой брат – хороший парень, но он здорово младше… Мне с ним сложно быть до конца откровенным по чисто техническим причинам…
– Я без претензий, – товарищ поднял раскрытые ладони. – Чтоб ты не вибрировал, я даже маршрут туда сделал параноидальным. Да, потеряли какое-то время, но стартовали не с Окинавы, а из Кагосимы.
– Погоди. Ты что, корабль погнал оттуда сюда, и уже отсюда – туда, обратно? – Миёси-старший захлопал глазами. – Счёт же на часы. – Как всегда в острые моменты, в его последней фразе не было ни тени эмоций.
– Именно поэтому, – жёстко кивнул Годзё. – Если счёт на часы, значит, миссия очень острая и ошибаться нельзя.
– Но это же какой крюк назад.
– Окинава – слишком наблюдаемая зона, – покачал головой Харуки. – Кагосима – «глухая», провинциальная, с дырами в наблюдении и проверенных людях. С Окинавы американцы смотрят. Спутники, флот, беспилотники – всё там. У тебя даже винт заведётся, они уже знают.
– В таком не понимаю, – признал борёкудан.
– В Кагосиме – наши. Береговая охрана пьёт с нами, таможня спит. И стартовать можно ночью, без бумажек, без регистра.
– Окинава разве недостаточно велика, чтоб и оттуда отплыть втихую?
– Ты не морской. Окинава – это плотно контролируемая зона США и JMSDF. ¹
– Как?
– РЛС, спутниковый мониторинг. Военно-морская база США в Кадэне. Движение каждого судна записывается и может быть передано союзникам, в том числе КНР, если договорятся – прецеденты были.
Последнее было сказано буднично, но Мая мгновенно оценил:
– Расскажи! – такие поправки в корне меняли весь первичный расклад, по крайней мере, как он поначалу его видел.
Харуки рассказал.
Миёси-старший опустил взгляд:
– Я не знал, что с Окинавы могут вложить японцев Китаю.
– Американцы, – развёл руками собеседник. – Но оттого не легче.
– Н-да уж. Думал, буду нервничать, когда корабль туда придёт. Теперь понимаю, что начну прямо сейчас.
– Не нужно. С Кагосимы мои ушли вдоль цепи островов. Амами, Окиноэрабу, Йорон – все свои. Есть бухты, есть укрытия. А из твоей Окинавы было только два варианта: через глаза Пентагона или через открытое море. Красиво, но глупо.
Мая позволил себе вежливо углубиться в дискуссию, чтоб не молчать:
– Всегда думал, что я не школьник и знаю, как прятаться. Искренне полагал: Окинава ближе, с неё в Тайвань кое-кто из старых знакомых в своё время три раза ходил. Топлива меньше, времени меньше, риска меньше, думал я.
– Ты не дурак, но у тебя городская логика. Ты думаешь в километрах, а не в сигналах, радарах, течениях и статусах.
– Это как?
– Что знает владелец любого корабля нашего синдиката, чего не знаешь ты: один запрос из Гонконга к Пентагону – и все суда, вышедшие из Окинавы, проверяются на движение. Даже фальшивый AIS не спасёт, потому что в районе Окинавы работает радиотехническая разведка США и Японии, которая пеленгует винты, двигатели и шумовые следы. – Харуки ещё раз вздохнул и как-то резко стал старше. – Окинава ближе, да. Но ближе к кому? К Гонконгу – или к радарам с американскими флагами? Там каждый винт в базе, а в Кагосиме тебя никто не увидит. Тут туман, дождь и свои глаза на каждом пирсе. Стартовать нужно там, где молчат антенны.
– Хорошо, понял.
– Побережье Тайваня, к слову, огибается под радиомолчанием, включаются фальшивые AIS-сигналы – это персонально тебе по секрету для спокойствия. На подходе к Гонконгу отключается силовая установка и последние десять кэмэ проходятся в дрейфе, чтобы не оставить теплового следа.
– А что такое фальшивые AIS-сигналы? – оябун зацепился за незнакомое слово.
– Это поддельные или изменённые данные, передаваемые через AIS, Automatic Identification System – автоматическую систему идентификации судов. Название судна, координаты и курс, скорость, тип судна, порт назначения, уникальный MMSI-номер (морской аналог ИИН).
– А-а-а.
– Эти данные принимают другие корабли и береговые станции для предотвращения столкновений, а также для мониторинга судоходства. Отвечая на твой вопрос, что значит «фальшивый» AIS. Это когда судно: подменяет свои координаты, – Харуки отогнул мизинец. – Показывает, что находится в одном месте, а на самом деле – в другом. Пример: катер идёт вдоль Тайваня, а в AIS показывает, что он уходит в сторону Филиппин.
– Ух ты. – Ничего себе, вот это размах.
Оказывается, фальшивыми документами могут пользоваться не только люди. Какое парадоксальное открытие на старости лет.
– Меняет имя, MMSI, назначение, – безымянный. – Например, выдаёт себя за туристическое судно из Вьетнама, хотя на самом деле это мы, «исследователи» из Японии.
У старшего Миёси возникло жгучее подозрение, что братьям Годзё случалось оказывать интересные услуги и родному государству – больно уж нюансы были интересными. Однако вслух такого спрашивать не будешь.
– Создаёт «фантом» – мнимое судно. Программно эмулирует целое несуществующее судно, – средний палец. – Это, если что, может сбивать с толку и спутниковый мониторинг, и системы морского контроля.
Глава Эдогава-кай слушал и изумлялся всё сильнее. Он давно считал, что нового в жизни с каждым годом становится меньше, однако прямо сейчас убеждался в обратном.
– … Используются AIS-спуферы – устройства или ПО, имитирующие трансляцию AIS. – Товарищ, затеяв импровизированную лекцию, и сам увлёкся. – Возможна инъекция фальшивых пакетов в системы спутникового наблюдения. На каком-то этапе задействуются дроны-приманки, несущие отдельные AIS-маяк и отражатель, создающий «призрачное судно». Возле Окинавы такое было бы невозможно.
– Понял теперь. Извини меня за то, что я сказал раньше.
– Проехали. Вижу, что ты на взводе, поэтому поясняю чайнику подробно. Отсюда, если что, мы с первых минут выхода в море подвесили два ложных AIS-сигнала – один «ушёл» к островам Батанес, другой и сейчас «дрейфует» у берегов Кюсю. Настоящий корабль в это время давно идёт южнее Тайваня, скрытый в тепловом следе другого судна – специально подгадывали маршрут и момент.
Миёси-старший молчал, обдумывая услышанное.
* * *
– Досмотреть могут? – он уже погрузился в тему достаточно, чтобы наконец начать задавать точные вопросы. – Не будет ли это лишним даже по пути туда, молчу уже про обратно? У вас столько «интересного» на борту.
– Это вероятный вариант, если катер входит в территориальные воды Китая или запрашивает разрешение на заход в порт Гонконга: пограничники Китая и морская полиция в Гонконге имеют право досмотра всех иностранных судов, особенно малых, быстрых и непонятного профиля.
– Даже с учётом вашей маскировки?
– Если катер с «вьетнамским флагом», без AIS или с подозрительными данными – его почти наверняка остановят, – уверенно заявил Годзё.
– И как быть?
– Притвориться рыбаком, если катер не заходит в порт, а твоих подобрать в открытом море или в нейтральной зоне. Мне поэтому и нужны все детали.
– Ещё?
– Ты заметил, что плавно превратился вроде как в экзаменатора? А я тебе будто отчёт даю? – без эмоций намекнул Харуки.
– Ты же понимаешь, что я на твои места не претендую, а расспрашиваю совсем по другим причинам.
– Если б не Гонконг и не Китай, а что угодно попроще, можно было попытаться имитировать рыболовецкое судно: предъявить документы на китайском языке; AIS, указывающий на «траулер из Гуанчжоу»; внешние обвесы.
– Это как?
– Сети, пластиковые баки, «грязный» корпус. Нет видимого специфического снаряжения или антенн. У нас, конечно, корпус именно на такой случай покрыт магнитными панелями, но в Китае очень большой риск засыпаться. По понятным причинам. Именно из-за «китайских» документов.
– А что за панели? – Мая заинтересовался. – Я уже понял, что сейчас не вариант, просто из любопытства. – Он мгновение подумал, – мало ли, что когда придётся? Хоть знать буду твой ресурс.
– Вообще-то оно конфиденциально.
– От меня никуда не уйдёт.
– Эти панели могут физически трансформироваться в элементы рыбацкой надстройки за тридцать секунд – магнитные трансформеры, сказал выше.
– Ничего себе.
– Хочешь жить, умей вертеться.
– И как тогда поступить?
– Вижу единственный компромисс. Не входим в порт, людей забираем по нашему специальному варианту.
– Старая женщина, – скептически напомнил кумитё. – Не для неё аттракцион. Чень-то ладно.
– Я не вижу иных активных вариантов, кроме как передача на воде – проконтролируем подводным дроном.
– А до места как? Как далеко от Гонконга эта нейтральная бухта? Где она? – глава Эдогава-кай изо всех сил пытался придумать выход с высоты своего опыта.
Получалось плохо, сухопутные наработки категорически не годились – у опального генерала на пятках висели не простые патрульные полицейские.
– На деле нейтральных вод прямо рядом с Гонконгом нет, почти всё Южно-Китайское море находится в зоне контроля Китая или стран региона, – вдогонку огорошил собеседник. – Но можно опереться на географические и юридические тонкости.
– Какие?
– Район между Макао и Чжухаем. – По лицу Годзё Мая понял, что ему сейчас открывают запредельные секреты. – Или между островами Чжуншань и Дапен, примерно сорок пять кэмэ от Гонконга. Сложно патрулировать из-за множества малых островов.
– Я оценил, что ты сейчас, образно, делишься ключами от виртуального сейфа. Спасибо большое. Я уже забыл эти названия.
– Хорошо, что понимаешь… Третье место. Южнее Ламмы и острова Чжаньчжоу: регулярное слепое пятно в радиолокационном поле Китая.
А вот эту информацию можно иметь исключительно от государства, никак иначе. Миёси-старший посмотрел в глаза собеседника, тот даже не моргнул:
– Теперь ты достаточно спокоен? Больше не сомневаешься в наших компетенциях?
– Извини за дотошность. Не сомневаюсь. За мной долг.
– В каком месте подбираем твоих, решу в последний момент. Извини, тебе не скажу. Только сообщу, когда будут на борту.
– Понимаю и согласен. Если что-то сорвётся, ты искренне будешь думать на меня и наоборот.
* * *
¹ Силы самообороны Японии, флот.
Глава 18
Чуть-чуть раньше. За некоторое время.
Шэньжэньский залив. Пограничный пункт выезда в Гонконг.
Воздух в зале был сухим и чуть прохладным от работающих кондиционеров. Высокий потолок из белых панелей отражал гул шагов и голосов.
По центру тянулись ряды турникетов с электронными индикаторами – зелёными и красными. Над каждой кабиной висела табличка с иероглифами и английской подписью Exit Control.
В будках за стеклом – пограничники в сине-зелёной форме с тёмными погонами. На рукаве – шеврон с гербом КНР и золотыми иероглифами пограничной службы. У каждого на столе – два монитора: один с крупным изображением фотографии из документа, другой – с чёрно-зелёными таблицами данных.
– Чень ЖунАнь? – в отличие от предыдущих людей, именно на него пограничник поднял взгляд и переспросил по имени.
– Он самый, – генерал спокойно смотрел на чиновника, прикидывая, что иногда самые простые пути – реально самые короткие.
Попасть из Шэньжэня на ту сторону залива он мог двумя путями. Первый – с контрабандистами, нужные концы в силу рода занятий он знал. Второй – легальный, через пункт пропуска, сделав лицо ромбом, что он в итоге и выбрал.
Поездки из материкового Китая в Гонконг гражданину КНР технически сложнее, чем иностранцу, такой вот парадокс. Если иностранцу достаточно предъявить единственный документ (загранпаспорт), то у китайца список длиннее. Внутренний паспорт – раз (по нынешним временам – пластиковое удостоверение личности с чипом, но тем не менее). Аналогичный пластик, второй по счёту, называющийся «разрешением для поездок в Гонконг и Макао» – два.
Ключевое отличие от загранпаспорта: загранпаспорт КНР – для поездок в другие государства (США, Япония, Франция или куда денег хватит). «Разрешение» используется только для Гонконга и Макао.
Три: отметка в разрешении, на какой период данному гражданину разрешена поездка в «особые территории» (без отметки первые два пункта бесполезны). По аналогии с визами разрешение бывает недельное, двухнедельное, годовое, разовое, многоразовое.
Интересно, в каких-то ещё странах гражданам внутри собственного государства нужны отдельные документы-разрешения? В теоретическом страноведении генерал был не силён – не та специализация.
– У вас очень интересное «Разрешение», – вздохнул чиновник смежного ведомства ¹, ожидая прогрузки системы.
– И чем же оно вызвало ваш интерес? – ровно поинтересовался убегающий, которому пока не присвоили официального статуса беглеца. Впрочем, за этим дело не станет, вопрос весьма короткого времени. – Всё более чем законно, я знаю, о чём говорю.
– Оригинальность – в части выдавшей организации, – скупо улыбнулся пограничник.
Генерал про себя подумал: понятное дело. Этот и многие другие документы (хоть и водительские права) за годы службы у него скопились на самые разные случаи. Если внутренний паспорт был личным, то пластик разрешения, напротив, эмитирован самому себе в родной службе. Там же регулярно обновлялась и отметка – годовое многократное разрешение на посещение двух особых зон.
Годами пестуемая предусмотрительность только что пригодилась.
Вслух же Чень сказал:
– Такая работа, – и незаметно для остальных добавил на стойку служебное удостоверение действующего генерала МГБ плюс его же, но открытое на смартфоне в электронном виде.
Qr-кодом наружу, чтоб чиновник мог просканировать и убедиться, с кем имеет дело. Без давления, без претензий – исключительно для поддержания разговора.
– Хватит первой пары, – пограничник мазнул взглядом по полке и продолжил отстранённо работать с двумя пластиковыми карточками, игнорируя генеральские регалии.
– Что за затык? Почему так долго? – Чень лениво зевнул где-то через полминуты.
Не хотелось бы идти на прорыв. Оно и проблем радикально не решит, и вообще… Он незаметно огляделся. Нет, оснований дёргаться нет, спокойствие, только спокойствие.
Форму с надорванным рукавом он сменил на обычную одежду, сечку на лице обработал и заклеил пластырем. Стрижка дорогая и модельная, сдвинутые на лоб брендовые солнцезащитные очки стоят более тысячи юаней, внешний вид – респектабельный мужчина средних лет. Образ получился аккуратным, несмотря на физическое повреждение.
Кто б мог подумать, что на старости лет всерьёз выручит умение бить нехорошего человека кулаком в голову.
– Бывает минутная задержка в это время суток. Сейчас. – Пограничник повторно скользнул картой в сканер, скучающе глядя в монитор.
Две секунды. Три. На экране мелькнул зелёный символ, турникет щёлкнул замком.
– До свидания. – На смежника чиновник на прощание даже не посмотрел – смена только начинается, работы вот-вот будет масса, поскольку основной поток людей пойдёт где-то через час.
Чень прошёл на ту сторону, положил гражданские документы на стойку аналогичного чиновника Гонконга и оглянулся. Люди за спиной продолжали подходить к окошкам по одному, ни у кого сценарий не отличался от его собственного. Сначала пограничник брал внутренний паспорт, иногда делал быстрый взгляд на фото (основная сверка делается висящей на кронштейне камерой, а не ненадёжным человеческим глазом), затем пластиковая карта «Разрешения» шла в щель сканера.
В зале тихо щёлкали считыватели, звучали короткие электронные сигналы.
– Проходите. – Сотрудник на той стороне и сработал быстрее, и общался намного лаконичнее.
В принципе, логично. Гонконг – государство в государстве.
Чень вышел на улицу и с наслаждением потянулся: вот он, сладкий глоток свободы. Ничего ещё не кончено, но первый этап он, если старой спортивной терминологией, убедительно выиграл по очкам – переиграл на технике.
Хорошо, что не стал городить сложностей с «прорывами» по воде, подумал он. Хорошо быть, кроме прочего, опытным бюрократом и знать систему изнутри.
Сотрудники Комиссии, развив бурную деятельность по выведению его на чистую воду, как ни парадоксально, по сравнению с ним были в проигрышном положении. В процессуальным плане Комиссии не существует – во всяком случае, её нет в законе о правоохранительной деятельности, она не упоминается ни в одном из законов о силовых либо судебных организациях.
По факту является полунеформальным клубом, хоть и с очень высоким «адресом» базирования.
Да, у структуры Центрального Комитета хватает возможностей и любого иностранца одна двадцатая этих «несуществующих» ресурсов поразит до глубины души. Но проблема тех, с кем он подрался, в том, что для нейтрализации действующего генерала МГБ одного энтузиазма мало – нужны процессуальные рычаги, требующие времени.
Когда условные коллеги очень настойчиво предложили ему проехать для разговора, Чень спокойно попросил у них письменные основания – решение Суда Китайской Народной Республики либо приказ от своего прямого начальства: «Я не имею права по уставу подчиняться кому-либо ещё. Если это ваша просьба – отказываю, а если какие-либо официальные действия, пожалуйста, предъявите бумаги? На основании чегоя должен всё бросать и по первому слову первых встречных незнакомцев куда-то бросаться? На основании ваших голословных устных заявлений ? » – дальше он добавил в голос металла. – «Вы отдаёте себе отчёт, с кем разговариваете⁈».
Как ни крути, любой генерал-лейтенант в Пекине – номенклатура уровня ЦК. Особенно если это – генерал МГБ.
По большому счёту, он им нисколько не соврал и оппоненты это отлично поняли. На последовавший за этим достаточно логичный, резкий, «внепроцессуальный» наезд более молодых сотрудников новоиспечённого органа поживший чуть дольше них генерал ответил тем же языком, благо, стати позволяли.
Это раньше, в далёкой молодости, парень по фамилии Чень, будучи ростом за сто восемьдесят, бился во втором среднем весе и в полутяже. А сегодня он весил здорово за сотню, держал форму и жира в его центнере с лишним было ой как немного.
Супертяж всегда есть супертяж, даже в этом возрасте.
Следующие шаги сотрудников Комиссии ему были понятны, как майский полдень. Получив по носу от крепкого ещё мужика за полтинник, они рванут к своему непосредственному руководству, причём лично, ногами – есть моменты, о которых нельзя докладывать по телефону. Ну или можно, но тогда тебе же хуже (начальство будет не разбираться, а вешать на тебя всех собак, по телефону иначе не бывает) – случай был как раз из такого разряда.
К своему высокому начальству (Чень очень неплохо предполагал режим дня пославшего этих бравых ребят) они тоже попадут не сразу – Китай. Пекин. Не какая-нибудь Голландия. В самом худшем для генерала сценарии несколько часов у него по-любому есть: пока чин Комиссии успокоится после доклада нерадивых сотрудников, пока всё обдумает, пока выберет оптимальную тактику.
Взвесив за и против, по-любому придёт к выводу, что нужно связываться с руководством МГБ: сама Комиссия пока имеет формальных прав арестовывать либо задерживать граждан ровно столько же, сколько медсестра из государственной клиники.
В родном Министерстве, несмотря на ажиотаж, никто лихорадочно торопиться не будет: пока перепроверят, пока отмотают события аэропорта и вылета Вана. Обязательно попытаются найти запрещённое в факте получения недавним заключённым загранпаспорта с помощью генерала (сразу можно утверждать: не найдут. Да, такое не принято, но это вовсе не равно «незаконно»).
В исключительно неблагоприятном для Ченя варианте в родной структуре Департамент внутренней безопасности с пробуксовкой мог рвануть с места. Те на судебные санкции и документы оглядываться не будут – у них как раз есть полномочия сперва действовать, потом согласовывать. Исключать такого нельзя, но пока ДВБ точно не раскачался – в этом случае сейчас не вышло бы пройти пункт пропуска в Гонконг.
Говоря цинично, не так много в Китае дверей, из которых пограничникам Министерства Общественной Безопасности могут спустить распоряжение не пустить действующего генерал-лейтенанта МГБ сюда, думал Чень, шагая по улице. Прожитые годы и опыт на такой должности тоже чего-то стоят – генерал отлично знал иерархию принятия решений во всех причастных ведомствах, равно как и скорость прохождения команд там же.
Первый раунд за ним, сколько-то часов Чень ЖунАнь выиграл.
* * *
– О чём они спорят? – живо поинтересовался Ван, пропустив начало экспрессии хозяйки Атлетики.
Весьма симпатичная, очень молодая и спортивная Глава регулярного менеджмента корпорации Йокогама, вопреки репутации воплощённой невозмутимости (Бай Инь успел выяснить), достаточно эмоционально что-то выговаривала неприятному типу в костюме, который заявился в её бассейн с лицом, будто пришёл к себе домой.
Причём эмоция у Хину Хьюги была всего одна (запомнить имя. Не забыть, что у них фамилия идёт первой) – брезгливость.
– Они не спорят, а обмениваются шпильками. Этот человек пришёл от федерации плавания, – добросовестно сообщила переводчица. – Хину накануне получила предложение стать антикризисным директором Йокогамы, но отказалась. Там было замешано государство, – юная японка немного смутилась, явно прикидывая, какие рассказывать детали.
– Если информация конфиденциальна, я не претендую! – тут же обозначил позицию вчерашний заключённый. – Любопытно, это да. Но не более того.
Собственное любопытство, как и прочие неконструктивные манифестации подсознания, Ван умел отлично обуздывать и ставить в стойло – за плечами была практика последних лет в тюрьме.
– Заинтересованные лица подключили административный ресурс. – Девочка что-то про себя прикинула и перестала подбирать слова. – Если простыми словами, они попытались наехать, а она достаточно жёстко предлагает хорошо подумать конкретно этому типу, на той ли он стороне. На правильной ли. И говорит, чтобы он это делал по пути наружу – прогоняет его.
– Думаю, ничего они от неё не добьются, – усмехнулся китаец, который очень хорошо понимал, сколько стоит конкретно эта недвижимость, принадлежащая девушке Такидзиро.
Да, ещё одной девушке Решетникова. Поначалу, когда в аэропорту начали пикироваться адвокат и айтишница, оно выглядело где-то занятно. Когда по приезду в небоскрёб уже хозяйка спорткомплекса встретила Решетникова более чем радушно, учёный озадачился: если опустить эвфемизмы и иносказания, спортсменка принимала друга как своя в доску жена – взгляд, лёгкая улыбка, искренние эмоции, которых не скрывала Хьюга (фамилия. Её имя – Хину, повторил про себя профессор).
Ещё и поцеловала при всех, в Японии вроде не принято. Или они тут все в западной струе, не в традиционной? Впрочем, до обычаев Страны Восходящего Солнца китайцу дела не было. Спасибо, что приютили, а постоянно увеличивающееся количество спутниц-дробь-подруг Такидзиро – их личное дело.
Очень компетентная и приятная в общении айтишница Уэки, с которой к этому времени возник нормальный рабочий контакт, моментально оказалась, что ли, в тени незаурядной спортсменки. Ужинали они все вместе, действительно в массажном салоне (тут это совсем не то, что дома) и Вана резанул червячок несоответствия: ему было грустно видеть, как такая умница, которая об электронике и медтехнике знает всё, буднично и между делом тянется к бутылке с алкоголем.
